355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Семен Кожанов » Противостояние » Текст книги (страница 13)
Противостояние
  • Текст добавлен: 4 июля 2017, 11:30

Текст книги "Противостояние"


Автор книги: Семен Кожанов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

За стеклом входной двери мелькнула тень и через несколько секунд в палату ввалилась гомонящая толпа – человек шесть офицеров Змеиной сотни, хотя конечно, шесть человек никакая вовсе не толпа, но в ограниченном пространстве больничной палаты, эта шестерка была похожа на стихийный стотысячный митинг под зданием Верховной рады.

– Здоровенькi булы!

– Нарештi проснулся, очманiты як довго спав?!

– Горiлку будешь?

– Командир мы победили! Слава Украине!

– ГЕРОЯМ СЛАВА! – зычно отозвались все присутствующие. Крик был настолько громкий, что в двери задрожало стекло.

– Так, это, что за шум? – строгий женский голос оборвал шум веселья. – Немедленно покиньте палату, больному нужен покой и тишина.

Невысокого роста женщина в белом халате, смело раздвигая локтями здоровенных мужиков одетых в прокопченные дымом и порохом бушлаты, протиснулась к кровати Левченко. От усталости и перенапряжения кожа на лице врача стала серой, а глаза запали настолько глубоко, что казалось, смотрят из бездонных тоннелей. Медикам последние пара дней доставалось больше чем некоторым протестующим на баррикадах – непрерывный поток раненых, обгорелых, контуженных и просто больных, в разы превышал официальную статистику – счет давно уже шел на тысячи.

– Барышня вам самим бы отдохнуть, – с усмешкой ответил Левченко, натягивая на себя штаны.

– Больной вы, что делаете? Немедленно в постель! – женщина настолько разозлилась, что даже стукнула стоящего рядом с ней здоровяка Бетона по бронежилету. – Я вам приказываю! Если вы не подчинитесь, я вызову охрану!

– Бетон, аккуратно вынеси докторшу в коридор и если вдруг появится охрана, то объясни им кто тут альфа-самец, только без рукоприкладства. Понял? Яша, а ты сгоняй в ближайший цветочный ларек и принеси все розы, что там будут. Поняв? Одна нога здесь, другая там!

– Но… – договорить докторша не успела, потому что великан Бетон подхватил её за талию и вынес из палаты, будто бы в его руках был не сопротивляющийся человек, а хрустальная ваза.

– Глебыч докладывай, что на улицах?

– Мы победили! Янук сбежал, Турчинов временно за презика. Беркут тикает из города, но его щимят по всем фронтам. Плохо, что мусорам выдали оружие, они, суки такие, злые, шо черти, чуть шо бить начинают на поражение.

– Ясно. Долго я здесь провалялся?

– Не особо, сутки, может чуть меньше. Мы ж не сразу поняли где ты, вроде бежал впереди всех, а потом – бац и исчез. Думали, что убили тебя, искали среди убитых, а пару часов назад прибежал, какой-то пацик и сказал, что ты в этой больничке. Сам не помнишь, как сюда попал?

– Ничего не помню, как отрезало. Ладно, хрен с ним. Жив и ладно. Надо собирать парней, а то сейчас самое веселье пошло, можно в мутной воде столько жирной рыбы наловить, что потом всю жизнь вспоминать будешь.

Одевшись, Змей в сопровождении своих подчиненных, вышел из палаты, где с удивлением увидел, что давешняя докторша уткнулась лицом в грудь Бетона и плачет навзрыд. А здоровяк Бетон, который за плечами имели богатый жизненный опыт, в виде, двух отсидок, за поножовщину с тяжкими телесными, нежно гладит женщину по волосам и что-то шепчет ей успокоительное. От вида такой нелепой картины Левченко замер и уже было хотел отпустить язвительный комментарий, но увидев гримасу Бетона и его отчаянный жест – «мол, валите, на фиг, не мешайте!», замолчал и пошел дальше по коридору.

– Да, досталось девчонке, говорят, что третий день на ногах без сна и отдыха, операции прямо в коридорах делают без анестезии и нормальных лекарств, – прокомментировал Глебыч истерику врача.

