Текст книги "Противостояние"

Автор книги: Семен Кожанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава 14

Поезд «Киев – Симферополь» пересек административную границу крымской автономии после полуночи. В вагонах практически никто не спал и дело не в том, что через пару часов состав должен был пункт своего назначения, нет, всему виной была атмосфера страха и тревоги висящая в воздухе, все было пропитано этим липким и отвратительным запахом. Очень многие из тех, кто был сейчас в поезде, возвращались домой, убегая от того ужаса, что сейчас творился на улицах Киева, но каждый из них понимал, что все происходившее в столице может повториться и в Крыму, поэтому этот побег – всего лишь кратковременная отсрочка.

В четвертом купе, второго вагона, сидели четверо мужчин разного возраста, самому молодому, едва исполнилось двадцать, а самому старшему уже перевалило за пятьдесят, двое других были примерно одного возраста – немного за тридцать. Воздух в купе был спертый и затхлый, в нем витали ароматы немытых тел, вонючих носков, кур-гриль и дрянного алкоголя, те сутки, что поезд был в пути, четверо мужчин пили «горькую», покидая купе только «на перекуры» в тамбуре.

Четверка ехавших мужчин была моряками загран. плавания, которые возвращались после длительного рейса домой. По дороге, загранщики рассказывали соседям по вагону страшные историю своего путешествия – в аэропорту «Борисполь», при прохождении пограничного контроля, украинские пограничники увидев, что прибывшие моряки из Крыма, забрали у них все документы и порвали их, эта же участь постигла и пластиковые карты. У одного из моряков были в Киеве родственники, которые и помогли купить билеты на поезд. Именно такую историю и рассказывали морячки, всем кто готов был их слушать. Им сочувствовали, их жалели.

– Мужики, время – пятнадцать минут. Готовы? Стоянка все две минуты. Все помнят свои роли? – увидев утвердительные кивки, спрашивающий удовлетворенно улыбнулся. – Ну, что, Тарик твой выход!

Самый младший в компании, высокий худощавый паренек, встал с нижней полки и решительно вышел в коридор.

– Змей, а не слишком ли заумный план? Почему бы просто не выйти на станции? – самый старший в компании мужик, выловив из банки шпрот одиноко плавающую в масле рыбу, отправил её в рот. – Мы же не шпионы, переходящие линию фронта.

– Хан, замолчи! – грубо одернул говорившего Змей. – Мы, именно, шпионы, переходящие линию фронта. Нельзя считать врага глупым, нельзя. У нас есть строго оговоренная роль, которую мы доиграем до конца. Если, кто-то не хочет выполнять мои приказы, то он умрет. Так, что завалили хлебала и делаете то, что я скажу.

Пятидесятилетний мужчина обиженно закусил нижнюю губу, и ничего не ответив, понуро опустил взгляд вниз, чувствовалось, что он боится своего главаря… того, кого он назвал Змей.

Поезд замедлил свой ход, снижая скорость – верный признак скорой остановки. В коридоре послышался шум – кто-то громко выяснял отношения, требуя чего-то от проводниц.

В дверь заколотили, а через мгновение, она отъехала в сторону:

– Мужики заберите своего малолетку, а то он сейчас из поезда выпрыгнет, – толстая проводница в замызганном и мятом фирменном костюме, ввалилась в купе. – Напился в зюзю, сволочь, такая! Забирайте его, к такой-то матери, а то я сейчас наряд вызову!

– Спокойно мать, спокойно! Сейчас мы его заберем, – Хан, приобнял проводницу за плечи, улыбаясь своей самой милой улыбкой. – Как раз полустаночек будет, мы его выведем и он проветриться, на морозе!

– Да, пошел ты! Тоже мне сыночек нашелся, я моложе тебя в два раза! Свалились мне на голову пассажиры – алкаши!

– Мля! Я кому сказал, якорь тебе в дышло, водку давай, камбала хвостатая! – пьяно шатаясь и держась за ручку двери, прокричал Тарик.

– Забирайте его немедленно! Или я прям сейчас вызову наряд! – повторилась проводница.

