Текст книги "Золушка с планеты принцесс (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

В этот момент ощутимо колыхнулся воздух, и прямо на пустом месте «проявился» угловатый и бескрылый летательный аппарат. Он как раз завершал посадку, опускаясь на склон раскорячившимися опорами. Откинулась аппарель и из чрева пустого отсека вышел парнишка Хомо.

– Привет! Грузитесь – подбросим вас до города. А то, чай, натопались сегодня.

– Что это? – выпучили глаза эвакуирующиеся.

– Десантный бот Идалту…

– …Который ты у них «одолжил», – скривился в усмешке командир группы.

– Да ну вас совсем! Возвращаюсь с «подскока». Туда-то на метле долетел, а обратно они предложили меня подбросить с комфортом.

Внутри отсека вдоль стен выстроились пустующие кресла с привязными ремнями – мест хватило всем. Аппарель закрылась и через считанные минуты снова распахнулась.

– Слезай, приехали.

Группа вышла на набережную рядом со входом в гостиницу и проводила взглядами растаявший прямо на глазах бот.

– А это куда девать? – Том продолжал держать в руках котёл, медицинскую сумку, мешок крупы и пакет, полученный ещё в самом начале.

– У стены сложи рядом со стойкой дежурной. И расходитесь уже по своим номерам, – распорядился командир. – Даша – восстанови хранилище с тревожными пакетами, а мы пойдём приводить в порядок ближнюю закладку.

Собрав у жильцов так и не распечатанные свёртки, девочка принялась проверять целостность упаковки, сроки годности, и укладывать их по гнёздам. Остальные парни из местных собрали гранатомёты и ПЗРК, запасные выстрелы к ним и прочее имущество, и потащили всё туда, где взяли – то есть в лес.

– А что в этом пакете? – спросил мнущийся с ноги на ногу Том.

– Соль, спички, мыло, нож, иголки-нитки и аптечка, – как по писанному отчиталась Даша.

– Зачем? – изумлённо уставился на девочку англичанин. – Зачем всё это? Разве нельзя жить мирно и спокойно, не готовясь к разным ужасам?

– Затем, что Прерия – единственная населённая Хомо планета, подвергшаяся орбитальной бомбардировке. Люди, выжившие после этого кошмара, всё ещё среди нас. У меня дед и обе бабушки воевали, а у второго деда брат погиб, правда, он был на другой стороне… – Даша посмотрела на парня снизу вверх. – В общем, малыш, не лез бы ты не в свои дела, – и плаксиво шмыгнула носом. – И вообще – иди отсюда. У меня полно работы.

– Вы тут железные, что ли, – почесал в затылке Том. – Я после этого моциона еле ноги переставляю, а ты – скорее порядок наводить.

– Да иди уже, горе луковое, – махнула рукой девочка и подмигнула мегакоту-портье, навьюченному свёртками. Он как раз появился от входа в своей шапочке-таблетке.

Глава 16

Финал по нурсикам

Финальный матч по нурсикам традиционно проводится в Новоплесецке как раз в разгар зимних каникул. На него слетаются любители этого вида спорта со всей планеты. Пляж перед набережной в этот период покрывается шатрами многочисленных болельщиков – это не считая заполненных гостиниц и ещё кучи людей, поселившихся у знакомых. Самое, наверное, многочисленное сборище народу на планете.

Трибуна – склон горы, уставленный скамейками, буквально покрыт зрителями. На плоскости спортивного аэродрома виден строй участников – это маленькие пилотажные самолёты в дальней стороне лётного поля – бипланы и монопланы самых разных конструкций. На каждом имеется по шесть направляющих для НУРС – неуправляемых реактивных снарядов, которыми пилоты должны поразить вертлявую мишень – очень подвижную тележку с установленными на ней ярко раскрашенными щитами.

Но праздник начинается ещё до старта соревнований – звучат барабаны, и вдоль кромки трибуны по гладкой дорожке марширует колонна линейных – фермики-воины в нехарактерной для них манере, чинно печатая шаг своими шестью конечностями, занимают места в редкой, на дистанции в десяток метров, шеренге, создавая таким образом чётко видимую границу, отделяющую участников от зрителей.