– Тоже мне нашел девчонку. Ей поди лет как и тебе, – раздраженно фыркнул Витя Хортица.

– Дурак ты Хортица, ей еще и двадцати пяти нет. Всего пару лет как из мединститута выпустилась, а то, что выглядит так плохо, так оно и не удивительно, смерть, старуха вредная, она с каждого, у кого на руках человек умирает, свою дань берет. Но ничего, глядишь, сейчас добьем вражину и отдохнет девчонка, а там может и на свадьбе Бетона и докторши погуляем.

Левченко лишь в очередной раз удивился реакции Глебыча. Старый «афганец» снова и снова его удивлял, вроде бы и не раз на деле доказал, что он человек жесткий не терпящий слабины, а вдруг как выдаст, что-нибудь такое лиричное, что аж слезы на глаза наворачиваются.

– Командир, командир! – крик Яши, вырвал Удава из задумчивости. – Кудой ось тi квiты ставiть? Тут же зовсiм мiста нэ маэ!

Яша топтался в фае больницы, крутя головой и пытаясь понять, куда ставить пластиковые вазоны с розами. Вазонов было много – дюжины две, поскольку сам Яша столько тары унести не смог бы, то он привлек для этого дела посторонних людей – то ли бомжей, то ли активистов Майдана, внешне между ними сейчас разницы уже не было.

– Так кудой их ставить?! – Яша как опытный дирижер, размахивал руками, управляя вазононосами, вот только в его руке была не палочка дирижера, а пистолет.

– Яша, ну на фига столько то цветов? – изумился Змей. – Один букетик? Один! Понимаешь? Отнесешь наверх докторше, а остальные выкинь на улицу. Только бегом!

Яша раздосадаванно кивнул и, выхватив первый попавшийся букет, стремглав бросился наверх.

– Командир, я отлучусь на минутку, надо заглянуть в морг, чтобы наших парней не валили в общую кучу, а то потом намучаемся их забирать, – совершенно спокойным голосом произнес Глебыч, прикуривая сигарету.

– Морг далеко? – Левченко переложил «Глок» в карман куртки, чтобы пистолет был всегда под рукой, а то из поясной кобуры его быстро вытащить не получалось. – Может потом сходить, утром?

– Тут совсем рядом, а до утра лучше не ждать, а то новая смена придет и потом, вообще никого не найдешь.

– Хорошо, иди, – Левченко махнул рукой в знак согласия. – Хортица, останешься со мной, сейчас Яша вернется и съездим в одно место, навестим куратора. Остальные дуйте в расположение, надо собрать всех бойцов.

Яша вернулся быстро и пары минут не прошло. Чтобы быстрее добраться до нужного места, поехали на машине – светло-серой «Шкоде октавии», экспроприированной в службе такси. На капоте машины белой краской написали «АвтоМайдан», а рядом уже черной краской нарисовали змею – визитную карточку «Змеиной сотни». Художнику надо было руки оторвать, потому что змея больше была похожа на червя.

Надпись – «АвтоМайдан» действовала лучше всяких пропусков. Левченко только из-за этой машины и того что Хортица хорошо знал город и выбрал их в попутчики. На самом деле ни Яшу, ни Хортицу Змей не любил, оба парня были с гнильцой, на Майдан они пришли с откровенным желанием заработать на мародерке. И если Хортица нужен был, чтобы быстрее добраться до нужного места, то Яшу Левченко оставил при себе, только из-за того, что того нельзя было оставлять без присмотра, надо было этого хмыря давно выгнать из отряда или пристрелить, но уж больно много у него было знакомых и друзей в Змеиной сотне… настолько много, что пришлось его даже сделать десятником.

Машина крутилась по подворотням, срезая дорогу и объезжая баррикады, несколько раз приходилось даже обдирать бока об припаркованные машины, чтобы проехать дальше. Подобные случаи вызывали дикий восторг у сидящих спереди парней, а Левченко развалившийся на заднем сидении лишь болезненно морщился, понимая, что Хортица это делает специально.

– Опаньки! Гля! Беркутята! – радостно закричал Хортица, заметив медленно бредущих по улице мужчин. – Смотри, да они раненного тащат! Вот это подфартило! Ща мы их зачморим и отправим в их ментовской ад!

