Текст книги "Восемь ночей (СИ)"

Автор книги: Себастьян Фитцек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

  «Я не могу этого сделать», – слабо прошептал он.

  «Тебе не обязательно».

  «Мы найдем другое решение», – умоляли они друг друга.

  Через десять минут они сдались.

  И пока первый ночной ливень пролился на Берлин-Далем, дождь заливал улицы и тротуары, а мытые листья, пластиковые бутылки и прочий мусор спускались в сточную канаву, Бен сосредоточился на объективе камеры своего мобильного телефона, который Арезу протянул ему. .

  «Меня зовут Бенджамин Рюман», – нерешительно начал он.

  Он надеялся, что внимательные наблюдатели увидят страх в его глазах. Подозреваю, что его заставили солгать. С другой стороны – разве внимательные наблюдатели и YouTube не противоречили друг другу?

  «Но мои друзья могут называть меня Беном», – продолжил он. «Мои очень маленькие друзья, даже Бенни. Да, это правда, что сказала г-жа Генрих из отдела по делам молодежи. Да, я прикоснулся к своей дочери. Извини, убей меня. О, ты хочешь этого. "

  Он тяжело сглотнул.

  «Что ж, тогда я хочу дать восьмой ночи немного импульса, иначе ты меня никогда не поймешь. Я хочу. Жажда молодых девушек. А где в Берлине лучшую беби-линию? »

  Бен хотел закричать, когда закончил со словами: «Увидимся через полчаса!»

  38.

  Николай. 12:29 утра

  Осталось семь часов 31 минута.

  не до конца восьми ночей

  Не волнуйтесь, они сделают вмятину в моей машине, – прорычал Дэш, кладя ноутбук под углом на руль перед собой.

  Николай закатил глаза и задумался, серьезно ли это идиот.

  Этот гигантский ребенок был обязан значительной частью своего состояния дорожно-транспортным происшествиям – действительно ли солидный столб беспокоился о повреждении листового металла его дурацком такси? Не говоря уже о том, что он смог бы обзавестись целым парком новых автомобилей S-класса, если бы дела продолжались как по маслу.

  «Чувак, это не машина, это папка для яиц», – ворчал Дэш. Они сидели в «Fiat 500» Николая на стоянке для студентов перед юридической школой на Больцманнштрассе. Дождь стучал, как мрамор, по тонкой жестяной крыше, и им приходилось говорить громче, если они хотели поговорить.

  «Это Abarth», – возразил Николай. «У него двигатель Феррари!»

  «Тем не менее, я могу закрыть уши коленями в шляпной коробке», – пожаловался Даш, не отрывая глаз от компьютера.

  В правой части разделенного экрана отображался GPS-трекер такси на карте Google Maps. В левой части они могли видеть снимки, сделанные видеорегистраторами. Бен и Арезу ехали по Клайелли мимо старого американского посольства в направлении Гогенцоллерндамма.

  «Может, выложим их в интернет?» – спросил Николай, раздраженный взглядом, пойманным Дашем. Кривой крикун все больше и больше играл на главнокомандующего, но именно он придумал блестящий план.

  Ему и его мальчикам удалось взломать веб-камеру, встроенную в телевизор в лазарете Джуля, так что теперь они могли смотреть, как калека в коме пускает слюни вживую и в цвете в любое время.

  Он активировал свою сеть и попросил медсестру Аси за две тысячи евро ввести Джулю токсин.

  Ему в голову пришла идея подвергнуть Бена и Арезу публичным экзаменам. Только благодаря его изобретательности игра в прятки превратилась в интерактивную охоту.

  Черт возьми, он даже поговорил с одетой секретаршей, которая собиралась окунуться в яичную скорлупу на высоких каблуках на вечеринке 40+, чтобы она могла притвориться Дженнифер по телефону с полицейским. А теперь Даш, этот самодовольный нувориш, который даже не хотел отвечать на звонки шантажа, делал вид, что дергает за все ниточки.

  Даш сказал: «Мы чертовски хорошо». «Мы не разрушаем игру».

  «Я думал, мы хотим хороших снимков?»

  От неистовых охотников. Из восьми ночей в бегах. В окружении толпы. Кровотечение на тротуаре.

