Текст книги "Линия жизни (СИ)"

Автор книги: Сергей Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Следующая остановка была в ночном Адене – столице находящегося под управлением Британской короны Йемена... Формально находящегося. Потому как жители Туманного Альбиона не мудрствовали лукаво и просто скопировали расклад прошлого, когда британцы контролировали только необходимый им Аден, а остальная территория страны управлялась местными... племенами. Да, пожалуй, это будет наиболее точно определение по отношению к тем, у кого из всех возможных занятий главенствовало лишь одно – воевать между собой. Никакого созидания – чистая сила разрушения и анархии в действии.

Экраноплан, как и в предыдущий раз, приводнился невдалеке от порта, но к берегу его буксировать не стали, а выслали в море специальный танкер-топливозаправщик. Всё-таки Бе-5000 был слишком велик, даже по корабельным меркам, чтобы так просто пришвартоваться в порту Адена...

Аравия оказалась более благоприятной в плане климата, чем Малайзия – хоть и здесь тоже было достаточно жарко, но хотя бы не влажно. Впрочем, арабская ночь была очень даже хороша. Но по общему, хоть и негласному согласию из самолёта опять никто, кроме Мисато, так и не вышел. Вообще, складывалось такое ощущение, что на всех членов оперативно-тактической группы напало непреодолимое желание залечь в спячку... Хотя народ-то здесь в большинстве своём (то есть, кроме меня) подобрался в прошлом военный и как никто другой способный оценить неограниченную возможность поспать. И, что вероятно – в счёт будущих бессонных ночей.

...Впереди оставался последний бросок – через Красное и Средиземное моря к Алжиру. "Хорнеты" американцев сменили перехватчики "торнадо" Королевских ВВС Великобритании. Бериев-5000 всё так же продолжал лететь в нескольких метрах над волнами тёплого Красного моря. На последнем участке маршрута можно было бы, в принципе, лететь и напрямик над сушей, благо высоких гор на пути, вроде бы, не имелось... Однако это не было сделано из соображений безопасности.

Если бы с экранопланом случилась бы какая-то авария, вынуждающая его пойти на вынужденную посадку, то на водную поверхность он сможет как без проблем сесть, так и без проблем взлететь. При полёте над сушей это было бы сродни катастрофе. Застрять в тысячах километрах посреди материка, без возможности взлететь и, вероятнее всего, со значительными повреждениями – это плохо. Застрять при этом с невероятно драгоценным Евангелионом на борту – это просто охренеть, как плохо...

Прошли над Суэцким каналом. Мелькнувший под крылом Порт-Саид совсем не порадовал здоровенной многосотметровой выжженной проплешиной на месте порта, и огромным танкером, всё так же перегораживающим канал. Последствия взрыва были до боли похожи на последствия применения Н2-бомбы...

В принципе, здесь и произошёл объёмно-детонирующий взрыв – вырвавшийся из чрева танкера попутный нефтяной газ перемешался с воздухом, образовав облако... А потом оно полыхнуло.

Несколько километров тотального разрушения и выжженной земли. Почти ровная площадка, где практически не осталось возвышенностей выше кочки. Во время Вьетнамской войны, помнится, американцы вакуумными бомбами расчищали себе площадки для посадки вертолётов...

Далее шла полоса разрушений, где прокатилась ударная волна. Потом шли просто сгоревшие в пламени разгоревшегося пожара... нет, даже не здания, а целые улицы и кварталы. Где-то на берегу моря в отдалении всё ещё полыхало что-то похожее на нефтеперегонный завод, наполняя атмосферу липким чёрным дымом.

По обе стороны канала скопилось множество судов, которые и спустя дни после взрыва не решались идти единственно возможным путём – через всю Африку мимо Мыса Доброй Надежды. Кажется, они ещё на что-то надеялись... Хотя было ясно как день – в ближайшие месяцы о судоходстве здесь можно забыть. Но, видимо, не всем ясно, или недостаточно ясно...

Утро 17 сентября мы встречали над Средиземным морем. Впереди был конечный пункт нашего путешествия...