И тут слева приближается кавалькада по три всадника в ряду. Собственно, вместо лошадей в ней идут тоже фермики, а вот седоки на них разные. И Хомо, и мегакоты, и даже фермики классом поменьше. У большинства в руках музыкальные инструменты – гитары, трубы, аккордеон. По бокам от одного из мегакотов подвешены к крупу «лошади» котлы литавр. А некрупный рабочий, размером со стража – из тех, кого обычно считают жевунами – наяривает на какой-то незнакомой рогулине, приближая и отдаляя хватательные конечности.

Звучит бодрый мотив, и центральный всадник в первой тройке запевает:

– Наливайте братья праздничные чаши.

– Сабли чтоб не брали, пули миновали головушки наши.

Голос запевалы чистый и мощный, пробирает буквально до печёнок, а когда остальные участники повторяют хором вторую строку – кровь стынет в жилах от того, насколько грозно звучит песня. В ней слышны и «голоса» синтезаторов фермиков и мегакотов – явно над ними поработали искусные техники.

Исполняя куплет за куплетом колонна проходит перед трибунами. Певцы и музыканты наряжены в «эскадронном» стиле. Солист одет в панцирь из хитина – явно работы фермиков, на голове у него лихо сдвинутый на затылок тактический шлем, а на груди висит АКМ с потёртым деревянным прикладом – сразу видно, что не игрушка. На плечах – погоны с тремя буквами «Э» – эвакуирующий.

В конце дорожки группа сворачивает на самый край поля, где стоит небольшой шатёр с пристроенной у входа эстрадой.

– Землянка Ливи Беско и группа «Братишки», – объясняет диктор, едва смолкает песня.

– Ли-ви, Ли-ви! О-то-жги! – скандируют трибуны.

И Ливи отжигает – она исполняет «Тачанку» – в это время, запряженные четвёрками уже настоящих лошадей по дорожке одна за другой действительно несутся тачанки. Возницы в будённовках сосредоточенно правят своими «квадригами», а пулемётчики строчат из «Максимов» очередями разноцветных мыльных пузырей, стаями взлетающих вверх и лопающихся.

«Ух и голосище! – изумляется Даша. – Даже не поймёшь, он это, или она! Хотя, сказали „землянка“, значит – она. То есть – женщина».

Тем временем исполняется «Роспрягайте хлопци коней», а на дорожке появляется новая процессия. Это снова тачанки, но совсем другие. В упряжи у них вставшие на четыре лапы подростки Идалту. И тоже четвериками идут, тащя за собой детские ванночки, из которых младшие пушистики обстреливают трибуны цветными конфети – ужас, как насорили, безобразники, и разрушили весь апофеоз. Кстати, ванночки не волоклись, а парили над дорожкой – явно на антигравах.

Сразу вслед за нахулиганившей командой «снежных человечков» в воздухе появляется пилотажная группа верхом на мётлах. В знакомых зелёных, отделанных серебром мантиях они, сохраняя строй плотного треугольника, имитируют классический штопор, который у самой земли меняет вектор движения на обратный – группа теперь не снижается, а набирает высоту, непрерывно находясь в вираже. Поднявшись метров до трёхсот, пилоты выпрямляют полёт и проделывают «кобру Пугачёва». Нет, понятно, что это лишь имитация, демонстрирующая прекрасную маневренность и слаженность совместных действий.

Проходит это выступление под незнакомую Даше песню со словами «Птицы – не люди» – снова потрясающе звучит глубокий сильный голос Ливи.

– Пилотажная группа «Караколь», – представляет комментатор. – А теперь соревнования открывает команда «Цыплятки» из Желтиково. Чемпионы прошлого года выступают вне зачёта.