Сейчас машина медленно катилась по какому-то узкому проулку, по обе стороны которого стояли промышленные здания – серые и грязные. Свернуть было некуда и если бы вдруг попалась встречная машина, то разминуться бы не получилось.

Удав не успел ничего сказать, как «Школа» резко вылетела на тротуар и со всего размаху ударила капотом железную урну. По расчету Хортицы машина должна была сбить идущих силовиков, но они в последний миг выскочили из-под колес.

– Стоять! Мля! – закричал Яша вскидывая над головой пистолет. – Стояты, кому кажу! Рукы в гору, лярвы!

Бах! Бах! Бах! – ПМ Яши три раза выстрелил вверх.

– Шо хлопчики, допрыгались? – гнусно скалясь, произнес Хортица. – Сейчас мы вас убивать будем.

– Это вы прыгаете и скачете! – тихо, сквозь зубы прошептал один из милиционеров.

В свете фар было видно, что говоривший, был не дюжего телосложения – высок и широк в плечах, куртка серой камуфляжной расцветки порвана во многих местах, а голова пермотана бинтами, которые потеряли свой цвет из-за запекшийся крови и грязи. Мужчина вышел вперед, закрывая спиной своих товарищей, судя по синей ХэБэ, солдатиков из Внутрених Войск.

– Этих отпустите, они еще пацаны совсем, – кивнув в сторону «ВоВанов» сказал милиционер. – Я останусь, а они пусть уходят.

– Благородный? – ствол Яшиного ПМа указал на солдат из ВВ. – Хер мы вас отпустим, ща к машине за ноги привяжем и по улице прокатим, чтобы все знали, как идти против народа.

– За ноги, говоришь?! – милиционер расправил плечи, и принял боксерскую стойку, выставив обе руки. – Ну, давай подходи, свяжи меня за ноги!

– Командир, мне его как, убить сразу или ранить? – оглянувшись на машину, спросил Хортица. – Как думаешь?

Змей, так и сидевший на заднем сидении машины ничего не ответил, а лишь досадливо сплюнув себе под ноги, полез наружу, одновременно доставая из кармана «Глок».

Бах! Бах! Бах! Бах! – австрийский пистолет сработал четко, четыре выстрела, два раза по два. Две пули в Хортицу, две пули в Яшу. Левченко стрелял в корпус, хоть он и знал что парни в бронежилетах, но сразу стрелять в голову побоялся – вполне мог и промазать, его еще шатало после медикаментов. Не обращая внимания на застывших соляными столбами силовиков, Змей обошел машину и оглядел лежащих не земле подчиненных. Оба еще были живы.

Бах! Бах! – по одному выстрелу в голову каждому. Все! Хортица и Яша – ушли «в минус».

– Слон подбери ПМы, садись за руль и вали из города, если попытаются остановить – стреляй, – чтобы не упасть Змей привалился на фонарный столб. – Домой едь, в Крым.

– Удав, а ты? – Словник, загораживающий своей спиной пацанов, так и не сдвинулся с места. – С нами не поедешь, ты, что с этими останешься?

– Вовчик, у каждого своя война, – говорить Левченко было тяжело, в горле першило и какой-то ком так и норовил выпрыгнуть наружу, да и глаза предательски защипали, того глядишь еще и слезы польются. – Слон забирай оружие, машину и уезжай. Времени мало, если до утра не выберетесь из города, то вам хана. Вернешься домой, хватай жену с ребенком и вали из этой страны, ибо ей кранты, эти не остановятся. Сейчас пару недель в Киеве власть делить будут, а потом начнут по всей стране свои порядки устанавливать. А вашему брату, так вообще жизни не дадут. Так, что выход у тебя Вовка один – вали из страны и чем быстрее, тем лучше.

– Степка поехали с нами. Домой! А?! – Слон сказал это с такой надеждой и теплотой в голосе, что Левченко, чуть было не согласился, но в последний миг одернул себя и ничего не ответив, развернулся и побрел по улице.

