Текст книги "Аррекс (СИ)"

Автор книги: Семен Созутов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Последний явно был воином. Невысокий и худощавый как практически все представители восточных народов он был облачен в боевую черную кожу наемника. На его поясе висел темный клинок смахивающий на копис гвардейцев знаменитого первого легиона, но гораздо шире и длиннее.

–Не волнуйтесь, господин. – Голос воина был сух и невыразителен. – Кукри сделает все как надо...

***

-Владыка, тревожные вести. – Дэй-Кон почтительно склонился перед своим повелителем. – На востоке вспыхнула война. Повстанцы во главе с неким Тибериусом Титом объявили вас самозванцем и собирают войска по всей империи для грядущего штурма столицы.

–Это было ожидаемо. – Усмехнулся Уголь. – И крайне неразумно с их стороны. Этот Тит напыщенный болван из старой знати думает вернуть прежнее положение дел... Ты отправил сообщение армии мечей, как я приказывал?

–Так точно, владыка. Но ответ еще не пришел.

–Ты знаешь своих сородичей лучше меня. Они могут не подчиниться приказу?

–Исключено, повелитель. Сыны востока скорее умрут чем нарушат клятву.

–В таком случае нам нечего опасаться. У них нет толкового командования, и мечи расправятся с этими щенками в два счета. К тому же армия Аррексии по прежнему мне верна... Теперь ступай и готовь своих людей к возможной битве. И позови мне сюда канцлера.

Едва двери за Дей-Коном закрылись, на пороге королевских покоев возник Тинус Камп, который, зная о происходящем, заблаговременно дожидался, когда император изволит его вызвать.

–Похвальное усердие. – Скупо похвалил Уголь инициативного придворного. – Мне нужно как можно больше таких людей... Готовь новый указ. Пусть глашатаи несут весть в каждый уголок империи о том, что великий аррекс пожизненно понизит налоги вдвое для тех, кто присоединится ко мне в моей борьбе против мятежников. Легионы также получат вознаграждение за верную службу в размере... ну, скажем, десять серебряных монет для рядового, двадцать для десятника, тридцать для центуриона и десять золотых для легатов по окончанию войны. Сумма выйдет приличной, но после победы мы с лихвой покроем ее из имущества мятежных патрициев. Те накопили немало золотишка в своих закромах... И пусть герольды сегодня весь день трубят о том, что я выступлю завтра утром на главной площади столицы. Надеюсь, ты не разочаруешь меня. Вскоре мятежу будет сломлен хребет, и Аррексия станет величайшей империей, что когда-либо существовала под солнцем мира.

***

Небо с самого утра было затянуто густыми свинцово-серыми тучами. Народ недовольно толпился на главной площади. Хмурые пасмурные лица яснее всего прочего говорили о настрое людей. В империи было неспокойно, и аррексийцы с затаенной тревогой смотрели в будущее, не зная, чего еще ожидать от внезапно обрушившихся на них перемен. Наконец, со стороны дворца показалась внушительная кавалькада облаченных в золоченые доспехи всадников. Во главе на могучем черном жеребце ехал закованный в темные доспехи великан. Его обожженная угольно-черная кожа и жуткие багровые глаза вызывали самую натуральную оторопь у всех, кто зрел его лик.

Но исполину было наплевать на страхи темной невежественной толпы. Придет время, и вся эта чернь с радостью будет идти на смерть по одному его слову... Спешившись, аррекс машинально потрепал Буйного по загривку (неистовый жеребец не иначе как чудом сумел пережить все жестокие перипетии войны с мечами и вернулся к своему хозяину) и медленно направился к высокому деревянному помосту специально сооруженному для подобных случаев.

Толпа на площади замерла в ожидании. Статная могучая фигура нового владыки несмотря на все его увечья выглядела очень внушительно и распространяла вокруг себя незримую ауру величия, которому практически невозможно было противиться.