– Красавица, ну чего ты так нервничаешь, ну перебрал парнишка, бывает. Я его в тамбур выведу. Хорошо? Давай, как-нибудь без милиции разберемся.

Тетка раздраженно махнула рукой и размашистым шагом пошла вдоль вагона в противоположный его конец. Хан подошел к молодому парню и, ухватив его за плечи, выволок в тамбур, по дороге Тарик сопротивлялся и требовал выпивки.

Поезд окончательно остановился, остановка была очень короткой, поэтому проводники не открывали двери, но Хан проявил самостоятельность и самовольно отпер дверь, опустив подножку вниз.

– Эй, ваши куда-то ушли, поезд их ждать не будет, – давешняя тетка проводница заглянула в купе. – Смотрите мне, не дай бог, стоп-кран сорвете, вмиг штраф отгребете! – проводница строго помахала указательным пальцем, скорчив суровую гримасу.

– Мы пойдем их поищем, – Змей решительно вышел из купе, напарник последовал вслед за ним.

– Ну и идите на все четыре стороны! – было видно, что проводница очень рада избавиться от назойливых пассажиров, которые только и делают, что бухают.

Через минуту Змей со своим напарником быстрым шагом пересекли не широкий перрон, затерянного в крымских степях полустанка. Степан поменял в телефоне сим-карту, и отправил короткое смс-сообщение. Тут же пришел ответ.

Спустившись с перрона Змей пошел вдоль железнодорожных путей, вслед за ним шли трое его попутчиков, при этом ни один из них не был пьян. Они двигались как стая хищников вышедших на охоту.

Четверка мужчин прошла сквозь узкую полосу придорожной лесопосадки и оказалась на грунтовой дороге. Метрах в ста от того места, где они вышли из лесопосадки, стоял ВАЗ 2109, ключи торчали в замке зажигания.

– Жгут, за руль. Хан спереди, мы с Тариком сзади.

Разместившись в салоне «девятке», Змей объяснил водителю куда ехать, машина ехала с выключенными фарами и габаритными огнями, чтобы видеть дорогу Жгут, использовал прибор ночного видения, который лежал на «торпеде».

– Змей, так все-таки, ты считаешь, что необходимы были все эти предосторожности и танцы с переодеваниями? – никак не унимался Хан. – Мне кажется, что мы перемудрили. Можно было просто выйти не доезжая до Симферополя и всего делов то. А зачем надо было мудрить с этими слезливыми историями, про порванные документы, ехали с голой жопой, даже вещей не взяли. Мне кажется, все это лишнее.

– Хан, я мог бы тебе сейчас просто в морду закатить, не объясняя почему я решил именно так въезжать в Крым, но так и быть, лучше я тебе один раз расскажу, чем еще раз слышать твои дебильные вопросы.

В салоне машины повисло тревожное молчание. Хан, кажется понял, что перегнул палку, даже Жгут и Тарик, которые ни разу не задали ни одного вопроса и тем самым не вызвали гнева командира, и они тоже напряглись – уж они то знали каков Змей в гневе и сколько людей отправились в страну вечной охоты с легкой руки их главаря.

– Отсутствие вещей, денег и документов – это очень жирный штрих в нашей легенде, сутки пьянства и дебоша – это еще один штрих в нашей легенде, плаксивая история про порванные документы – это еще один штрих. Все это нужно было сделать только для одного – чтобы мы могли беспрепятственно проникнуть в Крым. В противном случае, нас либо приняли бы на въезде в Крым, либо тетки проводницы сдали бы «мусорам» сразу же по приезду. Даже если бы мы сбежали по дороге, как сейчас, то нас опять, сразу же бы сдали проводницы, и крымская самооборона устроила бы знатную загонную облаву. Ну, что Хан, тебя такое объяснение устроило?

– Устроило, – судя по унылому тону, Хан уже сам был не рад, что начал расспросы.

Все остальное время, пока машина медленно ехала по проселочной дороге, в салоне висела гробовая тишина, изредка нарушаемая краткими комментариями Змея, выступавшему в роли штурмана.

