Текст книги "Очкарик 3 (СИ)"

Автор книги: Семён Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 3

Да что ж за день.

К счастью, роль живого щита во время такого рода контактов ему явно незнакома; мысль – чистая импровизация. То, что они всё ещё частично скрыты от меня силуэтом Акмарал и младенцем на её руках, результат не их маневра, а нелепой случайности.

Ну и ноги у человека длиннее. Мой рывок влево частично решает главную задачу: орчанка их больше от меня не закрывает.

Выстрел.

Один из оставшейся на ногах пары противников что-то некстати соображает и неожиданно хватает Акмарал за волосы. Та, не обращая на его захват внимания, резко рвётся из мужских рук, оставляя в цепких пальцах гнома часть причёски, явно вырванной вместе с корнями.

Взгляд кочевницы полон ненависти, изо рта мало пена не летит.

Эх. Ну что мне стоило озаботиться хотя бы подобием часового, укоряю себя в которой раз. Впору рвануть волосы на своей голове, если бы ещё их длина это позволяла.

Акмарал, не растерявшись и не впадая в панику, резко выбрасывает вперёд босую ногу, попадая гному в голень.

Без толку. Похоже, ноги и кости представителей подгорного народа к подобным манипуляциям нечувствительны.

В этот момент орчанку хватает за руку второй. Затем сзади него загорается странный овал – и пара нападавших плюс кочевница (да младенец на её руках) проваливаются туда.

Овал тут же гаснет.

Я замираю в ступоре: такое ощущение, что мои мозги дали сбой.

– Эвакуационный портал, – поясняет мне Асем весьма хмуро, поднимаясь с земли. – Не успела тебе сказать.

Жулдыз, широко раскрыв глаза, готова расплакаться и зачем-то щупает воздух перед собой.

– Что дальше? – сосредоточенно уточняет Хе у меня, помогая подняться бывший пленнице.

– Вадим, что можно сделать, чтоб их вернуть? – Асем требовательно трясёт меня за рукав с другой стороны. – Я примерно понимаю направление, где они вывалятся из портала; почувствовала по их мыслям. Расстояние тоже относительно небольшое, если правильно всё прочла. Но…

Она недоговаривает до конца. И так всё ясно.

Даже за минуту пара здоровенных гномов с девчонкой и ребёнком могут сделать что угодно.

– Лечим раненного, – мысленно ругая себя последними словами, указываю на того, что пропустил два укола кинжалом в живот.

Видимо, это была Жулдыз.

Кажется, сейчас придётся использовать свою аптечку совсем не по назначению. Бл*, она тоже не безразмерная.

– А зачем его лечить? – недовольно и откровенно враждебно спрашивает отрицательно настроенная ко мне новенькая. – Его бы расспросить, да по-хорошему, – она многозначительно качает в воздухе отобранным у кого-то из нападавших кинжалом. – Если не умеешь ты, человек, то это сделаю за тебя я. Нашему народу не нужна помощь хуманов там, где важна крепость руки. – Судя по выражению лица, фраза должна была меня уязвить.

– Не нужно отсебятины, – как могу спокойно качаю головой в ответ. – Успокойся и не лезь мне под руку. Пожалуйста.

– Ты сейчас заставляешь меня усомниться в том, что ты мужчина, – брезгливо бросает бывшая пленница.

Вздыхаю молча и удерживаю в себе сразу несколько фраз: лекции об иерархиях внутри замкнутых коллективов сейчас явно неуместны. Упрекать выкупом из рабства будет как-то неблагородно, что ли.

Если у девчонки снесло крышу, лучше будет её просто удерживать на дистанции и игнорировать.

К счастью, наш небольшой и ни разу не патриархальный коллектив имеет альтернативные механизмы саморегуляции:

– Отойди назад, – угрюмо роняет соплеменнице Асем, после чего становится между ней и единственным живым гномом. – Вадим всегда знает, что делает.

– Особенно в такие моменты, – добавляет похожая на дроу метиска, подходя к паре орчанок с другой стороны. – Не нужно в чужом доме лезть, куда не просят!