  «Что делать, если охотники не могут найти инсульт? Я имею в виду, что в Берлине не только один из них ».

  Дэш засмеялся над ним. "Не волнуйтесь. Большинство из них не такие глупые, как ты, Ник. Кроме того, я хочу, чтобы некоторые искали их не в том месте. Это делает все это намного более аутентичным ".

  «Если ты так считаешь.»

  «Да, это то, что я имел в виду».

  Придурок.

  Николай в ярости выглянул в боковое окно и нарисовал на оконном стекле свастику, запотевшую от его дыхания. Если бы он не зависел от Даша как источника закупок своих фильмов, он бы ни на секунду не мирился с его высокомерной болтовней. К счастью, трусу не хотелось пачкать руки, даже если он иногда маскировался в особых случаях. Дэш был слишком большим бизнесменом для этого. В конце концов, Николай должен был дать ему это: всякий раз, когда Даш чувствовал жирную добычу, он прыгал через свою тень. Но когда стало по-настоящему опасно, он был счастлив прибегнуть к помощи других. В этом смысле сегодняшняя ночь была для него лучшим шансом вернуть Dash в бизнес. Больше ни у кого не было подписчиков, и они лучше платили за хорошие товары.

  «В любом случае, мы движемся в правильном направлении», – услышал он слова Даша. На мониторе он указал на пульсирующую точку возле Рознека. Последним текстовым сообщением Даш отправил Бена и Арезу в Шенеберг на Курфюрстенштрассе, где они должны были прибыть через добрую четверть часа, учитывая текущее движение.

  «Что говорят в сети?» – спросил Даш, и Николай по мобильному телефону проверил последние комментарии к видео на YouTube, которое Бен загрузил в соответствии с заказом.

  Каждый дурак мог видеть, как бедный идиот читает свое послание и выглядит счастливым, как проститутка с фиксированной ставкой при виде 200-фунтового жениха. Но, по всей видимости, большинство пользователей имеют IQ ниже, чем у комнатного растения.

  «Более пятидесяти тысяч уже щелкнули пальцами вниз, – радостно сказал Николай. „Первые двести комментариев желают ему смерти или агонии на всю жизнь“.

  Дэш ухмыльнулся.

  «Бегу», – подтвердил Николай и схватился за пояс.

  Дэш вопросительно посмотрел на него. «Что?»

  «Разве мы не хотим идти?»

  «Где?»

  «По адресу, который вы его отправили. Вы не боитесь опоздать? "

  Даш покачал головой. "Нет. Меня гораздо больше беспокоит что-то совсем другое ".

  «Какие?»

  «Я не уверен, что мы не ошиблись при первом задании».

  «Слишком просто?» – спросил Николай, и Даш снова покачал головой.

  «Слишком тяжело», – он выглядел серьезно обеспокоенным. «Боюсь, наш человек вряд ли выдержит это испытание».

  39

  Мартин Шварц. 12:41 утра

  Осталось семь часов 19 минут.

  не до конца восьми ночей

  Что значит ты ушел? «

  Шварц в третий раз убавил громкость с помощью пульта дистанционного управления на рулевом колесе, но с каждым предложением старик лаял на него все громче. Грегор Рюман почти охрип от волнения.

  «Вы не можете просто оставить моего сына на произвол судьбы».

  «Я даже должен. Все остальное было бы лишением свободы, и вы это знаете не хуже меня ".

  Мартин подъехал на пикапе к подъездной дорожке к своему панельному дому в Тельтове. Если в Берлине уже шел дождь, то здесь все еще было сухо, но это было лишь вопросом времени, когда гроза перешла границу и затопила частично немощеные улицы нового жилого массива.

  Прежде чем его сын вернулся к нему, Шварц искал что-нибудь тихое в деревне. По сути, он ненавидел те искусственные сооружения, которые выглядели как образец домашнего парка, но Тиму здесь нравилось. Его сын даже предпочел простую конструкцию с плоской крышей старой квартире в Симон-Дах-Киец. Необычно для шестнадцатилетнего подростка, но, очевидно, его больше интересовали покой и природа, чем уличные вечеринки и модные бары в Пренцльберге.

