Текст книги "Страх падения (ЛП)"
Автор книги: Сайрита Л. Дженнингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
Глава 12. Блейн
Единственное.
Единственное, в чем я нуждался сейчас – это теплое, сладкое дыхание Ками, коснувшееся моего лица, когда она вздохнула в предвкушении поцелуя. Мне казалось, что даже сквозь музыку я могу различить биение ее сердца и то, как оно на мгновение пропустило удар. Ее полуприкрытые веки медленно опустились, прикрывая изумрудно-зеленые, сверкающие в свете луны, радужки.
Этот момент.
Лишь этот момент имел значение. Сейчас для меня существовала только девушка, лежащая рядом со мной. Я хотел, чтобы Ками принадлежала мне душой и телом. Я желал владеть каждым ее стоном, всхлипом, трепетной дрожью. Но прямо сейчас я был согласен и на поцелуй. Я мечтал смаковать ее губы, чтобы Ками почувствовала, как моё концентрированное желание взрывается на ее нервных окончаниях словно фейерверки на четвертое июля.
Она.
Я не мог видеть ничего, кроме нее. Кроме нас. И мне было просто необходимо, чтобы ее чувства были взаимными.
Глава 13. Ками
Я всегда думала о себе как о совершенно… нормальной. Но в эмоциональном и психологическом аспектах я была полной неудачницей и чуть ли не гордилась тем, что секс для меня никогда не был проблемой. Он был приятным развлечением. Отдушиной, подавляющей агрессию и боль. Я могла отрешиться от своего прошлого и позволить плотским инстинктам управлять мною. Могла быть живой – настолько, насколько это вообще представлялось возможным.
И быть смелой.
Место любви и привязанности – того, что я никогда не смогу иметь, заняла моя застарелая боль. Во время занятий сексом, мое тело чувствовало то, что не было позволено сердцу. Я знала, что была бракованным товаром. Но физическое удовольствие – это единственное, что… он не смог у меня отнять.
В моей душе никогда не уживались одновременно секс, привязанность и любовь.
До сих пор. До Блейна.
Я думала, что знаю о потребностях своего тела и разума все. Но в тот момент, когда Блейн обнял меня за талию, чтобы притянуть к себе ближе, все мои представления о себе разбились вдребезги. Когда его мягкие губы накинулись на мои, я уже знала, что никогда не буду прежней. Не знаю, чем я занималась со всеми другими парнями, но настоящую близость я испытывала только сейчас.
Я сто раз представляла себе, как целую Блейна. В моих мечтах, он с тщательной точностью исследовал каждую частичку моего тела. Он уже знал мое тело и душу, не подозревая об этом сам. Черт, в моей голове это тоже не укладывалось. Но в тот момент, когда металлическая штанга скользнула по моему языку, я все поняла. Я поняла, что изменилась навсегда.
Блейн подчинил меня этим поцелуем. Прямо здесь, под звездным небом на капоте своего грузовика, возле забытых нами банок со светлячками.
Я помнила, как изучала пальцами его грудь, к которой сейчас прижималась. Наши губы слились воедино, дразня и пробуя друг друга на вкус. Он был нежным, напористым, но, в тоже время, податливым. Он был идеальным. Его запах, его вкус и его губы, которые, казалось, точно знали, чего я хочу. Все было абсолютно безупречным.
Обнимая его тело руками, и сплетаясь с ним ногами, я обрела тепло и позволила себе в нем раствориться.
Я не смогла сдержать стон, когда он сжал своей рукой моё обнаженное бедро и закинул мою ногу себе на талию. Я скользнула своей рукой вверх на его затылок и зарылась пальцами в волосы, слегка их дергая, и теперь уже застонал Блейн.
Я смутно услышала над головой раскат грома, но сквозь плотно закрытые веки не увидела разорвавшую небо молнию – я была слишком поглощена поцелуем. Слишком ошеломлена своей страстной жаждой большего.
Вдруг, после очередной вспышки молнии, как из ведра полил теплый летний дождь. Мы неохотно разорвали объятия и, тяжело дыша, посмотрели друг на друга. Соблазнительный блеск его глаз говорил мне, что он не закончил со мною, так же, как и я с ним.
