Текст книги "Линия жизни (СИ)"

Автор книги: Сергей Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Думаю, это будет что-то вроде крысиной войны, – немного подумав, ответила Ферраро. – Темно, тесно и бой один на один. Так что не бери с собой особо крупногабаритного оружия. Нож, пистолет, встроенное – то, что нужно.

– Там, где сидит Ангел, простора хватает, – возразила Мисато. – Главное – вылезти из этой крысиной норы быстрее, чем эта тварь очухается и откроет огонь.

– Нужна качественная дымовая завеса, – добавил я. – Не знаю, на что реагирует Тикаил, но забить оптический, инфракрасный и ультрафиолетовый диапазон будет нелишне. Надымить, быстро выскочить, сократить дистанцию и сойтись с гадом врукопашную.

– Не забывай, у него копьё с функцией бластера.

– Не забываю. Поэтому и нелишне будет взять с собой второй меч, а то с Израфиилом мой клинок сломался в середине боя, не выдержав нагрузок.

– Доктор Акаги просила тебе напомнить, чтобы ты постарался предоставить более-менее целую тушку Тикаила, – с лёгким весельем в голосе произнесла Габриэлла.

– Я извиняюсь, но на день рождения я подарю доктору Акаги губозакаточную машинку, – буркнул я, вызвав взрыв хохота со стороны Кацураги. – Её требования становятся всё более и более наглыми. Скоро, наверное, она даст мне вагон скотча и заставит взять следующего Ангела в плен для опытов!

– Ты только ей про скотч не говори, а то ещё действительно что-нибудь придумает, – со смехом произнесла Мисато.

– Хмм... – задумался я. – А ведь интересная идея... Создать быстрозастывающий состав на основе супербакелита или сверхпрочную ловчую сеть, чтобы обездвиживать Ангелов... И, например, снарядить боеголовку крылатой ракеты ёмкостью с бакелитом, а вместо детонатора вкрутить капсулу с каким-нибудь ингибитором... А сеть сплести из сверхпрочных моноволокон, из которых делают оплётку контактного кабеля...

– Начинааается... В такие моменты кажется, будто тебя в полнолуние укусил какой-то безумный учёный.

– Акаги, что ли? – насмешливо поинтересовался я. – Тогда ещё неплохо бы предположить, что меня укусил какой-то безумный военный... Ну, типа тебя, командир. А нет, у меня же нет привычки разводить беспорядок на вверенной мне территории.

– Молчать, маленькое недоразумение!

– Когда я вырасту и стану большим и бородатым, как отец, то буду называть так тебя, командир.

– Ух ты, какие мы злопамятные-то, оказывается!

– Я не злопамятный, – скромно ответил я. – Просто я злой и память у меня хорошая... Шучу, шучу!..

– Кстати, Мисато, – подала голос Габриэлла. – Что нам следует написать в рапорте о вчерашнем происшествии?

– А что ты имеешь в виду? – слегка прищурилась майор, бросая взгляд на итальянку.

– Генриха Орё, – спокойно ответила Ферраро. – Это ведь действительно был он.

– А ты сама как думаешь?

– Лично я думаю, что лучше это не афишировать... – слегка задумчиво произнёс я. – Всё-таки знакомство главы оперативного отдела НЕРВ и международного террориста номер один...

– Мы не знакомы! – моментально вскинулась Кацураги.

– Нда? А вот мне показалось, что в таком тоне можно обращаться лишь к старой и хорошей знакомой...

– Синдзи, – серьёзно произнесла Мисато. – Я много всякой фигни в своей жизни делала, но с такими ублюдками никогда не водилась. Жизнью клянусь. Ты мне веришь?

– Да я-то тебе верю... Но ведь там не только мы тогда всё это слышали – как бы это боком не вышло...

– О'Брайан и Шигеру – люди надёжные, – произнесла итальянка. – Думаю, с ними проблем не будет. Французский контингент... Вряд ли среди них много знатоков японского.

– Чёрт, а ведь верно! – воскликнула Кацураги. – А я ведь только сейчас сообразила, что он с нами тогда на японском разговаривал! Ну, Генрих!.. Кто бы ты ни был на самом деле...