Через час езды по проселкам «девятка» подъехала к небольшому населенному пункту – два десятка домов, раскиданных вдоль двухполосной асфальтированной трассы. Машину загнали во двор, и тут же все прошли в дом – небольшое строение больше похожее на собачью будку – переросток. Внутри дом был еще меньше чем снаружи – одна комната, три на пять метров, два заколоченных досками окна, скатанные сальные мешки на дощатом дырявом полу и несколько коробок с едой – вот и вся обстановка.

Змей вытащил из коробки с едой, лежащий сверху пакет из плотной бумаге, внутри которого находились бумаги, документы, несколько флешек т три кредитные карты платинового окраса.

– А, где оружие? – разочарованно, как будто его лишили подарка в новогоднюю ночь, спросил Тарик, высыпав содержимое коробок на пол. – Что даже пистолетов нет?!

– Вот наше главное оружие! – Змей потряс зажатыми в руке документами. – Не бойся, молодой, в нужный момент все будет – и пистолеты, и автоматы… все! А если будешь себя хорошо вести, то даже БТР тебе достану.

– Командир, да я просто так спросил, – потупив взор, промямлил Тарик. Суровый нрав командира наводил страх на всех его подчиненных.

– Спать, – коротко приказал Змей. – Тазик первый, Жгут второй, Хан, твоя смена последняя, – Степан посмотрел на часы, – смены по два часа.

Подсвечивая фонариком, Змей просмотрел найденные бумаги по несколько раз, толку в этом особого не было, так как все эти документы были составлены Степаном. Но сон не шел, поэтому Левченко и перечитывал из раза в раз куцые машинописные строки. План был хорош, отличный план! Не план, а конфетка – устроить малюсенькую такую войнушку в отдельно взятом регионе, окруженном со всех сторон морем.

Левченко отложил бумаги в сторону и прикрыл глаза в надежде уснуть, но сон, зараза такая, никак не шел. Он, вообще, в последнее время плохо спал, можно сказать, совсем не спал, и ладно бы его мучили кошмары или совесть, нет, ничего такого не было, Степан просто не мог уснуть.

– Змей, а правду говорят, что ты выпотрошил депутата – «регионала»? – шепотом спросил Тазик.

– Правда, Леха, правда, – Змей мысленно усмехнулся, представляя, как сейчас округлились от ужаса глаза молодого парня. Надо же поддерживать имидж крутого воина-Потрошителя в глазах подчиненных.

Не потрошил Змей никакого депутат, там все было по-другому – короткая схватка, взмах длинным ножом и на мраморный пол плюхается ворох кроваво-синих внутренностей, а в воздухе разливается запах дерьма. А погибший был не депутатом, а один из его охранников. Змей с ним тогда сцепился совершенно случайно и убивать его вовсе он не хотел… так получилось, так бывает. Смертей было много, разных смертей: глупых, героических, пафосных… да всяких смертей Змей насмотрелся за две недели погромов, которые учинили его бойцы.

Левченко боялись, его ненавидели, уважали, многие хотели его смерти, некоторые даже пытались убить, но у них ничего не получилось. Степан был жив… и почти здоров, подумаешь, не хватает двух фаланг на мизинце левой руки, оторвана мочка уха и из-за плохо сросшихся мышц, приходится слегка прихрамывать правой ногой.

Встреча с Вовкой в Киеве, до сих пор стояла перед глазами, Левченко, только потом понял, что это была не случайность. Видимо судьба – злодейка, на что-то намекала Змею, дескать, парень, последнее китайское предупреждение тебе, одумайся!

Почти неделю «Змеиная сотня» наводила ужас на пригородные элитные коттеджные поселки Киева, где любили селиться сильные мира сего и их родственники. Разоряли и поджигали похожие на замки «домики» слуг народа. Ох, уж и погулял тогда Степан со своей сотней! Шесть дней сплошного угара и треша – разбить стекла на окнах и тут же швырнуть внутрь «коломийку», а потом ждать выбегающих на улицу жильцов, гася их битами и палками. Стычки с охраной, перестрелки с вооруженными хозяевами этих самых домиков. Двоих даже вздернули на воротах, а уж скольких искалечили, отправив в реанимацию, их никто не считал. Закончилась эта вольница очень быстро – прибыло пять сотен «самообороны Майдана» и в ходе шестичасового боя «Змеиная сотня» перестала существовать – двенадцать человек убиты, двадцать два ранены и взяты в плен. «Самооборонщиков» положили немногим больше двух дюжин.