– С дороги! – Жулдыз пренебрежительно рычит, обращаясь к Хе, после чего оборачивается к соплеменнице. – Ты мне тоже не указ! У твоего хана нет власти надо мной!

Меня пронзает неожиданная догадка. Кое-что об обычаях народа, говорящего на этом же языке, но живущего там, я знаю не только понаслышке. Как-никак, ходил в национальную школу (другой в окрестностях просто не было).

– Она раньше воевала? – спрашиваю у Асем, указывая пальцем на вторую орчанку. – Потому считает себя выше тебя?

Из того, что знаю по аналогии, женщины кочевников могли вовсю участвовать в боевых действиях. Логично предположить, что подобный опыт налагает вполне определенный отпечаток на мысли и действия девчонки, что сейчас весьма некстати.

Командир в группе должен быть один, особенно в такой интересный момент.

– Не только это, – крайне неохотно отвечает мне хозяйка табунов. – Мы ещё и из разных жузов, – она очень не любит выносить сор из избы, где-то не желая ставить собеседницу в неловкое положение перед инородцами.

Новые орчанки очень своеобразно отнеслись даже к Хе, имеющей с ними половину общей крови. А я и вовсе человек – существо непонятного сорта по определению (выкуп их из плена на деньги, как они думают, принадлежавщие Асем – не в счёт).

В голове зажигается секундное понимание.

В отличие от известной мне ТОЙ истории, над местными жузами орков центральной власти в виде ханства нет и никогда не было. Здешние аналоги құрылтая, насколько я успел узнать, выносят решения исключительно рекомендательного плана, а не законодательного.

Единый для всего народа хан на подобных собраниях тоже до сего момента не избирался, даже в военное время.

Я уже понял, что законы истории этого мира феодальную централизацию каким-то образом не включают. По крайней мере, местами.

– Не слишком ли ты любезна с белым ухом? – Жулдыз демонстративно игнорирует всех, кроме соплеменницы.

Кинжал в её руке смотрится органично и естественно:

– Отойди в сторону!

– Это белое ухо – моё, – спокойно отвечает Асем, не двигаясь с места. – И я его люблю, а он любит меня. Ты не сильно ли раздухарилась в гостях?

Хм. Ещё интереснее.

– Это моих сестру и брата, а не твоих, гномы сейчас… – новенькая не завершает фразу, скрипя зубами. – А ты…

* * *

Асем впервые в жизни настолько растерялась. Да, потеря семьи в своё время тоже стала для неё шоком, но тогда хотя бы было понятно, что делать дальше.

Сейчас же её сердце рвалось в разные стороны.

С одной стороны, Жулдыз действовала понятно и объяснимо. Плюс имела ту же кровь, что и она сама.

С другой стороны, Вадим уже неоднократно доказывал, что может видеть ситуацию иначе и оказываться при этом правым. Несмотря на то, что был чужаком.

Было и ещё кое-что. С третьей стороны, ссор между орками сейчас надлежало избегать любой ценой, это она чувствовала всё тем же сердцем.

С четвёртой стороны, командир может быть только один – это она отлично усвоила от спутника-человека (хороший был рассказ, кстати, с примерами).

Асем окончательно запуталась. Похоже, настало время выбирать, кто сейчас был более своим.

А хорошего выбора что-то не наблюдалось.

Встать на сторону человека? Это было всё равно, что бросить своих, орков.

Попытаться объясниться с соплеменницей? Равно предать человека (по крайней мере, в горячке воспринимается именно так). Человек, в свою очередь, ради неё жертвовал всем, даже своим народом.

Как ни странно, её новая способность видеть мысли и Вадима, и дочери Степи одновременно сейчас только осложнила картину.

– Жулдыз, имею один вопрос, – обратился тем временем мужчина к кочевнице, чуть разряжая повисшее напряжение. – Допустим, Асем сейчас выведет меня на место эвакуации той пары гномов, за час или два…. В этой части степи она ориентируется лучше тебя, согласна?

Одновременно со словами человек делал странные манипуляции над ещё живым представителем подгорного народа. Последний был без сознания, но дышал на удивление ровно.

Новая знакомая, помешкав, всё же кивнула в ответ, не говоря ни слова.

– Допустим, твоя сестра и брат всё ещё живы, – продолжил Вадим, внимательно всматриваясь снизу в лицо собеседницы. – Но пара гномов либо неудобно сидят рядом, либо…

– Неудобно сидят – это как? – хрипло перебила орчанка иного жуза.

– Неудобно – это так, что я не успею убить их быстро. Например, они могут быть с ножом у горла младенца. Либо – с клинком, который упирается в глаз твоей сестре.

– Дальше?

Асем с удивлением констатировала про себя, что человеку удалось настроить соплеменницу на гораздо более конструктивный лад практически мгновенно.

Снизить градус напряжённости, как думал сам Вадим этими своими непонятными словами. Впрочем, теперь уже местами и понятными, поскольку градусами они с гоблином измеряли кипение воды.

– Дальше у меня будет только два варианта освободить Акмарал и ребёнка, – как ни в чём ни бывало продолжил товарищ. – Первый: попытаться всё-таки убить гномов. И сделать нужно будет очень быстро.

– Чем этот вариант плох? – Жулдыз, похоже, сдавалась в неожиданном споре.

За три удара сердца.

Сейчас она откровенно и с любопытством ожидала ответа хумана гораздо сильнее, чем волновалась за своих же родственников. Менталистке это было видно очень хорошо.

Ух ты.

– Этот вариант плох тем, что на стоянке гномов может оказаться их подкрепление. Хорошо, если там только одна пара, которая ушла отсюда! А если там ещё десяток или два?

– Откуда? Они пришли бы с этими к нашему лагерю. Чтобы напасть наверняка.

– Необязательно. Вот тебе ещё возможность: если у них есть порталы, то наверняка может быть и связь. Почему не запросить подмоги? Вдруг та рядом?

На коней и орков в оценке окрестностей Вадим демонстративно более не полагался.

– Что ты имеешь в виду под связью? – Жулдыз не успевала мыслями за разговором.

Хуман, оторвавшись от валяющегося без сознания подгорного жителя, достал из кармана деревянную плашку мастера Харта. – Вот такая, например.

Соплеменница, не сдержавшись, выхватила амулет из рук человека и принюхалась. После чего озадаченно подняла на него глаза, удивляясь ещё больше.

– Если оно есть даже у меня, у второго по твоим меркам сорта разумных, то и у гномов такое может быть тем более. Согласна?

– Да, – ещё более задумчиво ответила кочевница. – Да. Ты и правда умный. Дальше?

– Вот если будет так, а этот геноссе выживет, у меня в запасе есть второй вариант. – Вадим воткнул в лежащее перед ним тело странную прозрачную штуку с иглой на конце. – Ох и здоровые же они, однако… Шок снимается со скоростью звука, несмотря на потерю оцэка…

– Выкуп?! – Жулдыз не стала переспрашивать непонятных слов.

Асем, напрягшись, попыталась вытащить их значение из контекста и головы товарища одновременно. Местами даже получилось.

– Точно, – хуман умел наредкость открыто и простодушно улыбаться. – Выкуп, он самый. И теперь скажи мне ты, как весьма опытная в степных войнах. В каком случае я договорюсь с ними быстрее? Речь об освобождение наших, напоминаю.

Гном под руками человека дрогнул, глубоко вдохнул и задышал ровнее.

– Сердце стало биться лучше, – тихо сказала Асем на ухо подруге.

– Вижу, – кивнула Хе в ответ. – Но не через слух, как ты, а через ауру.

– Ә-ә-ә… – Жулдыз уже всё поняла, но из упрямства снова опустила взгляд.

– В каком случае переговоры пройдут легче? Если я принесу им головы друзей? – безжалостно закончил человек. – Или если у меня будет хоть один живой представитель их народа на обмен? Уже молчу, что кое-какие неизвестные вам аргументы после начала беседы тоже будут актуальны.

– Сюда следует добавить эту твою этнопсихологию, – очень вовремя прорезалась метиска. – Голова даже одного живого гнома, ещё и солдата, в глазах подгорного народа стоит намного больше, чем десяток орков. Факт.

– Я была неправа, – не поднимая глаз, выдавила из себя орчанка. – Человек, ты умён. Но я пойду с тобой, – здесь она таки твёрдо посмотрела на Вадима.

– Если догонишь и не отстанешь, то пошли, – равнодушно пожал плечами хуман. – Вообще без проблем.

– Ты ходишь быстрее наших жеребцов? – дочь иного жуза даже нашла в себе силы для иронии, вопросительно изогнув бровь.

– Вадим не видит деталей твоей мимики при этом свете, у него другие глаза, – вздохнула Асем, якобы наивно.

На самом деле – с тщательно скрытым даже от самой себя удовольствием.

– Ваши жеребцы останутся здесь. Со мной они не пойдут, особенно после всего случившегося, – отрезал человек.

– Почему?! – все три девушки взвились в одном вопросе.

– Только на шужык дармоедов! Спроси у сестры, – Вадим кивнул в сторону Асем, – как я хожу по песку? Если ты от меня не отстанешь, то без проблем. Идёшь со мной.

– Но ты наверняка от него отстанешь, – заключила дочь хана, инкогнито которой можно было больше не соблюдать.

Ещё какое-то время после этих слов Жулдыз по инерции выясняла, каким это образом Вадим планирует найти стоянку гномов в степи, если не обладает ни слухом, ни обонянием орков.

Человек в ответ достал из своей пятнистой дорбы незнакомую ранее штуковину:

– У меня тоже есть кое-какие амулеты, свои. С родины, я просто заряд берёг.

– Что оно даёт?

– Именно эта вещь помогает мне видеть в темноте, почти как вы. Просто нужно заранее изготовиться. Если б я знал…

– Хм, – Жулдыз дёрнула за рукав Асем, чтобы перевести разговор с неудобного намёка человека на их общую рассеянность. – Он что, правда бегает быстрее коня?!

– Эльфов обогнал, расстояние было два малых перегона большого гурта баранов, – задумчиво подтвердила та. – Ещё нёс меня на плечах при этом.

– А что будет, если гномы его убьют без разговоров?

– Надо уметь общаться, – проворчал Вадим вместо спутницы. – Тогда никто никого со старта убивать не станет.

– Почему так уверен? Они вон на нас бросились без предупреждения!

– Тут главное как разговор начать. Плюс у меня есть личный опыт. И начинать переговоры буду я.

– Серьёзно? – сарказм в исполнении Жулдыз был почти материален.

– Да. Один из убитых гномов – мой бывший деловой партнёр по сделке. Асем, подтверди?

– Да. Я его тоже узнала по голосу и в лицо.

– В общем, гномы напали на меня и моих рабов, – завершил хуман. – Потом сбежали, прихватив моё имущество. Вот коротко отправная позиция, – он похлопал себя по оружию на боку. – И аргументы. Кстати, Асем. Возьми собери всё с убитого там, – он посмотрел на место, где гулял в степи. – У него что-то типа моего ствола. Надо будет потом разобраться.

– Но ведь ты сам выкупил нас из плена и дал нам свободу! – против воли вырвалось у орчанки. – Асем?!

– А это обязательно говорить гномам? – флегматично заметила Хе. – Или лучше придержать информацию? Умеешь считать до десяти, остановись на шести.

– Хм… А если они сейчас от сестры узнают обратное? Пока ты их догоняешь? Тогда что?

– О том, что нашу Акмарал могут расспросить на такие темы, я даже не переживаю: не встречал пока гномов, говорящих на вашем языке.

– Точно. А на Всеобщем она и сама не говорит, – сообразила Жулдыз. – Но всё равно почему-то страшно…

– Вадим, скажи ей свои мысли, – попросила Асем.

– Да тут всё просто… Из десятка в лагерь вернутся двое. Скорее всего, других гномов в том лагере нет, – мужчина требовательно и вопросительно впился взглядом в спутницу. – Так?

– Мысли сильно не копала – не до того было. Но из того, что видела – да. Только десяток их в Степи, – подтвердила начинающая менталист.

– Что делает обычно остаток отряда, вернувшись в лагерь, если погибло большинство? – человек обвёл взглядом своих собеседниц.

Те промолчали.

– Связывается с кем-то вышестоящим и докладывает о потерях. Затем долгие нудные песни об их обстоятельствах. Начальство в таких случаях обычно вначале обсуждает и думает, а что-то решит только с рассветом. Или даже позже, но тут надо знать детали.

– Их лагерь недалеко, если по твоим меркам или по нашим, – коротко заметила Асем.

– Это-то понятно, – вздохнул хуман. – Их портал даже я почувствовал. Если бы он открывался при их прибытии, мы бы все заметили. Вы так точно.

– И что? – свела брови вместе Жулдыз. – Какой вывод?

– Они однозначно пришли пешком. Ходят и бегают гномы явно хуже эльфов, значит, их лагерь в моей пешей досягаемости. Сейчас те двое растеряны, на руках у них пленники. У нас же – наоборот, их тела да, возможно, кто-то из выживших. Пока сбежавшие будут связываться с начальством, пока ждать решение, пока то-сё… Есть время их перехватить.

– Ты всегда так быстро соображаешь?

Человек не ответил.

– Возможно, ты не совсем точно представляешь, как устроено их командование, – мягко предположила Хе.

– И это может быть. – Здесь Вадим развел руками. – Но лучше самой плохой план, чем никакого. У меня, конечно, не самая толстая интуиция, но уверен: сейчас она меня не подводит.

– Как мы узнаем, что у тебя всё закончилось успешно? Либо – что тебе может быть нужна наша помощь? – потребовала Жулдыз.

Её соплеменница достала точно такую же деревянную плашку, которая была у человека:

– У нас есть связь. Работает как голосом, так и рунами. Вадим даст знать.

– Хе, можешь пока раненного этой своей магией жизни позаливать? Шок вроде снят, кровотечение я ему остановил. Ближайшие сутки авось да протянет, а там с ним пускай земляки возятся.

– Попробую, – изо всех сил стараясь казаться уверенной, ответила метиска.

– Асем, показывай направление. По своим звёздам можешь, я по компасу отмечаю, – разразился непонятными командами хуман. – Пока буду бежать туда, жду от вас пояснений на деревяшку: каким образом мы все ухитрились проморгать десяток нападавших? Ни разу не эльфов, если что. Там я б ещё подумал, что сказать.

Повисла неловкая тишина.

– В степи, рядом с табунами коней, при нескольких живых орчанках, – похоже, Вадим решил плюнуть на приличия, припирая хозяев степи к стенке неудобными вопросами. – С себя ответственности не снимаю, но вашего ответа для начала жду первым.

– Почему это? – строптиво нахмурилась Жулдыз.

– Вы ж тут аборигены.

Коснувшись мыслей друга, Асем грустно опустила взгляд: их содержание ей очень не понравилось.

Вадим не стал говорить вслух, что крайне не уверен, выживет ли раненый.

Вместе с тем, человек искренне надеялся, что целый перечень его готовых аргументов противной стороной будет услышан. После того – а здесь он был более чем уверен – как он сам найдёт гномий бивак в степи.

* * *

Вывалившись на утоптанную площадку их бывшего лагеря, Декстер первым делом вознес благодарность богам:

– Хорошо, что Тонкс надоумил подстраховаться. Могли ведь все там остаться.

– Все остальные там и остались, – недовольно проворчал второй член отряда. – Ты не рано ли амулет на возврат включил?

– А это мы сейчас с тобой у нашей пары вонючек выяснять будем, – Декстер кивнул на растерянную орчанку с ребёнком на руках. – Уж больно быстро нас убивать начали, на засаду с живцом похоже.

– Опа, – второй гном остановился, словно на стену налетел. – А я и не подумал. А ведь похоже!..

– Что там за народ нас ждал? И откуда у них гномьи самострелы? Кстати, ты рассмотрел этого мужика? – продолжил размышлять вслух дозорный.

– Одет вроде в наше был, но статью чужой. Кто – не скажу точно. Вонючка? Ушастый? Он и из темноты как-то странно вышел, словно водой выплеснулся.

– Да, одежа странная. Интересно, мог ли Тонкс его именно из-за этого проморгать? – сам у себя поинтересовался Декстер.

Второй спасшийся тем временем подступал к девке.

Глава 4

Нет худа без добра.

Пока ноги несут меня в направлении предполагаемого лагеря гномов, лично я из ночного происшествия делаю сразу несколько выводов.

Первое. Я недопустимо расслабился. Можно очень долго оправдывать себя различными внешними факторами, но откровенный приговор будет всегда один: сам мудак.

Второе. Судя по загадочному гному с огнестрелом, у меня очень даже получится в итоге переснаряжать патроны (хорошо, что гильзы я на всякий случай по возможности за собой всегда собираю).

Порох здесь известен однозначно, а по ударному составу для переснаряжения капсюлей – это бертолетова соль и толченное стекло. У коротышки, если что, в его приспособе однозначно было тоже что-то с капсюлем. Значит, в наличии есть даже какие-то технологии. Надо будет разобраться по возвращении.

Для автоматического пистолета Стечкина девять на восемнадцать подойдет дымный бессерный порох (уголь), калиевая селитра или калий-натриевая селитра.

В качестве замены серы вообще можно использовать желтую кровяную соль – железные опилки и высушенные стоки скотобоен. Уж последнего у тех же кочевников должно хватать, или кто там им будет наследовать на границе степи и оседлых (тьфу три раза).

Заменой свинцовым пулям в медной оболочке (и со стальным сердечником) могут служить серебряные пули, так как плотность серебра лишь немногим уступает плотности золота и вольфрама. При этом стальной сердечник также возможен. С производством последнего – никаких проблем даже на местном технологическом уровне, хотя это будет и ручная работа, а не промышленная штамповка либо литьё.

В общем, есть над чем подумать, чтобы не нервничать, пока бежишь до предполагаемого расположения лагеря коротышек.

Хотя-я, на самом деле, конечно, эти мои попытки сконцентрироваться на инженерном аспекте – не что иное как всё та же защитная реакция психики.

После стресса и элементов травмирования психики мыслительный процесс так и норовит уподобиться перепуганному фазану: мысль непроизвольно возвращается по кругу к отрицательному травмирующему элементу воспоминаний. Это если говорить заумными категориями, от которых меня пытается отучить Асем.

Хорошо, отрядный психолог в своё время долго и индивидуально работала с такими гиперчувствительными, как я.

Жалко, что по ряду причин за ней нельзя было приударить (впрочем, если бы было можно, таких желающих набралось бы не менее полутора рот – конкуренция бы всё равно сделала невозможными любые отношения).

Асем сейчас, кстати, на неё внешне очень похожа.

* * *

Ноги сами несут меня по песку. Физическая нагрузка ощущается чем-то привычным и родным. А как я не любил это дурацкое упражнение в своё время!

Мысль, послушная волевому усилию, старательно избегает зоны тревожности, концентрируясь на аналитике. Неужели здесь у меня получается то, что в лучшем случае через раз получалось дома?

Лагерь гномов обнаруживается примерно там, где и думалось: десяток километров на северо-запад, если моими категориями, плюс-минус один кэмэ влево-вправо по фронту.

Я хоть и ни разу не орк, но из-за бархана определённый шум вполне слышу. Как и запах дыма.

Костёр жгут, что ли? Отчаянно и смело, чё. Видимо, уже считают территорию своей. Зря.

Ничего тяжёлого и специального я в этот раз с собой не брал – задача была добежать поскорее. Основное оружие сейчас будет, если верить интуиции – язык и мозги. Не пистоль и кинжал.

Уже молчу, что по поводу стратегической линии выживания кочевников у меня есть своё мнение. И даже Асем его не до конца разделяет, не то что остальные. Хотя, в отличие от них всех, за моей точкой зрения стоит та самая историческая неизбежность прогресса цивилизации. Уже имевшая место как минимум там, откуда я родом.

Вообще, ещё по опыту на югах за речкой, у соседей по региону (бывал регулярно, в разных ипостасях), знаю: все и любые разногласия, в том числе такие, как были сейчас, рациональнее начинать решать с переговоров. Если есть на то добрая воля сторон.

Гномы полными отморозками не выглядят.

Дело даже не в религии, поскольку я атеист – закон сохранения энергии. Но здесь проще действовать самому, чем уговаривать аборигенов.

Изображать из себя ниндзя не стал. Вырулив из-за холма, вижу костёр, рядом с которым размахивают руками двое из, предположительно, того самого эвакуационного портала.

Акмарал и младенца не видно, но на площадке стоит здоровенный такой шатёр, рядом с которым – ещё пара похожих чуть поменьше.

Интересно, и когда они успели развернуться? Почему целых три палатки на пару гномов, наличествующих в пределах видимости? Кого-то ожидают?

Лично я бегу десятку из пятидесяти минут. Да, сейчас под ногами был песок, а не твёрдая почва – но и я бежал налегке, а не с чемоданом за спиной.

Получается, у них было около трёх четвертей часа до моего прибытия. Ну не могли же они, плюнув на всё, озаботиться в первую очередь шатрами? Или могли?

Гномы возле огня, реагируя на шум моего движения, настораживаются и принимаются лапать землю рядом с собой, пытаясь всмотреться в темноту в моей стороне.

Интересно, они отличают на слух, что перемещается одиночка? Орки бы точно определили, да даже и я.

Перехожу с бега на шаг, извлекая из наколенного бокового кармана ту самую губную гармошку:

– Mein Vater ist ein Appenzeller… – вначале фраза голосом, затем её дубль музыкой.

Идти мне до них ещё метров полста, как раз успею исполнить первый куплет.

Коротышки озадаченно замирают, переглядываются, поднимаются и, подобра таки клинки, делают «раз» мне навстречу. Они меня ещё не видят, но очень хорошо слышат.

Если следовать теории, основной акцент сейчас нужно ставить на демонстрации мирной атрибутики. Никакой агрессии не должно быть ни в жестах, ни в мимике, ни в интонациях. Ни, разумеется, в выборе языка общения – теория и практика перевода, третий курс. Психологические аспекты сложных специфических коммуникаций.

– Guten Abend, Genossen, – вхожу в зону их видимости, выдавая последнюю трель на гармонике.

Которую тут же убираю в карман.

Коротышки провожают мой жест задумчивым взглядом.

* * *

– Господа, вы имели неосторожность похитить принадлежащую мне собственность. – Странный человек, о котором в своё время вскользь упоминал Бруно, неожиданно появился из ночи, как ни в чём ни бывало.

Маг?!

С другой стороны, никакой агрессии в его действиях не было. Пока что.

Самострел у хумана, кстати, действительно был; но даже он не объяснял, каким образом обезьяна их так быстро разыскала? И догнала ночью? Несмотря на их портал.

Примерно за тридцать ударов сердца до появления незнакомца со стороны степи неожиданно и пронзительно зазвучал один очень старый йодль: вначале – фраза песни, затем – музыкальное её сопровождение на гномьей гармонике.

В переводе на язык менее музыкальных народов это значило: кто-то приближается в одиночку.

В первый момент Декстер и Гиллис даже растерялись. Да и не в первый момент тоже.

Странный пятнистый, подойдя к ним вплотную, убрал инструмент в карман и продолжил первичную претензию:

– Господа, мы так и будем таращиться друг на друга, как сова на филина? Или всё же поговорим?

– У него, похоже, самострел Тонкса, – игнорируя хумана, Гиллис указал взглядом на вполне определённый деревянный чехол, являвшийся частью снаряжения ночного гостя. – Непонятно только, когда он обрамление успел сладить.

Внутри чехла вырисовывась одна ну очень интересная штуковина, сработанная гильдией отца бывшего старшего бывшего головного дозора бывшего (теперь уже) десятка.

– Думаешь, умеет из него стрелять? – продолжил гном.

– Тонкса больше нет, – многозначительно намекнул Декстер.

Ничуть не стесняясь по поводу того, что человек их наверняка понимает.

Между строк повисло: даже если обезьяне и достался сложный механизм подгорного народа, научиться им пользоваться – ещё та задача. Например, гномы других гильдий такой самострел даже в руки не взяли бы, не то что пытаться из него палить. Разве что под присмотром инструктора из клана Тонкса, да и то…

Впрочем, один нюанс имелся.