–Аррексийцы! – низкий рык императора ударил по людским рядам не хуже тарана. – Нам брошен вызов! Мятежники решили свергнуть вашего законного владыку и ввергнуть империю в хаос и террор! За ними стоят клирики обманом присвоившие себе право толковать волю Всевышнего и планировавшие совершить покушение на меня, а также некоторые из числа патрициев! Он думают, что победа уже у них в кармане, но я не допущу этого! Все служители Атона ныне объявлены вне закона! Они предали своего императора и лишились доверия короны! Отныне любой носящий серую пресвитерскую рясу – опасный государственный преступник, и долг каждого добропорядочного гражданина либо донести на него гвардии, либо убить на месте. Будьте верны мне, и вместе мы возродим нашу великую империю, ибо целостность Аррексии для меня превыше всего...

–Именно поэтому ты впустил в нашу страну чужаков и с их помощью чинишь насилие и произвол, узурпатор! – раздался в толпе чей-то одинокий голос.

Воины тотчас же кинулись на звук, стремясь обнаружить дерзкого. Стражникам с трудом удавалось пробивать себе дорогу в этой плотной толчее, и в итоге безымянный обвинитель сумел затеряться в толпе. Человеческое море заволновалось с новой силой, люди исступленно кричали что-то, но не решались на открытое неповиновение, благо предусмотрительный Уголь загодя стянул на главную площадь несколько десятков тысяч воинов в том числе и бывших гвардейцев Ши-Нага. Последние бесстрастно, как и это и было принято у их народа, глядели на горожан, недвусмысленно сжимая в руках мощные короткие луки с грозно блестевшими стальными наконечниками хищных темнооперенных стрел. Было очевидно, что в случае малейшей попытки агрессии они без колебаний пустят их в ход.

–Сыны востока теперь тоже часть нас. – Грозно нахмурился аррекс. – Они принесли клятву повиновения и являются такими же гражданами империи как и прочие! Подумайте, разве мирная жизнь бок о бок с соседями хуже войны? Разве мало аррексийцев уже погибло ради того, чтобы земли обоих империй стали единым целым, и на них воцарился мир... Я обещаю вам, что в самое ближайшее время все бунтовщики будут разбиты и уничтожены! Вас же я призываю всеми силами помогать нашей победоносной армии в этом деле! И помните. Любая помощь заговорщикам является изменой и будет караться смертью! Укрывательство мятежников и недонесение об их планах и местонахождении также влекут за собой смертный приговор!

–Слушайте своего аррекса! – взял слово высокий глашатай стоявший по правую руку от императора. – по всему городу будут вывешены свитки с новыми законами, по которым вы теперь будете жить! Внимательно изучите их и донесите до тех, кто сам не способен читать! Ибо незнание законов не освобождает от ответственности...

Внезапно Угля обожгло острое чувство опасности, и он инстинктивно резко дернул головой вправо. Сделал он это вовремя. Мимо него буквально в считанных сантиметрах пронеслась тяжелая арбалетная стрела.

–Покушение! – рыкнул аррекс, ловя прямо в воздухе очередную стрелу. С крыши одного из домов спрыгнул темный силуэт.

–Вон он! Взять его! – прозвучала новая команда, и в сторону неудачливого убийцы полетели стрелы.

На площади моментально возникла давка. Стражи спешили как можно скорее добраться до преступника, но пробиться сквозь плотную улюлюкающую толпу было не так-то просто. К тому же многие сознательно затрудняли продвижение воинам, сочувствуя убийце и рискуя нарваться на смертельный удар боевым железом. Правда пока гвардейцы ограничивались лишь тем что щедро раздавали удары направо и налево щитами и древками копий. Они не были смертельными, но многих валили наземь прямо под ноги обезумевшему человеческому стаду, и такому несчастному уже редко удавалось подняться.

Однако мечи были не в пример более проворными нежели аррексийские солдаты. Не стесненные в отличие от последних тяжелым доспехом они резво бросились за убийцей. Тот проявлял просто чудеса ловкости и проворства, умело уворачиваясь от стрел и искусно маневрируя в тесных столичных подворотнях. Однако в гвардии Ши-Нага служили лишь лучшие из лучших. Воины востока быстро рассредоточились, постепенно беря беглеца в кольцо.