Змей дошел до конца здания, и, завернув за угол, бросил последний взгляд на стоящих у машины людей – Слон так и стоял, глядя на уходящего Степана, а солдаты копошились, обыскивая застреленных врагов. Левченко понимал, что вряд ли когда-нибудь встретит старого друга – их дороги разошлись навсегда. О содеянном он ни капельки не жалел, и если бы даже на месте Хортицы и Яши был бы кто-то другой, к примеру, Глебыч, он все равно поступил бы точно также. Да, и честно говоря, последние месяцы и в особенности недели, настолько зачерствели его душу, что казалось, чувства навсегда покинули её. И не только чувство жалости и сопереживания… все чувства, как у того мальчика из сказки про Снежную королеву, которому осколки попали в сердце и глаз. Степану было даже наплевать на то, что в смерти Хортицы и Яши обвинят его, а это сто процентный смертный приговор. Плевать! Занемевшие на морозе пальцы, с трудом выцарапали из узкого кармашка полный магазин, тихий щелчок известил о том, что «Глок» снова полон патронов и значит, еще повоюем! Ведь сейчас начнется самое веселье и можно наловить в мутной воде «жирных лещей».

Глава 13

До места сбора крымских силовиков бойцов «Беркута» и «Тигра» – ведомственный санаторий в пригороде Киева, Словник с двумя «вованами» добрался на удивление легко и без проблем. Серая «Шкода» с корявой надписью на капоте была похоже на машину-невидимку – её везде пропускали и никто не останавливал, лишь только постоянно сигналили встречные машины, да приветственно махали руками прохожие. Еще очень сильно помогло то, что в машине был навигатор, с его помощью и добрались до нужного места. Только в самом конце, когда уже подъехали к месту сбора, чуть было не пострадали от своих же, но быстро разобрались ху из ху.

Слон только и успел, что сдать «тигрят» их командиру и убежать искать своих парней. Не стал даже слушать слова благодарности от старлея «вованов» за то, что вывез его пацанов из больнички. Ну, вывез и вывез, делов-то! Пацанов нельзя было оставлять в больнице, даже не смотря на ранения – у одного была сломана рука, а второго не хило так контузило. Если бы еще их «скорая» доставила бы в госпиталь МВД, то еще куда не шло, а в обычно городской больнице у парней не было никаких шансов – утром пришли бы жаждущие крови «протестанты» и убили бы. В этом уже никто из силовиков не сомневался, хватало прецедентов и наглядных примеров. Словник своими глазами видел, распятого на кованом заборе одного из столичных дворов солдатика из Внутренних войск. Щуплый парень, с которого сорвали бронежилет и шлем, висел на переломанных в нескольких местах руках. Запястья были обмотаны проволокой, которая глубоко въелась в плоть, разорвав её до кости. Бурые потоки крови покрывали все тело бойца, а из груди торчал ПР – резиновая палка, которая никак не могла пробить ребра, значит кто-то вначале разворотил грудную клетку, а потом уже в получившееся отверстие вставил дубинку. Был ли он еще жив или нет, Слон не знал, но больше всего его поразил не вид искалеченного паренька, нет, к этому за последние дни Владимир привык. Больше всего, его поразило то, что люди, стоявшие рядом с распятым на заборе, радовались и смеялись, как будто рядом с ними был не растерзанный труп, а диковина зверушка из зоопарка – некоторые даже позировали на его фоне и фотографировались на мобильные телефоны. Жесть!

Еще по дороге, Словник крепко вбил в головы «тигрят», чтобы они навсегда, как страшный сон, забыли то, что видели. Навсегда! Не было никакого парня, расстрелявшего своих попутчиков, не было никаких ПээМов с черными рукоятками… ничего не было! Пистолеты и запасные магазины, Владимир забрал себе, спрятав в карманах куртки, туда же легли и мобильные телефоны застреленных, мельком просмотрев записанные видеофрагменты, Слон решил, что они еще могут пригодиться – как доказательство зверств «майданутых».

