Текст книги "Очкарик 3 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Семен Афанасьев
Очкарик 3

Глава 1

– Ладно, так переливать из пустого в порожнее без толку. Не хватает информации, – Вадим раздражённо поднялся с кошмы и направился в сторону, дальше в степь.

Из уважения (и не только) к Асем, спорить с новенькими он явно не хотел – но это было неочевидно приёмышам сложившегося уже коша.

Человек заботился о комфорте спасённых из плена орчанок даже больше, чем они сами могли подумать. Только сказать вслух о том было некому.

– Куда это вдруг он от костра направился? – явно сдерживая полыхнувшие эмоции, зло спросила Жулдыз, ни к кому не обращаясь. – Ночью?

По большому счёту, хуман рассердился именно из-за её замечаний и претензий. Она это чувствовала и, как говорит Вадим, пыталась сама себе это неудобство скомпенсировать. В мыслях товарища было ещё что-то – о слепых пятнах подсознания, о зонах какого-то роста; но всей концепции Асем до конца не уловила.

Надо будет расспросить словами. Потом. Наедине.

– И что такое информация? – Акмарал, баюкая младенца на коленях, рассудительно вдохнула и выдохнула перед тем, как задать свой вопрос, поскольку тоже хотела успокоиться.

Несмотря на всё положительное случившееся, сёстрам было крайне неловко в присутствии мужчины родом из людей и почти полноценной тёмной эльфийки (пусть та и звала себя своей, даже где-то ею была).

Без коней человек всё равно далеко не уйдёт, любому кочевнику более чем очевидно. Впрочем, незнакомый самец рядом, если честно, только что выкупленных из рабства сестёр скорее стеснял, чем успокаивал. Ещё и с учетом враждебности его расы в целом.

– Он всегда, когда хочет подумать или успокоиться, ходит туда-сюда перестрелами, как… – Хе, беззаботно отмахнувшись, начала отвечать на вопрос бывшей пленницы, но тут же ойкнула и замолчала.

Асем, отвесив ей подзатыльник, со значением покачала длинным пальцем перед носом непохожей на орчанку метиски:

– Теперь так будет регулярно.

– Ты о чём? – похожая на дроу опасливо отодвинулась подальше. – За что?! И вообще, что за дурацкая привычка, руки распускать?! Я тебе, если что, тоже заехать могу!

– Заедь, если я буду неправа, – согласилась орчанка, и не думая спорить. – Мы с тобой много раз говорили об этикете. Помнишь?

– Да, – мгновенно сменив тональность, вздохнула Хе. – Но если уж так печься о правилах, то налагать наказание до совершения самого проступка нельзя! Я ещё ничего не успела сказать, между прочим! А ты меня уже ударила!

– Успела ты сказать, успела, – владелица немаленького табуна племенных коней ткнула указательным пальцем в лоб подруге. – Здесь. Причём лично для меня – достаточно громко.

– Там же не считается! – абсолютно искренне возмутилась метиска. – Мало ли, кто о чём подумает! Думать пока ещё не преступление! Или теперь что, уже за мысли подзатыльники раздают?

– Ты была ровно в шаге от того, чтобы свои мысли озвучить при всех голосом. И это могло прозвучать неуважительно по отношению к нашему мужчине, – твёрдо припечатала Асем. – При чужих, мы договаривались, это недопустимо. Ты соглашалась. Так?

Хе промолчала.

– Не такие мы и чужие, – хмуро уронила Жулдыз.

– Если нас не слушаете, если наш человек вам чужой – то и вы нам не родня, – мгновенно ответила похожая на дроу, не заботясь о манерах.

Слова о черной неблагодарности вслух произнесены не были, но в воздухе явно ощущались.

– А лично мне не нужны никакие доказательства твоего несовершённого проступка, поскольку я и так вижу твои намерения. – Уже несколько невпопад продолжила орчанка. – Иногда даже лучше тебя самой. Если уж на то пошло, то у тебя язык всегда обгоняет то, что находится в черепе!

– Ты шаманка? – более сдержанная Акмарал, переложив ребёнка на другое колено, с интересом подняла глаза на соплеменницу. – Ученица или…?

– Мысли читаешь? – неподдельно восхитилась её более эмоциональная сестра, забывая разногласия, имевшие место вот только что.