Только через два дня, Левченко узнал, что его и всех кто попал в плен ранеными не добили на месте, из-за желания устроить показательную казнь… но не срослось – куратор Виктор Петрович, вытащил Степана в самый последний момент – две группы «змеенышей» уже расстреляли, Змей был в последней группе, в третьей.

Обухов орал на Змея минут пятнадцать, периодически отвешивая оплеухи, Левченко лишь изредка уворачивался и падал со стула, его раз за разом поднимали и усаживали обратно. Закончилось все тем, что после очередного падения, Степан провалился в забытье.

Несколько дней провалялся в небольшой частной клинике, где ему кололи уколы, ставили капельницы и всячески издевались, мучая его массажами и иглотерапией. В начале Левченко совершенно не понимал для чего все эти выкрутасы и только когда его вечером второго дня представили группе товарищей, Змей понял – с ним проводили предпродажную подготовку, марафет наводили для «купцов».

«Покупателей», не считая отца Вари, было трое – среднего роста, неприметные и чем-то неуловимо похожие друг на друга. Разговор, а вернее допрос, длился три часа. Вначале все начиналась как непринужденная беседа, а потом разговор становился все более оборотистым и по истечении третьего часа, на Левченко уже вовсю орали, угрожали и грозили всевозможными карами. Так продолжалось в течение трех дней – разговор, допрос, избиение.

На четвертый день Левченко никто не допрашивал и не бил, да и вообще, казалось, что про Степана все забыли – полдня его никто не навещал, даже завтрак и обед не принесли. И вот в тот момент Змей вдруг осознал, всю нелепость последних месяцев своей жизни. Он приехал в Киев на Майдан, чтобы решить свои финансовые проблемы и спрятаться от правосудия. У него была четкая жизненная позиция и твердые убеждения, а всего две недели, проведенные среди беснующейся толпы, изменили Левченко до неузнаваемости – он поменял свое мировоззрение и принял чуждые ему ценности. Нет, не эту европейскую либерастию, которую пропагандировали лидеры Майдана, здесь было совершенно другое – Змей стал ненавидеть людей… всех людей… всех и сразу! Люди, общество, человечество – стали ему ненавистны.

В течение дня так никто Левченко не навестил, и вечером никто не пришел, лишь только ночью, когда он уже спал и видел третий сон, его бесцеремонно разбудили и, не дав как следует одеться, потащили по уже знакомым коридорам.

На этот раз его не допрашивали, не били и не кричали… в комнате никого не было. Посреди пустой комнаты стоял стол, на котором лежало несколько десятков фотографий и пару листов исписанных убористым почерком. Змей поначалу даже удивился, увидев рукописи – все-таки в компьютерный век, странно, что кто-то еще пишет шариковыми ручками.

Что было на фото и в рукописях? Там было предложение от которого нельзя было отказаться, вернее можно было отказаться, но тогда пострадали бы люди… близкие Змею люди.

Левченко согласился.

Согласился… и вот он пересекает границу Крыма, как шпион переходящий линию фронта, да не один, а в составе самой настоящей ДРГ… это если, кто не знает – диверсионно-разведывательная группа.

Тогда за ответом Степана пришел Виктор Петрович, и когда он услышал, что Змей согласился, то последовали пряники – обещание гражданства одной из стран Евросоюза, приличная сумма денег и амнистия от всех наказаний.

– Жгут, слышь? Просыпайся, твоя очередь дежурить, – послышался рядом голос Тарика.

– Слышу, – широко зевая, произнес Жгут.

– Слышь, Жгут, а правду говорят, что наш командир, людей голыми руками рвал?

– Не знаю, – сонным голосом ответил Жгут. – Отвали! Если такой любознательный, то разбуди его и сам спроси.

– Знайшов дурака, – отмахнулся Тарик.