И в итоге одна из стрел таки нашла свою цель, вонзившись аккурат в лодыжку преследуемого. Тот затравленно обернулся, поднимая широкий черный клинок. Он уже не мог продолжать бег, но все еще оставался очень опасен, в чем сполна и убедились преследователи, опрометчиво вступив с ним в ближний бой. Они не хотели убивать его, и потому уже на первой минуте боя беглецу удалось зарубить троих. Несмотря на рану он сражался как разъяренный пардус, нанося резкие стремительные удары, вертясь волчком и не давая приблизиться к себе и зацепить хотя бы краешком клинка. Все закончилось, когда несколько гвардейцев метнули в него прочную сеть, специально предназначавшуюся для подобных случаев. Здесь уже у загадочного воителя не было ни единого шанса. Его проворно спеленали по рукам и ногам, навалившись всем скопом, а затем один из стражей с силой опустил на его голову тяжелое древко копья.

***

-Заговорщик доставлен, император. – Почтительно поклонился рослый узкоглазый воин с массивным копьем наперевес.

По знаку гвардейца в тронный зал приволокли худощавого смуглокожего воина судя по виду явно уроженца степи. Тот несмотря на полученную им жестокую трепку от гвардейцев был вполне в сознании и злобно зыркал на аррекса раскосыми темными глазами.

–Отпустите его. – Уголь в свою очередь не сводил с ассасина своих жутких багровых зрак.

Стражи нехотя выполнили приказ, и степняк тотчас же принялся разминать затекшие мышцы. Он все еще прихрамывал от полученной раны, но кровь уже успела свернуться, и нога почти его не беспокоила. В этом собственно не было ничего удивительного, благо лучшие воины востока и юга владели древними секретами медитации и внутренней работы с телом и духом и посему были гораздо более живучими и выносливыми нежели обычные люди.

–Где его оружие? – рыкнул аррекс.

–Здесь, владыка. – Один из гвардейцев протянул Углю необычный клинок убийцы.

–Дай ему.

–Но, великий...

–Делай, что я сказал. – Голос императора звучал абсолютно ровно.

–Ты искусный воин. – Обратился он уже к ассасину. – Будешь биться против меня в поединке. Если одолеешь, получишь свободу. Если я возьму верх, ты сдашь своего заказчика и станешь служить мне до конца жизни. Ты согласен?

Воин, не ответив, стремительно сорвался с места и совершил высокий прыжок, стремясь добраться клинком до шеи императора. Тот скупо уклонился и отмахнулся могучей дланью, отчего ассасина отбросило в сторону, и он покатился по мраморному полу. Впрочем, убийца тут же вскочил и не мешкая повторил попытку. С тем же результатом. Он был искусен и бесспорно силен для своей комплекции, но в нем не было тяжелой мистической мощи того же Ши-Нага, которая позволяла тому раскидывать могучих богатырей словно малых детей и валить наземь здоровенных быков, и посему для закованной в несокрушимые доспехи темной башни, коей по сути и являлся Уголь, он не представлял практически никакой опасности.

Тот от души развлекался, швыряя ассасина по всему залу как игрушку. Наконец ему это наскучило, и дождавшись очередной атаки противника, он играючи обезоружил его и прижал к полу, пресекая всякое сопротивление. Багровые глаза императора в упор уставились на убийцу, ломая его волю, и тот постепенно обмяк, признав поражение. Сейчас он казался лишь искусно сработанной диковинной куклой в руках разгневанного творца.

–Как твое имя? – рыкнул великан, выпуская соперника из своих лап.

–Кукри... господин. – Выдохнул тот, низко склонившись перед аррексом. – Молва не лгала, ты и вправду сильнейший воин этого мира. Для меня будет величайшей честью служить тебе.

–Кто поручил тебе убить меня?

–Этого человека зовут Менус Камп. Он влиятельный торговец здесь в столице. Вы убили его отца, и он жаждет мести.

