Текст книги "Повеса в моих объятиях"

Автор книги: Селеста Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 23

На постоялом дворе снова воцарился мир. Колин обо всем договорился. Он был уверен, что принял верное решение.

Вот только что подумает об этом мисс Филби?

Или Мелоди?

Ему стало не по себе от того, какой путь он избрал для себя, но настроение у него было решительное. Времени на споры попросту не было.

Мисс Филби встретила его с улыбкой.

– Похоже, большой беспорядок мы прибрали, – объявила она. – Мистер Рагг поехал в соседнюю деревню за плотником. Ему нужны новые скамейки, и еще он хотел заглянуть к гончару и заказать несколько кружек.

– Знаю, – ответил Колин, не решаясь посмотреть на нее. – Я компенсировал убытки от драки, поскольку я ее начал. – И не только это, но остальное касалось только его и Рагга. Во всяком случае, пока что.

Улыбка перекинулась на губы Пруденс.

– Как мило с вашей стороны!…

Колин пожал плечами:

– Я плачу по счетам.

– Лорд Ардмор испарился где-то перед тем, как мы стали мыть пол, – проинформировала она Колина, глаза ее при этом вспыхнули праведным гневом. – Учитывая, что до поместья ему предстоит добираться пешком, путь у него будет неблизкий.

Колин усмехнулся:

– Скатертью дорога. – Колин нагнулся, чтобы подобрать с пола седельные сумки, которые он нашел на конюшне.

Мисс Филби только сейчас догадалась, что происходит.

– Вы собираетесь в дорогу? – В ее серых глазах начали собираться грозовые тучи. – Вы бросаете нас?

Это заставило Колина застыть на месте. Он отвел взгляд и сунул пакет с едой в седельную сумку.

– Я поскачу налегке, чтобы нагнать Шанталь. Как только найду ее, вернусь сюда вместе с ней.

– Свежо предание, да верится с трудом. – Пруденс скрестила руки на груди. – Вечно эта Шанталь! Вам самому-то от себя не противно?

На это ему пришлось ответить, глядя Пруденс прямо в глаза.

– Наберитесь терпения!

– Терпения? Боюсь, что мне нечего терять! – Пруденс прищурилась. – Но вас ведь никто не остановит, верно? Вы одержимы! Вы готовы бросить людей, которые в вас нуждаются, ребенка, который вас любит, и все ради погони за тенью этой блудливой кошки!

Колин выпрямился и навис над ней. Он никому не мог позволить плохо отзываться о матери Мелоди, невзирая на собственные сомнения, которые все чаще одолевали его.

– Проследите-ка за своим языком, барышня, особенно в мое отсутствие. Вам это ясно? И не вздумайте изъясняться подобным образом в присутствии Мелоди!

Пруденс аж побелела от негодования.

– Да за кого вы меня принимаете? Я, между прочим, только о детях и думаю.

– А я, между прочим, вместо того чтобы болтать, занимаюсь делом.

Пруденс вскинула подбородок, ее глаза грозно сверкали. Когда она приходила в такое состояние, на пути ей лучше было не попадаться.

– Тогда и вам скатертью дорожка! – огрызнулась она. – Идите! А еще лучше – бегите!

Она резко повернулась, юбки ее взметнулись, и он уловил аромат мяты. Черт побери! Ведь это же просто путешествие, просто небольшая поездка! А она сравнила это с тем поступком, что он совершил тогда… что ж, он докажет ей, что она не права. Он догонит Шанталь в течение пары часов и вернет ее сюда до наступления сумерек.

Едва Шанталь взглянет на Мелоди, план Колина можно считать успешно выполненным. Шанталь выйдет за него замуж, Мелоди обретет семью и все причитающиеся ей права…

А мисс Пруденс Филби отправится своей дорогой.

От этой мысли его сердце сжалось. Колин взял поклажу, подошел к бару и опустился на колени перед Мелоди, которая играла своей тряпичной куклой. Она старательно совала ей в руку палочку. Колин погладил девочку по блестящим волосам.

– Горди Ева собирается рыбачить?

– Вообще-то это скалка, – проинформировала его Мелоди. – Для тех, кто не понимает по-хорошему.

Боже, что он сделал с этой милой девочкой? Ему следовало ехать в это путешествие одному. И не надо было впутывать сюда ребенка. Он подхватил ее под мышки и поставил на ноги. Она села ему на колени, не прерывая игру.

