Текст книги "Аррекс (СИ)"

Автор книги: Семен Созутов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

***

Пир по случаю победы над степняками затянулся на неделю. Принц все это время практически беспробудно пил, вставая лишь к обеду и развлекаясь всю ночь напролет. Гвардейцы, которых обычно не допускали на пиры для знати, тем не менее также сполна вознаграждали себя за долгие дни похода и воздержания в многочисленных городских кабаках и домах терпимости, но под бдительным присмотром сурового Угля все же были вынуждены находить время и для ежедневных тренировок.

Так продолжалось до тех пор, пока прибывший из столицы гонец не принес весть о том, что принца вызывает к себе в Геор его венценосный отец. Получив сие послание, Эльзикс, едва придя в себя после очередной попойки, тут же приказал не мешкая готовиться к отбытию. Император Валериан был не тем человеком, чьим приказом можно было пренебречь, пусть даже ты и являешься его единственным сыном и наследником.

И уже на следующий день отряд принца тронулся в обратный путь. Всего в его эскорте ныне насчитывалась целая сотня отборных воинов из числа тех, кто должен был восполнить ряды его личной гвардии изрядно сокращенной в числе отважными людьми Гарона. Конечно, такой заочный набор был лишь временной мерой продиктованной жестокой необходимостью. После большинство потенциальных кандидатов наверняка отсеется, благо желающих попасть в сию воинскую элиту по всей империи было хоть отбавляй, однако на первое время сойдет и так. Тем паче, что, как показала практика, путешествовать малым отрядом по землям Аррексии было отнюдь небезопасно даже для членов императорской семьи.

Ехали верхами как и в прошлый раз, окружив карету принца сплошным плотным кольцом. К слову сказать, последнюю в тот самый злополучный день пришлось оставить, благо у Эльзикса тогда осталось слишком мало людей чтобы без нужды задерживаться на опасном тракте, но после высланный градоправителем Орроу специальный отряд разыскал ее на месте разыгравшейся битвы и вернул прежнему владельцу.

Путь до Геора был неблизкий. Даже для самых быстрых всадников он занимал никак не меньше месяца, а уж зная всю капризную и изнеженную натуру принца и его хроническую нелюбовь к любого рода трудностям, этот поход явно обещал стать намного более долгим.

***

Как впоследствии оказалось, сии расчеты полностью оправдались. Отряд аррексиона, хотя весь путь и прошел без особых происшествий, достиг столицы лишь к середине зимы. Уголь недобро нахмурился, незаметно покачав головой. Столица Аррексии, славный Геор специально была создана для того чтобы поражать каждого вновь прибывшего своей почти помпезной монументальностью и ошеломляющим великолепием. Ее ослепительно белые мраморные стены вздымались более чем на сотню метров ввысь и были невероятной толщины. Согласно летописям сей город строился пять лет кряду, и для этого сюда согнали рабов со всех концов необъятной империи, а чтобы получить столь гигантское количество мрамора были полностью истощены три крупных рудника, приносившие Аррексии весьма и весьма солидный доход.

Геор был древним городом имевшим богатую многовековую историю, но лишь чуть более столетия назад он стал тем чем стал. Воплощенным символом мощи и нерушимости великой Аррексии. Ее сердцем и средоточием. Циклопические главные ворота целиком сработанные из железа были настолько огромны, что, казалось, будто их сотворили неведомые великаны для нужд себе подобных. Глядя на все это, Уголь именно сейчас как никогда ранее отчетливо осознал, что те, кто построил все это, являлись воистину грозными, почти неодолимыми противниками.

Тем не менее вид столичных красот лишь еще больше разжег его ненависть и подстегнул к осуществлению собственного плана. Сейчас, когда он зашел столь далеко, было уже слишком поздно отступать. Отряд принца въехал в город через специальные малые врата врезанные прямо вовнутрь больших. Главные же распахивались лишь в особых случаях. Например в случае триумфальной победы того или иного полководца или большого празднества. Но хотя Эльзикс и завершил большой поход против варваров полным успехом и формально был достоин триумфа, император из своих личных источников уже получил донесение о том, кто именно одержал победу над степняками, и посему не посчитал своего сына достойным сей чести.