– Пойдем, – прорычал Блейн, потянув меня за собой.
Мы спрыгнули с грузовика и забрались в кабину, смеясь и покрикивая от того, что нас намочил дождь. Я прекрасно осознавала, что моя тонкая майка облепила тело словно вторая кожа. Но мне было все равно. Если бы этот мужчина попросил меня, я бы скинула мокрую одежду в ту же секунду.
Когда мы оказались внутри машины, где стекла запотели от тепла наших влажных тел, мы осознали реальность происходящего. Мы только что официально пересекли ту невидимую грань между «просто друзьями» и «что-то большее». Мои намерения были ясны. Теперь он знал, что я хотела его так же сильно, как он, по-видимому, хотел меня. Борьба со своим желанием была бы бессмысленной и мучительной.
Голос Эда Ширана, доносившийся из радио, разорвал неловкую тишину, повисшую между нами. Он пел «Kiss me», призывая свою возлюбленную отдаться его губам, страсти и... любви.
– Блейн... Я...
Я понятия не имела, что хотела сказать. Но я смотрела на него, любуясь его мокрыми длинными прядями песочно-каштановых волос и глазами цвета растопленного шоколада, слушая эту песню, взывающую к чувствам, которых я пыталась избежать… Я должна была сказать хоть что-нибудь. Потому что, если бы я этого не сделала, если бы мой рот срочно не нашел себе занятие, то я бы обязательно слизала каждую каплю дождя с лица Блейна.
– Ками... – пробормотал он, слегка сдвинув брови.
Но он хмурился не из-за гнева или раздражения, а, скорее, из-за внутренней борьбы со своими инстинктами. Спасибо младенцу Иисусу за то, что они одержали верх над сдержанностью.
Его губы вернулись к моему рту, и он прижал мое тело к своему прежде, чем я успела осознать, что происходит. Еще. Мне нужно было почувствовать его еще сильнее. Я нуждалась в его тепле, чтобы согреться. Я безумно хотела ощутить его пьянящий аромат, чтобы подняться на вершину блаженства.
Не прерывая поцелуя, я оседлала Блейна, разместившись между его грудью и рулем. Наши промокшие под дождем тела сталкивались, издавая эротичные шлепки, пока мы лихорадочно, неистово обнимали друг друга. Такой голодной, безумной потребности в ком-то я никогда раньше не испытывала, хотя и слышала, что бывает такая, сводящая с ума, острая необходимость. Искра, перерастающая в адское пекло, когда ты с тем самым человеком, которого просто не можешь не касаться. Если честно, я думала, что мне это не нужно. Я предполагала, что такой накал страстей не является существенным для сексуальных отношений.
Как выяснилось, я ошибалась. Целиком и полностью. Была не права.
В самый разгар всего этого безумия я поняла, что моя юбка задралась на бедрах, открывая полуобнаженную попку в стрингах. Руки Блейна поглаживали мои ягодицы в опасной близости. Но хотела ли я убрать их оттуда? Представляла ли я себя, занимающейся с ним сексом в машине, посреди этой глуши?
Как будто почувствовав мою внутреннюю борьбу, Блейн, продолжая меня целовать, провел руками вверх по моим бедрам и, минуя обнаженную попку, остановился на пояснице. Но, насколько бы сильно он не старался быть джентельменом, Блейн все же оставался мужчиной. Я чувствовала его желание, пульсирующее подо мной с первобытной силой. Он был невероятно твердым и… большим. Достаточно большим, чтобы заставить меня, возбужденную и напуганную одновременно, мысленно представить себе, как я смогу почувствовать каждый его сантиметр.
О, Боже мой, о, Боже мой, о, Боже мой!
Его ловкие пальцы беспрепятственно забрались под мокрый топ, и это прикосновение обожгло мою кожу. Он, поглаживая, поднялся вверх к застежке моего бюстгальтера и на мгновение остановился чтобы посмотреть, не возражаю ли я. Когда же я никак не отреагировала, слишком потерянная в ощущениях и потому способная лишь стонать и прижиматься к его груди своими уже окаменевшими сосками, он едва заметным движением расстегнул застежку. Я ахнула ему в рот, вынуждая притянуть меня еще ближе.
