Текст книги "Соблазнительная обманщица"

Автор книги: Селеста Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 39

Мэдлин стремительно вскочила на ноги.

– Я знаю, что сделала много ужасных вещей, за которые мне очень стыдно, имей в виду! Но если мне еще раз придется выслушивать, как я бросила ребенка, которого никогда не рожала, то…

Эйдан быстро повернулся к ней – и на его красивом лице появилась кривая улыбка.

– Вот черт! Я проиграл. Мне казалось, что ты будешь предаваться скорби еще как минимум четверть часа.

Она воззрилась на Эйдана с открытым ртом, тогда как вся ее поза выражала готовность возмущенно накинуться на него, а потом выпрямилась, разгладила халат ладонями и кивнула:

– Вы, конечно, поспорили на это с Колином?

Он фыркнул:

– Да, будь все проклято. Я должен ему еще двадцать гиней!

– Не советую тебе делать ставки. У тебя это плохо получается. – Она скрестила руки и сурово на него посмотрела. – И это вовсе не скорбь. Я должна ответить за многое!

Эйдан насмешливо скрестил руки, повторяя ее позу, и прислонился к камину.

– Например?

– Я не открыла, кто я на самом деле.

– Да, для того чтобы снова не оказаться в руках безумца. Думаю, это вполне простительно.

– Я вступила с тобой в связь, будучи замужней дамой!

– Да, и, если ты не против, часть ответственности за это я возьму на себя.

– Да, но ты считал меня вдовой!

Эйдан сжал губы и на минуту задумался, а потом покачал головой:

– Этот довод я не приму. Не следует спешить с заключениями. Я ведь прямо тебя не спрашивал ни о чем. И ты вправе была не отвечать.

Мэдлин раздосадован но хмыкнула.

– И снова солгала – насчет Мелоди! Я не возражала, чтобы ты привез меня сюда.

Тут он вдруг виновато потупился:

– Должен признаться… я не поверил бы тебе, даже если бы ты стала все отрицать. Скорее всего я все равно привез бы тебя в этот клуб.

Она возмущенно прищурилась:

– Ты мог попытаться поговорить со мной откровенно.

Он вскинул руки, словно пытаясь защититься, и громко хохотнул:

– Сдаюсь!

– Но я… – она опустила руки, обхватив себя за талию, пытаясь растопить холодный ком страха и вины, который так и оставался у нее под сердцем, – я привела сюда этого мерзавца… К тебе! К моей мышке! Невольно, конечно. Если бы с вами что-то случилось… – От одной этой мысли у нее перехватило дыхание, и она съежилась, охваченная острым чувством стыда.

Эйдан резко выпрямился, и его лицо показалось ей опустошенным.

– Нет! Это не твоя вина!

И тут она оказалась у него в объятиях – и рыданиями излила свой ужас и стыд, прижимаясь к его теплой широкой груди. Он обнимал ее – просто обнимал, пока она плакала так горько, что едва могла дышать. Все прошедшие годы, полные настороженности и страха, все безрадостные месяцы одиночества и потерь, все бесконечные часы в сумрачной камере – все это изливалось из нее в хриплых, беспомощных стонах.

Эйдан подхватил ее на руки, прижал к груди и отнес на большое кресло, усадив себе на колени. Она свернулась клубочком, словно ребенок, измученная эмоциональным взрывом. Глаза у нее горели, дыхание оставалось неровным.

Выплакавшись, Мэдлин приникла к его груди, закинув одну руку ему на шею.

Кажется, она никогда в жизни так не плакала! И никогда не чувствовала себя столь безоговорочно нужной мужчине – пусть даже предстала перед ним с покрасневшими глазами, сопливым носом и в чужом халате!

Мэдлин тихо шмыгнула носом.

У нее перед глазами тут же возник носовой платок. Она приняла его, мысленно извинившись перед тонким батистом, и энергично высморкалась.

– Теперь он твой, – заявил Эйдан со смехом в голосе, – дарю.

Она рассмеялась сквозь слезы. От рыданий у нее даже живот заболел.

– А твой сюртук и жилет? – спросила она, пытаясь промокнуть влажные пятна от своих слез. – Они теперь тоже мои?

– Безусловно.

В его голосе появились новые нотки: Мэдлин насторожилась. Она подняла голову и всмотрелась в лицо любимого. Его глаза были темными, серьезными и немного… робкими?

Она поспешно вытерла лицо и чуть отстранилась, чтобы лучше его видеть.

– В чем дело? Что тебя так тревожит?