* * *

Исполинский экраноплан (или всё-таки экранолёт? Всё время их путаю...) тяжело коснулся поверхности воды брюхом и заскользил в сторону песчаного берега, постепенно гася скорость.

Жители небольшого города – Уарглы, раскинувшегося вдоль побережья залива, вряд ли хоть когда-нибудь предполагали, что однажды здесь будет порт. До Второго Удара отсюда до моря было где-то полтысячи километров, но когда уровень Мирового океана немного поднялся, а планету сотрясли несколько мощных сдвигов земной коры, всё изменилось. Тёплые воды Средиземного моря затопили обширную низменность на севере Алжира, из-за чего здесь образовался огромный залив, размером с половину Франции.

Впрочем, для этого города такой катаклизм оказался благом. Как говорится, что не делается – всё к лучшему, в этом лучшем из всех миров...

Нефть и природный газ здесь добывались и раньше, но теперь Уаргла стала ещё и крупным транзитным центром. Новенький порт был заполнен разнокалиберными танкерами и газовозами, а по серо-жёлтой поверхности пустыни змеились многочисленные трубопроводы. В нескольких километрах севернее вообще виднелось нечто похожее то ли на нефтеперегонный завод, то ли на предприятие по сжижению газа...

А пока экраноплан с Ноль-первым на борту брали на прицеп крохотные на фоне летающего гиганта корабли-буксиры, наш U-125 заложил вираж и пошёл на снижение – невдалеке показалась бетонная взлётно-посадочная полоса небольшого аэродрома...

...Когда мы приземлились и командир экипажа объявил, что можно выходить, открывал люк и спускал небольшой трап Ларри. Так сказать, во исполнении концепции о бесплатной рабочей силе за авторством майора Кацураги. Нацепил берет, чёрные очки и первым выпрыгнул из самолёта, не коснувшись ступеней лесенки. За ним потянулись и все остальные – выспавшиеся просто до посинения, но всё равно ещё несколько сонные.

Самое помятое выражение лица было у Мисато, которая всю дорогу натурально проспала, зачастую в самых неудобных положениях, типа "мордой в кресле". Ещё командир удивила меня, стянув свои волосы в хвост, чего обычно никогда не делала. Её примеру последовала и Габри, обычно стягивавшая волосы в два хвоста.

Ну, а мне стягивать было нечего, потому что перед поездкой в Алжир я решил постричься покороче.

Перед тем как покинуть самолёт отчего-то вспомнилось, как один из римских полководцев в первый раз ступил на африканский берег, и элементарным образом навернулся мордой об твердь земную. Но проявил полководческую смекалку и радостно крикнул "О, Африка, ты моя!".

Или что-то в этом роде. Так что, если я тоже сейчас запнусь, то готовая схема действий у меня есть...

...Алжир встретил нас ослепительным полуденным солнцем и обжигающей жарой.

Даже несмотря на то, что перед полётом мы все экипировались в лёгкую тропическую форму, пекло только так. Я вот, например, моментально начал обливаться потом. Голова ещё к тому же разболелась – всё-таки тут и высота над уровнем моря другая, и климатический пояс... Так что за пять минут тут не аклиматизируешься, да...

Мисато и Аоба тоже выглядели не лучшим образом, а вот Ферраро и О'Брайан напротив – внешне не проявляли никаких признаков неудобства. С ирландцем-то понятно – в бытность свою морпехом США он побывал тоже в далеко не в прохладном Ираке, а вот Габри... В числе местных владений Италии имеется в том числе и Ливия – может нашу сладкоежку когда-то уже заносило в пески Сахары?..

Кроме жары и палящего солнца, нас встречала ещё и небольшая делегация местных.

Пара открытых армейских джипов, шестиколёсная бронемашина АМХ-10RC со 105-мм башенным орудием, тентованый грузовик и неожиданно – два советско-российских БТР-80. Все в коричнево-жёлтой песочной окраске и с французскими флагами на борту.