Колин прижался щекой к ее волосам, глубоко вдохнул в себя солнечный детский запах.

– Мелли…

– Ммм?

– Мелли, посмотри на меня.

Маленькое круглое личико повернулось к нему. Огромные глаза моргнули, и маленький розовый ротик выжидательно скривился. Малышка Мелли, она всегда готова улыбнуться.

Один за другим ее покидали все. Кто-то умирал, кто-то уезжал от нее. И тот факт, что он оставляет ее лишь для того, чтобы обеспечить ей приличное будущее, не мог служить оправданием для детского сердечка.

– Мелли, мне надо ненадолго уехать. Прости меня, но я не могу взять тебя с собой.

Забытая Горди Ева упала на пол. Большие глаза стали еще больше, казалось, из них вот-вот польются потоки слез.

– Нет!

– Да, Мелли, прости… – Ему было настолько не по себе, что он не мог дольше выносить это. – Я постараюсь вернуться как можно скорее.

– Я тоже поеду с тобой. И Эван. И Пруденс.

– Я не могу взять вас всех. Мне надо сделать кое-что очень быстро. Если я поеду верхом на Гекторе, то смогу выехать прямо сейчас. А если мы начнем закладывать повозку, Гектор не сможет везти нас быстро. Ты ведь не хочешь, чтобы он повредил себе что-нибудь?

Нехорошо было давить на жалость, приплетая сюда еще и Гектора, но ему так хотелось, чтобы она поняла.

– Нет… – Глаза ее наполнились слезами. – Не уходи! Останься с нами! У Оливии такое хорошее пиво…

В его горле стоял ком.

– У Оливии действительно замечательное пиво. И скоро я вернусь сюда, чтобы вновь попробовать его. А еще чтобы уложить тебя в постель и поцеловать на ночь.

В отчаянии он решил применить тяжелую артиллерию.

– У меня есть для тебя новая история. Пиратская принцесса в ней выходит замуж и…

Тут Мелоди не выдержала, и слезы хлынули в три ручья. Маленькие ручки обхватили его шею, и она запричитала:

– Не-е-ет!

Он с трудом освободился от цепких ручонок и передал пинающуюся и кричащую девочку Оливии.

– Прости, Мелли. Я скоро вернусь. Я приеду и уложу тебя в постельку. Обещаю!

Он развернулся и поспешил к Гектору. Рагг надел на него седло, и откладывать отъезд уже не имело смысла.

Следовало догнать Шанталь. Он решил женить ее на себе, и ничто не могло заставить его сойти с выбранного пути. Даже голос его собственного сердца.

Дверь гостиницы закрылась, приглушив жалобные вопли, но Колин слышал их еще несколько долгих миль.

«Приеду и уложу тебя в постельку. Обещаю!…»

Здоровяк Джон Бейливик, посвистывая, ехал на своем самом лучшем на свете скакуне. Даже конь Балтазар казался необыкновенно довольным жизнью. Он прядал огромными ушами, одолевая милю за милей с прежней скоростью.

Это-то и было странным.

– Я знаю, почему я счастлив, – сказал Бейливик вслух. – Но, учитывая, что ты у нас мерин, непонятно, отчего ты радуешься.

Одно ухо дружелюбно повернулось назад. Бейливик почувствовал неладное.

– Не нравится мне твое веселое настроение. Что ты задумал, зверюга чертов?

Балтазар любезно заржал и качнул головой. Это обеспокоило его всадника еще сильнее.

– Нет, я не куплюсь на это. Можешь кокетничать хоть весь день, но ведь мы оба знаем, какое ты чудовищное создание на самом деле! И не важно, как именно ты придумаешь отравить мое существование, я буду готов ко всему!

Нервы Бейливика напряглись до предела, он ожидал от этой сумасбродной скотину всего, вплоть до того, что тот скинет его на землю. Так он и ехал, ожидая несчастья, все следующие восемь миль.

Когда наконец они добрались до поместья Ардморов, он вымотался окончательно. Неуклюже спешившись, он подал поводья местному конюху.

– Присмотри за ним. Это настоящий дьявол.

Конюх взглянул на смирное животное и произнес:

– Как скажете.

Бейливик осторожно смотрел вслед Балтазару, который покорно шел за конюхом. Да, чертов демон, кого угодно обведет вокруг пальца!