До самого рассвета Левченко так и не уснул, все лежал с закрытыми глазами и думал, как бы получше выполнить возложенное на него задание. Общий план действий он накидал еще в Киеве, на самом деле план был не особо мудреный, самым сложным было проникнуть на территорию полуострова, добыть оружие и собрать всех «своих» – ну, а потом… потом будет все просто – побольше шуму, грохоту и крови, это прокатило на Майдане, прокатит и в Крыму, ну по крайней мере Змей на это очень надеялся.

Утром в установленное время машина выехала за пределы подворья. На этот раз за рулем сидел Левченко. Через два часа машина въехала в один из приморских городков на западе Крымского полуострова. Можно было доехать намного быстрее – минут за тридцать – сорок, но Змей вел машину такими петлями, что пьяный заяц сдох бы от зависти.

За несколько часов Степан снял три квартиры – основную и две запасных. Пока Левченко занимался решением квартирного вопроса, Хан и Жгут добрались на автобусе в Симферополь, где должны были приобрести две машины. Ну, а самый молодой член группы – Тарик, устроил себе сеанс грандиозного шопинга – купил несколько ноутбуков, планшетов и два десятка дешевых мобильных телефонов.

К вечеру все четверо собрались на основной квартире, чтобы отчитаться о проделанной работе. Все справились на отлично! Машины были в хорошем состоянии и по умеренной цене, компьютерная техника тоже не вызывала нареканий, ну а по своему участку работы, Змей не должен был ни перед кем отчитываться, хотя и у него все было нормально.

На завтра все было расписано по минутам: Тарик должен был наладить подключение к интернету, зарегистрироваться на десятке местных сайтов и добывать нужную информацию, Хан и Жгут – отогнать машины на диагностику и снять несколько автомобильных гаражей в разных районах города, ну, а Змей планировал вступить в самооборону Крыма. Да-да, вы не ослышались, Левченко со товарищи, планировал вступить в местную самооборону и стать активным её членом!

– Здравствуйте, это здесь записывают в ополчение? – оперевшись о дверной косяк, спросил Змей.

Небольшая пристройка к многоквартирному пятиэтажному дому служила штаб-квартирой местного отделения «Славянского блока». На стене комнаты висел портрет Путина и Аксенова, под ним сидели двое – высокий лысый здоровяк и невысокий щуплый молодой парень лет двадцати. Они были как две противоположности, и что их объединяло совершенно не понятно.

– Здесь, а ты желаешь записаться в ополчение? – с вызовом спросил молодой.

– Желаю, и не я один, у меня есть трое приятелей, которые тоже хотят защищать Крым. Все служили в армии, один даже в Афгане две командировки за речкой «оттянул». Вот паспорта, вот «военники», – Левченко положил на стол стопку документов.

– Отлично, – даже не притронувшись к документам, произнес лысый здоровяк. – Диктуйте свои данные и номера мобильных телефонов.

Лысый положил перед собой чистый лист и приготовился записывать.

Левченко на секунду замялся, не понимая, зачем диктовать данные, если паспорта лежат перед лысым на столе, но замешательство быстро прошло и Степан взяв паспорта в руки продиктовал необходимые данные.

– Достаточно? Или еще что-то надо?

– Главное, чтобы был телефон и ваше желание прибыть в нужное место по первому звонку, – ответил молодой.

– А, вызовы часто бывают? А, то из нас трое семейных, с работой, ну сами понимаете?

– Вы должны для себя решить, что важнее пеленки с распашонками или защита родины? – напыщенно проговорил лысый. – Если для вас бабья юбка важнее, то нам не по пути!

– Нет, я не против, просто, хотелось заранее знать.

– Ну и отлично, раз вы за, то и мы не против.

– А, что дальше? Домой идти или вы распределите нас в какой-нибудь отряд?

– Ну, не знаю, – замялся лысый, – понимаешь, у нас отряды чаще всего формируются по дружескому принципу, все кто приходят, сразу знают, кто их привел и под чьим началом они будут. Так, что ты иди домой и жди звонка, а мы тут посовещаемся, куда вас пристроить.

– А может, вы нам дадите какой-нибудь свободный участок?