Он скользил руками по моей распухшей груди, одновременно целуя мою шею. Ощущая, как его пальцы с небольшим давлением потирают мои соски, я запустила руки в его влажные растрепанные волосы. Из моей груди вырвался эротичный стон, который был следствием чистого удовольствия, смешанного с удивлением. Блейн, главный герой моих сексуальных видений, ласкал мою грудь. Я мечтала о том, как наши задыхающиеся тела сольются с тех самых пор, как увидела его впервые. И, говоря откровенно, до встречи с ним я никогда о таком не фантазировала. Он был живым воплощением всего, чего я когда-либо хотела.
И я могла получить его. Прямо здесь. Прямо сейчас.
Блейн целовал мою ключицу, подбородок, дрожащую нижнюю губу, покусывая и облизывая, словно я была самым вкусным, что он когда-либо пробовал. А я была в состоянии лишь тихонько хныкать, в то время, как его пальцы исследовали мою грудь. Он был жадным, словно не мог насытиться вкусом моей кожи, независимо от того, сколько бы он ни пробовал.
– О, Боже, я так хочу тебя, Ками, – прошептал он в основание моей шеи. – Так сильно хочу тебя.
Его язык, проколотый металлической штангой, скользнул от моей шеи к мочке уха, и я непроизвольно начала тереться бедрами, ощущая каждый сантиметр его возбуждения.
– Черт, – прошипел Блейн, пощипывая мои затвердевшие соски, и я почувствовала дрожь, пробежавшую по всему телу. – Ты хочешь меня, детка? Скажи, что ты хочешь меня. Скажи, что чувствуешь это тоже.
Из меня вырвался почти животный стон, когда он подался вперед своими бедрами. От трения его грубых джинсов по тонкому кружеву моих стрингов я едва не достигла пика наслаждения.
– Да. – Это было единственное, что я смогла произнести.
– Да? – прохрипел он, находя мой рот, чтобы снова засосать мою нижнюю губу. – Означает ли это, что тебе со мной хорошо?
– Да-а-а, – застонала я, чувствуя, как покачивается грузовик.
Его язык скользнул к моему.
– Ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью, Ками?
Твою мать.
Я распахнула свои глаза и, откинувшись на руль, уставилась в его полуприкрытые, горящие страстью омуты. Очарование момента схлынуло. Я больше не забывалась в его руках. Не испытывала головокружения от моря ощущений. Меня поймали и выбросили на берег как рыбу, совершенно ошеломленную и охваченную ужасом.
– Нет, – сказала я, качая головой. На моем лице застыло безразличное выражение.
– Что?
– Я сказала, нет. Я не хочу, чтобы ты... Я не хочу, чтобы ты делал это со мной.
На его великолепном лице появилось замешательство.
– Но ты говорила...
– Я хочу тебя, Блейн, – быстро выпалила я, не желая задеть его чувства или показаться динамщицей. – Очень хочу. Но не заниматься любовью.
– Я не понимаю.
Я поморщилась, соскальзывая с его колен и садясь рядом. Потеряв контакт с теплым мужским телом, я вдруг ощутила холод. Блейн, должно быть, тоже это почувствовал, и включил обогреватель.
– Я не занимаюсь любовью, Блейн. Никогда. Чтобы заниматься любовью, надо ощущать хотя бы некое подобие любви. И быть в состоянии ответить взаимностью. Я лишена всего этого. Я просто не могу.
– Ками, я не имею... Подожди, что ты имеешь в виду, говоря, что ты не можешь?
Я безжизненным взглядом уставилась в темноту за стеклом.
– Я имею в виду, что не достойна любви.
Он обхватил своей рукой мою голову, разворачивая меня лицом к себе. На мои глаза начали наворачиваться первые слезы. Хотела бы я иметь возможность однажды полюбить, чтобы почувствовать простое счастье, когда кто-то, глядя в глаза, произносит мне эти три коротких слова. Я бы отдала ему свое разбитое сердце, чтобы он его исцелил.
Но я не могла. Пережитые страдания вырвали из меня способность любить. Ужас охватывал меня задолго до того, как у любви появлялся хотя бы шанс.
– Ками, мне трудно поверить, что ты не достойна любви. Я точно знаю, что это не так.