Когда труппа Пома сообщила ему, куда направился сэр Колин, Бейливик подумал, что ему предстоит аудиенция с неуловимым лордом Бертрамом. А он ведь всего-навсего лакей.

Однако лорд Бертрам был рад хоть каким-то новостям, об этой Маршан, даже не очень свежим. Когда Бейливик сел напротив его светлости, он заметил, что тот пребывает в крайней степени меланхолии. Лорд Бертрам встрепенулся:

– Вы видели ее? Вы видели мою Шанталь?

– Нет, милорд. Я пытаюсь найти сэра Колина. Слышал, что он шел этим путем в поисках мисс Маршан.

– Да, я видел его. Шанталь уехала по этой дороге на север с моим старшим братом. – Лорд Бертрам прикрыл покрасневшие глаза. – Я хочу, чтобы она вернулась ко мне.

Бейливик пошаркал ногами. Он знал, конечно, немного о любви, особенно его просветили поцелуи прелестной Фионы прошлой ночью, но вся эта хандра… ну, это казалось не совсем мужественным, вот что!

– Мне не следовало отпускать ее с Болдуином, – промычал лорд Бертрам. – Он не сможет позаботиться о ней, как подобает. Зачем я… позволил… ей… – Лорд с трудом глотал ртом воздух. Это не вызывало у Бейливика ничего, кроме отвращения.

– Может, вам пора взять себя в руки, сэр? – выпалил он. – Перестать плакаться и порвать наконец с этим?

Лорда Бертрама настолько поразили эти слова, что на какое-то время он прекратил всхлипывать.

– Да как ты смеешь?! – Лорд Бертрам выпрямился. – Что за нахальство?

– Как бы это ни звучало, но это правда, – настаивал Бейливик. – Все, что вам нужно, – это здраво взглянуть на вещи. – Он в раздражении похлопывал по бедру перчатками для верховой езды. – Трудно обвинять мисс Маршан в том, что она искала мужчину в другом месте! Здесь-то она явно его не смогла найти!

Лорда Бертрама затрясло от злости, он вскочил на ноги.

– Да я уволю тебя, нахальный тупица!

Бейливик покачал головой:

– Я не работаю на вас. Я работаю на настоящего человека, человека, который знает все о том, как сделать своих женщин счастливыми.

Бертрам моргнул.

– Что? О чем это ты?

– А вот о чем! – Бейливик начал говорить совсем лишнее, но теперь останавливать его было уже слишком поздно. – Если настоящий мужчина хочет женщину, он не станет мешкать, а пойдет за ней! Настоящий мужчина если уж положил глаз на хорошенькую девушку, то не успокоится, пока не завоюет ее!

Это была правда. Так поступал и лорд Бланкеншип, и даже старший лорд Олдрич.

Лорд Бертрам вновь шмыгнул носом, но на этот раз скорее задумчиво, нежели скорбно.

– Пока не завоюет? Ох, не знаю даже, с чего и начинать…

Бейливик с трудом удержался, чтобы не закатить глаза. Впрочем, лорд был еще довольно молод. И неопытен. Он научится.

– Главное – это начать, старина. – То, что лорду Бертраму несколько больше его собственных девятнадцати, нисколько не смущало Бейливика.

В водянистых синих глазах лорда Бертрама зажегся огонек.

– Я должен сделать это. Проявить мужество! Идти за ней, если хочу вернуть ее!

Бертрам выпрямился, теребя свой шейный платок. – Бог мой, я сделаю это!

Бейливик похлопал его по спине:

– Желаю удачи, милорд! – Он развернулся, решительно вышел из дома и направился к своему несговорчивому коню.

Он проскакал почти милю, прежде чем понял, что только что воодушевил лорда Бертрама отправиться на поиски той же самой женщины, которую искал сэр Колин.

– О черт!

Балтазар заржал и, счастливый, перешел на рысь.

Глава 24

Приведение гостиницы после побоища в надлежащий вид, в соответствии со строгими стандартами Оливии, заняло большую часть дня. Конечно, уборка немного затянулась благодаря помощи Мелоди, но Оливия и Пруденс не обращали внимания на беспорядок, который устраивала Мелоди. Никто не упоминал о Колине и ни слова не произнес о пиратах. Никому не хотелось испортить подверженное переменам настроение Мелоди, а ведь оно держалось лишь на необдуманном обещании Колина вернуться в срок и рассказать девочке пиратскую историю на ночь.