Императорский дворец был вполне под стать внешнему облику столицы, искря золоченым фасадом в свете тусклого зимнего солнца. Уголь зябко поежился, кутаясь в теплый волчий меховой полушубок. Здесь на севере холода были намного более ощутимыми, и организм богатыря еще не вполне освоился в новом для себя климате. На входе во дворец неподвижно застыли могучие белокурые воители в бело-золотых доспехах с массивными бердышами наперевес.

Знаменитые гимнеты, краса и гордость стольного Геора. Избранная дворцовая стража, в которой традиционно служили лишь рослые светловолосые воины из семей потомственных гимнетов, которые уже несколько веков передавали свое дело от отца к сыну. Именно им принадлежала честь охранять и саму священную особу императора, который ныне неподвижно восседал на величественном пурпурном троне расположенном в главном дворцовом зале.

Император Валериан оказался седым худощавым мужем с короткой аккуратной бородкой и абсолютно непроницаемыми темными глазами. Кесарь не обладал особо мощной выдающейся комплекцией, но хорошо знавшие его ни капли не обольщались на сей счет. Валериан небезосновательно слыл очень жестким и сильным правителем. Однако при всем при том он не был тираном и умел как сурово карать, так и щедро вознаграждать тех, кто был того достоин. К тому же аррекс не был склонен и к излишней жестокости и мстительности и являлся смелым и решительным человеком, чем заслужил уважение даже среди своих врагов.

–Докладывай. – Холодно обратился венценосец к непривычно робкому и молчаливому Эльзиксу.

–Ваше Величество. – Принц отвесил своему отцу почтительный поклон. – Как вы и приказывали, варвары разбиты. Теперь они нескоро осмелятся сунуться в наши земли.

–Как именно проходила кампания? – выражение лица аррекса ни капли не изменилось.

–Я толком не знаю... – замялся принц. – Мы прибыли, когда уже все завершилось... Но Этий Красс справился со своей задачей на ура. Очень жаль, что его болезнь в итоге оказалась сильнее его.

–О кончине Красса мне ведомо. – Кивнул головой император. – Я слышал, твой отряд был атакован разбойниками.

–Это так. – Вновь поклонился Эльзикс. – Они застигли нас врасплох и положили почти всю мою охрану. Но в самый разгар боя нам подоспела подмога в лице этого воина. – Принц указал на почтительно стоявшего за его спиной Угля. – Он в одиночку сумел решить исход противостояния и спас мне жизнь. И еще он утверждает что был человеком Этия Красса.

–Вот как? – на лице императора промелькнул вялый интерес. – Что ж, это весьма похвально. Думаю, ты не останешься в долгу и вознаградишь его как должно.

–Не сомневайтесь, отец. Так и будет. – Почтительно склонил голову аррексион.

–Что ж, все завершилось благополучно, и это к лучшему. – Подытожил Валериан. – Если у тебя все, то не смею более задерживать ни тебя, ни твоих воинов. Смойте с себя дорожную грязь и как следует отдохните. После поговорим о вашей дальнейшей судьбе.

***

Уголь устало откинулся на ложе. Денек сегодня выдался жаркий. Проходили посвящение новобранцы в гвардию принца. Не то заочное, которое имело место быть в Орроу три месяца тому назад, а настоящее, когда прошедшие суровый отбор стражи на всю жизнь давали клятву верности монаршей династии и лично принцу Эльзиксу. Освободить от нее их мог либо император, либо сам аррексион, но подобное случалось крайне редко и лишь в виде исключения. В иных случаях только смерть могла даровать свободу воину по каким-либо причинам пожелавшему оставить свою службу, к слову сказать, самую престижную из всех возможных в Аррексии.

Лишь гимнеты стояли чуть выше, но они вообще считались за образец, и кроме того в дворцовую охрану совершенно невозможно было попасть случайному человеку. Всего несколько сотен семей во всей империи имели право поставлять туда кандидатов, да и то принадлежность к ним отнюдь не являлось стопроцентной гарантией одобрения.

Эльзикс сдержал свое обещание. По его приказу с нового командира его гвардии сняли мерки, и в рекордно короткие сроки лучшие оружейники империи сработали для него полный панцирный доспех из лучшей вороненой стали. Так Уголь приобрел двойную защиту и превратился в самую настоящую боевую башню практически неуязвимую для обычного оружия. Надо сказать, скучать ему не приходилось. Должность центуриона гвардии налагала на него огромное количество обязанностей, но парень справлялся с ними на ура. Он проявил такое недюжинное усердие на этом поприще, что даже Антоний по понятным причинам откровенно недолюбливавший богатыря признал, что тот вполне достоин того места, которое ныне занимает.