Кроме бронетехники имелась и живая сила, числом в три десятка душ где-то. Опять же пустынный камуфляж и коротенькие французские штурмовые винтовки ФА МАС. Чисто внешне среди солдат было больше всего европейцев, немного арабов и несколько негров. Интернационал, в общем.

Вставай, проклятьем заклеймённый,

Весь мир голодных и рабов!..

Кипит наш разум возмущённый

И смертный бой вести готов.

Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем

Мы наш, мы новый мир построим, -

Кто был ничем, тот станет всем.

Гм. Что-то я отвлёкся.

При нашем появлении французы резво перегруппировались, выстроившись в две шеренги друг напротив друга, образовав небольшой коридор. А навстречу нам двинулся, нужно думать, представитель местного начальства...

– Полковник Руше, заместитель Командующего Дюбуа. Рад приветствовать вас на французской земле, мэм, – мужчина мгновенно вычленил среди нас главного. – Мы искренне признательны НЕРВ-Япония за столь быструю реакцию на нашу просьбу.

Полковник был крупным темноволосым и круглолицым мужчиной лет пятидесяти. Именно крупным, а не толстым, даже несмотря на признаки лёгкой полноты. Всё равно казалось, что этот человек даже сейчас сможет потягаться наравне с молодёжью... Английский у него был немного невнятным, но мелодичным – сказывался типичный французский акцент.

Его форма почти ничем не отличалась от камуфляжа стоящих рядом солдат, за исключением лишь того, что была немного новее на вид. Но всё равно потрёпанная и выжженная солнцем – было видно, что здешний замком не только горазд сидеть в кабинете.

Кстати, шеврон на левом рукаве с изображением герба НЕРВ был только у него – у остальных такого не было. Ещё одним отличием был повязанный вокруг шеи полковника шёлковый платок в мелкую чёрно-золотую клетку.

– Не стоит благодарности, – коротко отсалютовала в ответ на приветствие Мисато, после чего они с полковником обменялись рукопожатиями. – Как ситуация?

– Не слишком понятная, – честно признался Руше. – С таким мы ещё не сталкивались, поэтому и решили обратиться в головной отдел... Давайте обсудим это по пути в порт.

– Хорошо.

Мы проследовали к джипам. В первую машину вместе с полковником уселась Мисато, я и Ферраро. Ларри и Аоба направились ко второму автомобилю.

Уселись втроём на заднее сиденье, Руше разместился рядом с водителем, после чего мы тронулись в пути. Впереди пылил БТР, в голове колонны – колёсный танк, остальные двигались следом за нами.

Полковник снял кепи, устало вытер выступивший на лбу пот и обернулся к нам.

– Вы спрашивали о текущей ситуации? Ситуация отнюдь не радужная. Армия оцепила вход в геофронт, тварь из него не вылезает, но и спускаться туда снова мы не рискуем. Хотя и надо. Может, там ещё кто-нибудь уцелел... – в голосе француза неожиданно прорезалась тоска.

– Многих потеряли, полковник? – негромко произнесла Мисато.

– Два дня назад мы послали туда сто двадцать человек, а вернулось всего лишь тридцать восемь...

– Соболезную.

Я отчего-то почувствовал себя лишним здесь и сейчас. Почему-то казалось, что за этим обменом почти дежурных фраз скрывается ещё что-то...

– Главное – достаньте эту тварь, – ровным тоном произнёс Руше. – Это будет лучше любых слов.

– Мы изучили присланную вами запись... Но информации в ней не так уж и много. Можете что-нибудь рассказать о противнике?

– Когда я сам опрашивал выживших, почти все отвечали только что-то вроде "Было темно. Потом увидел статую. Потом она ожила и начала в нас стрелять. Потом был приказ отступать".

– Негусто, – покачала головой Кацураги.

– Ракеты и снаряды его не берут, – досадливо произнёс Руше. – Разве только ядерной бомбой попробовать...

– Сэр, а чем именно стрелял Ангел? – вмешался я. – Лучевое оружие или что-то иное?

