Текст книги "Самхейн. Падение (СИ)"

Автор книги: Семен Созутов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

* * *

Сахмет устало откинулся на роскошных шелковых подушках. Денёк сегодня выдался очень тяжёлым. После битвы, которая закончилась его полной победой, он с остатками армии ворвался в подземные жилища недомерков. С зачарованными воротами пришлось повозиться, но Волна Праха сделала своё дело, и они пали. Внутри подгорной крепости оказались только женщины и дети, всех мужчин покойный Гранир поставил в хирд. Но это их не спасло. Из двадцатитысячной армии гномов в живых осталась едва ли четверть, которая теперь уже машет кирками и молотами на рудниках, добывая золото и прочие полезные металлы и минералы.

Сархалионцам тоже пришлось нелегко, их потери составили двадцать тысяч пехоты и около четырнадцати тысяч кавалерии. Оставшихся в живых Всадников Смерти, элиты войск султаната, теперь не наберётся и тысячи, а пока обучишь новых, пройдёт немало времени. К тому же, он потерял трёх боевых олифантов. Двоих погубила магия Земли, подвластная проклятым недомеркам, а ещё один издох от многочисленных ран, нанесённых топорами и копьями бородачей уже после битвы.

Поскольку обучение таких животных стоило больших средств, у подгорного народа появился ещё один неоплаченный долг перед султанатом, который Сахмет был намерен взыскать в самом ближайшем будущем. И с очень большими процентами.

Женщины недомерков, которых никто никогда не видел, вопреки людской молве о том, что они страшно уродливы и бородаты, как и их мужья, оказались вполне себе миловидными, чем тут же и воспользовались солдаты Бога Смерти. Сопротивлявшихся насилию порубили на месте, как и мальчишек-подростков, которые пытались защитить своих матерей.

Сахмет усмехнулся, война не спрашивает, хочешь ли ты убивать, если желаешь выиграть, ты просто обязан быть жестоким, иначе тебя сметут. Но, ничего, главное, что оружие мы изъяли. Теперь можно облачить ещё один отряд в гномью сталь, какой именно, пусть решает Самхейн, но он лично больше не повёдёт на север ни одного живого подданного Сархалиона, иначе султанат будет попросту обескровлен, хватит и того, что он отправил туда отряды скорпионов и червей-паразитов Сали. Ещё, правда, можно отправить туда зомби.

Небожитель скривился, вспоминая, как жуткие порождённые некромантией существа заживо пожирали последних сопротивлявшихся гномов уже в самом конце битвы. Их тогда с трудом удалось деактивировать, для этого понадобилась помощь всех присутствующих на поле боя некромантов.

Так уж вышло, что полки зомби практически не пострадали в битве, что, как правило, случается редко, так как живых мертвецов обычно посылают в бой первыми, как пушечное мясо. В сражении же с гномами они были попросту бесполезны, по крайней мере, на начальном этапе, так как не смогли бы опрокинуть ряды хирда, а использовать горшки с зажигательной смесью у них попросту не хватило бы мозгов.

Вопреки сплетням, зомби может выполнить далеко не каждый приказ, только самый простой, отданный в категоричной форме. Да, и к тому же слушает лишь того, кто его зачаровал. Конечно, на Бога Смерти это правило не распространялось, но телепатически приказывать каждому живому мертвецу у него просто не хватило бы сил, куда проще было заранее объяснить задачу живым людям, которые сами могли, в случае чего сориентироваться по ситуации. ... А живые люди нужны ему здесь. Самхейн должен понять, что у него просто нет возможности сейчас рисковать и оставить свою страну без войска. Джеррийцы сразу же вспомнят старые обиды, да и Харбрад тоже не назовёшь мирным соседом.

Глава шестая. Мэртис.

Во дворце правителя Мертиса царила непривычная тишина. Не слышалось звуков музыки, или пьяных выкриков знати, которые были обычным делом на шумных и роскошных пирах, так любимых блистательным Богом Света, ибо последнего здесь не было. Но Имморталис вот-вот должен был прибыть, и слуги уже выстроились возле парадного входа, с минуты, на минуту ожидая прибытия своего хозяина.

