Текст книги "Тщеславный (ЛП)"

Автор книги: Сэнди Митчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

И я оказался прав. Когда буря улеглась, командир и самые тяжело пострадавшие солдаты растворились в воздухе – раздался только звук, с которым воздух заполняет внезапно освободившееся пространство, да и тот потонул с треске последних грозовых разрядов. Выжившие возобновили свой марш, и гаусс-лучи засверкали над нашими головами. Хотя пара моих выстрелов угодила в цель (толку было так же мало, как от прошлых попыток), а Юрген остановил ещё одного воина, испарив тому ногу, отчего некрон рухнул наземь и попытался ползти, стреляя одной рукой, мы всё равно уступали врагу числом и вооружением – нам оставалось жить несколько секунд, если не произойдёт какое-нибудь чудо.

Наконец, дверь капсулы мягко отъехала в сторону – раздалось шипение сжатого воздуха и гимн Омниссии, который звучал так, будто кто-то неудачно попытался жонглировать кусками металлолома.

– Внутрь! – закричал я и последовал своему же приказу; Юрген наступал мне на пятки. Я ткнул пальцем в руну закрывания, и дверь вернулась на место, заставив заглохнуть звук ударов металла о камень и оставив нас наедине с запахом Юргена и какофонической мелодией. От последнего источника раздражения я избавил нас самым простым путём – выстрелил в динамик.

– Куда едем, сэр? – Юрген уже изучал систему управления – кажется у нас было много вариантов, куда отправиться.

– Куда угодно, но подальше! – когда с той стороны дверей раздался пронзительный лязг. Некронам не потребуется много времени, чтобы попасть внутрь – они могут просто испарить её огнём свежевателей. Я ударил по переключателю, и резкий рывок капсулы едва не заставил меня упасть. Если я мог доверять своему внутреннему уху, то мы быстро поднимались, и меня это устраивало. Теперь я мог подойти к Юргену и вместе с ним изучить данные.

– Похоже, мы едем в последний пункт назначения, что выбрал прошлый пассажир.

– О, кажется так, – Юрген рассеянно почесал одно из своих крупнейших псориазных пятен и пожал плечами. – Не думаю, что может быть место хуже, чем то, где мы только что были.

Если какими-то словами и можно искушать судьбу, то именно этими.

ГЛАВА 25

Пока капсула тряслась и гремела на пути к поверхности с пренебрежением к комфорту пассажиров, который заставлял меня подозревать, что ей пользуются только старшие техножрецы, я гадал, кто и зачем построил эту транспортную сеть. Учитывая, что с мига прибытия сюда я не слышал о ней ни слова, а сейчас мы обнаружили капсулу в той части шахт, которую Тезлер так усиленно от меня скрывал, я заподозрил, что сетью пневмотуннелей связаны все места, важные для заговора; быть может, на той стороне мы встретим ещё больше некронов. Это значит, что куда бы мы не приехали, вокруг будут враги. Я поделился этой мыслью с Юргеном, который трезво ответил:

– Не думаю, что вокруг нас могли бы быть друзья.

Это напомнило мне о Мори, и я снова взялся за вокс-бусину, но обнаружил только помехи на всех частотах, до которых мог дотянуться. Хотя я не утратил надежды выйти на связь, пока что мы всё ещё должны были полагаться только на себя.

Капсула подскочила ещё раз и резко остановилась. Миг-другой ничего не происходило, потом по закрытому пространству разнёсся лязг открывающихся люков и шипенье, с которым уравнивалось давление. Когда дверь начала открываться, я подготовил оружие, но с той стороны не оказалось врагов, и я перевёл дыхание.

– Надо понять, где мы, – сказал я. Пока я видел лишь стену в нескольких метрах от себя, но судя по акустике и абстрактному узору, я счёл, что это коридор где-то в главном комплексе.

Я взбодрился. Капля удачи – и моё воскресшее чувство направления найдёт нам выход. Если я был прав насчёт того, что Тезлер видел наш разговор с Клоудом, нужно побыстрее найти транспорт и бежать отсюда прежде чем магос поймёт, что мы выбрались наверх.