С противоположной стороны поля после коротких пробегов взмывают четыре чёрненьких чумазеньких биплана. Чумазеньких потому, что покрыты пятнами камуфляжной раскраски. Мастера, управляющие ими, веером расходятся в разные стороны, скрываются из виду – столь низко ведут они свои машины – и проводят атаку в стиле «Звёздный налёт» – заходят с разных сторон, буквально выныривая из-за складок местности, но у безумно мечущейся по полю мишени оказываются одновременно. Сверкнув вспышками реактивных струй, из под крыльев вырываются ракеты и втыкаются носами в щиты, установленные на повозке. Выглядят они словно пестрые стрелы, выпущенные из огромного лука.

– Двадцать одно попадание, – докладывает комментатор. – Простите, судьи меня поправляют – одна из ракет угодила в колесо, – двадцать два попадания. А, пока заменяют машину-цель, Ливи споёт нам… Что ты споёшь, Ливи?

«Угонщицу». Я её только что разучила и ещё ни разу не исполняла, – отвечает певица ужасно знакомым Даше голосом. Женщина успела переодеться – теперь она в красивом смелом платье. И песня звучит очень смело. Трибуны в восторге.

Потом начались собственно соревнования. Стремительные выступления финалистов, среди которых не было мазил, привели к переигровке – две команды, добившиеся двадцати попаданий, поднялись в воздух во второй раз и… двадцать один и двадцать два – отменные результаты.

Сидящий рядом с Дашей Том аккуратно поставил на место отвисшую челюсть и поинтересовался:

– Кто оплачивает расходы спортсменов? Мы же не покупали билеты сюда. Вход был свободный.

– Не знаю, – честно призналась девочка. – Наверное, сами ребята – мы ведь тут люди не бедные – можем позволить себе разные фантазии. Хотя… это ещё и отбор в истребители орбита-атмосфера. Жалко, что мне нельзя участвовать – до одиннадцати лет детям вообще не разрешают пилотировать. А в школьную программу это включено аж с тринадцати.

* * *

Таша заглянула к своей бывшей маленькой начальнице вечером. Даша сидела на кухне и чистила крыжовник, поглядывая на колдующую у плиты Камиллу.

– Ой, Дашенька! Ты мне не поверишь! Оказывается вся, наша банда – один сплошной обман. Мы неделю, как глухонемые, обносили чьи-то черносмородиновые плантации, чистили, мыли, варили, разливали по банкам, толкнули какому-то барыге – неплохо заработали, кстати. А потом я вижу наше варенье в обычном магазине. И на этикетке русским по зелёному написано: «Производитель – банда Не меченных». То есть мы не воровали ягоды, а просто тупо пахали как папы Карло. Обидно, слушай! Как деток малых развела нас твоя бабка.

– Ну вот чего ты гонишь? Посмотри на себя – невеста уже, а простых вещей не понимаешь! В банду собирают тех, кого жизнь попинала. И приучить вас к нормальному поведению крайняк, как непросто. Для вас спереть, стащить или иным образом завладеть чужим так же естественно, как дышать, – нахмурилась Даша. Небось, выпендриваетесь друг перед другом своими «доблестями»?

А тут вам показали, как можно честно зарабатывать. Кстати, за смородинником этим серьёзные люди ухаживают – юннаты из нашей школы. Но убрать урожай они просто не в силах. Им за глаза хватает трудов по обрезке и подкормке. В конце-то концов, им интересно научиться выращивать ягоды, а сбор и обработка плодов – это совсем другие виды деятельности.

– Ну, ты и зануда, Дашка! А чего это не ты сегодня стряпаешь? Сдала зачёт по домоводству?

– Не в зачёте дело, хотя к нему я теперь готова. Тут у Ками проблема. Ей один мальчик понравился…

– А путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, – подхватила Наташка.

– И ничего в этом смешного нет, – огрызнулась Камилла. – Знаете, как местные готовят? Нам, урождённым землянкам, и не снилось.

– Не говори за всех, – набычилась Таша. – Это ты при заботливой маме росла, вот и не напрягалась.

– Захлопнитесь, девки! – рявкнула спустившаяся сверху Оливия. – Сейчас я ругаться буду. Ты, Дарья, что ещё за прикол устроила? Я чуть со стула не упала, когда Сеть сообщила мне, будто Дарья Станиславовна Пузикова просит меня связаться с нею и посылает свой номер для связи.

