Текст книги "Золушка с планеты принцесс (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Сергей Александрович Калашников
Золушка с планеты принцесс

Пролог

Начало отстойных каникул

Даша

Этот час называют рассветным – утренние сумерки рассеялись и всё стало видно так же ясно, как пасмурным днём, однако здешнее солнце пока не показалось над горизонтом – только слегка подкрасило кромку неба на востоке там, где оно сливается с океаном. Увы, его гладь отсюда ещё не видна – узкая речка вьётся среди низких берегов, заросших высокой травой и редким кустарником.

 
«Но мой плот, свитый из песен слов,
Всем моим бедам назло
Вовсе не так уж плох…»
 

– Фальшиво, с хрипами и придыханием выводит неокрепший детский голосок. Девочка лет девяти действительно сплавляется на плоту по мелководному неторопливому руслу. Свито её плавсредство вовсе не из того, о чём во всеуслышание заявляет его отважная владелица – это просто большой кусок пенопласта. Сейчас он застрял между верхушками травы, проросшей через толщу воды и образовавшей серьёзное для подобного «корабля» препятствие.

Девочка изо всех сил упирается шестом в дно, однако безуспешно – неуклюжее судно и не думает продвигаться вперёд. Ни кряхтение, ни напрягшиеся верёвочки мышц, ни попытка раскачать плот ногами – ничто не помогает. Маленькое худое тело путешественницы всем своим невеликим весом опирается на ушедший в дно шест… и тут со стороны низовий вдоль реки приходит приливная волна. Низкая и длинная, ослабленная расстоянием и извивами русла, она приподнимает пенопластовую плиту над препятствием, а напрягшиеся в усилии ноги легко выталкивают опору из-под малышки.

Картина мгновенно меняется – плот мирно покачивается на спокойной воде, а его владелица висит на торчащем из дна шесте.

– Не, ну прям как Страшила Мудрый посреди реки, – бормочет девочка и спускается в воду, становясь на дно – глубины тут ей и по пояс не хватает.

Раскачав шест, она вытаскивает его из грунта и неторопливо подходит к плоту – начавшийся в недалёком отсюда океане прилив загоняет воду в ручей, отчего течение совсем остановилось и даже слегка пошло в обратную сторону.

Вытащив на берег край пенопластины и привязав её к кусту, искательница приключений озирается по сторонам, словно прислушиваясь к происходящему. Однако, ничего интересного поблизости не происходит. Тем не менее, нечто в пологом откосе привлекает к себе внимание. Точно – изрядного размера нора, вход в которую прикрыт кустарником, явственно чернеет неподалеку.

Босые ноги, торчащие из-под подола короткого сарафана, несут малышку именно туда, бесшумно ступая сначала по плотному мокрому песку, потом по глинистой поверхности и, наконец, по заметно примятой и даже слегка вытоптанной траве.

– И отчего, спрашивается, тебе так весело? – произносит девочка требовательным тоном, уперев руки в бока и направив возмущённый взор в зев обнаруженного провала.

Надо сказать, что с новой позиции прекрасно видно – нора имеет впечатляющий размер, в неё, пожалуй, можно войти не наклоняя головы. Ребёнку, естественно – взрослому пришлось бы сильно согнуться.

Грозный рык крупного хищника, прозвучавший из логова, заставил малышку рефлекторно отскочить и схватиться за оставленный на траве шест. А вслед за рыком явился и его «источник» – огромный саблезубый тигр. Показавшись из своего логова, он холодным жёлтым взглядом уставился на нарушительницу покоя. Хвост его пару раз нервно дёрнулся, но вскоре замер в неподвижности.

– А я даже не догадывалась, что это у тебя тут нора, – извиняющимся тоном сказала девочка, опуская перевешивающий конец своего оружия на землю.

– Никто не догадывался, – ответил тигр совершенно человеческим голосом. – Тут полоскуны живут неподалёку, а их стараются не тревожить, поэтому сюда никто не ходит. И ты больше не ходи, пока не подрастёшь – таких мелкокостных мне даже на завтрак нужно трёх.