Остальные гвардейцы дружеских чувств к своему новому командиру также не питали. Благо помимо своей, мягко говоря, весьма специфической внешности он оказался на редкость суровым и требовательным и действительно не давал солдатам скучать. Однако с приказом принца не поспоришь, и гвардейцы вынуждено смирились и постепенно привыкли к богатырю, а потом и вовсе даже стали втихую гордиться тем, что их тренирует едва ли не первый клинок империи, благо равных ему во владении оружием не нашлось даже среди гимнетов и императорской гвардии. Аррекс как и его отпрыск любивший показательные бои гвардии не раз выставлял Угля против лучших своих бойцов. И всегда тот выходил из них победителем.

Сурова была служба в гвардии, однако и награда была соответствующей. Например, комната, в которой жил новоиспеченный центурион, по сути мало чем отличалась от покоев знатных патрициев, хотя вроде бы ныне и сам Уголь входил в эту касту, однако не знал наверняка, ибо Эльзикс не счел нужным просвещать его в этом вопросе, а сам богатырь не рискнул спрашивать об этом в лоб, полагая, что еще не время. Ведь если принцу его вопрос покажется чересчур дерзким, он рискует потерять его доверие, и тогда осуществить собственный план будет крайне сложно, если вообще возможно. В комнатах поменьше жили десятники, ну а рядовые воины довольствовались малыми казармами по пять человек, которые, впрочем, также были намного чище и гораздо более богато обставлены нежели в иных частях.

Видно судьба действительно играла на его стороне. Дерзкий почти невыполнимый план Угля мало помалу начинал воплощаться в жизнь. Его заметили. Не раз и не два он ловил на себе пристальные заинтересованные взгляды самого императора, но продолжал держаться подчеркнуто тихо и скромно. Ведь госпожа фортуна дама крайне капризная. Ее ни в коем случае нельзя было спугнуть.

А сегодня ему предстояло еще одно испытание. Ныне вечером он должен был биться в поединке не с кем-нибудь, а со знаменитым Марком Драком, легатом императорской гвардии почитавшимся первым мечом Аррексии.

Передохнув пару часов, Уголь одним гибким движением, которое было трудно ожидать от человека его комплекции, поднялся с ложа, глянул на массивные песочные часы стояще у изголовья и направился в императорский дворец. Он прибыл как раз вовремя. Знать уже почти в полном составе собралась в главном зале, с нетерпением ожидая предстоящего поединка.

Наконец, двери во внутренний покой распахнулись, и в зал вошел аррекс в сопровождении своих телохранителей. Их возглавлял крупный коротко стриженный мужчина средних лет с перебитым носом в вороненых латах императорской гвардии. В отличие от гимнетов и охраны принца гвардейцы аррекса считались полноценным воинским подразделением и нередко участвовали в битвах наравне с прочими легионами. По сути их задачей являлась охрана столицы и прилежащих окрестностей. Также по совместительству они выполняли и полицейские функции.

Присутствующие тут же низко склонились перед владыкой Аррексии. Тот в свою очередь поприветствовал их небрежным кивком и взошел на трон.

–Итак, если все в сборе, мы пожалуй, начнем. – Кивнул он богато одетому распорядителю.

–Знатные мужи и матроны! – воскликнул церемониймейстер, поклонившись императору. – Мы собрались здесь, чтобы узреть битву титанов! Доселе непревзойденный боец, коего вы все хорошо знаете, фаворит императора и любимец женщин Марк Драк против темной лошадки. Против того, кого многие считают выходцем из преисподний. Против чудовищного монстра невероятной силы и свирепости по имени Уголь! Да начнется битва!

По знаку распорядителя бойцы вышли в центр зала. Здесь было достаточно просторно для проведения поединка без риска задеть и искалечить кого-нибудь из зрителей, кои расположились возле стен. Уголь был облачен в полный доспех и сжимал свой верный двуручник. Его противник был вооружен круглым щитом легионера и средним копьем с длинным обоюдоострым наконечником, подобное оружие было весьма и весьма эффективным в пешем бою. К тому же на его поясе висел короткий кривой клинок в качестве запасного вооружения. У Угля же помимо меча был лишь длинный кинжал, но это его ни капли не волновало. Если все пройдет по плану, никакого иного оружия ему не потребуется.