– Э-э-э…, Оли! Я искала возможность поговорить с Ливи Беско. Сеть на запрос ответила, что не может мне дать её номер. Тогда я попросила просто передать сообщение. То есть – Ливи, это ты?

– Ну да. Псевдоним взяла, чтобы не доставали всякие интересующиеся. Но чтобы ты об этом не догадалась! Да я представить себе не могла ничего подобного – как же так – всезнайка наша, да чего-то не сообразила.

– Ну, Оли! Я ведь ещё маленькая – не так быстро думаю, как хотелось бы. Но это пройдет года через полтора. Надеюсь. А откуда у тебя хитиновый панцирь? Они ведь очень редко встречаются.

– Да, сестричка! Расскажи! – встряла Ками.

– Ну, всё дело в театре. Он у нас в Винниково один-единственный на целую планету, причём и драма, и опера и музкомедия – всё без разбору. Короче, когда ставили «Иоланту», меня попросили сыграть Водемона – это не главная роль, но с очень громкой арией. Я, понятно, со всем своим удовольствием подключилась к труппе – уж очень мне нравится, как он, шельмец, свою возлюбленную нахваливает.

Во время генеральной репетиции фермики неподалеку грузили жмыхи на каботажник. Я их не видела, но прохожие рассказывали, будто, как только зазвучала музыка, трутни, распоряжавшиеся работами, замерли, отчего рабочие-носильщики принялись бестолково путаться друг у друга под ногами. У нас театр-то – открытая эстрада. А зрительный зал просто обсажен кустарником – то есть звук уходит во все стороны беспрепятственно.

Так на премьеру ползала было набито инсектами старших каст – учёные, врачи, воины… даже советники самой Матери. Хомо вынуждены были сидеть прямо на них. И арию Водемона пришлось исполнить три раза подряд, – Оливия гордо сверкнула глазами.

– Вот, ещё в старой школе она очень похоже передразнивала всех, особенно учителей – всплеснула руками Камилла. – А теперь – хоть за дяденьку поёт, хоть за тётеньку. Только успевай костюмы менять, да парики.

– Зато я в парней не влюбляюсь, – парировала старшая сестра. – И всё равно готовлю лучше тебя.

«Итак, Оливией заинтересовались фермики», – подумала Даша. Про себя подумала – без каких-либо задних мыслей. Вернее, сверкнувшая было у неё идея, устроить для Ливи Беско концертное турне по Земле, чтобы, таким образом, вмешаться в бизнес прадеда, заметно увяла. Тем не менее, в силу стремления доводить до конца все начатые дела, она спросила.

– А нет ли у тебя желания выступить в нашей бывшей метрополии – всё-таки именно она для прериан остаётся центром культуры и искусства.

– Желание, конечно, есть. Но нет возможности. Понимаешь, настоящая звезда обязательно должна исполнять свои песни – то есть, написанные именно для неё. А это не только текст, но и музыка. И где я всё это возьму? Конечно, и старые добрые вещи нужно петь, но не они составляют основу звёздного репертуара.

– Итак, тебе нужны тексты, желательно стихотворные, и музыкальные темы, желательно будоражащие, – закусила губу Даша.

– Ну да, – кивнула Ками. – С оркестровками и аранжировками при современных компьютерах справиться не так уж сложно – это уже техника дела, в основном. Оркестр, кордебалет, подпевки и даже хор – имеются. Дело за малым, – и хитро скосила глаз на младшую сводную сестричку, словно в ожидании ответного хода.

– Сеть! Нужны адреса форумов и сайтов, где колготятся наши прерианские стихоплёты, – скомандовала Даша. – И, это, девочки! Я тут немножко поработаю с информацией по текстам. А ты, Оли, поковыряйся в наших народных песнях – кажется кто-то из мегакотов собирал фольклор по деревням. И нечего на меня зенки пялить, посмотрела она на Оли и Ками. – Если сформулировано условие задачи, следует просто включить мозги и заняться поиском решения.

– У нас в банде несколько самодельных песен поют. Побегу, запишу, – вскочила с места Таша.