– Не, ну Мешок! Я не стану дёргать тебя за усы и теребить за уши. И в следующий раз непременно учту время начала прилива – мне ведь обязательно нужно будет пройти этот маршрут… но не в этот раз. Кстати, меня зовут Дашей.

– Я знаю тебя, Даша Пузикова. Уходи и забудь про это место. Неохота мне куда-то переселяться и копать новую нору. Я уже не настолько молод, чтобы испытывать радость от физического труда.

– И ещё ты очень ленивый, – кивнула девочка. – Не стану никому рассказывать, где мы встретились. Но у меня есть к тебе просьба.

– Я не золотая рыбка, чтобы исполнять желания.

– Какой ты вредный! Ну и оставайся тут один в своей норе, живи отшельником, – малышка нахмурилась и, взвалив на плечо шест, стала подниматься по береговому откосу. – Слушай! – остановилась она, сделав буквально несколько шагов. – Мне ведь придётся приехать сюда за плотом. А одна я его погрузить на машину не смогу. Если ты мне не поможешь, то придётся позвать помощников. Но они запросто могут увидеть нору. Дело в том, что следы твоего хождения тут просто сами бросаются в глаза.

– Действительно, – оскалился саблезуб, – сплошные следопыты эти твои кореша. Нечего им тут делать – помогу тебе с плотом. А ты, оказывается, не настолько маленькая, как мне поначалу подумалось. Глядишь, действительно чего-то интересного попросишь. Так что там за желание?

– Ну… бают, что ты, можешь дать человеку возможность телепортироваться туда, куда он пожелает. И мне бы хотелось.

– Не дам, – мотнул головой тигр. – Мала ты ещё для этого. Вот захочешь, например, попасть на Спутник – тут и придёт тебе финал-апофеоз, потому что дышать там нечем и, или холодно, если в тени, или жарко, если под лучами Гаучо.

– Зря ты так про меня думаешь. Мой папа – физик. Он мне вместо сказок на ночь рассказывал про приключения электронов, или – отчего молекулы не распадаются на атомы. И я в лабиринте околовсяческих наук прошла весь первый этаж правого крыла. Тот, который не всякий семиклассник осиливает.

– Всё равно не могу, – тигр подошёл к девочке, сел и дружески положил лапу ей на плечо. – Ой, прости, – добавил он извиняющимся тоном, помогая малышке встать – в результате лёгкого лапоположения та растянулась на животе, ткнувшись в землю лицом. – Мала ты ещё, не хватает тебе жизненного опыта, правильного страха и взвешенной осторожности. Пожелай чего-нибудь другого, – шершавый влажный язык зверя в два движения стёр со скул ребёнка мазки грязи.

– Я уже два года считаюсь взрослой, – заупрямилась Даша. – Мне доверяют любые дела и признают за мной право на самостоятельные решения. Кроме того, я не только хорошо учусь, но и работаю наравне с другими. И первые четыре класса прошла всего за два года.

– А право на собственное мнение ты за мной признаёшь? – саблезуб выразительно приподнял правую бровь, прижав к голове левое ухо, отчего приобрёл придурковатое выражение ли… морды лица.

– Поняла. Портала ты мне не дашь, – вздохнула девочка и потянулась к земле за шестом. – Тогда, хотя бы мудрости меня научи.

– Э-э-э… Может быть, поговорим о том, какие правила безопасности следует выполнять при использовании телепортации? – неуверенно протянул тигр.

– Прикалываешься, – улыбнулась Даша. Шагнула к зверю и ласково обняла его за шею. – Ладно, если у тебя есть годная к использованию информация относительно принципов мудрого поведения, изложи их вкратце.

– Хм. – Зверь прижал оба уха к голове и стал выглядеть испуганным. – У мудрости нет ни правил, ни принципов. Только понимание задачи и ограничений, наложенных на её решение этикой, количеством ресурсов, противодействием, которое оказывают несогласные и законы природы…

– Поняла, – кивнула девочка. – Для изучения этого вопроса мне тоже нужно подрасти – я действительно не готова к общению на таком языке. Не, ну это просто засада какая-то – отыскать саблезуба и ничего с этого не поиметь! Тогда хотя бы расскажи мне о твоей расе. А то про Идалту, Фермиков, Мегакотов и про нас, Хомо – хоть что-то известно. А про вас – одни предположения. Откуда вы, чем интересуетесь, чего добиваетесь? Опять же, хоть намекни, какое у вас самоназвание, – и она почесала саблезуба за ушком.

