Текст книги "Светлые тени"

Автор книги: Сайрита Дженнингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Я пытаюсь проглотить крики, пока его умелые пальцы дразнят меня подступающим оргазмом, требуя, чтобы я кончила для него, но Дориан этого не хочет.

Другой рукой он зажимает в кулак мои волосы и тянет так сильно, что моя голова опрокидывается назад, в результате чего я вижу его и только его.

– Кричи для меня.

Я качаю головой, испуганная и смущенная тем, кто находится за дверью его спальни, но он просто пронзает меня пальцами все сильнее и быстрее.

Дориан кусает меня за шею так сильно, что я клянусь, он потягивает мою кровь. Я громко стону, прежде чем могу остановиться.

– Кричи.

Я крепко закрываю глаза и снова качаю головой, отказываясь, но позволяя ему дальше меня мучить. Я могла бы оттолкнуть его, могла бы заставить остановиться. Но я не хочу.

Тьма внутри меня нуждается в этом... жаждет этого. Я желаю темную сторону Дориана так же, как восхищаюсь его нежностью и добротой. Но прямо сейчас... сейчас я не хочу нежностей. Я нуждаюсь в его греховности, которая отметит меня вдоль и поперек.

Словно услышав мои мысли, он хватает меня за запястья и разворачивает так, что талией я прижимаюсь к мраморной стойке.

Одной рукой впереди он сжимает мои запястья, а другой все еще умело обращается с моей промежностью, Дориан надавливает твердым членом на мой зад, давая мне ощутить, как жизнь пульсирует между нами.

– Я говорил тебе, малышка, не лгать мне. И теперь я накажу тебя. А ты знаешь, как сильно я этим наслаждаюсь. – Он шире раздвигает мне бедра, и я чувствую его гладкую головку у входа моего лона. Затаив дыхание, я ожидаю... умираю. – Кричи для меня. Сейчас же.

Каждая частичка его во мне прикасается к тем местам, к которым может дотронуться только он.

Он безжалостно входит в меня, ворча от разочарования при каждом жестком ударе.

Он выпускает запястья и грубо впивается пальцами в мои бедра, проникая в меня еще глубже. В горле застрял стон, и каждая частичка во мне дрожит от желания.

– Кричи!

Я чувствую, как сердцебиение Дориана расходится по моему телу, его жизнь поддерживает мою. Слезы катятся по моим щекам на влажные от пота волосы, которые прилипли к лицу. Я хочу кричать. Хочу сказать ему, как он хорошо ощущается.

Я хочу кричать.

Я на грани безумия, заглядываю через край, готовясь к падению. Но я хочу, чтобы он пошел со мной. Мне нужно держать Дориана за руку, погружаясь с головой в безграничное счастье.

– Чувствуешь это, детка? – тяжело дыша, спрашивает он, борясь с собственным оргазмом. Бедра набирают темп, подталкивая к оргазму, рвущемуся через меня. Я знаю, он нуждается в этом, знаю, он хочет моего освобождения. И Господи... Мне это необходимо. Я не могу сдерживаться больше.

– Дориан! – всхлипывая, кричу я.

– Проклятье, Габриэлла! – его ногти вонзаются в мою кожу на бедрах, и он увеличивается внутри меня, вколачиваясь так глубоко, как никогда раньше. Это чертовски больно... и так чертовски приятно. Слезы льются ручьем от боли, которую он причиняет, проталкиваясь в мое чрево, но я кричу с полнейшим, несравнимым удовольствием.

Мы кончаем вместе – плача, я повторяю его имя снова и снова, он рычит, как разъяренный, дикий зверь, который пожирает свою жертву. Это длится так долго, что мои колени подгибаются и Дориан поддерживает меня, обхватив, словно защищая, руками мое тело, пока мы дрейфуем на волнах неистового оргазма.

Опустошенная и тяжелая, моя голова покоится у Дориана на плече. Он нежно целует мое лицо и шею, пробуя на вкус соль пота и слез.

– Я люблю тебя, малышка, – шепчет он, так сладко и ласково.

– Я знаю, – с трудом пищу я. Чувствую себя такой тяжелой, такой беспомощной. Под его господством все мое тело.

Он поворачивает мою голову так, что я вижу искренность в этих сверкающих голубых глазах.

– Ты моя, а я твой. Вот и все, Габриэлла. Никого больше нет. Навсегда.

Я сглатываю, впитывая серьезность его слов.

– Я знаю.