– Ой, а у нас в Ремнёво парень один с Желтой – забойные частушки сочиняет. Сейчас, поищу его номер, – спохватилась Ками. – Но у него все песенки на один мотив.

– Спроси, сможет ли он написать слова на мелодию турецкого марша? – подначила Оливия.

– А ты вытянешь? – огрызнулась сестра.

– Не знаю, никогда не пробовала.

– Кхе-кхе, – прокашлялся через дверь на веранду Юморист. – Тут у меня одна задумочка в надглоточном ганглии заколосилась. Про хозяйственного барсука, полюбившего коварную, ветреную Фурию.

– Барсук? Фурию? – пожала плечами Оливия. – Да она его при первой же возможности растерзает и слопает.

– Ой! Ты ничего не понимаешь! – взвилась Даша. – Фурия – это ещё и очень умный зверь, который хорошо знает, как холодно бывает в горах Большого Хребта. Напой, Юморист. Ну пожалуйста.

Фермик зачем-то потрогал дверную ручку, скрипнул жвалами в двух тональностях, а потом запел. Не он сам, конечно, а синтезатор переводчика.

– Любопытно, – едва смолкло исполнение, Даша задумчиво оттянула себе ухо. – Жизненная ситуация. Фурия вполне может поселиться в норе с барсуком, особенно у кромки снегов. Только вот неизвестно, будут ли у них детки? И дадут ли эти детки потомство?

– Нельзя же быть такой занудой! – поморщилась Оли. – Песня-то душевная, трогательная. Я поработаю над ней, если ты не против, Юморист. Ты сам её сочинил?

– Песню – сам. А историю рассказал мне один знакомый егерь.

Глава 17

Новое задание

В последний день каникул Даша проводила в космопорт Тома Османса – этот, с позволения сказать, гость, так и не сумел организовать выгодного бизнеса на Прерии. Парень сам сознался, что хотел наладить торговлю в Англии теми самыми быстрыми велосипедами на электрической тяге, каким пользовалась Даша, но расходы на их доставку через космос оказались чересчур велики – не смог он договориться с космофлотом о более-менее приличной скидке ему, как крупному потребителю.

– Тупой ты, – напутствовала парня девочка. – От нас выгодно возить только аккумуляторы, а остальное можно изготавливать и у вас, на Земле. Но тебе, неучу и лентяю, не совладать с этой задачей – тут думать нужно, организовывать, разбираться. Или потратить кучу средств на найм сведущих людей. А простым купипродайством на таком расстоянии ты хороших прибылей не получишь.

– И откуда ты столько всего знаешь? – озадаченно поскрёб в затылке парень. – Вас что, с первого класса учат основам бизнеса?

– Нас учат тому, как устроен мир, и как в нём что работает… короче, вали уже домой – надоел ты мне, горе луковое.

* * *

Все дети – как дети. Пошли в школу, потому, что у них закончились каникулы. А Даша стоит на ковре в кабинете шефа безопасности и выслушивает инструктаж.

– Две недели тебе, Пузикова, на подготовку. Потом поедешь в Сибирскую тайгу на охоту – будешь сопровождать Степана Кузьмича, который встречается в неформальной обстановке с Петром Егоровичем. А чтобы не сплоховала там, среди снегов – нынче же присоединишься к группе егерей, которые работают в горах у кромки вечных льдов. Поняла?

– Тэ-тэ. Как я понимаю, на меня возлагаются обязанности обеспечить безопасность нашего тирана и, в случае чего, эвакуировать его через портал на Прерию?

– Тэ-тэ. Ступай уже, – Моретти сегодня нелюбезен, потому что озабочен – земляне начали тёрки вокруг планеты Эдем, отчего сразу от нескольких государств в Космофлот Прерии поступили заявки на переброску крупных партий весьма специфических грузов в зону будущего конфликта. Руководство планеты никак не сориентируется в столь сложной обстановке. С одной стороны, чужие дела, как будто, не касаются маленькой планеты, находящейся в стороне от интересов сильных мира сего. Но с другой – начнись на Эдеме военные действия, и получится, как всегда – паны дерутся, а у холопов чубы трещат. Вот не бывает вооружённых противостояний, при которых не страдал бы мирняк.