Француз бросил короткий вопросительный взгляд на моего командира.

– Это пилот Евангелиона-01 лейтенант Икари, – объяснила девушка.

Руше молча кивнул и неожиданно отвернулся. Порылся в бардачке, что-то достал оттуда и протянул к нам раскрытую ладонь, на которой лежало что-то вроде небольшой оперённой металлической стрелки. Нечто наподобие маленького арбалетного болта или чего-то вроде...

– Он бил каким-то лазером, зажигательными ракетами и вот этими... флешеттами. Человека такая штука пробивает почти насквозь, лёгкий броневик – тоже. Этот дротик застрял в винтовке, которая висела у одного из выживших за спиной. А предварительно она пробила ему насквозь грудь, прикрытую бронежилетом.

Я взял стрелку двумя пальцами и невольно подивился её немалому весу.

– Увесистая...

– Учёные сказали, что это вольфрам. Но следов пороха нет, хотя её задняя часть немного оплавлена.

– Плохо, – нахмурился я. – Похоже, что у этого Ангела есть пара рейлганов... Будем надеяться, что они не слишком мощные.

Рельсотрон – это действительно очень нездорово. Немного есть на свете вещей, способный преодолеть инвертированное АТ-поле, но рейлган – одна из таких вещей. А значит, в бою придётся быть осторожнее...

* * *

Ноль-первого, находящегося вместе с некоторым количеством оружия в громадном коробчатом транспортном контейнере, грузили на супертранспортёр гигантскими портовыми кранами.

SС-2, он же сверхтяжёлый гусеничный транспортёр "Super Crawler MK.2", был зело огромен и внушал своим видом исключительное почтение.

Высотой с двухэтажный дом и метров семидесяти в длину. Огромная плоская платформа сверху, две кабины и идущие вдоль бортов мостки. И вдобавок целых восемь гусениц, собранных попарно и распределённых по углам конструкции.

Когда-то он был специальной машиной НАСА, доставлявшей "спейс шаттлы" вместе с пристыкованным топливным баком и стартовыми ускорителями из ангара к стартовому столу.

Увы, но после Второго Удара почти весь космический комплекс на Мысе Канаверал был сильно разрушен и оставлен американцами, которые практически полностью свернули свою космическую программу. А два этих транспортёра оказались не у дел... Правда, просто бросить столь дорогостоящие и ценные машины рука ни у кого не поднялась (а вот происходи дело в России – не только бы поднялась, но и вломила дополнительную ускоряющую затрещину...). Так что транспортёры были поставлены на консервацию, а спустя почти десять лет выведены из неё и модифицированы.

Машины приобрёл НЕРВ, лихорадочно собиравший почти любую сверхгрузоподъёмную технику для транспортировки строящихся Евангелионов. Правда, японцы в итоге обошлись собственными многоколёсными и специальными железнодорожными платформами, а филиалы такая техника первоначально не заинтересовала. Всё-таки построенные почти полвека назад машины не внушали особой уверенности в их эффективности... Тем не менее "суперкраулеры" всё же модернизировали, поставив более мощные генераторы, питающие ходовые электромоторы. Судя по масштабу этой мегамашины, сняв с дизель-электрической субмарины – не иначе. Ну, плюс поставили здоровенные топливные баки, дополнительно усилили конструкцию и провели капитальный ремонт.

...Район порта, где происходила погрузка Евангелиона, был плотно перекрыт французской армией. Танки, бронемашины, грузовики, зенитные установки... В небе баражировали ударные вертолёты, а где-то на высоте воздух прочерчивали белые инверсионные следы истребителей. Вдобавок ко всему, на рейде стояла ещё и пара новеньких фрегатов ВМС Франции.

Мисато куда-то ушла вместе с полковником Руше, прихватив с собой Ларри. Габриэлла и Аоба отправились к прилетевшим вместе с нами техникам, которые сейчас чуть не водили хороводы вокруг перемещаемого контейнера с Евой. А я в это время сидел в некотором отдалении, одним глазом наблюдал за погрузочными работами, а вторым – изучал переданные мне отчёты о столкновении с Ангелом...

