Текст книги "Очкарик 3 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 14

– Замерли оба! – не сказать, будто верю, что послушают, но попытаться стоит.

Уж что-что, а просто поорать мне несложно. Вдруг прокатит?

Ситуация, как обычно, свинтилась в штопор со скоростью звука и сейчас она, если смотреть честно, достаточно дубовая.

Во-первых, этот мутный тип-человек, который вроде бы как местами и эльф, однозначно знает и представляет о происходящем больше, чем говорит вслух.

Скажем, до него я не встречал здесь оперирующих понятиями макроэкономики и политологии на уровне своего мира, пусть и в усеченном виде (отсутствие этической составляющей не в счёт. Убитый в момент моего попадания сюда маг-человек тоже не в счёт.).

Для сравнения, та же Асем – дочь хана или монарха по-нашему – две трети категорий вообще не понимает с первого раза, не то чтобы использовать их в анализе или в планировании.

А тёзка нашего Хосрова (того, который оттуда и поэт делийского султаната) достаточно уверенно и точно в них ориентируется, мне даже объяснять ничего не пришлось. Он просто перефразировал услышанное в собственные устоявшиеся термины местной системы, которая лично мне в его исполнении обо многом говорит, пусть и косвенно.

Во-вторых, этот странный гном, с которым последний раз мы вполне нормально расстались полюбовно. А он тут откуда взялся?!

Тогда мне казалось, мы не враги. А сейчас он притащил… неизвестно сколько притащил этих лоботрясов, и все – по наши души.

То, что в трактир зашло только десять этих образин, ещё ни о чём не говорит. На улице либо в пункте дислокации подкрепление может быть безразмерным – если рассчитывать на худшее. А базироваться они могут вполне и через улицу, я здесь не ориентируюсь.

– Маг, слева заходи! – коротышка по имени Бринкс отчего-то решил взять на себя руководство операцией по окружению меня и обеденного стола их дуэтом и разразился командами в адрес нашего недавнего собеседника.

Для меня удачно: Хосров нервно стрельнул взглядом в сторону неожиданного союзника на его крик и сбился с движения. Кажется, опять хотел жахнуть этой своей кипящей кислотой.

Кстати, из положения лёжа в вертикальное он тоже как-то слишком нехорошо поднялся, больно уж быстро и упруго. Спортсмены они здесь все, что ли?

– ЗАМЕРЛИ ОБА! – ну а вдруг послушают.

Хотя, конечно, вряд ли.

Когда громилы-орквуды понеслись по проходу обеденного зала заведения, мне стало страшно: случись что со мной, девчонки могут не выкрутиться. А принимая во внимание здешние развесёлые нюансы рабовладельческой части законодательства, может быть, им лучше сразу и на месте сдохнуть сейчас и здесь, чем…

Акмарал многое рассказала из того, о чём орчанки обычно молчат.

Интересно, с чего вообще этот гном на меня так взъелся? И ведь разыскал же как-то, в случайную встречу не верится (особенно с учётом его импровизированной группы поддержки, которые по замашкам были похожи то ли на наемников, то ли на повоевавших и набравшихся опыта ополченцев).

Отвлекшись в сторону гнома буквально на долю секунды, Хосров, к моему счастью, не стал вступать с тем ни в какие коалиции. С досадой поморщившись, снова повернулся ко мне.

Попутно: а он-то чего на меня на ровном месте окрысился? Нормально же общались!

Ну, да, наметились некоторые объективные и непреодолимые разногласия, но я честно рассчитывал его распропагандировать.

Не верится мне, что гениальный разум способен быть бесповоротно аморальным. Я, конечно, не штатный отрядный психолог, но в данной ситуации, думается, смог бы подобрать чисто логические аргументы[14]14
  Примечание.
  ГГ слышал краем уха и поверхностно, но не вник глубоко в суть из-за отсутствия профессионального образования на тему.
  Переформатирование базовых нравственных и этических настроек личности – задача очень нетривиальная даже на уровне того самого отрядного психолога (либо его коллеги), хотя и технически реальная.
  Требует индивидуального подхода и сугубо профессионального образования. При этом, успех более чем не гарантирован – так как собственный нравственный выбор всё равно делает сама личность. А перемен подсознательно не любит никто, особенно в собственном сознании.
  ГГ же вообще профессиональным психологом не является, просто нахватался по верхам результатов, не вникая в инструменты. Он физически не понимает механизмов инерционности мыслительных процессов.