С небольшим усилием Дориан сгребает меня на руки и несет под горячий душ. Он ставит меня на трясущиеся ноги, я обвиваю руками его шею, чтобы можно было удерживать вес, пока он моет меня.

– Ты был груб, – бормочу я около его груди.

– Да. Ты хотела меня таким. И мне это было необходимо. – Его тон ровный, не грубый или холодный, как я ожидаю. Как это было за несколько минут до того, как он разрушал меня на грани боли.

Я поднимаю голову, чтобы пригвоздить его сердитым взглядом.

– Ты хотел сделать мне больно?

– Нет, Габриэлла, – отвечает он, массируя мыльной рукой мне спину. – Я хотел испытать боль с тобой. И я хотел, чтобы ты почувствовала ту боль, которую причиняешь мне.

– О чем ты говоришь?

– Темная часть тебя... часть, которая жаждет бойни и наслаждения, ее нужно подпитывать. Если ты позволяешь ей голодать, то она может погубить тебя. И ты будешь искать себе другие способы, чтобы насытить свои потребности.

Я хмурюсь с любопытством.

– Какие, например?

Дориан скользит мылом по рукам, двигаясь вниз к ягодицам, и нежно опускает руку, чтобы провести по линии, разделяющей их.

– Насилие, гнев... секс.

– Секс? Но у меня есть ты...

– Это приемлемо для нашего рода иметь больше, чем одного любовника. Однако, это не приемлемо для меня.

Кончиками пальцев он ласкает мою сморщенную плоть, и я мгновенно возбуждаюсь в его руках, отвлекаясь от серьезного заявления. Это не то, что я когда-нибудь с кем-то пробовала, да и не уверена, что хочу рискнуть своим тылом.

– Расслабься, детка, – воркует он, кружа по краю одним пальцем. – Доверься мне. Опусти голову.

Я делаю, как он говорит, и он крепче притягивает меня к себе, мышцы на плечах напрягаются. Кладя свой подбородок на мою макушку, он целует ее.

– Умница, – шепчет он в мои волосы. Дориан слегка нажимает кончиком пальца, заставляя меня дернуться, но он крепко держит меня около своей груди. – Тссс, все хорошо, детка. Я позабочусь о тебе. Обещаю.

– Дориан, что ты...

– Дыши мной, Габриэлла. Возьми меня в себя. И когда я войду, твое тело откроется мне, как и моя сила откроется тебе.

– Но я... я не знаю как, – шепчу я, одновременно напуганная и навеселе, чувствуя магию Дориана внутри себя. Он отдавал себя мне, перед тем, как я отдала себя ему. Но мы никогда не делали это таким образом.

– Просто дыши, детка. Бери меня. Чувствуй, как я мягко растекаюсь внутри тебя.

Снова я делаю, как он просит, и когда первый глубокий вдох магии Дориана ласкает мои чувства, я чувствую, как кончик его пальца проникает в мою запретную тесноту. Я вскрикиваю от неожиданности, а Дориан, не отступая, по-прежнему продвигается.

Я снова вдыхаю у основания его шеи, задыхаясь от избытка абсолютного блаженства его сущности. Это действительно не больно, но это неправильно, что он находится там, нажимая на мое самое укромное место.

Мое лицо окутывает тепло от шеи Дориана, и мы оба задыхаемся, когда я в очередной раз вытягиваю из него силу.

Каждая частичка во мне дрожит от ощущений, и я стону от того, как хорошо он чувствуется, поселившись внутри меня.

Я на вершине его любви, опьяненная его магией. Настолько, что даже не могу сопротивляться, когда замечаю, что его палец медленно движется во мне туда обратно.

Я открываю рот, чтобы попросить его остановиться, но вырывается стон. Все еще обнимая его за шею, я кусаю Дориана за плечо, приглушая крики страсти.

Дориан стонет, но отвечает на мою ярость, запустив палец глубже, растягивая меня, подталкивая меня к пределу. Я дрожу в его объятиях, чувствуя, как раскаленная спираль удовольствия вьется по моей спине. В этот раз, я даже ему не сопротивляюсь, даже не пытаюсь.

Как только другая рука скользит между нашими голыми, скользкими телами и нажимает на мой чувствительный бугорок, я распадаюсь на его груди, сильно пульсируя вокруг пальца Дориана, ошеломленная и сбитая с толку от реакции моего тело на незнакомые ощущения.