На японском читал. Хотя, наверное, лучше бы эти бобры перевели всё на английский. А то с иероглифами они явно чего-то намудрили, потому как большая часть отчёта была чем-то вроде:

"Не был светать. Я там стоять. Он в нас начал стрелять. Мы стали много умирать".

Светать, стоять, стрелять, пинать... Моя твоя не понимать. Один палка, три струна – я хозяин вся страна!..

Что вижу, то пою, в общем. Но кое-какую информацию почерпнуть из этих писулек всё же удалось...

Идиотами наши французские коллеги не были – без предварительной разведки они в геофронт не полезли. Прежде чем к свиньям собачьим снести огроменную стальную плиту, закрывающую вход в подземелье, они предварительно выпилили небольшую дыру и запустили туда телеуправляемых роботов...

И вот тут пошли проблемы.

Оказалось, что внутри геофронта была натуральная геопатогенная зона, где дохла любая хоть немного сложная электроника. Французы изощрялись, чуть ли не на коленке собирая, так сказать, из спичек и шишек допотопные ламповые схемы и прочий антиквариат, но результат в итоге оказался неоднозначным.

Пробы воздуха показали, что внутри каверны вполне можно дышать, хотя и состав атмосферы там несколько отличается от привычной земной. Многовато углекислоты, хотя и кислорода тоже побольше будет. А вот азота поменьше. Другие газы – почти в тех же пропорциях, что и в обычном воздухе...

Короче, обычный земной воздух. Но, судя по всему, очень древний – возрастом в многие тысячи лет, как минимум.

Несколько повышен уровень радиации. Есть следы каких-то токсичных соединений. А вот микроорганизмов почти не нашлось, так что риск подхватить какую-нибудь доисторическую инфекцию был невелик. Да и вряд ли там имелось бы что-то действительно опасное – за многие века многочисленных эпидемий самых разнообразных болезней организм современного человека стал очень и очень устойчивым ко всякой заразе...

Как не обнаружили особого разнообразия микроорганизмов, не было в алжирском геофронте и признаков более крупных организмов – ни животных, ни растений, кроме каких-то лишайников. Правда, как французы умудрились проморгать полусотметрового Ангела – загадка...

Но самым интересным мне показался небольшой отчёт о расчистке магистрали Е95. Как оказалось, её часть, выходящая на поверхность, была не просто занесена песком или завалена землёй, а разрушена мощным взрывом. Если бы не отсутствие радиации, то складывалось впечатление, что вход в подземелье был запечатан ядерным взрывом...

Ещё меня заинтересовали результаты обследований выживших после атаки Ангела. Ранены все были в основном именно чем-то вроде этих... как их... флешетты, да? Кстати, это было даже хорошо, потому как в большинстве своём эти стрелки оставляли достаточно аккуратные сквозные дыры в людях. Если на пути дротика не попалось сердце или ещё что-нибудь из жизненно важного – всё, в принципе, нормально. Всякой дряни, как от пулевых ранений, типа разорванных тканей и громадных выходных отверстий, не было. Видать, скорость их полёта была не так уж и велика... Хотя нет – флешетты ведь подбивали и лёгкую бронетехнику, верно? Значит, можно предположить, что рейлганы Ангела имеют переменную мощность стрельбы...

У некоторых имелись различные осколочные ранения, но, судя по всему, это было последствием сдетонировавших в боевых машинах боекомплектов. Ещё некоторое количество ожогов, но это тоже было, в принципе, понятно...

Какой можно сделать предварительный вывод?

Тикаил имеет на вооружение пару скорострельных пушек со стреловидными снарядами, которыми и пользуется чаще всего. Причём, это ведь не танковые пулемёты, которые в поединке бронеход на бронеход можно списать. Если это действительно рейлганы, то от них может не спасти ни АТ-поле, ни внушительная броня Ноль-первого... Хотя и у Ангела броня, судя по всему, тоже не ахти – пока он не выставлял защитное поле, танковые орудия и ракеты её вполне пробивали.

