Текст книги "Трофейная жена (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

…Ну или не вставать. Кому нужен этот окружающий мир, если так подумать?

Глава 12
Перемены

Может, счастливому новобрачному и полагается день в постели с молодой женой, но директору колхоза в период весенних полевых работ – хрена с два! Вспомнив, что как раз мы собирались приступать к севу, я заставил себя подняться с постели, оставив Мириэль, уютно свернувшуюся калачиком под одеялом. Пусть выспится, бедняга, она упахалась не меньше меня!

Первым делом я заглянул в спальню Рагны – чисто на всякий случай, уверенный, что там ее не найду. Но, может быть, найду Ханну: она вполне могла остаться у сестры поспать. Однако ни одной из сестер Брейдау не обнаружил.

Тогда я отправился разыскивать их сперва в оранжерею (пусто), потом в лабораторию Рагны. И вот там я наконец-то наткнулся на мою некромантшу – она возилась за столом, обложившись тяжелыми томами и записками, рядом с ней лежала логарифмическая линейка (да, я знаю, как она выглядит: даже в моей молодости ими уже никто не пользовался, но у отца она была. Это я к вопросу о том, что в Многомирье легко перенимают те новшества из других миров, которые технологически оправданы).

– Ого, – сказал я. – Мысль кипит! Пришла какая-то интересная идея?

– Именно, – сказала Рагна, не поднимая головы. – Придумала, как использовать позвонок с Ядром для одной полезной штуки. Ты ведь не возражаешь? Судя по всему, Мириэль в ближайшие несколько лет никуда порталом не пойдет… – это она сказала с легкой иронией, и я одновременно почувствовал, что краснею – ведь не только у Ханны отличный слух, но и у лича! В смысле, у них обеих одинаковое сверхчувственное восприятие за отсутствием нормальных органов.

– Нет, не пойдет, – сказал я. – Если не возникнет каких-то экстраординарных обстоятельств. И…

– Я не подслушивала, – перебила Рагна. – Точнее, старалась не подслушивать, специально ушла подальше, чтобы ваши голоса сливались в неопределенный гул. Но потом вы заговорили обо мне, и я машинально… – она вздохнула.

Я подошел к ней и крепко, крепко обнял со спины.

– Очень люблю тебя, милая, – сказал ей на ухо. – Как только вернем тебе живое тело, мы с тобой ничуть не хуже проведем время. Но это ведь не главное в браке. Даже между мной и Мириэль не главное, просто…

– Просто она дала выход ненависти к себе и попыталась убиться об твои мужские стати. Типично для девственницы! Но не убилась, – с иронией улыбнулась Рагна. – Наоборот получила помощь и поддержку там, где не ждала. Теперь пытается это все переварить, в том числе через плотскую любовь. Я все понимаю. И Ханна понимает. Самое удивительное, что я даже не ревную, наоборот, рада за вас. Но…

– Но тебе обидно, – я сжал ее крепче. – Мне тоже было бы обидно на твоем месте!

– Наверное… – Рагна вздохнула – точнее, разумеется, имитировала вздох, но я давно уже не воспринимал ее как имитацию. – Ничего страшного, я с этим справлюсь. Уже справляюсь.

– Так что там с этой классной штукой, для которой ты хочешь использовать козлиное Ядро? – спросил я, чтобы перевести тему.

– А! Я бы предпочла не говорить пока, вдруг не получится. Это артефакт, а я все-таки не мастер-артефактчик… Может и не выйти. Но Ядро в любом случае не пострадает, его всегда можно будет достать и использовать как-нибудь еще.

– Главное, голема еще одного не делай, – попросил я. – А то представляешь себе ревнующую Ночку?

– К счастью, у меня не настолько богатое воображение! – усмехнулась Рагна.

На этом мы распрощались. Я только спросил у Рагны, где Ханна, и получил неожиданный ответ: отправилась вместе с Лиихной инспектировать поля.