– Ты замечательно справилась, детка, – он улыбается мне, как только я перестаю дрожать, чтобы стоять самостоятельно. Дориан смеется.

– Что смешного? – говорю я с надутыми губками.

Прикусив зубами, Дориан посасывает мою нижнюю губу.

– Может быть, ты уже более готова, чем я думал поначалу. Я ожидал от тебя больше сопротивления, упрямица.

Я вскидываю бровь.

– Так ты хотел, чтобы я сопротивлялась?

– Возможно. Может быть, мне нравится заставлять тебя извиваться. – Он криво улыбается, а я чувствую, как стекаюсь в лужу у его ног.

– Может быть, тебе нравится контролировать меня, – говорю я в шутку, но есть какая-то серьезность в моих словах. – Возможно, ты хочешь, чтобы я разлетелась на кусочки и только так ты сможешь снова собрать меня. Так что я полностью в твоей власти ради удовольствия... и боли.

Дориан усмехается, секс и порок сверкают в его глазах.

– Может быть.

Глава 5

– Мне нужно ехать в Паралью и зайти к Морган. Она, вероятнее всего, думает, что я лежу где-нибудь в канаве. Могу ли я одолжить твою машину?

– Конечно, нет, – грубо отвечает Дориан.

А? Я дергаю футболку через голову и скрещиваю руки перед собой, ожидая его ответа с малой толикой высокомерия.

– Ну, не мог бы ты меня подвезти?

– Я отвезу тебя, но не оставлю там одну.

Я закатываю глаза и раздраженно вздыхаю. Снова– здорово.

– Дориан, это мой дом. И иногда я собираюсь бывать там одна. Кроме того, согласно твоим словам, он под защитой.

– Под защитой от Потусторонних. Не от людей.

Что за черт?

– Потусторонних?

Дориан глубоко вздыхает и бросает черную футболку на кровать, прежде чем подойти ко мне, его поношенные джинсы по-прежнему расстегнуты и демонстрируют рельефный торс, сужающийся к бедрам. Господи, его тело никогда не надоест мне. Я щипаю себя, чтобы прекратить пускать слюни, находясь в похотливом трансе.

– Потусторонние, Габриэлла, они как я. И как ты. Мы не из мира людей. Наш вид существовал задолго до появления человека.

– Ясно. Имеет смысл, – киваю я.

– Паралия защищает от большинства Потусторонних. Николай и Сайрус исключение. После того, что случилось сегодня, я больше не буду рисковать.

Я закатываю глаза.

– Кто собирается мне навредить, Дориан? Морган нападет на меня с плойкой в руках? Или мелкая шавка Дольче весом в пять фунтов затявкает меня до смерти?

Дориан проводит руками по его все еще влажным, растрепанным волосам, взъерошенный стиль в чем-то даже немного соблазнителен.

– Габриэлла...

– Что "Габриэлла"? И раз уж мы заговорили об этом, мне не нравится, что ты выпроваживаешь меня поиграть в другую комнату, словно маленькую.

Он сжимает губы, его ноздри раздуваются от раздражения.

– Я не понимаю о чем ты.

– Эм, а что насчет: "Габриэлла иди посиди немного в горячей ванне. Ты не захочешь смотреть на это. Взрослые разговаривают". Серьезно? Я не ребенок.

– Тогда прекрати вести себя, как ребенок, – рявкает Дориан, его тон такой холодный, что я вижу пар от его дыхания.

Замолчав на мгновенье, он проводит рукой по лицу, обдумывая следующие слова.

– Габриэлла, я уже однажды потерял тебя. Ты умерла на моих руках. Я смотрел, как твоя кровь лилась и стекала в лужу на полу, и я ни черта не мог сделать, чтобы остановить это. Я не хочу проходить через это еще раз. Я не могу пройти через это снова. – Он обхватывает ладонями мое лицо и нежно целует веки, после чего смотрит на меня.

– Ты моя жизнь, малышка. Ты умрешь, и я умру с тобой.

– А тебе и не придется. Ты не пройдешь через это снова, Дориан. Ты должен верить, что я смогу позаботиться о себе.

– Я верю, Габриэлла. Я не доверю всему остальному миру.

Я смотрю на его искреннее выражение, вижу отражение всей моей любви к нему в его глазах.

Каким бы примитивным и старомодным он не был, я знаю, что все чего он хочет – уберечь меня.