– Бруно говорил, что он маг, – продолжил дозорный. – И одежда на нём явно нашей мануфактуры. Не могу только сходу разобрать, какой именно… и чьей. Эй, обезьяна! А ты что, совсем не боишься?!

– Чего нужно бояться? – человек наклонил голову к плечу и всем своим видом выразил искреннее любопытство. – Не знаю, конечно, кем вы себя считаете, но лично мой опыт говорит: подгорный народ – самые надёжные деловые партнёры в мире. Если с ними договориться, – в голосе хумана звякнул металл, но очень приятного плана.

Со стороны впечатление было таким, что пятнистый защищает репутацию гномов вообще от нападок конкретно этой пары коротышек.

– А ты сейчас о чём? – Гиллис придержал товарища ладонью и сделал шаг вперёд. – С тобой насчёт наших достоинств никто и не спорит, но что ты имеешь в виду?!

– Первое. Я считаю, имело место какое-то недоразумение, – отчеканил незваный гость, оглядываясь на лагерь подгорного народа по сторонам и откровенно выбирая место, где бы присесть. – Второе. Я не хочу считать вас бандитами и ворами. Теперь складываем первое со вторым: главная цель моего визита – выяснить это самое недоразумение.

От гномов не ускользнуло недосказанное:

– Если есть главная цель, значит, есть и менее серьёзные? Какие? – Декстер с удовлетворением отметил, что они с товарищем синхронно взяли в клещи чужака, не прерывая безобидной с виду беседы.

– Не смею навязывать своего мнения. – Пятнистый, оглянувшись ещё пару раз, без затей уселся на песок и скрестил ноги. – Уладить возникшие между нами разногласия – моя главная цель. С вашей стороны, кажется, логична и вторая: получить как можно скорее тела ваших погибших и раненого. Последнего – чтобы спасти.

Гномы удивлённо переглянулись. Их клинки при этом, справедливости ради, не дрогнули ни на волос.

– Ваш самый коренастый сородич, глаза серо-зеленого цвета, на правой руке три перстня, только один из них с камнями…, – начал перечислять хуман.

– Хрейс! – дозорный понимающе переглянулся с Гиллисом.

– Я оказал ему помощь, какую смог; он сейчас отлично дышит, кстати. Но в целительской магии я не силён, обещать ничего не могу.

– Почему? – непроизвольно вырвалось у представителей подгорного народа.

Разговор выбивался за рамки любых схем. Во-первых, появление человека, ещё и так скоро – маг?..

Почему тогда он разговаривает, а не действует?

Во-вторых, оставленный в живых раненый сородич. Которого этот пятнистый предлагает вернуть безо всяких условий (тела погибших не в счёт, хотя и они имеют свою цену). Или всё-таки с условиями?

– У нас есть вопросы. – Декстер, не ослабляя внимания, почесал острием клинка себе между лопатками. – Твой самострел откуда? Ты его взял у Тонкса?

Перед смертью кто-то из своих успел крикнуть, что человек вооружён. Но вот откуда в его руках взялось гномье оружие, нужно выяснить прямо сейчас.

Пока было похоже, что маг убил старшего дозорного магией там, в степи. После чего спокойно с трупа взял его инструмент. Стрелять каким-то образом смог без обучения; подсмотрел, как действует хозяин?

Был и второй вариант, намного более тяжёлый. Кто-то из своих, из конкретной гильдии, контрабандой продаёт самострелы обезьянам. Вместе с обучением.

Или пятнистый – менталист? И ему хватило отпечатка сознания Тонкса, чтоб овладеть оружием?!

Похоже, последняя мысль снова пришла обоим гномам в головы одновременно, потому что и в этом месте они тревожно переглянулись.

Кстати, подобное могло объяснять уверенность человека в нынешней ситуации. Верить в предательство и контрабанду оружия кого-то из своих отчаянно не хотелось.

– Можно я не буду отвечать на этот вопрос первым? – пятнистый обезоруживающе улыбнулся. – По праву пострадавшей стороны?