– Ну… раньше всех известных мне разумных рас появились фермики. Когда наши предки ещё только начали посещать другие миры, они уже жили в нескольких звёздных системах и даже воевали друг с другом время от времени. Признаюсь, с нами у них тоже случались конфликты, хотя и не столь яростные, как между инсектами и Идалту.

Собственно, мы довольно давно перестали… как бы это сказать… появляться на публике. Живём на многих планетах, принимая вид её обитателей, и собираемся там, где нам удобней, чтобы обсудить новости. Ты же понимаешь – космические расстояния – не помеха. Не подумай только, что овладев многими знаниями, мои соплеменники утратили интерес к постижению тайн мироздания. Просто мы стараемся не вмешиваться в естественный ход вещей. Впрочем, не всегда удаётся остаться безучастными… что-то я не в меру с тобой разговорился.

– Так, Мешок! Ты не сказал, как называется ваша раса, – напомнила Даша.

– Сами мы себя называем людьми, если перевести значение этого слова на русский. Идалту, находившие следы сооружений наших предков, считают, что мы Предтечи. А фермики зовут Блохастыми. Самая молодая из рас – мегакоты – Кормильцами. Вы – Саблезубыми. И все по-своему правы. Кстати, шла бы ты уже домой, Даша. Вцепилась, понимаешь, в меня, как клещ. Подряд третье желание мне тут выложила и добилась его удовлетворения.

– Ну не надо так противничать, Мешок. За порталом я к тебе зайду лет через пять, когда выучу всю физику и химию. А за мудростью ещё годика через четыре. И не вздумай прятаться – найду обязательно. Готовься, – девочка погладила тигра по макушке между ушей и направилась вверх по откосу.

Поднявшись буквально метра на полтора, она оказалась на ровном месте и огляделась по сторонам. Справа суша понижалась, переходила в широкий песчаный пляж и смыкалась с океаном, катящим на берег огромные приливные волны. Впереди маячили домики окраины Ново-Плесецка. Сзади за редколесьем виднелись постройки космопорта, а слева – топливный завод и далёкие горы Большого Хребта. Поправив на боку тощую прямоугольной формы сумку, малышка направилась вперёд, прямиком к домам.

Саблезуб проводил её жёлтым равнодушным взглядом и протяжно вздохнул:

«Эти детки совсем от рук отбиваются, – подумал он про себя. – Никакого уважения к пожилому человеку – одно сплошное любопытство. Вежливое и настойчивое. Надо будет присмотреться к этой крохе повнимательней – очень уж напоминает она своими манерами одного паренька. Только с размером настойчивости, возведённым в квадрат»

Глава 1

Сумасшедшие дни

Эль

Обещать – не значит жениться. Это Эль осознала ещё месяц тому назад, когда после короткого бурного романа Стас сообщил о немедленном отъезде на Прерию. То обстоятельство, что обещал заехать за ней в конце лета и забрать с собой, только усилило уверенность – поматросил, да и бросил.

Как ни странно, этот поступок не вызвал в её душе горечи – ну кому, скажите, интересна одинокая женщина с двумя дочерьми? Осталась только благодарность к мимолётному кавалеру за настойчивые красивые ухаживания, за щедрость и предупредительность и, что уж греха таить, за энергию, проявленную в минуты, проведённые наедине в снятом для этого гостиничном номере.

Думая об этом, Эль прекрасно понимала, что нет ни малейшей надежды на возвращение этого мужчины – через четыре обещанные месяца он, состоятельный и уверенный в себе, вряд ли даже вспомнит о своём минутном увлечении. Тем не менее, несколько прекрасных дней, проведённых с ним, долго ещё будут вспоминаться с теплом – такие праздники нечасто случаются у того, кто многие годы разрывается между двумя работами, школой, где учатся дети, и домом.

