Текст книги "Очкарик 3 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Ты о чём? – меня сейчас раздирают сомнения совсем на другую тему, потому я действительно не улавливаю посыла.

– Договорились на восемь часов тактильного контакта, правильно? – улыбается она, щеголяя моим лексиконом.

Как понимаю, для того, чтобы не было понятно орку: в здешнем языке отсутствуют абсолютно все корни, заимствованные таким точно языком там из соседних ареалов и других языковых групп.

– Да, – соображаю с опозданием, что она имеет в виду местную разновидность тайского массажа, которой мы занимались, пока у нижней двери не появился наш новый спутник.

– Я этот долг признаю и не спорю, – продолжает наша ходячая позитив (все остальные, включая меня, далеко не так веселы). – Знаешь, что в банках гномов на недоплаченную сумму начисляется в наказание монета?

– В компенсацию, не в наказание, – поправляю, пытаясь справиться с бурей эмоций. – Штрафной процент.

– Да, он. Вот я согласна, что на мои восемь часов ты можешь начислить какой угодно штрафной процент, – завершает сложную конструкцию дроу, которая на самом деле орчанка.

Затем она, словно гуттаперчевая игрушка, опять изгибается в седле невозможным образом и звонко целует меня в щёку.

Лицо Даулета при этом напоминает восковую маску «Гнев» из галереи а'ля мадам Тюссо.

* * *

– Не в моих правилах советовать. – Красавец-воин родного народа двинул своего коня между Асем и Жулдыз с Акмарал.

Теперь орк мог разговаривать с соплеменницами, не особенно повышая голос.

Человек и полукровка двигались чуть сзади и в стороне; болтали о чём-то своём, веселясь и непристойно касаясь друг друга.

– Ханшайым, ваш светлый образ должен быть выше любых и всяких нечистых мыслей в ваш адрес, – продолжил соплеменник, аккуратно подбирая слова и усердно рассматривая траву под копытами лошади. – Я не претендую на управление вашими мыслями или делами, но нам сейчас как никогда нужно знамя. В отличии от оседлых, именно вашу роль, как члена Правящей Семьи, очень трудно переоценить. Особенно с учётом того, что вы можете быть последней из ваших.

– Я понимаю, о чём ты, – коротко кивнула Асем.

– Я никогда и никому не скажу, в каком виде и где вас застал на постоялом дворе, – воин поднял взгляд и с тоской посмотрел на соотечественницу. – Но я бы очень попросил вас, если возможно, не вести себя впредь так демонстративно при других орках.

– Моя личная жизнь вас каким-то образом касается? – спокойно спросила дочь хана, глядя вперёд.

– У нас и так почти не осталось надежды. Если же и женщины нашего народа станут эльфийками – не по внешности, а по поведению…

– Я там тоже была, – заметила Акмарал. – И до этого спала с этим хуманом.

– Ты – не ханшайым, – словно извиняясь, деликатно качнул подбородком орк. – Понимаешь, если чужака выберешь ты – я искренне пожелаю тебе счастья. Лично для меня ничего не изменится, как для мужчины одного с тобой народа.

– А если она? – старшей сестре стало интересно.

В принципе, она поняла, к чему клонит парень, но такие вещи всегда лучше слышать своими ушами, чем догадываться и додумывать.

– Я буду думать, что у эльфийских и человеческих магов всё получилось. Я буду думать, что мой народ угасает, коль скоро даже для Ханшайым в такой момент не нашлось своего мужчины, – ответил Даулет.

– Почему? – Жулдыз резко нахмурилась и как-будто сдержалась, чтобы ограничиться одним словом.

– Война, – простенько уронил соплеменник. – Многие потеряли многое, кто-то – вообще всё. Символы приобретают совсем другое значение. И если Первая Женщина народа…

– ПОНЯТНО! – Резко и невежливо перебила мужчину Асем. Затем добавила более мягко. – Я тебя поняла.

– Спасибо. На большее не претендую, – орк вежливо склонил голову, изображая поклон.