Именно с её подачи встал вопрос, терпеть ли человека рядом и дальше. К сожалению, хуман отлично говорил на орқша и уговорить соплеменниц при нём либо за его спиной было невозможно: две хозяйки коша и слушать не хотели, чтобы избавиться от чудака.

– Вообще-то, это тоже был большой секрет, – мстительно процедила Хе, многозначительно глядя на смущённо опустившую глаза Асем. – Который, как говорит Вадим, нужно вообще держать за семью печатями. А не болтать об этом языком налево-направо! Договоренности тоже были!

– У меня нет секретов от сестёр. От дочерей моего народа – точно нет, – в некотором замешательстве поправилась подруга. – Нас осталось слишком мало, чтоб не знать друг о друге либо что-то от своих скрывать.

– А вот это уже ты говно говоришь, – мгновенно посерьёзневшая потомок нескольких рас утратила свою обычную беззаботность. – Это избирательное судейство, мать. Как говорит человек, двойной стандарт!

– Почему? – вяло воспротивилась орчанка, в душе признавая правоту спутницы.

Но ведь поговорить с соплеменницами так хотелось! Да ещё чтоб при этом не взвешивать каждое слово, словно с чужими. Говорить, что думаешь, и не думать, что говоришь.

Жаль, что сёстры не полагались на её честное слово касательно порядочности их единственного спутника мужского пола.

– Потому что в беседе равных ты сейчас себя ставишь выше меня, – фыркнула Хе. – Ты вроде как берёшься определять правила этой самой беседы. А я должна им подчиняться? Ага, щ-щас! Тоже мне, арбитр нашлась.

Две недавно избавленные от оков кочевницы с любопытством переводили взгляд с орчанки на метиску, наблюдая за их перепалкой. Даже младенец, задумчиво приоткрыв глаза, казалось, следил за необычным разговором.

– Я…

– Ладно. Закончили. Кто-то же должен быть умнее, – не удержалась та, что была похожа на дроу. – Пошли собираться? Раз скоро трогаемся.

– Я всё сделаю сама! – Жулдыз быстро поднялась и направилась в ту сторону, где паслись кони.

Она, чувствуя себя местами виноватой, очень хотела разрядить атмосферу, неуместную между своими в такое время.

Ладно. Может, человек и вправду нормальный? Время покажет, вздохнула орчанка про себя.

С другой стороны, дочь одного из ханов вон, путешествует с ним уже почти целую луну. Так он её даже пальцем не тронул! Понятно, в каком смысле. Точно девственница ещё! Вроде как вообще защищал, если верить соплеменнице (а не верить причины не было, противилась лишь душа).

Перед глазами вновь встали нелицеприятные картины недавнего прошлого.

Несмотря на позднюю ночь или раннее утро, тут как кому ближе, у странного отряда было полное единодушие на тему того, что дальше надо ехать тем лучше, чем быстрее.

И Асем, и Хе было понятно: гости импровизированного кочевья не хотят быть им обузой (за душой, увы, ничего при этом не имея. Ещё и будучи обязанными за спасение, плюс младенец на руках).

– Ребёнок не спит, – тихо сказала у костра Акмарал. – Можем выезжать вот прямо сейчас.

– Не круто? – из вежливости посомневалась Хе.

– Если что, в седле поспит, у меня на руках. Асем, человека сама позовёшь?

Очень странно одетый охранник дочери одного из ханов (ну а кто он ещё? Не друг же, в самом деле) был почти неразличим в предрассветной тьме, поскольку быстрым шагом отошёл уже на изрядное плечо.

– Оседлаем коней и соберёмся, потом просто за ним заедем в тот распадок: пусть пока думает, о чём хотел, – спокойно ответила хозяйка табуна.

* * *

Новое приобретение нашего импровизированного отряда принесло ожидаемые хлопоты и беспокойство.

Во-первых, девчонки абсолютно не доверяют ни мне, ни Хе, несмотря на всё случившееся (и ладно бы только это).

Во-вторых, периодически наседая на Асем с двух сторон, за это время они успели вывести из себя даже её. При всём её радушном к ним отношении.

Насколько я услышал, они предлагали максимально дистанцироваться от представителей других рас и с таким табуном по степи путешествовать вчетвером – три орчанки и младенец. Могу только догадываться, как они предлагали поступить со мной и с Хе, не особенно при этом сочиняя.