Словом, соблюдение так называемых норм международного права может привести к крупным жертвам среди непричастных.

Надо сказать, прериане пока не в курсе происходящего – ещё не началось ничего, заметного средствам массовой информации. Но в том, что непременно произойдёт нечто гадкое, никаких сомнений нет – повсюду проводятся учения и сборы, доукомплектовываются части, инспектируется состояние складов и обслуживается техника – бог войны уже точит свой меч.

* * *

Первый инструктаж о том, как и когда используется тёплая одежда, Даша получила от мачехи – эта женщина выросла не на тёплой Прерии, а в средней полосе России. Зиму знает не по-наслышке. Под её руководством девочка познала, что такое колготы, гамаши, рейтузы. Разобралась в том, чем егерское бельё отличается от термобелья, и какие виды кальсон по какому случаю следует поддевать под брюки. Заодно изучила ватники и ватные штаны, лыжные костюмы и комбинезоны с тёплой подкладкой. Сапожки, зимние ботинки, валенки – дочь тропиков и субтропиков никакого опыта в ношении этих предметов туалета не имела, а «полуперденчики», которыми зимой пользуются жители туманного Альбиона, для серьёзных холодов подходят неважно.

Потом был поход в составе группы егерей, обходящих высокогорные долины – тут тебе и снега, и ледники, и просто холодно. Скудная растительность – найти дрова практически невозможно. Оба мегакота носят меховые попонки, а на ноги надевают мокасины. Ещё в этой команде один хомо, ну и Даша ещё присоединилась ненадолго, чтобы привыкнуть к существованию при отрицательных температурах.

Ничего особо примечательного не случилось, но вскрылась необходимость позаботиться об укрытии для светлячков – малыши сильно мёрзли, отчего буквально льнули к телу. В расчёте на это пришлось пришить для них внутренние карманы со входом снаружи и привыкать к щекотке – они довольно беспокойные квартиранты, пока устраиваются на обогрев.

Вода из растопленного снега, приготовление пищи на примусе, устройство долгоиграющего костра – весь комплекс особенностей зимнего быта пришлось осваивать на полном серьёзе. Кроме того – лыжи разных назначений, снегоступы, санки, тобогган – пусть и не достигла она совершенства в обращении с этими устройствами, но предметно познакомилась на практике. Даже сама устроила лодочку-волокушу. Дашу хорошо подготовили.

* * *

Представителя Президента Степана Кузьмича Асмолова доставили на Землю спецрейсом. Привезли его в десантном челноке, рассчитанном на вертикальную посадку с использованием импеллеров – военная машина, разработанная для высадки и эвакуации разведывательно-диверсионных групп. Эти аппараты применяли и для доставки небольших грузов в неподготовленные места, так что техника неплохо обкатана и зарекомендовала себя положительно. Заодно, обошлись без официоза – не хотелось демонстрировать широкой мировой общественности сближение, наметившееся между бывшими колонией и метрополией. Тем более, что формально вопрос о подчинённости так и не решён – ни признания, ни договоров между Москвой и Новоплесецком нет.

Уверенно взлетели, на высоте нескольких километров перешли на ядерно-реактивные двигатели, посредством которых и добрались до Земли, где сели на лесную поляну рядом с охотничьим домиком. Это строение было сложено из толстых брёвен и имело два этажа. Внутри – городские удобства и просторные помещения. В наличии тут и охрана, и обслуживающий персонал. Собственно охота тоже ничего трудного в себе не заключала – высоких лиц доставили на вездеходе на комфортабельно оборудованную вышку, к которой и подогнали кабана. Оставалось прицелиться и выстрелить.

Словом – скукота. Все Дашины приготовления оказались тут и даром никому не нужны. Впрочем, это и к лучшему – она ни на шаг не отходила от своего подопечного, напряженно прислушиваясь к окружающему. Ничего угрожающего – покушения на тирана никто не готовил. Сам он болтал с хозяином обо всяких пустяках, вспоминая детские годы или обсуждая общих знакомых. Безоблачность нарушало только тоскливое ощущение, исходящее от одного из охранников – давно, еще с лета знакомого Николая.