– Мне кажется, что я очень больно тебя ранил.

Его нежный, встревоженный тон чуть не вызвал новый поток слез, но она сумела с ними справиться, У нее появилось ощущение, что сейчас произойдет нечто важное, и ей не хотелось ничего упустить.

– По-моему, мы оба можем признать себя виновными, – осторожно проговорила она.

– Я оставил тебя одну, без денег.

– Мое положение не стало хуже, чем было до этого. На самом деле даже лучше: у меня остались твои подарки. Знаешь, я ведь их продала, – призналась она. – Все, кроме жемчуга.

– Я рад. Ты прости меня. Ведь это по моей вине случилась вчерашняя беда.

Она возмущенно сузила глаза:

– Стоит ли об этом говорить? Должна тебя предупредить, что я виновата больше, чем ты, так что можешь не пытаться оправдываться.

Уголки его губ чуть приподнялись.

– Слушаюсь. – Подняв руку, он очень бережно погладил ее щеку кончиками пальцев, внимательно глядя на темные синяки, оставшиеся там. – Думаю, что этот мерзавец сейчас горит в аду.

Она улыбнулась:

– Надеюсь, что это так и есть. – Тут она поймала его руку и зажала между своими ладонями. – Но он окончательно и бесповоротно мертв, а мы живы, так что давай больше не будем о нем говорить. Я не собираюсь носить траур. Я достаточно страдала от этого чудовища.

Он раздвинул пальцы, глядя, как переплелись их руки, а потом сдвинул их.

– Договорились. У нас с тобой впереди так много хорошего. Столько лет! И я прекрасно знаю, чему хотел бы их посвятить.

Мэдлин ждала продолжения – и ее Сердце невольно сжалось.

Эйдан поднял глаза и встретился с ней взглядом.

– Когда-то я молил тебя стать навсегда моей. Я сказал, что должен тобой обладать, что ты должна мне принадлежать.

Она медленно кивнула, не отводя взгляда, и стала ждать. Надежда расцветала в ее душе, но она не решалась ей поверить.

Его глаза чуть улыбнулись.

– Ты что-то очень терпелива. Это совершенно на тебя не похоже.

Мэдлин выгнула бровь. Уголки ее губ дрогнули.

– Согласна. Я тебя внимательно слушаю.

Она отпустил ее пальцы и вытянул руку, в которой что-то было спрятано.

– Я увлекся тобой и, как Уиттакер, захотел запереть тебя и держать при себе вечно. – Он чуть наклонил голову. – Я был идиотом. Ты, моя милая леди, не можешь быть чьей-то собственностью, красивой игрушкой.

Он замолчал, чтобы перевести дыхание.

Мэдлин поймала себя на том, что все вокруг стало каким-то расплывчатым – за исключением лица Эйдана, на котором сейчас появилось выражение тревоги и робости.

«Господи! А пять минут назад я считала, что не в состоянии любить его сильнее!»

– Так что я не могу тобой обладать – я могу только предлагать… свою руку и сердце.

Подняв со своих колен, он усадил ее на кресло, которое сохранило тепло его тела, а сам опустился перед ней на одно колено.

– Леди Мэдлин Уиттакер, не согласитесь ли вы стать моей женой, жить со мной, делить все тревоги и радости и состариться вместе со мной?

Она засмеялась сквозь слезы:

– Более романтического предложения я в жизни не слышала! Но где же обручальное кольцо?

Эйдан улыбнулся:

– У меня есть нечто получше.

Он сунул руку в карман и достал оттуда… большое блестящее зеленое яблоко! Положив плод ей на ладонь, он сжал ее пальцы поверх него.

– Обещаю всегда кормить тебя яблоками.

Она улыбнулась и с аппетитом откусила большой кусок, а потом заложила его за щеку, отчего ее лицо стало умилительно перекошенным, но по-прежнему прелестным.

– Это яблоко, бесспорно, чудесное, мой любимый… – эти слова заставили Эйдана радостно улыбнуться, – но если уж я выхожу замуж, изволь вручить мне кольцо!

– Слушаю и повинуюсь, миледи.

Он запустил пальцы в кармашек жилета и, разжав руку, уронил ей на ладонь что-то теплое и тяжелое. Кольцо, нагревшееся в его нагрудном кармане, светилось, словно ярко горящий уголек.

Мэдлин судорожно вздохнула.

– Прочти, что там выгравировано, – предложил он сдавленным голосом.