  «Не могли бы вы по крайней мере следить за моим сыном?» – спросил отец Бенджамина.

  «Вы имеете в виду, что я должен висеть за его пятки? Как тысяча других? Шварц покачал головой. „Нет шанса!“

  Он заглушил двигатель.

  Сосед справа от него, имя которого Шварц просто не мог вспомнить, вытаскивал мусор из своей пижамы и дружелюбно махал ему через изгородь при свете садовой лампы.

  Это была идиллическая сцена, как и было описано в брошюре, которую специалист по недвижимости из жилищного товарищества вручил ему во время переговоров о покупке. «Здесь, в Тельтов-парке, с миром все в порядке», – заявил он, и Мартин едва сдерживал язык, объясняя, что, по его опыту, мир часто был самым жестоким, когда на глянцевых брошюрах изображались улыбающиеся люди. Однако обычно вы видели это только со второго взгляда, когда заглядывали за фасад псевдомира. Шварц знал, что по статистике, по крайней мере, один из его соседей бил его жену, обменивался обнаженными фотографиями своих детей на нелегальных обменах в даркнете, раскладывал на игровых площадках собачьи приманки, пронизанные ядом и гвоздями, или использовал зажигалку, чтобы наказать плаксивого ребенка.

  Знания. Это было его профессиональное заболевание. Мартин слишком много знал, чтобы игнорировать это. И он слишком много повидал, чтобы вести бессмысленные драки.

  «Ваш сын такой же упрямый, как и вы, если позволите себе сказать, герр Рюманн. По какой-то причине ему пришло в голову провести ночь наедине со своей новой девушкой, а у меня нет ни права, ни желания рисковать своей задницей ради того, кто отказывается от моей помощи ».

  «Его шантажируют», – сказал Грегор.

  «Возможный.»

  «Гарантированно!» – возразил старик. «Как вы думаете, он добровольно разместит видео с сообщением о том, что его можно встретить на линии для младенцев?»

  Шварц, который собирался выйти, свистнул сквозь зубы и некоторое время оставался в машине.

  «Он опубликовал это?»

  "Да. И он выглядит так, будто кто-то стоит прямо за камерой с помповым пистолетом. Разве он не доверился тебе перед отъездом? "

  «Вот почему я пытался дозвониться до вас четверть часа», – ответил Шварц. Отец Бенджамина был постоянно укомплектован с тех пор, как прервал миссию.

  «Моя невестка была на связи. Итак, с языком. Что мой мальчик сказал тебе? "

  "Ничего не сказал. Но расставание было странным. Он пожал мне руку ".

  «И протянул тебе листок бумаги?» – с надеждой спросил отец.

  "Да точно. Я забыл об этом упомянуть ".

  «Мне очень жаль», – устало сказал Грегор, и теперь Шварц сожалел о своей циничной реакции.

  «Я скажу вам, что я нашел странным. У вашего сына есть татуировка на запястье? "

  "Понятия не имею. Не то чтобы я знаю, почему вы спрашиваете об этом? "

  «Ну, прежде чем он протянул мне правую руку, он поднял левую руку на прощание. Сначала я подумал, что это жест смущения. Что он не знал, просто помахать мне рукой или пожать мне руку. Но потом я увидел черные цифры на его запястье ".

  «Числа?» – спросил Грегор.

  «Сначала я подумал, что это татуировка или штамп вроде того, что делают на дискотеках».

  «На его запястье были числа?»

  «1013 или 0130 было трудно увидеть, и, с моей точки зрения, цифры были практически перевернутыми».

  «13 октября?» – спросил Грегор. «Это будет его дата рождения».

  Блэк пожал плечами. Было бы возможно.

  «Ну, либо у твоего сына чертовски плохая память, либо он хотел дать мне что-нибудь с собой. Но что?"

  В машине стало душно, и Шварц опустил окно. В носу покалывало, как всегда, когда давление воздуха менялось и освежающий грозовой ветер взбалтывал лежащую на земле пыльцу.

  «Хорошо, давайте продолжим логически», – услышал он слова Грегора Рюмана. «Моего сына шантажируют. От женщины, которая притворилась моей невесткой ".