–Что ж раз так, принесешь мне его голову... Твоя нога... – Уголь рассеянно, словно бы подчиняясь некоему странному наитию, извлек из ножен кинжал и уколол свой палец. Спекшаяся ороговевшая плоть поддавалась нехотя, но в итоге уступила могучей силе императора. Приблизившись к ассасину, он рывком взял его за подбородок и не обращая внимания на его расширившиеся от ужаса глаза, заставил разжать рот и влил в него пару капель собственной темной крови.

–Пей... – Почти пропел владыка половины мира. – Это поможет тебе стать сильнее...

Часть вторая. Воин эльвар.

Глава шестнадцатая. Мастер.

-Проклятье, ну и грязища! – Чиллак устало утер пот со лба, не обращая внимания на грязные разводы, которые оставила на смуглой загорелой коже его ладонь. На такой работе все равно чистым не останешься. И так каждый день. Парнишка со злостью швырнул рваную измызганную тряпку в угол. Каждый божий день ему приходилось отдраивать полы трактира мастера Хиттая до блеска, получая взамен лишь ворчливое брюзжание старика, да крепкие подзатыльники. И за что ему только все это...

Родители Чиллака умели совсем рано, и его, сжалившись, взял к себе старый трактирщик Хиттай. Все было бы ничего, если бы последнему на старости лет не стукнуло в голову будто бы он как и любой уважающий себя сын меча должен преподавать молодежи боевые искусства. Это ему то и носа из трактира ни разу в жизни не казавшему! Но Хиттай был довольно зажиточным человеком, и ему удалось на собственные деньги открыть школу, где тренировалось пара десятков учеников из совсем обнищавших семей за скудную двухразовую кормежку. Более никаких резонов посещать сего мастера у них не было и в помине, благо старик Хиттай был в этом деле в отличие от трактирного ремесла сущим позером и неумехой.

Чиллак невесело вздохнул, вновь вернувшись к порядком опостылевшему занятию. Даже у мастера Пэй-Лона, что был весьма падок на молодых мальчиков, и чьи ученики через день не могли нормально ходить, воспитанники знали и умели намного больше. Его самого же нередко поколачивали адепты иных школ, чьи учителя в отличие склочного старого брюзги Хиттая знали свое дело и учили своих парней на совесть.

Мысли мальчугана становились все мрачнее и мрачнее. Он безвылазно торчит в этом проклятом трактире, а ведь он так хотел стать настоящим мастером боевых искусств. Это была его заветная мечта с самого раннего детства. Но ни один нормальный учитель не возьмет к себе худородного сироту чтобы не уронить авторитет школы. И что ему при таких реалиях прикажете делать... У парня мелькнула даже шальная идея перейти к Пэй-Лону, которую он тут же с негодованием отмел. Нет уж ТАКОГО он делать с собой не позволит ни за какие знания и умения...

–Чиллак, проклятый мальчишка! – резкий дребезжащий голос заставил подростка вернуться в реальность. – Почему пол до сих пор грязный! Ты что же думаешь, что он сам себя помоет! Сколько раз тебе говорить, что истинный мастер должен быть мастером во всем... – Морщинистое словно печеное яблоко лицо трактирщика было исполнено гордости и непоколебимой уверенности в собственных словах.

–Да откуда вам об этом знать! – неожиданно даже для самого себя вспылил мальчуган. – Вы очень много рассуждаете о единоборствах, но никогда в жизни ни с кем не дрались кроме беззащитных детей. В деревне над вами все смеются, а другие мастера не подают руки! Вы никчемный жалкий позер и неумеха! Даже старый гомик Пэй-Лон, у чьих учеников постоянно болит задница, и тот намного сильнее вас!

–Сейчас задница заболит у тебя самого, дерзкий щенок! – лицо Хиттая приобрело цвет вареной свеклы, и он поднял крепкую бамбуковую трость, стремясь всыпать нерадивому ученику по первое число, однако Чиллак ужом прошмыгнул мимо него, ловко увернувшись от запоздалого удара и выбежал на улицу.

–Себя лучше как следует отхлестай, старый хрен! – уже издалека прокричал он что-то негодующе вопившему трактирщику. – Может быть хоть тогда умения прибавится!