Она повернула кольцо к свету. На внутренней стороне золотого ободка, где всего несколько дней назад не было никакой надписи, теперь было выгравировано: « Я твой».

На этот раз, когда они любили друг друга на ковре перед камином, Мэдлин даже в голову не пришла мысль о том, что сначала следовало бы задуть свечи.

Глава 40

Мэдлин почему-то было грустно покидать свое новое жилище.

Как странно, что две комнаты в клубе для джентльменов стали их маленьким домом! Однако получилось именно так. Здесь Эйдан стоял на коленях, заплетая Мелоди косичку. А вот гардероб, в котором… Мэдлин покраснела.

Так не хочется переезжать! Нельзя ли этого как-то избежать?

Она не сомневалась в том, что найденный Эйданом дом окажется очень славным, но именно в этом клуба она стала совсем другой – и нравилась себе гораздо больше, чем та Мэдлин, которая всего неделю назад готова была обратиться в бегство. Аккуратно складывая вещи в свой саквояж и собирая небольшую сумку Мелоди, она на секунду замерла, вспоминая свои страхи.

Она прекрасно знала, что никому никогда не удается полностью изгнать это чувство. Оно составляет естественную часть жизни. Однако Мэдлин больше никогда не станет от него убегать. Она бросила вызов чудовищу – и выжила, почти не пострадав.

– А про чудовище этого сказать никак нельзя, – негромко сообщила она своей щетке для волос.

Подняв голову, Мэдлин встретилась со своим отражением в зеркале. За синяками и царапинами можно было увидеть нечто новое. Похоже, это появившееся в ней было самообладание. Мэдлин довольно улыбнулась. Так она скоро станет такой же невозмутимой, как Уилберфорс!

По комнате пронеслась Мелоди – вихрь распущенных волос и пышных оборок розового платьица. Эйдан следовал за ней по пятам, держа в одной руке пару башмачков, а в другой – длинную ленту для волос. Он подхватил девочку на руки.

– Попалась!

– Не хочу обуваться и причесываться! – решительно заявила Мелоди. – Капитан Джек не вплетал ленточки! И он не носил ту-у-уфли!

Эйдан зажал протестующую малышку под мышкой, словно тючок.

– Я намерен все-таки убить сэра Колина Ламберта! – раздраженно сообщил он Мэдлин.

Улыбнувшись, она кивнула.

– Только дождись конца сегодняшней церемонии, ладно? Нам нужен хотя бы один свидетель. По-моему, епископ предпочел бы, чтобы он хотя бы дышал.

Выйдя из комнат, они обнаружили и самого Колина: тот дожидался их у дверей. Он без слов взял на руки Мелоди и, крепко прижимая ее к себе, спустился по длинной лестнице до первого этажа.

Мэдлин видела, что Колин страшно расстроен. Однако он согласился, что Мелоди лучше будет перебраться в дом со своими временными родителями, а не оставаться в клубе с закоренелым холостяком.

Спустившись, он поставил малышку на ноги и начал переплетать ей косички.

– Дядя Эйдан опять дал маху, правда, капитан Мелоди?

Девочка захихикала и обняла его.

Колин не хотел, чтобы малышка заметила его грусть. Со временем он привыкнет к тому, что не видит свою подружку каждый день.

Однако он сомневался в том, что сможет заставить себя забыть некую мысль, крепко засевшую у него в голове. Этого нельзя было исключить. Колин десятки раз перепроверил свои подсчеты. Был такой момент, который делал это возможным.

«Что если она – моя дочь?»

Мелоди доверчиво прижалась к нему, сунув Горди Еву себе под подбородок. Она не понимала, зачем ей нужно уезжать отсюда. Малышка обожала клуб – его запах, цвет темной деревянной обшивки стен, потертые ковры…

Почему дядя Колин не может тоже поехать с ними? И старенький дедушка?

Она засунула ручонки под жилет дяде Колину и вцепилась ему в рубашку. Тот глубоко и шумно вздохнул и еще крепче обнял ее.

Эйдан, видя всеобщее уныние, попытался приободриться.

– Наконец-то нам не будет тесно! – жизнерадостно сказал он Мэдлин, забирая ее багаж.

Она протянула руку и ласково погладила его по щеке.

– Не пытайся изображать весельчака, милый. – Она тепло ему улыбнулась. – У тебя это не очень получается.

Когда Они оказались у главного салона, дорогу внезапно преградили два глубоких старика, вставших ради этого из-за шахматной доски у камина. Оказывается, они живы!

– Никуда вас не пустим! – объявил сэр Джеймс.