Я на мгновение закрыла глаза, пытаясь удержать слезы прежде, чем они прольются.
– Это потому, что ты меня не знаешь. А если узнаешь, даю гарантию, ты согласишься со мной.
Он безвольно опустил руку, недоуменно хмурясь. Блейн как будто пытался собрать воедино все части паззла. И постепенно он увидел картину целиком. Я бракована. Никто не хочет играть со сломанной игрушкой.
– Уже поздно, – сказала я, отворачиваясь от Блейна, чтобы он не мог видеть моих дрожащих губ.
Я уселась на пассажирское сиденье и потянулась за ремнем безопасности.
– Мне лучше вернуться домой.
– Да. Ты права.
«Я знаю, что права, Блейн. Не важно, насколько сильно я жалею, что не могу быть нормальной».
Я услышала, как он открыл дверцу и выпрыгнул, чтобы запереть кузов грузовика. Дождь прекратился, но внутри меня бушевал ураган. Блейн вернулся и молча завел мотор. Упрямая слеза скатилась по моей щеке, но я быстро ее смахнула. Это были слезы бессильной злости. В тот момент я ненавидела себя больше, чем когда-либо. Я бы отдала все, что угодно, лишь быть кем-то другим, кем-то нормальным для Блейна.
Мы подъехали к моему дому в полном молчании. Блейн отстегнул ремень безопасности, но прежде, чем он открыл дверцу, я остановила его, схватив за предплечье.
– Не выходи, – произнесла я.
Блейн поднял руку, переплетая наши пальцы. Он смотрел на меня в ожидании, прокручивая во рту штангу, ту самую, которую я недавно втягивала к себе в рот и желала ощутить снова.
– Блейн, – начала я, прикусив губу зубами, – то, что я сказала... это не имеет к тебе никакого отношения. Ты мне на самом деле нравишься, и я должна была сказать те слова прежде, чем мы бы все испортили. До того, как наши отношения измажутся в дерьме, даже не начавшись.
– О чем ты говоришь, Ками?
Я сделала глубокий вдох, уставившись глазами на наши переплетенные пальцы. Я хотела выдернуть свою руку и убежать. Спрятаться в своей комнате на неделю, залечивая там боль своего сожаления. Но еще я хотела прикасаться к Блейну. Мне это было просто необходимо. Я не могла понять, почему эта потребность была столь сильна.
– Когда я говорила, что я не та девушка, которую ты ищешь, то не врала. Я не та. И никогда ею не стану. Я никогда не смогу дать тебе больше, чем то, что есть сейчас. Да ты и сам не захочешь большего. Поверь мне, не стоит этого делать.
Я с трудом подавила рыдания, когда заглянула в его теплые карие глаза и увидела в них растерянность. Наконец, смирившись, Блейн отпустил мою руку. Но мы еще не закончили разговор. Сначала он расстегнул свой ремень безопасности, потом наклонился, чтобы расстегнуть мой и притянул к себе.
– Ты не права, – прошептал он в нескольких сантиметрах от моих губ. Одной рукой он обнял меня за талию, захватывая в плен мое тело, а другой зарылся в мои, все еще влажные распущенные волосы. – Ты очень не права. И я докажу это тебе. В один прекрасный день я заставлю тебя в это поверить.
– Это невозможно, – ответила я, удерживая его взгляд.
– Это не так, Ками. Просто рядом с тобой не было мужчины, способного остаться и показать, насколько ты ошибаешься. Ты распугала их всех до того, как они смогли это сделать. Но уверяю тебя, я не испугаюсь. Я не испугаюсь чего бы то ни было, что, как ты считаешь, заставит меня уйти. Я не брошу тебя.
– Сейчас, возможно. Но, в конце концов, ты уйдешь, – пробормотала я, отталкивая его, чтобы он не заметил моих слез. Никто не любит плакс.
Я схватила свою сумочку и, не поднимая головы, открыла дверцу грузовика.
– Эй, – позвал он перед тем, как я успела выскочить.
Я не поднимала взгляд от тротуара, боясь проиграть, если еще раз на него посмотрю.
– Я не шучу, Ками. И докажу это тебе. Я не боюсь, и ты тоже не должна.