Верховного военачальника провинции Мэртис, полубога Горгона, который обычно остаётся за старшего на момент отсутствия небожителя, также не наблюдалось. Всё дело было в том, что в небольшом провинциальном городке Мерон, что на юге провинции, внезапно вспыхнул мятеж. Откуда ни возьмись, появился там какой-то Моргус, который говорят, раньше был атаманом небольшой разбойничьей шайки, обитавшей неподалёку от окрестностей города, и какими-то невероятными посулами сумел привлечь на свою сторону большинство горожан. Да что там говорить, даже некоторые воины местного гарнизона, примкнули к бунтовщику и помогли ему разгромить войска короля, посланные в Мерон, как карательный отряд.

Справедливо опасаясь, что непорядки в провинции вызовут гнев Имморталиса, полубог лично отправился усмирять непокорных бунтовщиков, прихватив с собой, пять тысяч воинов Света, сильного подразделения, немногим уступающего выучкой легионерам Хаоса. На момент его отсутствия, главным Горгон назначил своего заместителя Церберуса, жуткого вида детину, похожего по внешности и повадкам на молодого горного дива.

–Едет, едет! – Заполошно закричал Трим, мальчишка, помощник конюха, десяти лет отроду.

В небесах и впрямь показалась сияющая звёздным светом колесница, запряжённая парой скакунов, сотканных, казалось, из чистого огня. Главный над всеми слугами дворца, старый Грум, от души отвесил сопляку звонкую оплеуху. Ничего, пусть привыкает сызмальства! Такая уж судьба у простого человека всю жизнь горбатиться на господ, а, в ответ получать от них лишь пинки, да подзатыльники, и это, ещё в лучшем случае! Да, и потом, а если бы он учудил что-нибудь при Его Совершенстве? Испепелил бы грозный небожитель пацана на месте, да и вся недолга! Так, что пусть привыкает, не он первый, не он последний...

Колесница остановилась невдалеке от парадного входа, подходы к которому были, как и полагается, выстланы дорогой пурпурной тканью. Слуги и советники, стоявшие по бокам входа попадали ниц. Из колесницы неспешно вышел юноша, одетый в золотистую, плотно облегавшую мускулистое стройное тело безрукавку с золотыми волосами и презрительным выражением на безупречно красивом лице. Всё проходило так, как и всегда, в строгом соблюдении этикета, самим Имморталисом и придуманного. Он медленно и величественно, явно давая своим подданным время насладиться своей ослепительной красотой и совершенством черт и пропорций, начал величественное шествие, иными словами это назвать было нельзя, по пурпурной дорожке, как в древности ходил по ней и его предшественник Орсиллиант.

Но тут случилось непредвиденное. Проходя мимо распростёртого ничком Трима, Бог Света почувствовал, что его изящный расшитый жемчугом сапог на что-то наступил. Удивлённо опустив взгляд, он понял, что этим чем-то была... рогатка. Обыкновенная рогатка, которую используют детишки холопов, а порой и отпрыски благородных семей для своих игр и шалостей.

"Вот, шельма, и, здесь опростоволосился!" – В сердцах подумал Грум. – "Ну, всё, теперь быть беде!"

–Чьё это? – Зловеще прошипел Бог Света, буравя лежащих ничком слуг тяжёлым взглядом.

–Ммоё, Вваше Ссовершенство – Трясясь от ужаса, еле выдавил какой-то мальчик-смерд лет девяти-десяти, насквозь пропахший сеном и навозом.

–Кто таков. – Брезгливо сморщив изящный нос, процедил Имморталис.

–Трим я, Ваше Совершенство – заикаясь от страха, зачастил малец. – Конюху вот помогаю, значит, конюшни убирать, за лошадьми ухаживать...

–Заткнись. – Лениво приказал правитель Мэртиса, и, обращаясь уже к застывшему перед ним в раболепном поклоне какому-то тёмному брату, отдал распоряжение.