  «Это мог быть сообщник».

  "Верно. Ну ладно. Он, она или несколько из них заставили Бена пойти в ванную, чтобы оттуда звонить ».

  «Со вторым мобильным телефоном, о котором я не знал. Он не был подозреваемым, я его не обыскивал ».

  "Все в порядке. Вам не нужно оправдываться. Итак, у кого-то в руках что-то против него, что заставляет его принести себя в жертву интернет-банде и, по крайней мере, разрушить свою хорошую репутацию, но, вероятно, его жизнь. Что это могло быть? "

  Грегор посмотрел на комнату сына под крышей; единственный в доме с включенным светом.

  «По моему собственному опыту, есть только один случай, когда отец действует так иррационально».

  «Когда ублюдки хотят навредить его ребенку».

  Шварц кивнул. «Правильно.»

  «Хорошо, но в данном случае это должно быть что-то другое. Как я уже сказал, я только что давно разговаривал с Дженнифер по телефону. Она только что прибыла в клинику Джули. С ней все в порядке, она лежит в своей комнате, а ее жизнедеятельность контролируется многочисленными аппаратами ".

  Шварц схватился за шею сзади. Он почувствовал приближение мигрени, не такой сильной, как та, из-за которой он несколько раз терял сознание во время его последнего задания. Но и безобидной погодной чувствительности тоже нет.

  "Отлично. Тогда могут быть другие способы оказания давления, чем на дочь вашего сына. И давайте просто предположим, ради удовольствия, что Бенджамин действительно хотел дать мне ключом к разгадке цифр на его запястье, чем его шантажируют ».

  «Я не понимаю, что нам говорит его дата рождения?» – простонал Грегор.

  «Для чего вы используете даты рождения?» – спросил Шварц.

  »Заполнить формы в Интернете. Для подтверждения возраста? Что я знаю? Разве Бен все-таки не дал тебе чего-нибудь еще? "

  «Нет, это означает ...» Шварц посмотрел на пассажирское сиденье на свою спортивную сумку.

  «Какие?»

  «Он мне ничего не дал . У него что-то осталось ".

  Шварц схватил сумку и расстегнул молнию. За несколько простых шагов он нашел то, что искал.

  «Его сотовый телефон», – сказал он Грегору. «Он не просил меня ответить».

  «Потому что у него есть еще один».

  «Или потому, что я должен его использовать».

  На этот раз Грегор Рюманн оценивающе присвистнул сквозь зубы.

  «Вы имеете в виду, что он отправил сообщение на свой собственный телефон со своего второго сотового телефона, который вы забрали у него?»

  Не дожидаясь ответа, Грегор еще больше расширил ход своих мыслей. "Естественно. Так и будет. Мы должны прочитать это сообщение. А что нужно для разблокировки мобильного телефона? "

  Вдалеке поля сверкнули молнии.

  «Пин-код», – подтвердил Шварц мысль Грегора.

  Тот, который пользователь может легко запомнить. Вот почему одна из наиболее часто выбираемых комбинаций цифр – это ваша собственная дата рождения.

  Шварцу потребовалось менее десяти секунд, чтобы разблокировать телефон. Но энтузиазм, который испытывает каждый следователь при подтверждении подозрения, длился недолго. Разочарование последовало немедленно.

  «Я никогда не видел ничего подобного», – сказал он Грегору, просматривая бесчисленные текстовые сообщения. «Я даже не знал, что это возможно!»

  «Что?» – нетерпеливо спросил отец.

  «Почтовые ящики! Вы наелись. Как голосовое, так и текстовое хранилище. Больше нет места. Последнее сообщение из телефонной компании пришло полтора часа назад. Итак, до того, как Бен показал мне код. Здесь написано: »Удалите все содержимое вашего почтового ящика. В настоящее время новые сообщения не принимаются ".

  «Номер Бена есть в Интернете», – сказал Грегор измученный и бессильный. »Уже на домашней странице AchtNacht.online. Каждый из этих сумасшедших пытается это сделать ».