* * *

– О чём кручинишься, детина? – Даша без стука вошла в комнату, где отдыхал телохранитель.

– Привет, малышка, – натянуто улыбнулся мужчина. – Вот ведь чуяло моё сердце, что ты не просто сопровождающая гостей Прерии, а очень даже специальный товарищ. У вас довольно оригинальная планета. Мне показалось, что вся она – один сплошной детский сад.

– Не показалось – так и есть, – девочка решила, что следует позволить собеседнику увести разговор в сторону, чтобы не настораживать его своей настойчивостью. Кроме того, светлячкам потребуется некоторое время, чтобы взять под контроль систему наблюдения этой комнаты. Так что – можно и о пустяках поболтать. – Даже наличные деньги у нас сохранены исключительно для того, чтобы дети быстрее учились считать. Копейка – коробок спичек. Три копейки – стакан газировки с сиропом. Пятачок – проезд в автобусе. Полтинник – такси или полноценный обед.

– А завтрак?

– Двугривенный.

– Кучеряво живёте. Как я понял, у вас и рабочие места для детей всегда наготове.

– Правильно понял. Сразу после детского сада любого принимают на работу – обычно на часок-другой в день. Такса – рубль в час. То есть каждый малыш в городе способен себя прокормить, если не ленится.

– А за городом?

– За городом полно еды, если знаешь, как её взять, конечно. Так этому как раз в садике и учат. Кстати, слежка за этой комнатой уже отключена. То есть, на пульте наблюдается и пишется безобидный трёп, а ты можешь поделиться со мной своей заботой, не опасаясь, что об этом узнает хоть кто-нибудь ещё. Это же из-за Веры? Да не прожигай во мне дырку взглядом – знаю я, что она от тебя понесла.

Николай аж взвился, забегал по комнате и ненароком снёс стул. Видимо, это событие вернуло его к реальности – он справился с волнением и снова уселся.

– Она сохранила ребёнка. Ходит сейчас в школу с животиком, а над ней то и дело насмехаются. Ты не представляешь себе, как жестоки бывают дети!

– Я-то не представляю? Да я сама ещё «дети». И весьма жестока. Просто тут у вас плохо наказывают за невежество – вот и живёте в распоясавшемся обществе. А у нас за дразнилку – сразу в торец.

– Даже, если противник сильнее?

На этот выпад Даша ничего не ответила.

– Как к этому отнеслись родители Веры?

– Поругались между собой. Потом помирились и давай думать, куда её отправить – то ли в закрытую школу, то ли к родственникам в глушь. Ну, тут я в это вмешался – сознался во всём и попросил выдать её за меня. В общем – мы оформили брак. Но только живёт она пока с мамой и папой. Говорит, что ей так спокойней. Ну и я кое-кому в её школе кое-что «объяснил», – Николай непроизвольно потёр кулак. – Но только невозможно всегда быть рядом, – и вздохнул. – Я даже подумывал переехать вместе с ней к вам на Прерию, но у меня ведь ответственная работа – бросить её было бы предательством.

Даша успокоилась – при упоминании Веры в эмоциях мужчины явственно проскакивали нотки нежности. То есть нужные чувства – в наличии. А за его маленькую супругу говорят её поступки – если вынашивает ребёнка, значит тоже влюблена.

* * *

Действительно важный разговор произошел между Петром Егоровичем и Степаном Кузьмичом только на третий день – они в это время гуляли по расчищенным от снега лесным тропинкам.

– Как полагаешь, Даша нас сейчас никто не подслушивает? – спросил деспот у своей маленькой охранницы. Находящийся по другую сторону от сопровождаемых телохранитель Николай невольно осмотрелся по сторонам.

– От той берёзы сюда направлен микрофон, – пожала плечами девочка. – Вырубить?

– Давай.

Через полминуты светлячки дали знать, что перекусили нужный проводок.