– Мне немного лет и до последнего времени я отвечала только за себя, – продолжила дочь хана, помолчав. – Всегда думала, что моя жизнь – это только моя жизнь. Она никого не касается и у моей личной свободы нет хозяев.

– Я не могу вам приказывать, Ханшайым, – пожал плечами соотечественник. – И никто в этом мире не может, как, пожалуй, и любому из нас. Но многие могут просто перестать хотеть бороться дальше – если увидят, что рядом с вами нет места чистокровному.

– Подруга-дроу – куда ни шло, – перевела на понятный язык Жулдыз. Ей показалось, что сейчас она понимает воина лучше всех остальных в мире. – Но хуман, с которым ты раздвигаешь ноги, когда твой народ…

– Пожалуйста, заткнись, – вежливо попросила Асем, поворачиваясь к подруге. – Мы один народ, но я тебя умоляю: сделай так, чтобы до заката я тебя не слышала. Хорошо?

– Раньше ты так себя не вела и подобного не говорила, – фыркнула младшая из сестер. – Хорошо, что сейчас подо мной не твой конь, а Даулета.

Про себя именно в этот момент Жулдыз отстраненно подумала: дочь хана в первый раз за всё время выглядит тем, кем является.

Аристократкой этого мира, пусть и достаточно своеобразного народа.

Младшей из сестёр захотелось срочно исправить одно небольшое недоразумение:

– Даулет, ты уже и сам всё понял, но на всякий случай. Конь под тобой принадлежал ей, не мне. Я пыталась тебе это сказать ещё на постоялом дворе, но не получилось.

– Я верну по первому требованию! – парень встрепенулся и выпрямился в седле, словно проглотил меч.

При этом он взглянул на Жулдыз мягко и заинтересованно.

На сердце почему-то сразу потеплело.

– Оставь, – отмахнулась Асем. – Ты же не думаешь, что я заберу лошадь у воина? Тем более что сейчас, наверное, настало время для всего общего у нашего народа… Раз моя личная жизнь в женской ипостаси тебя трогает гораздо больше, чем всё остальное. Особенно с учётом того, что мы первый раз друг друга увидели два часа назад, – в интонациях явственно прозвучала ирония, но никто почему-то не улыбнулся.

– Видимо, теперь долго не будет твоих или моих коней, баранов, оружия, – предположила вслух Акмарал.

* * *

Десяток воинов-соплеменников, составлявших отряд Даулета, показался на горизонте буквально через час.

Конечно, не сами мужчины, а воткнутая вертикально в землю палка далеко на горизонте.

Для зрения кочевников было достаточно.

– Вон там – небольшой овраг, – указал пальцем орк чуть в сторону. – Там ждут остальные и праздничное угощение.

– Что за праздник? – поинтересовалась Хе, продолжая оглядываться по сторонам, как будто видела степь первый раз в жизни.

– Мы рады приветствовать вас, как гостей, – дипломатично ответил Даулет.

– Эй, парень. Сейчас ничего не путаешь? – каким-то странным тоном поинтересовался пятнистый. – У нас с тобой кто определяет цели и задачи, ты или я?

– Вадим, остановись, – вежливо попросила Асем, в очередной раз в нарушение всех правил касаясь руки пятнистого кончиками пальцев. – Помнишь, ты говорил, что не претендуешь ни на какое управление?

– И сейчас подтверждаю, – человек задумчиво свёл брови вместе. – У тебя своя голова на плечах, да. И я абсолютно не планирую тобой заруливать.

– У меня для тебя новость, – кивнула дочь хана. – Извини, что не сказала раньше.

Повисла неловкая пауза.

– Вот только давай без драматизма, – вздохнул пятнистый. – Говори, а?

– Теперь наши с тобой цели и задачи определяю я. Хорошо?

– Логичен мой вопрос: я сейчас с тобой в роли свободного человека или ты меня уже записала в подданные? – хуман насмешливо огляделся по сторонам, скользнув взглядом по пятёрке орков, выехавших из распадка.

– Ты – свободный человек, – уверенно и быстро ответила Асем. – У тебя нет никаких обязательств перед нами, явных или тайных. Своим словом освобождаю тебя от них, если ты считал иначе.