Асем, улучив минутку, отвела меня достаточно далеко в сторону и пояснила: когда я впервые встретил её, то даже у неё были сходные мысли и пожелания в мой адрес. Она живо напомнила мне злосчастный кинжал, который я вручил ей, сняв с убитых; и которым в самый первый день нашего общения она хотела ткнуть в меня не раз и не два.

Что-то типа рефлекторной психологической защитной реакции.

«Девочкам нужно время. Я поработаю с ними в том плане, что мы им не чужие. А ты пока займись Хе?», – она это предложила настолько настойчиво, заглядывая мне в глаза, что я не смог не спросить о причинах такой трогательной заботы.

Ответ, как водится, внушал.

Оказывается, самец человека (и я в том числе), не имея долгое время физиологических контактов с самками, начинает пахнуть иначе.

Орчанки с их вездесущим носом-детектором этот запах воспринимают, как преддверие агрессии в свой адрес. По крайней мере, это было справедливо в отношении Акмарал и Жулдыз, знавших меня мало.

Соответственно, психологический микроклимат коллектива резко спикировал вниз. Как говорится, рефлексы – вещь неуправляемая.

Асем не стала углубляться в детали, но по контексту было понятно и так: в рабстве и в плену с девчонками вполне могло происходить что-то нехорошее.

Подробностей орчанки никогда не расскажут, особенно представителям другой расы, но психотравма – вещь такая. На точность личного анализа влияет со скоростью звука.

Дальнейшие попытки выработать какой-то совместный алгоритм принятия решения затянулись практически до утра и ни к чему хорошему не привели.

Я и Хе были категорически против вываливать новоприсоединившимся все детали наших планов. Асем же категорически не хотела бросать соплеменниц одних в степи.

Те в свою очередь норовили буквально волоком утащить её по какому-то только им известному маршруту – а наша с Хе компания ими изначально не рассматривалась и была крайне нежелательной в качестве стратегических попутчиков.

Чтобы не висеть над душой у кочевниц и успокоиться самому, отхожу подальше в степь. Как назло, именно в этот момент атмосфера сгущается:

– Держи девок! Держи девок! – смутно знакомый голос вначале орёт в районе стоянки, затем с азартом свистит что есть мочи.

Судя по росту, пропорциям и языку напавших, на этот раз на нас вынесло невесть откуда взявшихся гномов.

Развернувшись на крик (в ночной степи слышный достаточно далеко), не глядя себе под ноги, с замиранием сердца бросаюсь обратно.

Нога по закону подлости вместо опоры попадает в нору то ли крота, то ли суслика. Поскольку скрываться и соблюдать тишину смысла уже нет, не сдерживаюсь и ругаюсь вслух. Видимо, получается достаточно громко, потому что примерно посередине между мной и девчонками из высокой (по пояс) травы тут же вырастает коренастая фигура.

Интересно, а как они подобрались так близко?! Особенно этот, который сейчас вообще между мной и лагерем?

Чёрт, сейчас никак не время для абстрактных размышлений.

Менее чем за один удар сердца у меня в голове проносится и вся предыдущая жизнь, и кое-какие интересные сцены, которые встретили меня тут, после попадания сюда.

Как спиной чувствовал: любое нарушение собственных правил всегда чревато.

Сейчас уже не предъявишь девчонкам, но если пронесёт и в этот раз, никогда больше не понадеюсь на «самых лучших часовых в степи». Чтоб их волки съели.

Орочьи племенные жеребцы, принадлежащие Асем, может быть, для кого-то и являются сакральными фигурами. Но лично я теперь буду к ним относится исключительно как к потенциальной колбасе. Шужык – что здесь, что на родине там. Вполне себе нормальная колбаса из конины.

Ну что мне стоило озаботиться хотя бы пародией на часового?! Костерю себя последними словами.

Тем более что те же орчанки, когда не ругаются между собой, вполне могут посоперничать чуткостью со средней сторожевой собакой! Или даже не со средней – я просто не знаю, как измерить обоняние, в отличие от кочевниц.

Возле костра, где сидели девчонки, практически мгновенно возникает нездоровая суета. На бегу точно сосчитать нападавших у меня не получается, но очень похоже, что гномов около десятка. Хорошо хоть, языки и антропометрия у здешних рас различаются – сразу понятно, кто есть кто.