  «Ну, а это значит, что мы сейчас такие же умные, как и раньше». И пока лобовое стекло становилось непрозрачным под проливным дождем, Шварц добавил: «Боюсь, что в ближайшее время мы не узнаем, что бы ни сказал ваш сын на его сотовый телефон!»

  40.

  Бен. 00:51

  Осталось семь часов девять минут.

  не до конца восьми ночей

  Когда Бену было пять лет, он боялся дождевых зомби. Прозрачная нежить борется через шторм с сутулыми плечами и пустыми глазами в поисках маленьких детей, которые утонут в лужах и сожрут их. Старший брат школьного друга рассказывал им такие ужасные истории по дороге домой с уроков плавания и, вероятно, находил забавным служить доверчивым детям из детских садов ужасными сказками.

  Сегодня, десятилетия спустя, Бен обнаружил, что чудовища из его кошмаров явно имели реальный шаблон.

  Он насчитал четырех зомби на улице, двух на тротуаре и одного в машине во втором ряду Фробенштрассе, по которой он катился пешком. Девушки с пустыми глазами равнодушно ждали клиентов; слишком слаб, чтобы помахать проходящим женихам. Слишком молод, чтобы знать все ужасы, которые им еще предстоит пережить. Слишком стар, чтобы надеяться избежать судьбы.

  «Сколько им лет?» – спросил Арезу.

  «Пятнадцать шестнадцать. Кто-то моложе, кто-то, возможно, достиг совершеннолетия, – сказал Бен. Учитывая болезни, некоторые из которых уже рисовали, в основном, по сообщениям СМИ, гепатит С, точно определить было трудно.

  «Но это должно быть запрещено», – задыхался студент.

  «Секс с несовершеннолетними проститутками?» – спросил Бен. "Конечно. Но посадка пятнадцатилетнего подростка в машину со взрослым не является уголовным преступлением. Полиция здесь бессильна ".

  Бен нашел промежуток между автобусом «Фольксваген» и «Смарт» и припарковал такси на обочине дороги, рядом с табличкой с предложением шампуня для волос.

  В ста метрах от него он увидел группу молодых людей в бейсболках и толстовках, стоящих у входа на станцию ​​метро Kurfürstenstrasse. Их могут искать восемь ночных охотников. Или просто любопытные туристы Берлина, которые смотрели на трущобах на выходные.

  «Где это именно?» – спросил Арезу.

  Бен двумя указательными пальцами барабанил по рулевому колесу триплетом, затем указал на испачканную граффити металлическую калитку через улицу, которая выглядела так же привлекательно, как крышка люка.

  «Дом № 57. Подвал, вход справа».

  «А что там?»

  Бен пожал плечами. «Понятия не имею. В СМС говорилось только, что мне нужно трижды позвонить и спросить Вальтера Рена. Так что вперед.»

  Он расстегнул себя. «Мы идем.»

  «Нет.»

  Он посмотрел в ее испуганные глаза.

  «В текстовом сообщении сказано, что я должен пойти с тобой?»

  «Не особо».

  Шантажист только попросил не оставлять ее одну в квартире Жюля и взять ее с собой в машину. Более конкретных инструкций у него не было.

  «Тогда я останусь в машине», – решил Арезу.

  Взгляд Бена потемнел, и он указал на группу, которая все еще стояла у входа в станцию ​​метро и, казалось, спорила. Если он не ошибался, некоторые из ожидающих время от времени смотрели в их сторону.

  «Вы здесь небезопасны».

  «Ой, и куда шантажист приказал тебе идти?» Если бы у нее все еще были волосы на голове, они бы дико развевались ей по лицу, она так сильно его трясла. "Нет, нет, нет. По крайней мере, я могу запереть здесь двери ".

  Бен вздохнул. С одной стороны, он стеснялся оставить ее, с другой стороны, он понимал, что она не хотела вслепую влезать в львиный логово. Большинство людей предпочли знакомую проблему небезопасному решению.

  «Все в порядке. Но если что-то пойдет не так, если я не вернусь к тебе через полчаса, позвони в полицию. OK?»

  Она кивнула.

  «Выключите центральный замок. Не впускайте никого. Если на вас напали, запустите двигатель и бегите по бомжам ".