Лорд Бартлз проворчал:

– Вечно они крались и прятались! И не напрасно! Убийца на чердаке! И это в клубе «Браунс». Подумать только! Но теперь вы в безопасности.

Сэр Джеймс поддержал его, не переставая кивать головой:

– Поэтому оставайтесь здесь! Без вас нам станет грустно.

– Поддерживаю, – раздался хриплый голос у них за спиной. Повернувшись, они убедились, что лорд Олдрич зашел им в тыл, поставив свою трость наискосок, словно древко алебарды. – Нам будет очень вас не хватать. В клубе еще никогда не было так интересно. Вы внесли живую струю.

Эйдан в замешательстве нахмурился:

– Вы действительно хотите, чтобы мы остались?

Мэдлин приветливо улыбнулась лорду Бартлзу. Тот хмыкнул и часто заморгал.

– Не сомневайся! – Она подмигнула Эйдану. – Клубу остро недостает женского внимания.

У того невольно отвисла челюсть.

– Но… я уже арендовал дом…

Она озорно ухмыльнулась:

– Так «разарендуй» обратно. – И забрала у него все вещи. – Планы изменились, мой дорогой. Придется остаться. Честно говоря, я этому рада.

Олдрич кивнул:

– Ваша дама – очень мудрая женщина, Бланкеншип.

Лорд Бартлз снова хмыкнул:

– Не бойтесь крутых поворотов, друг мой.

Эйдан изумленно воззрился на него:

– Это вы хотите меня проинструктировать относительно необходимости перемен? Да вы ни одну пешку не сдвинули с места со времен Ватерлоо!

Мэдлин тихо шикнула.

– Позвольте, я переведу вам его слова, милорды. Он хотел сказать: «Спасибо большое, мы с радостью и благодарностью принимаем ваше предложение».

– Я – за! – Колин поднял девчушку и посадил ее себе на шею. – А ты как, капитан Мелоди?

Малышка обвела всех своими голубыми глазищами.

– Я хочу остаться здесь… – Тут она прикусила нижнюю губку. – Но можно мне завести котенка? Беленького! С хвостиком!

– Молодец, мышка! – тихо пробормотала Мэдлин.

– Извините, но я не могу этого позволить!

Все обернулись к стоящему позади них управляющему. Его сопровождали несколько любопытных слуг.

– Что вы хотите сказать? – возмутился лорд Бартлз.

– Я вынужден возразить, – спокойно ответил Уилберфорс. – Сожалею, но должен сообщить вам, милорды и миледи, что клуб «Браунс» имеет на этот счет твердые правила. Ни одной леди не разрешается посещать его по какому бы то ни было поводу.

Несколько джентльменов, собравшихся в холле, бурно запротестовали:

– Так измените эти чертовы правила!

Управляющий откашлялся.

– Существует процедура изменения первоначального устава клуба…

– Значит, так и поступим!

Но Уилберфорс продолжил:

– …однако для принятия правил требуется единогласное и единодушное решение всех его членов-основателей.

Все посмотрели на него с искренним ужасом.

– Но клубу уже сто лет! – воскликнул Колин.

– Сто двенадцать, если быть точными, сэр Колин. По уставу в случае смерти члена-основателя голос переходит его ближайшему потомку по мужской линии…

Лорд Бартлз вышел вперед:

– Значит, это я. Мой дед был одним из основателей клуба. Я предлагаю изменить этот чертов устав.

– Похоже, я тоже имею право голоса, – громко сказал лорд Олдрич. – И я поддерживаю это предложение.

В холле раздались восторженные крики «Ура!», но Уилберфорс покачал головой:

– Милорды, я вынужден сообщить вам что единогласного голосования не было. Существует еще один потомок одного из основателей клуба.

– Ну и кто он? Мы его сюда вызовем и заставим проголосовать «за!»

– Но ведь третий член – это…

Колин возмущенно фыркнул:

– Это Джек, так ведь?

Уилберфорс закончил свою фразу, не удостоив его вниманием:

– …лорд Джон Редгрейв, наследник маркиза Стрикленда.

Эйдан вздохнул:

– А его здесь нет, к сожалению.

Колин прищурился и сказал:

– Уилберфорс, вы ведь прекрасно знаете, как бы по этому вопросу проголосовал Джек.

Вид у управляющего был немного смущенным.

– Мне неуместно говорить за него, сэр Колин. И пока такое голосование не проведено, я вынужден следовать правилам клуба. Ни одна леди, ни в какое время и ни при каких обстоятельствах не имеет права посещать клуб «Браунс».