Вокруг царило общее непонимание и тревога, до паники, слава богу, еще не дошло, все-таки вокруг были не кисейные барышни, а обожженные, израненные и закаленные в уличных боях воины. Крымские силовики собирались совместными усилиями пробиваться домой – в Крым. Боевого оружия практически не было – когда отправлялись в командировку, боевое оружие брать запретили, даже офицерам не позволили брать табельные пистолеты. Обидно, что огнестрельное оружие так и не выдали… все обещали, обещали… и не выдали. Даже к «резиноплюям» «Форт» и то боезапаса было с гулькин нос. Противогазы не подвозили, сменных фильтров не было, огнетушителей не хватало. Экипировку и ту приходилось покупать за свой счет, жили, фактически с посылок которые регулярно присылали из дома, мало того еще и «срочникам» из ВВ помогали, а то на них без слез и не посмотришь.

Честно сказать, все было как всегда через пятую точку! Местное столичное начальство казалось, соревновалось друг с другом по количеству противоречащих приказов, одновременно могли отдать совершенно противоположные по смыслу распоряжения. Правый край строя мог получить приказ наступать, а левый, наоборот, отступать. И так во всем! Одна надежда была только на свое непосредственное крымское начальство, да на некоторых «коллег по несчастью». Хоть протестующие и обвиняли «Беркут» во всех смертных грехах, сравнивая его бойцов с «душителями свободы» и «кровожадных псов тирана», но по факту не все отряды милицейского спецназа были одинаково подготовлены. К примеру, у «Беркута» никогда не было единого подготовительного центра и единого руководства. Каждый отряд подчинялся милицейскому руководству своей области. Уровень подготовки подразделений был разный. В Симферополе и Луганске ежегодно проводилась аттестация на право ношения краповых беретов. Поэтому крымский отряд знает, что такое боевая обстановка и потери. А где-то «Беркут» был эдаким элитным ППС. Ну и помимо всего прочего, не маловажную роль сыграл и «тупой слив», когда кураторы Майдана получали информацию о содержание приказов раньше, чем рядовые милиционеры и «слить» подобное могли только в высших эшелонах милицейской власти. Причем «сливали» и бытовую информацию не только об сотрудников МВД, но и их родственников. Особенно, это касалось киевлян, очень многие бойцы киевского «Беркута» жаловались на то, что членам их семей звонят и угрожают расправой. А ведь, по сути, огнестрельное оружие надо было применять как только пострадал первый сотрудник милиции, как только полетела первая брусчатка или бутылка с бензином. Закон «О Милиции» – раздел 3 статья 15… он, мля, для кого писан?! Но, нет, оружие не выдавали, смять и задавить эту кодлу еще в самом начале, тоже не разрешали… разрешали, только стоять и смотреть, как летят камни, куски арматуры, бутылки с бензином и еще не понять какой химической дрянью, прожигавшей насквозь не только брезент курток, но и алюминий щитов… разрешали быть пушечным мясом… горелым пушечным мясом! Но, даже в таких условиях «Беркут» дрался… дрался так, что не раз обращал в бегство и хваленый «Правый сектор», и «сотни Майдана», и «Свободу», и «самооборону Майдана», и «Казаков», и даже не понятно, что из себя представляющую «Нарнию». Всех били и гнали взашей! А отдали бы приказ, так и вовсе разогнали бы всех этих «майдаунов». но приказа так и не отдали… вот и спрашивается: «На кой ляд, тогда столько месяцев этой мясорубки, чтобы в итоге главнокомандующий сбежал, так и не отдав приказ?» За кого воевали? За Януковича? Уж точно не за него. За страну? А, ей оно надо? Не понятно!

– Слон, ты чего задумался? – Леший сунул Словнику в руки открытую пачку чипсов. – Будешь? А то сейчас в автобусы загонят и гнать будут до самого Перекопа без остановок – ни пожрать, ни поссать.

– Оружие так и не выдали?

– Какое там нах оружие? – презрительно сплюнул себе под ноги Леший. – Тут депутатская комиссия с СБУшниками приезжала, хотели устроить шмон на предмет выявления заныченых стволов. Так Обесов чуть было морды им не кинулся бить, еле сдержали.

– Без оружия хреново будет добираться, «блоков» на дорогах понаставят, боюсь, что не все доедут. Я когда из больнички «тигрят» вытаскивал, то слышал разговор, что колону автобусов, которая возвращалась в Крым с антимайдановцами остановили в чистом поле и сожгли, есть убитые и очень много раненых.