Орки, подъехав к небольшому импровизированному каравану, безошибочно и молча отсалютовали дочери хана, внимательно слушая разговор.

– Спасибо и на том, – фыркнул Вадим. – Ладно, замнём для ясности. Мать, но ты же понимаешь, что я буду тебе задавать вопросы наедине?

– Когда? – в глазах дочери хана мелькнули любопытство и что-то озорное.

– Попозже. Когда ты из стадии эйфории выйдешь.

Незнакомым словам уже никто не удивлялся: орки-мужчины соблюдали дисциплину, поскольку явно знали что-то о личности ханшайым.

Девочки же давно привыкли к тому, что Асем все эти понятия научилась успешно вытаскивать прямо из головы Вадима по ходу разговора.

– Сюда, между камнями. Коней оставьте тут, пусть пасутся. Мы сами расседлаем, – один из встречающих спрыгнул на землю и коротко поклонился перед тем, как начать говорить.

– Как в Орду попал, – ни к кому не обращаясь, задумчиво отметил Вадим, тоже спешиваясь. – Лет на семьсот назад. Занятно.

– Орды больше нет. Или пока нет, дальше будет ясно точнее, – аккуратно прокомментировал Даулет. – Зависит от будущего. Но законы Орды здесь действуют в полной мере. Будь нашим гостем.

– Как ты резко изменился в лучшую сторону, с места в карьер, – ирония в словах человека была заметна только женщинам. – Ты уверен, что у нас нет с тобой разногласий по вопросам иерархии?

– Что такое иерархия? – орк вежливо склонил голову к плечу, возвышаясь над хуманом на добрую половину ладони.

Прочие воины были ему под стать.

– Вадим, замолчи! – Асем явно что-то увидела в мыслях товарища и сейчас решительно ввинтилась между мужчинами. – Лучше объясни, почему ты так странно про Орду подумал? – она примирительно подхватила его под руку по эльфийском обычаю.

С другой стороны то же самое, не задумываясь, проделала Хе.

Орки озадаченно раскрыли глаза пошире, но ничего не сказали: у хумана как-то без перехода возник эскорт, который противоречил правилам. С другой стороны, то была сама наследница престола.

– Этот человек – единственный, кто оказался рядом, чтобы меня спасти, – буднично и словно ни к кому не обращаясь произнесла дочь хана.

А затем выдала некоторые подробности, после которых мужчины-орки хмуро переглянулись и ни слова не сказали.

– По праву ханской кошмы, вы у себя дома, Ханшайым, – бесстрастно уронил Даулет.

– А где у вас кормят? Пловом и бараниной пахнет, – бесхитростно поинтересовался пятнистый.

При этом глаза его почему-то были холодными льдинами.

– Там, – пара орков развели руками густой кустарник, освобождая проход.

Дальше по ложбине обнаружилась утоптанная каменистая площадка два на два перестрела из большого лука. Над парой костров висели казаны.

– Плов и баранина, два блюда, – Жулдыз и Акмарал переглянулись. – Чем помочь?

По понятным всем правилам, женские дела перед застольем предстояло сделать женщинам, коль скоро они тут появились.

– Не нужно, – мотнул головой один из сопровождавших. – Есть кому работать. Располагайтесь, – он кивнул в сторону праздничной белой кошмы.

Второй орк оглушительно свистнул на три такта особым манером, словно подавая кому-то команду.

Из единственного на площадке шатра тут же появилась светлая эльфийка. Коротко поклонившись, глядя в землю и не поднимая глаз, она направилась к огню.

– У нас есть кому работать. Отдыхайте, – Даулет спокойно протянул ладонь в направлении гостевого места.

– Хуясе, – Вадим резко остановился на месте.

Так, что Хе и Асем по инерции дёрнулись вперёд.

– Что? – орки вопросительно скрестили взгляды на человеке.

– Братва, а вы уверены, что у вас всё в порядке в лагере? – хуман высвободил руки из пальцев спутниц и задумчиво посмотрел на ушастую.

Эльфийка была полностью раздета, имела на запястьях следы верёвок, её ноги были в синяках.