И если бы я была на его месте, то вела себя также. Двадцатилетняя Габриэлла-человек, топала бы ногами пока не получит желаемого или тайком презирала бы его, повзрослевшая, пережившая восхождение Габриэлла понимает, как ей повезло, просто потому что Дориан есть в ее жизни. Черт, ей везет, хотя бы потому, что она жива.

– Ладно, – фыркаю я.

– Ладно?

– Ладно. Мы сделаем по-твоему, если ты чувствуешь, что я действительно в опасности. Но ты больше ничего от меня не скрываешь, окей? Я больше не такая слабая.

Дориан притягивает меня к себе, я прижимаюсь грудью к его груди, наши сердца бьются в унисон.

– Нет, не слабая. Но я все еще могу сломить тебя.

Мы выходим в гостиную и обнаруживаем, что мы одни. На меня накатывает волна облегчения, когда я понимаю, что наше шумное занятие в душе, возможно, не было услышано Алексом и Нико.

Мало того, комната полностью вернулась в свой обычный безупречный вид.

Комод из красного дерева больше не выглядит, как груда щепок у стены. Лампы и вазы аккуратно стоят в отведенных для них местах, в полной сохранности. И шикарная люстра висит над нами с тысячью хрустальных слезинок, прикрепленных к ней.

Я качаю головой на абсолютное великолепие, в этом весь мой Темный принц. Даже если у него небольшое ОКР[3]3
  ОКР – обсессивно-компульсивное расстройство, невроз, навязчивые идеи


[Закрыть] – он все же мой. Кроме того, его невроз бледнеет на фоне моего красочного цирка безумия.

– Николай и Александр ушли, чтобы разобраться с ... телом. Они ждут в машине, – говорит Дориан, хватая свой мягкий, изношенный кожаный пиджак. Сегодня пасмурно, и учитывая наличие огромного количества темных сил, населяющих город Колорадо-Спрингс, я не удивлюсь, если хлынет дождь.

Когда мы приехали к воротам Паралии, Нико тянет Дориана за плечо прежде, чем мы успеваем переступить порог.

– Ты должен впустить Александра, Ди, – говорит он с водительского сидения. – Ты знаешь, он может пробиться.

Сидя со мной на заднем сидении, Дориан сердито смотрит в затылок Алексу.

– Должен?

Я толкаю его локтем.

– Да. Впусти. – Не понимаю его неуместной враждебности. Александр его лучший друг и мой отец. Почему он так осмотрителен с человеком, с которым провел большую часть века?

Дориан косится на меня, и уголок его рта дергается, перед тем как он наклоняется, чтобы схватить Александра за плечо.

Окно на заднем сиденье рядом с ним опускается в тот момент, когда на небе загремел гром, и молния разрезала небеса. Он закрывает глаза, черпая силы и энергию из быстро назревающей грозы, и Дориан начинает петь, низкий гул слетает с языка Темного.

– Что он делает? – спрашиваю я, подвигаясь ближе к Нико.

– Открывает проход и расширяет его вокруг Александра. Смотри.

Как только он произносит слова, перламутровое сияние проявляется по периметру жилого комплекса, растянувшегося почти на два квартала. Я в ужасе смотрю, как оно изгибается и вибрирует, почти пульсирует множеством приглушенных цветов.

Дориан призывает его, яростно концентрируясь, чтобы удержать, когда оно растягивается словно резинка вокруг автомобиля.

– Смотри, Габс,– шепчет Нико, его взгляд, полон восхищения, – как он осторожен. Ты не можешь просто произнести несколько команд и ожидать, что все само произойдет. Магия требует терпения и мастерства. Ты должна развивать свою силу, и она будет работать на тебя.

Мерцающее пастельное свечение от внедорожника отступает к границе ворот и там останавливается.

Затем тускнеет, исчезая из поля зрения, возвращаясь к своей роли невидимой защиты. Нико выезжает с парковки на своем Рэндж Ровере и едет через закрытый вход, махнув охраннику. Когда мы добираемся до моей квартиры и выходим, я понимаю, что у меня нет ключа.

– Дерьмо. Моя сумочка... все мои вещи. Вчера были у меня на парковке, – я стучу в дверь, но не слышу шарканья по другую сторону. Я смотрю на стоянку и вижу красный Мустанг моей соседки на своем обычном месте. – Машина Морган на месте. Должно быть, она ещё спит.

– Позволь мне, – говорит Дориан.

Прежде чем я успеваю повернуться, чтобы ответить, он отпирает и открывает для нас дверь... изнутри. Но я не успеваю среагировать. Тревога окрашивает его ярко-голубые глаза, Дориан хватает меня и закрывает спиной.