***

Прослонявшись по улицам до самого вечера, Чиллак нехотя направился обратно в трактир. Теперь в лучшем случае придется всю ночь стоять на горохе, а в худшем... в худшем ему крепко достанется тростью промеж спины. Хорошо еще что Хиттай толком не умел бить и при всех своих недостатках не был изувером. Так что если он как следует извинится перед стариком, то возможно...

В трактире к моменту его возвращения уже практически не осталось посетителей, что и не мудрено, ведь у них в деревне практически не появлялись путники, а местные вставали рано и им не было никакого резона засиживаться допоздна. Двое крестьян лениво тянувших дешевое темное пиво были хорошо знакомы парню, а вот третий... Третьим был наголо обритый человек средних лет в простом сером одеянии странника. К его столу был прислонен длинный посох из необычного темного дерева. Но отнюдь не это привлекло внимание мальчугана. От незнакомца буквально расходилось ощущение силы и уверенности в себе. Однако эта сила не была злой. Это парень чувствовал неким глубинным наитием и, похоже, не он один. Крестьяне с явным интересом украдкой поглядывали на загадочного посетителя, но в итоге так и не решились завести разговор и потихоньку покинули трактир.

–А, вернулся... – неопределенно протянул маячивший за стойкой Хиттай, хмуро оглядывая подростка. – Ну и чего стоишь? Живо принеси эля тому господину! А уж завтра я с тобой как следует потолкую...

Чиллак поспешил немедля выполнить распоряжение, бухнув две массивные деревянные кружки на стол перед незнакомцем и едва не расплескав все содержимое.

–Спасибо. – Улыбнулся незнакомец, чем поразил Чиллака еще больше. На его памяти его еще ни разу никто не благодарил. Деревенские считали выше своего достоинства обращать внимание на безродного замухрышку, а пришлые тем паче не замечали его в упор.

–Вы мастер боевых искусств? – выдохнул Чиллак, замирая от собственной дерзости.

–Мудрые говорят, истинный мастер никогда не скажет про себя что он мастер, ибо у пути нет границ. Всегда есть куда расти. – Улыбнулся странник.

–Прекрасно сказано! – старик Хиттай от воодушевления едва ли не подпрыгнул за своей стойкой. – Как же это чудесно встретить наконец-то родственную душу! Я ведь и сам владею школой единоборств. Одной из лучших в этой дыре, к слову сказать... Прошу простить меня за дерзость этого мальчишки. Он еще совсем молод и не понимает, что неприлично докучать своими глупыми вопросами почтенным господам!... А ты чего стоишь! Марш спать! – повернулся он к Чиллаку. -Хотя нет будешь обслуживать нас с почтенным мастером. – Спохватился он. – Вы ведь не возражаете, если я к вам присоединюсь?

–Нисколько. – Улыбнулся странник, но Чиллаку послышалась в его словах легкая насмешка. – Я буду только рад побеседовать с собратом по ремеслу.

***

Чиллак нехотя разомкнул тяжелые веки. Беседа затянулась далеко за полночь, и в итоге парню пришлось обслуживать Хиттая и его посетителя до самого утра. При этом старый трактирщик практически не давал вставить своему собеседнику и слова, громко восхваляя себя, свою школу и таверну. Странник лишь вежливо кивал, не перебивая, и загадочно улыбался в ответ. На фоне его сильной, исполненной истинного, а не показного внутреннего достоинства фигуры, его собственный наставник смотрелся столь нелепо и комично, то парню в какой-то момент даже стало жаль его.

И именно тогда он решился. Завтра он улучит момент и напросится к страннику в ученики. В ноги упадет, костьми ляжет, но все сделает для того, чтобы тот согласился. Ибо прозябать в этой темной глуши, изо дня в день драя грязный трактирный пол и получая зуботычины от Хиттая и его грубых пьяных посетителей было выше его сил.

Наконец, более менее продрав глаза, парень спустился из своего небольшого закутка на втором этаже, который даже каморкой можно было назвать лишь с очень большой натяжкой, в трактирную залу.

–А, проснулся... – Хиттай уже поджидал его за трактирной стойкой. Похоже, беседа с пришлым мастером заметно подняла его настроение, и он решил позабыть о вчерашнем инциденте. – Тогда бери тряпку в зубы и...