– Ничего командир, прорвемся! Я тут краем уха слышал, что Обесов дожал нашего крымского главмента и тот направил в Киев группу прикрытия из числа бойцов спец. роты. Говорят оружием их увешали почище чем Шварца в «Командо». Короче, все в ожидание, когда они прибудут. Так, что глядишь и уже завтра, будем сидеть дома и чаи с плюшками гонять!

– А дальше, что?

– В смысле?

– Ну, вот вернемся мы домой, а потом, что? Из «органов» нас выпрут, да и сами «органы» скорее всего сократят и перетрясут так, что мама не горюй. А может еще и навешают на нас всех собак и обвинят в расстреле демонстрантов. А там и на «нары» вполне можно приземлиться.

– Да, ладно тебе, – отмахнулся Леший. – Ну, был у нас уже один Майдан. Ну, были после него «перетряски». Ну и что? Это обычно высшего руководства касается, а не нас с тобой. Думаю, что все будет хорошо!

– А вот представь, что пришлют к нам командиром, какого-нибудь активиста с Майдана, который в нас «зажигалки» бросал и толченым стеклом обсыпал. И, что хорошо тебе будет под его командованием служить?

– А, я сразу тогда уволюсь. И если ничего более приличного не найду, то поеду на север России на заработки, разнорабочим там или еще кем. Вовка, хрена ты мне душу травишь! И так гадко, как будто весь с ног до головы в дерьме, вроде и воевали за благое дело, а в итоге драпаем и ныкаемся как уркаганы какие-то.

– Ну, во-первых, не драпаем, а отступаем, а во-вторых, есть у меня одна идея.

– Излагай.

– Если бы сейчас нашлась группа отчаянных парней, которая была бы хорошо подготовлена и экипирована, то она вполне могла бы переломить ситуацию. У «майданутов» сейчас эйфория, они празднуют победу и сейчас тот редкий момент, когда к их верхушке можно подобраться практически вплотную, ну сам вспомни, когда зачищали Майдан, наш отряд подошел практически вплотную к сцене, ты же сам видел, как истерично кричал Порубий и метался, не зная где спрятаться. Так, мы считай, прорубились только с щитами, да пээрами, а если ты говоришь, что прибудет подмога, да еще и с кучей стволов, так мы вполне можем перед тем как уйти, громко хлопнуть дверью.

– Да, ладно!

– Ну, сам подумай.

– Постой пару минуток, на пожуй чипсы, а я щас сбегаю кое куда, – Леха Беркулов, развернулся на каблуках ботинок и скрылся в темноте.

Слон огляделся вокруг и заметив стопку деревянных поддонов уселся на них. Владимир и не заметил, как опустела пачка чипсов, вроде бы и не хотел их есть, а как-то само собой получилось, что умял их в один присест.

– Словник, почему я не удивлен, увидев тебя? – Обесов говорил тихо, весь его вид говорил о том, что полковник очень сильно устал, причем не столько физически, сколько морально. – Скажу кратко – Нет! Никакого самоуправства! Забудь!

– Но, товарищ полковник, – из темноты выплыл Леший, – Слон дело говорит, мы же можем всю их верхушку одним ударов накрыть. Раз – и готово!

– Беркулов, ты снова за свое? Я же тебе уже объяснил: нет у них единой верхушки, нет! Они там все сами по себе – отдельно Кличко, отдельно «Батькивщина», отдельно все эти «правосеки» и футбольные ультрас, с Порошенками. Каждый сам за себя, и не получиться у тебя их прихлопнуть. Ну, застрелите вы пару-тройку «генералов», и что? И их сразу же запишут в «герои», и на их стороне прибавится еще несколько тысяч сторонников. Понял? А теперь самое главное: кто доставит домой наших раненых товарищей? Кто защитит Крым от этой нечисти? Вы об этом подумали? Мстители, фуевы?!

– Товарищ полковник, а что будет, когда мы вернемся домой? – металлическим голосом спросил Словник. – Дальше то, что? Эти так просто не остановятся! Вы лучше меня знаете, что на полуострове их многие поддерживают, не так открыто как здесь в Киеве, но, тем не менее, поддерживают.