–Недоноска, сжечь! Этому – палец бога указал на Грума – пятнадцать плетей, чтобы лучше воспитывал слуг. – Сказав это, небожитель равнодушно отвернулся от ещё не понявшего до конца весь ужас своего положения Трима и проследовал во дворец.

А ничего не соображающего от ужаса мальчугана поволокли на задний двор пристройки дворца, предназначавшейся для обслуги, где расторопные палачи из числа помощников тёмных братьев уже таскали дрова для костра и вбивали в землю деревянный столб, на котором и будет висеть святотатец, оскорбивший величие бога. Но Имморталис ничего этого уже не видел, у него было полно других важных дел, и совсем не было времени на то, чтобы смотреть на казнь сопляка-смерда. Следовало отдать необходимые распоряжения для вечернего пира. Пора бы уже и как следует поразвлечься, а то, эта война так утомляет...

* * *

Горгон пребывал в приподнятом расположении духа. Война, как таковая, всегда привлекала его. Вот, и сейчас он смотрел на осаждённый город со смесью будоражащего кровь гнева и азарта. Он жаждал битвы. Внешность полубога заслуживала отдельного описания и была под стать его характеру. Среднего роста, облачённый в подобие панциря легионеров Хаоса, оставлявшего открытыми сильные мускулистые руки, он отличался от обычного смертного воина внешне лишь своими глазами.

Горевшие красным огнём, на лице, которое постоянно закрывала мифриловая маска, изображающая людской лик с вечно застывшим выражением скорби, похожая на те, которые так часто используют в своих пьесах лицедеи и трагики Гитса, они могли в любой момент извергнуть из себя смертоносные багровые лучи, разрушающие всё на своем пути.

Оружием полубогу служили два коротких прямых парных меча, названных им, по аналогии с оружием богов "весёлые братья" из чистейшего мифрила. К слову сказать, из этого наипрочнейшего металла были сделаны все детали доспеха Горгона: и панцирь, подчёркивающий рельеф его мускулатуры, и боевые браслеты на руках, и даже штаны полубога были целиком изготовлены из мифрильной кольчуги, сплести которую, непростая задача даже для таких мастеров, как гномы или онглоны.

Взяв из столицы, всего пять тысяч воинов, он увеличил вдвое их число, за счёт набранного в дороге ополчения. Конечно, будь его воля, он взял бы и больше, но страх перед Владыкой Света не дал ему этого сделать. А если вдруг Имморталису зачем-нибудь понадобятся воины? Что тогда он ему скажет? Что увёл всю армию на подавление мелкого, заурядного мятежа? Вряд ли грозного небожителя удовлетворил бы такой ответ.

Вот, поэтому и стоял сейчас его отряд под стенами города, за которыми было в полтора раза больше бойцов, чем у него, даже вместе с набранным ополчением. Население Мерона насчитывало около двадцати тысяч человек, так что одних коренных меронцев в армии мятежников примерно столько же, сколько у него всего солдат, а плюс ещё жители окрестностей, которые присоединились к этому, как его, Моргусу.

Превосходство в численности войск врага не слишком смущала Горгона. Всё-таки Моргус простой разбойник, а он водил армии ещё при Орсиллианте. Надо сказать, что когда последнего убили, полубог не долго горевал, и сразу присоединился к новым хозяевам Мэртиса, отказавшись разделить участь своего бывшего повелителя.

Прикинув в последний раз план действий по захвату города, он подозвал командира воинов Света Картиуса, и предводителя ополчения, назначенного Горгоном прямо из числа последних, громадного кузнеца Свента, заросшего рыжей бородой, казалось, до самых глаз.

–Итак, действуем по плану. – Чётко, по военному отдавал распоряжение полубог. – Ополчение атакует стены, отвлекая противника на себя, я же, с группой лучших воинов, их я отберу сам, штурмую ворота. Картиус, ты остаёшься с воинами Света в резерве и вступаешь в бой, только тогда, когда ворота падут, не раньше, но и не позже! – И, потом, Горгон, зловеще усмехнувшись, добавил. – Сегодня мятежники умоются кровью!