–А где странник? – перебил старика Чиллак, оглядывая залу.

–Тебе то что за дело! – взвился трактирщик недовольный тем что его перебили. – Ушел он с полчаса как! Хватай тряпку и принимайся за дело, а не то...

Дальше Чиллак уже не слушал, опрометью бросившись на улицу. Если его расчеты верны, мастер не должен был далеко уйти, и он вряд ли свернет с главного тракта. А значит у него появлялся шанс нагнать его. Только бы успеть...

***

Он бежал около двадцати минут без передышки, провожаемый недоуменным взглядами встречных прохожих, когда наконец впереди показалась неспешно бредущая на запад закутанная в серое одеяние фигура.

–Мастер!...Мастер!... подождите! – прокричал он, задыхаясь от долгого бега.

Странник медленно остановился, повернувшись на его голос.

–Я знаю тебя, ты тот мальчик из трактира, в котором я остановился прошлой ночью. Что у тебя ко мне?

–Мастер, молю возьмите меня с собой! – выдохнул Чиллак, умоляюще глядя на невозмутимо молчавшего мастера.

–Там куда я иду, не место мальчишкам вроде тебя. Зачем ты хочешь идти со мной?

–Всю свою жизнь я мечтал быть воином! – кинулся Чиллак как в омут с головой. – А Хиттай он... Он никчемный мастер! Он ничему не учит, а лишь постоянно заставляет работать до седьмого пота, да еще и колотит! Мне опостылела такая жизнь! Я хочу увидеть новые земли! И еще я хочу научиться сражаться, чтобы больше никто не посмел обидеть меня!

–Твои стремления похвальны, но разве в твоей деревне нет других более искусных мастеров, которые могли бы обучить тебя?

–Ха, да они помешаны на престиже своих школ и за версту воротят нос от таких как я! – с горечью выдохнул Чиллак. – А к старику Пэй-Лону я не пойду ни за что на свете, он заставляет своих учеников делать ему всякие мерзости, о которых и помыслить стыдно!

–Хорошо я тебя понял, но ты и меня пойми. У меня есть миссия. Очень опасная миссия. Я прошел в своей жизни много сражений, но я не знаю, сумею ли я исполнить ее и остаться в живых.

–Мне все равно! Я готов делить с вами все тяготы пути и прислуживать вам если придется. Я вырос при трактире и многое умею, только позвольте мне пойти с вами! Если хотите, я встану на колени, только не прогоняйте!

–Однажды – лицо мастера посуровело – когда мой дух пребывал во тьме, кое-кто дал мне шанс начать новую жизнь. Видно теперь пришло время выплатить этот долг... Хорошо. Ты пойдешь со мной. Но чтобы слушался меня во всем и никаких жалоб. От этого может зависеть твоя жизнь. В свободное время я буду обучать тебя.

–Бою? – жадно вскинулся Чиллак.

–Жить. – Усмехнулся мастер. – Пока ты и этого не умеешь. А как освоишь сию науку... тогда и посмотрим.

–Спасибо, мастер! – мальчуган всплеснул руками от переполнявшей его радости. – Чиллак... так меня зовут.

–Славное имя. – Улыбнулся странник. – Кстати, мое имя Оранг.

Глава семнадцатая. Темный кесарь.

Бесчисленная темная армада простиралась от горизонта до горизонта. Уголь с гордостью оглядывал гигантские полчища свирепых оскаленных лиц. Лиц воинов. Его воинов. А ведь как забавно все сперва складывалось. Он был таким глупцом... Смешно подумать, когда-то его действительно волновали такие никчемные пустяки как честь, доблесть... И смертные были дороги ему. Смертные... Без малого сотня лет прошла с тех пор, как он занял трон величайшей в мире империи, и с тех пор так ни капли и не изменился.