– Странно всё это... – задумчиво произнесла Ферраро. – Учитывая репутацию этого господина, я не удивлюсь, если все эти нападения были всего лишь прикрытием для того, чтобы Генрих смог что-то провернуть...

– А ведь у него тогда был грузовик, – вспомнил я. – И двигался он откуда-то со стороны юга, со стороны...

– Плато Тадемаит, – кивнула Мисато. – Согласна, что-то тут явно нечисто.

– Что там у нас Н.О.Д. декларирует?.. Очищение планеты от неверных путём проведения Третьего Удара и уничтожения всех, кто препятствует его осуществлению...

– Нет, наплодилось, конечно, за последние годы всяких сектантов, но чтобы такое...

– Простые сектанты до такого уровня никогда не дотянутся, – уронила Габриэлла. – За ними явно кто-то стоит. Кто-то очень влиятельный и богатый – страна или транснациональная корпорация...

– Согласно правилам составления теорий мировых заговоров, – менторским тоном произнёс я. – На роль кукловодов традиционно назначаются либо масоны, либо США, либо евреи...

– Вот же людям делать нечего – такой дурью маются!..

– Компромиссный вариант – жидомассоны из США.

– Ну, их к чёрту всех, – поморщилась Кацураги. – Не люблю я все эти дебри...

– Мисато, а можно задать вам вопрос?

– Конечно, Габриэлла. Что за вопрос?

– В прошедшем бою... Ты продемонстрировала отличную боевую подготовку. На уровне, как минимум, не ниже большинства армейских спецподразделений. Если не секрет, то где именно ты служила?

– Кстати, да, – оживился. – Тоже давно хотел задать этот вопрос, но что-то всё не решался...

– Да были места...

– Только не говори, что в штабе писарем служила – ни за что не поверю!

– Хорошо, – улыбнулась девушка. – Такого говорить не буду. Где служила?.. Сначала в учебке чёрт меня дёрнул не пойти, как другие девчонки в операторы ЗРК, РЛС или связистки, а записаться в механики-водители. Нас там на весь взвод три таких психопатки было. На Типе 87 гоняла – шустрая боевая машина разведки, тогда я водить и полюбила... Потом... Потом кое-какой скандал случился, и мне пришлось переводиться. Хорошо отец Габриэллы тогда посодействовал, и попала я под эксперимент с набором женщин-офицеров. Получила патент, взвод вчерашних клерков, пожелание сделать из них солдат и отеческий пинок под задницу, заставивший меня попрыгать по двум континентам. Так до десятого года и месила грязь в мотопехоте... А тут как раз очередное расширение штатов началось – новую дивизию начали формировать, ну я и подала документы на всякий случай. Все подавали, и я подала. Так что последний год в рядах Японской армии я пробегала командиром отделения в отдельной роте рейнджеров...

– Ого! – присвистнул я. – Так ты у нас спецназовец, оказывается...

– Раздолбаище я, – вздохнула Мисато.– Если бы в НЕРВ не перешла – так до сих пор в лейтенантах и ходила бы...

– Но ведь не ходишь же? И не жалеешь?

– Неа, ни чуточки. Если раньше я пила, курила и ругалась матом без всякого повода, то с началом службы в нашем любимом дурдоме у меня появились веские причины для всего этого!

* * *

Местное подобие малого тактического зала на время оккупировали мы.

Мы – это ненадолго отвлёкшийся от руководства техниками Аоба, Мисато, Габриэлла и я. Французов, крутившихся вокруг, вежливо послали... в Париж. В конце-концов – кто тут у нас главный эксперт по уничтожению Ангелов, а?!

Оборудование здесь, кстати, было вполне на уровне – мощные компьютеры, интерактивные доски и планшеты, подключение к местному подобию МАГИ, проекторы, системы трёхмерного моделированию... Которой мы сейчас и пользовались.

– Это обстановка предполагаемого поля боя, сделанная французами на основе имеющейся информации, – произнёс Шигеру, что-то выстукивая на клавиатуре управления системой моделирования. – Смотрим, запоминаем и делаем выводы.