Раздались протестующие возгласы. Несколько слуг во главе с Бейливиком подошли и встали за спиной Уилберфорса, на которого наседала разъяренная седовласая толпа.

Мэдлин вышла вперед:

– Право, джентльмены, это начинает выглядеть довольно нелепо. – Она тепло улыбнулась им всем. Старики заметно оттаяли, а кое-кто даже начал смущенно переминаться с ноги на ногу. – Граф нашел нам очень, славный домик довольно близко отсюда. Мы будем очень рады видеть вас всех у нас в гостях.

– Минуточку, – перебил ее Уилберфорс, – прошу прощения, что вмешиваюсь, миледи, но мне внезапно пришло в голову, что хотя устав запрещает дамам посещать клуб, в нем нигде не говорится о том, что им запрещено селиться здесь!

Он обвел всех безмятежно-спокойным взглядом, словно только что избежал повешения на флагштоке.

– Ура! – сказал лорд Бартлз, а сэр Джеймс возглавил целый хор хрипловатых возгласов, выражавших радость.

Мелоди присоединилась к ним, звонко закричав:

– Мы остаемся! Остаемся!

Большинство членов клуба, утомленные столь непривычными усилиями, разбрелись по своим насиженным местам и вернулись к своим привычным занятиям. Скрипели суставы стариков, усаживающихся в кресла, шуршали газеты, позвякивали кофейные чашечки.

Мэдлин удивилась столь внезапному, хотя и неспешному изменению обстановки. В холле с ними остались только Олдрич, Колин и Уилберфорс. Бейливик солидно встал у дверей, и его невозмутимость нарушила только заговорщическая улыбка, которую он адресовал захихикавшей Мелоди.

Неужели управляющий только что едва заметно поморщился? Не может этого быть! Тем не менее Эйдан решил проследить за Мелоди и молодым лакеем. Один ребенок в клубе – это уже достаточно утомительно!

Мэдлин взяла его под руку.

– Полагаю, теперь нам надо пойти и распаковать вещи, – проговорила она с улыбкой, а потом повернулась к Уилберфорсу: – Как вы думаете, можно будет пробить дверь в соседние апартаменты? Мелоди нужна детская и…

Ее снова прервали – на этот раз она не смогла закончить фразу из-за энергичного стука дверного молотка. Бейливик резко выпрямился и открыл дверь.

К несчастью, молодому лакею недостало мужества остановить ураган, каковым была леди Бланкеншип. Она пронеслась мимо него шуршащим надушенным вихрем и направилась прямо к сыну.

Он крепче сжал руку Мэдлин.

– Я заранее приношу извинения за поведение моей матери, – тихо прошептал Эйдан.

Широко раскрытыми глазами та наблюдала за приближающейся грозой.

– Откупишься потом, – пробормотала с улыбкой Мэдлин. – Бриллианты меня вполне устроят.

Эйдан с трудом сдержал Смех и поклоном приветствовал матриархальное бедствие:

– Миледи, какая приятная неожиданность!

Леди Бланкеншип остановилась, сверкая глазами и не скрывая своей ярости.

– Бланкеншип! Что все это значит?

Она резко вытянула к нему затянутую в перчатку руку. На ее ладони лежал смятый листок бумаги.

Эйдан спокойно посмотрел на него.

– Как я вижу, вы получили мое письмо, – проговорил он кротко.

– Извольте немедленно объясниться!

Сын ласково улыбнулся:

– Миледи, позвольте представить вам леди Мэдлин Уиттакер, женщину, на которой я намерен жениться… – тут он бросил взгляд на большие напольные часы, украшавшие холл, – меньше чем через час. Мэдди, это графиня Бланкеншип, моя мать. – И, не удержавшись, с озорной улыбкой добавил: – которой вскоре предстоит именоваться вдовствующей графиней.

Услышав эти слова, леди Бланкеншип опасно прищурилась. Ее гневный взгляд готов был испепелить всех.

– Леди Мэдлин!

– Леди Бланкеншип!

Мэдлин сделала книксен, но без излишней почтительности. В конце концов, она по рождению была почти такой же знатной, как эта женщина – в результате своего брака.

Выпрямившись, она уже имела наготове улыбку и непробиваемое спокойствие. И то и другое, она продемонстрировала леди Бланкеншип, которая устремила на нее ледяной взгляд таких знакомых глаз.

Мэдлин невольно стиснула Эйдану локоть: «Начинается!»