* * *

Моргус был мрачнее тучи. Хмуро разглядывал с крепостных стен лагерь осаждавших, он понимал, что, скорее всего, они проиграют битву. Город будет взят, его жителей предадут огню и мечу, не щадя даже маленьких детей. Теперь он проклинал себя за то, что соблазнился лживыми посулами загадочной твари. Моргус вообще не понимал, как он смог согласиться на эту авантюру, исход которой был изначально ясен даже самому тупому из смердов.

Он вспоминал ту, ночь, когда впервые увидел его. Существо подошло неслышно к их костру, хотя мимо одноглазого Мака, дежурившего тогда, не смогла бы, несмотря на его увечье, незаметно пролететь и муха. На первый взгляд незнакомец ничем не отличался от обычного человека, но неестественно бледная кожа и незримая тёмная аура, окружавшая его, ясно говорили о том, что он не принадлежит к роду людей.

–Кто из вас Моргус? – Если бы к разбойникам таким тоном посмел обратиться бы кто-нибудь другой, да или даже просто прийти к их логову в одиночку, минимум, что ждало бы такого безумца это потеря здоровья и всех ценных вещей, буде они окажутся в наличии. Но было что-то в холодном неестественно спокойном голосе создания, что заставило отпетых головорезов безропотно указать на того, кто уже более пяти лет был их вожаком.

–У меня есть к тебе дело, но оно не для чужих ушей. Пойдём. Поговорим наедине.

–Мне нечего скрывать от своих людей.– Стиснув зубы, нашёл в себе мужество ответить Моргус, стараясь, чтобы голос не слишком дрожал. Перед ночным визитёром атаман, никогда никого не боявшийся чувствовал необъяснимый, и потому ещё более постыдный для него, страх.

–Не испытывай моего терпения, человек, иначе очень пожалеешь!

–Понимая, что терять ему уже нечего, в том, что тварь способна с лёгкостью уничтожить его и всю его банду, Моргус почему-то нисколько не сомневался, атаман нехотя подчинился.

Отойдя вглубь чащи вместе с напуганным разбойником, существо вынуло из складок одежды чёрный камень на серебряной цепочки. Покойный владыка гномов Гранир, окажись он здесь, сразу узнал бы это украшение. Поднеся украшение к самому лицу Моргуса, тварь начала задавать атаману странные вопросы, пристально вглядываясь в глаза последнему.

–Скажи, ты доволен своей жизнью в этом захолустье?

–Нет, конечно, а почему ты спрашиваешь?– В ответ спросил разбойник, сбитый с толку необычным вопросом.

–Здесь спрашиваю я, человек, ты лишь отвечаешь. – В голосе твари послышалась угроза. – Так ты не хотел бы изменить свою убогую жизнь?

–Это, смотря, в какую сторону.

–А ты не глуп, человек. Что ты скажешь насчёт того, чтобы стать правителем Мерона?

Моргус остолбенел, такого поворота он не ожидал никак.

–А, что я для этого должен сделать? – Спросил разбойник, всё ещё пребывающий некоторой прострации от услышанного.

– Всего лишь поднять в городе мятеж. Ты сам возьмёшь власть в свои руки, я лишь немного помогу тебе в этом – Чёрный амулет покачивался перед глазами Моргуса в такт словам существа, и, казалось, лишал его собеседника всякой воли к сопротивлению и отказу.

–А как же войска Мэртиса. – через силу выдавил атаман. Голова его была как в тумане, а ноги едва держали.

– За это не беспокойся, мы сумеем их одолеть, можешь мне поверить. А затем ты выставишь Самхейну условие, что сложишь оружие лишь в том случае, если тебя назначат градоправителем Мерона! Поверь, он не откажется! Владыка Хаоса уважает сильных противников!

Была ли в словах твари магия, или просто она обладала огромным даром убеждения, Моргус не знал. Но вопреки всякому здравому смыслу он поверил словам существа. Поверил, и теперь проклинал себя за это. Атаман не был святым, таких людей среди его профессии да, наверное, и во всей Силоре, не было вообще, но и подлецом разбойник никогда не был, по возможности держал слово и заботился о своих людях, которые за это и сделали его своим вожаком. А, теперь он обрёк их всех на смерть.