[Закрыть].

Мне показалось, переформатирование личности – вполне реальная задача в данном случае, если обозначить ему горизонты общечеловеческой морали, о которых в силу недоразвитости тут просто не подозревают.

Судя по тому, как он перешёл в наступление без предупреждения, что-то я упустил. Хм.

Какие-то эмоциональные триггеры. Мужика явно триггерит на сектор общего знаменателя между расами.

Или у него от орков пострадал кто в своё время?! Близкий и родной?

Ладно, не до того сейчас.

* * *

Судя по отсутствию подкрепления, боевой гном рассчитывал только на этот десяток. То внимание, с которым он непередаваемо эмоционально вытаращивается на оба ствола в моих руках через каждую секунду, явно на что-то намекает. Надо потом по спокойствию обдумать, на что именно.

– КО МНЕ СПИНОЙ ПОВЕРНУЛИСЬ, ОБА! – чёрт, мне ведь ну очень надо их обоих опросить.

А перед этим ещё бы неплохо обезвредить и зафиксировать.

Кстати, любопытно: коротышка что ли со мной на кулаках планирует справиться? После того, как лишился своей поддержки в виде десятка дебилов?

На что он рассчитывает?! У меня же не голые руки, а оружие, значение которого он очень хорошо понимает.

Или он так увлёкся, что света белого не видит?

Парадоксально и весьма на то похоже.

Маг продолжает какую-то собственную линию и за десятую секунды разводит руки в сторону. Его лицо при этом искажается в очень нехорошей гримасе.

Подождать ещё долю секунды? Надо же понять, чем он собирается шарахнуть – опыт нужно собирать по крупицам, где только возможно, раз с такими вот магами ещё воевать и воевать.

После того, как в харчевне появились орквуды, телепатические способности Асем словно парализовало. По крайней мере, докричаться до неё сейчас у меня мысленно не получается, хотя и очень нужно.

Придётся выкручиваться самому.

Ориентируясь на личные ощущения, за долю мгновения до того, как с руки Хосрова срывается что-то нехорошее, простреливаю его левое плечо – он левша или очень убедительно такового из себя изображает.

Гном Бринкс в этом месте от удивления подпрыгивает, судорожно сжимая в ладони какую-то кочерыжку (узнать бы ещё поскорее, что это такое; но Асем молчит, пребывая в околошоковом состоянии):

– А щит?!

Подробностей не знаю, но видимо местные маги обычно защищены от урона чем-либо метательным.

Вероятно, всё же не на скорости полёта пули из апээса.

Из плеча Хосрова выбивается маленький красный султанчик. Он вскрикивает и широко раскрытыми глазами смотрит на входное отверстие.

Мне сверху видно, что пуля остаётся в теле. Тоже надо обдумать позже; я ожидал, что пройдёт насквозь.

Коротышка, подбадривая себя боевым кличем, таки огибает мага по дуге, чтобы устремиться ко мне в одиночку.

Хосров в этот момент дёргается в ту же сторону и перетаптывается влево.

В итоге их ноги неожиданно заплетаются. Одновременно с этим человек-эльф выдаёт что-то целой правой рукой.

Уже не удивляюсь, когда вплотную к ним загорается овал портала и они сбивают друг друга с ног, проваливаясь туда.

* * *

– Садись есть, ты должен быть сильным, – Жулдыз была единственной, кто с самого начала ни на мгновение не растерялся в неожиданной заварухе.

– Десяток трупов к аппетиту как-то не располагает, – проворчал Вадим, спрыгивая со стола. – Или здесь это считается нормальным?

Жулдыз решительно метнулась в сторону кухни и выхватила из рук очумевшего подавальщика огромное блюдо с пловом и бараниной. Бухнув его на их стол, она ответила:

– Стражу, наверное, приведут в течение половины часа. До этого времени тела лучше не трогать. После этого времени может возникнуть куча других дел и станет не до еды. Поешь сейчас!