Соперники начали медленно сходиться. Драк атаковал первым, нанеся богатырю серию стремительных множественных ударов с поистине змеиной ловкостью. Тот парировал, вынужденно отступая. Молниеносные копейные выпады пару раз задели его грудь, но тяжелый доспех с легкостью отразил вражеское лезвие. Ответная атака Угля должна была лишить Марка его щита, однако тот в самый последний момент успел повернуть его, погасив силу удара и отведя клинок противника в сторону. Следующий выпад гиганта он пропустил над головой и резко уйдя вниз, врезал щитом по колену хромой ноги исполина.

Уголь взрыкнул и припал на одно колено, копье Драка тут же устремилось к его лицу, но было перехвачено в воздухе могучей рукой гиганта и вырвано из рук командира гвардии. Марк Драк тут же попытался разорвать дистанцию и выхватить короткий меч, однако исполин ловко подсек его ноги древком трофейного копья и приставил острие пики к горлу растянувшегося на мраморном полу легата.

–Достаточно! – прогремел Валериан, медленно поднимаясь с трона. – Победитель известен! Это Уголь! Приветствуйте нового чемпиона! И ты, Драк, поприветствуй его, не сожалея о поражении. В конце концов – на губах императора промелькнула слабая улыбка – все когда-нибудь бывает в первый раз.

Тронный зал взорвался овациями в честь нового чемпиона, и облаченная в белую тунику ослепительно красивая гетера поднесла ему серебряный кубок победителя. Гигант под одобрительные возгласы присутствующих залпом осушил его до дна и поднял над головой, тем самым обозначая свою победу. Затем был пир в его честь затянувшийся до глубокой ночи, и лишь под утро сонный и хмельной исполин, наконец, сумел добраться до своих покоев.

Похоже, все складывалось именно так как он и желал. Его популярность растет, а значит растет и его влияние. Вскоре он станет достаточно силен чтобы исполнить задуманное. Занятый своими мыслями, Уголь сам не заметил как уснул, не подозревая, что вскоре произойдет нечто, что перевернет не только его судьбу, но и судьбы всех без исключения жителей империи.

Глава одиннадцатая. Империя Мечей.

Весть грянула как гром среди ясного неба. То чего не могло произойти ни при каких обстоятельствах, но чего подспудно опасались все без исключения аррексийцы невзирая на звания и сословия, все же случилось. Грозная и загадочная империя Мечей объявила Аррексии войну. Ее войска перешли границу западного соседа и дочиста разорили несколько весьма крупных городов и продолжали методично вырезать аррексийцев и угонять их в рабство. Тамошние легионы не сумели остановить нашествие людей востока и, понеся ощутимые потери, в спешном порядке отошли вглубь империи для того чтобы перегруппировать силы и выработать новую тактику.

Император Валериан отреагировал мгновенно. Тут же были посланы гонцы во все концы необъятной империи со срочным приказом всем легионам ускоренным маршем выступить на восточную границу. Центральные военные части собирались в столице для совместного похода, который великий аррекс возглавит лично, чтобы раз и навсегда положить конец зверствам проклятых иноземцев.

Аррексия замерла в напряженном ожидании. Ее жители издревле привыкли считать себя превыше всего остального мира, однако Мечи ничуть не уступали им ни в мощи, ни в гордыне. На сей счет не возникало иллюзий даже у самых отъявленных глупцов. Чем бы не закончилось это противостояние, оно будет донельзя страшным и кровопролитным и наверняка унесет с собой десятки если не сотни тысяч жизней с обеих сторон.

Всю вторую половину дня Уголь носился как одержимый, раздавая приказы своим людям. Валериан не желал, чтобы его сын рос неженкой, и посему несмотря на риск потерять единственного наследника включил его и его отряд в число собственной армии. И теперь центуриону требовалось как можно скорее подготовить пять десятков гвардейцев к длительному походу. Война по всем признакам обещает стать долгой. И та, и другая сторона отнюдь не страдали недостатком сил и упорства. К тому же сейчас самый разгар весны, до зимних холодов еще очень и очень далеко. Самое подходящее время для кампании, и военачальники Мечей, среди которых, если хотя бы половина того что говорят об их императоре соответствует действительности, вряд ли сыщутся дураки, не могут этого не понимать.

