Текст книги "Противостояние"

Автор книги: Семен Кожанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– А ведь может получится. Действительно просто и надежно. Никто вас не знает, вы нигде не засветились, а периферия, все эти села и райцентры никак не прикрыты.

– Ну, так и я о том же.

– Но…, – Полковник выдержал паузу и ликующее произнес: – Все равно это мелко и поверхностно. Ситуацию на полуострове это не раскачает, возможно, создаст тревожную атмосферу, кое-кто испугается и не пойдет на выборы… и не более того. Хотя, если бы каждая группа, проникшая в Крым, действовала подобно твоей, то может быть из этого что-нибудь да и выгорело бы. Ладно, проехали, давай к делу. Мы совершим, кое-что посерьезней того, что ты задумал, устроим настоящую войну. Все необходимое для этого есть: люди, оружие, транспорт, а самое главное есть четкий план.

– Интересно откуда он? – усомнился Змей. – Нет, я нисколечко не сомневаюсь в твоем военном гении, но оперативная обстановка на полуострове меняется настолько быстро, что ни о каком «гениальном плане» речи быть не может, в любом случае надо действовать по обстановке, меняя все на ходу. Это же вам не Киев, где можно было загодя знать куда надо гнать толпу, да и с той стороной, насколько я знаю были четкие договоренности.

– А кто сказал, что в Крыму вышло все спонтанно и неожиданно? – довольное лицо Полковника буквально светилось от осознания причастности к некоей тайне. – Поверь мне мой наивный друг, здесь все происходит по давно спланированному сценарию и если «рашики» думают, что они смогут переломить ситуацию, то глубоко ошибаются, наоборот, даже их «вежливые люди» и те не стали ни для кого большим сюрпризом, всего лишь слегка поменялась стратегия… и все!

– Понятно, – тихо произнес Змей, вспоминая слова своего куратора с Майдана. – Как всегда: паны дерутся, а у холопов чубы трещат. Где-то там, за океаном решили, что Крым прекрасное место для очередной маленькой, но победоносной войны?

– Примерно так. А ты, что против?

– Да, мне уже настолько все пох, что… – Степан разочарованно махнул рукой, не зная, что сказать. – Говори, что надо делать?

– Наконец, вот это я понимаю деловой разговор, – Полковник радостно хлопнул Змея по плечу. – Ты как запишешь или запомнишь?

– Запомню.

– Ага, ну и хорошо. Значит так, во-первых, мне нужно знать, все, что ты сам хотел сделать, причем детально и в подробностях, если у тебя, хорошо проработанный план действий то почему бы им не воспользоваться, во-вторых, надо забрать твой арсенал, тебе он без надобности, потому что впредь ты будешь работать исключительно головой, в-третьих, твоих парней я заберу, они же простые солдаты…

– Своих парней, я оставлю при себе, – категорично перебил командира Змей.

– Нет, – не менее категоричным тоном возразил Полковник. – Тебе предстоит много ездить, не будешь же ты их таскать везде за собой, это не безопасно.

– Хорошо, – согласился Змей, – двоих забирайте, а самого молодого оставьте, он у нас вроде компьютерного гения и будет чрезвычайно полезен при сборе информации.

– Не вопрос. Поехали дальше. Эти двое, – Полковник кивнул в сторону беседки, где сидели Толстяк и Татарин, – они нам нужны только на начальном этапе. Сергей представляет группу молодых «наци», которые готовы пустить кровь москалям, ну а толстяк Эрнест, он проложит нам дорогу к одной В/Ч, которую в самом близком времени начнут блокировать «человечки». Зрозумiв?

– Понятно, мне, что делать? Моя роль, какая во всем этом?

– Твоя роль можно сказать самая главная. Ты у нас будешь вроде как лидером сопротивления.

– А ты сам, почему не хочешь быть лидером?

– Так я ж не местный, а ты человек приметный, можно сказать идейный борец с кровавым режимом тирана Януковича.

– Понятно. Каштаны, значит надо из огня вытащить, а сам боишься пальцы обжечь.

– Зря ты так, твою кандидатуру утвердили еще там, пару недель назад, – Полковник снова ткнул пальцем вверх. – И, чтобы ты знал, я с огромным удовольствием занял бы твое место. Что-то мы заболтались с тобой, вон наши гости уже нервничают, пошли к ним, надо обговорить детали.