В центре комнаты, где свет был заблаговременно потушен, а окна закрыты тяжёлыми жалюзи, повисла трёхмерная картинка.

Правильная сфера алжирского геофронта, увитая многочисленными тоннелями и проходами. Центральная магистраль, по которой осуществлялась первая разведка боем и по которой предстоит идти мне. Всё это мне уже было более-менее знакомо, а вот воспроизведённый внутренний рельеф каверны – нет.

Как и его японский аналог данный геофронт был сильно засыпан изнутри землёй. Хотя размер его был всё-таки поменьше нашего – японский был примерно километров шесть в диаметре, а этот – всего около трёх. Но потолок высотой в три сотни метров тем не менее наличествовал.

Три четверти внутреннего объёма составляла равнина, а оставшуюся часть занимал достаточно крутой склон, расположенный с северной стороны. Магистраль Е95 шла под уклоном градусов в тридцать и заканчивалась примерно на глубине полукилометра. И если мои мозги ещё окончательно не засохли, то в прямоугольном треугольнике напротив угла в эти самые тридцать градусов лежит катет, равный половине гипотенузы. То есть пройти мне нужно будет всего-то километр с небольшим – фигня вопрос.

Далее – сто метров по прямой, в глубине склона, а затем пара массивных ворот из (как показали исследования) высокопрочной легированной стали, створки которых раздвигались в стороны. Сейчас они, правда, были самым варварским способом снесены направленными взрывами, потому как за долгое-предолгое время их впаяло в направляющие рельсы. Ну, и ещё французы элементарно не смогли понять, как привести сей артефакт в действие.

Далее – равнина. В центре – две пирамиды-близнецы высотой метров по сто. Два комплекса низких коробчатых каменных зданий на юго-востоке и юго-западе, впрочем, это уже не так важно.

В двух сотнях метрах перед выходом – место, где Ангел раздолбал в пух и прах военно-научную колонну. Ещё примерно через полкилометра – рекомый Тикаил...

Откуда у меня такие точные цифры? Нет, я не гений и на глазок по схеме такое определить не могу, но предусмотрительные французы снабдили все схемы подобными пояснениями. Очень удобно – надо будет и у нас что-то подобное завести...

Я начал вглядываться в очертания местности, разделяющей вход на равнину и Ангела, беззвучно шевеля губами. Группа похожих на коробки зданий высотой около полусотни метров – справа. Неплохое укрытие, но до него слишком долго бежать по открытому участку. Местами обрушившаяся каменно-земляная стена – слева. Высота – метров двадцать, так просто не укроешься, но в качестве импровизированного бруствера может и проканать... Разбитая колонна, чей авангард уткнулся в сухое русло древней реки с крутоватыми склонами. По меркам Евы – канава, по меркам бронемашин – кошмарный противотанковый ров...

– Сначала поставить дымовую завесу, – произнесла Габриэлла, глядя на всё это.

– На плечи – по установке "град", – добавила Мисато. – В каждый пакет – по двадцать дымовых ракет, остальные – фугасные. То, что доктор прописал.

– За раз больше двух-трёх не выстреливать, – произнёс Аоба. – Штатно залп из десяти дымовых ракет ставит завесу километр на восемьсот метров на пять минут. Так много нам не надо, иначе сам Синдзи там ничего не разглядит.

– На выхлоп в Еве мне будет плевать, так что буду бить прямо из тоннеля, – я тоже не остался в стороне. – В темпе выпускаю по два снаряда из обоих пакетов и бегу вперёд и вправо.

– Хочешь использовать эту стену, как укрытие? – поинтересовалась Кацураги.

– Это напрашивается по логике, – заметила Ферраро. – Но вот насколько эффективно будет такое укрытие против оружия Ангела?

– Я это не узнаю, пока не попробую... На этом этапе нужно будет его раззадорить, чтобы он показал, на что способен...

– Рискованно.

– А что делать? Кто не рискует...

– ...тот потом не лежит в гипсе, – хмыкнула Мисато. – Чем будешь прощупывать его с расстояния, Синдзи – тоже НУРСами?