– Что-то не так.

Нет.

Нет, нет, нет, нет.

Нико и Александр мгновенно подходят и встают по обе стороны от Дориана, загораживая меня от любой надвигающейся впереди опасности. Я пытаюсь выглянуть из-за них, и нахожу полностью разрушенную гостиную.

Диванные подушки валялись на полу. Журналы, CD-диски, книги, фотографии разбросаны по всему дому. Дольче заперт в своей конуре, жалобно тявкает и скулит.

Это неправильно. Морган любит эту собаку. К тому же в это время суток она бы не оставила его взаперти.

– Морган, – едва прохрипела я, страх сжимает моё горло, – О, Боже мой, где Морган?

– Габриэлла, я хочу, чтобы ты вернулась в машину и заперла двери, – серьезным тоном приказывает Дориан.

– Нет, Дориан. Я не уйду. Плевать я хотела на то, что ты говоришь. Где Морган? Мне нужно найти ее!

– Я чувствую ее запах, – говорит Нико, хотя у меня такое чувство, что он обращается не ко мне. – И...

– Ага, – кивает Дориан. – Я тоже чувствую ее запах. Слишком сильный.

– Что это значит? Где она? Она здесь? Кто-нибудь ответьте мне? – кричу я, пытаясь проложить путь через крошечное пространство между ними. Трое из них сильные, и я будучи новичком, едва могу заставить их сдвинуться с места.

– Габриэлла, что я тебе сказал...

– К черту, что ты мне сказал! – ору я, толкая Дориана в спину. – Морган моя лучшая подруга. Я найду ее, черт возьми!

Я, наконец, пробиваюсь через стену твердых мышц и мчусь по коридору в комнату Морган. Я чувствую, как Дориан следует за мной по пятам, но я уже у ее двери, повернув ручку, воплю от ужаса, удивления, страха ...

– О Господи, Морган! – кричу я, бросаясь к кровати, где она лежит, обхватываю руками ее почти обездвиженное тело так осторожно, как только могу, но меня безудержно трясет. – Что ты сделала, Морган? Что ты с собой сделала?

Морган поворачивает голову и смотрит на меня, но взгляд у нее отсутствующий. Она выдавливает слабую улыбку и медленно дотрагивается окровавленным пальцем до моего лица.

– Я пыталась дозвониться до тебя, Габс, – хриплым шепотом отвечает она. – Я пыталась дозвониться до тебя всю ночь.

Кидаясь к ней, Дориан зажимает тканью запястье, чтобы остановить кровотечение, но я знаю, что уже слишком поздно. Мы опоздали.

Морган потеряла слишком много крови. Ее когда-то красивое, кофейного оттенка лицо стало мертвенно-бледным из-за потери крови, а кожа холодной на ощупь. Слишком холодной для человека.

Кухонный нож лежит среди алого моря, что когда-то было кроватью Морган, вместе с открытым пустым флаконом обезболивающих таблеток.

– Зачем, Морган? – плачу я, качая ее тело в своих руках. – Почему ты сделала это? Почему навредила себе так?

Она прилагает усилие, чтобы сглотнуть и ее сухие губы трескаются.

– Всю ночь я звонила тебе, Габс. Я была так напугана. Они продолжали... прибывать. Они не оставляли меня в покое. Так много... так много из них.

– Кто, Морган? Кто продолжал прибывать?

Морган издает хриплый гортанный звук, после чего позволяет векам сомкнуться.

– Я так устала, Габс. Я пыталась дозвониться тебе.

Слезы боли застилают мне глаза, когда я смотрю, как моя лучшая подруга ускользает. Зачем ей делать с собой что-то подобное? Ведь, Морган и нарциссизм идут вместе рука об руку. Она слишком, черт возьми, себя любит, чтобы попытаться совершить самоубийство.

– Дом чист, – докладывает Александр в дверном проеме. – Никаких признаков вторжения. Нет даже следов пребывания другого человека за последние несколько часов.

Нико проходит и встает рядом с нами, проверяя ее жизненные показатели, пока Дориан зажимает глубокую трех дюймовую рваную рану на ее запястье.

– Ты должна исцелить ее, малышка, – сухо говорит он мне. – Если ты в ближайшее время не сделаешь это, то она умрет.

– Но я не знаю, как, – плача, трясу головой. Поворачиваюсь к Дориану, который выглядит так же мрачно.