Попутно, обязательно надо иметь в виду их возможный резерв: если он есть, то наверняка затаился неподалеку в высокой траве и ждёт обострения не в свою пользу, чтобы вмешаться.

Ч-ч-чёрт, как неудобно. Думай, голова, думай.

Да как же они подобрались к нам незамеченными?! Орчанки, не сговариваясь, клялись: это то, чего не может быть никогда. Единственный пункт, которому они согласились друг с другом без дискуссий. А теперь вот получите, расписываться необязательно.

Невесть как оказавшийся между мной и моими спутницами представитель подгорного народа, похоже, плохо меня видит, судя по некоторым его действиям (и когда он успел сюда проползти? Откуда? Я же только что здесь прошёл от костра! Между лопаток с опозданием становится прохладно).

Стоит он для меня не так чтобы неудобно – между мной и пламенем. Как раз удачно. Именно потому я отчётливо вижу непонятный продолговатый предмет в его руке, который не может не настораживать. Уж больно аналогии болезненные.

Моё рациональное мышление под влиянием адреналина предсказуемо отключается.

При виде потенциального ствола в руке противника на автомате делаю рывок в сторону.

Позабыв про свою ступню в яме.

Естественно, сбитый с ног самим собой, качусь по траве. Волею судьбы, крайне удачно: неизвестная хреновина в руке гнома оказывается-таки допотопным карамультуком. Надеюсь, что допотопным.

С его стороны раздаётся самый натуральный выстрел; по крайней мере, иначе идентифицировать эти звук и движение лично мне в голову не приходит.

Надо мной, катящимся по траве, возникает такое знакомое каждому имевшему подобный опыт ощущение пролетевшей пули.

Да что, чёрт возьми, здесь происходит?! Как?! Откуда?!

Кони орков, которые проспали всё на свете. Сами орчанки, которые брали на себя дозорные и караульные функции. Я, уподобившийся идиоту и во всё это поверивший (обкладывать себя матом сейчас – не самое конструктивное занятие, но что мне стоило…?).

Хорошо ещё, что есть защитный жилет, который я не снимаю. Движения хотя слегка и стесняет, но выгодами перевешивает неудобства во много раз.

У костра почти десяток гномов тем временем схлестнулись в рукопашную с четырьмя девчонками. Инстинкт говорит: в запасе полминуты либо минута, потому что коротышкам зачем-то взбрело в голову брать орчанок живыми.

Впрочем, как раз понятно, зачем. С поправкой на местные тенденции.

Затем, когда минута форы пройдёт, будет очень грустно.

Трижды проклятое образование другого мира снова играет со мной злую шутку. Искренне решив с каких-то кочерыжек, что заряд у противника может быть только один, я абсолютно спокойно вскакиваю на ноги после его выстрела, ничего уже не опасаясь.

Как оказывается прямо в следующий момент, моя уверенность абсолютно напрасна: за первым выстрелом тут же следует второй.

И как это может быть?

Естественно, теперь все подспудные желания сэкономить собственный бэка отходят у меня на второй план окончательно.

Выстрелить в третий раз я коротышке просто не даю, потому что стреляю сам, проклиная собственную неуместную жадность вместе с тупостью: слишком много грубых ошибок в одном месте, и все – из-за моего неуместного расслабона. С девок взятки гладки.

После того, как гном падает, со всех ног несусь к лагерю. Иных выстрелов с той стороны не слышно. Ствол на всю их команду один, что ли?

В руках остальных нападающих, слава всем богам, нет ничего подобного тому, с чем только что столкнулся я. Исключительно клинковое оружие.

Когда добегаю до места стоянки, раздаётся крик Асем:

– Их восемь осталось! Было девять!

Глава 2

На самом деле, гномов было десять. Но тот, который был с карамультуком, уже не в счёт. Его она, видимо, учитывать не стала.

Интересно, это она ухитрилась их посчитать уже после начала замеса? Каким образом? И если нет, то почему тогда подпустила так близко?

Наверное, в других обстоятельствах мои нынешние эмоции можно было бы назвать истерикой. Хорошо, что эти самые эмоции сейчас полностью забивает норадреналин.