Я осторожно вышел в коридор, который оказался удивительно тихим – в отличие от тех мест, в которых я бывал по ходу инспекции – а также почти пустым – лишь где-то мелькал одинокий техножрец в красно-коричневой рясе или парочка таковых, слишком погружённых в свои дела, чтобы обратить на нас внимание. Или мне так показалось: сейчас я был не готов доверять никому и ничему.

– Может войти туда? – спросил Юрген, указывая на ближайшую дверь. Такие виднелись тут по всему коридору через каждую дюжину метров. Я покачал головой, не желая проверять, кто может таиться за этими дверьми.

– Лучше идти дальше, – я надеялся обнаружить хоть какой-то намёк на то, где мы оказались. На каждой двери были аккуратные металлические таблички, так что я покосился на ближайшую и разобрал на ней изящные линии разной толщины и пару слов на обычном готическом. «Магос Кэтоид». С внезапным приливом облегчения я осознал, куда мы попали и почему коридор такой тихий. – Это же место, где живут шестерёнки.

– Если про них можно сказать, что они живут, – добавил Юрген.

Несмотря на это высказывание, я испытывал прилив оптимизма. Редкое и почти незнакомое чувство дезориентации, что отравляло мне жизнь с того мига, как нас занесло в гробницу, пропало. Ещё бродя по Металлум Майорис с инспекцией, я по привычке обращал внимание на указатели, чтобы запомнить путь отступления на тот случай, если он понадобиться, а сейчас он понадобился. На несколько ярусов выше должна быть зона погрузки, откуда грузовики везут сырьё на ближайшие мануфакторумы. Если мы сможем пробраться туда без всяких неприятностей и похитить машину, то уберёмся из комплекса быстрее, чем заговорщики это поймут.

– Комиссар. Какая приятная неожиданность.

Мне не потребовалось видеть Тезлера, чтобы узнать его мелодичный голос – мы развернулись, поднимая лазпистолет и мельту. Серебряный болван стоял в паре шагов от нас, у соседней двери.

– Я думал, вы всё ещё бродите в недрах земли. Или уже мертвы, конечно, ха-ха.

– Простите, что разочаровал вас, – ответил я, прилагая немалые усилия, чтобы не нажать на спуск прямо сейчас. Лазразряд вряд ли нанесёт вероломному истукану какой-то урон, но Юрген мгновенно последует моему примеру, и как не приятно было бы увидеть превращение предателя в лужу металла, пока я слишком многого не знал. Если я хочу сохранить свою шкуру целой, мне нужно знать, как можно больше. И я всегда успею убить Тезлера позже – Трон знает, он это заслужил.

– Разочаровали? – ответил мне пронзительный голос, а тело, которое его издавало, придало себе позу, выражающую вежливое удивление. – Совсем наоборот, – он сделал шаг в сторону, приглашая нас пойти. – Мой гость был крайне впечатлён вашей изобретательностью и хочет познакомиться с вами поближе.

Я ткнул в открытую дверь лазпистолетом.

– После вас.

– Как вам угодно, ха-ха, – Тезлер повернулся и исчез в дверном проёме. Мы с Юргеном обменялись взглядами.

– Вы уверены, сэр? – спросил мой помощник, на что я покачал головой.

– Нисколько. Но если мы хотим узнать всё о делах этого еретического мешка с болтами, у нас нет выбора, – я оглядел коридор. – Оставайся тут и прикрывай путь к отступлению.

Конечно, я бы предпочёл, чтобы Юрген сопровождал меня – его мельта была залогом хорошего поведения Тезлера и помогла бы против того «гостя», но оставить помощника на страже было разумнее. Кроме того, за прошедшие годы я навидался разных ужасов и был уверен, что смогу дать отпор Тезлеру и его подельнику.

Юрген кивнул.

– Я прикрою вас отсюда, – сказал он, занимая пост напротив двери, оттуда можно вести наблюдение за комнатой и коридором, и многозначительно постучал по комм-бусине у себя в ухе. – И я всё буду слышать. Окажусь рядом, как только запахнет жареным.

– Я не сомневаюсь, – его готовность, как всегда, приободрила меня. Так что я последовал в покои вслед за хозяином. Уже внутри, я оглянулся, желая удостовериться, что по обе стороны двери меня не ждут затаившиеся убийцы, хотя был уверен, что Тезлер не сделает такой грубой и очевидной ловушки.

– Прошу, чувствуйте себя как дома, – сказал магос, указывая на мягкий диван в центре комнаты. Я подошёл к нему, не выпуская из рук лазпистолет, попутно осматривая всё помещение. Я нечасто бывал в жилищах техножрецов, но здесь было всё, что я ожидал увидеть: простые металлические стены с абстрактным узором, напоминающим механизмы и печатные платы; практичная мебель и вотивные иконы культа Механикус на полках и маленьких столиках. Гордость этого помещения составляло большое и умело исполненное изображение Императора в его ипостаси Омниссии – металлическая фигура на троне из деталей, которые казались мне каким-то металлоломом, но наверняка были каким-то особенно теологически ценным металлоломом. После всего, что я видел в последние несколько часов, сверкающая человекоподобная фигура показалась мне крайне зловещей, хотя Тезлеру она явно нравилась, ведь в углу комнаты обнаружилась изображающая её же статуя, только вполовину меньшая ростом.

– Могу я предложить вам закуски? Я помню, что вы неравнодушны к такому угощению, и надеюсь, вы простите, что не присоединяюсь к вам. Сейчас мне не хватает некоторых биологических функций, ха-ха.

Я с сомнением посмотрел на поднос, стоявший на маленьком столике рядом с диваном: чайник с рекафом, стальная чашка изящной работы и тарелка флорнов только что из печи. Рекаф тоже был горяч, и оглядевшись в поисках двери, через которую его могли доставить, я не обнаружил ни следа таковой. Конечно, она могла быть замаскирована: гостя, о котором сказал магос, тоже нигде не было видно, и вряд ли он растворился в воздухе – значит, выскользнул по тайному ходу. Я устроился на диване так, чтобы оставаться спиной к двери, за которой ждал Юрген, и видеть в полированном рекафнике искажённое отражение моего помощника, готового броситься на помощь при любом резком движении.

– Вам не стоило так утруждаться, – сказал я, стараясь вести себя так непринуждённо, как смогу. Было невозможно понять, что думает Тезлер, но я не собирался облегчать ему задачу, делая возможным понять, что думаю я.

– Это не составило никакого труда, – ответил магос. – Если вы пережили свой визит в святилище внизу, то наиболее вероятной точкой возвращения была бы именно та, которую вы выбрали. Я заказал угощение на всякий случай. Но я рад видеть, что это не впустую.

– Согласен, – ответил я, делая глоток горького напитка и ставя чашку на стол, чтобы взять флорн. Я был готов изображать светскую беседу, но не настолько глуп, чтобы выпустить пистолет из рук. Сделав укус, я понял, что угощение куда вкуснее, чем большая часть еды, которую доводилось пробовать здесь; у меня мелькнула мысль о отраве, но я не мог представить, зачем Тезлеру возиться с ядом, когда есть куча других способов убить меня. – Но ведь это неэффективное использование ваших ресурсов.

– Именно, – ответил магос, наклонив голову в знак согласия.

– Но должен признать, что нахожусь в некотором недоумении, – продолжил я, закончив с флорном и снова беря чашку. Меня мучило странное дежавю, но миг спустя синапсы в моей голове сработали, и я понял, что этот разговор напоминает мне о другой якобы светской беседе за чашкой чая много лет назад – тогда сумасшедший инквизитор-отступник Киллиан надеялся завлечь меня к себе на службу^[137]. Конечно, та встреча закончилась кровавой баней, и вряд ли я мог надеяться на другой исход сейчас; но Тезлер явно страдал тем же недугом – он хотел, чтобы кто-то восхитился его умом, а значит, разыгрывая восхищение, я смогу немало узнать. Смогу ли я выжить и доложить Живану или Эмберли – другой вопрос, но пока это мой лучший шанс. – Я никогда прежде не думал, что с некронами можно устроить перемирие.

– Возможно это вызвано тем, что потенциальные партнёры не могли осознать выгоды такого сотрудничества, – с готовностью ответил Тезлер. Хотя его тон оставался таким же пронзительным, я не сомневался, что его изначальный голос, сохрани магос его, был бы заражен тем же безумным пылом, что и у Киллиана. – Не говоря уже о их сущностной божественности.

– Божественности? – повторил я, едва не подавившись рекафом.