Даже Эван был необычайно добр к ней. Когда Пруденс злилась над Оливией и все-таки решила вывести Мелоди из гостиницы, Эван предложил организовать пикник. Оливия с чувством благодарности собрала корзину с хлебом и сыром и отправила их на прелестную лужайку, где как раз созрел крыжовник.

– Вокруг старого монастыря растет множество кустов, так что можете всласть наесться там ягод, – сказала им Оливия.

От монастыря, кроме башен и каменных сводов, одиноко торчавших посреди заросшей бурьяном лужайки, почти ничего не осталось. Все обвил дикий виноград, его листья блестели в солнечном свете. Старые камни стали почти белыми и напоминали кости какого-то животного, испустившего здесь последний вздох.

Мелоди носилась между камней, ее маленькие ножки едва успевали за длинными ногами Эвана. Ее крошечные ручки тут же потянулись к цветам ласточкиного хвоста, шиповника и львиного зева, которые, вероятно, росли тут с незапамятных времен.

Они нашли уютное местечко, где лучи ласкового солнца, отражались от бледного камня. Здесь сохранилась часть стены, достаточно крепкая, чтобы выдержать крышу. Вероятно, пастухи тоже пользовались этим местом, потому что дети нашли очаг, сложенный из огнеупорных камней, и груду мешковины, напоминавшую постель.

Жалея Мелоди, Эван даже согласился поиграть с ней в дом. Пруденс пыталась делать вид, будто у нее хорошее настроение, но все же на такой ясный день словно была наброшена темная пелена. Кое-кто ушел от них, и все трое чувствовали это.

Когда в глубоких сумерках они вернулись в гостиницу, у Пруденс появилось чувство, что Колин бросил их из-за Шанталь отнюдь не в последний раз.

Группа мужчин собралась возле костра – светлого пятна, вокруг которого сгущалась тьма. Кто-то проверял свое оружие, кто-то – фляжку с виски. Кто-то обсуждал недавнюю историю стычки с огромным белым неистовым конем и гигантом, который им управлял.

Поодаль, в стороне от группы, наполовину освещенный светом от костра, стоял человек. Мрачный и опасный. Выглядел он опрятно, и лицо у него было выразительным. Но взгляд его, казалось, был направлен внутрь, как будто его преследовала одна навязчивая мысль.

Откуда-то послышался крик. Мужчины у костра немедленно схватились за оружие. Появились часовые, которые тащили за собой связанного человека. Не говоря ни слова, кто-то выступил из темноты и занял место караульного.

Связанного человека толкнули так, что он упал на колени перед тем мужчиной из сумерек. Тяжело дыша, пленник поднял голову и посмотрел на своего поработителя.

Тот кивнул:

– Привет, Сет. Ты так избит, что я едва узнал тебя. – Главарь мягко улыбнулся. – Тебя выдают лишь волосы.

– Мистер Гаффин, я… – прохрипел Сет.

Гаффин покачал головой:

– Заткнись, Сет. И больше не называй меня «сэр». Ты больше не мой человек. Ты оставил нас, помнишь? Ты вернулся в свою захудалую деревню и теперь полируешь лошадям задницы.

Сет облизнул пересохшие, с засохшей кровью, губы.

– Это так, сэр… мистер Гаффин. Но я прослышал, что вы поблизости. И я здесь, потому что у меня есть для вас кое-какие новости.

– Какие новости могут быть у тебя для меня, ты, червяк? – Голос Гаффина был мягким, но тем очевиднее было его отвращение. – Кто-то захлебнулся в лошадиной моче?

Раздался грубый смех головорезов, который закончился лишь тогда, когда Гаффин поднял руку в знак тишины.

– Валяй, Сет, пока я не решил сделать из тебя мишень для стрельбы.

Сет прочистил пересохшее горло.

– У меня новости о женщине, которую вы ищете, той актрисе.

Гаффин выпрямился. Застыв, он стал казаться еще опаснее.

– Шанталь, – выдохнул он.

Сет начал что-то бормотать. Это смотрелось особенно жалостливо, потому что лепет исходил от такого большого волосатого животного, как Сет.