Ну то есть как неожиданный… Ханна, в отличие от меня, неожиданно неплохо поладила с «орочьей невестой» – взрывной темперамент Лиихна с ней не проявляла, обращалась уважительно. А сама Ханна, как я уже давно заметил, обожала покровительствовать молодым девушкам и женщинам – то есть практически всем, потому что в свои сто шестьдесят с лишним (или сколько моей второй жене исполнилось совокупно) была старше всех поголовно. Как заметила Рагна, «старшая сестра по призванию».

Мне ее отношение казалось больше похожим на позицию кого-то вроде бывшей классной руководительницы: мол, мое дело – дать совет, а дальше ты сама. Хотя, если подумать, Кэт она опекала именно как сестра, да и Мириэль пыталась – только эльфийка не принимала ее опеку. А с Лиихной они еще просто не успели так уж хорошо поладить.

Однако уходить с одной орчанкой по каким бы то ни было делам Ханна пока не уходила. «Тоже, наверное, попыталась быть подальше от дома, чтобы не слышать наших с Мириэль постельных разговоров, – со вздохом подумал я. – Надо с этим что-то делать. Это они сейчас не ревнуют – а когда все эти мелочи накопятся… Да вот хотя бы те же бархатные сны! Я, конечно, постараюсь уделять столько же времени Ханне, но ведь не смогу же чисто физически! Или смогу?.. Ладно, если надорвусь – что за прекрасная смерть!»

С такими мыслями я отправился заниматься делами, мужественно готовясь принимать насмешки от орков, особенно от Иркана. Сверхчувственного восприятия у орков нет, но о нашем с Мириэль разговоре на берегу озера меньше чем через полчаса должны были узнать все домочадцы до единого, включая слуг, причем во всех подробностях! А наши последующие вопли тоже изрядно скрасили вечер в поместье. Благодатнейший повод для шуточек и подначек! К тому же, с моей точки зрения наш бухгалтер выглядел как этакий «батяня», который способен в подобных случаях сыпать особо удачными шуточками в течение недели – и я уже заранее предвидел, что некоторые наверняка заставят покраснеть даже мои ко всему привычные уши!

Однако ничуть не бывало. Орки держались профессионально, лишнего не позволяли! Иркан только и сказал:

– О, что-то вы раненько сегодня, Андрей Петрович!

– Да вроде как и всегда…

– Вот я и говорю – раненько! – тут он хохотнул с понимающим видом.

И на этом – все! Как отрезало! Дальше мы обсуждали исключительно финансовые дела, виды на урожай, закупки, налоги (официально бароны налогом не облагались, но неофициально полагалось осенью сделать королевской казне более-менее дорогой подарок, если в этом году не выходил на военную службу) и так далее и тому подобное.

Видимо, деловой этикет Раввикилей был таким же несгибаемым, как их понятия о чести!

Кстати о деловом этикете: расскажу, как Иркан начал называть меня Андрей Петрович. Это случилось в первые недели после нашего неортодоксального найма.

Мы тогда притирались друг к другу, прощупывали. Орк, как я понял, также немного меня продавливал на твердость характера – мол, стоит меня слушаться или нет, мужик я или так, отвечаю за свои слова или только воздух сотрясаю. Но аккуратно, не борзея. Потом убедился, что мужик и отвечаю, и перестал. А обращался он ко мне «ваша милость» и на «ты», что звучало вместе несколько странно.

– Слушай, – сказал я. – Эта «ваша милость» у меня в ушах уже вязнет, а у тебя на языке. Давай как-то попроще говори, «шеф» или «босс», или еще как.

– «Шеф» – это словечко для бандитов, – возразил орк. – «Босс» – для торгашей. Хотя ты, барон Ильмор, и вполне себе торгаш иногда – и это я в хорошем смысле! Милорд бы тебя звал, но это только для вассалов…

– Так переходи ко мне на службу насовсем, за чем же дело стало! – шутливо (на самом деле нет, мы это уже обсуждали с девушками) предложил я.

Тут же я вспомнил, что Шонма называл Рагну «миледи», хотя никакой вассальной присяги ей не приносил… вроде бы. И сделал себе мысленную пометку уточнить для ясности.

(И уточнил потом, все оказалось очень просто: Шонма, в отличие от Иркана, в этих ваших этикетах-шметикетах разбирался хуже и просто хотел польстить впечатлившей его Рагне красивым словцом.)