Лыко, мочало – начинай всё сначала... Да думал я уже обо всём этом, и уже не раз! Но как заочно переиграть противника, о котором почти ничего не знаешь? Причём, даже примерно? В оригинале никаких Ангелов из-под земли не выкапывали, и о других геофронтах, кроме антарктического ничего слышно не было.

Информация... Информация... Информация...

У кого информация – тот правит миром. Мне бы не хотелось править миром, но и от знаний я бы не отказался...

"Если ты знаешь себя, но не знаешь своего врага, то при каждой победе будешь терпеть пораженией".

Парадоксально, но что-то в этом определённо есть...

...Я проследил взглядом за небольшим погрузчиком, везущим к "суперкраулеру" несколько сложенных друг на друга длинных ящика с маркировкой "Технические средства. Собственность НЕРВ-Япония." Усмехнулся.

Не знаешь своего врага – будь готов ко всему.

* * *

...По тундре, по железной дороге

Там, где мчится курьерский "Воркута-Ленинград".

Мы бежали с тобою, опасаясь погони,

Когда тундра надела свой зелёный наряд...

Правда, сейчас всё было иначе.

Вокруг была не российская тундра, а африканская пустыня. Ехали мы по серо-желтому песку, а не бежали по рельсам. Хотя ехали как раз-таки на уровне бегуна, делая от силы километров двадцать в час. Везущий Ноль-первого "суперкраулер" всё-таки здорово тормозил всю колонну, хотя и это было почти невероятным показателем для такой огромной туши.

Наш джип, в котором сидел я, Мисато и Габри, двигался аккурат за транспортёром. Полковника Руше с нами уже не было – французский замком с нами не поехал, пообещав прибыть на базу чуть позже – после решения каких-то своих проблем в Уаргле.

Позади нас ехала машина с Аобой и Ларри, а следом плелись два бронетранспортёра, пара тентованых грузовиков с солдатами и нашими нервовскими техниками, зенитная самоходка на гусеничной базе и колёсный танк. Впереди "суперкраулера" двигались соответственно ещё одна зенитка, беспокойно вращающая радаром, колёсный танк и танк уже самый настоящий – новенький "леклерк". Вдобавок над колонной время от времени проносились лёгкие ударные вертушки – изящные "газели", вооружённые автоматическими пушками и блоками НУРСов.

Поездка была не из увлекательных – унылый серо-жёлтый пейзаж вокруг, медленная скорость, да грохот ревущей техники. До вечера ещё болтали по дороге, о чём-то говорили, но после ужина, ради которого был сделан короткий привал всем личным составом конвоя, начало конкретно морить в сон.

Еда была, честно говоря, очень так себе. Есть такую можно либо с большой голодухи, либо если и так привык жрать всякую пакость. Хотя выглядел стандартный французский сухпаёк, который нам всем выдали, вполне симпатично. Консервы там всякие... Но по вкусу они были – то ли соевые, то ли вообще пластмассовые. Только вот всякие мелкие сладости типа чего-то вроде ирисок, горького шоколада и мармелада и порадовали...

Правда сладким пришлось делиться с Габри, которая моментально приняла сверхнаивный и супермилый вид, после чего все вокруг явно почувствовали себя жмотами и сволочами. Хотя и консервы итальянка слопала без особого недовольствия, я тоже, в принципе, решил, что раз съедобно – то это главное. А Мисато так вообще сказала "Какая вкуснятина! Хочу ещё" и не пошла требовать добавки только из-за внезапного приступа лени.

Подкрепились, двинулись дальше, даже несмотря на темноту. Французы просто поменяли водителей в машинах, и врубили фары на всём, что только можно. Особенно в этом плане отличился краулер, который заливал всё на полкилометра вокруг себя ярким светом мощных прожекторов. В темноте он казался самым натуральным кораблём пустыни, медленно и величественно плывущим среди песчаных волн...