Похоже, не только мы недооценили коротышек. Они, в свою очередь, тоже не ожидали серьёзного сопротивления со стороны девчонок: один из гномов уже лежит прямо на земле, пламя костра освещает рядом с ним лужу крови, вытекающую из перехваченного чьим-то кинжалом горла.

Его соратник сидит чуть поодаль, прямо на земле, прижимая к животу руки. Похоже, этому досталась пара ударов в брюшину.

Хм. Видимо, боевые функции у девчонок прокачаны лучше караульных. Как будто не всё так и плохо на момент.

Не восемь коротышек осталось, а уже семь. Ровно по паре крепышей наседают на каждую из орчанок; и один – на Хе. Акмарал, одна из спасённых в городе сестёр, левой рукой ухитряется при всём этом прижимать к себе младенца.

На заднем фоне мелькает неуместное любопытство: интересно, кто это из девиц так ловко орудует кинжалом? Двоих гномов долой, причём из невыгодных изначально условий.

Если это кто-то из новеньких, надо к ней поворачиваться спиной аккуратнее. В свете их ну очень сдержанного восприятия меня.

Впрочем, для этого всем нам надо без потерь пережить ближайшие минуты.

– Упали на землю! – ору изо всех сил в надежде на то, что выкупленные из плена додумаются повторить движение за своими более опытными подругами по нашему импровизированному отряду.

Слава богу, в чём-то мне (нам?) везёт без оговорок. Асем, отлично понимающая, чего ждать от моего оружия, наверняка слышала выстрелы только что. Необычайная приспособа в руках удивительного мёртвого гнома хоть и звучала чуть иначе, но общий характер происходящего наверняка должен быть ясен орчанке по аналогии.

Асем исполняет мою команду буквально, даже ухитряясь дальновидно откатиться при этом в сторону.

Хорошо, что гулять в сторону от костра я пошёл не пустой. Хорошо, что мой магазин не карликовый.

На пару гномов, стоявших рядом с Асем, трачу ровно два патрона.

Хе, сориентировавшись практически мгновенно вслед за подругой, тоже падает там, где стояла.

Ещё выстрел, ещё минус коротышка. Он неожиданно оказывается слишком живучим: активно дёргается на земле, норовит подняться. Трачу на него дополнительный патрон.

Оставшаяся на ногах четвёрка, похоже, соображает, что что-то идёт не так:

– У обезьяны самострел!

– Это тот самый хмырь, из степи! Я рассказывал! ЭТО ТОТ САМЫЙ!

Здесь я вспоминаю, откуда мне знаком голос вопящего.

Его звать Бруно. Это на их секрет мы с Асем неожиданно для нас выскочили в самый первый день моего тут пребывания.

Кстати, и пообщались мы с ним тогда нормально, и расстались тоже по-человечески. А теперь вот, поди ж ты…

Интересно, он только меня узнал? Или мою спутницу тоже?

Жулдыз, одна из бывших пленниц, чуть помешкав, всё-таки приседает на корточки. Её рукав куртки-рубахи (одежду одолжила у Асем) остаётся в руке представителя подгорного народа.

Ещё один выстрел, теперь рука бывшей рабыни свободна.

Этот гном тоже оказывается излишне живучим и по инерции пытается перехватить кочевницу второй рукой. Та, недолго думая, на редкость рациональным движением выхватывает его клинок и вонзает ему же между рёбер.

Ну ничего себе. Охота таращиться во все глаза: отбор клинка через сгибание кисти противника выполнен орчанкой походя, молниеносно и словно на автомате. Кажется, у меня появляется всё больше поводов задать ей вопросы в будущем, если оно для нас наступит.

Девчонки молодцы, в отличие от меня.

– ЗАМЕРЛИ! РУКИ ЗА ГОЛОВУ! – ору на знакомом оттуда языке уже гномам, делая рывок в сторону и пытаясь прицелиться в оставшуюся троицу коротышек.

Наседавший на Жулдыз Бруно некстати протирает мозги и переключается на более лёгкую, как ему кажется, добычу. Стоят гномы теперь с очень неудобным для меня разносом, ещё и местами прикрываясь Акмарал, удерживающей на руках ребёнка.

* * *

За некоторое время до этого.

– Тс-с-с, не высовывайся! – один гном придержал другого, ладонью пригибая голову товарища ниже уровня высокой степной травы.