***

Аррексийская армия собралась в столице аккурат через неделю и тут же не мешкая выступила на восток. Нужно было как можно скорее перехватить врага, пока он не наделал в их землях по настоящему больших бед. Шли ускоренным маршем, по сути бросив обозы артиллерии и фуража, которые должны были подоспеть после. Провиант несли на себе и восполняли запасы прямо в дороге в прилежащих деревнях, до кучи набирая в них добровольцев для ополчения и еще больше тем самым увеличивая собственное число. В ополчение шли с охотой, благо император обещал щедрое жалование с перспективой зачисления наиболее достойных в регулярные части. Принудительно никого не забирали. Знать прекрасно понимала что таким образом может спровоцировать бунт среди черни и не желала рисковать. Ведь в случае поражения империи Мечи не пощадят никого, ибо не принадлежащих к их странной желтокожей расе те попросту не считали за людей.

Продовольствия пока также имелось в избытке. Аррексия была богатой страной, и ее жители даже из числа плебса преимущественно жили хорошо и не ведали нужды. Многие простолюдины даже имели рабов в своей собственности. Невольники, к слову сказать, также были отнюдь не редкими гостями в ополчении, ибо по законам империи в военное время любой раб имел право кровью выкупить свою свободу, став солдатом, и его хозяин не мог ему этого запретить.

Громадное трехсоттысячное войско растянулось на многие лиги, и это были лишь центральные части несокрушимой аррексийской армии. Восточные ныне из последних сил сдерживали врага, не давая им проникнуть в глубинные области империи. Западные же двигались в том же направлении чтобы соединиться с аррексом у великой реки Си, бывшей основной водной артерией государства.

Несмотря на спешку обе армии достигли исходной точки лишь к середине лета. К тому времени Мечи разорили практически все восточное приграничье и теперь собирали силы подле переправы чтобы в едином генеральном сражении окончательно решить исход войны. Войско аррекса всеми силами старалось не допустить этого и встретить врага у реки чтобы занять заведомо более выигрышную позицию, однако имперцы опоздали. К тому времени как они прибыли, их противники уже практически закончили переброску солдат на противоположный берег. А, значит, здесь в условиях равнинной степи преимуществ не будет ни у кого. Бой будет равным.

Аррексийцы не мешкая начали строиться плотными фалангами, спеша по максимуму использовать вынужденную задержку противника. Гигантское пятисоттысячное превосходно вооруженное войско. Целых двенадцать легионов плюс многочисленное ополчение и восемьдесят тысяч конницы. Казалось, что могло противостоять подобной силе? Однако империя Мечей недаром славилась своей чудовищной многолюдностью и сумела привести на это поле боя аж полтора миллиона воинов, что было в три раза больше нежели у их соперников. Столь крупных баталий не случалось в мире уже несколько столетий.

Имперцы хладнокровно ждали наступления, сосредоточив свои основные силы по центру. Фланги были отданы ополчению и коннице. Уголь вместе с принцем и императором находился несколько позади основной линии бойцов в составе резерва. Валериан несмотря на всю свою храбрость отнюдь не был глупцом и не желал рисковать понапрасну. Наконец чудовищный темный вал вражеской силы дрогнул и медленно, но неотвратимо пошел в атаку. Мечи традиционно не жаловали тяжелых доспехов, однако подобно имперцам имели на вооружении широкие щиты и длинные копья. Можно было даже сказать, что их армия была чем-то средним между железными легионами Аррексии и могучей вольницей великой южной степи.

–Щиты наверх! – рявкнули дюжие громкоголосые десятники при виде настоящего темного урагана, который вынесся из бесчисленных рядов желтокожих узкоглазых воителей. Густой словно удушливый черный дым лесного пожара рой жалящих колючих стрел дробно застучал по щитам легионеров, нет-нет, да и находя дорожку к вожделенной живой плоти. Ополчению приходилось и того хуже. Одетые лишь в кожаную бронь преимущественно с легкими наспех сбитыми тонкими деревянными щитами, они валились на землю намного чаще солдат регулярных частей.

Ответ не заставил себя ждать. С оглушительными боевыми воплями в сторону врага полетели грозные тяжелые пилумы, знаменитое "приветствие" аррексийских легионов. Приветствие, после которого у большинства их противников сразу и напрочь отпадала всякая охота продолжать битву. Конница как и ополченцы не отставала от своих товарищей по оружию, осыпая Мечей градом стрел и арбалетных бельтов. Среди наступавших упало множество тел. Но гигантскую пешую лаву сегодня невозможно было остановить одними стрелами.