* * *

Тактика Горгона была, как всегда, безупречна. Первыми в атаку пошли ополченцы. Под покровом ночной темноты они бесшумно добрались почти до самых стен города. Но затем, их заметил какой-то дежуривший на них стражник и поднял тревогу. Быстро, стараясь использовать по максимуму то время пока враги окончательно не поймут, что к чему бойцы Свента приставили к стенам специальные деревянные лестницы и стали довольно проворно, если учитывать отсутствие опыта и практики, карабкаться наверх.

Когда горожане прибежали на стену, несколько человек из осаждающих уже были на верху. Разгорелись первые схватки. Свент, бывший одним из первых залезших, размахивал своим громадным боевым молотом, который он непонятно как затащил на самый верх. Под его ударами противники падали, как подкошенные с пробитыми головами и сплющенными грудными клетками. Доспехи не спасали от богатырских атак силача. Однако его товарищи не были столь удачливы. Всех воинов, что залезли вместе с ним одними из первых, сбросили вниз. Схватка кипела уже на всех участках стены, осаждённые стояли насмерть, понимая, какой конец им уготован в случае захвата города.

Осаждавшие тоже не страдали недостатком пыла, отступать им, по сути, также было некуда. Полубог бы им этого не простил. К тому же, Горгон набирал в своё ополчение лишь добровольцев, чтобы войско не разбежалось по дороге, многие из набора хотели попасть в элитные войска Мэртиса и теперь, старались сделать всё, чтобы заслужить это право. Битва шла с переменным успехом, но тут неожиданно наступил переломный момент.

На ещё карабкающихся по лестницам полились, наконец, нагретые горожанами, потоки, загодя заготовленной кипящей смолы из огромных, стоящих на стенах медных чанов. Также вниз летели тяжёлые камни, сшибавшие штурмующих вниз и превращая их в кровавое месиво. Под стенами повис жуткий вой заживо сгорающих людей, некоторые ещё пытались ползти, но их силы быстро заканчивались, и они останавливались. Навеки. Становилось ясно, что атака обречена на провал, но, как говорилось ранее, это был всего лишь отвлекающий маневр.

Горгон отдал команду, и небольшая группа воинов Света, отобранных им лично, пошла на штурм главных ворот. Их охрана была довольно многочисленной за счёт большого количества мятежников, находящихся в городе, но полубога это не смущало, у него имелся свой чёткий план захвата. А его планы редко когда проваливаются. Очень редко.

Тем временем бой, кипевший на стене, подходил к концу. Основная часть ополченцев была либо отброшена, либо мертва, и только небольшая кучка во главе с богатырём Свентом ещё сражалась. Увидев яростно размахивающего громадным молотом исполина, от ударов которого его воины разлетались в разные стороны, словно тряпичные куклы, Моргус, сражавшийся вместе со всеми понял, что его смерть окончательно сломит сопротивление врагов. Пронзив мечом, неосторожно открывшегося молодого парня, вооружённого вилами, он сошёлся с гигантом лицом к лицу.

Кузнец радостно взревел, обнаружив нового противника, и пошёл в атаку. Бывшему атаману с первых секунд боя пришлось нелегко, он не ожидал от богатыря такой проворности. Тот с энтузиазмом размахивал своим чудовищным оружием, не пуская противника в ближний бой, и, казалось, совсем не чувствовал усталости. Затем Моргусу вообще не повезло, Свенту за счёт своей чудовищной силы удалось выбить меч из его рук.

Понимая, что сейчас его судьба повисла на волоске, бывший разбойник схватился за рукоять молота и нанёс сопернику сокрушительный удар ногой в пах. Лицо богатыря перекосилось, но прежде чем согнуться пополам от невыносимой боли он успел съездить противнику своим могучим кулаком по лицу. От пропущенного удара Моргус покатился по земле, два зуба, кажется, были выбиты, рот наполнился кровью, а в голове стоял звон. С трудом поднявшись, атаман подхватил валяющийся к счастью неподалёку меч.