– Эсме? Дорогая, как я рад тебя видеть!

Вздрогнув от неожиданности, леди Бланкеншип перевела взгляд с Мэдлин, которую собиралась словесно изничтожить, на худосочного морщинистого старичка, стоявшего чуть позади. Ее синие глаза расширились – и она вдруг побледнела.

– Олди?

Эйдан повернулся и изумленно воззрился на лорда Олдрича.

– Олди? – тихо переспросил он.

Однако лорд Олдрич видел одну только леди Бланкеншип.

– Ах, Эсме, как чудесно ты выглядишь! – Его лицо расцвело восхищенной улыбкой. – Я всегда говорил, что лиловый – мой любимый цвет!

Леди Бланкеншип рванулась к нему. Ее путь пролег между Эйданом и Мэдлин, но она миновала их, не обращая на них ни малейшего внимания.

После ее прохода они снова встали рядом и недоуменно уставились на странную пару.

Удивленно подняв брови, Эйдан шепотом сообщил Мэдлин:

– На моей памяти мать носила только лиловое! Интересно, что это значит?

У Мэдлин округлились глаза.

– Это значит, что практически всю жизнь она ждала встречи с ним.

Эйдан скептически хмыкнул, но, посмотрев на мать, не узнал ее.

Леди Бланкеншип действительно вела себя очень странно. Она присела в книксене и по-девичьи протянула руку Олдричу. Он помог ей выпрямиться. Встав, она оказалась на добрые четыре дюйма выше старого джентльмена, но все равно взирала на него с таким выражением, словно тот был красавцем рыцарем на горячем коне. Олдрич гордо выпрямился – и на секунду все вдруг увидели франтоватого героя из юности Эсме.

И тут леди Бланкеншип – ледяная светская дама, внушавшая страх всем, кто претендовал на какое-то влияние в высшем обществе, – захихикала.

Эйдан поднял брови:

– Я не брежу?

Мэдлин ласково потрепала его по руке:

– Ты прекрасно обойдешься без нее, Эйдан.

Он заморгал и, с трудом оторвав взгляд от странного существа, внезапно подменившего его мать, хмуро посмотрел на нее:

– О чем ты? Куда она собралась?

Мэдлин укоризненно покачала головой – какой же он несообразительный:

– Скорее всего твоя матушка выйдет замуж за лорда Олдрича! – И посмотрела на парочку, которая наконец-то встретилась после стольких лет разлуки и по-прежнему пылала такой страстью, что панели холла чуть ли не начали дымиться. – И довольно скоро, по-моему. – Она улыбнулась. – Как мило, правда? Они целуются!

Эйдан закрыл глаза:

– Не могу на это смотреть. Это выше моих сил!

Мэдлин рассмеялась:

– Отнесись к этому вот как: леди Бланкеншип будет слишком занята, чтобы портить тебе жизнь.

Эту мысль Эйдан принял с непонятным замешательством.

– Но она с таким вкусом это делает! Ты уверена, что ей захочется исправиться?

– Сейчас я тебе покажу. – Мэдлин подошла к влюбленным: – Леди Бланкеншип! Мы с вашим сыном собираемся заключить брак.

Та даже не потрудилась оторвать затуманенного взгляда от Олдрича и только рассеянно помахала рукой.

– Очень мило. Уверена, что вы будете счастливы вместе. Приятно было познакомиться. – Тут она глубоко вздохнула: – Олди, я думала, что ты умер! Мне было так грустно! А ты живой. Вот чудеса!

Мэдлин пожала плечами и, повернувшись к Эйдану, со смехом спросила:

– Ну что, я права, как видишь!

Мелоди захлопала в ладоши:

– Пошли жениться!

Колин широко улыбнулся:

– Если вы собрались вить себе гнездышко в клубе «Браунс», то вам может понадобиться помощник. – Он обвел взглядом престарелых членов клуба. – Такой, который сможет справиться с этой озорницей.

Мэдлин положила голову на плечо Эйдану.

– Я знаю, что она не наша дочка, – прошептала она, – но я рада, что мы сможем побыть ее родителями хоть еще какое-то время.

Он погладил любимую по голове, наслаждаясь шелковистостью ее волос и тем, что теперь в любую минуту сможет прикасаться к ней, и поцеловал ее в макушку.

– Пока Джек не вернется, – тихо проговорил он.

Стоя рядом и держа Мелоди на плечах, надежно удерживая ее ножки рукой, Колин задумчиво кивнул:

– Подождем.