– Может, и перейду, коли не шутишь, над таким подумать надо, – серьезно сказал орк в ответ на мое предложение. – Поглядеть. Притереться друг к другу. Вассальная присяга – дело серьезное. Опять же, я за весь род Раввикилей решаю – дело ответственное. А обращаться как… Ну вот как бы тебя в твоем мире твой наемный спецарь бы звал?

– По имени-отчеству, – сказал я. – Андрей Петрович. Но тебе, наверное, язык сломать…

Иркан только клыкасто рассмеялся.

– Будь ты мне не нанимателем, а корешом, сказал бы я, на чем у окров языки не ломаются – не то что на каких-то именах да этикетных оборотах из другого мира! Это даже не в сотне самых заковыристых обращений, что мне на своем веку пришлось разучить, уж извини, Андрей Петрович!

Так с тех пор и повелось.

В общем, в тот день мы с Ирканом углубились в наши расчеты, потом я отправился на поля – и еще по дороге встретил Лиихну, которая несла Ханну на поясе.

– Доброе утро, ваша милость, – сказала она. – Баронесса Ханна, вы…

– Да, отдай меня Андрею, пожалуйста, – попросила моя вторая жена. – Андрей, ты попросил меня показать тебе почву, когда я сочту, что самые нижние поля готовы к севу. Мы с Лестаном согласны, что уже пора. Так что сходи со мной, прогуляйся, если не передумал смотреть.

– Не передумал, конечно, – сказал я. – Мне учиться надо.

Идти до нужных полей было почти полмили. Полмили удовольствия: теплый весенний день, нагретые камни под ногами – а в высоком небе над головой снежные горные вершины, сверкающие белым и голубым! И любимая женщина рядом. Любимая женщина, чьи широта души и здравомыслие радовали меня даже больше, чем замечательные пейзажи моего манора.

– Я же говорила, что Мириэль – хорошая девушка и что вы с ней будете счастливы! – сказала мечница уверенным тоном. – Ну вот так и получается. Хотя не думаю, что она уже до конца пришла в себя, ей еще долго нужна будет… особая забота.

– Мы все будем счастливы, – сказал я, сжимая свою рукоять. – Ханна, ты нужна мне не меньше, чем Мириэль, честное слово! Ты… ты ведь давно знаешь, что я люблю тебя? Очень сильно.

– Знаю, – с улыбкой в голосе сказала Ханна. – Я ведь тоже тебя люблю, Андрей, а такие вещи сразу чувствуешь – когда взаимно, когда нет!.. По крайней мере, я всегда чувствую.

– О! – сказал я с удивлением. – А ты мне не рассказывала!

– О чем? – удивилась жена. И тут же, похоже, догнала мою мысль: – Ты что, подумал, у меня был роман? Нет, какое там. Побратимство максимум. Ну это когда вроде бы любовь, но как женщина я не интересовала, – она хмыкнула. – Ладно, неважно. Я и сама тогда к большему не стремилась. Просто сам знаешь – любовь бывает разная, в том числе и просто дружеская. Но взаимность нужна в любом случае!

– Это да, – согласился я, в очередной раз поражаясь мудрости и осмотрительности Ханны в делах житейских.

Положительно, она все лучше и лучше раскрывалась с этой стороны! Из-за дурного лихачества судьбы эта женщина, которая по всем своим качествам должна была стать идеальным матриархом большого счастливого семейства (или, на худой конец, директором школы) оказалась лишена этой возможности. Ну ничего, мы с ней обязательно все наверстаем.

– И хорошо, что ты лишний раз сказал, – продолжала бывший рыцарь. – Не волнуйся, я не переживаю, что ты меня забросишь, и на тренировках собираюсь тебя гонять по-прежнему, не отделаешься! Но вот с детьми надо что-то решать…

– Ты мне обещала десятерых, – усмехнулся я, – тоже не отделаешься! Через год-два разберемся с манором окончательно и займемся вплотную вашей с Рагной маленькой проблемой. Я бы и раньше занялся, но…

– Даже не думай! – оборвала меня Ханна. – Чтобы решать такие серьезные вопросы, как наш, – нужна крепкая точка опоры. Мы все правильно сделали, что начали с манора. И я, и Рагна больше ста лет ждали, и еще подождем.