– Ммм... Думаю, нужно будет что-то поточнее... Роторные пушки я бы поберёг, так что пистолет, пожалуй.

– С собой мы привезли М1, – сообщил Аоба. – А французы ещё подкинули нам "мелару". Помнишь эту игрушку? Аска с ней ещё приезжала.

– "Мелара", говоришь?.. А вот её, наверное, и возьму.

– Паршивенько она себя показала вообще-то, – напомнила майор. – Мелкашка-колупалка.

– Ну, огнестрельное и ракетное оружие против Ангелов вообще себя достаточно скверно зарекомендовало, – признал я. – Но зато в этом двуствольном автоматическом безумии элементарно больше боезапас... Правда, уже не помню насколько больше. Но явно не десять снарядов.

– Сто шестьдесят на два ствола, – уточнил Шигеру. – При скорострельности в сто двадцать выстрелов в минуту на ствол этого хватит на сорок секунд непрерывного огня. Хотя вообще-то будет весомее в прямом и переносном смысле, если Тикаилу прилетит подарочек весом в девяносто килограмм, а не в шесть с половиной...

– Если у него будет не слишком сильное АТ-поле, то вероятнее будет как раз прогрызть его очередью из нескольких малокалиберных, но скоростных снарядов, чем одной тяжёлой, но медленной болванкой.

– Тоже резонно, в принципе, – заметила Мисато. – Но можно сделать соломоново решение... Два пистолета сразу тебя не стеснят?

– Один на поясе, другой – в руке... – мысленно прикинул я. – То же самое и с мечами... Думаю, особых неудобств не возникнет. А в случае чего просто посбрасываю лишнее.

– Хорошо, остановимся на этом. Аоба, пускай готовят стволы – наш просто приведите в порядок, а "мелару" зарядить бронебойными снарядами. Есть же такие в её арсенале?

– Полубронебойные с донным взрывателем для стрельбы по кораблям.

– Не суть важно.

– Насколько я помню, в ней ещё и ракеты предусмотрены? – поинтересовался я.

– Ага, есть такое дело, – подтвердил техник, быстро запросив требуемую информацию с одного из терминалов. – Немецкие противотанковые ракеты "Вурфспис". В девичестве – американские "джевлины", производящиеся по лицензии. Принцип действия – "пустил и забыл", обеспечивается инфракрасной головкой самонаведения.

– Мда. Вряд ли они будут эффективны против Ангела... Кстати, каков резервный план?

– Учитывая, что на этот раз стоять насмерть не требуется, этот план – спокойно драпать при любой критической ситуации, – хмыкнула Мисато. – Кстати, Синдзи, в этом бою я тебе КАТЕГОРИЧЕСКИ запрещаю рисковать по поводу и без. Решишь, что дело туго и тебе не справиться – отступай, даже не думая. Лучше ещё через месяц прилетим с дружеским визитом, или пусть французы плачут горькими слезами, но запускают внутрь геофронта ракеты со спец-БЧ, а нас ещё Токио-3 ждёт. Понял меня?

– Конечно, понял, командир. Сделаем всё в лучшем виде – не изволь беспокоиться.

* * *

Я смотрю в темноту. Я вижу огни -

Это где-то в степи полыхает пожар.

Я вижу огни, вижу пламя костров.

Это значит, что здесь скрывается зверь.

Я гнался за ним столько лет, столько зим.

Я нашел его здесь – в этой степи.

Слышу вой под собой, вижу слезы в глазах.

Это значит, что зверь почувствовал страх.

Я смотрю в темноту. Я вижу огни -

Это значит, где-то здесь скрывается зверь.

Он, я знаю, не спит. Слишком сильная боль,

Все горит, все кипит, пылает огонь...

Я даже знаю, как болит у зверя в груди.

Он идет, он хрипит. Мне знаком этот крик.

Я кружу в темноте – там, где слышится смех,

Это значит, что теперь зверю конец.

Никогда не любил особо группу "Наутилус Помпилиус", но сейчас мне почему-то пришли на ум именно эти строчки. Может быть потому, что сейчас действительно я смотрю в темноту, и знаю, что здесь скрывается зверь?