  Он дал ей свой мобильный телефон.

  «У меня есть своя», – сказала она. В отличие от Бена, она вернула свой от Шварца.

  «Я знаю, но в моих инструкциях прямо говорилось, что я не могу приносить в здание сотовый телефон с камерой. Ты действительно уверен, что я должен оставить тебя в покое? "

  «Да.»

  Он крепко сжал ее руку вокруг телефона, который дал ей, и посмотрел в ее грустные усталые глаза. Когда через некоторое время она снова кивнула, чтобы подтвердить, он вышел.

  Первая грозовая волна прошла.

  Бен на мгновение взглянул на темное облачное небо, которое выглядело таким же грязным, как и дорога, по которой он переходил.

  Он услышал свист. Посмотрел группу на станции метро, ​​которая уже не стояла, но тоже пошла в движение.

  «Вот оно!» – крикнул кто-то. В десяти ярдах от него ближайшая к нему проститутка бросила на него равнодушный взгляд.

  Тем временем Бен стоял перед редактором граффити. Следуя указаниям последнего вымогательства, он поспешил к боковому входу жилого дома, который выглядел нежилым. Нигде не было света. Даже через короткий выход из подвала, по которому Бен нащупал путь вниз.

  Вероятно, много лет назад сюда завозили брикеты с углепровоза. Сегодня Бену было очень сложно найти колокольчик, поэтому ему пришлось биться руками о деревянную дверь.

  «Сюда», – позвал голос, который он слышал раньше, но теперь он был намного ближе.

  Бен снова ударил, на этот раз сильнее.

  В двери открылась заслонка размером с книжную обложку.

  «Да?»

  Удивленный взглядом в лицо рыжеволосой женщины, точнее, чрезвычайно со вкусом накрашенной, шестидесятилетней дамы с замысловатой прической, Бен чуть не запутался, когда сказал: «Я хочу увидеть Вальтера Рена. . "

  Рыжая посмотрела на него и затянула электронную сигарету. Вместе с бесцветным дымом через глазок доносился аромат духов с древесной нотой. Похоже, она не узнала его, что неудивительно. Большинству людей приходилось несколько раз видеть лицо в СМИ, прежде чем узнавать его. И, возможно, она тоже не следила за освещением EightNight. Она все еще не знала, впускать ли его.

  «Он ушел!» – крикнул кто-то с улицы. Молодая девушка. Возбуждена, как если бы она была в эпицентре увлекательной охоты за мусором.

  Похоже, она не слышала лица в глазок.

  «Кто тебя посылает?» – спросила она дребезжащим голосом, который предполагал, что она немного поздно перешла на заменители никотина.

  Бен был готов к этому вопросу. Его шантажист дал ему кодовое имя.

  «Даш», – сказал он, и выражение лица женщины прояснилось. Мгновение спустя он услышал, как хлопнул засов, и дверь распахнулась. Он отступил на шаг и вошел по жесту руки женщины. Как раз вовремя, потому что ему показалось, что он услышал позади себя шаги.

  «Вы знаете правила дома?» – спросила женщина, закрывая за ним дверь.

  «Да», – сказал Бен, глубоко вздохнув. Чувствуя себя так, как будто он спотыкался от одной опасности к еще большей, он огляделся и на мгновение привык к теплому, хотя и редкому свету. Они стояли на площадке, за ними по ступенькам, обшитой деревянными панелями, спускалась лестница.

  «Сотовые телефоны, оружие?» – спросила она.

  «Нет.»

  «С вашего разрешения?»

  Бен развел обеими руками по мановению ее руки и встал перед ней, расставив ноги. Она обычно нащупывала его.

  «У тебя есть миссия?» – спросила она.

  «Да», – соврал он.

  Он понятия не имел, о чем говорила женщина, но не мог ей в этом доверять. Видимо удовлетворенная результатами обследования и его ответом, она попросила его следовать за ним.

  Она была такого же роста, как и он, и была одета в сиреневый костюм из грубого шелка, который выглядел слишком теплым для этого времени года. Но здесь это было уместно. С каждым шагом вниз становилось все прохладнее, и Бен, промокший от дождя, вздрогнул, когда они остановились внизу перед тяжелой пожарной дверью.