Его противник тоже пришёл в себя от боли и начал вновь наступать на Моргуса, вращая своим молотом над головой. Тогда мятежник решился пойти на хитрость. Кузнец бесспорно силён и быстр, но ему не хватает выучки, при своих замахах он слишком сильно проваливается, и на этом можно сыграть. Отступая, атаман как бы невзначай подходил всё ближе к краю стены. Разгорячённый боем богатырь этого не замечал.

Подойдя к самому краю, разбойник сделал вид, что вот-вот потеряет равновесие, и когда обрадованный Свент замахнулся молотом для того, чтобы последним ударом довершить дело, сбросив противника со стены, Моргус резко отпрыгнул в сторону. Кузнец не успел остановить свой гибельный богатырский замах, да, к тому же тяжёлое оружие потянуло его вниз, и, силач с коротким криком исчез внизу.

Подойдя к воротам, Горгон на ходу выстрелил из глаз своими смертельными лучами, метя в центр. Чутьё не подвел опытного воина, там как раз находился засов, сделанный из цельного бревна, который его магия разнесла вдребезги. Солдаты противника, не ожидавшие подобного поворота событий, замерли с открытыми ртами. Не давая им опомниться, полубог отдал команду своим бойцам, и те ринулись к павшим воротам. Лучи смерти разили без перерыва, убивая одним выстрелом сразу по несколько воинов, да и взял Горгон с собой только лучших воинов, так что охрана была перебита всего за несколько минут.

Поглядев вниз на упавшее тело неожиданно сильного воина, Моргус услышал отчаянных крики со стороны ворот. Будучи неплохим тактиком от природы, он мгновенно понял, что они означают.

–Вперёд, к воротам, если они их возьмут, нам конец!

Но было поздно. Когда бывший разбойник вместе со своими воинами примчался на звуки боя, тот шёл уже внутри города. Картиус, как было ему велено, вступил в битву лишь тогда. Когда пали ворота. Мятежников было больше, но они не могли сравниться выучкой с элитными частями воинов Света. К тому же, на их стороне сражался полубог, а это не могло не сказываться на боевом духе их соперников.

Увидевший однажды, как сражается Горгон, не забудет этого зрелища никогда. Поговаривают, что даже сам Бог Хаоса признал, что не сможет повторить многие из тех невероятных кульбитов и пируэтов, которые выделывает полубог во время битвы. Парные мечи "весёлые братья", казалось, пели какую то нескончаемую песнь смерти, а сам их хозяин казался живым вихрем, из которого вылетали обрубки рук и ног, а иногда даже и головы воинов, которым не посчастливилось столкнуться с ним. Вот какой-то мятежник подполз, чтобы не попасть под град сумасшедших ударов к ногам Горгона и попытался подрубить ему колени.

Полубог, видимо каким-то шестым чувством почуявший опасность сделал мгновенное сальто назад и вонзил один из клинков прямо в спину коварного врага и одновременно нанёс сокрушительный удар в челюсть ногой с разворота оказавшемуся поблизости ещё одному вражескому солдату. Раздался характерный хруст выбитых зубов и солдат, дважды перекувыркнувшись в воздухе от удара, тяжело рухнул на землю и больше уже не поднялся.

Тем временем, воины Света теснили противника по всем направлениям. Их строй легко рассекал ряды мятежников, которые в свою очередь и вовсе не имели никакого строя. Практически всю армию Моргуса составляли бывшие разбойники и горожане, а это не могло не сказываться на рисунке боя.

К тому же лидер восставших совершил один непростительный для командира просчёт, который объяснялся его неопытностью в такого рода делах. Бросившись вместе со всеми своими воинами оборонять ворота, он совсем забыл об остатках ополчения, оставив стену без защиты, чем последние немедленно и воспользовались, атаковав повстанцев с тыла. Оказавшись сразу между двух огней, мятежники разом растеряли весь свой боевой пыл. Они должны были вот-вот обратиться в бегство, превратившись в неуправляемую толпу, и Моргус поняв, что они на волосок от гибели отдал единственно возможный в такой ситуации приказ.