Его темная звериная мощь до сих пор была при нем, а тело не обнаруживало и малейших признаков увядания. Впрочем, аррекса это нисколько не удивляло. Отчего-то подспудно он всегда знал, что ему уготована особая судьба, и теперь принял ее как должное. Его правление нельзя было назвать легким. Сперва была тяжелая затяжная война со знатью и слугами Атона длившаяся не одно десятилетие, в ходе которой ему ценой невероятных усилий удалось одержать полную победу. Все его враги нашли свою смерть, а он, заручившись поддержкой армии и простого народа, стал воистину непобедимым, а после и вовсе живым идолом для поклонения, богом во плоти, посланным небом в грешные людские земли на вечные времена.

А вот с религией Атона все было куда сложнее. Крайне непросто было заставить суеверных аррексийцев отказаться от старых убеждений, и посему Уголь действовал постепенно. Сперва были преданы анафеме все пресвитеры и священники. Затем настал черед традиционных звезд Всеединого, что носил на шее каждый благочестивый его последователь. Вестники воли, специально созданные аррексом несли среди народа новое учение о том, что бог не нуждается во внешней атрибутике для поклонения, и все старые символы веры есть кощунство и прямое оскорбление Всевышнего, поскольку оный всемогущ и не нуждается во внешней форме. Затем по тем же причинам было запрещено упоминать имя Атона.

Ну а апогеем всему, когда Уголь совсем распоясался и отбросил последние остатки приличия и осторожности стала подмена Всевышнего им самим. Ведь его бессмертие не было фикцией и как ни что иное служило практически бесспорным доказательством божественной природы неувядающего кесаря. И мало помалу народ смирился с новым положением дел, приняв новый порядок и нового бога в отличие от Атона вполне земного и реального, хотя и не обходилось без кровопролитных восстаний, которые Уголь быстро и безжалостно подавлял, вырезая порой целые деревни и не щадя при этом даже самых малых детей. Но несмотря на это проблемы даже сейчас спустя сто лет еще оставались, и нет-нет, да и находились те, кто стремился возродить старый, отживший свое культ. Но это были уже бессмысленные потуги. Жалкий отголосок темного уже умершего прошлого.

На данный момент Аррексия включала в себя практически все земли обитаемого мира, не исключая даже великую южную степь, которую нынешний император однажды поклялся сберечь ценой собственной жизни. До чего же забавны были эти клятвы... В каком-то смысле он и сберег ее, огнем и мечом распространив на ее просторах новый порядок и вырезав почти половину тамошних обитателей и приведя оставшихся к полной покорности. Сперва он оправдывал это необходимостью объединения, а затем и вовсе перестал утруждать себя подобными мелочами. Перед кем ему отчитываться? Перед жалкими смертными что сгорают как мотыльки в ночном пламени костра спустя жалкие десятилетия? Что он от них видел кроме ненависти и презрения? Ведь даже те, кого он считал своими соратниками, никогда полностью не принимали его за своего, хотя и с радостью пользовались его силой и умениями.

Ему просто нравилось убивать. Нравилось ощущать собственную власть и силу. Однажды он с глубокой ясностью осознал это и перестал играть уже порядком опостылевшую ему роль народного благодетеля. Сила и власть это все что было ему нужно. Особенно сила. Его суть настойчиво твердила ему, что он неполон, незавершен, и это жгло гораздо сильнее самых жарких огней, что когда-то непоправимо искалечили плоть могучего сверхчеловека. Непоправимо ли? Внутренний голос, что доселе ни разу не обманывал его, твердил, что это не так. Что в этом мире возможно все, была бы сила. И эту силу он обретет однажды. Вопреки всему...

–Повелитель, войска готовы. – Дэй-Кон осторожно приблизился к императору. Это был еще один дар Угля. Дар врученный неведомо кем. Своей кровью он мог посвятить в бессмертие любого человека. И Дэй-Кон за верную службу стал одним из таких счастливцев.

–Хорошо. Отправь дубням послание. Скажи им, что я хочу встретиться с их вождем.

***

-Что привело вас на наши земли чужеземцы? – рослый светловолосый воин пристально глядел на императорскую свиту, как бы невзначай поигрывая огромным топором. Помимо него за деревьями прятались не менее высокие мужи с огромными луками, стрелы которых были направлены прямиком на воинов кавалькады императора.