– Только вместе со всеми, – хуман вопросительно посмотрел на спутниц по очереди.

– У тебя очень странные интересы, – задумчиво констатировала Асем, выхватывая пустую тарелку из рук Хе и перекладывая часть плова на неё. – На, держи.

– В каком смысле? Ты о чём? – встрепенулся товарищ. – А вы чего не едите? – добавил он, увидав, что к пустым тарелкам больше никто не тянется.

– Мы так, по-своему, – Акмарал зачерпнула риса щепотью. – Руками вкуснее, – улыбнулась она, наблюдая за эмоциями человека, ярко отразившимися на его лице.

– Об интересах в твоей голове, – дочь хана коснулась виска товарища кончиком пальца. – И в разговоре с магом. Ты не похож на того, кто воюет, если говорить о твоих мыслях.

– Мать, чёрт побери! Где была твоя телепатия, когда я тебе сейчас мысленно орал! – в сердцах выдал товарищ. – Ладно. Извиняюсь… А что до моих интересов, так я и никогда не хотел быть исключительно солдатом, который умеет лишь убивать, – Вадим пожал плечами, проводив нервным взглядом руки девочек, потянувшиеся к плову.

– Ты поэтому знаешь больше учёных и магов? И многие вещи видишь шире? М-м, думаешь, что знаешь больше и видишь шире, – поправилась Асем.

– Если что, меня всегда тянуло в науку! – пятнистый махнул рукой на различия пищевого этикета и заработал ложкой.

Четыре девочки незаметно переглянулись и неожиданно хихикнули в унисон.

– Занятно. Мужчины обычно помалкивают о книгах и наоборот начинают хвастаться на тему боевого прошлого. Ты – нет, – заметила Жулдыз, перекладывая на тарелку Вадима самое большое баранье ребро с изрядным куском мяса.

– Потому что я не из них, – хуман наконец расслабился и перестал косить взглядом на мёртвые тела на полу. – Никогда не стремился никому подражать.

– Почему? – искренне заинтересовалась Хе. – Мужчины же обычно стараются всегда всё упрощать? Разве ты не хотел быть самым сильным?

– Не-а. Не знаю, какие вам всем попадались мужчины, но мне это никогда не было интересно по-настоящему.

– Как так?

– А приходилось сталкиваться с такими, как вы говорите.

– И? – тёмной действительно было интересно.

– Печальное зрелище. Удручает: скучно и противно и не о чем поговорить. Войны не вечны, мир в итоге всегда наступает. А непритязательные желания тех, кого вы описали, меня регулярно и искренне раздражали.

– Почему?! – похоже, у всех присутствующих происходило то, что человек звал разрывом шаблона.

– На животных похоже. Справедливости ради, среди моих товарищей примитивных было немного.

– Примитивные тебя раздражали даже тогда, когда они были с тобой одного народа? – вцепилась в последнее слово Жулдыз.

– Даже когда они были со мной из одного отряда, – фыркнул товарищ.

– Необычно.

– Да ну… Просто у нас с вами различный опыт и различные культурные базисы. – Хуман дипломатично скруглил углы, но кроме Асем его никто не понял. – Кто-нибудь из вас может мне популярно растолковать, что будет дальше? Эти трупы, нападение на нас. Чего ещё ждать?

– От асханы уже наверняка послали за стражей, – торопливо ответила Хе, старательно опережая подруг. – В течение половины часа появятся представители городской власти. Поговорят с владельцем трактира и, что менее вероятно, с тобой.

– И всё? – Вадим на секунду даже перестал жевать.

– Да, – уверенно тряхнула волосами в воздухе и сиськами в разрезе жилета полукровка.

– Нет, – из вредности возразила Асем. – После разговора с хозяином заведения стража должна ещё унести тела. М-м-м, если хозяин не возьмется похоронить сам, – смущённо поправилась она под красноречивым взглядом эльфийки. – Вадим, слушай, – она махнула рукой на приличия и положила кончики пальцев на его запястье.

Несмотря на то, что они находились в людном месте.

– Да? – человек заинтересованно оторвался от еды.

Посмотрел ей в глаза, что-то прикинул и решительно поёрзал на лавке, касаясь ее под столом своим коленом.

Она поощрительно опустила веки и и решительно прижалась своим бедром к его бедру.

От двух орчанок и одной дроу манёвр не укрылся – те опять хихикнули.

Асем с удивлением обнаружила, что ей на это абсолютно наплевать.

– Этот, – она кивнула на место, где сидел Хосров, – взбеленился тогда, когда ты про культурный код заговорил.

– Точно?! – Вадим напрягся. – Это важно.

– Да. Я сразу его мысли не расшифровала, то есть не поняла. Увидела – но ушло время чтобы сообразить.

– В смысле?

– Ну знаешь, как когда на чужом языке общаешься? Слышишь слова, а соображаешь содержание только через мгновение или пару, – подобрала она аналогию, чтобы товарищ понял. – Ты услышал и запомнил, но дошло не сразу.

– Ааа.

– Можешь объяснить, о чём ты думал в этот момент? – орчанка заглянула товарищу в глаза и требовательно подхватила его под руку.

Будто бы невзначай прижимаясь к его предплечью своей грудью, как это делали до того Хе и Акмарал.

– А ты чьи мысли тогда читала? – Вадим подозрительно посмотрел на неё. – Мои или его? Колись давай.

– Твои, – честно призналась Асем. – Твои мне показались интереснее, – она деликатно опустила взгляд и улыбнулась.

– Я увидел в нём кое-что знакомое из моей предыдущей жизни. Оно всё мне активно не понравилось.

– У тебя тогда возник какой-то очень яркий образ, большой и сложный. Как ты говоришь, комплексный. Что это было?

– Одна аксиома. Если народ помнит свою историю, его реально не сломать.

– Что такое аксиома? – поинтересовалась Хе, с интересом наблюдая за грудью дочери хана и предплечьем человека.

Асем, уловив её интерес, очень прикольно застеснялась, но не отодвинулась.

– Утверждение, принимающееся на веру без доказательств.

– А почему ты тогда подумал, что этот Хосров совсем не понимает орков? И не только нас? Какое-то явление, мне незнакомое.

– Совесть и чувство собственного достоинства, – хохотнул человек. – Разве что-то новое? Я о них думал, но в масштабе психологии народа.

– А-а-а. Видимо, я просто не так сообразила в суматохе. Ты имеешь в виду, что тебе и нам будет стыдно посрамить предков? Если отойдём от своих принципов?

– Не так линейно, но да. Где-то так.

– А почему ты тогда подумал, что геноцидом уважающий себя народ запугать нельзя? Там ещё что-то про родителей и детей было.

Жулдыз, Акмарал и Хе замерли, тоже внимательно ожидая ответа.

– Я же успел познакомиться с вашим народом в вашем лице. Если твои предки – герои, и ты об этом знаешь, то… Хм, как бы тут сказать попроще… В общем, есть такая фигня в психологии: модель поведения, которую ребёнок или формирующаяся личность копирует с авторитетов.

– Не останавливайся, я тебя понимаю, – Асем сейчас действительно достаточно легко вытаскивала у Вадима из головы значения незнакомых слов.

Девчонки слушали и не вмешивались.

– Ничего себе, ты в абстрактных понятиях прокачалась… В общем, прямые предки по биологической линии – это для человека всегда авторитет номер один, при прочих равных условиях.

– В сравнении с чужими.

– Ага. А ещё распознание по принципу свой-чужой вообще очень характерно для человеческой стаи, – хуман от чего-то возбудился из-за собственного рассказа и сейчас выглядел более чем живо.

– Не только для людей. Я вообще склонна думать теперь, что эта твоя психология достаточно универсальна, – заметила младшая из сестёр. – Извини, если раньше наезжала на тебя не по теме. Продолжай, пожалуйста.

– Так чего ты так завёлся при упоминании геноцида? – продолжила хозяйка табуна.

– Там, откуда я прибыл, когда один народ хотел колонизировать другой, у этого другого очень часто в первую очередь уничтожались носители нематериальной культуры.

– Это кто такие? – Асем уже видела ответ у него в голове, но уточнила для подруг.

– Поэты, сказители, священнослужители. Все грамотные зачастую. Я просто смотрю, куда направляются их удары – и во мне срабатывают воспоминания моей предыдущей жизни.

– Понятно… – дочь хана видела то, что он помнил и чувствовал, но не хотел говорить вслух. – А что в имени этого Хосрова тебе показалось знакомым?

– Да, тоже хотела спросить! Ты так странно удивился, когда он представился, – вспыхнула интересом Хе. – И я заметила!

– Так Хосров же! Там, откуда я родом, мне в университете преподавали историю литературы…

– Какой литературы? – перебила Жулдыз.

– Литературы того языка, который я учил в том университете, – улыбнулся человек. – Тебе вряд ли что-то скажет. Если встретим того, кто на нём говорит, я тут же дам знать.

– Так что за Хосров? – напомнила метиска.

– Полное имя – Амир Хосров Дехлеви. Жил почти за тысячу лет до меня. Я потому и удивился – неужели этот тоже стихи пишет? Имя редкое. Наверное.

– А откуда ты узнал ту неприглядную историю? – Асем требовательно вцепилась в куртку Вадима.

– Какую? – человек слегка опешил, косясь на её пальцы и не понимая, о чём речь.

– Про отпрыска знатного семейства, ты сам рассказал. Который принялся пить харам и похоронил себя как личность. Ответь! – орчанка добавила просительных интонаций в голос.

Обычно мужчины не могут устоять – дочь хана сейчас ориентировалась на свой небольшой теоретический опыт.

Ей почему-то было очень тепло и уютно в этот момент. А ещё очень не хотелось, чтобы их бедра под столом разжимались.

– Хочешь – поцелую? – продолжила она неожиданно для себя, намереваясь сбить двух птиц одним камнем и используя момент, как ей казалось, по полной.

Сбоку сдавленно хрюкнула Хе и закашлялась Жулдыз.

– Асем, я тоже очень тебя люблю, – человек повторно озадачился в ответ, накрывая её пальцы своей ладонью. – Но я не хочу говорить вслух то, что сейчас думаю. При этом мы оба помним: ты можешь отлично увидеть мои мысли. Сделай одолжение – потрудись?

– Я специально не читаю тебя, когда волнуюсь, – задумчиво выдала орчанка через несколько ударов сердца, отпуская наконец куртку товарища. – Или когда мы с тобой ведём диалог. Хм. Но если ты сам буквально настаиваешь, – её глаза впились в переносицу собеседника.

Затем лицо дочери хана стало озадаченным, глаза широко и удивлённо открылись:

– Вот я тупица!

– Нет, – деликатно сгладил острые углы хуман. – Ты просто маленькая, неопытная, непосредственная и местами ребёнок. Ещё – искренняя и считаешь меня родным человеком. Всё нормально, в общем… Не парься.

– Ладно. Ответь на вопрос? – напомнила Асем. – Что это было за семейство? Где это сын в Первой семье спился настолько, что тамошний хан потерял в нём своего наследника?

– Шутишь? Да в любом правящем доме эта история повторяется из поколения в поколение! – человек даже не задумался. – Знаешь, я бы сказал так: праздность развращает. Тоже аксиома. Там, откуда я родом, этот сценарий был не исключением, а вообще-то очень большим правилом! Я наугад ляпнул – а попал в точку.

– Ты очень неплохо соблюдаешь многие наши ритуалы, – тихо сказала Жулдыз, неожиданно присоединяясь к беседе. – Не скажу, что ты правоверный – судя по тому, как лопаешь свинину вместе с Хе; но внешне ты очень часто выглядишь своим весьма убедительно.

– Дальше? – человек с любопытством перевёл взгляд на неё. – К чему это всё?

– Я бы сказала, что ты долго учился изображать из себя нашего. – Орчанка подняла глаза. – Отсюда мой вопрос тебе. Потеря наследника, погрязшего в неправедности, справедлива для правителей всех народов? Или только вашего? Скажи, как знающий оба народа.

– Хм, а я вот удивляюсь степени твоего интереса. Тебе-то что за печаль?! На тех, кто держатся подальше от харама, это разве распространяется? – Акмарал сбоку приобняла сестру за плечо.