– Не разглядел ничего, – пожаловался в ответ его напарник по дозору. – Тонкс, вроде, ОНИ?

Последнее слово не требовало расшифровки, поскольку ключевой противник, ранее бывший союзником, в дополнительном упоминании не нуждался.

Хотя, с другой стороны, что делать эльфам в землях орков (пусть речь идет лишь о бывших землях кочевников)? Вдобавок рядом с орочьими табунами? Последние ни с чем не перепутаешь.

– А и не надо тебе ничего на виду у всех разглядывать, – сварливо забормотал под нос первый гном. – Еще и среди ночи! Для всякой задачи свой инструмент есть.

– Да ну! И кто меня сейчас оттуда увидит? – всерьёз возмутился второй. – Или ты думаешь, что у них твои амулеты имеются? Или такие, как у тебя?

– Амулетов у них может и нет, конечно. Но нас против света вонючки запросто могут увидеть, с их-то зрением – луна ж за спиной. Как и их коняги, к слову.

– Хм.

– Да. Последние не глазами, а носом и ушами, но от того легче не станет, поверь.

– У вонючек и свои носы с ушами, как у тех коней, – тихонько вздохнул, соглашаясь, более нетерпеливый. – Есть опыт уже.

– Именно.

Первый достал из малого заплечного ранца вещь, сработанную руками отца, и выставил артефакт над головой, в сторону обнаруженного посреди степи импровизированного лагеря.

– Красиво жить не запретишь, – констатировал товарищ, с завистью глядя на имущество партнёра. – Я ж не знал, что у тебя такая штука в загашнике. Откуда роскошь?

– Надо тщательнее на работу собираться, – тихонько хохотнул тот, кого звали Тонксом. – И на снаряге не экономить, как некоторые.

– Всем бы таких родителей, как у тебя, да в гильдейском совете. Тогда бы и не экономил никто, – слегка обижено проворчал второй гном, затем затих.

Надолго его терпения, впрочем, не хватило. Буквально через полминуты он принялся снова потихоньку тормошить товарища сбоку:

– Молодую тёмную я и сам заметил, без этих твоих чудес от жрецов, если что! – в его голосе послышалась натуральная ревность. – Но остальные напротив костра сидят, с той стороны; непонятно, кто там есть.

– Не лезь под руку, – отмахнулся первый. – Декстер, расклад такой, – быстро заговорил он спустя ещё полсотни долгих ударов сердца. – Вижу одну дроу и трёх вонючек. Кроме них пока никого не наблюдаю.

– Странный расклад, – тут же на автомате выдал напарник, не задумываясь. – Дроу и орки, да у одного костра? Ты точно не ошибся? – затем он развеселился какой-то своей мысли и уточнил. – Или может старики тебе негодную поделку подсунули? – гном кивнул на амулет в руках товарища.

– Не ошибся я. Нормальная поделка, работает как надо. Одна из вонючек, кстати, с младенцем на руках. И тут уже непонятно, какой расы ребёнок: замотан в тряпки очень сильно.

– Думаешь, есть варианты…?

– Не знаю, – отрезал Тонкс. – Говорю только то, что вижу. Без придумывания. Слушай, а может, какая-то семья метисов? – неожиданно озадачился он. – Ну бывают же смешанные браки? Хотя и редко.

– Мужчины их тогда где? – моментально напрягся второй. – Коней-то вокруг много. Или ты хочешь сказать, что четыре бабы из враждующих между собой народов, да с ребёнком на руках, с таким табунищем сами управляются?

– Вот тут хрен его знает, – озадаченно закусил нижнюю губу Тонкс. – Согласен. Насчёт табунов не в курсе, может, у них и бабы с жеребцами сладить в состоянии. Но по всем их правилам – да, должны быть хотя бы какие-то мужики орков с ними, ну хоть пара. Не шляются бабы-вонючки по ночам без своих мужиков, твоя правда. Хотя-я, я только что по четвёртому разу на половину мили в разные стороны всё проверил.

– И?

– И никого! Ни души! Вернее сказать, не могу никого засечь, – педантично поправил сам себя обладатель крайне непростой амулетной поддержки, полученной по-родственному от самой верхушки гильдии. – А если я никого не вижу через амулет, это тоже кое-что да значит. Чисто вокруг, похоже.

– А чего ты тогда так долго таращишься? – ради проформы поинтересовался Декстер, чтобы успокоиться окончательно.