...До девяти часов вечера я успел немного подремать, легко поужинать и отдохнуть, а затем началась рутина.

Если честно, то я никогда не вникал, чего стоит простым техникам НЕРВ каждый раз ремонтировать Евангелионы или даже просто готовить их к бою. Но вряд ли это было таким уж лёгким и простым делом.

Ева – штука нечеловечески сложная и большая, что немаловажно. Плюс к тому, она – как и любая сверхсовременная техника первого поколения имеет тенденцию быть жутко капризной, требовательной и громоздкой. Из-за того, что биомеханоид – всё-таки био-, а не чисто механоид, большую часть времени он простаивает в заморозке. То есть стоит, накаченный тоннами специальных препаратов, в специальной охлаждающей жидкости, которая одновременно является ещё и искусственной системой вывода из гигантского организма ненужных веществ и доставкой нужных.

А каждая подготовка к бою – это очень и очень нетривиальная задача.

Вытащить Евангелион из ванны с раствором, привести в чувство, сделать что-то вроде промывания кровеносной системы. Влить тонны реанимирующих препаратов, вновь заставить функционировать кровеносную систему, вывести на рабочий уровень работу прочих механизмов, заменяющих суперкиборгу обычные органы... Наши техники – только на словах техники, потому что многие из них вообще имеют не инженерное, а биологическое или медицинское образование.

И сегодняшняя операция для них – то ещё испытание. Мне в этом плане даже как-то легче – просто пойти и вступить в драку, не мучая себя всякими техобслуживаниями. Это только в какой-нибудь бульварной фантастике или аниме самого скверного пошиба герой, заполучив супер-пупер-вундервафлю может в одиночку воевать с целым миром. А вот в реальной жизни так не получается – тот же танк перед тем, как героически прожить стандартные полчаса в бою, должен пройти на этом пути ой сколько промежуточных этапов.

Как говорится, сражаться и вести войну – это две большие разницы. Какой-нибудь сверхтяжёлый четырёхгусеничный танк с двуствольной пушкой и зенитно-ракетным зонтиком в бою может быть зело как хорош. Но, как ни парадоксально – вести войну им просто невозможно. Чудовищно сложная конструкция потребует долгого и изощрённого ремонта, обеспечить запчастями и боеприпасами будет невероятно трудно, а переброска подразделения на другой участок фронта вообще будет сродни подвигу...

Вот кто по-хорошему и делает подвиг, так это те ребята, что каждый раз готовят Евы к бою. Они не бросаются с гранатами под танк и не дерутся с многократно превосходящими силами противника, их имён почти никто не знает, а боевых наград им не дождаться. Они из тех, кто просто раз за разом делает на первый взгляд незаметную, но такую необходимую работу. Но людям всегда хочется громких подвигов и событий...

А вот как можно сравнить солдата, который закрыл собственной грудью пулемётную амбразуру, и солдата, который четыре года мёрз в снегу, полз по грязи и болотам, вжимался в землю под градом бомб и снарядов, но в итоге дошёл до победы, а после поднимал страну из руин?

Вот таким героем – настоящим героем, быть совсем нелегко.

– Синдзи, как меня слышно? – на стенке контактной капсулы повисло изображение из полевого штаба, где в окружении сидящих за приборами техников стояла Мисато.

– И слышу, и вижу отлично, – слегка улыбнувшись, мысленно ответил я.

– Хорошо, – в свою очередь улыбнулась Кацураги. – В тоннеле мы ещё будем поддерживать с тобой связь по оптическому каналу, но дальше ты будешь предоставлен уже сам себе.

– Да мне это уже не впервой... Что с подготовкой?

– Практически завершена. Можешь уже начинать разбирать оружие и готовиться к выступлению.

– Есть.

Руки уже всё делали почти на автомате, что было совсем неудивительно за столько-то времени и тренировок... Развернуть дублирующие мониторы, протестировать основные и резервные системы Ноль-первого, имеющие жизненно важно значение – перед боем лишний раз это сделать совсем не помешает...