Я не ответила, а только кивнула. Затем свесила ноги из кабины и спрыгнула вниз. Я уходила от единственного мужчины, которого когда-либо желала. Мужчины, нарушившего мой покой и спасшего меня своими объятиями.
Блейн. Слишком красивый мужчина, которого я боюсь полюбить.
Глава 14. Блейн.
Она врала.
Говорила абсолютную чушь.
А я повел себя как полный идиот, позволив Ками меня покинуть. Я должен был остановить ее и не позволять уходить. Но задержать ее было не в моих силах, независимо от того, насколько сильно ей это было необходимо. Я не смог заставить ее поверить в то, что я отличаюсь от всех тех парней, которые от нее отвернулись.
Но я мог бы ей доказать, что я другой и сделать для нее то, что другим не удалось.
Если бы я только знал, в чем дело.
С тех пор, как она выпрыгнула из моего грузовика в понедельник ночью, я не мог нормально спать. Не мог выкинуть из головы ее грустные зеленые глаза. Я не переставал думать о ее миниатюрном теле в моих руках, о том, как ее полные губы двигались вместе с моими, о том, какая она на вкус, о стонах, которые она издавала, извиваясь у меня на коленях, пока я легкими движениями ласкал ее соски.
Черт.
Она нужна мне. Мне необходимо почувствовать это снова, но теперь намного больше. В сотни раз больше.
Я придурок, раз позволил ей уйти. Надо было заставить ее выслушать меня. Я должен был убедить ее сказать о своих чувствах, глядя мне прямо в глаза. Потому что, хотя Ками говорила мне одно, но язык ее тела, глаз, губ... говорил мне совершенно другое.
Она меня хотела. И дело было не только в физическом влечении. Она знала, что, не смотря на постоянные попытки меня избегать, не смотря на страх, удерживающий ее на расстоянии, она не сможет противиться моим чувствам. Да, черт возьми, я испытывал к ней эти проклятые чувства. Какой же я идиот, что не сказал ей об этом, опасаясь испугать ее еще больше.
Среда – первый день, когда увижу Ками после нашего свидания. Быть может, она провела свой выходной, думая обо мне. Возможно, она так же терзалась от своих чувств, как и я. И, возможно, только возможно, она придет ко мне, чтобы, наконец-то, впустить меня в свою жизнь.
Если бы я был настолько везучим.
Когда Ками заступила на смену, я разговаривал с Си Джеем.
Вернее, я выслушивал грязную историю о секс-марафоне с использованием штучек для бондажа с тридцативосьмилетней разведенкой, имеющей троих детей.
– И ты представляешь, эта сумасшедшая бабёнка приковала меня наручниками к кровати и свалила. Она, блядь, оставила меня лежать с голой задницей, пока ездила забирать своих гребаных детей из школы или что-то типа этого дерьма. И все бы ничего, но один из ее мелких вошел в комнату и застукал меня прежде, чем я смог освободиться, с полощущемся на ветру членом!
Я покачал головой.
– Чувак, ну ты и облажался. Где ты находишь таких женщин?
– Milfs.com? – пожал он плечами. – Это круто. Вообще-то, ее восемнадцатилетняя дочь тоже довольно сексапильна. И она живет в том же доме...
– О нет, только не говори, что ты это сделал.
– Дьявол! Почему нет? Она так горяча, и ей уже можно заниматься этим законно. К тому же, ее мамаша ушла на какой-то концерт одного из мелких! – воскликнул Си Джей, опуская бутылку с пивом.
– Значит, ты переспал и с ее дочерью тоже? – Я снова покачал головой, не до конца веря в его рассказ.
Порой Си Джей мог быть полным ничтожеством.
– Эй, она была далеко не девственницей. Она так скакала на моём...
Прежде чем я успел прервать его дальнейший треп, вошли Ками с Лидией, одной из официанток «Глубины». Девушки смеялись над какой-то своей шуткой и даже не потрудились посмотреть в нашу сторону, когда проходили мимо. Ками не помахала и не улыбнулась. Она даже не кивнула в мою сторону, игнорируя меня. Черт, как будто я пустое место!
– Чувак, тобой только что пренебрегли. Черт возьми! – фыркнул Си Джей, как только они исчезли в подсобном помещении.
– Заткнись и пей свое проклятое пиво, – зло ответил я, грохнув перед ним еще одной бутылкой, расплескав напиток.
Меня не волновало то, что он был прав, ему не стоило указывать на это.
Когда Ками вернулась обратно в бар, я услышал шелест, издаваемый ее черным фартуком, и буквально почувствовал, как изменилась атмосфера. Воздух будто наполнился невысказанными словами и не заданными вопросами. На моём лице всегда можно было легко прочитать, о чем я думаю. Во всяком случае, так было до сих пор. Я не знал, когда я смогу поговорить с Ками. Увидев, как кузен быстро продвигается к нам через толпу людей, я понимал, что так могу и не получить возможности.
– Привет, Кам! – выкрикнул Си Джей до того, как я использовал свой шанс.
Я повернулся и припечатал его убийственно-угрюмым взглядом. Я догадывался, что он хочет сделать, и если кузен не будет осторожен, то я вышвырну его задницу вон. Си Джей хорошо знал, что я могу с ним сделать, если он не закроет свой чертов рот, не смотря на то, что он мне как брат.
– Привет, Си Джей, – улыбнулась Ками. Затем перевела взгляд на меня и ее губы сжались в тонкую линию. – Блейн.
– Ками. – Единственное, что я смог из себя выдавить.
Я пытался не дать себе накинуться на девушку и, заключив ее в свои объятия, забросить на плечо словно пещерный человек.
Ками кинулась обслуживать клиентов и наводить порядок везде, где только видела. Она старалась чем-то себя занять, только чтобы избежать разговора со мной. Я не мог понять ее поведения. Я думал, что мы уже прошли стадию сдержанности. Явное игнорирование Ками моей персоны заставило меня переосмыслить то, что произошло между нами два дня назад. Неужели мне все это привиделось? Неужели то, как она, оседлав меня, сжимала в руках мои волосы, пока я скользил своим языком по каждому сантиметру ее шеи и губ, было лишь моими мечтами?
Чувствовала ли она все это? Безусловно, да. Страсть. Потребность. Мое безумное желание сорвать с нее одежду и попробовать каждый сантиметр ее тела. Она хотела меня той ночью так же сильно, как и я ее. И, тем не менее, сейчас она вела себя холодно и отстраненно, словно мы были не знакомы.
Как я и говорил. Полный бред.
Обеденный наплыв посетителей постепенно сходил на нет, когда Лидия, раскрасневшаяся от волнения, подошла к бару и уселась на табурет.
– Догадайся, что мне только что сообщил мой парень? – спросила она Ками. – В эти выходные его двоюродный брат приезжает из Нью-Йорка в наш город по делам. Он молодой банкир и занимает высокое положение на работе и о, боже мой, он такой сексуальный!
Ками налила чрезмерно возбужденной официантке содовой и поставила перед ней стакан.
– И?
– Ну, я подумала, что будет неплохо, если мы потусим завтра вечером. Ты понимаешь, мы вчетвером?
– В пятницу вечером Ками работает, – встрял я до того, как меня успел остановить здравый смысл.
Дерьмо. Ками пронзительно посмотрела на меня своими зелеными глазами, с застывшим в них удивлением напополам со смущением. Ее взгляд пригвоздил меня к месту и провоцировал говорить дальше.
– Не важно, – с мрачным видом ответила Лидия и повернулась к Ками. – Они будут здесь, чтобы посмотреть на выступление «Анжел Даст», и после работы мы собираемся где-нибудь зависнуть. Что скажешь? Он действительно очень милый, Ками. И богатый!
Ками нервно улыбнулась, а затем посмотрела вниз и начала возиться с контейнером для нарезания лайма. И я тут же вспомнил нашу первую встречу. Ее язык на моей шее, медленно слизывающий дорожку из соли. Ее губы на моих, и единственное, что отделяло нас от поцелуя… это кусочек лайма. Я возбудился, только об этом подумав. Я был таким же твердым, как тогда, когда Ками втянула мою нижнюю губу в свой рот.
Щеки девушки окрасил румянец, как будто она тоже вспомнила этот момент, и, быстро оттолкнув контейнер, она сказала:
– Блин, м-м-м, Лидия, с твоей стороны действительно мило предложить это, но...