– Она приезжала в гостиницу с лордом Ардмором, но пробыла там недолго. Она узнала меня в ту самую минуту, когда взглянула на меня. Дернулась, как от пистолета. Свистнула у его светлости экипаж и дала деру!

От холодка, который шел от Гаффина, даже костер поутих.

– Лорд Ардмор сказал, что они прибыли из Брайтона. Как я понял, она сбежала от вас. – Сет хватал ртом воздух и продолжал что-то бормотать. – Да, там есть еще один джентльмен, который остановился на постоялом дворе Рагга. Он тоже ищет ее. Он настолько без ума от Шанталь, что изметелил его светлость, как только узнал, что та сбежала.

Глаза Гаффина сузились до щелочек.

– Где он сейчас? – Он вздернул подбородок. Ни слова не говоря, его люди начали собирать лагерь и седлать коней.

Гаффин подошел к костру и посмотрел на пламя. Суматоха вокруг него улеглась, лагерь собрался за считанные минуты. Гаффин не двигался, не отдавал приказания, даже не смотрел на своих людей.

Его взгляд был отсутствующим, его мысли витали где-то вдалеке.

– Никто не притронется к Шанталь, – прошептал он, обращаясь к огню. – Никто, кроме меня.

Колин все еще ехал верхом. Луна едва освещала известняк, устилающий дорогу, но останавливаться он не собирался. Было уже далеко за полночь, но он не преодолел той части пути, на которую рассчитывал.

Его путешествие затянулось, потому что он не мог не делать остановки и не справляться о Шанталь. Несколько человек вспомнили, что видели прелестную молодую женщину, управлявшую добротным парным двухколесным экипажем, но это не удовлетворило Колина.

Если та скудная информация, которой он владел, верна, Шанталь опередила его, по крайней мере, на один день. Может быть, на два. Это было неожиданностью. Мисс Филби права. Шанталь не такая беспомощная, как он привык думать.

Он понял, что ему придется ехать намного дольше, чем он первоначально планировал. Он поступил неблагоразумно, когда в спешке покинул постоялый двор и не подумал о том, что будет, если он не сможет быстро найти Шанталь.

Ему не следовало уезжать, не следовало оставлять Мелоди, оставлять Пруденс. Ему больно было вспоминать пару синих и пару серых глаз, которые смотрели, как он уезжает из гостиницы.

Вдруг его словно молнией пронзило одно воспоминание из прошлого. Маленький мальчик, быстро перебирая маленькими ножками, бежит по деревенской дороге за экипажем.

– Папа! Не оставляй меня! Папа! Вернись!

Крик Мелоди:

– Не-е-ет!

Он поклялся, что никогда не поступит, как тот человек. Он презирал своего отца за то, что он сделал, и поклялся, что, когда у него будет семья, он никогда не покинет ее.

А теперь именно так он и сделал. Причины были ясны, но, без сомнения, его отец считал, что его причины не менее веские. Причины и мотивы не важны для ребенка. Они для него ничего не значат. Для Мелоди тем более.

От сознания того, какую боль он причинил своей дочке, его дыхание прервалось. «Какого черта я натворил?»

Вдруг он увидел впереди огонек. Он осадил Гектора и тут понял, что на дороге стоит человек и машет фонариком. Это был обычный сигнал о помощи. И несмотря на чувство опасности, Колин натянул поводья, чтобы остановить Гектора.

– Что такое? – Он взглянул на яркий круг, который описывал фонарь. – Что у вас произошло? Вы ранены, сэр?

Человек приблизился. Все его лицо было избито и покрыто кровоподтеками, кровоточащие губы расплылись в приветливой улыбке.

Колин узнал его.

– Вы ведь Сет?

– Да, сэр, точно! – Волосатый конюх кивнул и снова улыбнулся. В свете фонаря его лицо выглядело жутко. Это было последнее, что Колин увидел перед тем, как его ударили чем-то тяжелым по голове.

Глава 25

А тем временем на постоялом дворе Пруденс предстояло уложить капризничавшую Мелоди в постель и как-то выполнить обещание дяди Колина и рассказать ей сказку на ночь. Пруденс начала:

– Однажды в открытом море плыл огромный пиратский корабль. На носу его была надпись, выведенная кровью честных людей, и гласила она… – Она помедлила.

Мелоди жевала руку Горди Евы, и две большие слезы скатились из огромных синих глаз. Пруденс стало ее безумно жаль.