Спал я плохо, потому что и так за последние дни почти опух от постоянной спячки. А вот Мисато и Габри дрыхли без задних ног, используя меня в качестве подушки, потому что я находился аккурат посередине заднего сиденья. Ситуация была, без сомнения, приятной любой половозрелой особи мужского пола, но с физической стороны дела кроме, гм, вполне понятных неудобств, я испытывал ещё и сдавливание с обеих сторон. Вдобавок ко всему, Кацураги умудрилась ещё и обслюнявить мне всё плечо, после чего я мстительно пообещал себе припомнить сей позорный факт нашему грозному майору.

Когда ночь начали сменять утренний сумерки, к грохоту обычной техники вновь присоединилось надрывное жужжание кружащих в небе вертолётов. Ночью они нас не сопровождали, хотя какие-то смутные тени в воздухе я и видел краем глаза. Но, наверное, это были какие-нибудь беспилотники...

Мисато по-прежнему спала, используя моё левое плечо в качестве подушки. Я ворчал и ёрзал, но попыток освободиться не делал. Ферраро уже проснулась, но была ещё слишком сонная и не слишком адекватная. По крайней мере лично мне зрелище заплетающей косу Габри казалось несколько странным... Её она, кстати, потом ещё и уложила на голове, после чего стала до неприличия похожа на Юлию Тимошенко с неизменным "калачом" на голове.

Периодически начали мелькать безумные мысли – укусить этот "калач", например...

Из остальных развлечений в машине имелось только радио, по которому играла какая-то французская музыка.

Водитель и его напарник, которые нас везли, попались не из общительных. Пока один вёл джип, другой в это время спал, а за всю дорогу они перекинулись едва ли парой десятков фраз между собой. На наши вопросы они, в основном, только улыбались и виновато пожимали плечами, потому что они, во-первых почти ничего не знали, а во-вторых достаточно скверно говорили на английском.

Время тянулось. Судя по часам – был уже пятый час утра. От нечего делать я мысленно проигрывал в голове возможные варианты будущего сражения с Ангелом...

Благодаря Рей я вполне себе представляю, что значит – противник, владеющим древковым оружием. Но так как это не будет честным тренировочным боем, я могу использовать всё, что придёт мне в голову. Например, пистолет и гранаты. Или неуправляемые ракеты с роторными пушками...

С энергией ситуация складывалась сложнее, хотя без неё мне было никуда. Так как основная база НЕРВ-Франция не была постоянным пунктом базирования Евангелионов, то и обслуживающей инфраструктуры там почти не было – только самый минимум, который начали возводить про запас. Даже банальной "вилки с проводом", которую можно подвести от местной электростанции к Ноль-первому не имелось. Точнее, теоретически всё это можно было сделать, но в эффективности подобных мероприятий возникали большие сомнения...

С другой стороны и последняя модель ранцевого дизель-генератора для Евы особого уважения не вызывала. Два сверхмощных движка и три бака с топливом, заключённые в бронированную капсулу были штукой всё-таки не особо безопасной и удобной в плане ведения боя. При падении на спину с прицепленными внешними батареями или проводным питанием, максимум, чем рисковал Евангелион – это получить лёгкие ранения и ожоги... Здесь же падать на спину категорически не рекомендовалось. Да, броня на силовой капсуле была хорошая – круче любой танковой, конструкция была повышенной прочности, а топливные баки протектированными и оснащёнными реагентами, способными в случае чего превратить и так не особо легко воспламеняющуюся солярку в безопасное желе, но всё же, всё же, всё же...

Ещё один скользкий момент – как ориентируется в темноте Тикаил? Если только визуально – у оснащённого системой ночного виденья Ноль-первого будет существенное преимущество. Если по какому-нибудь неизвестному принципу локации, доступного исключительно Ангелам – мы будем, в принципе, наравне. Если по звуку или теплу – изначально в невыгодном положении уже я. Грохочущий дизель вкупе с мощным тепловым выхлопом будет по своему действию круче любой гирлянды или бубенчиков... Сама Ева в тепловом спектре излучает слабо, даже несмотря на сильный естественный перегрев – спасибо за это климат-контролю и толстой броне, служащей ещё и вдобавок ко всему мощным тепловым радиатором...

С мысли меня сбило неожиданно мерзко зашипевшее помехами радио.

Над колонной пронеслась лёгкая "газель", затормозила над идущими в авангарде машинами и начала разворачиваться на месте...

Водитель удивлённо постучал по приборной панели, так как подобного в дороге ещё не было – радио на всём пути ловилось просто отлично.

Из-за ближайшего бархана взметнулась стремительная тень, оставляющая за собой беловато-серый инверсионный след, а в следующее мгновение вертолёт поглотила вспышка взрыва. В воздухе один за другим прогремели ещё три взрыва, почти слившиеся в один.

Водитель резко ударил по тормозам, потому как едущий впереди "краулер" тоже остановился.

Сон сняло как рукой.

– Тревога! – рявкнул я, бесцеремонно пихая сидящих по обе стороны от меня девушек локтями, и выхватывая из кобуры "глок". В кои-то веки пригодилась моя привычка не слишком разумного ношения пистолета напротив "рабочей руки". Зато в тесноте автомобиля его оказалось извлечь гораздо легче...

Ферраро не подкачала, почти мгновенно перейдя из спящего в боевой режим. Итальянка шустро распахнула дверцу и, увлекая меня за собой, выскользнула из машины. Мы с девушкой в обнимку плюхнулись на ещё прохладный после отнюдь не тёплой африканской ночи песок и оперативно залегли.

А вокруг уже творился форменный ад.

С обеих сторон колонны доселе безжизненные песчаные барханы яростно плевались потоком огня. Вразнобой били автоматы, перекрываемые раскатистым звуком пулемётного огня. Время от времени по барабанным перепонкам ударял грохот выстрелов из гранатомётов.

Французы, в первые мгновения вполне естественно растерявшиеся под огнём, яростно огрызнулись в ответ. Застрекотали автоматы в руках залегших на землю солдат. Перекрывая их, в бой вступили пулемёты БТРов и автоматические пушки ЗСУ. Коротко зарявкали 105-миллиметровые пушки колёсных танков.

Габри вопросительно посмотрела на меня, но я лишь отрицательно мотнул головой – что происходило мне было совершенно непонятно.

Распахнулась передняя дверца нашего джипа, и из него на землю выпрыгнул француз, сжимающий в руках короткий автомат. Почти тут же машину прошила пулемётная очередь. Тяжёлые крупнокалиберные пули пробили джип насквозь, вырывая куски металла и засыпав нас осколками автомобильного стекла. Солдат тут же начал бить одиночными выстрелами куда-то в сторону барханов.

Неожиданно в моей голове словно бы щёлкнуло – а ведь Мисато с нами нет!..

Не успел я впасть панику, как из-под машины вылезла злая Кацураги с пистолетом в руке.

– Мисато!..

– Я в порядке, – отплёвываясь от попавшего в рот песка, ответила девушка. – Сами как?

– Аналогично.

Позади нас послышался рёв мощных двигателей, и наш джип оказался прикрыт с обеих сторон двумя БТР-80, из которых тут же высыпало полтора десятка французов, чётко залёгших и вступивших в бой с неизвестным противником.

– Сюда! – махнул нам рукой один из солдат около бронетранспортёра.

Я с девушками и французы из нашего джипа, пригнувшись, метнулись ближе к БТР-80.

– Вы не ранены? – перекрикивая шум боя, спросил у нас командир группы прикрытия.

– Нет! – ответила Мисато. – Кто на нас напал?

– Дьявол его знает, мадмуазель!..

Один из французов залез на подножку БТРа и открыл огонь поверх его крыши. Но затем что-то с силой отбросило его назад и опрокинуло на землю. Солдат выпустил из рук короткий автомат и, захлёбываясь кровью, попытался зажать рану на шее, но вскоре затих – ещё до того, как к нему подоспели товарищи.