– Конечно, – Тезлер указал на картину, которая, как я теперь осознал, больше походила на некрона, обряженного в религиозные символы, чем на Машинного бога, как воплощение Императора. Хотя я никогда не был особенно набожен, а компанию обычных святых отцов, досаждающих Императору своим нытьём, считаю скучной, я почти задохнулся, осознав глубину подразумеваемого кощунства. – Разве они – не совершенное воплощение жизни, очищенной от органических несовершенств, не тот идеал, дорогу к которому нам указывает Омниссия?

– Это ваша точка зрения, – ответил я так вежливо, как мог. – Хотя, как я понимаю, это богословский спор. А я лишь солдат, который в некронах всегда видел только врага, – за таким образом «простого вояки» я привык прятаться годами, и он отлично мне служил. Кажется, Тезлер тоже на это клюнул, потому что в ответ сделал тщательно выверенный кивок.

– Этого можно было ожидать, – признал он, – но осознаёте ли вы, чего мы надеемся достичь с их помощью?

– Не совсем, – ответил я, на деле не осознавая вообще ничего. Ничего хорошего – в этом я был уверен, но сохранил тон своего голоса таким нейтральным, каким смог – десятилетия притворства мне в этом помогли.

– Трансценденция, – мелодично объявил Тезлер, хотя мне показалось, что даже в этом тоне я различаю дрожь нетерпения. – Перенос человеческого сознания в совершенные, вечные тела по образу и подобию Омниссии! – его металлическое лицо немного изменилось, выражая стилизованный восторг. – Можете ли вы вообразить это?

– Это непросто, – признал я, скрывая ужас, охвативший меня, когда я осознал весь смысл его слов. – И эта участь ждёт всех людей, не так ли?

– Всех, кто заслуживает этого, – ответил Тезлер, как типичный фанатик. – Конечно, культ Механикус будет вести вас, но кто способен отказаться от бессмертия, получи он шанс на него?

– Хороший вопрос, – ответил я, что означало «практически кто угодно, если твоё «бессмертие» означает превращение в проклятого некрона», хотя говорить такое вслух в таких обстоятельствах было ли не очень вежливо. Я сделал вид, что задумался на миг.

– Но как вы можете быть уверены, что это вообще возможно?

– Но ведь некроны достигли этого, – Тезлер явно не знал логики, – когда-то они были смертными и уязвимыми ко всем слабостям плоти, прямо как мы, – должен признать, при этих словах я посмотрел на его металлическое тело с некоторым скепсисом, хотя даже у Тезлера наверняка осталось немного мяса где-то внутри. – Но они вознеслись. Мы сможем сделать то же.

Я задумался. Все мои прошлые встречи с некронами я считал их просто металлическими конструкциями, чем-то вроде КОТов – только большими, смертоносными и следующими простому приказу уничтожать всю органическую жизнь, которую встретят. Мысль о том, что они когда-то были живыми созданиями, добровольно отказавшимися от своей человечности (или ксеносности или любого другого подходящего термина) показалась мне очень пугающей.

– Это головокружительная перспектива, – сказал я, чтобы потянуть время. – Как я понимаю, Клоуд узнал о ваших планах и решил поучаствовать?

– Именно, – ответил Тезлер, вновь наклоняя голову. – Возможно, ему бы стоило вернуться на Коронус и доложить о том, что здесь всё в полном порядке – это бы предотвратило и ваше появление, но он стремился остаться, чтобы испытать трансценденцию как можно скорее.

– Значит, она произойдёт скоро? – спросил я. Тезлер кивнул, мимикой выражая нетерпение.

– Так нам дали понять, – сказал он. – Подготовка сложна и требует огромного количества материалов. Но наши новые тела творят даже сейчас, когда мы говорим. Трансценденция близка. Человечество будет навсегда спасено от заразы Хаоса и ксеноскверны.

– Я понимаю, – кивнул я. Хотя я не мог читать по лицу это сумасшедшей жестянки человеческие эмоции (которые хорошо научился не выдавать сам), но я умел узнавать людей, которые так хотят верить во что-то, что добровольно закрывают глаза на всё, противоречащее этому. Я был уверен, что некроны водят шестерёнок за нос.

– А скитарии, которых вы взломали? Они тоже жаждут трансценденции? – конечно, это была лишь моя догадка, но она звучала правдоподобно, а я в своей жизни выбил достаточно признаний, утверждая, что уже знаю всё, в чём мне должны признаться, так что попытаться стоило.