– Готово. Но встаньте лицами вон туда, а то с камеры, что на сосне, разговор смогут прочитать по губам.

– Она что, робот? – удивился Пётр Егорович.

– Прям и не знаю, что ответить, – пожал плечами Кузьмич. – Но человек надёжный, даже если и сделана из металла и пластмассы. Так есть у тебя хоть какие-то сведения по ситуации на Эдеме?

– А как вообще тебе об этом хоть что-то известно? – удивился президент метрополии.

– Не забывай, что Прерианский космофлот обслуживает почти половину перевозок между планетами. И к нам уже поступили заявки на переброску грузов к Эдему – военных грузов, судя по спецификациям. Причём, Россия и Китай, кажется, в предполагаемых событиях не участвуют.

– Это только кажется, – улыбнулся президент. – Судя по тому, что докладывают мои аналитики, на Эдеме столкнулись интересы крупных добывающих компаний и относительно мелкого бизнеса, занятого обслуживанием богатых туристов. Пока на планете идёт работа по подготовке общественного мнения о необходимости выйти из подчинения Земле, чтобы перестать платить налоги в метрополию. Учитывая низкий уровень жизни основной массы населения, это получится. Весной начнутся народные выступления, а летом прибудут каратели. Только вот какое дело – в области туризма крутятся тоже немалые деньги, принадлежащие не менее сильным мира сего. Скорее всего, некто попытается воспользоваться тем, что отдыхающие перестанут посещать зону конфликта, и скупит отели, пляжи и парки по дешёвке.

Думаю, сразу после этого, добывающие компании найдут консенсус с туристическим бизнесом, и к осени всё уже затихнет. В общем, планируется небольшая заварушка с ограниченным количеством жертв – иначе курорт надолго потеряет популярность.

Судя по подслушанным эмоциям, Даша поняла, что Пётр Егорович верит тому, что говорит. А вот Степан Кузьмич его убеждённости не разделяет – то есть у него другие данные, которыми он и не думает делиться с коллегой.

Больше ничего примечательного не произошло – диктатор спокойно вернулся домой, а его охранница, наконец-то, пошла в свою школу в Новоплесецке.

* * *

Надо признаться, события первого полугодия напрочь выбили девочку из колеи – программа английской школы сильно отличалась от учебного плана прерианской системы образования. Даша очень отстала от класса. Конечно, светлячки подсказывали ей на уроках, а дома с ней занималась Эль, но почти месяц пришлось учиться буквально упираясь рогом в землю. Только к весенним каникулам удалось выровняться и перестать чувствовать себя отстающей.

Служба безопасности словно забыла о своём ефрейторе. Мачеха родила братика – довольно спокойного увесистого мальчишку. Воспитанники Фёдора Семёновича вполне уверенно освоились со светлячками – словом, жизнь вернулась в нормальное русло. И пришла пора принимать решение о том, кусать ли личинкам следующей кладки детей из средней группы Бориса Максимовича.

– Йода! Ты помнишь себя, когда был светлячком?

– Нет, царевна. Вернее, я не был таким маленьким – сразу вылупился крысоловом. Давно это было, на другой планете.

– Ух ты! То есть ты прибыл сюда уже взрослым. И ни капельки не вырос. Интересно, почему?

– В силу специализации. Оператору наведения не требуется быть большим. Более того, это вредно, потому что, скажем, в том же истребителе пришлось бы оборудовать просторную кабину, что отрицательно скажется на массе машины и её маневренности. Но лично я был артиллеристом – наводчиком орудия. Вместе с ним меня и притащили с Земли через портал, когда эвакуировали интернат с детьми. Потом – работал крысоловом в Ремнёво и играл с младшими Хомо. Они меня ловили, а я или убегал, или поддавался.

– Значит, у тебя много знакомых среди людей нашей расы.

– Ну, не знаю… имя-то мне дала только ты. Для остальных я был просто одним из многих членистоногих.

– Но их ты воспринимал как своих? То есть, не игнорировал? Я почему так к тебе пристаю – хочу разобраться в причинах, из-за которых неразумные фермики не воспринимают Хомо и мегакотов в качестве части своей общности.