– У меня такое ощущение, что у Рагны есть какие-то подходы, просто она до поры до времени не говорит…

– Вот мне тоже так кажется, – согласилась Ханна. – И, зная Рагну, боюсь, что эти подходы нам очень не понравятся!

– Да нет, она, вроде, учла ошибки молодости… надеюсь.

Так за разговором мы дошли до нижних полей и Ханна показала и объяснила, по каким признакам они с Лестаном сочли, что сев готов.

– Так-то обычно лен сеют позже, – сказал мне сам наш орк-хозяйственник. – Но здесь у вас как-то земля быстро прогрелась, сам удивляюсь…

Мы с Ханной с ним согласились, что ничего непонятно. Но на обратном пути Ханна объяснила мне, в чем дело. При орках мы старались наши более интимные семейные дела не озвучивать.

– Что тут удивляться, Мириэль теплый воздух из долины закидывала. Думала, мы не заметим. От кого прячется, непонятно.

– Теперь не будет прятаться, – пообещал я. – Я ее попросил вести себя так, как ей самой хочется, а не как воспитание велит.

– Ой, – сказала Ханна. – Рей, любимый мой… Это ты, боюсь, не продумал!

– Да все нормально будет, – безмятежно возразил я, но в глубине души вдруг усомнился. Ханна действительно почти всегда бывает права!

И когда мы возвращались обратно к нашему особняку, я даже немного опасался, что Мириэль бегает вокруг дома, с демоническим хохотом гоняя слуг рапирой. Но…

Незнакомая темноволосая девушка в зеленом платье, по покрою очень похожем на Рагнино, но с декольте, выглянула из черного входа – то есть из кухни – при нашем приближении… и тут же выскочила на крыльцо, в пару шагов подбежала к нам и бросилась мне на шею.

– Андрей! Ханна! Вернулись! А я проснулась, и никого, даже орки все разбежались… Только Рагна сидит в лаборатории, бурчит, от расчетов отвлекаться не хочет!

Только тут я с огромным удивлением узнал Мириэль. Ну и еще после теплого поцелуя, которым она меня наградила. И после взгляда в декольте, что греха таить. Грудь такой идеальной формы была лишь у одной знакомой мне особы.

Мира как-то хитро уложила волосы на затылке, так, что даже кончики ушей не стали видны; светло-зеленое платье так оттенило ее глаза, что они казались скорее светло-карими, чем зелеными. Но это были бы пустяки – подумаешь, уши и глаза, их обычно едва замечаешь. Изменилась мимика, изменилась манера держаться, все! И даже голос! В смысле, голос конечно не поменялся, но ровные безразличные интонации вдруг сделались бархатно-медовыми, хоть на хлеб их мажь.

– Мира, ну и метаморфоза! – произнес я, когда она меня отпустила. – Ты… ты здорово выглядишь!

Я ожидал эха реплики из «Служебного романа»: «Теперь я так буду выглядеть всегда!» – или что-то в этом роде.

Но Мириэль, к моему удивлению, покраснела – серьезно, даже шея залилась румянцем! Опустила глаза и сказала:

– Правда? Я… мне захотелось что-то новенькое попробовать. И… ты сказал, что мне не нужно следовать старым правилам… Честно говоря, мне в глубине души всегда нравились платья, которые Рагна сделала… Хотя я бы добавила оборок. Может быть, еще добавлю.

Оборки. Оборки, мать вашу!

– А бантиков не хочешь? – спросила Ханна.

– Хотела бы, – вздохнула Мириэль, – но это будет немного перебор. Может, маленькие, на рукава, если их немного присборить у локтей. Подумаю! Ну ладно, вы идите мойте руки, а у меня там пирог почти готов – по бабушкиному рецепту!

И была такова – обратно на кухню.

Если бы мы с Ханной стояли рядом, то в охренении переглянулись бы. А так я просто лишний раз коснулся ее рукояти.

– Переигрывает… – пробормотала мечница. – Крепко ты ее, Рей!