«Я убью его, как только он вернется».

Злость помогла ей скрыть волнение, по крайней мере, на некоторое время. Когда Мелоди наконец-то уснула, ее подушка оказалась совсем мокрой от слез. Пруденс поцеловала дремавшего Эвана в лоб и вышла из комнаты.

Когда она спустилась в гостиную, Оливия чистила вещи, которые уже и так блестели. На барной стойке Пруденс уже ждало блюдо с холодным цыпленком, но она лишь рассеянно поковыряла его.

Она вымученно улыбнулась Оливии.

– Восхитительно, но, кажется, я слишком устала.

Оливия кивнула, избегая встречаться с ней взглядом.

– Хм…

Пруденс, наконец, заметила беспокойство хозяйки. Она посмотрела на Оливию.

– Ты уже чистила этот стол. Дважды, – заметила она. – Если ты не перестанешь, то протрешь в столе дыру.

Оливия поджала губы и продолжила полировать стол.

Пруденс опустила голову.

– Ты беспокоишься, потому что мистер Рагг не вернулся из соседней деревни?

Оливия фыркнула.

– Нет, мисс. Его брат живет там, и он часто останавливается у него. – Она бросила на нее странный взгляд. – Дороги вовсе не безопасны по ночам, мисс.

Пруденс медленно пересекла комнату и пристально посмотрела на женщину.

– Оливия, тебя что-то беспокоит. Что случилось?

Оливия отвернулась от нее, но Пруденс, посмотрев на ее руки, увидела, что костяшки ее пальцев побелели, когда она с силой сжала тряпку. Пруденс взяла руку Оливии.

– Оливия, скажи мне. Я настаиваю, чтобы ты поделилась со мной прямо сейчас.

Оливия взглянула на нее и закусила губу.

– Сет пропал. Он, должно быть, сбежал.

Пруденс удивленно моргнула.

– Сет? Конюх? Досадно. Это значит, что у мистера Рагга добавится работы?

Оливия пожала плечами:

– Да нет, мисс. Сет… он… должно быть, он вновь вернулся к своей шайке.

Холодок пробежался по спине Пруденс.

– Шайке?

Оливия печально кивнула:

– У Сета темное прошлое. Я пыталась дать ему шанс. Ведь я знала его, когда он был еще ребенком. Он рос вовсе не плохим мальчишкой, просто за ним некому было присматривать.

Пруденс кивнула, все еще до конца не понимая, каким образом все это касается ее.

Оливия всплеснула руками и стала ходить по комнате.

– Тот мужчина и все остальные – они наставили Сета на темный путь. Он иногда останавливался у нас…

Пруденс ждала, мурашки пробежали по спине. Оливия не расстраивалась бы так, если бы это не было так важно.

– Какой мужчина, Оливия?

Оливия огляделась по сторонам, прежде чем прошептать его имя:

– Гаффин.

– Гаффин? – Кажется, был в Брайтоне один человек с таким именем, какое-то время он был любовником Шанталь.

Оливия вновь печально кивнула:

– Опиум. Он занимался опиумом. Он торгует им на Северной дороге. – Она комкала свой фартук покрасневшими руками. – А еще… а еще он промышлял похищением детей.

Похищением детей?! Пруденс стало зябко. Боже! Колин!

После устрашающего откровения Оливии о Сете Пруденс долго не могла уснуть. Она осталась на кухне с Оливией, налила себе чай, но решила сначала проверить детей в комнате наверху.

Она тихо открыла дверь и просунула в щель свечку, чтобы осветить комнату. Дети безмятежно спали в своих кроватях. Правда, Эван по-мужски громко храпел. Он был не против отправиться спать вместе с Мелоди, даже когда выяснилось, что ему придется провести ночь бок о бок с Горди Евой. Пруденс не сомневалась, что Мелоди уснула только благодаря соседству Эвана. Личико маленькой девочки все еще казалось заплаканным, реснички склеились от слез.

Пруденс осторожно закрыла дверь и положила ключ в карман. Она дошла до лестницы, из бережливости задула свечу и стала спускаться вниз, в освещенную гостиную.

– Плохо, что нет никого поблизости, – нервно сказала Оливия. – Этой темной ночкой мне неспокойно.