– Ты же ни с кем не встречаешься, верно? – перебила ее официантка.
Ками нервно прикусила нижнюю губу. Я напряженно всматривался в ее лицо.
– Хм, нет, я не...
Дерьмо. Полное. Ебучее. Дерьмо.
– Отлично! И что же тебя останавливает?
Я застыл в ожидании ее ответа, казалось, что каждая последующая секунда тянулась дольше предыдущей. Она рассеянно разрывала бумажную салфетку и складывала бумажки дрожащими пальцами. Ками была в панике и прибегла к своему способу борьбы со стрессом. До того, как я успел осознать, что делаю, я накрыл своей ладонью ее руки в успокаивающем жесте. Она удивленно раскрыла свои большие зеленые глаза, но все же не выдернула руку.
– Лидия, – произнес я, не отрывая взгляда от этих изумрудных озер, – думаю, тебя заждались клиенты.
Лидия фыркнула и, что-то раздраженно бормоча под нос, спрыгнула с табурета. Мне было все равно. Она могла бы обзывать меня последними словами, но я бы все равно не отвернулся от той, на которую смотрел в данный момент.
– Ками, – выдохнул я, подходя ближе. Она наклонилась ко мне так близко, что ее соски, обтянутые футболкой, практически задели мою грудь. – Куда ты ушла, пташка? Я думал, ты сбежала, – прошептал я.
Подняв руку, я заправил прядь ее волос за ушко, задержав при этом свои пальцы на ее коже. Мне нужно было до нее дотронуться. В данный момент это было необходимо мне как воздух.
– Я не… – Ками запнулась и неуверенно продолжила. – То есть, да.
Я печально ей улыбнулся и подошел ближе, сокращая между нами расстояние. Я не стал спрашивать, почему она не ответила ни на одно из моих сообщений. Я даже не собирался спрашивать у нее, почему она держала между нами дистанцию. Она, как обычно, убежит от вопросов. А я не хотел отпускать эту девушку, не сейчас, когда она стояла рядом.
Передо мной стояла не та Ками, которую я знал. Та Ками была теплой, нежной и сладкой как конфета. Кем бы ни была эта прекрасная незнакомка, она ничего не знала о танцах в поле, в то время как светляки кружились вокруг ее обнаженных ног. От смеха этой незнакомки в моей груди не возникал пожар, и я никогда не смаковал ее губы, стоя под каплями теплого летнего дождя.
Нет. Эта девушка не была моей Ками.
– Блейн, – начала она уже уверенно. Звук ее голоса прозвучал резко и незнакомо, и внутри меня что-то оборвалось. – Нам было весело. Я признаю это. Но на этом мы закончим. Мы просто коллеги. Давай оставим все, как есть.
Выдернув свои ладони из моих, она отвернулась и не поворачивалась, чтобы не видеть моего ошеломленного выражения лица.
Следующий день принес свежий слой дерьма. Когда Ками заступила на смену с прежней холодностью по отношению ко мне, я решил, что буду выше этого. Она хотела, чтобы ее оставили в покое. Она хотела притвориться, что между нами ничего не произошло. Отлично. Я не возражаю. Я дам ей то, что она хочет. Я не собираюсь бегать за девушкой, которая, очевидно, не хочет, чтобы её поймали.
Мы провели в молчании несколько часов, обмениваясь лишь случайными «извини», и избегали любого контакта.
Когда Си Джей пришел после работы и устроился на свое обычное место в баре, Ками облегченно вздохнула. Она так отчаянно меня игнорировала, что была действительно рада отвлечься на моего кузена-тупицу. Черт! Это просто невероятно!
– Она все еще не разговаривает с тобой? – спросил он, когда Ками была вне пределов слышимости.
Я пожал плечами. Я был не в настроении шутить. Если я отвечу, брат захочет узнать больше, а это может привести к тому, что, в результате, я заеду кулаком по его физиономии. Я не понимал такого отношения. Как, черт возьми, так можно? Страстная Ками, сидевшая когда-то у меня на коленях, превратилась в отчужденную снежную королеву. Это сбивало с толку и выводило из себя.