– Ну, пошли, покалякаем с твоими ренегатами.

– Змей, я тебя умоляю, хватит паясничать, итак у всех нервы на пределе, не хватало еще твои подколы слушать.

Левченко ничего не ответил и медленно пошел обратно, Полковник обогнал его и к беседке прибыл первым. Змей созвонился с Тариком, дал «отбой» и приказал собраться всем на конспиративной квартире, адрес, которой, скинул СМСкой.

«Военный совет» занял три часа, под конец уже стемнело и советчики переместились в пассажирский бус «Мерседес Спринтер», который колесил по окраинам города, избегая центра и его пробок. Змей особо в обсуждении не участвовал, лишь отвечал на прямые вопросы, да изредка отпускал ехидные комментарии. Алкоголь перестал бурлить в крови, и на смену эйфории пришло легкое похмелье с вечной товаркой головной болью. Во время совета спутники Полковника заметно преобразились: Татарин, так тот видимо почувствовал себя никак не меньше Тамерлана или Чингисхана, потому что воинственно дул щеки и периодически произносил воинственные речевки и лозунги, да и Толстяк не пас задних, и куда только делся страх и боязнь, которой они фонатировали в кафе.

У Степана создалось четкое впечатление, что и его и двух его товарищей по военному совету используют в темную, причем, непросто не выдают информацию в полном объеме, а попросту подставляют, вовлекая в авантюру, из которой будет, только один выход, и закончится он невысоким холмиком на кладбище с ободранной табличкой и покосившимся крестом. И если Змей еще хоть как-то мог трезво оценить ситуацию, то похоже, что Сергей с Эрнестом попали под гипноз Полковника, потому что они не обращали внимания, даже на очевидные промахи и заплаты в «гениальном» плане «героя Майдана». Большую часть совета вел Полковник, он четко расписывал, что должен сделать каждый из присутствующих, а когда они переместились в «спринтер», то на свет появились еще и карты, вкупе со снимками из космоса и фотографиями.

– Змей, а ты чего молчишь? – спросил Сергей.

– Молчание делает человека умнее в глазах окружающих, – нравоучительным тоном изрек Левченко. – Есть командир, пусть он и думает, а наше дело выполнить его приказы со стопроцентной точностью. Правильно я говорю, товарищ Полковник?

– Правильно! – довольно ощерившись, произнес Полковник.

Панас! Точно Панас, вот как его звали на Майдане! Змей вспомнил первую встречу с Полковником на Майдане. Отчетливо вспомнил, во всех подробностях, а заодно вспомнил и все, что про Панаса тогда говорили Лелик и Болик, эти двое восторгались им, как будто он видел живого Бандеру. Кстати, Левченко вспомнил, что на Майдане ему частенько говорили, что он Степан Левченко очень сильно похож на молодого Степана Бандеру. Тогда подобное сравнение его радовало, а сейчас вызвало глухое раздражение. Да, и, вообще, все происходящее, весь этот военный совет, этот Полковник с Татарином и Толстяком, даже приглушенный свет немецкого микроавтобуса, все вызвало в нем глубокое раздражение, буквально бесило. Хотелось вскочить и смахнуть с небольшого приставного столика все эти карты и схемы, а потом набить морды всем присутствующим, смачно так расквасить носы, чтобы кровавые сопли во все стороны летели, чтобы разбитые физиономии вмиг опухли от гематом и фнгалов. Левченко даже мечтательно улыбнулся, представляя себе картину расправы, а кулаки непроизвольно сжались в кулаки, да так, что аж костяшки пальцев побелели.

– Ты чего скалишься? – Полковник заметил улыбку на лице Змея… или не улыбку, а оскал?

– Полковник, а может, вы меня высадите где-нибудь, поближе к тому месту, где забрали, да я пойду своих молодцов отыщу и заодно накидаю тебе свои идеи на бумагу? Ну, как ты просил.

– Окей. Только с тобой пойдет мой парнишка, ну так на всякий случай, для связи, ну и вообще.

Змея высадили через полчаса возле все того же ресторана «Чистые пруды», вместе с ним вышел и невысокий молодой крепыш, тот самый, что встречал его возле ресторана. Парня звали Миша, и что самое удивительное это было не имя, а прозвище, а настоящее свое имя Миша так и не назвал. Ну, да ладно, Степана это особо не интересовало. Миша, и Миша, подумаешь.

К конспиративной квартире шли молча, благо здесь было рукой подать, всего каких-то пара километров, что в масштабах большого города – пшик. Можно было и на такси проехать, или даже на маршрутке, но Змею надо было подумать, хорошенько так подумать, как будто последний раз в жизни. Да и пешая прогулка в такую погоду была лучшим средством от слежки, на машине с черепашьей скоростью особо не наездишься, а выдать «топтуну» из себя праздношатающегося прохожего тоже не получится.

Человеческое сознание устроено правильно, сказал кто-то. Чтобы защитить человека от безумия, мозг вначале не верит, а потом – не помнит. Вот и сейчас, Левченко как будто забыл, что совсем недавно, всего полдня назад, он всерьез размышлял о том, как бы сподручней и половчее устроить кровавую бойню, да так, что бы весь полуостров содрогнулся от масштабов трагедии, чтобы от этого толчка «тронулся лед» и поднялась волна, которая бы смела с лица Крыма этих ненавистных москальских агрессоров, задуривших головы простым крымчанам. Сейчас Степана волновало только одно – надо как-то остановить гадов, надо удавить гниду Полковника и всех ежих с ним. Вот только в одиночку такое мероприятие не провернуть, нет, если, конечно, сильно захотеть то наверняка можно собрать всех в одном помещении, а потом порешить гадов из ПК, выпустив одну длинную злую очередь, чтобы аж ствол закипел и принялся плеваться пулями в разные стороны. Нужна помощь. Нужны подельники или помощники, тут уж кому как нравится. Факт, что одному такое мероприятие не вытянуть. При этом Змей даже на секунду не задумался о том, чтобы просто напросто не уйти в сторонку. Чего казалось бы легче, сел такси да и укатил на все четыре стороны, деньги есть, документы есть, что еще надо? Нет, Змей всей душой хотел влезть в предстоящую авантюру, и не просто влезть, а вломиться в неё с упорством гусеничного бульдозера, да так, чтобы лично намотать кишки Полковника на кулак и еще какой-нибудь шишки повыше, которая сидит где-то там и дергает за ниточки, заставляя всех этих мразей двигаться. Для них и Левченко был такой же куклой, которая должна была выполнять то, для чего, по их мнению предназначена. Вот только фиг вам господа хорошие, тут вы не угадали и Степка Левченко по прозвищу Удав, никогда не будет плясать под чужую дудку. Наплясался, хватит! Вон до чего голову задурили, что чуть жену лучшего друга вместе младенцем не убил, считая, что это во благо.

В помощники годился только один человек на земле – Словник Владимир, он же Слон. Даже если бы обстоятельства складывались по другому, все равно, кроме как к старому другу детства больше обращаться не к кому, а уж сейчас, когда он еще и крымский ополченец, так вообще, кандидатура номер раз! Вот только действовать нужно быстро и решительно и хорошо бы иметь хоть какие-то разведданные, а то придется долгое время доказывать, что ты не сумасшедший, придумавший вселенский заговор.

– Долго еще идти? – это были первые слова, которые проронил попутчик Миша.

– Нет, сейчас в гараже заберем машину с оружием и перегоним куда Полковник скажет.

Миша ничего не ответил, лишь равнодушно натянул поглубже вязаную шапку, погода стояла промозглая и холодная, к вечеру поднялся ветер, а хмурые тучи на небе могли развернуться снегом или еще – ледяным дождем. Хорошо, Миша молчаливый, Левченко совершенно не хотелось, чтобы тот заводил разговоры, не нужны они, так будет легче парня убить. То, что Мишу надо убить Степан не сомневался, во-первых, он ценный «язык», которого надо предварительно выпотрошить, а во-вторых, он принадлежит к когорте Полковника, а это значит, что он поддонок, которого не просто можно убить, а нужно убить. При этом Удав нисколечко не обольщался и на счет своей персоны, понимая, что для обычного человека, он точно такой же поддонок и мразь, как Полковник, Миша и ежи с ними.

Гаражный кооператив располагался позади между тыльной стороной поликлиники и длиннющим серым забором какого-то забора. Одинаковые бетонные коробки, с редкими вкраплениями рифленых металлических «ракушек» растянулись в два ряда, образуя длинную улицу. Левченко дошел практически до самого конца этой самой улицы, пока нашел нужный ему гараж, при этом в итоге пришлось возвращаться назад, потому что какой-то судак напутал с номерами на гаражных воротах, они шли совершенно не по порядку, а одному только известной Кришне последовательности. Почему при этом Степан помянул индусского бога, он не знал, вот помянул и помянул, как говорится Аллах с ним!

– А, что нельзя было выбрать место для схрона почище? – сварливо спросил Миша, пытаясь вытереть подошву ботинка от собачьева дерьма, в которое он только что неосторожно наступил.

– Какой первый попавшийся самый ближний гараж был, такой и снял. Сам понимаешь, что с таким грузом особо по городу фарсить не будешь, – створки ворот Удав открывать не стал, отварил лишь небольшую дверцу.

– Так, а мы, что машину выгонять не будем? – настороженно спросил Миша, не решаясь пройти внутрь гаража.

– Будем, – из недр гаража крикнул Степан, – вот только ополовиним арсенал и погрузим его в машину.

– Как это ополовиним? – сварливо спросил Миша, перешагивая через порог. – Полковник четко сказал – забрать арсенал.

– Ну, так, я и не против, забирайте. Сейчас долю малую себе оставлю, а остальное забирайте.

– Нет, надо забрать все! – строго произнес Миша.

– Ой, да ладно тебе, – всплеснул руками Левченко. – Давай так, я сейчас в сторонку отложу, что мне надо, а когда мы Полковнику повезем, все, что влезет в машину, то ты у него сам спросишь, можно ли мне оставить, то, что я отложил?

– Согласен, – намного подумав, ответил Миша.

– Хорошо, я тогда вниз спущусь и буду тебе из подвала ящики подавать, а ты их в багажник машины укладывай.

– Подожди, я сперва вниз спущусь и сам посмотрю, что там у тебя, да, как.

Ну, вот птичка и попалась, – подумал Левченко. Удаву нужно было только одно, чтобы Миша сам спустился в подвал, потому что он не знал какой из того боец и сможет ли он его гарантированно вырубить.

Хрясь! – короткий гаечный ключ «на сорок» ударил в макушке Мише и тот провалился в освещенное нутро подвала. Удав прикрыл входную дверь и нырнул вниз подвала.

Этот гараж Левченко выбрал не только из-за стоящей наверху старенькой «Нивы», больше ему приглянулся просторный подвал, который был оборудован для жилья – стены обклеены обоями, старенький телевизор на тумбочки, этажерка с закатками и длинный топчан оббитый кожзаменителем. Всю эту благодать, то есть «Ниву», гараж, ну и понятное дело подвал, Левченко купил за каких-то смешных десять тысяч долларов, там, правда, были какие-то «маленькие проблемы» с документами, которые, скорее всего, были не такими уж маленькими, но Степан это особо не волновало, ему то все это великолепие надо было всего на пару дней, а там хоть трава не расти!

Первым делом Удав обыскал Мишу, раздев его догола, тщательно ощупав и распотрошив всю одежду и содержимое карманов. О шпионской следящей технике Степан знал исключительно из телевизора и книжных романов, вроде как она может быть очень маленькой или замаскированной под совершенно безобидные вещи. Поэтому чтобы особо не рисковать, все вещи Миши были утоплены в большой бочке с «отработкой», там же нашли свой последний приют часы, бумажник, перочинный многофункциональный нож, фонарик и мобильный телефон, правда, с мобильника предварительно была снята sim-карта, на которую были скопированы все номера, хранящиеся в памяти телефона. Денег в бумажнике у Миши, к удивлению Степан было не много, всего двести гривен. Зато сам Миша, а вернее его голове тело вызвали немой вопрос – «Это ж надо быть таким дебилом?» Вы, наверное, спросите, почему? Ну, а как еще назвать человека, который забрался в самый стан врага, при этом у него на груди вытатуированы: трезуб – герб Украины, желто-голубой флаг, портрет Степан Бандеры и строчки из какой-то песни, про молодого пулеметчика… не хватало только опостылевшей татухи «небесная сотня», для полного иконостаса героя Майдана.

Как правильно пытать пленных Удав не знал, вот как быстро допросить взятого в плен солдата вражеской армии, он пусть и в теории, но представлял, во-первых, во время «срочки» им читал краткую лекцию пузатый майор, а во-вторых, практически все постсоветские фильмы про разведчиков великой отечественной войны рассказывали об этом. А вот как правильно допросить человека в спокойных «квартирных» условиях Удав особо не представлял. Понятное дело, что надо вывести человека из состояния равновесия и спокойствия, чтобы он почувствовал страх, но не просто страх, а животный ужас за свою жизнь, и значит, придется пытать и мучить.

Руки и ноги пленника Удав стянул пластиковыми стяжками, затянув настолько сильно, что они глубоко врезались в кожу, при этом руки Миши, он поднял высоко над головой, зафиксировав их куском нейлонового шнура. Для верности, поверх пластиковых стяжек намотал десяток витков скотча, ту же самую процедуру проделал и с ногами – обмотал скотчем и растянул с помощью шнура. Чтобы еще больше нагнать жути на пленника, Степан нацепил ему на голову промасленную вонючую тряпку, а тело облил ледяной водой из бочки стоящей на улице. От этого холодного душа Миша и пришел в себя.

Минут пять пленник просто орал и визжал, Левченко на это не обращал никого внимания, обдумывая как бы половчее начать допрос, надо было добиться информации как можно быстрее, иначе Полковник может, что-то заподозрить и залечь на дно, а вот этого бы очень не хотелось.

В итоге, Степан ничего умнее не придумал, как начать допрос с избивания, он накинул на голову пленного кусок все того же шнура, угадывая где был раскрытый в крике рот, и с силой затянул петлю, намертво фиксируя рот, тем самым лишая Мишу возможности кричать. А потом начал бить. Бил не особо и сильно, так, отпускал затрещины и тычки, тут сам фокус состоял не в том, с какой силой бить, а куда бить, но в этом, благодаря боксерскому прошлому Удав был настоящим докой.

– Я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать, а если ответы мне не понравиться, то я начну тебя резать, – тяжело дыша, скороговоркой произнес Степан, через пять минут после начала избиения и для верности нанес еще несколько десятков ударов.

Это только в фильмах пытки длятся долго, там по сюжету жертву могут часами мутузить палачи, на самом деле бить в полную силу очень тяжело, уде через пять минут руки становятся неподъемными и бьющий рискует свалиться в обморок, именно поэтому боксерские раунды занимают не более трех минут, хотя профессиональные боксеры люди тренированные и выносливые, а все равно после каждого удара гонга, уходя в свой угол на перерыв, дышат как загнанные лошади, будто только что разгрузили вагон с углем.

Допрос продолжался минут сорок – час, Степан упустил момент, чтобы зафиксировать начало «разговора». Миша говорил быстро и торопливо, спешил сдать всех и вся, зря Левченко переживал, что придется долго «ломать» пленника, тот дал слабину еще в самом начале и выдал все, что знал.

Все, что говорил Миша, записывалось на диктофоны двух мобильных телефонов, информации было не так уж и много, но она позволяла поймать Полковника, Татарина, Толстяка и еще четверых «менеджеров среднего звена» этого заговора. А еще Миша выдал какую-то непонятную фразу о том, что где-то на полуострове дожидается своего часа группа иностранных наемников, вооруженных каким чудо – оружием возмездия, вундервафля, мать ее так! Скорее всего, это была просто утка пущенная Полковником, чтобы подчиненные верили, что «заграница им поможет» и большой брат всегда рядом.

Развязывать пленника Степан не стал, да и зачем, ну отсохнут у того кисти рук и ступни ног от пережатых стяжками вен, и что? Кому до него есть дело? Степану так, точно было плевать на самочувствие Миши.

«Нива» завелась только с третьей попытки, выведя машину из гаража, Левченко старательно закрыл за собой створки ворот, потом начертил подошвой ботинка на земле несколько линий, так на всякий случай, вроде метки – маячка, чтобы можно было понять, подъезжал кто-нибудь к гаражу или нет.

Вернувшись на квартиру, где был спрятан арсенал, Степан отобрал несколько пистолетов и автоматов в сторону, туда же легли и патроны с магазинами, все это он перенес в машину, стоявшую во дворе, а когда закончил, набрал на телефоне номер Слона:

– Привет, хоботообразный! Узнал? Отлично! Жду тебя во дворе твоего дома, приезжай как можно быстрее, есть дело!