– Какой еще участок? – нахмурился лысый. – Ты это о чём?

– Двое наших парней родом из Раздольного, может мы бы создали отделение вашей партии в этом поселке?

– Раздольное?! Ну, не знаю, это же не я решаю, надо с руководством связываться.

– Так мы подождем, нам все равно дома сидеть ждать звонка, а так будем в Раздольном сидеть, присмотрим там на месте, что, да как.

– Ну, так можно, – согласно кивнул Лысый. – Пока будете числиться отрядом самообороны пгт Раздольное, а там как утвердят, примем вас в партию.

– Договорились. Что от нас надо? Блок-пост на въезде в поселок поставить? Наладить патрулирование?

– Стой, стой! – лысый, аж привстал со стула, от такого напора Змея. – Никакой самодеятельности, надо каждое действие согласовывать, мы же не махновщина какая-нибудь, мы – самооборона Крыма!

– Понял! – Змей изобразил самое подобострастное выражение лица, на которое только способен был. – А не дадите мне тогда координаты руководства, с кем надо это согласовывать.

– Координаты… – лысый достал мобильный телефон. – Записывай. Скажешь, что от меня, и что тебе нужны номера телефонов, командиров отрядов. Может, кто и подскажет.

Пожав руки на прощание, Змей вышел на улицу. Ну, что сказать, он был удивлен, насколько легко ему удалось влиться в ополчение Крыма. С одной стороны его не взяли ни в один из существующих отрядов самообороны, но с другой стороны ему это и не надо было, все прошло так, как он и задумывал.

Последующие пару часов провел в непрерывных телефонных переговорах, он начал с тех телефонных номеров, которые дал ему лысый здоровяк, а через два часа его записная книжка пестрила уже полусотней номеров мобильных телефонов, практически всех более-менее значимых фигур Крымского ополчения. Как такового смысла в этих переговорах не было, Змей ничего секретного не узнал, да, и не старался, честно говоря, главной задачей было заявить о себе, чтобы каждый с кем он говорил знал, что есть некий командир небольшого отряда самообороны из пгт Раздольное. Это все, чего хотел добиться Змей… и он этого добился.

Вернувшись на базу, Левченко застал Тарика, который устроил в одной из комнат некое подобие аналитического штаба – стены завешаны листами ватмана, изрисованные разноцветными схемами и таблицами. Через каждые пять минут лазерный принтер выплевывал очередную распечатку, которую Тарик либо вешал на стену, либо комкал и бросал себе под ноги.

– Ну, что мелкий чем порадуешь? – спросил Змей, видя, что Тарик не обращает на его присутствие никого внимания.

– Да, да, командир, все есть. Результат есть. Мне бы еще пару часов, чтобы собрать все в общую систему и готов буду поделиться результатом.

– Хорошо, подождем пару часиков. На вот тебе кое-что, может пригодится, – Левченко небрежным жестом бросил на стол блокнот куда он записывал телефоны ополченцев.

– Ничего себе! – присвистнул от удивления Тарик. – Но откуда?

– Работай, мелкий, чтобы через два часа все было готово, – проигнорировав вопрос, распорядился Змей. – Я уеду из города, буду завтра вечером. Хан с Жгутом вернется, хай дома сидят, водку не пить, баб не водить. Если, что звони мне. Понял? Если что-нибудь произойдет, то виноват будешь лично ты, за то, что меня не поставил в известность!

– Дык, они меня даже слушать не будут, – возмутился Тарик, – Хан в три раза старше меня, я для них не авторитет.

– Я авторитет, поэтому твоя задача – в случае чего, сообщить мне. Понял?

– Хорошо.

Через полтора часа Змей был в столице Крыма, машину загнал на платную стоянку, нашел ближайшую гостиницу, куда и заселился.