С воинственными гортанными криками воины востока, прямо на бегу воздвигая сплошную стену копий и щитов, сшиблись с ополчением мало обученным сражаться в едином строю. Разница в выучке тут же не замедлила сказаться. Худощавые низкорослые Мечи несмотря на худосочную комплекцию оказались верткими как вьюны и сильными словно дьяволы. Их более короткие по сравнению с аррексийскими копья мелькали темными жалящими змеями, то и дело забирая жизнь кого-нибудь из воинов. Практически бездоспешные вчерашние виллане и ремесленники были для них идеальными мишенями.

Регулярные части империи Мечей были облачены преимущественно в боевую черную кожу с нашитыми на нее тонкими стальными и костяными бляхами. Не было только деревянных. Доспехи усиленные деревом считались на востоке уделов крестьян, вчерашних мирян угодников. Истинному воину носить их считалось зазорным.

Ополченцы имевшие на вооружении вилы и дреколье мало что могли им противопоставить, однако из-за их спин в Мечей продолжали лететь стрелы, собиравшие с людей востока весьма и весьма обильную жатву. К тому же, как оказалось, большинство вражеских бойцов также были вчерашними крестьянами. Эти и вовсе довольствовались длиннополыми рубахами из плотной грубой ткани преимущественно серых и коричневых тонов. На востоке все так или иначе умели сражаться, ибо там царил самый настоящий культ Меча. Воинское искусство издревле являлось их богом и предметом поклонения. Однако ловкие в одиночных схватках единоборцы не особенно хорошо умели действовать сообща. Эти в основном обрушились на фланги, стремясь тупо смять аррексийцев своей чудовищной многочисленностью. Однако имперцы пока держались, не давая Мечам рассечь их порядки.

Ополчение востока было вооружено кто чем. Устрашающие серпы и боевые цепы, обитые железом посохи и стальные шары на массивных цепях, вот лишь то немногое, что посчастливилось узреть их противникам, многим из них, к слову сказать, уже посмертно. К тому же тактика боя востока существенно отличалась от западной. Один из воинов в длиннополой серой рубахе, худой настолько, что было непонятно, как он вообще стоит на ногах, ловко уклонившись от копейного выпада, вдруг кинулся под ноги одного из легионеров и резко выпрямился, легко бросив здорового, весящего как минимум раза в полтора больше него парня через себя прямо на волну атакующих.

Храбреца тут же пронзило сразу несколько копий, но свое дело он сделал. В открывшийся зазор тут же ринулись его товарищи. И подобный случай был далеко не единичным. Бесстрашные желтокожие воины волчком вертелись подле имперских порядков, норовя отыскать слабое звено и выдернуть зазевавшегося бойца из плотных вражеских рядов. И если оное все же удавалось, Мечи тут же остервенело бросались в образовавшуюся брешь, совершенно не думая о собственной жизни.

И подобная тактика, наконец, возымела эффект. Правый фланг имперцев посыпался. Ополченцы дрогнули и побежали, едва не опрокинув собственную кавалерию, однако бывшие начеку всадники сумели вовремя отойти и продолжить осыпать врага арбалетными залпами с дальней дистанции. Их тоже изрядно потрепало, но потомственные патриции, ибо иные в коннице попросту не служили, не могли ударить в грязь лицом в присутствии своего императора и потому теперь старались как могли, стремясь всеми силами выправить положение.

Осознав, что его войско на грани поражения, Валериан приказал вступить в битву знаменитому Первому легиону оставленному позади в качестве резерва. Ветераны молча и неотвратимо словно сама смерть пошли в атаку. Этих воинов готовили несколько иначе нежели основные регулярные части. Их копья имели подобно восточным более короткое древко, которое было усилено стальными полосами, отчего его практически невозможно было перерубить, а вспомогательным оружием состоял не традиционный гладий, а страшный копис, жуткий клинок представляющий собой по сути идеально сбалансированный короткий вогнутый серповидный меч с постепенно расширяющимся к концу невероятно острым лезвием, заточенным по внутренней кромке. Из-за его необычной формы сиим клинком при должной сноровке можно было легко пробивать даже тяжелую броню.

Это оружие было настолько грозным, что церковь Всевышнего одно время даже пыталась и вовсе запретить его. Однако все чего им удалось добиться, это изъять его из регулярных частей, оставив копис на откуп элиты, что, впрочем, не стало большой бедой, поскольку это оружие при всей его устрашающей мощи требовало и немалого умения от своего обладателя, в отличие от того же гладия, которым можно было обучиться более менее сносно владеть за весьма короткий срок.