– Ты о чём сейчас? – высказал общий вопрос Даулет.

Глава 19

– Я о ней, – хуман указал взглядом на светлую, нехорошо прищурившись.

– А что не так? – Даулет ладонью остановил вскинувшихся соплеменников, а сам с недоумением подошёл к человеку. – Нечистой пищи ей не даём. Чистоту соблюдает, всё по правилам. Готовит только под нашим присмотром: мы же не идиоты рисковать, что она нас отравит.

– Всё, что она готовит, она первая сама и пробует, – подхватил ещё один кочевник. – Человек, если ты хочешь на что-то намекнуть, то лучше говори открыто? Здесь, – он выделил слово интонацией, – недоговорки не в чести.

– Асем? – пятнистый обернулся и поймал взгляд дочери хана.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза.

– Я не знаю, что тебе ответить. – Хозяйка табуна напряжённо закусила губу. – С одной стороны, признаю все твои резоны. С другой стороны…

– Ханшайым, что сейчас происходит? – вежливо, но твёрдо спросил Даулет.

– Я иногда могу увидеть мысли тех, кого знаю хорошо, – не задумываясь, отмахнулась Асем. – С Вадимом, пока ехали сюда, пришлось научиться общаться без слов. Вадим, могу озвучить твои слова всем?

– Да я и сам в состоянии, – человек передёрнул плечами, затем почти что выплюнул в сторону мужчин. – Я вижу рабыню, которую вы низвели до скотского уровня. Вы не считаете её за человека, обращаетесь как с животным. Могу много чего добавить, но НАСКОЛЬКО ЭТО ВСЁ НОРМАЛЬНО?

– Так она ж и не человек, – орки абсолютно искренне и почти синхронно удивились.

– Справедливости ради, с самкой хуманов вряд ли было бы иначе, – потёр затылок один из них, тот, что был постарше. – Эй, хуман, но в заказе подобных ограничений не было! Было сказано, что мы головой отвечаем за соплеменниц, орчанок. А уж что мы сами едим, пьём, с кем развлекаемся – это нанимателя не касается.

Вадим очень грязно выругался на орқша.

Лица номадов затвердели.

– Человек. Ты – личный гость Ханшайым, – Даулет будто не говорил, а забивал сваи. – Мы все обязаны тебе тем, что ты доставил её сюда живой и невредимой. Но даже наши благодарность и гостеприимство могут иметь границы, несмотря на твой особый статус. Пожалуйста, соблюдай правила! Ты не у себя дома, в гостях! Помни об этом!

– Прибавь к словам Даулета то, что у нас очень большой счёт и к твоему племени, – добавил орк постарше. – Ты на особом положении только потому, что за тебя поручился Торфаальд.

– А Торфаальд – не хуман? – вопросительно поднял бровь пятнистый.

– Хуман, одной с тобой расы, но с ним у нас свои отношения и тебя они не касаются! Плюс ты действительно сохранил дочь хана, да. Без всякой для себя выгоды – мы это признаём и не спорим. Но это не даёт тебе права ни оскорблять нас, ни упоминать… – степняк запнулся.

Повторять сказанное пятнистым не было ни малейшей возможности – слишком уж непроизносимым для них было содержание.

– Хорошо, – легко согласился Вадим. – Принимается. Вопросы задавать можно? А то я в гостях, могу что-нибудь не то ляпнуть или сделать – не со зла, исключительно по незнанию.

– Какие вопросы? – насторожился Даулет. – Ты далеко не так прост, как стараешься казаться. Когда ты вот таким образом пытаешься представить из себя простофилю, это значит, что ты готовишься сказать что-то очень пакостное.

– Какое готовлюсь сказать? – пятнистый быстро подошёл к здоровяку вплотную и мало что не наступил на носки его обуви. – Я плохо расслышал. Повтори, пожалуйста, твоё же последнее слово?

– Оговорился, – добросовестно и по виду искренне поправился орк. – Неправильное слово, извиняюсь. Когда ты вот так притворяешься простаком, значит, сейчас скажешь что-то очень острое. Опасное для позиции того, кто с тобой спорит.

– Боятся – значит, уважают, – недовольно проворчал человек в сторону. – Ты прав, – он вернул взгляд на собеседника. – Да. Я сейчас скажу кое-что очень для тебя неприятное и, наверное, острое, как ты говоришь. Но только это будет в форме вопроса.

– Спрашивай. Вопросы ненаказуемы.

– Чем вы лучше тех, кто вырезал её кош? – Вадим схватил Асем за плечи и переставил её перед собой так, чтобы она была видна всем.

Орчанка возмущённо свела брови вместе, вспыхнула, оглянулась на него – и ничего не сказала.

– Ханшайым! – одновременно с Даулетом вперёд дёрнулись и остальные орки.

– Стойте, где стоите! – брезгливо бросил человек. – Я не достаю оружия и никому не угрожаю! Пока… Так мне повторить вопрос, правоверные?! ЧЕМ ВЫ ЛУЧШЕ ТЕХ, КТО ВЫРЕЗАЛ ЕЁ КОШ? Тех, кто навтыкал её сестре из разных позиций перед тем, как перехватить ей горло? А хотите, я вместе с вами пофантазирую здесь и сейчас на темы интимных связей между различными расами? Мне есть что вам рассказать.

Следующие несколько мгновений тишина над распадком словно физически висела в воздухе. Казалось, её можно пощупать руками.

– Ты очень опасен, – отстраненно ответил Даулет. – Ты настолько опасен, что я радуюсь тому, что мы встретились.

– Он имеет в виду, что не хочет, чтобы ты жил дальше, – Асем развернулась лицом к человеку. – А сейчас ты, как бы ни было, на территории орков. Вадим, я очень хорошо понимаю тебя, потому что вижу всё здесь, – она упёрлась пальцем в лоб товарища. – Но ты сейчас действительно не имеешь жалости, согласись. Я тебе очень благодарна, я очень тебя люблю, но… – она беспомощно захлопала глазами. – Шайтан, не знаю, как сказать! Не хватает слов! Зачем ты так?! – в глазах девочки показались слёзы.

– Небольшой урок будущей правительнице, – сухо ответил хуман, отодвигая ханскую дочь в сторону и выходя на середину. – Даулет, у нас с тобой был небольшой и абсолютно несерьёзный договор. Я спросил разрешения задавать вопросы – ты разрешил. Вопрос задан. Где мой ответ? ЧЕМ ВЫ ЛУЧШЕ?

– Хуман, ты хитрый. Но я путешествую с тобой не первый день и знаю, что нужно делать в этой ситуации, – из-за спины кочевника появилась Жулдыз. – Помнишь, как ты сам отвечал своему соплеменнику?

– Да.

– Я поступлю также. На твой вопрос отвечу своим вопросом: а почему ты спрашиваешь?

Гигант с благодарностью взглянул на орчанку. Та кивнула и хлопнула его ладонью по плечу, второй рукой поправляя на боку короткий меч.

– Я могу сперва ответить тебе, Жулдыз, – улыбнулся пятнистый. – Но мой ответ тебе не понравится.

– Он же своими руками выкупил тебя из рабства, – хмуро заметила обычно весёлая Хе, отшагивая в сторону человека. – Женщина не должна вмешиваться в разговор мужчин, не ты ли всё время говорила?

– В народе орков те женщины, которые брали в руки оружие, могут говорить наравне с мужчинами, – ответила младшая из сестер.

Поколебавшись, она подхватила под руку Даулета на эльфийский манер. Тот удивился, но ничего не сказал.

– Ты плохо знаешь обычаи, полукровка, – закончила орчанка.

– Ну раз ты влезла не в свой разговор, за Вадима тебе отвечу я, – неожиданно спокойно ответила дроу. – Да. Я полукровка, росла непонятно где. Родителей, чтобы передать мне все традиции, рядом не было. Да и из орков была только мать, которая умерла, когда…

– Что ты хотела ответить?

– Дословно: иди ты в жопу. – Хе подошла ближе и абсолютно спокойно залепила Жулдыз пощёчину.

Голова орчанка дёрнулась, сама она сильно удивилась, словно не зная, как реагировать.

– Я же эльфийка, второй сорт. Срать мне на тебя, на твои правила и на твою тонкую организацию натуры и личности. Если ты ещё хоть раз откроешь свою вонючую пасть, когда говорит Вадим, ты у меня свой язык вместе с руками проглотишь!

Орчанка в ответ молча потащила клинок из ножен.

– Спасибо за честность и гостеприимство! – метиска обвела презрительным взглядом всех, кроме человека и светлой.

В следующий момент она неожиданно ткнула костяшками двух согнутых пальцев в глаза Жулдыз.

Та ойкнула, упала на колени, накрыла лицо руками и тягуче произнесла:

– Тва-а-арь…

– Хм. Нервные окончания чувствительнее, а болевой порог ниже? – задумчиво выдал хуман в звенящей тишине, ни к кому не обращаясь.

– Да, – обиженно ответила Хе, шмыгая носом.

– Все успокойтесь! ЗАМОЛЧАЛИ ВСЕ! – непривычно для присутствующих и пронзительно закричала Асем, расталкивая мужчин в разные стороны. – Даулет! Немедленно сделай так, чтобы меня все слышали!

Здоровяк чуть приподнял собственный клинок в ножнах и отпустил с характерным звуком:

– Говорить будет Ханшайым! Все слушают!

– Асем, здесь только один гость – я, – напомнил о себе человек, которому, похоже, было плевать на любые правила чужого ему лагеря. – Я бы не хотел здесь оставаться дольше положенного времени. Я уже понял, что от твоих лю… бойцов ответов не добьюсь, потому ответь мне, пожалуйста, ты. Чем твои солдаты лучше тех орквудов? – он смотрел на девочку, не отводя взгляда.

Она с какой-то непонятной тоской и горечью глядела в ответ, ничего не говоря.

– Я отвечу на твой вопрос, – шагнул вперёд Даулет. – Я пока не знаю, что именно случилось с теми, с кем ехала ханшайым. Я не умею так жонглировать словами, как ты. Но я точно знаю, что мы сейчас на своей земле. В своём доме.

– Здесь наши правила, – раздался скрипучий голос самого старого орка. – Хуман, мы не будем тебе доказывать, что мы лучше. Ответ на все твои вопросы, включая заданные: это НАШ дом. Ты хорошо меня понял?

– Угу. Тогда второй вопрос. Вы чтёте Книгу?

– Да, – Асем подняла ладонь, останавливая мужчин. – Мы с тобой об этом много раз говорили. Почему спрашиваешь?

– Там, откуда я родом, тоже верят в Единого Бога. Всё очень похоже на вас. В вашей, – он выделил интонацией, – Книге есть такие слова? «Не принуждайте своих невольниц к блуду ради обретения тленных благ мирской жизни, если они желают блюсти целомудрие. Если же кто-либо принудит их к этому, то Аллах после принуждения…» – он не договорил, глядя на орков. – Кто-нибудь из вас вообще читал вашу Книгу? Хорошо помнит, что там есть о рабах?

– Ты умный, – вперёд вышел самый старший кочевник. – И ты прав. Да, в нашей Книге есть точно такие же слова. Только там не Аллах, а Всевышний. Я её читал, очень хорошо помню и подтверждаю твою правоту. Что дальше? И кто такой Аллах в вашей Книге?

– Это ты мне теперь скажи, что дальше? Ответ на последний вопрос: можно сказать, одно из имён Бога. – Пятнистый снял с пояса странную флягу в матерчатом чехле, отвинтил крышку и прополоскал горло. – Меня учили, что в гостях нужно говорить на языке хозяев. По каким правилам я могу строить с вами отношения, если вы не соблюдаете даже заветы собственной Книги? ОРКИ! Вы не соблюдаете собственных правил! По каким же тогда законам мне с вами договариваться дальше?!

– Ты всё сказал сейчас? – угрюмо поинтересовался Даулет.

Между номадов пронесся тихий ропот.

– Нет. Есть ещё один вопрос: с вами вообще можно договариваться?

Седоватый орк кивнул:

– Я понимаю, к чему ты ведёшь. Здесь, – он повёл ладонью вокруг, – действительно нарушаются кое-какие старые правила. Ещё долго будут нарушаться, давай честно… Но ты сейчас не вопросы задаёшь.

– Да? А что же я тогда делаю?

– Ты сейчас под видом вопроса нас обвиняешь.

– Какой сообразительный, – проворчал Вадим. – Наверно, ты можешь что-то ответить? Ты ж здесь самый старший, самый седой. Небось, и авторитетом пользуешься.

– Я тоже задам тебе вопрос. Чего ты хочешь?

– Хороший вопрос, – хуман с грустной улыбкой посмотрел по сторонам. – Когда шёл сюда – были одни желания. А сейчас… Асем?

Пятнистый с дочерью хана снова впились взглядами друг в друга.

– Даулет, ты можешь мне отдать эту ушастую в обмен на твоего коня? – Асем перевела взгляд на орка.

– Конечно, – искренне удивился тот. – Забирайте. Такого товара у нас в ближайшее время будет ещё… Не то что коней. Таких. Много, одним словом.

* * *

– Вадим, ты куда уходишь? – наплевав на слова, взгляды и просьбы соплеменников, Асем всё-таки вскочила в седло и догнала за пять минут хумана, полукровку и светлую.

Те, отказавшись от её коней, лишь набрали с собой воды из ручья в дорогу и пошли пешком под предводительством хумана. Перед этим пятнистый поделился с бывшей рабыней какой-то своей одеждой из новых запасов, купленных в городе.

Брать из вещей что-либо у орков человек категорически отказался (как и от еды), а светлая эльфийка не стала спорить со своим новым хозяином.

Хе так и вовсе игнорировала орков до единого.

– Не куда, а от кого и откуда. Ты сама видишь мои ответы. Пожалуйста, оставь меня и вернись к своим, – бесстрастно бросил товарищ, не глядя на неё и продолжая шагать вперёд. – На этом всё. Твои планы изменились, наши договорённости больше не действуют. Я тебе больше не нужен, а наш договор выполнен: я довёл тебя и до города, и до твоих. Согласна?

– Да. Но это неправильно.

– Что неправильно?

– Всё неправильно… Зачем ты так?

– Акмарал передай, чтоб не нервничала: камни мне достались случайно и за свою свободу она мне тоже ничего не должна.

Асем закусила губу, развернула коня в обратную сторону и ударила его пятками.

Если честно, она до последнего ожидала, что старшая из сестёр присоединится к своему мужчине и будет с ним вместе.

Этого не произошло.

Когда Асем вернулась в лагерь, свои, как ни в чём ни бывало, угощались из двух казанов. Праздник словно и не был ничем омрачён.

– На меня хоть не дуешься? – Акмарал решительно подсела к дочери хана на краю кошмы.

– Нет. Спросить хотела.

– Да?

– А ты его любишь? – Асем тягуче посмотрела на подругу.

– Он мне нравится, но ответ на твой вопрос – скорее нет. – Решительно сказала бывшая рабыня. – Любовь – это когда вся дальнейшая жизнь без него для меня не имела бы смысла. О таком и речи нет. Было здорово, но это не любовь. Слушай я тебя тоже хотела спросить… – старшая из сестёр воровато оглянулась по сторонам.

– Спрашивай. Нас никто не слушает, – как сомнамбула произнесла дочь хана.

– А чего Вадим за эту ушастую так горою встал? Кто она ему? Они были знакомы раньше, что ли?!

– Нет, не были. Он её тут впервые в жизни увидел.

– А смысл тогда какой был? – Акмарал обняла подругу и не на шутку озадачилась. – Объясни? Его лучше тебя никто не понимает. Не понимал, то есть.

– Он говорил раньше, ещё до вас: там, откуда он родом, все разумные равны. Думаю, поэтому.

– В смысле? Как это?!

– Вот так. Он объяснял своими словами, но если на нашем языке… Права разумного не зависят от расы, разреза глаз, длины пальцев и цвета кожи. Для него и тех, с кем он жил, все всегда были одинаковыми.