–Всем пробиваться к воротам! Покинуть город!

Большинство, уже ничего не соображавшее от ужаса, проигнорировало слова командира. Многие бросали оружие, умоляя о пощаде. Тщетно. Воины Света не щадили никого. И никогда. Но, всё же нашлись люди, которые начали пробивать себе дорогу к спасительному выходу. Моргус пробился туда одним из первых, его сопровождали двое неразлучных ещё по шайке соратников: Корт невысокий кареглазый мэртиссец и Даг, немой лысый громила, умудрившийся сбежать, если верить его малопонятным жестам, с самого острова Насилия, что вообще-то считалось невозможным.

Уже у самого выхода вожаку не повезло. Его плечо разорвало красными лучами полубога, который то ли каким-то непостижимым образом распознал в нём главного, то ли, что вероятнее всего, просто пытался помешать беглецам покинуть город. От дикой боли бывший разбойник мгновенно потерял сознание и упал бы, не подхвати его верный Даг...

* * *

Пир, по поводу возвращения Бога Света в Орс затянулся далеко за полночь. Гости, местная знать, веселились вовсю. Приёмы, устраиваемые правителем Мэртиса, вообще всегда поражали своей роскошью и помпезностью в начале, и разухабистой необузданностью всех самых худших человеческих пороков в конце.

Публика, собравшаяся здесь, была, на первый взгляд, избранной элитой города Орса. Но стоило посмотреть на неё повнимательнее, как сразу становилось понятно, что эти люди с лицами, как бы сказали в ином мире, эстетствующих дегенератов, на самом деле, ничем, кроме денег, не отличались от обыкновенных отбросов общества, вечно пьянствующих в многочисленных кабаках столицы.

Вот, и сегодня каждый из них старался получить максимум удовольствия от предстоящего веселья. То и дело раздавались хвалебные тосты в честь "пресветлого владыки", попахивающие откровенной лестью, но Имморталис милостиво кивал головой в ответ на очередную здравицу. Лесть он любил. Даже неприкрытую.

Количество яств, поданных к столам пирующих, поражало воображение. Здесь было и мясо геронских пещерных медведей, очень редкий деликатес, в связи с трудностью охоты на этого гигантского хищника, и хоботы олифантов, ценимые за нежный вкус, и всевозможные экзотические кушанья, доставленные с далёкой Иммарги, и ещё очень много всего того, что не увидишь на столах не только простых жителей, но даже на пирах знатных господ.

Развлечения, тоже были на высшем уровне. Для услаждения взоров веселившихся были собраны артисты со всех уголков провинции. Были тут и бродячие жонглёры, и глотатели клинков, и всевозможные факиры, ходящие по раскалённым углям, как по земле. Но главное, певцы.

Певцы из знаменитого города Гитса, который считался вотчиной всех деятелей искусств, в особенности музыкантов. На вкус слушателей предлагались различные песни и баллады: весёлые и грустные, разухабистые и берущие за душу. Последние, несмотря на царившее вокруг веселье, слушались особенно внимательно.

Имморталис был на верху блаженства. Вот, где его место, а не на бессмысленной войне безумного зверя Самхейна! Но, ничего, скоро всё изменится, и никто не сможет указывать ему, Богу Света, как поступать! Певцов все слушали, затаив дыхание, а вот выступления фокусников не слишком пришлись по вкусу правителю Мэртиса.

Особенно не понравился факир, ходивший по углям и представившийся, как "отец пламени". Имморталис грозно сдвинул брови. Не положено смертному посягать на силу богов. Неуловимое движение головой, и вот стоящие неподалёку "тёмные братья", знающие характер своего господина как свои пять пальцев, уже волокут беднягу к огромной печи, где только что запекали целиком быков и горных геронских баранов, не уступающих им размерами.

–Вот сейчас и посмотрим, если ты в действительности "отец пламени", как сказал, то сумеешь выйти отсюда живым и невредимым, а нет, ... что ж, я не буду держать на тебя зла!

Гости угодливо захохотали, многие из них были уже изрядно пьяны и жаждали крови. Не обращая внимания на отчаянные вопли факира, его со смехом затолкали в печь, откуда донёсся жуткий вопль заживо сгорающего тела. Отца уничтожило его собственное детище...

Когда всё стихло, какой-то уже изрядно набравшийся гуляка, чтобы поддержать веселье поднялся на нетвёрдых ногах из-за стола, и льстивым голосом выкрикнул.

–Песню, о Великий, мы просим тебя, спой нам песню!

–Ну, я не знаю, если все присутствующие желают...– Когда ему хотелось, Имморталис мог быть самой скромностью.

–Песню, песню! – Поддержал гуляку нестройный хор хмельных голосов.

–Ну, хорошо. Что желаете услышать?

–"На диком, яростном коне"! – Выкрикнул гуляка.

–"На диком, яростном коне"! – Угодливо подхватили гости.

Если бы Имморталис не стал богом, то он стал бы менестрелем. Небожитель с детства любил петь, умело выводя даже самые сложные мелодии. Иногда к нему присоединялся покойный Воронвэ, росший с ним в одной деревне, а иногда даже и сам... Бог Света отогнал непонятно отчего вдруг нахлынувшие воспоминания. Всё это в прошлом, а в прошлое, как известно, возврата нет.

–Ну, что ж слушайте. – И запел красивым, звучным тенором:

На диком яростном коне

Свои владенья объезжая

Король увидел, на земле

Девчушка мёртвая лежала

В безумной ярости своей

Соседей земли отнимая

Он многих бил богатырей,

На женщин рук не поднимая

И вот, в величии своём,

Врагов уже не замечая

Беспечен, весел стал король,

Но жизнь такого не прощает

Подъехал к телу ближе он

И увидал вдруг с жутким страхом

Труп своей дочки, и вовек,

Свет для него сменился мраком.

Здесь Имморталис сделал паузу, и затем вновь запел, добавив в голос, побольше скорби и проникновения:

И в жизни, коли ты силён,

Не торопись тиранить слабых.

Ответить могут так они,

Что ты навеки в лету канешь.

После того, как умолк последний звук, пиршественный зал взорвался овациями. Конечно, восторги публики были сильно преувеличены, за счёт желания каждого из гостей, чтобы Бог Света обратил внимание именно на него, глядишь, и пожалует небожитель какие-нибудь бенефиции за «любовь к искусству». Но всё равно, было видно, что песня действительно понравилась. Так же, как и её исполнитель.

Великий Бог, твоя песнь так поразила мне, что я прямо сейчас сложил свою, в честь тебя! Позволишь ли исполнить! – Глаза молодого певца, произнёсшего эту речь, горели восторженным вдохновением. Имморталис помнил его, он обладал одним из лучших голосов на этом празднике. Звали этого юношу красивым, мелодичным именем Мирт, так похожим на его собственное. Чувствовалось, что парень не желает подольститься, а говорит искренне, но богу почувствовался какой-то подвох во всей этой его пламенной речи.

–Что ж, спой, если песня действительно хороша. – Вроде бы одобрительно, но в то же время со скрытым предостережением в голосе разрешил небожитель.

Молодой парень набрал в грудь побольше воздуха и начал.

Владыка божественной силы

Устроит вам праздник души.

Наполнит сырые могилы,

И свет засияет в тиши.

Не будет ни боли, ни страха,

Все будут смеяться и петь

Смотри, не согласен он, ах ты ж,

Тогда твой удел только смерть.

Огни загорятся повсюду,

Беги, посмотри же скорей!

Бегут не ту да, а оттуда,

В огнях тех сжигают людей

А, затем, повернувшись к Имморталису, и явно его, пародируя, юноша с пафосом закончил:

Картина сия непременно

Найдёт отклик в вашей душе

И, сбудется всё, непременно,