– К сожалению, нет, – ответил Тезлер и сделал ещё один тщательно отмеренный кивок. – Хотя вы сделали верные выводы: некоторые гарнизонные части, служившие здесь, время от времени сталкивались с существованием нижнего святилища. К сожалению, верность командованию чётко прописана в них, что делает их невосприимчивыми к попыткам убеждения. Это оставило нам лишь один вариант действий.

– Убивать их? – предположил я, предпочитая выставить себя более тупым, чем на самом деле. Конечно, это привлекло бы внимание к Металлум Майорис, а мёртвые скитарии не могли напасть на нас по дороге на полигоны. Но я надеялся, что Тезлер решит вдаться в детали.

– Конечно, нет. Мы лишь модифицировали их кортикальные программы, чтобы удалить лишние воспоминания. И воспользовались случаем, чтобы вложить новые инфономы – уже наши, ха-ха.

– И заставили обернуться против своих товарищей, – сказал я, уже неспособный сдерживать душивший меня гнев. Скитарии едва ли похожи на обычных солдат, с которыми мне доводилось служить, но я знал, что они испытывали верность к собратьям по оружию и делу, за которое сражались; навязанное предательство ударило по всему, что делало их теми, кем они были.

– Именно, – подтвердил Тезлер, как будто ожидая комплиментов своему уму. – Модификации в поведении активировались простым сигналом, – тут магос, вероятно, запоздало догадался, о чём я думаю, потому что издал длинный звук, который, видимо, нужно считать сокрушённым вздохом. – Прискорбно, но вы пережили уже три попытки предотвратить ваше вмешательство, а также сформировали союз, способный с высокой вероятностью нарушить наши планы. Мы надеялись культивировать недоверие между вами и претором Норгард. Конечно, не говоря уже о Космодесанте. Обострение конфликта позволило бы нам заметать следы до тех пор, пока трансценденция не была бы готова. А как только это случится, все истинные последователи Омниссии присоединяться к нам, в том числе Норгард и её скитарии.

Что же, если он правда верит в это, он явно не понимает, ни саму Норгард, ни её солдат. Но я всё равно кивнул, как будто принимая его слова за веский довод.

– Умная стратагема, – сказал я, и Трон помоги мне, если Тезлер не лучился довольством, кивая в ответ. – Как я понимаю, вы применили её и к тем скитариям, что служат здесь сейчас?

Магос покачал головой.

– Ещё нет. Они ещё ничего не знают о нашей истинной цели, так что обрабатывать их пока не потребовалось.

– Очень мудро. Зачем рисковать, привлекая внимание Норгард, пока она занята проверкой своих же людей?

– Именно, – ответил Тезлер. – Как я вижу, вы всё понимаете.

– Не совсем, – сказал я, наконец-то переходя к сути. – Я понял, что от вашего союза с некронами получили вы, но ещё не знаю, что получили они.

– Мой успех и возвышение, – сказал новый голос на безупречном, но таком монотонном готическом, что у меня заныли зубы и заболели уши. Я подскочил, держа в одной руке лазпистолет, а второй быстрым движением обнажая меч, и увидел. что стоявшая в углу статуя двинулась вперёд.

ГЛАВА 26

Если говорить начистоту, я думал, что погибну, не успев нажать на спуск, но всё равно выстрелил и положил два луча прямо в центр груди этого истукана. Но вместо того, чтобы выстрелить в ответ, огромная фигура остановилась и погрозила мне пальцем, выражая мягкое неодобрение, почти как человек.

– Вот как? – спросило оно тем же могильным голосом, что и раньше, и повернулось к Тезлеру. – А ты говорил, что он разумен.

Техножрец переминался с ноги на ногу, что я истолковал как смущение.

– У него репутация весьма проницательного человека, – сказал магос, – и он уже показал свою находчивость, проникнув в гробницу.

– Разрушения, которые он причинил, не имеют никаких последствий.

– В следующий раз постараюсь получше, – ответил я, решив, что этот некрон мне нравится ещё меньше, чем все его сородичи, которые хотя бы убивали без пренебрежительных замечаний. Если на то пошло, я вовсе не встречал некронов, которые бы выказывали хоть какую-то склонность поговорить или имели способность к этому^[138].