Делах он спешке предпочитал полную и стопроцентную надёжность.

– Вот пытаюсь высмотреть, где их мужики могли затаиться. Кстати, вон там, в стороне, похоже на одно спальное место. Но оно пустое.

Второй дозорный, вслед за указанием руки товарища, снова послушно поднял голову над травой и разочарованно отметил:

– Не вижу. Пламя от костра глаза забивает.

– Зато я через амулет очень хорошо вижу. Ладно, поглядим ещё пару минут.

– Потом что?

– Если так никто и не появится – айда за остальными.

– Думаешь, даже если то твоё спальное место непустое…?

– Да. С одним орчиной всяко сладим. А уж если ушастый…

Примерно в трёх милях от пары дозорных встали лагерем остальные товарищи их десятка.

Тонкс, в силу натуры деятельный, с остальными на ночёвку устраиваться не стал. Вместо этого, прихватив близкого товарища и соблюдая все меры предосторожности, он решил пройтись по окрестностям.

И как в воду глядел: за ручьём и невысоким холмом, рядом со степной пародией на лес, обнаружились следы немалого табуна.

Дозорные прошли ещё милю вперёд по следам – исключительно из гномьей добросовестности. Пару изгибов странной тропы спустя, за ещё одной горкой, обнаружились искомые орочьи жеребцы, числом изрядные.

Чуть дальше, в сторону от коней, горел костёр, возле которого грелись несколько разумных.

Не гномов, как однозначно следовало из ситуации.

* * *

– Что думаешь? Что дальше делаем? – поторопил друга Декстер.

В их паре по давней негласной договоренности главенствовал Тонкс. Именно он, вопреки собственным последним словам, запнулся на полуслове и сейчас снова старательно вглядывался в темноту.

– Да померещилось движение.

– Где?

– Вот на этом самом спальном месте.

– Может, один из нас тут останется? Второй за остальными сбегает? – предложил абсолютно логичное Декстер.

– Тебя одного на ночь глядя наблюдать за вонючками не оставлю – не с твоими глазами. Амулет дать не могу, извини. А ты без меня к лагерю до утра дорогу искать будешь.

* * *

– Табуны. Что-то типа лагеря. Вон за теми холмами, буквально пара миль отсюда, – коротко сориентировал занятых вечерней трапезой товарищей Тонкс, когда они с Декстером добрались до лагеря. – Ветер дует удачно, мы подошли и ушли тихо. Нас никто не видел.

– Сколько там народу? – тут же напряглись свои, попутно проверяя перевязи с оружием.

– Уверенно видел четверых: три орчанки и одна дроу. Плюс у одной из вонючек младенец на руках, но его, наверное, за пятого можно не считать.

– Хм. Странно.

– Без мужиков?

– Вонючки вместе с дроу?

– А что. В нынешнее время, – ни к кому не обращаясь, уронил Декстер, – я бы ничему не удивлялся.

– Ты о чём?

– Когда твой бывший вчерашний союзник сегодня режет твоих детей, возможны любые альянсы, – пояснил дозорный свою мысль. – С теми, кто раньше считался врагом.

– Бесчестное время, – раздалось от костра.

Повисла тишина.

– Точно никого из мужчин нет? – спустя пару ударов сердца спросил кто-то из товарищей.

– Одно спальное место было пустым. Мне так показалось, – добросовестно отметил Тонкс. – Но даже если там и был кто-то, уж с одним мужиком как-нибудь управимся, – в его руке появился очень дорогой рунный самострел. – Беру его на себя. Бабы не в счёт: не спят же их мужики попарно в обнимку.

Остальные коротко хохотнули – от одного спального места ожидать более одного мужика смысла действительно не было.

– Вообще-то, эта дроу может доставить нам неприятностей, – аккуратно заметил кто-то из ветеранов. – В потенциале.

– Может. Но тогда первый выстрел – ей, – спокойно ответил Тонкс. – Выдвигаемся?

Через пару минут бивак был свернут, личное оружие из импровизированной пирамиды разобрано, а на обувь каждым гномом надеты специальные чехлы из кожи с мехом, глушить шаги.

– Держитесь за девкой! Он боится за… – начинает очень опасную для нас фразу Бруно, откуда-то видящий меня насквозь.