– Словник, вот вернемся домой, обнимем родных, а потом уже и будем думать, что делать дальше. Договорились? И смотрите мне, без самоуправства, не дай бог, что-то такое выкинете, найду и выпотрошу! И не забудь, как вернемся домой, свой заныченый ствол сдашь. Договорились?

Словник и Леший, как по команде кивнули в знак того, что они ничего задумывать и выкидывать не будут. Когда полковник ушел, Слон достал из кармана «разгрузки» один из трофейных ПээМов и тайком протянул его Лешему, следом передал четыре снаряженных магазина.

– Откуда? – шепотом спросил Беркулов.

– Разжился, когда «тигрят» из больнички вытаскивал. На всяких случай, а то видишь какие танцы пошли, скорее всего, будем прорываться домой с боем.

Леший повертел пистолет в руках и спрятал в нагрудный карман потрепанной «разгрузки», магазины легли в соседний карман. Теперь оружие будет всегда под рукой, а это значит, что так просто парни не сдадутся.

Вместе с Лешим Словник обошел несколько корпусов санатория и собрал всех своих подчиненных, из той группы, что выехала несколько месяцев назад в Киев, осталось всего девять человек, двоих отправили домой пару дней назад спец. бортом с ранениями… тогда это еще можно было сделать, теперь, конечно, хрен, кто бы дал разрешение на отправку самолета.

Слон приказал всем держаться вместе, не расходиться и подготовиться к скорейшей отправке, даже отдыхать и спать разрешил только по очереди – пока одни спали, другие несли караул и плевать, что они сейчас находятся на закрытой территории ведомственного санатория и, что вокруг несколько сотен сослуживцев, как говорил, один умный человек – «параноики, умирают последними».

Ближе к утру прибыла долгожданная группа усиления – двадцать восемь человек, вооруженные автоматами, пулеметами и гранатами, упакованные в тяжелые армейские бронежилеты и шлемы. Прибывшую группу встречали громогласным – «УРА!», ну, еще бы, ничто так не вселяет уверенность, как боевое оружие в руках сослуживцев, а вот если бы, прибывшие привезли достаточно автоматов, чтобы вооружить всех крымских силовиков! Вот это было бы настоящая радость. Да, мечты-мечты!!!

Следом за спец. группой, с разрывом всего в несколько часов прибыла группа депутатов от партии «Удар», которая сразу же поставила ультиматум – дескать, мы знаем, что вам пришла вооруженная подмога, вот тут у нас есть по фамильный список прибывших, есть список привезенного ими оружия, даже с перечнем серийных номеров каждого «ствола», есть номера всех ваших транспортных средств, так, что не фиг рыпаться, собирайте ноги в руки и валите домой, здесь вам делать нечего, а мы так уж и быть договоримся и будет у вас «зеленый коридор» до самого Крыма.

Полковник Обесов и майор Харченко, лишь молча покивали головами, посетовали, что они люди подневольные и не могут покинуть расположение отряда без приказа свыше, ну, а когда «ударовцы» начали прямо угрожать, что не смогут сдержать разъяренную толпу, Обесов спокойно заметил, что на все воля Аллаха и если кто-то желает сунуться в гости к Крымского «беркуту», то милости просим. Депутаты намек поняли и вскорости убрались восвояси.

Весь день прошел в тревожном ожидании штурма со стороны «майданутов», но его, к счастью так и не последовало. Видимо коллеги «боксера» правильно истолковали слова полковника Обесова и поняли, что штурм обойдется им слишком дорого, да и опять же, одно дело лезть на «Беркут» на виду и тысячи своих сторонников, да под прицелом сотен камер, зная, что силовикам «не разрешают» достояно сопротивляться, и совсем другое дело переть на хорошо вооруженных и озлобленных мужиков, которых загнали в угол и им теперь терять нечего. Говорят, что крыса загнанная в угол, может потягаться со львом, а теперь представьте на, что способен загнанный в угол саблезубый тигр? Представили? Жуть!