Экспресс-диагностика состояния организма Евангелиона... Так, небольшие проблемы с поясничным отделом позвоночника, но это терпимо – они у Ноль-первого с момента "рождения". Слишком уж тяжёлая броня верхней части туловища даёт о себе знать... Ещё левый локтевой сустав слегка пошаливает, но это опять же терпимо... В остальном Ева-01 вполне себе здорова и невредима – имеющиеся органические системы работают исправно. Сердца биомеха (все три) стучат, перегоняя десятки тонн алой крови. Уровень давления в кровеносной, лимфатической и EZ-системах – в норме.

Контактная капсула... Тоже без нареканий. Запас ЛСЛ – штатный, фильтры очистной системы – новые, система циркуляции ЛСЛ работает нормально. Уровень заряда батарей – полный, подключение к нерву А-10 – без ошибок.

Уровень заряда батарей Евы – полный, пятиминутный. Климат-контроль, герметичность доспехов, работа центрального процессора, работа баллистического компьютера, системы внешней связи... Порядок, везде порядок...

Аудиосистема, видеосистема... Тест системы ночного видения... Мир вокруг Ноль-первого мгновенно окрашивается в чёрно-бело-серые цвета, как в старом кино, но чёткости своей не теряет. Даже наоборот – теперь вокруг светло как днём. Системы ноктовидения Евангелиона не просто дают картинку, но ещё и предварительно прогоняют её через центральный процессор, дабы привести в максимально удобный вид. Задержка между получением и выводом информации, конечно же, есть, но это – доли секунды. Так сразу даже и не заметишь, потому как компьютер в голове Ноль-первого стоит очень мощный, да ещё и с возможностью использования вычислительных возможностей головного мозга Евангелиона. Мозг этот, кстати, очень маленький по сравнению с остальным телом, и мыслительной функций, скорее всего, не несёт. Не знаю как другие Ангелы, но вивисецированные Евы были созданиями явно туповатыми – на уровне тираннозавра где-то...

Сопряжение с модулями внешнего и навесного вооружения – два блока НУРСов, две спаренных установки ротор-пушек, два пистолета... "Мелара" слегка удивила тем, что уведомила о возможном дистанционном запуске противотанковых ракет. А зачем мне это, спрашивается, нужно? Да на фиг не нужно...

А тем временем я оглядывался по сторонам.

Ева-01, преклонив правое колено, стояла на площадке, находящейся в паре километров от входа в подземелье. Хоть был уже глубокий вечер, вокруг было светло как днём – в том была заслуга многочисленных прожекторов и мачт освещения, прорезающих мрак яркими лучами фонарей.

Хватало вокруг и людей – техники наши и французские, множество солдат, разнообразная боевая техника...

Запасной меч был закреплён слева на поясе, запасной пистолет – М1, справа на поясе. А передо мной лежал ещё один полутораручный тесак и двуствольная автоматическая "мелара". На спине Ноль-первого уже была закреплена и запущена последняя модель портативного генератора, который в кои-то веки перестал напоминать здоровенный и жутко громоздкий ранец, с весьма сомнительными перспективами использования. Некоторые неудобства он, конечно, причинял, но это было некритично – воевать можно.

Тем не менее, питание я пока что получал от сети базы НЕРВ-Франция. Вообще было бы вполне логично воспользоваться контактным кабелем, благо, что местная энергосистема это в принципе позволяла... Увы, но на пути этого стояло отсутствие нужной инфраструктуры. Так что Ноль-первый сейчас был густо облеплен толстыми кабелями, но в бой со шлейфом из сотни волочащихся позади проводков особо не сходишь, да... Так что наш выбор – это дизель!

Бредово, конечно. Двадцать первый век, огромная антропоморфная боевая машина, сверхпрочная броня, силовое поле... И дизельный двигатель в качестве источника питания. И смех, и грех, ей-Богу. Круче было бы только паровую машину поставить, и констатировать наступление эры стимпанка...

На заметку – падать на спину категорически противопоказано. Солярка – не бензин, конечно, но и обливаться ей без особой необходимости совершенно излишне.

– Синдзи, готов? – справа вновь появилась картинка из полевого штаба.