Подобным клинком можно было играючи снимать человеческие головы с плеч и наносить страшные резано-рубленные раны, которые потом очень долго заживали и постоянно гноились, нередко сводя получившего их в могилу. Кроме того сия элита была вооружена еще и дальнобойными арбалетами, из которых стреляла на редкость метко. Страшная слава Первого легиона в итоге полностью оправдала себя. Несколько прицельных арбалетных залпов смешали ряды атакующих правый фланг Мечей, а затем последовал страшный копейный удар.

Первые шеренги воинов востока были сметены в мгновение ока. Сами легионеры практически не понесли потерь. Массивные обшитые сталью треугольные щиты скрывали их почти целиком. К тому же ими было удобно не только отражать вражеские удары, но и наносить ответные, которые нередко проламывали противнику череп или просто сбивали на землю прямо под ноги сражающихся. Что же касается мастерства во владении копьем, то здесь Первый оставлял далеко позади все остальные легионы, среди солдат которых также не было неумех и дилетантов. Наступление Мечей захлебнулось в крови. Из-за их чудовищной многочисленности, когда на передние ряды вовсю давят задние, спеша как можно скорее вступить в битву и урвать свою вожделенную порцию крови и славы, захватчиков не удалось обратить в бегство, однако правый фланг аррексийцев выровнялся, уже не угрожая рухнуть, и был готов продолжать сопротивление.

Однако это был еще не конец. Далеко не все войско противника до сих пор вступило в битву, и теперь командующий вражеской армией решил реализовать это преимущество. Без малого тысяч семьдесят воинов обогнули аррексийское войско с левого фланга и, не обращая внимания на открывшийся вражеский тыл, устремилось к императорскому отряду, стремясь одним ударом обезглавить врага. Уголь выругался сквозь зубы, привычно потянув меч из перевязи. Дела складывались для них хуже некуда.

У Валериана в резерве осталось всего двадцать тысяч воинов, десять из которых были псами господними, из которых три тысячи в свою очередь были тяжелыми рыцарями, и еще десять тысяч личной гвардии. Последние были бойцами очень грозными и вряд ли уступали в этом отношении даже ветеранам Первого, а вот насчет церковников у богатыря имелись очень большие сомнения. По его мнению эти серые шавки умели лишь убивать беззащитных в собственных пыточных застенках. Он бы вообще с огромной радостью давно переметнулся к врагу, если бы не знал, что Мечи люто ненавидят всех представителей иных рас, которые в лучшем случае могли стать их рабами со скотскими, абсолютно невыносимыми условиями жизни даже по меркам этого отнюдь не доброго мира. Гарон, мир его праху, в свое время хорошо просветил его на сей счет.

Нет, предательство пока что было не выходом. Он должен защитить Степь, защитить любой ценой, а победа Мечей в этой войне как раз таки приведет к прямо противоположному исходу. Ведь к гадалке не ходи, как только западная империя будет повержена, взор восточного деспота Ши-Нага, о чудовищной силе и жестокости которого давно уже слагали легенды по всему миру, обратится на юг. Пожалуй, он являлся даже большим злом нежели Аррексия. Благо в отличие от воинов востока даже служители Атона в той или иной степени старались идти с покоренными народами на определенные компромиссы. Уголь невесело усмехнулся. Глядя на то, с какой хладнокровной расчетливостью и одновременно безумной яростью сражаются эти желтокожие воители, а также на их полное презрение к смерти, впору поверить, что они и впрямь рождены для того чтобы однажды покорить весь мир. Они воистину взяли все лучшее от степи и империи заката и соединили в одно...

Семьдесят тысяч конных воинов Мечей остервенело ринулись на императорский отряд. Воины аррекса также не ударили грязь лицом, смело встретив и атаку и схлестнувшись с узкоглазыми пришельцами в чудовищном прямом столкновении на полном скаку. Воздух тут же наполнился дикими воплями и жалобным ржанием. В эпицентре схватки мгновенно образовалась кровавая куча мала. Атака Мечей завязла в страшном ближнем бою. Бушующий лесной пожар останавливают встречным палом, и опытные гвардейцы прекрасно знали, что на поле боя действуют абсолютно те же законы. Теперь они всеми силами старались задержать врага и не дать ему окружить их.