Часть ночи Левченко провел за работой над тем материалом, который скинул ему на электронку Тарик. Все-таки хорошо жить в век социальных сетей и интернета. Раньше шпионы и разведчики тратили уйму времени и сил на сбор информации, рисковали жизнью, добывая важные сведения по крупицам, а теперь все было проще, достаточно было потратить пару часов, сидя перед компьютером, изучая специализированные сайты и форумы. Именно так поступил Тарик… и вот результат – все, что нужно для работы в тылу врага есть: примерный список отрядов народного ополчения Крыма, места постоянного сосредоточения «вежливых людей», позывные командиров и даже их фотографии. Да с такой информацией, можно легкостью внедриться куда угодно и сойти за своего везде, где только надо. Все-таки как странно устроен этот мир, люди, сами о себе, выкладывают на всеобщее обозрение кучу личной информации, которая очень часто используется против них же.

Утро для Змея началось с суеты – надо было снять пару квартир и заехать оформить получение посылки в фирму курьерской доставки груза. Поскольку в деньгах Змей был не стеснен, то квартиры он взял первые попавшиеся, даже не споря о цене, главное, что обе располагались в нужных районах. В Крыму сейчас банкоматы работали очень плохо, поэтому пришлось отстоять длинную очередь, чтобы снять деньги с карт, благо еще, что карты были заграничных банков и наличность по ним дали без проблем, чего нельзя было сказать об отечественных кредитках, те перестали работать совсем – видимо хозяева банков знали, что в Крыму скоро украинских финансовых учреждений не будет.

В службе доставки тоже прошло гладко – оплатил пересылку двух больших картонных коробок, в одной был двухкамерный холодильник, а во второй стиральная машинка автомат. Холодильник и стиральную машинку перевезли в арендованную квартиру. Левченко накинул сотню гривен грузчикам и отправил их восвояси.

Вскрыв картонную упаковку, Левченко открутил саморезы которыми была намертво прикурчна дверца холодильника. Внутри холодильника не было привычных полок и разделения на камеры, фактически это был только корпус от холодильника без начинки… вернее начинка была, но совершенно не та, которую ожидал бы увидеть любой открывший дверцы. Восемь АК-74М, из которых три были с пристегнутыми подствольными гранатометами ГП-25 «Костер», два РПК, у которых заменили приклады на пластиковые, складывающиеся набок и один ПКМ. Внизу, там где у нормального холодильника была бы морозильная камера, был прикручен пластиковый кофр с двумя пистолетами АПС и двумя ПБ. Все пустое пространство, которое осталось от уложенного оружия, заполнили пустыми магазинами для автоматов и пистолетов, а так же десяток «банок» для РПК.

Левченко вытащил оружие и разложил его на полу, с виду все было целое и рабочее, но надо все равно все проверить.

В корпусе стиральной машинки прибыли боеприпасы – четыре цинка «пятерки» для АК-74М, два цинка «семерки» дл РПК и четыре коробки – «сотки» для ПКМ, пистолетные патроны 9/18 лежали в бумажных коробках. Вытащив патроны из корпуса стиральной машинки, Змей раздраженно нахмурился – не было гранат для «подствольников». Уроды! Видимо, тот кто отправлял посылку «замутил» боеприпасы для карманной артиллерии. Нет, все-таки эту страну уже не спасти!

Казалась бы самая опасная часть операции – доставка оружия, а прошла на удивление легко. Самые надежные вещи те, которые самые простые. Как тот лом, его ведь нельзя сломать потому что он состоит всего из одной детали – металлического стержня. Так и с доставкой оружия, зачем было придумывать хитрые тайники или тащить «стволы» на себе через топи Сиваша, если можно было просто отправить оружие службой доставки. Так просто, и так надежно – упаковали оружие и боеприпасы в корпуса от бытовой техники… и отправили в Крым, где его и получил Змей. Левченко слышал, что через блок-посты «Чонгар» и «Турецкий вал» пробовали прорваться несколько машин снаряженные оружием, ни у одной ничего не вышло. А вот у Змея все получилось. Легко и просто!

Так, оружие есть, транспорт есть, несколько запасных квартир есть. Люди? Людей мало… но это пока, завтра, крайний срок послезавтра должны прибыть дополнительные силы, и тогда можно начинать! Надо только выбрать цель для удара. Змей определил несколько таких целей, но пока не знал какую именно выбрать. Ударить можно только один раз, больше не дадут, поэтому бить надо наверняка, чтобы – раз! и в цель!