– Так точно, мой командир! – бодро отрапортовал я, прикладывая два пальца к виску, салютую на французский манер.

– Добро, – с улыбкой кивнула Мисато и скомандовала. – Евангелион-01, запуск!

В этот же момент десятки небольших пиропатронов отстрелили внешние питающие кабели, а Ноль-первый переключился на энергию, вырабатываемым заплечным дизель-генератором, суммарной мощностью порядка полусотни тысяч лошадиных сил.

Я взял в правый манипулятор меч, в левый пистолет, поднял Еву на ноги и двинул её вперёд.

Я иду в темноту, за спиной огни

Они светят в ночи, они так холодны

Где-то там в глубине пробуждается мгла

И на стенах вокруг пляшут отблески зла.

Я страшусь темноты. В ней так много меня

И дрожит от шагов под ногами земля.

Этот зверь – будто я. Будто я – этот зверь

Что увижу я здесь, миновав эту дверь?..

– Это молитва? – поинтересовалась Кацураги, уже чисто голосом, не поддерживая канал видеосвязи.

– Это стихи, – ответил я, подходя к спуску под землю. – На русском, если что.

– Читать перед боем стихи... Круто. Кто автор?

– Хм... Похоже, что я... Стихосложение – одна из обязательных дисциплин для рыцарей многих стран, наряду с умением махать мечом, ездить верхом и не нажираться в хлам на пирах... Связь ещё долго продержится?

– До того момента как ты войдёшь в геофронт, – ответила Мисато. – После сигнал, скорее всего, будет потерян, а прямой канал с помощью лазера нам не установить...

– Понятно...

Ноль-первый неторопливо спускался под землю. Вокруг всё выше и выше вырастали стены гигантского тоннеля, а камень крошился и трескался под чудовищной поступью Евангелиона.

Всё ниже и ниже, всё ниже и ниже... Вокруг серая панорама коридора, чей покой потревожили после многих тысяч лет забвения. Чувствую себя почти Орфеем, спускающимся в Тартар... Волнение... Да нет его уже, пожалуй – время терзаться и беспокоиться уже прошло. Да и сколько уже было таких выходов у меня? Сакиил, Самсиил, три подхода к Рамиилу, "Одиночка", Гагиил, Израфиил... Чёрт, а ведь много. Треть врагов уже позади...

– Удачи, Синдзи, – негромко раздаётся в голове. – Береги себя.

Ответить я уже не успеваю – на стенку капсулы выводится сообщение о том, что связь с центром потеряна.

И вновь я один. Каждый раз. Всегда.

Я могу быть в толпе, но всё равно буду немного одинок. Несмотря на всех друзей, что появились у меня здесь. Ещё пару месяцев назад мне казалось, что я та самая песчинка, которая может сломать зловещий механизм местного Апокалипсиса...

Сейчас мне уже так не кажется.

Не получается просто встать между шестерёнками судьбы, а все изменения, что я сделал... Так отвратительно осознавать, когда ты не знаешь, что именно нужно сделать. А ещё отвратительнее сознавать, что для того, чтобы изменить всю систему нужно совершить нечто запредельное, а это вряд ли по силам обычному человеку.

Я – обычный человек? Это так. Не гений и вундеркинд – просто нужный человек в нужном месте. Поставленный передо мной сектор задач я выполняю хорошо. Но не более. И это... бесит.

"Человек с рождения опутан тысячами нитей условностей и законов. Разорвёшь одну, и ты – преступник. Десять – смертник. Все – Бог!".

Нет, это сказал вовсе не писатель-фантаст Николай Перумов устами одного из своих персонажей. За многие века до этого их произнёс знаменитый арабский полководец Салах ад-Дин.

Надеюсь, что он был неправ. Как-то даже смешно думать о том, чтобы стать Богом...