Вот и сейчас, закончив подметать дорожки и крылечки пятиподъездного дома, она должна торопиться домой – поднимать дочерей, кормить их завтраком и отправлять в школу. Хотя, как раз сегодня у детей начались каникулы, так что спешить можно не так сильно. Тем не менее – ей нужно идти на вторую работу – прибирать кабинеты выставочного центра и мыть полы в его длинных коридорах.

Вот так, в трудах и хлопотах прошли для неё последние десять лет – две скромные зарплаты, небольшие пособия на детей, да смешные алименты, плюс служебная квартирка – только так и удаётся сводить концы с концами, даже оплачивая музыкальную школу для девочек.

Запирая подсобку с метёлками, невольно вспомнила, что здесь они со Стасиком тоже согрешили, как и в чуланчике для швабр в выставочном центре – роман у них проходил ярко, словно вспышка.

Повернулась и… перед ней стоит настоящая леди «из книжки» – среднего роста, пропорционального телосложения, в брючном костюме с приколотой к отвороту яркой брошкой. Очень красивое лицо и волосы, уложенные в строгую причёску. Впрочем, облик этой молодой женщины воспринялся цельно, одним взглядом, хотя каждая деталь тоже представляла собой полное совершенство.

Конечно, спецовка на Эль подогнана по фигуре. Очень даже неплохой фигуре. И лицо умыто. И косынка на голове чистая. Но ощущение огромной пропасти, разделяющей её и эту незнакомку – просто подавляющее.

Тем не менее, леди дружелюбно улыбнулась и заговорила:

– Стасик просил меня передать его сожаление по поводу того, что планы сильно изменились – он не сможет прилететь на Землю в ближайшие месяцы. Так что – собирайтесь с девочками. В восемнадцать часов из космопорта «Солнечное» на Прерию уходит вертикальник. Места на нём для вас уже оплачены. А я помогу собраться и всё такое… кстати, я Ева.

– Эльвира, – представилась Эль, с трудом переваривая вываленную на неё информацию. Мысли в начале сообщения спокойные, в стиле «так и знала», просто закипели к концу речи молодой особы, превратившись в потрясённое «не может быть!». – Что вы сказали? Стасик… Он что, правда, нас забирает?

– Стасик попросил показать вам вот эту фотку, – новая знакомая достала из сумочки и протянула листок с цветной распечаткой. Малыши-шестилетки в замызганных шортах и футболках в обнимку с большим плюшевым мишкой. У игрушки выразительные глаза и острые ушки. А среди детворы легко узнать и Стасика и эту самую Еву.

– С детского садика дружите, – поняла значение этой «верительной грамоты» Эль.

– Приятельствуем, водим знакомство. Встречаемся редко – у каждого своя жизнь, – пожала плечами леди. – Так как? Начинаем собираться? И тебе ещё нужно уволиться, забрать из школы документы дочек и… не знаю, что там ещё положено.

– Что – вот так сразу?! То есть, да, да, да! Согласна! Но, просто поверьте – голова кругом идёт. Я ведь ещё никогда не переезжала.

Да и Стасиков таких Эль ни разу не встречала, чтобы и красив, и богат, и обещания подобные исполнял. Она вообще – что? В сказку попала? Интересно, когда придётся проснуться?

* * *

Пока бегала, увольняясь и собирая документы, почти не думала о том, во что ввязалась, проявив не просто легкомыслие, но и завидную доверчивость. Пришла в себя только вернувшись домой – маленькая служебная квартирка выглядела голой. Вещи, упакованные в незнакомые баулы, чемоданы и ящики, выносили и грузили в фургон два крепких парня, наряженные столь же изысканно, как и Ева. До Эль дошло, что на них не просто одежда, а форма. Это подчёркивали точно такие же, как и у «леди» брошки, закреплённые на тех же местах.

Дочери выглядели озадаченными, испуганно взирая на произведённое опустошение и прижимая к себе футляры с гитарами. Камилла кусала пухлую нижнюю губку, как всегда, когда нервничала, и теребила кончик растрепавшейся косы, а вот глазки Оливии блестели не столько от испуга, сколько от нешуточного интереса. Маленькую авантюристку явно радовали перемены. И синяк почти незаметный на скуле – опять выясняла отношения с одноклассниками? Но времени расспросить просто нет.

– Садимся, пора ехать, – сказал один из мужчин. – Я Рубен, а это Клим, – добавил он, показывая на товарища. – Всё это нужно ещё сдать в багаж – потребуется немало времени. Опять же ехать не близко.

– Мам, мы на Прерию? – успела встревоженно шепнуть Ками.

– Мы ведь туда навсегда? – сверкнула улыбкой её сестра. – Мы ведь больше сюда не вернемся?

Оставалось только покачать головой – всё потом. А много ли она знает о жизни дочек, об их проблемах? Об этом она тоже подумает потом.

И вот, расположившись в заднем ряду кресел рассчитанной на перевозку пассажиров кабины грузовичка, Эль, наконец-то задумалась. Задумалась и своём решении порвать со всей предыдущей жизнью ради почти полной неизвестности. Она, на протяжении многих лет рассчитывавшая каждое действие, каждую трату, каждый шаг… вдруг в считанные секунды рассталась с тем, что кропотливо создавала. Пусть скромный, но достаток. Не самую прибыльную, но посильную работу, где её ценят. Возможность растить и обучать детей… Неужели в свои тридцать лет, да ещё и после череды разочарований в близких людях, она оказалась способна на чувство к малознакомому мужчине? Чувство такой силы, что помчалась на первый же зов?

* * *

Сдача багажа, регистрация, паспортный контроль. Обмен российских рублей на прерианские – пусть немного, но и не совсем пустяк. Проход на посадку по длинному туннелю и радушная улыбка бортпроводницы – так это же Ева! Сразу стало понятно, почему именно эту женщину Стасик попросил об услуге. Грузчики-упаковщики, несомненно, тоже члены экипажа этого самого вертикальника.

– В первом классе ваши места. Проходите туда, устраивайтесь – обратилась к ним вторая стюардесса. – Ева обслуживает другой салон, а за вами ухаживаю я. Меня зовут Маланья.

Быстро усадив всех в удобные кресла, хозяйка подмигнула восхищенно взирающим на неё малышкам, и сама устроилась тут же на свободном месте. Клацнула пряжкой и обратилась прямо в пространство:

– Командир! Опоздавшие на борту. Первый отсек к полёту готов. Старт разрешаю.

– Спасибо, Малаша, – рокотнуло по громкой связи. – Взлетаем.

Навалилась перегрузка. Чуть погодя стало легче. Дальше, через несколько минут, чувство ускорения совсем пропало.

– Так это что же выходит? – воскликнула Эль. – Вся эта громада дожидалась нас? Мы что, какие-то важные шишки?

– Да ладно переживать-то, – махнула рукой стюардесса. – Нагоним мы эти полчаса опоздания ещё до портала. Отведайте вот сока тэрника, – она достала из шкафчика бутылку и наполнила три пластиковых чашечки нежно розовой жидкостью.

– Ничего не понимаю, – сделав пару глотков, снова спохватилась Эль. – Это же безумно дорого! Мы же не ВИП-персоны. Вы нас ни с кем не спутали?

На эти слова Маланья только улыбнулась, помолчала немного и, всё-таки «призналась»:

– Так за Стасика весь наш прерианский космофлот переживает. Это вам не пуп царапать – найти на Земле женщину себе по вкусу.

– Он что, известная личность? Станислав?

– Заметная. Первый и пока единственный на всю планету теоретический физик. Жаль, только что из-за этой дурацкой аварии в окрестностях Эдема у него перепутались все планы.

– Он что, в больнице? – схватилась за сердце Эль.

– Да ни в какой не в больнице. Мотается на заправщике между поясом астероидов и местом проведения спасательных работ. По аварийному расписанию он там работает бортмехаником. Доставляют рабочее тело на корабли, задействованные в операции. Поэтому и накрылись медным тазом все планы на лето. Дочка его теперь тоже осталась у разбитого корыта – сидит дома, вместо того, чтобы нежиться на пляже. Сорвалась у них поездка на Мокрые Зубы.

Нет, вы не беспокойтесь, – спохватилась бортпроводница, заметив испуг в глазах пассажирки. – Дашенька уже взрослая, она вас и встретит и устроит, а через неделю-другую и сам Стасик вернётся. Представляете, хотел папенька доченьку свою потихоньку подготовить к тому, что собирается жениться. А тут – трах-тарарах – и всё вверх тормашками.

Задавать новые вопросы Эль не отважилась. Посмотрела на молчащих дочерей – им, сегодня пришлось несладко. Тяжело, наверное, вот так, ни с того, ни с сего, бросить знакомую школу, подруг – весь мир, в котором жили. Хотя, девочки не склонны к нытью. И крутой нрав своей маменьки знают не по наслышке. Сказала: «Собраться и переехать» – значит – собраться и переехать.

* * *

Дочка у Стасика оказалась никакой не взрослой – обычная девочка-третьеклассница. Лет девяти. Одетая в короткий сарафан, с сумочкой через плечо, босая и с косичками, она не внушала никакого доверия. На первый взгляд.

Зато при более пристальном рассмотрении будущей падчерицы Эль сделалось жутковато. Сарафан, несомненно, был пошит индивидуально, своей простотой подчёркивая безупречный вкус модельера. Ткань – знаменитый прерианский парусный шелк. Скользкий и немнущийся – этот наряд на Земле стоил… да не меньше месячного заработка. Кроме того, рисунок, нанесённый вручную замечательным мастером, сделан явно уже на готовом изделии – швы вообще не были заметны, потому что нигде не нарушали целостности картины. Явно для поездки на курорт готовился этот наряд – синее море, жёлтый песок и зелёные пальмы.

Сумочка скромной прямоугольной формы – из натуральной кожи превосходной выделки. Изящный педикюр на пальцах ног – ногти покрыты бледно-розовым лаком. И, наконец, причёска. Косички исполнены и уложены вокруг головы с таким тщанием, что кажется, будто каждый волосок пристраивался на своё место по отдельности. Только опытный парикмахер способен на подобное.

В довесок, взгляд этой юной леди предвещает будущей мачехе много неожиданностей – настолько твёрдая упёртость сквозит из-под слегка насупленных бровей.

– Здравствуйте, Эльвира Львовна, – ангельским голоском произнесло это будущее несчастье. – Я Даша Пузикова. Папа сказал, что вы станете моей мачехой. А это Оливия и Камилла? Мои будущие сёстры?

– Да, очень приятно. Я Оливия, мне тринадцать лет и я перешла в седьмой класс, – учтиво представилась старшая.

– А я – Камилла, мне одиннадцать. Буду учиться в пятом.

– Мне пока только девять, – вздохнула малышка. – Но я тоже собираюсь учиться в пятом классе, – и посмотрела победоносно. – За второй и четвёртый сдала экстерном, – примолкла на мгновение, словно передумала задираться, и продолжила снова ангельским голоском. – Мне доложили, что у вас много багажа. Его доставят прямо домой. А нас ждёт машина. Идёмте, – и, ни секунды не сомневаясь, что никто ничего, кроме согласия, не выразит, повернулась и пошла на выход из зала прибытия.

Эль сделала над собой усилие, чтобы немедленно не поставить на место эту самоуверенную особу – сейчас было явно неудачное время для внушения. Кивнула дочерям и последовала вслед за девочкой на привокзальную площадь.

Открытое авто с просторными мягкими диванами стояло правее входа. Даша предупредительно распахнула дверцу, подождала, пока все сядут и тоже устроилась вместе со всеми на пассажирское место.

– Рваная двадцать восемь, – произнесла она. И машина поехала безо всякого водителя. Двигалось она бесшумно и плавно, аккуратно вырулив со стоянки и выехав на дорогу. Катили не слишком быстро – падчерица то и дело что-нибудь показывала и объясняла:

– Это топливный завод, но он сейчас почему-то не работает. А это энергостанция, но она тоже не работает. С той стороны зона диких пляжей и прозрачных лесов – место для пикников. А вот уже и наша улица, – переехав через мостик, автомобиль миновал кафе, магазинчик и свернул в поперечный проезд.

Смеркалось. День, начавшийся сегодня на Земле, подходил к своему завершению на Прерии. Оставив позади рядок разномастных домов, остановились перед просторной верандой, в глубине которой угадывался и собственно дом.

* * *

Даша провела приехавших на второй этаж и показала комнаты, где им предстояло жить. Эль оказалась в супружеской спальне с просторной кроватью, тумбочками и большими шкафами. В уголке – трюмо и, при нём, столик для всяческих причиндалов. Свободного места в комнате хватило бы и для большого ковра, и для пары небольших ковриков, но их на полу не наблюдалось – деревянный пол радовал глаз спокойным цветом и гладкостью паркетных дощечек. Оливия и Камилла вселились каждая в свою комнату размером примерно с половину той, куда въехала их мать. Тут, кроме кроватей, шкафов и тумбочек, имелись письменные столы, книжные полки, и тоже оказалось просторно.

Вся мебель из древесины незнакомого благородного сорта с красивой структурой была выдержана в светлых тонах.

– Мойте руки и спускайтесь в кухню, – с этими словами падчерица оставила мачеху и сводных сестриц осваиваться, а сама исчезла.

Девочки какое-то время пребывали в шоке от созерцания душевых, пристроенных к каждой комнате, от вида пушистых банных халатов, мягких полотенец, от присутствия на полочках шампуня, мыла, зубной щётки и пасты – всё для них, как выяснилось, приготовили заранее.

Немного озадачило то, что на брусках мыла не было указано его названия – просто «Банное» и «Туалетное», зубная паста вообще называлась «Зубная паста», а шампунь – «Шампунь». Рядом с лотками душевых на краю коврика хозяек дожидались пластиковые шлёпанцы. Понятно, что путешественницы сразу полезли плескаться.

Когда спустились вниз, замотанные в полотенца и халаты – стол уже был накрыт. Через широкую дверь, распахнутую на веранду, было видно как парни в спецовках носят из подъехавшего грузовика багаж и складывают его справа от входа. Даша подала огромные отбивные, тонкие и нежно прожаренные. На гарнир – подрумяненную колечками картошку. В качестве салата центр стола украшала чаша нарезанных крупными дольками помидор, а рядом – сметана, майонез и растительное масло. Еще в нескольких глубоких мисках ждали своей очереди горочки чего-то овощного, прошедшего термообработку. Ветчина, буженина и ломтики сыра были разложены по маленьким тарелочкам.

– Хозяйка, мы закончили, – это с веранды зашёл грузчик.

– Молодцы. Марш мыть руки – и за стол, – это Даша от кухонного стола.

Парни даже не подумали отнекиваться и через пару минут уже деловито работали вилками и челюстями. Как ни странно, никакого чувства стеснения среди несколько банно одетых дам присутствие молодых мужчин не вызвало – ребята вели себя, как дома.

– Интересный вариант! – вещал один из работников. – Как ты добиваешься такой пушистости отбивной?

– Так дотушиваю после обжарки, – падчерица ни капельки не смущена.

– Но баклажанную икру ты явно не додержала.

– Похоже. Это у меня первый опыт.

– Зато кабачковая хороша.

– Конечно. Она прямо из банки. Покупная.

Трапеза прошла энергично, потом был чай с сушками. Когда грузчики уехали, маленькая хозяйка улыбнулась и сказала:

– А теперь ступайте спать, – и принялась складывать посуду в посудомоечную машину.

Эль даже слегка озадачилась от такой борзости, но придержала свой норов – действительно, нешуточная усталость навалилась на неё после суматошных сборов и длинной дороги, да и желудок ощутимо надавил на глаза. К тому же девочки заметно клюют носами.

– Я помогу тебе прибраться, Дашенька, – предложила мачеха надежде, что девочка откажется.

– Не сегодня, Эльвира Львовна. Вы выглядите утомлёнными – отдохните, – словно прочитав её мысли, ответила малышка.

* * *

Вставать Эль привыкла очень рано, причем сама, без будильника. Поэтому удивилась, что её банально расталкивают.

– Подъём, завтрак на столе, – это падчерица. Она сегодня в шортах и топике, как и вчера причёсанная, будто прямо из парикмахерской – волосы приподняты и толстыми волнистыми прядями уложены «шапочкой».

В кухне за обеденным столом сидят два мальчишки и наворачивают кашу.

– Варенец и Рома, – представила парней Даша. – А это Эльвира Львовна, Оливия и Камилла.

– Очень приятно, – кивнул Варенец. Айда на Долгое озеро купаться.

– Ой, а у нас нет купальников, – воскликнула Камилла.

Оливия же умоляюще посмотрела на мать. Даша на происходящее никак не реагировала, намазывая на ломтик белого хлеба черную икру.

– Да вы не опасайтесь, – включился Рома. – На Долгом благоустроенный охраняемый пляж, и это совсем рядом.

– Мы с Ками и Оли сгоняем в магазин за купальниками – через полчаса они будут во всеоружии, – сказала, словно гвоздь забила, падчерица. – А я с ними не поеду, а останусь дома – ко мне придут.

Да, на этом озере безопасно – Долгое находится в пределах городского периметра и патрулируется мегакотами, – добавила она, на этот раз ангельским голоском.

Дождалась, когда Эль кивнёт и, схватив с гвоздика на стене свою сумочку, скомандовала:

– Девочки – за мной. Мальчики – за мотоциклами.

Словно ветерок пробежал по кухне, и остались тут только Эльвира Львовна да грязные тарелки. Оставалось вздохнуть и смириться – она ведь знала, что народ на Прерии несколько отличается от людей Земли. Надо встраиваться в новую среду обитания.

Задумчиво подошла к штабелю так и не разобранного багажа – ей необходимо заняться распаковкой. Посмотрела задумчиво на эту груду, постояла в нерешительности, прикидывая, с чего начать, вспомнила про оставленную на столе посуду, повернулась в сторону кухни… чистота и порядок. Только с лёгким щелчком включилась посудомоечная машина. Женщина невольно замерла на некоторое время, пытаясь сообразить, когда и кто успел всё прибрать.

Чуть погодя по пустынной в этот ранний час улице примчались девочки, все трое. Дочери побежали наверх за полотенцами, а падчерица отлучилась куда-то за угол дома и вернулась с сапожным ножом в руках. Подъехали мальчишки на скутерах, забрали Оливию и Камиллу. Даша принялась разрезать скотч на упаковках багажа и отдирать его длинные ленты от сумок, баулов, чемоданов. А Эль пребывала в замешательстве – жизнь шла, не обращая на неё никакого внимания.

Чудно.

* * *

Разборка вещей и раскладка их по шкафам на какое-то время поглотили всё внимание. К тому же встретилось затруднение – непонятно было куда приткнуть шторы, скатерти, одеяла и подушки. Здесь всего этого имелось достаточно. И посуда, особенно для приготовления пищи, оказалась явно избыточной.

В задумчивости Эль прошла по веранде вокруг дома и наткнулась на компанию расположившуюся за продолговатым столом – три девочки и большой плюшевый мишка, точно такой же, как на старой фотографии, которую вчера показала ей Ева. Только этот был не игрушечный, а живой.

– И вообще, у меня чёрный пояс по оригами, – на чистом русском языке произнесло это… неведома зверушка. – Начнём с простейшего, с бумажных самолётиков. Даша! А нет ли у тебя более плотной и гладкой бумаги?

– Наверное, подошли бы листы из глянцевых журналов, – рассудительно заметила черноволосая с короткими толстыми косичками глазастая крепышка.

– Глянцевые журналы? – падчерица призадумалась. – Не припомню таких. Это где мода и всякие голые тётеньки?

Третья, светлорусая, с распущенными по плечам волнистыми локонами, молча кивнула.

– Кажется, в багаже есть несколько штук, – приняла близко к сердцу возникшее затруднение Эль.