– Пожалуйста, помоги ей. Ты уже делал это раньше, возможно сможешь снова.

– Хотел бы я помочь, малышка. Но я исцелил тебя лишь благодаря рвущимся из разбитого сердца любви и горя. Я не могу вернуться в то состояние, кроме того случая, когда это была ты. И скорее всего не смог бы исцелить, учитывая, что в прошлый раз у меня не вышло. Я сожалею.

– Но ты можешь, Габс, – призывает Нико. – Как мы говорили раньше. Ты должна развивать силу, ты должна предаться мечтам. Ты не можешь делать это сквозь страх. Направь все твои чувства к ней. Думай обо всем, что вы вместе пережили и какая она замечательная подруга. Сфокусируйся на том времени, когда вы вместе смеялись и плакали. Как она говорит нужные слова, заставляя тебя улыбаться, когда тебе совсем не хочется. Даже, когда мир был настолько темным и мрачным, что ты едва выдерживала.

Нико дотрагивается до моего лица, вытирая слезы. Я смотрю на него, и вижу, как его глаза переполняют собственные эмоции.

– Спаси ее с любовью, Габс. Если что-нибудь и может ее вернуть, то это любовь.

Хотя меня смущает его сердечная откровенность, но я верю каждому произнесенному слову Нико. Я ощущаю, как его правда разгорается внутри меня, согревая быстро бьющееся сердце до тех пор, пока тепло не спускается по руке до кончиков пальцев.

Я дотрагиваюсь ими моих глаз, которые почему-то ощущаются невероятно холодными, превращая в лед влажную печаль, которая скатывалась по моим щекам за несколько секунд до этого. Что происходит со мной?

Вопрос в голове, при этом мое тело движется инстинктивно, как если бы оно больше не было моим. В этом состоянии я высвобождаю магию, несущуюся по моим венам. Словно я стала ею.

– Посмотри на меня, Морган, – говорю я, не совсем своим голосом. Как будто щелкнув невидимым переключателем, ее глаза мгновенно открываются и всматриваются в мои.

Одна рука обхватывает ее лицо так, чтобы наши взгляды были на одном уровне, в то время как другая, окруженная красно-коричневой дымкой, парит над раной на ее запястье

И тогда я чувствую это.

Мой разум касается ее. Свои мысли, эмоции я проталкиваю в Морган, заставляя силу исцелить ее. Используя магию, я исцеляю рану на правом запястье и очищаю организм от таблеток.

Я могу это сделать, я могу быть достаточно сильной за нас обеих. Морган всегда была такой, какой я мечтала быть: бесстрашной, яркой и несомненно уверенной в себе. Я не могу позволить ей уйти сейчас, когда так отчаянно нуждаюсь в ней, даже больше чем когда-либо.

– Это происходит, – слышу я, как произносит Нико. Но я не могу посмотреть на себя. Я не могу потерять связь.

– Я никогда прежде не видел, как это происходит. И представить себе не мог как... удивительно... это может быть, – задыхается от изумления Александр.

– Она потрясающая, – говорит Дориан. Я чувствую утешительную руку на моем плече. – Сильная. И она будет еще сильнее. Ее магия будет самой величественной из всех виденных миром.

Морган дергается в моих руках, когда я заполняю ее собой. Моя сущность касается ее поврежденной плоти, соединяя ее вместе и затягивая новой кожей. Токсины от таблеток, которые она приняла, просачиваются сквозь ее поры и рассеиваются в тошнотворно пахнущие пары.

Когда все токсины до последней капли были выведены из ее тела, я закрываю напряженные глаза, разрывая связь. Морган проваливается в безмятежный сон, повиснув на моих руках от истощения.

– Давай приведем ее в порядок и перенесем, – говорит Дориан, скользнув руками под ее спину, чтобы поднять. – Она не захочет очнуться в таком виде.

Александр, следуя за Дорианом, выходит из комнаты, чтобы помочь. Я хватаю за руку Нико, до того, как он успевает последовать за ними.

– Спасибо, Нико, – тихо произношу я, поскольку волна изнеможения накатила на меня. – Как ты узнал? Как узнал про всю ту оборотную чепуху в отеле и сейчас? Ты делал подобное прежде?

– Нет, – качает он головой. – Но я предпринимал попытки. И я отдал бы жизнь ради того, чтобы это сработало.

Он опускает глаза в пол и убегает из окровавленной спальни, оставив меня одну с запахом смерти и еще со множеством вопросов без ответов.