Закончив осмотр оружия и боеприпасов, Левченко покинул квартиру и отправился в круиз по городу – в его планы входило посетить не менее десятка мест: надо было увидеть собственными глазами блок-посты и «вежливых людей», надо было «отметиться» в «генеральном штабе» крымского ополчения, ну и закупить обмундирование и амуницию.

«Блоки» вызвали двоякие чувства – вооруженные до зубов люди, которые при этом радостно улыбаются и очень часто смеются. Это было очень не похоже НА ТО, что видел Змей в Киеве, там было все по-другому, там силовики были злые и хмурые, не то, что здесь. Да и сам народ на улицах особо не выглядел встревоженным и угрюмым, вокруг было много улыбок и радости на лицах. Это было странно, Змей представлял себе здесь несколько иначе – запуганные оккупантами гражданские, которые бояться высунуть нос на улицу, но нет, дети гуляют, взрослые смеются, с оккупантами все фотографируются. Что за дела?!

А вот штаб народного ополчения Крыма несказанно порадовал – в нем царила такая суета и бардак, что в этом сумасшедшем водовороте можно было спрятать не то, что маленькую группу диверсантов, но и пехотный батальон в полном составе.

До самого вечера Степан разъезжал по городу, изучая возможные варианты. Мест для удара было более чем предостаточно, только по той информации, что добыл Тарик, Левченко насчитал более десятка достойных целей. Но ошибиться нельзя. Надо сделать все так, чтобы камешек брошенный Змеем и его командой обратился волной камнепада, сметавшей все на своем пути. Мало было просто большого числа жертв или, к примеру, наглости и показухи… нет, надо было действовать наверняка! Еще будучи в Киеве и размышляя над предстоящем делом Левченко пришел к выводу, что лучше всего ударить либо по крымским татарам, либо по воинским частям, которые еще не перешли на российскую сторону. Оба варианта имели как свои плюсы, так и минусы. У татар была хорошая самоорганизованность, задор и пыл, а вот оружия у них не было, зато у вояк оружия было более чем достаточно, зато явно не хватало смелости и решимости, иначе они самого начала «сбросили в море» зеленых человечков. Эх, хорошо бы совместить эти два фактора. А, что это мысль! Левченко тут же набил в планшете необходимый алгоритм поиска и отправил его по электронке Тарику.

Ночью Степан не захотел возвращаться к своим и решил заночевать в Симферополе, в той самой квартире, которая была арендована посуточно и стоила по сотне долларов за ночь. Дом стоял в элитном районе, застроенном многоэтажками из стекла и бетона. Пять домов, стояли полукругом, образуя самостоятельный и обособленный квартал, в центре которого располагалась детская площадка застроенная детскими горками, качелями и песочницами.

Прислонившись лбом к холодному стеклу панорамного окна, занимавшего всю стену, Змей мрачно осматривал двор. Несмотря на позднее время, на горках и качелях еще катались дети. С колясками прогуливалось несколько мамаш. Во двор заехал серебристый внедорожник, который своим видом вызвал бы приступ восторга у любого безработного жестянщика – смятые передние крылья, погнутая крыша и заклеенное пленкой заднее стекло. Из остановившегося внедорожника вылез мужчина богатырского телосложения, увидев которого Левченко напрягся – старинный друг Вовка Словник, по кличке Слон, собственной персоной. О, как! Уж, кого, а Слона здесь Левченко никак не ожидал увидеть. Интересно! А самое интересное, что Словник был в полной армейской сбруе – бронежилет, разгрузка, с карманами, набитыми автоматными магазинами, автомат и пистолет – все это Змей рассмотрел через объектив мощного цифрового фотоаппарата. И еще один нюанс – на амуниции и одежде Вовки не было ни единого опознавательного знака, да и сама форма вызывала уйму вопросов – та самая российская «цифра от Юдашкина». Это что ж, получается, что Слон один из тех самый «вежливых людей»? Слоник нежно обнял девушку, которая гуляла с детской коляской – Левченко признал в ней жену Владимира, то-то она издалека показалось ему смутно знакомой.