– Да вот я думаю, не слишком ли крепко… – так же тихо ответил я. – Ладно, авось, через несколько дней придет в норму…

Вообще я слышал о таком феномене, хотя сам не встречал: если даму-феминистку, борцунью за права женщин, крепко приложит романом с ресурсным и статусным мужиком, они порой превращаются в едва ли не карикатурных домостроевских жен. С идеальной укладкой, ноготочками и лекциями о ведической природе женского начала. Но… Мириэль не чокнутая феминистка, а я, вроде, никогда не говорил ей, что хочу женственную кошечку в оборочках? Так зачем ее так сильно унесло в противоположный крен от той себя, которую я успел узнать и полюбить? Или… или она нас так разыгрывает? Боится, что мы ее не примем, если она не станет идеальной женушкой?

Ну не может же быть, что она правда хочет себя так вести!

Я вошел в кухню, почти ожидая услышать от Мириэль озорной смех – «А, поверил, поверил!» Тоже было бы неожиданно (не подозревал в ней склонность к розыгрышам!), но не настолько. Однако нас встретил умопомрачительный запах домашней выпечки, и Мириэль в фартуке, деятельно хлопочущая над обедом. Причем она помогала себе магией воздуха: закрепила ножи за рукояти к торцу стола и кромсала о них овощи воздушной магией, как в блендере! Офигеть. Мириэль и прежде часто готовила, но никогда так демонстративно. И при этом никогда не перемещалась по кухне чуть ли не танцевальным шагом.

– Ты… настолько любишь готовить? – удивленно спросил я.

– Честно говоря, не очень-то! – весело ответила эльфийка. – В смысле, люблю, но под настроение! И сегодня оно у меня есть, и пирог тоже очень захотела, а из вас никто же не приготовит так, как надо.

Ф-фух, не совсем еще спятила, хорошо.

Пирог оказался действительно очень вкусный. Эта эльфийская бабушка Мириэль, безусловно, знала, как пустить в начинку ранние весенние травы – и чтобы вышло царское блюдо! А сама Мириэль в тот день так и не опомнилась. Буквально летала по дому, напевала себе под нос, разговаривала со всеми весело и легко. Под вечер вдруг стала тише, засмущалась и сказала:

– Ханна… я понимаю, что сегодня твоя очередь с Андреем, но мою постель мы сломали, а в других комнатах кроватей нет… Давайте либо сейчас мне быстренько что-то сообразим…

– Да спи с Андреем, конечно! – хмыкнула Ханна. – Я у Рагны на поясе побуду, моим снам посторонний человек вообще не помеха…

– Зачем у Рагны? – удивилась Мириэль. – Ложись с нами.

Я так и подавился. Слюной, если честно. Потому что да, Ханна меч, но я вдруг представил ее человеком (а в наших снах она давно уже «включила свет» – с тех пор, как я узнал от Рагны ее внешность). И представил, что они с Мириэль вдвоем…

Нет-нет, даже предлагать не буду! Вдруг Мириэль воспримет это как приказ? И вдруг Ханна оскорбится?

– Ты серьезно что ли? – удивилась Ханна не меньше меня.

– Я же говорю, я понимаю, что сегодня твоя очередь. Я не собираюсь соблазнять Андрея! Но с ним даже просто спать очень приятно… – Мириэль мечтательно вздохнула.

– Никаких очередей! – весело сказал я. – Я понимаю, что Ханна вчера деликатничала, не посылала сон, но после ее снов я высыпаюсь, как после обычных. Так что если хочешь – приходи, когда я засну, – сказал я, погладив мою жену-меч по рукояти. – Нам вовсе не нужно чередоваться.

– Да не миндальничала я, – фыркнула мечница. – Просто ты не спал почти! Ладно, как хотите. Сегодня уж постараюсь в самом деле тебя навестить!

– Ты можешь вообще в спальне Андрея находиться, – вдруг сказала Мириэль. – Даже когда мы с ним занимаемся любовью.

– Что⁈ – вот это хором сказали и я, и Ханна, и Рагна, которая, конечно, тоже присутствовала при разговоре, но молчала.