– Блин, хоть курсы по страноведению вам открывай, – проворчал Вадим, с опаской косясь на слишком энергичное бедро Асем под столом. – И по этнопсихологии. Честное слово, никакого спившегося наследника я не знал! Ммм, лично. Так, писали об одном типе, но я его своими глазами живьём не видел.

– Сын вашего правителя?

– Внук. Сын старшей дочери правителя, если вашим языком.

– Вадим. Каким будет твой ответ мне? – Асем неожиданно схватила хумана за подбородок и повернула его лицо к себе. – И не делай вид, что не понимаешь, о чём я сейчас спрашиваю.

– Э-э! Полегче! – пятнистый в изумлении отстранился. – Я эти дела так не решаю!

– Как «так»?

– Между пловом и войной!

– Зря, – нейтрально уронила Жулдыз, опять отворачиваясь в сторону окна.

– Зря, – подтвердила Хе. – Тебе вааще пофиг, как мужику. А для неё, – кивок в сторону подруги, – это очень важно.

– Я – твоя женщина, – Акмарал и не подумала промолчать. – Я приму любой твой ответ и поддержу в любом решении. Но не понимаю, чего ты забуксовал. Мы все видим, чего она от тебя ждёт и не понимаем, чего ты ломаешься, как…

Над столом пронёсся общий глубокий вздох.

– Никогда не думала, что увижу, как девственница-дочь хана уламывает взрослого мужика, – в гробовой тишине выдала прямолинейная дроу.

– Я пока не твоя женщина, но. – Асем решительно хлопнула ладонью по бедру пятнистого. – Ты меня спас, раз. Мой интерес к тебе растёт с каждым днём, два. Ты мне нравишься, три. Я не вижу причин блюсти замшелые правила древности, четыре. Кажется, тебя именно это удерживает от ответа, который я жду?

– Старые законы всё менее актуальны, – выдала густо краснеющая Жулдыз, продолжая разглядывать окно.

– Пугаете, – человек серьёзно посмотрел по очереди на каждую спутницу. – Я пока к гарему из двух жён не готов.

– Вообще-то, о гареме речи нет, как и о жёнах, – прагматично уточнила тёмная. – Вопрос исключительно о прикладной физиологии. Во-вторых, в список чистокровных орчанок можно добавить и меня, скромную полукровку, – Хе белозубо улыбнулась и, воровато стрельнув глазами по сторонам, пошевелила плечами.

В разрезе её жилетки опять призывно качнулись молочные железы.

– А тебе оно зачем? – не сообразил сразу Вадим.

– Ты мне тоже нравишься! – удивилась дроу. – Чё, не заметно, что ли?! И я вообще некоторым образом эльфийка! Мне сам бог велел. – Она указала взглядом на его пах.

– Ещё желающие будут? – Вадим затравленно втянул голову в плечи.

– Меня не считать! Говорю сразу! – заявила с вызовом Жулдыз, отрываясь наконец от окна. – Хотя-я-я… Человек, я не думала, что скажу эту хуману, но слушай. Ты действительно очень достойный разумный. Вся эта беседа вообще свернула не туда, и лично мне неловко, но…

– Только не говори, что и ты тоже! – пятнистый, широко разинув глаза, словно пропустил мимо ушей её первую фразу.

– С ума сошёл? – возмутилась орчанка. – Я – её родная сестра! – она указала взглядом на ладонь Акмарал на твоём плече. – Нет! Но ты можешь всегда рассчитывать на мой клинок. Не на тело.

– Спасибо и на том. Фух!

– Ты будешь со мной сегодня спать? – потребовала Асем. – Мне очень нужно.

– Э-э, ты ж хотела поговорить про геноцид? – хуман то ли действительно испытывал, что говорил, то ли хорошо изображал. – Как мы вообще в эту сторону свернули? Ничего, что вокруг народ?

– Справедливости ради, преимущественно мертвый, – хмуро заметила Жулдыз.

С началом конфликта между магом и Вадимом большинство народу действительно из заведения рассосалось.

– Да? Или нет? – дочь хана продолжала напирать. – Акмарал не против, я сейчас её мысли читаю.

Хе весело хлопнула подругу по спине:

– Жги! И театра не надо.