Пруденс вздохнула и размяла шею, чтобы снять напряжение в спине! Она вспомнила про обещание Колина вернуться до сумерек. Обещание было неправдоподобным, но все равно Пруденс волновалась. Беспокойство не раз спасало ей и Эвану жизнь. Она всегда прислушивалась к своей интуиции, и это помогало им избегать опасности и дурных людей.

Вдруг в дверь постоялого двора кто-то громко забарабанил. Пруденс метнулась в тень под лестницу, а Оливия поспешила через комнату, чтобы отпереть дверь.

«Нет. Не открывай».

Она не произнесла это вслух, несмотря на то, что всю ее прошиб озноб от страха. Это же постоялый двор, Олив и Рагг тем и живут, что пускают внутрь постояльцев.

Потом она услышала пронзительный крик Оливии. Ее объял ужас.

В одно мгновение она оказалась у дверей в детскую, трясущимися руками отперла дверь. Потом зашла внутрь и заперла ее за собой так тихо, как могла. Она кинулась на колени перед Эваном.

– Эван! Эван!

Он что-то протестующее пробормотал.

– Поднимайся, Эван!

Он открыл глаза и спросонья сел на кровати. Она подтолкнула к нему ботинки и бросилась к другой стороне кровати:

– Мелоди! Мелоди! Милая, вставай! Ш-ш-ш!

Мелоди быстро села.

– Дядя Колин приехал?

Пруденс сделала жест, чтобы Мелоди говорила тише.

– Мы должны говорить тихо-тихо, милая. Одевайся, быстро.

Ей показалось, что прошло не менее часа, прежде чем они оделись, застегнули все пуговицы, но на самом деле это заняло всего лишь несколько минут. Эван стремительно собирал в саквояж все, что попадалось под руку.

– Мы не сможем унести все это, – сказал он сестре.

Снизу послышались грубые голоса. Пруденс старалась подавить страх и начать думать.

– Тогда спрячь все это. Мы вернемся потом.

«Если сможем», – подумала она про себя.

Эван оглядел комнату, опустился на колени и стал запихивать саквояж под кровать со стороны передней спинки.

– Отлично, – заметила Пруденс, надевая на Мелоди пальтишко. – А теперь быстро заправь постель, как будто и комнате никого не было.

Они застелили кровать, но не совсем так, как это делали в гостинице. А потом Пруденс приступила к тому, чего боялась до смерти. Она открыла окно и взглянула вниз.

– О, святые небеса!

Эван протиснул голову между ее головой и оконной рамой.

– Да не так уж и высоко. Мне не впервой.

У Пруденс перехватило дыхание.

– Как мы спустим вниз Мелоди?

Эван пощелкал языком.

– Вот край подоконника, а вот водосточная труба. До земли не так далеко, как кажется.

– Но она не сможет слезть! Она же еще ребенок!

Эван фыркнул.

– Разве что ребенок обезьяны, это да. Кстати, ты можешь взвалить ее на спину и так спуститься по трубе. Минута, и мы внизу.

Пруденс осмотрела комнату.

– Я не могу… не могу оставить Оливию одну.

Эван уставился на нее:

– Как это? Мы же с тобой всегда убегали вместе!

Она не могла произнести это вслух, не могла признаться самой себе. Повернувшись к Эвану, она посмотрела ему прямо в глаза и решилась:

– Я не могу уйти. У тех людей… у них мистер Ламберт.

Колина швырнули на колени и сняли с головы капюшон, и тут он почувствовал страх, какого доселе никогда не чувствовал.

Они привезли его обратно на постоялый двор.

«О мой Бог! Мелоди! Боже, Пруденс и Эван».

Оливия отшатнулась от банды головорезов, которая ворвалась на постоялый двор. Ее глаза встретились на секунду с его глазами, она отвела взгляд. Отлично. «Ты меня не знаешь».

Он незаметно огляделся. Ни следа Пруденс и детей. Должно быть, спят наверху. Слышали ли они шум? Догадаются ли они спрятаться или спустятся вниз прямо навстречу опасности? Страх за Мелоди пронзил его.

Пруденс позаботится о ней. И никто и ничто не позволит помешать ей в этом.

Но кто позаботится о Пруденс?

Главарь, мужчина с безумными глазами, приблизился к Оливии:

– Где твой муж?

Оливия заплакала.

– Он… ушел в соседнюю деревню. Нам нужны были пивные кружки.