Дэй-Кон едва слышно пробормотал ругательство. Дубни возникли из леса словно призраки. Их могучие полуобнаженные тела бугрились чудовищными мышцами. Он казались сплетенными из великанских корней древ собственного леса, в котором обитали испокон веков. Этот народ был единственным, кто до сих пор не покорился великому аррексу и бросал вызов его громкому титулу владыки мира.

–Я владыка мечей, верховный аррекс восхода и заката. У меня предложение вашему вождю. – Рыкнул Уголь. Его высоченная темная фигура верхом на гигантском черном коне внушала трепет. – Пусть он выйдет со мной на единоборство. Победителю достается все.

–Поясни свои слова. – Нахмурился светловолосый богатырь.

–Если сумеешь выиграть, мои войска отойдут от ваших границ. Одолею я – и твои воины будут служить мне, принеся клятву вечной верности.

–Наши земли уже не раз пытались завоевать чужаки вроде тебя. Все они нашли здесь свой конец.

–Только не в этот раз. – Рассмеялся Уголь. – Твои разведчики зрели мои армады. Какими бы могучими воинами вы ни были, вам не устоять.

–Я приму твой вызов при условии, что моему народу будет позволено жить по своим законам даже в случае моего поражения.

–Меня мало волнует ваш внутренний уклад. – Пожал плечами аррекс. – Мне нужны лишь ваши воины.

–Да будет так. – Кивнул светловолосый, неспешно выходя на открытое пространство. – Я Глед, верховный вождь народа древ, принимаю твой вызов. Согласно священным традициям моего племени мы будем биться без оружия голыми руками, до тех пор пока один из нас не упадет мертвым или не попросит пощады.

–Принято. – Рыкнул Уголь, хищно соскакивая со своего жеребца. К нему тут же подскочило двое мечей, принявшись торопливо избавлять кесаря от доспехов.

В итоге он как и его противник остался в одних кожаных портках, открывая взору могучее тело с необычной твердой панцирной черной кожей. Его соперник однако и бровью не повел. Он был слегка пониже аррекса, но притом оказался даже крепче и шире в плечах, а глубиной груди мог поспорить с пивным бочонком. Однако в этом мощном кряжистом теле не было ни капли жира. Глаза вождя дубней отливали яркой синевой, а длинные волосы живым золотом струились по плечам. К тому же он имел короткую светлую бороду. Судя по всему Глед едва-едва перешагнул порог зрелости и был на пике собственной звериной мощи.

–Ты зря пришел в наши края с войной, темный. Здесь в этом лесу нам помогает сама земля. – Глед сурово полыхнул очами.

–В этот раз не поможет. – Усмехнулся аррекс.

Противники настороженно мерили друг друга взглядами, а затем вождь дубней вдруг резко сорвался с места и нанес Углю сокрушительный удар в челюсть. Тот принял на блок и с удивлением почувствовал, что предплечье занемело от боли. Воин древ как минимум не уступал ему силой. Соперники обменялись серией быстрых ударов и разошлись, переводя дух. Ни один из них не сумел достигнуть явного преимущества, но в полной мере ощутил силу другого.

Вновь стремительная сшибка. На этот раз в ход идут уже не только кулаки, но и ноги. Удары с обеих сторон мелькали с невероятной скоростью. Глед оказался не только сильным, но и очень искусным бойцом. Если бы не суровая муштра Гарона Уголь вряд ли бы выстоял даже со всей своей природной звериной мощью. Этот раунд длился намного дольше, но и он в итоге не сумел выявить победителя. Оба противника уже тяжело дышали. У Гледа было сильно разбито лицо, аррекс украдкой сплевывал кровью. Сокрушительные удары вождя дубней пробили даже его казалось бы непробиваемую природную защиту, и теперь император морщился от боли в смятых ребрах. К тому же Уголь готов был поклясться, что проклятая земля леса пьет его силы и приращивает их его сопернику. Ни один смертный, сколь бы силен он не был, не смог бы так долго противостоять его мистической мощи. Видно слова могучего вождя насчет помощи родной земли отнюдь не были пустой похвальбой.