– А что такого? – удивилась Мириэль. – Ханна наверняка все равно все слышала вчера, что мы делали. Память Андрея она тоже увидит рано или поздно. Насколько я успела понять характер механизма, с помощью которого она общается с другими людьми, какие-то эпизоды все равно волей-неволей просачиваются. Так что если у тебя, Ханна, вдруг есть желание остаться с нами, я не против.

– Нет у меня такого желания, – довольно резко сказала Ханна.

Потом добавила уже мягче.

– Может, будь у меня нормальное тело и имей я возможность присоединиться…

– Ханна! – ахнула Рагна.

– А что такого, сестренка? – весело сказала ей женщина-меч. – Да, раньше я в такие, как ты говоришь, эксперименты, не пускалась. Но с Андреем – это совсем другое дело! Однако подглядывать все-таки не для меня.

– Да, у меня было такое ощущение, – невозмутимо согласилась Мириэль. – Но, поскольку я вторгаюсь на вашу с Андреем территорию, мне казалось, что нужно хотя бы предложить.

Я все это время сидел в некотором охренении – и в слегка заинтересованной позиции, если говорить эвфемистически! Надо же, только подумал о фантазии, и, оказывается, она ближе, чем я считал. Так что толком даже прокомментировать этот разговорчик не мог.

Рагна же приложила ладонь к лицу и пробурчала:

– Дамы, я повидала людей во всех видах и разрезах, но вы меня смущаете! А я даже покраснеть не могу!

– Извини, пожалуйста! – ненаигранно ахнула Мириэль. – Культурные различия! Опять я не подумала, что для вас сексуальные отношения табуированы гораздо сильнее, чем для темных эльфов! Все, больше не буду об этом.

– Ладно… ничего, – ответила некромантша.

А Ханна только хмыкнула:

– Именно что «ничего»! Тебе, Рагнушка, полезно посмущаться.

…Так с тех пор и пошло. Мириэль носила платья, к которым действительно понемногу пришивала оборки (и переделывала их на свой манер, хоть и говорила, что ей вроде как нравится единственный освоенный Рагной фасон). В общении эльфийка вела себя как ласковый котенок, иногда переключаясь в режим жизнерадостной нимфоманки – это со мной, в основном. Причем явно и вроде бы искренне – я не задавал ей вопроса в режиме «говори правду», но был почти уверен – пыталась подружиться и со всеми остальными, включая Леу и Ночку.

Мы все ждали, что это у нее пройдет и она станет больше похожа на себя прежнюю – но за месяц так и не дождались отката.

Между тем мы провели сев, сделали основные посадки, выполнили еще ряд подготовительных работ – и неожиданно оказалось, что самые срочные дела завершены, а остальные могут подождать до возвращения из Паланы. Пора было ехать. То есть лететь.

Я опять позвал Мириэль с собой, но она покачала головой.

– Мне тут очень нравится. И с тобой расставаться не хочется, даже на день… И отсюда уезжать – тоже. Дурацкое чувство, что здесь я себя нашла, а во внешнем мире снова потеряю…

– Если потеряешь, значит, это была не настоящая ты, – мягко ответил я.

– Наверное… но нет, правда, лучше останусь, – вздохнула Мириэль. – Да и девочкам хочется съездить с тобой, как в добрые старые времена!

Но одна из «девочек» – Ханна – вдруг решила остаться!

– Не знаю, почему, – сказала она, – сердце у меня не на месте. Не хочется Мириэль одну оставлять. Я почти полностью уверена, что ничего плохого она не замышляет, и опасность ей как будто не грозит – даже если «вольные» деревни на нас вдруг войной пойдут, Мира с орками им тут мигом кровавую баню устроит! Но… Не хочу и все! Беспокоит меня, что она до сих пор себя так удивительно ведет, ну прямо конфетная девочка. Чую, неспроста это.

– Меня тоже немного беспокоит, – согласился я, – хотя скорее нравится, чем нет. Но мне и прошлая Мириэль нравилась… Ладно, конечно, оставайся, если ты так хочешь! Мне тоже будет спокойнее!

Ночку мы тоже решили не таскать, так что в Палану отправились втроем: я, Леу и Рагна.

«Только бы никаких приключений!» – помолился я неизвестно кому, когда мы поднялись в воздух на спине Леу.