К тому времени, как Анжела и ее группа открыли первый караоке-вечер в «Глубине», я уже мечтал о перерыве. Я хотел курить. Очень сильно. Я не чувствовал тягу к курению с того времени, как Ками в первый раз на полной скорости влетела на парковку и в мою жизнь. С того дня она заменила собой эту сильную потребность. Но из-за того, что Ками преднамеренно от меня закрывалась, желание курить нахлынуло на меня с новой силой.
– Привет, Блейн! – поприветствовал меня хор женских голосов, когда я вернулся в бар.
Девушки из «Анжел Даст» присоединились к Си Джею и, сидя на своем обычном месте в баре, болтали о вечерних событиях. Я увидел, как напряглась Ками, когда заметила мое возвращение.
Прежде чем повернуться к клиенту и принять заказ, я приветственно кивнул новоприбывшим и выдавил полуулыбку. Я буду воспитанным. Девчонки клянутся чем угодно, что им нужен хороший парень, но как только один из них оказывается рядом, они уходят к ничтожествам и бабникам. Может, Ками было бы лучше завести интрижку с другом Лидии. Возможно, в ее вкусе были парни в костюме и галстуке. Я не такой и не буду таким никогда, не важно, насколько сильно я бы хотел, чтобы Ками меня выбрала.
Большую часть ночи сотрудники держались от меня на расстоянии. Даже Си Джей рассказывал свои грубые шутки и истории Дому. Он появился, когда на сцену поднялся первый желающий выступить. От завываний певцов-дилетантов, которые безжалостно портили неплохие песни, у меня разболелась голова. Как правило, я был более снисходителен и, бывало, даже бросал на Си Джея веселые взгляды, едва сдерживая смех во время действительно плохих выступлений. Но сейчас я просто не мог, мать твою. Мне хотелось, чтобы все заткнулись, затем выпить пива и, послав всех к чертям, уволочь свою жалкую задницу домой.
К тому времени, как на сцену вышел очередной молодой парень, я хотел уже послать всех подальше и стрельнуть сигарету у клиента. Выступающий начал бренчать на гитаре, игнорируя аккомпанемент «Анжел Даст», и я мгновенно узнал мелодию. Это была старая песня Джона Майера, в которой говорилось о любви между отцом и дочерью. Его голос поднимался все выше, он пел о девушке, которая была сломлена в результате непростых отношений с отцом. Она познала слишком много боли и перестала себя ценить, не позволяя никому себя полюбить. Этот сюжет был слишком мелодраматичен, но мне неожиданно понравилось. Я почувствовал, как с каждой новой нотой меня покидало напряжение, сковывающее плечи.
Подчиняясь какой-то невидимой силе, которой я не мог сопротивляться, мой взгляд остановился на Ками. Она застыла на одном месте, полностью сосредоточив свое внимание на певце. Я даже не мог сказать, дышала ли она, хотя ее рот был приоткрыт. Словно захваченная той же самой силой, она медленно повернула голову в мою сторону, и я увидел, как ее большие зеленые глаза блестят от непролитых слез.
Я даже не раздумывал. Хлопнул Си Джея по спине, привлекая его внимание, и приказал меня заменить.
Затем я обнял Ками и повел ее в подсобку, прежде чем кто-нибудь успел бы увидеть эту красивую девушку, распадающуюся на части у них на глазах.
Как только мы остались одни, и закрытая дверь приглушила песню, которая, очевидно, воскресила в памяти скрытую боль, я подвел ее к дивану. Я вел ее так, словно моя жизнь зависла от ее благополучия, потому что в этот момент я хотел быть для нее спасательным кругом. Не важно, что пожирало Ками изнутри, сейчас мне нужно было сделать так, чтобы ей стало легче.
– Ками, детка, – покачиваясь, шептал я в ее волосы, когда из нее вырвалась первая волна рыданий.
Меня потрясла и напугала сила страданий, стоящая за этим плачем. Я видел ее слезы и раньше. Но тогда она плакала после приступов паники. В этот раз все было по-другому. В ее плаче было так много горя, что оно проникло мне под кожу. Ее слезы подобно татуировкам, обжигали нас обоих как доказательство ее безмерной боли. Я чувствовал это. Я ощутил всю ту горечь. И я не мог позволить ей страдать в одиночку.