  «Вы делали что-то подобное раньше?» – спросила женщина, снова затягиваясь электронной сигаретой. Бен вспомнил колонку в Stern, в которой сравнил этих электронных монстров с выхлопными трубами, которые вы добровольно кладете себе в рот, и согласился с автором.

  «Нет, я впервые», – решил он сказать правду. Он попытался найти номер, набранный женщиной на клавиатуре электронного дверного замка, но он закрыл ему обзор.

  На этот раз дверь открылась внутрь, и рыжая вышла вперед. Бен вздрогнул, когда почувствовал ее прикосновение. Она нежно, почти нежно взяла его за руку и теперь вела в подвал с белоснежным, грубо выложенным кирпичом сводчатым потолком.

  Дама взглянула на свои часы на запястье, мужские часы Rolex Daytona, которые, должно быть, стоили целое состояние, и улыбнулась, как будто Бен только что подарил их ей. «Вы буквально пришли в последний момент, это почти час», – прошептала она ему, а затем произнесла вслух с гордостью идеальной хозяйки в голосе: «Сердечно приветствую вас!»

  Она подвела Бена к единственному предмету мебели, занимавшему большую часть комнаты: массивному прямоугольному дубовому столу около четырех метров в длину и полутора метров в ширину, за которым можно было с комфортом разместить двенадцать гостей.

  Бен насчитал одиннадцать.

  Все мужчины. Все они хорошо одеты, большинство в костюмах или пиджаках, двое даже в смокингах. Никто не удосужился встать или поздороваться с ним. Они остались сидеть за столом, накрытым большой белой льняной тканью, которая, казалось, была сделана из той же ткани, что и женский костюм.

  Шестерым пришлось повернуться к нему лицом, пятеро сели по другую сторону стола, чтобы с удобством рассмотреть его в свете огромной хрустальной люстры.

  Все они были старше, накормлены и ухожены, чем он, и, возможно, по этой причине смотрели на него с той же смесью интереса и подозрения, что и хозяйка дома, прежде чем решила открыть для него дверь.

  Коротким жестом руки она дала Бену последнее свободное место между толстым седым мужчиной и не менее толстым лысым мужчиной с хорькой ухмылкой на лице. Мужчина носил коричневые подтяжки поверх голубой классической рубашки.

  «Кого вы принесете нам, леди Нана?» – хихикая, спросил хорек.

  Бен сел на угловой деревянный стул, отведенный ему. Только сейчас он заметил, что его беспокоило в столе.

  Это не было покрыто!

  Ни столовых приборов, ни тарелок, ни чашек. На нем была только накрахмаленная белая скатерть.

  «Джентльмены ...» – сказала женщина, которую звали Нана. Она позволила своему взгляду блуждать по присутствующим за столом, в то время как она стояла позади Бена и нежно массировала его плечи. «Сегодня вечером будет очень интересно. В нашей группе появился новый товарищ по команде ».

  41.

  Арезу. 01.01 утра

  Осталось шесть часов 59 минут.

  не до конца восьми ночей

  Eene Meene Arezu -

  и ты мертв! "

  Они подошли ближе. Вы не могли ее видеть, как она могла? Присел в пространстве для ног на заднем сиденье. Именно здесь она пряталась в нелепой надежде, что ни у кого из группы не будет с собой фонарика.

  И, конечно, никаких сотовых телефонов. Ты тупой укол.

  Я должен был его послушать.

  Как она могла всерьез подумать, что центральный замок обеспечит ей большую защиту, чем Бен рядом с ней?

  Втайне она надеялась, что они сосредоточатся на Бене, когда увидят его на улице. Она была неподвижной целью!

  Они двинулись по улице, как только Бен вышел из машины. Подростки или молодые люди, большинство мужчин в бейсболках, кроссовках и трехчетвертных брюках. По крайней мере, две девушки были среди десяти-двенадцати цифр. На одном была светлая футболка с восьмеркой. Их лиц не было видно в полутени уличных фонарей. Если бы их сравнили, она не смогла бы никого идентифицировать.