– Не ври мне, женщина! – Мужчина занес кулак. Оливия в ужасе отшатнулась.

Колин с трудом поднялся на ноги и посмотрел на главаря. Что-то кольнуло в живот, и он со стоном опустился на пол.

А наверху тем временем Пруденс осторожно вышла из комнаты и прислушалась. Снизу доносились голоса, стук тяжелых ботинок, грубый смех, но, казалось, наверх подниматься никто не собирался. По крайней мере, пока.

На крючке висел грязный фонарь, как раз на том месте, где она и помнила. Он пришелся бы кстати где-нибудь в конюшне, а не в гостинице, но на этот раз Пруденс была благодарна деревенским привычкам. Она быстро сняла с крючка фонарь и зашла обратно в комнату. Склонившись над кучей угля, она взяла соломку, зажгла свечу. Огонь выхватил из тьмы взволнованный взгляд Эвана и беспокойные глаза Мелоди.

– Мелоди, Эван поможет тебе спуститься. Ты должна делать все очень-очень тихо.

– А что, пираты вернулись?

Пираты!

– Да, котенок.

– Мышонок. Мэдди зовет меня мышонком.

Пруденс вздохнула:

– Да, конечно. Мышонок. Пираты вернулись, и мы с Оливией должны их прогнать. А тебе с Эваном самое время спрятаться.

– А я хочу посмотреть.

– Не в этот раз, – твердо сказала Пруденс. – В этот раз тебе нужно убежать подальше отсюда и хорошенько спрятаться. – Она повернулась к Эвану: – Возьми фонарь и привяжи его к поясу. Спускайтесь вниз и бегите на поляну. Спрячьтесь за живой изгородью. Оставайтесь там, пока я не приду за вами.

Эван кивнул черты его лица заострились, оно стало совсем взрослым.

– Я позабочусь о Мелли.

Пруденс помогла Эвану вылезти из окна и усадила Мелоди к нему на спину. Тот страдальчески посмотрел на сестру, когда маленькие ручонки крепко схватили его за горло, но быстро спустился вниз по водосточной трубе. Мелоди всего один раз взвизгнула от страха, и вновь наступила тишина. Эван махнул Пруденс и схватил Мелоди за руку. Мгновение спустя они исчезли за живой изгородью, которая тянулась вдоль дороги, и свет фонаря стал походить на вспышку светлячка в темноте.

Стараясь подавить страх за детей, Пруденс напомнила себе, что ночь таит намного меньше опасности, чем гостиница. Она повернулась, вытерла вспотевшие ладони о юбку и заставила себя выйти из комнаты.

На этот раз она оставила дверь незапертой. Теперь это просто пустая комната в гостинице. И ничего подозрительного в ней нет.

Эван тащил Мелоди по дороге и размышлял. В Брайтоне они перебрали множество гостиниц. Достаточно для того, чтобы понимать – нельзя доверять незнакомцам, даже если они живут рядом с тобой. Он припомнил ночь, когда они с Пруденс убегали от Троттеров. Вспомнил, как они пришли к тому мужчине, адвокату, и как он притащил их обратно, в тот дом, где их поджидала опасность.

Остановившись, он заприметил дорогу, что вела к странного вида ферме. Нет, никакие фермеры ему не нужны. Ему вообще никто не нужен. Он сам сможет позаботиться о себе и Мелоди.

– Пойдем, Мелли. Пойдем, нас ждет еще один пикник.

Пруденс медленно подошла к лестнице. Грубые голоса, резкий смех и стук пивных кружек о стол, Оливия обслуживала «гостей». Отличная идея. Пиво Оливии способно согреть сердца даже самых бессердечных мужчин.

Был ли это Гаффин и его шайка? В Брайтоне она ничего не знала об этих головорезах, слышала только, что Гаффин – опасный человек и что по непонятным причинам Шанталь нашла его привлекательным. Пруденс, в силу того, что у Шанталь имелась лишь одна извилина, ничего не знала о Гаффине, кроме его сексуальных предпочтений.

Видел ли он ее? Вероятно, нет. Она наблюдала как он крутился возле театра, но никогда не приближалась к нему. И неспроста. Шанталь была не из тех женщин, что готовы делиться мужским вниманием, пусть даже и с портнихой. Когда у Шанталь появлялся посетитель, Пруденс неизменно оставалась в своей мастерской.