– Комиссар, – в моей бусине зазвучал приглушённый и настойчивый голос Юргена. – Вы на линии огня. Отойдите.

Металлическая фигура повернула голову к дверям.

– Я убью твоего питомца, если он не уберет оружие.

– Юрген, – сказал я, – отбой. Я не думаю, что нам грозит непосредственная опасность, – конечно, такие слова были излишне успокаивающими, но не было смысла казаться напуганным. Я не мог сомневаться, что здоровенный некрон способен исполнить свою угрозу, но ещё не сделал этого – а если я смогу понять, почему, у нас будет некоторое преимущество.

– Очень хорошо, сэр, – Юрген подчинился с той же готовностью, с которой он всегда исполнял прямые распоряжения, хотя его тон и взгляд, который он бросил на металлического исполина, опуская мельту, не оставил мне сомнений, что мой помощник думает о мудрости такого приказа. – Я пригляжу за коридором тогда.

– Если вы не возражаешь, – ответил я и пренебрежительно посмотрел на Тезлера, прежде чем повернуться обратно к некрону. – Я думаю, ты ведь тоже хочешь, чтобы твой питомец остался цел?

Я не могу сказать, что Тезлер рассердился, но что-то в наклоне его головы выдало, что он перебирает все варианты истолкования моих слов, но ни один ему не нравится.

Некрон кивнул.

– Я также бы этого хотел, – сказал он, поворачивая голову к Тезлеру в манере, подозрительно похожей на презрение. – Думаю, тебе нужно заняться чем-то полезным.

– Конечно, – с похвальной покорностью приняв это требование убираться вон, техножрец-предатель выскользнул из своих же покоев, в не самой исполненной достоинства манере боком обойдя неподвижного Юргена.

– Ты слышал, что сказал наш хозяин, – обратился я к Юргену скорее для того чтобы Тезлер тоже это услышал, чем для того, чтобы напомнить о приказе. – Не стреляй без необходимости.

– Так точно, сэр, – кивнул Юрген, благодаря отсутствию воображения, способный приспособиться к изменившимся обстоятельствам куда быстрее, чем большинство других людей. – Хорошие манеры денег не стоят.

– Я не сформулировал бы лучше, – сказал я и повернулся к огромной металлической фигуре. – И к слову о формулировках: боюсь, мы не были должным образом представлены друг другу.

Понятия не имею, откуда она взялась, но я давно усвоил идею, что показная непринуждённость даёт мне возможность контролировать ситуацию, пусть даже мой разум мечется как грызун в колесе и пускает слюни от ужаса, а случайные ответы невпопад, которые я при этом выдаю, заставляют противника ослабить бдительность. Конечно, я и представить не мог, так же ли думают разумные кучи смертоносного металла, но попытаться стоило. К моему удивлению, некрон склонил голову, изображая пародию на вежливость.

– Как неосмотрительно. Я – Азнибал, владыка династии Хапсет, сюзерен пространства Водик, – я ни разу не слышал таких имён и названий^[139] – О твоём имени и репутации я уже наслышан.

– Конечно, – я тоже кивнул и решил не предлагать рукопожатие, чтобы сохранить то, что будут пожимать. – Полагаю, ты расширяешь свои владения. Ты не позволил бы вести колонизацию Эвкопии, если бы уже владел ей. Я могу предположить, что ты пришёл через портал, когда техножрецы нашли гробницу, а её системы включились, – что-то подобное я наблюдал на Симиа Орихалке, так что предположение не было совсем натянутым.

– Ты проницателен, – металлическое чудовище посмотрело на меня с лёгкой задумчивостью, которая совсем не успокаивала. – Быть может, Тезлер и не переоценивал тебя.

– Уверен, он переоценивал, – ответил я скорее по привычке с показной скромностью относиться к незаслуженной репутации скромного героя, чем ещё из каких-либо соображений. – Но, кажется, его легко обмануть. Ты ведь и не думаешь давать вашим пешкам некронские тела, верно?

– Конечно, не думаю, – подтвердил Азнибал. – Такая честь была бы выше всего, что они заслуживают, даже будь она возможной.

– Так вы никогда не были смертными? – спросил я.

Представьте моё потрясение, когда Азнибал засмеялся – засмеялся гулким, пустым подобием весёлого смеха.

– Это отчасти правда. Но наш перенос в такие тела был совершён не нашими руками. Это сделали старые повелители, ещё до того, как были разорваны на части и стали рабами.

– Понимаю, – ответил я, не понимая ничего. Я никогда не любил изысканных метафор, хотя суть казалась достаточно ясной. Кто-то или что-то сделал некронов такими, какими они есть, но больше не может провернуть этот трюк. – А ресурсы, что ты забирал, предназначались для..?

– Этого, – Азнибал сделал странный жест рукой. Внезапно между ним и мной в воздухе появилось изображение, чёткостью не уступавшее гололитам тау. Это был астероид, мягко круживший в межзвёздной пустоте. Ничто вокруг не намекало на масштаб, но изображение приближалось, а позади сверкал спиральный рукав, оставляя отблески на поверхности. При близком осмотре я различил торчащие из реголита металлические конструкции и огневые позиций огромных орудий, придающие окутанной мраком скале крайне угрожающий вид. И лишь когда в «кадре» появился некронский корабль-полумесяц, который я слишком хорошо запомнил по случаю с гибелью «Благословения Омниссии»^[140], я осознал, что эта пустотная станция была нескольких километров в охвате.

– Когда она будет восстановлена во всей своей мощи, я стану фаэроном, – пародия на смех снова разнеслась по комнате, отчего у меня на загривке волосы встали дыбом. Когда имеешь дело с ксеносом, никогда не скажешь, в своём ли он уме, особенно если у этого ксеноса нет, ни мимики, ни языка тела, но я был уверен, что ведя такой же разговор с человеком, я бы уже начал осторожно оглядываться в поисках врачевателя с успокоительным и смирительной рубашкой. – И тогда каждый, кто насмехался надо мной и покровительствовал мне, признает мою мощь или будет уничтожен.

– Как приятно для тебя, – ответил я, скрывая своё изумление тем, что даже некроны несвободны от мелких распрей, – но я не понимаю, почему бы тебе просто не послать воинов, чтобы забрать то, что нужно вместо того, чтобы опускаться до таких ухищрений. Напади неожиданно, ты бы легко захватил этот мир.

– Я действительно мог бы, – Азнибал снова посмотрел на меня оценивающе, – но ваш Империум попытался бы вернуть его, а оборона потребовала бы усилий и замедлила строительство боевой станции. Как только она сможет двигаться, это не будет проблемой, но работы ещё не завершены.

– Двигаться? – повторил я, надеясь, что ошибся, но знал, что это не так. Я читал документы о некронском Мире-Механизме, что носился по галактике в начале столетия, и у меня кровь застыла в жилах от этих воспоминаний. Чтобы остановить его, погиб целый орден Космодесанта^[141], не говоря уже о множестве кораблей и людей Флота. Астероидная станция Азнибала и близко не была такой огромной, хвала Трону, но ущерб, что она могла причинить, окажется неисчислим.

– Конечно, – в пустом голосе появилась кроха самодовольства, хотя возможно, это была игра моего воображения^[142]. – Нет смысла строить такое могучее оружие, если им будет невозможно дотянуться до врагов.

– Я думаю, это так, – сказал я. Повисла неловкая пауза, похожая на те, что возникают, когда у вас обоих кончились уместные темы для разговора, и вы гадаете, как закруглить беседу и пойти докучать кому-то ещё, но не показаться грубым. – Я должен знать что-то ещё?

– Только одно: теперь вы знаете, что я здесь, и что эта планета моя, – ответил Азнибал. – Продолжайте платить дань и будете жить. Иначе мир будет захвачен, и вы все умрёте. Мне больше нравится первый вариант, потому что так моя станция войдёт в строй быстрее, но для бессмертного лишние годы ничего не значат, – он поднял руку, и я подавил инстинктивную дрожь, осознав, что это просто насмешливый прощальный жест. – Вы видели пределы моего могущества. Выбирайте. Потратьте мгновения существования, что у вас есть, на служение более великой цели, чем можете вообразить, или будете уничтожены.

Потом он пропал с тем знакомым звуком, с которым воздух заполняет пустоту, оставшуюся от сработавшего поля переноса.

– Ловкий трюк, – сказал Юрген тоном, который подразумевал только это и ничто другое. – Он думает, что мы должны впечатлиться?