  Мужчины и женщины смеялись, как будто они развлекались своей жизнью. Один указал на дом, в котором исчез Бен. «Вот он», – услышала она, они стояли так близко, на противоположной стороне улицы, без вида на припаркованные машины. Другой пошел смотреть; коренастый парень с густой бородой и покачивающейся походкой. Он держал сотовый телефон, гарантированно находящийся в режиме записи. Она могла видеть все это, потому что она наклонилась через водительскую сторону к окну со стороны пассажира, ее руки сложились в виде трубочки между ее головой и окном.

  Она видела, как бородач, пожимая плечами, поднимался по лестнице ко входу в подвал. Она не могла слышать то, что он сказал другим. Гром порвал ночной воздух, и он соскользнул в шоке. Положите локоть на руль.

  Рев туманного рога не мог напугать ее больше, чем рог, который она так неуклюже включила.

  »Eene Meene Arezu -

  и ты мертв! "

  С тех пор она чувствовала себя как раньше.

  В автомобиле. На заднее сиденье она забралась. В пространстве для ног, в которое она погрузилась.

  Арезу знала это чувство. Это состояние. Она назвала его приступом паники. Когда страх застрял в сознании, как рыболовный крючок, и было лучше избегать резких движений, чтобы не загнать его глубже в него.

  Она испытывала такие ужасающие судороги тревоги больше раз, чем ей хотелось бы. Первый, когда ей еще не было четырнадцати, в седьмом классе Шарлоттенбургской Вальдской гимназии.

  »Eene Meene Arezu -

  и ты мертв! "

  Пение ее одноклассников, которые тогда, после трагического происшествия с подругой, придумали вместе с ней счетную рифму, все еще звучало у нее в ухе сегодня. В основном она просыпалась со злобными голосами после кошмара, в котором ей приходилось все заново переживать: поцелуя на Теодор-Хойс-Платц. Нильс оборачивается в последний раз. Застенчивая улыбка перед тем, как исчезнуть с лестницы к станции метро. Затем приезжает полиция. Печальный взгляд, страшные слова.

  Класс, который винит ее!

  Она ничего не могла с собой поделать. Ее даже не было рядом с ним, когда Нильс споткнулся о рельсы и его сбил поезд. Но сегодня, сейчас, в эту секунду, это действительно было: виновным. Во всех отношениях.

  Черт черт черт. Насколько ты глуп?

  Она начала эксперимент. И она только что отправила своим охотникам акустическое приглашение.

  «Хуху, вот и я. В такси! Поймай меня ... "

  Жадные до денег безумцы, которые теперь чувствовали, что имеют право выследить их.

  Как начинающий психолог, Арезу знала, что видео с бывшим социальным работником, которое Шварц показала им ранее, знаменует собой поворотный момент, который она хотела исследовать. Это переступило порог, на котором группа людей превратилась в агрессивную толпу.

  В прошлом большинство психологов предполагали, что люди фундаментально готовы к насилию и что анонимная толпа сделает эволюционный шаг назад, что позволит им забыть о своем моральном воспитании и следовать только архаичным первичным инстинктам.

  Однако недавние исследования показали, что необходима эмоциональная, формирующая идентичность связь, благодаря которой отдельные люди сначала воспринимают себя как часть группы. И благодаря которому они мутируют из последователей в преступников.

  Большинство демонстрантов, например, становятся воинственными только тогда, когда видят, что полиция неоправданно жестоко обращается с прохожими. Внезапно даже миролюбивые граждане почувствовали себя вправе бросать камни.

  И обвинение против Бена в том, что он сначала нащупал свою дочь, затем серьезно повредил его и, наконец, довел ее до попытки самоубийства, дало людям то, что казалось оправданием: погоня за растлителем малолетних была общим эмоциональным знаменателем, с которым толпа линчевателей могла легко согласиться. . Неудивительно, что первая группа уже появилась на Бэбистрихе в Шёнеберге. И это будет не последнее. Чем дольше Бен оставался вдали – это было так же очевидно, как и тот факт, что она не выживет в этот вечер без вреда, – тем больше людей будет приходить сюда. Приманка к ложным сообщениям и перспективам неизмеримого богатства; мотивированы ненавистью и чувством мести.