Только на следующий день, ближе к обеду пришла команда из главка, что крымские силовики могут возвращаться домой. Через час после получения приказа, десяток автобусов выехал с территории санатория и направился… на север! Было принято решение ехать домой окружным путем. Особых надежд на обещанный майдановскими депутатами коридор не было, крымчане прекрасно понимали, что «Удар» во главе с Кличко особой «погоды не делают». И даже если истинные хозяева Майдана и, правда, отдали приказ не трогать уходящий домой крымский «Беркут», то не факт, что все их послушаются. Как показал, практика в стане врага нет солидарности, а даже наоборот, они больше похожи на пауков в банке – каждый норовит укусить соседа, да посильнее укусить. Тот же Кличко получал в свое время по морде струей из порошкового огнетушителя, а явление удалой «троицы» на сцене главной Майдана в последние дни все чаще и чаще сопровождалось дружными криками: «Ганьба! Ганьба!».

В целом настроение у парней было приподнятое, все-таки, наконец, возвращались домой, и каждый из них знал, что дома их ждут родные и близкие, ждут как героев, ждут как доблестных защитников, и даже обычные крымчане, никогда не будут кричать «Беркуту» – «Позор! Позор!», как кричали в других регионах Украины.

Когда домой возвращался автобус со львовским «Беркутом», им по телефону сообщили, что их базу сожгли дотла и два сотрудника там погибли. Один парень тогда попросил остановить автобус. Думали, хочет покурить. Но он вышел на встречку и покончил с собой, бросившись под проходящую машину. Ну, а как по-другому, зная, что все это время ты воевал ни за что? Тебя жгли, кидали в тебя камни, ломали кости арматурой, а потом оказалось, что это никому не надо и ты еще и оказался врагом. А по прибытию домой львовский «Беркут» поставят на колени на главной сцене города и заставят вымаливать прощение и веселящейся публики.

Где-то в районе Умани автобусы с «Беркутом» проехали мимо сгоревших автобусных остовов – это всего пару дней назад «майдануты» поймали в ловушку колонну возвращавшихся домой крымских антимайдановцев. Тогда здесь утроили настоящий кровавый погром – автобусы подожгли, людей избивали цепями, палками и битами, не обращая внимания на пол и возраст. Тогда озверевшая толпа забила насмерть семь человек, еще больше полусотни были тяжело ранены. Все свои действия «народные герои Украины» фиксировали на камеры мобильных телефонов, ну, а потом выложили в интернет. Хоть доказательной базы было более чем достаточно, но никто даже не возбудил уголовного дела по факту массовой гибели людей, видимо, это были какие-то не такие люди, не из такой же плоти и крови, как на Майдане, где по факту каждого избитого, сразу же поднимался вой, а если не дай бог убили, так сразу же записывали в лик святых «небесной сотни».

Блок-посты встречались часто – иногда от одного до другого «блока» было пара сотен метров. В начале колонну сопровождала машина «ДАI», но после того, как идущая впереди темно-зеленая «ДЭУ» чуть было не завела вереницу автобусов в засаду, «даишникам» мягко намекнули автоматной очередью по задним колесам, что им здесь не рады.

О приближении автобусов с крымскими силовиками знали заранее, почти в каждом населенном пункте, который встречался на пути колонны, их ожидали пикеты, завалы покрышек на дорогах и самодельные приспособления призванные проколоть колеса. В автобусы летели камни, дубинки, куски арматуры и прочих металлический и строительный хлам. Если дорога оказывалась перекрыта так, что заграждение нельзя было сбить без ущерба транспорту, то сотрудникам «Беркута» приходилось выскакивать из автобуса и с помощью дубинок расчищать себе путь, при этом в милиционеров часто кидали коктейли Молотова и пиротехнику, несколько раз пара автобусов загоралась. Пожары тушили вручную, с помощью курток и бушлатов – тот запас огнетушителей, что еще оставался израсходовали за считанные часы дороги от Киева, а восполнить потери было негде. Все кто ехал в автобусах, да и сами автобусы пропитались запахом горелых покрышек, бензина и человеческой плоти – казалось, что эта гремучая смесь ароматов навек впиталось в кожу милиционеров и от неё уже не избавиться.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю