355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Селеста Брэдли » Повеса в моих объятиях » Текст книги (страница 12)
Повеса в моих объятиях
  • Текст добавлен: 30 октября 2016, 23:58

Текст книги "Повеса в моих объятиях"


Автор книги: Селеста Брэдли



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Кроме того, при виде Гаффина, хоть и издалека, ей становилось не по себе. Он был высоким и невероятно привлекательным, с резкими чертами лица. Его волосы были иссиня-черными, как и у Шанталь, а взгляд – подавленным и тревожным. Со своими рыщущими бесцветными глазами и крадущимися повадками он походил на хищника. И этот взгляд хищника останавливался на Шанталь, и только на ней.

Какой же идиоткой надо быть, чтобы увлечься таким опасным мужчиной?! Пруденс никогда не понимала этого. Ей больше по душе были нежные, любящие мужчины – семьянины. Как Колин.

От беспокойства за него ее прошиб холодный, липкий пот. Она ничего не слышала от него, кроме одного стона боли.

Они не убьют его. Иначе им не получить за него выкуп.

Наконец Пруденс сделала последние шаги, так что теперь она могла окинуть взглядом всю гостиную.

Не было ни малейшей надежды прокрасться незамеченной. У нее только один выбор. Натянуть на лицо чепчик, спрятав свои приметные волосы под ним. Пруденс тяжело вздохнула. Она спустилась с последних ступенек, протерла глаза и притворно зевнула.

– У нас гости, миссис? Вы разбудили меня.

Половина из дюжины бородатых лиц повернулись к ней, бандиты выхватили пистолеты и ножи. Ей не надо было изображать ужас, все было написано на ее лице.

Оливия нервно прочистила горло.

– Вовремя же ты проснулась, ленивая корова. Иди, помогай мне!

– Да, миссис. – Пока Колин смотрел на ее мертвенно-бледное лицо, она добавила: – Зато я прибрала комнату миссис. Все наверху готово.

Глаза Оливии расширились, и она отрывисто кивнула. Лицо Колина стало постепенно приобретать нормальный оттенок, он наконец смог отвести глаза от Пруденс, как раз в тот момент, когда Гаффин с любопытством посмотрел на его.

– Сет сказал, что ты приехал не один. Где все остальные? Женщина с двумя детьми. Где они?

Сет. Пруденс замерла. Она совсем забыла про волосатое создание. Он же узнает ее!

Но Сета не было в комнате. Кажется, зря он доказывает свою преданность Гаффину, по какой-то причине шайка же не взяла его этой ночью на дело. Что, если его убили? Бедная Оливия. Она пыталась спасти его. Что касается Пруденс, она почувствовала лишь еще большую ненависть к человеку, который подверг их жизни опасности.

Оливия подала ей тяжелый кувшин и подтолкнула к «гостям». Пруденс кивнула «миссис» и начала ходить по кругу, наполняя пивные кружки до краев. Головорезы, судя по всему, могли пить, как лошади, но при этом не пьянеть и драться на ножах, как ни в чем не бывало. Надежда, оставалась лишь на то, что первосортное пиво Оливии сделает свое дело, и реакция бандитов притупится.

Это все, о чем она могла думать. Как еще, святые небеса, она могла помочь Колину освободиться и справиться с семью безжалостными бандитами?

По правде говоря, она уже начала сомневаться, что сама сможет выбраться из этой передряги!

Глава 26

Гаффин усадил Колина на один из уцелевших стульев, а сам сел перед камином. Бандиты заняли оставшиеся места – стулья и скамейки по обеим сторонам от главаря.

Гаффин приказал принести кружку для Колина и удостоверился, что ее наполнили. Руки Колина были связаны спереди. Он вполне мог выпить пиво, но не прикоснулся к нему. Гаффин сделал большой глоток и вытер рот рукавом, он пристально посмотрел на Колина, прежде чем заговорить. И когда заговорил, это звучало как продолжение недавно прерванного разговора.

Колин молчал, ему вовсе не хотелось любезничать.

– Видишь ли, – начал Гаффин, – что получается, приятель. Шанталь работает на меня вот уже как год. Вечно у нее нет денег, у моей Шанталь. Покупки, азартные игры, она становится просто стервой, когда речь заходит о деньгах. – Гаффин одарил его неким подобием улыбки. – Думаю, что и из тебя она немало высосала.

Колин ничего не ответил. Его вовсе не интересовали похождения Гаффина, да и ему определенно нечего было сказать в защиту своего собственного идиотизма. Для Шанталь он являлся одним из многих. Он видел, что она собой представляет, но предпочел самообман.

Он даже потащил с собой ребенка, чтобы преследовать ее, – можно сказать, использовал девочку как предлог! А теперь Мелоди в опасности, так же как Пруденс и Эван, и все только потому, что думал он вовсе не головой, а другим местом!

С отвращением он припомнил дюжину писем, наполненных романтической бессмыслицей, которые посвятил Шанталь. Он надеялся, что она выкинула их, или набила ими свои туфли, или разожгла ими огонь.

А теперь он пленник очередного любовника Шанталь.

Гаффин стукнул ногтем по пивной кружке. В тот же миг перед ним очутилась Пруденс и подлила пива. Она не взглянула на Колина, он тоже не стал смотреть на нее, хотя это стоило ему огромных усилий.

Гаффин продолжал:

– Она использовала свое положение в театре, чтобы искать мне покупателей, видишь ли. Там толпа праздношатающихся личностей; джентльмены и просто скучающие, ищущие приключений и любовниц. Никто не станет подозревать молодых повес, навещающих красивых актрис. Она передавала товар покупателю, а потом приносила мне деньги.

Боковым зрением Колин заметил, что Пруденс где-то поблизости и подливает кому-то пиво. Она медленно наполнила кружку и размеренно стала обходить стол, прислушиваясь. «Будь осторожна, мое храброе сокровище!»

– Опиум. Отличный бизнес. – Гаффин указал пальцем на Колина. – Не совсем законный, хотя когда-нибудь… понятно, что джентльмены вовсе не хотят огласки. Страх скандала делает меня еще состоятельнее, особенно если применить чуть-чуть шантажа.

Гаффин развалился на стуле, его глаза стали еще более холодными.

– Но она начала мошенничать. Дура! Как будто я ничего не мог узнать, как будто я не умею считать! Поначалу пропадало совсем немного товара. Она плела мне что-то про образцы, как будто бы давала покупателям пробовать. Но она использовала это для себя!

Он помолчал и выпил еще.

– Поначалу мне было плевать. Из-за опиума ее стало легко контролировать. Она уже не так резвилась в постели, зато не бросалась табуретками.

Колину стало не по себе. Шанталь была наркоманкой? Как ужасно и как похоже на Шанталь! Она всегда была в поиске приключений.

– Как я сказал, использование малых доз не так уж и вредно. Но потом она уже вышла за все рамки! – Гаффин казался действительно обиженным. – Она прекрасно знала, что я не пущу это на самотек, даже ради нее! – Голос Гаффина стал выше, зазвенел от боли. Это было уже не просто предательство работника. Это уже было предательство любви!

Колин поднял бровь. Боже, Гаффин с ума сходит из-за любви к Шанталь!

Бедный подонок! Даже вооруженный и с дюжиной головорезов, жестокий и кровожадный, даже не испытывающий угрызений совести преступник, Гаффин в это мгновение был самым страдающим созданием на земле – мужчиной, влюбившимся в бессердечную женщину.

– Мне жаль, – мягко оказал Колин.

Пруденс едва не уронила свой кувшин. Колин ежеминутно удивлял ее, но сочувствовать жестокому наркоторговцу, взявшему его в плен? Она ожидала от Гаффина, что тот выстрелит, ударит Колина или еще что-нибудь в этом роде, но главарь шайки просто одобрительно кивнул без лишних слов.

Пруденс открыла бочонок, наполнила кувшин и сделала еще один заход вокруг стола, разливая пиво по кружкам и уклоняясь от становившихся все настойчивее и нахальнее лап разбойников.

Если Шанталь – наркоманка, это многое объясняет. Она пропустила так много представлений, оставляя их незаконченными для своих дублеров, выходила на сцену, спотыкаясь и в не подходящих пьесе костюмах. Пруденс объясняла это леностью или раздражительностью.

Пруденс замечала бледность и изнуренность Шанталь и убеждала ее есть почаще, впрочем, та, конечно, игнорировала советы.

Гаффин вновь заговорил. Пруденс схватила поднос и постаралась подкрасться поближе.

– Я требовал вернуть мне деньги, каждый фартинг. И дал ей две недели, чтобы она стрясла деньги со своих любовников. Когда я вернулся, ее и след простыл, сбежала с кем-то по имени Берти. – Гаффин наклонился вперед и устрашающе взглянул на Колина: – Мне кажется, ты знаешь, кто такой Берти и где я могу найти его.

Колин слегка пожал плечами:

– Конечно, я знаю, но ничем не могу помочь. Она бросила его несколько дней назад.

Гаффин удивленно моргнул. Очевидно, он планировал выбить признание силой. Потом он поднял бровь, словно его посетила неожиданная мысль.

– Она ведь не любила его, правда?

Его облегчение было столь очевидно, что Пруденс стоило многих усилий не закатить глаза. И этот дурак все еще хочет вернуть ее!

Колин, Берти, Гаффин. Кого еще она забыла? Как одна женщина смогла одурачить столько мужчин?

Интересно, а один из этих мужчин смог бы все бросить и пойти за ней? В чем же подвох? У нее тоже два глаза, две руки, грудь на том же месте, что и у Шанталь. Она почувствовала чью-то руку на талии и отпрянула назад, вспомнив о том, кто ее окружает. Сейчас не самое подходящее время раздумывать о Шанталь.

Несколько мужчин слушали разговор Гаффина и Колина. Послышалось ворчание:

– Что-то не нашли мы здесь никакой женщины, Гаффин.

Гаффин обратил свой холодный взгляд на бандитов, которые сидели к нему ближе всего.

– Вы будете делать то, что я вам скажу!

Один бородатый великан посмотрел на главаря без тени страха.

– Нам ничего не перепадет от преследования этой птички. Я за то, чтобы получить выкуп за этого высокородного ублюдка, за него нам заплатят живые деньги.

В ответ послышалось одобрительное ворчание. Пруденс не могла решить, хорошо ли, что в шайке начались волнения, или это делает ситуацию еще более опасной.

– У меня есть деньги, – во всеобщей перебранке вдруг ясно послышались слова Колина. – Хватит и на выкуп, и на долг Шанталь.

Пруденс могла поклясться, что при этих словах уши бородача встали торчком. Он развернулся боком и выразительно посмотрел на Колина.

– Ну-ка, что ты там говоришь, приятель?

– Попридержи-ка коней, Манке. – Гаффин прищурился и взглянул на Колина. – Сотня фунтов.

– Идет.

Пруденс вздрогнула. Он слишком быстро ответил, выставив Гаффина слабаком перед его людьми. Переговоры! Заставь противника думать, что он сильный и все держит под контролем. Не иди на первое же предложение. Торгуйся! Не будь джентльменом!

Гаффин вновь прищурился, явно недовольный.

– За каждого из вас. Сотня за тебя. И сотня за Шанталь.

Колин откинулся на спинку стула.

– Идет.

Гаффин поднял голову, впервые прямо взглянув на Колина.

– Ты действительно заплатишь за нее сотню, при том, что узнал о ней?

Колин наклонился вперед, поставив локти на стол. Его взгляд встретился со взглядом Гаффина.

– Да.

Среди головорезов послышалось нечто вроде смешка, Гаффин одним взглядом восстановил тишину.

Он повернулся к Колину, заняв прежнее положение: нос к носу, глаза в глаза, они словно безмолвно оспаривали первенство. Никто не сдавался.

Боже, да они же, как два пса около одного куска мяса!

Гаффин пронизывал Колина своим ледяным взглядом.

– А ты джентльмен.

Колин ни разу не моргнул.

– Не то чтобы. Не аристократ. Просто богатый.

– Богатый, говоришь, – прошептал Гаффин как будто сам себе. – И зачем такой богатый, неаристократичный малый связался с женщиной вроде Шанталь? Жениться, что ли, хотел? Привести ее в свое общество и превратить в леди?

Со всех сторон послышались смешки. Гаффин поднял палец. Тут же наступила тишина.

Колин спокойно посмотрел на Гаффина.

– Вполне точное определение тому, что я собирался сделать.

У Пруденс екнуло в груди. Он что, все еще собирается жениться на Шанталь? Даже сейчас? Даже после всего, что услышал? Даже после того, как ни у кого не осталось сомнений в том, что Шанталь за человек? Даже теперь, когда не осталось ни малейшего светлого пятнышка на ее репутации, чтобы в него можно было еще верить?

– Эй! – крикнул Манке, бородач, вскочив со своего места.

Пруденс споткнулась и с ужасом поняла, что пролила эль на плечи и грудь мужчины. Все в комнате разом уставились на нее. К тому же ее чепчик съехал набок, когда она наткнулась на Манкса. Ее рыжие волосы выскользнули из булавок и привлекли внимание собравшихся не хуже сигнального огня.

Вздрогнув, она опустила голову, попытавшись спрятать лицо.

– Простите, сэр! Я принесу вам полотенце! – Ее попытки ускользнуть из кухни были пресечены единственным словом Гаффина:

– Ты!

Пруденс застыла на месте. Удары сердца заглушил протестующий голос Колина:

– Гаффин, мы прервались на середине сделки!

Вдруг Пруденс почувствовала на плече чью-то тяжелую руку, ее развернули. Гаффин оглядел ее с высоты своего роста, его хищный взгляд пронзил ее насквозь, заставив дрожать, словно кролика в капкане.

– Ты, – снова повторил он.

Сердце Пруденс бешено колотилось, когда его взгляд скользил по ней сверху вниз и обратно. Она почти слышала, как работает его мозг, в то время как он пытается вспомнить, где же ее видел.

– Ты. Я тебя знаю.

Глава 27

Гаффин крепко схватил Пруденс. Плечи болели от хватки его сильных пальцев. Он пристально посмотрел ей в лицо, как будто хотел выведать какой-то секрет, который можно было узнать, лишь изучая ее.

– Я тебя знаю, – медленно сказал он. – Откуда я тебя знаю?

Пруденс опустила глаза, пытаясь спрятать лицо за волосами.

– Не могу знать, сэр.

Он слегка тряхнул ее и встретился с ней взглядом. Гаффин прищурил глаза.

– Ты! – Он улыбнулся, отвратительная улыбка исказила его привлекательно лицо. – Ты портниха при театре. Та, на которую всегда жаловалась Шанталь, та неряха, которая даже шить толком не умела.

Поняв, что игра окончена, Пруденс засунула волосы под чепчик и взглянула на Гаффина.

– А ты тот самый парень, на которого она всегда жаловалась, что у него не стоит мачта.

Гаффин вновь тряхнул ее за плечи, на этот раз еще сильнее.

Колин зарычал:

– Зачем же так?

Пруденс поняла, что самое время применить грубую силу. Она пнула Гаффина со всей силы по голени, затем по коленке, еще и еще.

– Ох! – Гаффин отбросил ее, сморщившись от боли. Колин горько рассмеялся.

– Никогда не понимал женщин на острых каблуках, приятель.

Гаффин взвыл от боли и ринулся к упавшей Пруденс, и схватил ее за руку и рывком поднял на ноги. – Я проучу тебя, стерва! – Он занес руку и наотмашь ударил ее по лицу.

Пруденс без звука упала на пол, словно тряпичная кукла. Она лежала на полу в полубессознательном состоянии, было даже лучше, учитывая ситуацию.

– Ты мерзавец! – Колин взревел, отбросил своих охранников и кинулся на Гаффина.

Понадобилось четыре головореза, чтобы усмирить его.

– Заткните его! – приказал Гаффин. – Мне надо тут кое с кем разобраться. – Гаффин приблизился к Пруденс и посмотрел ей в лицо. – А ты не плакса.

У нее кружилась голова и на лице полыхал огонь, но она была в ярости настолько, что не могла плакать. Сейчас ей впору было зарычать.

– Не смею мечтать о том, чтобы дать тебе сатисфакцию.

– О-о-о! Для гулящей девки ты слишком высокомерна. – Гаффин усмехнулся. – Ну прямо как Шанталь, та тоже была потаскухой. – Он осмотрел Пруденс с ног до головы, зрачки его глаз расширились. – Ты, конечно, не так мила, но зато вполне вышла фигуркой. Может, проверим, как оно при выключенном свете, а? – Он насмешливо фыркнул. – Только не отвечай мне, как Шанталь. Неужели ты думаешь, что мужчина вроде него женится на тебе после всего? Ты небось уже видишь, как живешь в доме джентльмена, плодишь ему щенков, приказываешь его слугам, тратишь его деньги, так ведь?

Он схватил ее и заставил посмотреть в ту сторону, где лежал Колин, которого скрутили четверо мужчин.

– Неужели ты думаешь, что это и его мечта тоже? Его… и твоя? Ведь все это время он мечтал о Шанталь!

Он запрокинул голову и расхохотался. Горькая правда его слов больно кольнула Пруденс, задела ее тайные мысли, в которых она боялась признаться даже себе. Как только он поцеловал ее там, в ночи, у театральной повозки, в ней затеплился маленький огонек надежды. Просто желание, даже не мечта, и вот теперь у нее украли даже это желание.

Она ждала, что Гаффин заметит это, станет насмехаться над ней. Но, к ее удивлению, он освободил ее, швырнув, словно тряпку. Потом подошел к груде бандитов, столпившихся возле Колина.

– Вы чего здесь делаете? – закричал он и, схватив руку одного из мужчин, увидел комок, похожий на липкую коричневую землю. – Вы что, напичкали его опиумом?

У Пруденс перехватило дыхание. Опиум опасен! Если его слишком много, он может даже убить! В театре ходили слухи об актере, который умер от того, что принял слишком много наркотика!

Люди Гаффина запротестовали:

– А что? Ты же сам просил заткнуть его. Вот он и замкнулся, что не так?

– Я сказал заткнуть его, а не убить! Нам не поздоровится, если мы убьем этого денди, ты, идиот! Кроме того, я еще не узнал у него, где Шанталь!

Остальные бандиты недовольно заворчали. Манке презрительно сплюнул.

– Ты думаешь, о чем угодно, только не о деле. Золото надо поделить на семь частей. А до твоей бабы нам дела нет.

Гаффин медленно двинулся в сторону мужчины.

– Ты испытываешь мое терпение, Манке? Я принимаю, твой вызов, прямо сейчас. Как ты относишься к ножам?

Пруденс услышала стон Оливии:

– О-о-о, мой пол!

Тем временем Колин остался на какое-то время без внимания, и Пруденс заметила это. Он попытался встать, схватился рукой за ребра и медленно поднялся.

– Выплюнь все, что у тебя осталось во рту, – отчаянно прошептала Пруденс. – Выплюнь как можно скорее!

Он попытался прочистить рот и горло, еще и еще.

– Я проглотил… и похоже, немало.

Пруденс пристально посмотрела на него. Зрачки расширены, радужка глаз превратилась в тонкую зеленую линию. Он криво усмехнулся ей.

– По крайней мере… мои ребра больше не болят.

Взяв его лицо в свои ладони, Пруденс постаралась сконцентрировать его рассеянное внимание на себе.

Мы должны уходить, пока опиум не начал действовать в полную силу, – убеждала она его. – Нам надо выскользнуть, пока они выясняют отношения.

Внезапно чья-то рука схватила ее за воротник.

– Эй, мы не собираемся выяснять отношения прямо сейчас. – Гаффин усмехнулся, глядя, как Манке держит ее, а она болтается, словно беспомощный котенок, которого ухватили за шкирку. – Мы с Манксом пришли к компромиссу. Мы получим и выкуп и долг, а Шанталь я оставлю в качестве гарантии выкупа. Я всегда говорил, что компромисс – искусство джентльменов.

Колин хихикнул с пола:

– Джентльмен!

Гаффин прищурился.

– Так и быть, поскольку ты под мухой, я забуду твои слова. Более того, я тебе это докажу. – Он махнул своим людям и указал на Колина: – Унесите его.

Потом он направился через бар на кухню, в которой была низенькая дверца, какая обычно бывает на всех кухнях.

«Подвал», – подумала Пруденс с надеждой. В подвале может быть запасной выход.

Потом она заметила взволнованное лицо Оливии, когда бандиты тащили бесчувственного Колина мимо нее. Внезапно подвал перестал выглядеть в ее глазах безопасным убежищем.

Открыв дверь, Гаффин решил участь Колина одним наклоном головы. Трое мужчин дотащили его до двери и кинули в темноту на дружное «раз-два-три». Пруденс вздрогнула, когда услышала, как Колин упал где-то в темноте.

Потом Гаффин улыбнулся ей. Подойдя поближе, он убрал прядь волос с ее лица. Потом наклонил голову и умело поцеловал ее застывшие губы.

Он громко рассмеялся, заметив отвращение на ее лице.

– Ну а теперь, маленькая белошвейка, справедливый разбойник позволил бы своим людям немного позабавиться с тобой. – Его улыбка стала шире, когда он увидел, как она побледнела. – Но, видишь ли, не люблю я все это. Как бизнесмен. Как джентльмен. Не хочешь помочь мне найти Шанталь?

По правде сказать, не нашлось бы более подходящего ответа, чем поджатые губки.

Гаффин поднял голову:

– Что ж, даю тебе время подумать. Итак…

Он кивнул Манксу, тот столкнул Пруденс в подвал, резко дернув ее за воротничок.

Всхлипнув, Пруденс упала в темноту, даже не представляя себе, в какой переделке оказалась на этот раз.

Эван дрожал, хотя ночь не была холодной. Развалины монастыря зловеще возвышались в темноте, белые гранитные арки мерцали в свете звезд, словно призрачные врата. Когда ветер нагнал огромные тучи и воздух наполнился предчувствием грозы, Эван обнаружил, что глаза его закрываются, устав смотреть на арки, возвышавшиеся над ними словно гигантские бледные фаланги пальцев.

Может быть, стоит подумать насчет ночевки на ферме?

Мелоди не обращала внимания на все эти призрачные видения. Уютно устроившись под боком у Эвана, она шептала очередную историю на ушко Горди Еве, готовой слушать все подряд.

Эван радовался, что она еще слишком мала, чтобы думать о таких вещах, как гигантские костлявые пальцы. В какой-то момент он даже немного позавидовал ей.

Нет. Он должен быть сильным, как Пруденс, хотя она была ненамного старше его, когда они сбежали от Троттеров. Он помнил лишь, как испугалась Пруденс, как приказала ему бежать, помнил уверенность сестры, что там, снаружи, им будет лучше, чем внутри.

Эван верил ей тогда и верит сейчас. Пруденс всегда говорила ему только правду.

Но когда она вытолкала его в окно и вернулась назад, чтобы остаться с мистером Ламбертом, он был поражен до глубины души.

Эван подумал о том, что увидел прошлой ночью. Он спал перед огнем, перевернулся и заморгал от удивления, увидев, что мистер Ламберт и Пруденс стоят у окна.

И обнимаются.

Ладно еще, мистер Ламберт просто обнимал Пруденс. Пруденс же стояла рядом с мистером Ламбертом и не ударила его или что-нибудь в этом роде, как в тот раз, когда парень из театра попытался обнять ее.

Эван подумал, что явно недооценил мистера Ламберта. Он оказался достойным малым, который действительно здорово ухаживал за Гектором. Гектор любил его больше остальных. А мнение Гектора было для Эвана законом.