Шаги и грохот трескающегося под ногами Евы камня гулким эхом отдаётся в темноте коридора, ведущего под землю. Удивительно, но здешний пол ничуть не уступал по крепости массивным железобетонным плитам, которые французы настелили до входа в магистраль, дабы Ноль-первый не увяз в песке по колено. Плиты я, кстати, крошил только так, и наверху их сейчас наверняка заменяют новыми. А вот местный материал зело крепок – крошится, трескается, но совсем уже не ломается. Местные умники говорили, что это – какая-то разновидность базальта. Причём, если внешний слой пола и стен магистрали сложен из отдельных блоков, то вот основная часть конструкции под ними представляет собой едва ли не единый монолит. То ли отдельные части невообразимым образом сплавили между собой, то ли они изначально были отлиты в одной супергигантской форме...

Хотя вот это уже явный бред.

Магистраль кончилась достаточно быстро. Вот я, вроде бы, только начал спускаться, а вот уже стою перед входом в геофронт. Ошибиться сложно – проход в виде перевёрнутой трапеции подобно ране рассекал слегка выпуклую поверхность стены, перегораживающее проход. Внешне – всё тот же камень, а вот под ним...

А чёрт его знает, что под ним. Да и не особо мне это интересно.

Миновал проход длинной в пару десятков метров – в Еве это ведь буквально несколько шагов. Небольшой маршрутизатор, что отображался на стенке контактной капсулы, исправно высчитывал метры до точки выхода внутрь каверны.

Сто пятьдесят... Сто сорок... Сто тридцать...

Пол теперь идёт без наклона – прямо и ровно. Впереди уже слегка светлеет прямоугольный провал выхода.

Девяносто... Восемьдесят... Семьдесят...

Так, Виктор, соберись. Соберись! Меч перехватить поудобнее, пистолет на изготовку...

Сорок... Тридцать... Двадцать...

Десять.

Пора!

Короткий мысленный приказ уносится к двум закреплённым на плечах Евангелиона пакетам ракетных направляющих. Темноту тоннеля прорезают вспышки стартующих НУРСов, а за спиной вырастают клубы дыма и пламени. Четыре 122-миллиметровые неуправляемые ракеты, боеголовки которых снаряжены красным фосфором, уносятся вперёд.

Рывок вперёд!

Выбегаю на открытое пространство. Ноги Евы тотчас же увязают в земле, но не слишком глубоко – двигаться можно почти свободно. Стремительный бросок вправо к виднеющейся невдалеке полуразвалившейся стене.

Пока бегу, быстро оцениваю окружающую обстановку.

Ровная серая равнина до горизонта. Кое-где россыпи зданий или ещё каких-то непонятных построек, явно рукотворного характера. Прямо впереди меня на дистанции в пару сотен метров вырастает огромное непроглядное облако дыма.

Добежал до стены, припал на одно колено и пригнулся. Затем слегка высунул макушку Ноль-первого из-за укрытия. Если что, в неё небольшой радар встроен – авось засечёт ворога. Постоянно держать включенным его нельзя – это всё равно, что в некоторой степени орать во всё горло "я здесь!", но вот урывками включать вполне приемлемо...

Быстрое сканирование. Пока бортовой компьютер обрабатывает результаты – немного меняю позицию, смещаясь ближе к краю стены. Так, результаты сканирования!.. И что у нас тут...

Как и ожидалось – ничего. Просто ничегошеньки. Тикаил в радиодиапазоне невидим. То есть радар засёк что-то, но это явно какая-то мелочь. А значит, что у громадины, величиной с Евы, эффективная площадь рассеивания на уровне какого-нибудь танка...

Хорошо, тогда будем действовать по старинке – глазками посмотрим.

Осторожно высунулся из-за угла, начал вглядываться вперёд.

Центр равнины заволакивал густой серо-белый дым, образованный взорвавшимися ракетами. Вот только в отсутствие ветра эта штука создала трудности не только Ангелу, но и мне – я ни хрена не видел сквозь дым. А, нет, вроде потихоньку рассеивается... Всё-таки есть же тут какая-то вентиляция, верно?

Мой слух привлёк непонятный шум. Мерное такое грохотание... Шурух, бух. Шурух, бух...

Я навострил уши – уж больно эти звуки были похожи на ходьбу огромного создания...

Шурух, бух. Шурух, бух...

Чёрт, всегда у меня были трудности с определением направления звука, и сейчас ситуация не лучше... Где же эта скотина-то?