И Мелоди, хотя она всего лишь ребенок и каждый встречный становился ей лучшим другом, думала, что ее дядя Колин может достать луну и звезды с неба.

Даже Пом в итоге полюбил Ламберта, и хотя наказал его, но по-доброму. Но от одной мысли, что Пруденс может любить Ламберта больше, чем его, Эвана, все его благие порывы поутихли.

Что, если Пруденс бросит его? Что, если она сбежит с Ламбертом, Мелоди и Гектором и оставит его одного?

Нет, она так не поступит. Она не такая.

Мелоди прижалась к его боку и улыбнулась, история Горди Евы закончилась.

– А мне нравится эта игра, – заявила она. – Я уже играла в нее в «Браунсе».

– Какая игра?

– Прятки. Я очень хорошо прячусь, – застрекотала она, ее тоненький голосок поднимался над шумом надвигающейся бури. – Я могу сидеть тихо-тихо, и никто не может найти меня, кроме Билли-Вилли. Он очень умный. – Она опустила голову на плечо Эвану. – Ты тоже умный. Держу пари, ты бы тоже нашел меня.

– Ничуть, – отрывисто сказал он. – Все, что надо делать, – это слушать.

– О нет-нет! Я прячусь очень тихо. А еще иногда я засыпаю, и все бегают, ищут меня, а потом говорят, что очень волновались.

– Так, может, попробуешь и сейчас сделать то же самое?

– Нет, сейчас мне не спится.

– Мне тоже.

Их маленькое прибежище было немногим больше каменной коробки. Что-то вроде сарая за стенами монастыря. Строение слишком маленькое и низкое, чтобы упасть, как все остальные сооружения. Крыша покрыта черепицей и почти цела, хотя кое-где зияли щели. У него с Мелоди в самом укромном углу было даже что-то наподобие постели из листьев и соломы. Постель казалась ей высохшей и пыльной и затрещала, когда они присели на нее, но по крайней мере сухой и вполне удобной. Когда началась гроза, сквозь трещины в черепице они видели, как сверкает молния, отражаясь на квадратном полу.

Эван мужественно терпел, когда Мелоди визжала при каждой вспышке молнии. А когда гремел гром, даже Эван начинал дрожать.

– Не бойся, Мелли. Это как салют на набережной в день рождения принца.

– Салют?

Она бывала в Лондоне на праздновании дня рождения принца. И впервые увидела, как целый город взобрался на крыши, домов, чтобы посмотреть на представление над Брайтонским павильоном.

– Это как представление, когда в небо запускают огни, они взрываются, и сверху падают маленькие звездочки. Они хлопают, грохочут, и чем их больше, тем сильнее от них шум, они летят вниз, словно золотой или серебряный блестящий дождь.

– Я люблю звезды! – в восторге сказала она. – Золотые и блестящие.

– Ну так вот, у нас тут то же самое. У нас свой салют, только для нас.

Снова сверкнула молния, яркая и внезапная, секундой позже раздался тяжелый раскат грома. Эван вскрикнул и хлопнул в ладоши:

– Вот эта была ничего! Правда ведь хороша, Мелли?

Мелоди сидела с широко раскрытыми глазами, готовая расплакаться, и слабо хлопнула маленькими ладошками.

– Нет, так не пойдет, – сказал Эван. – Давай же!

Он поднял ее и усадил в дверной проем, чтобы она могла видеть великолепное представление, разыгрываемое небесами, и колышущееся от порывов ветра поле.

– Ну а теперь приготовься, нам предстоит захватывающее зрелище!

Мелоди прикусила губу, но приготовила ладошки и стала смотреть на небо. Когда сверкнула очередная молния, Эван вскрикнул и, пританцовывая, зааплодировал небесам. Мелоди неуверенно хихикнула, видя такое фиглярство, но после следующей вспышки сама вскочила на ноги и стала подпрыгивать вместе с ним.

– Вот здорово, Эван! Та молния тоже ведь была хороша?

Эван усмехнулся:

– Больше чем хороша, Мелли.

Мелли теперь не боялась.

Он понял это, и ему тоже стало не страшно.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю