Текст книги "Светлые тени"
Автор книги: Сайрита Дженнингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)
Мой отец сидит по другую сторону от меня, его тело гудит от эмоций. Он поворачивается ко мне и улыбается, ломая его обычную маску мужественности.
– Что?
– Я просто рад, что ты вернулась. И так горжусь твоим мужеством. С каждым днем ты все больше становишься похожа на свою мать, и я благодарю Божество за это. Свет силен в тебе.
– Да, – кивает Ларс, почтительно вторя Алексу. – Мои глубочайшие соболезнования твоей утрате, Темный. Наталия была великой и могучей воительницей, и ее наследие продолжает жить в твоей дочери. Для меня большая честь служить ей.
В ответ Алекс кивает и предлагает блондину руку в знак уважения. Ларс охотно принимает ее, положив сверху другую руку.
– Твоя дочь необыкновенная девушка. Наш народ вечно будет в долгу перед ней, тобой и душа Наталии будет спасена. Ее смерть была не напрасной, она умерла во имя любви.
Другой рукой Алекс притягивает меня к себе, вовлекая в душевный момент. Это впервые, когда он так открыто обнимает меня и я так сильно благодарна ему за это. Всем им.
Я оглядываю комнату и развернувшуюся сцену в ней своими мокрыми от слез, двуцветными глазами. Мы сделали это. Мы вдохнули жизнь в пророчество. Которое смертные и бессмертные ждали на протяжении многих веков.
– Итак, решено. – Нико встает на ноги и его холодный голос разряжает теплую атмосферу. На долю секунды наши глаза встречаются, после чего он отворачивается, от чего у меня перехватывает дух.
– Завтра мы летим на Скиатос.
Глава 32
Вот он.
Момент, к которому мы готовились. То ради чего страдали люди, и проливалась кровь. Ради чего умирали.
Это конец.
После сегодняшнего дня ни у кого не возникнет вопроса, за кого я и кому противостою. Мы заявим об этом громко и ясно, забрызгав стены кровью наших врагов. Эта миссия далеко не спасательная. Мы идем против Ставроса. Ради человечества. Ради свободы.
Той ночью, когда Денни Нокс отвез нас в "Потерянные и Найденные", я внимательно рассматривала толпу потусторонних, которые смеялись и танцевали вместе. Создавая тот мир, они многим пожертвовали в жизни.
И я кое-что поняла. Я здесь не для того, чтобы поставить на место Темных или наказать за их беззаконие.
Я даже не совсем уверена, что должна примирить Темных и Светлых. Но точно знаю, что они заслуживают право выбора. Не должно быть ограничений относительно того, кого им любить.
Они не должны брать, как ожидается, на себя определенные роли в обществе, потому что этого требует происхождение их рода.
Светлые, Темные, вампиры, оборотни и другие сверхъестественные существа заслуживают свободы. Именно за нее я буду бороться.
Я не хочу больше ни на секунду жить в страхе. И не позволю моим людям, Светлым, Темным и каждому существу, в жилах которых есть капля магии, по-прежнему жить в тени.
Это конец.
Конец правления Ставроса. Конец зла.
И даже если погибну, то я знаю, что мне было не страшно. Я не буду бояться. Вера – мой щит и меч. А с ними я непобедима.
Я смотрю в окно самолета, раздумывая над тем, что узнала. Вчера, Александр на протяжении нескольких часов работал со мной, помогая мне обуздать силу, бегущую по моим венам.
Ощущая, вновь обретенную целеустремленность и воодушевленность, которой меня научил Нико, я быстро схватываю и выжимаю все из урока.
Он был впечатлен, пока Ларс и Морган внимательно наблюдали. И хотя я была горда своими успехами, сердце все-таки щемило от печали, поэтому Нико не было рядом, чтобы разделить мою победу. После нашего собрания, он сидел, закрывшись, в своей комнате и бог знает, чем занимался.
Возможно, считал дни, когда я раз и навсегда исчезну из его жизни.
И могу ли я его винить?
Да, разрушив заклинание, наложенное на Дориана, вернет ему брата, но что это будет значить для нас? Как я смогу показать ему, что он был не просто заменой?
– Мы подлетаем, – говорит Алекс, садясь рядом со мной и к счастью, прерывает мои мысли. Адреналин приливает к сердцу, заставляя конечности покалывать.
Как только мы высадимся на Крите, все закрутиться.
Для высадки мы выбрали другой остров, потому что знаем, что приземлиться вблизи с Темным царством было бы самоубийством. А с Крита мы сможем проявиться на Скиатос, и так как остров находится недалеко, То Алекс переместит Морган. Он привязался к ней, заботиться словно о моей сестре. Которой она является.
Морган моя семья, и с этого момента, только смерть сможет разлучить нас.
Я смотрю через самолет и нахожу, что не единственная восхищаюсь мисс Пьер. Она и Ларс сидят рядом друг с другом на шикарном, темно-синем диване и улыбаются.
Он раскрывает перед Морган ладонь, и над ней, в нескольких дюймах, парит крошечное солнце. Сжимает руку, свет исчезает.
Когда он вновь разжимает кисть, то показывает Морган одну распустившуюся красную розу. Ларс предлагает ей цветок, и Морган с радостью его принимает, смотря с восхищением в глазах на красивого великана.
– Ты беспокоишься о ней, – тихо произносит Алекс.
– Да.
Он кивает.
– Вполне объяснимо. Но я верю, она будет в хороших руках. Светлый Чародей заинтересовался ею. И я верю, что он благородный и будет защищать ее ценой собственной жизни.
– Я тоже. Но что, если... что если это чересчур для нее? Она не такая как мы. Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.
Алекс накрывает мои руки своими.
– Не бойся, доченька. Божество планировало этот момент веками. Возможно, Морган не такая хрупкая, как ты думаешь. – Он подмигивает мне, и в памяти всплывает образ беззаботного мужчины на снимке, его большие руки нежно обхватывают мамин живот. Укачивая меня.
Эмоции захлестывают, и я вырываюсь из его хватки, только чтобы обнять. Застигнутый врасплох от моей искренности, он замирает. Но затем я чувствую, как Алекс обхватывает меня руками, прижимая крепче к себе.
Его грудь содрогнулась, и я слышу вздох, Алекс прижал голову к моей макушке.
– Я люблю тебя, моя милая, храбрая девочка, – шепчет он низким голосом. – Всегда любил. Знать, что ты где-то там, единственное, что помогало мне выжить на протяжении всех этих лет в бегах. Сама идея встречи с тобой поддерживала жизнь во мне.
Такое чувство, что мы обнимаемся несколько часов, пытаясь наверстать упущенное время, когда из кабины выходит Нико.
Он бросает ледяной взгляд на Александра и меня, затем поворачивается к Ларсу и Морган. Печаль кроется на грани его равнодушия.
– Приготовьтесь к посадке, – бормочет он, прежде чем сесть в самое дальнее кресло и пристегнуться ремнями безопасности. Алекс выжидающе смотрит на меня, возможно, ждет, что я пойду к Нико.
Снова уставившись в окно, я разглядываю мимо проносящиеся облака, пока мы снижаемся навстречу судьбе.
Поскольку мы знали, что в особняк не просто будет проникнуть, и определенно не намеревались завалиться через главные двери, то мы решили зайти с южной стороны особняка, где скалы более неровные и зазубренные, отражающие любые незваные вторжения.
Конечно, нам идти еще несколько миль, поэтому Ларс не выпускает руку Морган из своей, помогая преодолевать ей трудности, которым он был чересчур рад.
Парочка постоянно поддерживает контакт, пока с трудом пересекают местность, от чего мне становится немного спокойнее.
В то время как у меня есть дар исцеления, у Морган таковой отсутствует.
И я рада, что Ларс рядом, он не позволит Морган упасть или поранится об острые как бритва скалы.
– Еще немного, – объявляет Алекс, спустя два часа нашего путешествия. Солнце садиться, а наши силы уже на исходе.
– Хорошо. – Слышу я, как позади пробормотал Нико.
Подойдя к тайному проходу в скале, мы оставляем свои вещи, потому что только так сможем проскользнуть через расщелину, ширина которой составляет не больше одного фута. К счастью, это единственный узкий участок, прилегающий к стене особняка.
– Что это? – спрашиваю я, указывая на символ, запечатленный на черном, самородном камне.
– Символ падших детей, – отвечает сзади Ларс, его голос переполняет гордость. – Мы были здесь.
Я провожу пальцами по высеченной рифленой поверхности скалы, представляя напуганных людей, которые проходили мимо этих самых стен, стремясь обрести свободу.
И тот факт, что Сайрус вел моего отца по тоннелю, заставляет меня верить в то, что он один из падших. Возможно, это имеет смысл, учитывая то, как вампир твердо помогал кузенам и явное проявление ненависти Ставроса к своему племяннику.
Мы достигаем сглаженного участка скалы, который размером с собачью дверь. Александр толкает со всей силы, пока та не начинает скрежетать под напором его огромной силы.
После того, как у него получается сдвинуть ее с места, слышится визжащий звук, когда скала автоматически смещается в сторону, открывая нам дыру, в которую даже я с трудом пролезу. Я оглядываюсь на Ларса, и он качает головой.
– Не беспокойся обо мне. У меня свои способы, – подмигнув, говорит он.
Алекс первым проходит, держа в руке фонарик, скорее всего для Морган, чем для остальных.
Остальные прекрасно могут ориентироваться в тесных, темных пространствах. С трясущимися коленками и руками, я следую за ним.
Кусочки гравия осыпаются мне на ладони, и я даже представить себе не могу, какие грызуны здесь обитают.
Я выкидываю это из головы, отказываясь волноваться. У нас есть дела поважнее, и крысы с пауками наименьшие из наших проблем.
Мы проползаем около пятидесяти ярдов, прежде чем добираемся до огромного вентиляционного люка, решетку которого Алекс с легкостью снимает, словно она была нарочно откручена. Он поворачивается к нам, прижимая палец к губам.
С этого момента все молчат. Отныне если что-то нужно будет сообщить другим, то будет передаваться телепатически.
Внутри воздуховода есть отпечатки колен, нарушившие слой пыли и грязи. Мы ползем как можно тише, и каждый раз замираем от скрежета оцинкованного металла.
К тому времени, когда мы достигаем второго прохода, я уже не дышу.
«Вот оно», – слышу я шепот Алекса в моей голове, от его присутствия по спине пробегает легкая дрожь.
Отодвинув вентиляционный люк, он придерживает его, чтобы тот с грохотом не упал на землю. В кромешной тьме, как можно тише мы выбираемся из воздуховода.
Мы в какой-то кладовой, затхлый запах старой обивки и моющих средств почти душит нас в маленькой, душной комнатке. Я знаю, что будет происходить дальше. Алекс и Нико отметили для нас каждый шаг на карте, буквально до дюйма.
За этой комнатой находится длинный коридор из комнат охраны, мы в зоне, кишащей вампирами.
Алекс поспешно пихает нам в руки темную ткань, и мы быстро облачаемся в черные куртки, после надеваем солнцезащитные очки и черные кепки.
Мы, конечно, не сможем, никому вблизи заморочить голову, но надеемся, что этого будет достаточно, чтобы проскользнуть мимо десятков красных глаз.
Нико берет не себя инициативу, так как знает территорию особняка, как свои пять пальцев, и глубоко вздохнув, он открывает дверь. В коридоре суетливо, что для нас кончено одновременно дар и проклятье.
Дар, потому что мы с легкостью сможем пробраться через толпу. А проклятье, так как сейчас мы находимся в непосредственной близости кровожадных вампиров, которые набрасываются по команде Ставроса.
Мы, как можно быстрее плетемся через толпу, не вызывая тревоги. Они могут ощущать присутствие Темного, в чем нет ничего особенного, но к счастью они не могут учуять Ларса, из-за его контакта с Морган. И благодаря моей испорченной родословной, я остаюсь незамеченной.
Нико приводит нас к заброшенной лестнице, которую в основном используют слуги. Скрывшись из виду, мы молнией бежим вверх по лестнице, пока не достигаем другой двери.
Нико тянется, чтобы её открыть, но положив руку на дверную ручку, останавливается. Вот оно. По другую сторону этой двери, нас ожидает Смерть.
И хотя я надеюсь, что мы сможем уйти от всех наших врагов, меня не оставляет вопрос, а что, если мы зашли так далеко, только чтобы сейчас угодить в ловушку.
Мы могли играть на руку Ставросу, идя в логова льва с обернутым сырым мясом вокруг наших шей. Но это наш единственный шанс – единственный шанс вызволить Дориана.
Нико оборачивается и смотрит на меня, его выражение лица озадаченное и настороженное. Я замечаю, как его рука дрожит, когда он открывает дверь.
Глава 33
В коридоре, декорированном в золотистые и кремовые оттенки, было чисто и тихо, ни души. Я втягиваю воздух, пытаясь распознать хоть какие-то признаки жизни. Ничего. Место совершенно безлюдное.
Нико махнул нам, и мы, практически бесшумно, быстро переходим в другой коридор.
Легче было бы пронестись на нужное нам место, но это отнимет энергию и привлечет внимание. По-прежнему, мы на стороже, готовые атаковать, если понадобиться.
Заслышав в общем коридоре голоса, мы остановились перед очередным поворотом. Нико поворачивается к нам и подает сигнал, сообщая, что охрана Дориана в том направлении.
План таков – Ларс, Морган и я отправляемся к Дориану и начинаем процесс исцеления, в это время Нико и Алекс быстро направляются к тюремной камере и освобождают Сайруса.
Когда я выразила свое беспокойство о том, что их там будет всего двое, Алекс посмотрел на меня с полной уверенностью и самодовольной улыбкой на губах.
– Я воин, дитя, обученный убийца. Королевская стража возможно жестокая, но недостаточно.
После того, как голоса становятся приглушенными, что даже я не могу их услышать, мы заворачиваем за угол.
И сразу натыкаемся на стену мышц, обтянутых чёрной тканью, в солнцезащитных очках.
Вампиры. По крайней мере восемь из них.
За долю секунды мы встаем в оборонительную позицию, выставив вперед, охваченные огнем руки, чтобы нанести удар.
Даже Морган достает из ножен кинжал Полемоса, который будет еще эффективен для нашей нынешней компании, лишь одним взмахом обратив их в прах.
Вампиры стоят как вкопанные, даже и шага не делают, чтобы атаковать. Стоя плечом к плечу по всей ширине комнаты, они словно что-то заслоняют или кого-то.
Когда до меня доносится знакомый смех, я точно знаю, кого они прячут.
– Ну что, теперь вы поприветствуете своего хозяина? – упрекает Ставрос, в то время как вампиры продолжают синхронно двигаться, сопровождая его продвижение. На нем одет синий костюм в тонкую полоску, точно такой же, когда я впервые заметила его в проходе того магазина. Меня передергивает от одной мысли, что он сознательно выбрал этот костюм для меня, вызвав этим воспоминания в моей голове.
Тёмный король пристально смотрит на нашу группу, его лицо не выражает никаких эмоций. Тем не менее, его глаза сужены, направленный на нас взгляд остр как бритва. Я знаю, о чём он думает.
Он не может поверить в то, что пророчество свершается. Он переводит взгляд на сына, цокает языком и качает головой, словно предательство Нико обижает его.
– Давайте проследуем в тронный зал, – говорит он, поворачиваясь спиной. Гребаный ублюдок думает, что мы не посмеем ударить его в спину.
– Нет, – резко отвечает Нико. – Просто отдай нам Дориана и Сайруса, и никто не пострадает.
Ставрос останавливается и бросает в Нико удивленный взгляд.
– То, что вы ищите находится в тронном зале, мальчик. Иди и возьми, если конечно осмелишься.
И затем он исчезает за высокой стеной из вампиров.
– Дерьмо, – ругается Нико, пока мы наблюдаем, как они отступают. Его тело вибрирует от холодной энергии, а глаза почти стали белыми. Он не встречается с моим испуганным взглядом, но я слышу слова, которые он шепчет мне. – Возвращайся. Найди безопасное место. Если не уйдешь сейчас, то другого шанса уже не будет.
– Я не оставлю тебя, – произношу я таким же приглушенным голосом, качая головой, чтобы Нико почувствовал уверенность в моих словах. – Ты не отправишься в одиночку. Я не позволю тебе.
– Твою мать, Габс. Хоть раз послушай меня. Уходи, сейчас же. Прошу. И других с собой забери. Это было ошибкой. Все это было ошибкой.
Моя жизнь никогда не была олицетворением доброй нравственности и целомудрия. Я совершала ошибки – много. Но Нико не был одной из них. Я стою рядом с ним с намерением, с непоколебимой верой, желанием взять на себя его бремя, в качестве своего.
Словно прочитав мои мысли, Александр медленно подходит к Нико и кладет руку ему на плечо.
– Мы останемся вместе, брат. Ты не будешь сражаться в одиночку.
Морган и Ларс в унисон кивают без всяких признаков неодобрения.
– Хорошо, – отвечает Нико, его голос слаб. Наконец, эти пустующие, бледные глаза встречают мои, и в них начинают вихрем проноситься непонятные эмоции. Его лицо на секунду морщится, губы поджимаются, пока он их немного покусывает.
Я тянусь к его руке, раскрывая его ладонь как бы извиняясь, прощая. Любя.
– Хорошо.
Тронный зал оправдывает своё название: показушный, безмерно и невероятно бездушный. Я представляю Дориана – моего Дориана – страшащегося этого места, в котором он рос, учитывая его отвращение ко всему пафосному и расточительному.
Или, может, ему изначально нравились такие вещи, его вкус изменился так же, как его взгляды на человечность.
Ставрос восседает на безвкусном, золотом троне, его темный костюм выглядит богато и царственно на фоне величественного трона. Делия сидит возле него, её высокий трон не такой большой, но в равной степени грандиозный.
Делия бросает взгляд на сына, в её глазах отчётливо отражена боль.
Она вцепилась в свой трон так, что её костяшки пальцев побелели, но ничего не говорит, а лишь сжимает свои красные, пышные губы в мрачную линию. Мой рот пересыхает, когда я смотрю на неё и восхищаюсь её красотой.
Удивительно, как женщина, которая, казалось бы, любит обоих своих сыновей, может быть замужем за кем-то таким бездушным и жестоким.
– Ты ранишь меня, мальчик, – говорит Ставрос, спустя несколько минут разглядывая нас ненавистным взглядом, – моя собственная кровь и плоть – мой сын – предал свою семью. Свою расу. Ради чего? Мерзости? Ради откровенного морального преступления против своего вида? Не говоря уже о предателе, человеческой сучке и хныкающем Светлом паразите. – Он кривится в отвращении, а затем сводит губы в убийственную усмешку, – Поклонитесь мне. Все вы! Поклонитесь мне и молите о пощаде. Молите о милости. И, может быть, только может быть, я сделаю вашу смерть быстрой.
– Нет, – это простое слово вибрирует в груди Нико, усиливается тяжестью тысяч падших душ, гремит по всей комнате.
– Оу, ты этого не достоин, жалкий неверный мусор! Меня воротит от того, что моя кровь течёт по твоим венам. Само твоё существование – позор для рода Скотос.
Делия вздрагивает, затем нежно касается руки своего мужа. Даже она знает, что он зашёл слишком далеко.
– Ставрос...
Тёмный король уклоняется от её прикосновения, одаривая её смертоносным взглядом, перекликающимся с жестокостью. Делия мгновенно съёживается на своём кресле от страха, и тяжёлые украшения звенят вокруг её горла.
– Нет, – просто повторяет Нико. В глазах Ставроса бушует безумие, а этот юноша остаётся бесстрастным, примером самообладания. И, так как он не нуждается в демонстративной поддержке, я беру его за руку, показывая ему, что он не одинок. Он больше никогда не будет одинок.
Ставрос заливается насмешливым хохотом, звучащим суровее, чем его обычный баритон. Он сидит прямо, немного склонившись вперёд.
– Думаешь, ты можешь бросать мне вызов? Ты думаешь, что гибридная шлюха может спасти тебя, мальчик? Она же ещё более ущербна, чем ты.
Я слышу, как Александр рычит рядом со мной, обещание возмездия беспощадными волнами исходит от него. Я дотягиваюсь до него и сжимаю его руку, прежде чем ярость сможет заставить его сделать шаг вперёд.
С другой стороны, от него, Морган перемещается и делает то же самое, другая её рука всё еще крепко сжимает руку Ларса. Мы стоим перед этим Тёмным ублюдком единым фронтом. Если мы будем убиты сегодня, то только бок о бок, как одно целое. Как семья.
Оставив позади свои гнетущие мысли о том, что все, кого я любила, лишились своих жизней, я поднимаю голову и встречаюсь со свирепым взглядом Ставроса.
– Хватит уже твоих угроз. Дай нам то, зачем мы сюда пришли, и мы подумаем, оставлять ли тебя в живых.
Король, опять же, посмеивается с явной забавой:
– Оставите меня в живых? И кто же, чёрт возьми, выполнит эту угрозу, ты, тупая сука?
В моем голосе нет ни малейшей нотки неуверенности. Не единой.
– Я.
– Как и я, – обновляет Нико, перекрикивая презрительный смех Ставроса.
– И я, – заявляет Александр, его тон рассекает презрение короля.
– Я тоже, – пищит Морган.
После этого Ларс, стоящий прямо за ней, кричит : – Да!
– И это всё? – забавляется Ставрос. – Пять неудачников-дегенератов? Ха!
– Ну, не забывай про нас, – произносит знакомый голос из тени, приближаясь к тому месту, где мы стоим. Громкие вздохи и шепот эхом разносятся по комнате, а радость на лице Ставроса в миг превращается в чистую ярость.
Денни Нокс появляется в поле зрения, сопровождаемый несколькими десятками падших детей всех видов, форм и размеров. Он подмигивает мне в ответ на мою улыбку, ему и возбуждённой толпе отверженных, благодарность льётся из меня рекой.
– Деньюс Дилиазо, – скрипит Ставрос, кажется, что очевидное презрение капает с белых блестящих клыков. Он в такой ярости, что его тьма проявляется. Судя по всему, у него личные счёты с соблазнительным богом секса, ставшего рокером.
Денни драматично склоняет голову и взмахивает рукой впереди себя.
– Мой король, – издевается он. Потом он поднимает голову, и бросает такой знойный взгляд в Делию Скотос, что та громко вздыхает и ёрзает на своём кресле. – Моя королева.
Ставрос бросает один взгляд на вздымающуюся грудь своей жены и раскрасневшиеся щёки и усмехается, прежде чем ударить так, что она чуть не слетает со своего кресла.
Ужасающие крики и рык начинаются по всей комнате, и я сжимаю руку Нико так сильно, как только могу. Он дрожит от гнева, и только мощь его гнева заставляет температуру комнаты снизиться.
– Тебе действительно не стоило этого делать, – предостерегает Денни, его голос такой же холодный, как воздух в комнате. Его взгляд всё ещё зафиксирован на королеве, её служанки спешат к ней и помогают вывести её из комнаты.
Что-то искажает его черты лица... сожаление. И любовь.
– О? И почему это? Потому что ты притащил сюда своих маленьких друзей? – Ставрос встает на ноги, но он достаточно умен, чтобы не сделать шаг вперед и остаться без своей охраны. – Ну и я тоже привел несколько своих друзей.
Он щёлкает пальцами, и вперёд выходят ряды вампиров и одержимых людей с отсутствующим выражением лица. Бездушные. После того, как последние из них становятся в строй, который занимает почти всю комнату, они образуют серебряную цепь, контролируемую Колдуном.
Сначала, я даже не понимаю, кто это, его лицо стало неузнаваемым от побоев. Шатаясь, он едва стоит на ногах, и, кажется, один из его клыков вырван.
– Что, черт возьми, ты с ним сделал? – рычит Нико, съежившись при виде своего кузена Сайруса.
– Почти ничего, – отвечает Ставрос. – Это и близко не стоит с тем, что я собираюсь сделать с дегенеративной шлюхой, стоящей рядом с тобой.
– Ты покойник, – заявляет Нико, кристально честным спокойным голосом. – Ты долбаный покойник.
Ставрос фыркает, прежде чем с ехидной ухмылкой осадить сына:
– Сначала ты.
Тёмный король исчезает, пока его слова ещё звучат по всему залу, заставляя каждого дрожать от невыпущенной ярости. Я знаю, что значит этот звук. Конец. Это конец.
Следующие секунды текут как в замедленной съёмке, и кажется, что Ларс диким ураганом проносится мимо нас.
– Сейчас! – кричит он.
Нико уже почти отошёл от меня, как рядом появляется Сайрус, и в течение следующего удара сердца они вместе исчезают. Армия Ставроса бросается в бой, но не раньше, чем Ларс начинает хватать всех, кто попадётся под руку, он работает настолько быстро, что напоминает ослепительно белый шар. Кажется, что он держит в руках солнце, свет от светящегося шара разливается по всей комнате.
С ревом он толкает этот шар в надвигающуюся линию нападения.
Раздаются крики, когда шар своим огнём касается всех противоборствующих вампиров. Они ссыхаются и корчатся на полу, а затем превращаются в ничто, оставляя после себя лишь безжизненные груды пепла.
Тем не менее, люди продолжают двигаться вперёд, в их одинаковых глазах лишь жестокость, и они явно не понимают, что делают.
Ещё больше врагов присоединяется к ним, вбегая в тронный зал с поднятыми от жажды крови руками.
Мы становимся ближе друг к другу, прежде чем наш фронт врежется в их фронт... через 5...4...3...2...
– Попробуйте обездвижить людей! – кричит Алекс непосредственно перед битвой. – Остальных убейте!
Инстинкт полностью управляет моим телом, когда я бью и пинаю, а затем замораживаю наших врагов с молниеносной скоростью.
Они движутся на меня толпами, каждый из них хочет быть тем, кто убьёт Тёмный Свет, но я разбираюсь с ними быстрее, чем они могут увидеть.
Магия шипит в моих венах, когда я ударяю в грудь человека, замораживая его на месте.
Позади него Колдун пытается добраться до меня, но он тоже слишком медлителен, и из моих кончиков пальцев тянутся электрические руки и обхватывают его шею, сжимая до тех пор, пока он не падает на пол без сознания.
– Доберись до Дориана! – говорит Алекс с другой стороны сражения, как раз перед тем, как двое Тёмных падают жертвами его безупречного мастерства. – Скорее! Я их задержу!
Я подмигиваю Морган, пока она режет всё и вся ножом Полемоса как грёбаный хирург. Ларс за ёё спиной взрывает ублюдков огненными шарами света.
– Давай!
Они знают план, и Морган поворачивается, чтобы схватить Чародея; держась, мы растворяемся за секунду до того, как вооружённый мечом человек чуть не обезглавил нас.
Мы появляемся в холле, вырвавшись из самого центра сражения. Чувство вины скручивает мои кишки, я ненавижу то, что мне необходимо покинуть битву и бросить там всех моих новых братьев и сестёр, но нам нужно следовать плану.
– Куда нам? – спрашивает Морган, бегущая возле меня. Мы останавливаемся перед двумя длинными коридорами, и я пытаюсь вспомнить карту, которую Нико рисовал для нас. Я была только в комнатах Дориана и то, лишь однажды, так что все двери выглядят похожими. Дерьмо. Разве мы поворачивали при нашем побеге?
Я иду налево, молясь, что выбрала правильное направление.
– Сюда!
Мы пробегаем несколько ярдов перед тем как стены вокруг нас сами по себе перемещаются и меняются. Потом мы пытаемся повернуть обратно, и оказываемся в ловушке между дверьми в противоположных концах.
Черт подери, они заколдованы. Чертовы коридоры заколдованы, поэтому мы не можем найти путь, которым пришли.
Я пытаюсь пробить их с помощью электрических залпов, но они просто кружатся и искажаются, после чего останавливаются словно мираж, покрытый резиной.
Мы должны выбрать дверь, и чем больше мы тратим времени решая это, тем больше времени уходит впустую в поисках Дориана.
Затаив дыхание, я выбираю дверь в самом конце. Я подозреваю, что там будет тоже самое и неважно на какой пролет мы выйдем.
Мы в печально известной гостиной, которую восстановили с прошлого раза моего пребывания. Но я не впечатлена дерьмовым декором. Здесь Ставрос.
И прямо сейчас, он в воздухе удерживал полностью обездвиженного в бессознательном состоянии Нико. Он жестоко избит, но судя по изорванной одежде и окровавленному лицу Ставроса, Нико чертовски сильно сражался. Под ним Сайрус, который выглядит не более чем скомканной, кровавой кучей в углу. О, нет.
– Отпусти его, – яростно кричу я и бросаю в сторону Ставроса волну потрескивавшей магии. Он уворачивается и отражает атаку в мою сторону. Ларс бросается на Морган, прижимая ее к полу, и я падаю в сторону как раз вовремя, прежде чем она сила нас накроет.
– Так мило с твоей стороны присоединиться к нам, Габриэлла. – Из его уст мое имя звучит словно проклятие. Он улыбается, кружа вокруг меня, как хищник, когда я склоняюсь.
Ларс пытается вмешаться, но Ставрос тут же заманивает его в ловушку, а Морган в невидимую клетку. Это между мной и ним. Все так, как он хотел.
– Ты могла бы быть великой. Легендой. Но сейчас ты всего лишь жалкая трата силы, – преследуя меня, глумиться он, пытаясь найти дыру в моей защите.
Я предугадываю каждый шаг, пристально наблюдаю за всем, начиная от характера его шагов заканчивая бешенной пульсацией его яремной вены.
– Раковая опухоль на нашей расе! Ничего более, чем ничтожная, недозволенная ошибка Божества, – продолжает он. – Ты грязная, маленькая шлюха. Такая же, как твоя мать!
Я знаю, что он делает – пытается залезть мне в голову. Он думает, что пробив себе путь сквозь мои эмоции, сможет застать меня в врасплох. Подумай еще раз, ублюдок. Я даже не слышу его слов.
Все на чем я могу сосредоточится так, это то, как будет ощущаться его окровавленная плоть, скользящая между моих пальцев, когда я оторву ему голову.
– Ты знаешь, что Дориан никогда не любил тебя, да? Слух о его проклятии – том, которое заставляло его любить тебя. Это всё правда, так что даже если вы сможете отменить заклятие, он всё ещё будет презирать тебя. У него всё ещё будет вызывать отвращение твоё присутствие. Так же, как и у твоих так называемых друзей и семьи. Они, наверное, не могут дождаться того момента, когда их жизнь станет свободной от тебя. Кстати, как Крис? Наслаждается Гавайями? А Джаред? Я всегда хотел побывать в Нотр Даме.
Угроза в его словах режет меня как пылающий горячий нож, и я выпускаю свой гнев. Малейшая трещина в моих эмоциях это всё, что нужно Ставросу, и в следующее мгновение его рука оборачивается вокруг моей шеи, и я прижата к стене, мои ноги болтаются над полом.
– Я говорил тебе, ты, маленькая сука, – скрипит он, шепчет своими губами на расстоянии. Кровавый плевок летит мне в глаза, жалит, будто яд. – Присоединись к Тьме или умри. Ты выбрала, и выбрала неправильно, так что сейчас ты заплатишь.
Его хватка усиливается, независимо от того, как сильно я борюсь и пинаюсь, он не ослабляет её. Он просто продолжает сжимать сильнее, его глаза тускнеют. Я слышу приглушённые крики Морган и Ларса, но звуки их голосов слабеют в моих ушах.
Пятна затуманивают моё зрение, но я ещё не ослепла. Вместо этого я вижу пляж, кристально чистые голубые волны разбиваются о белый песок. Я чувствую запах соли в тёплом бризе. Чувствую солнечный свет на моём лице.
Это конец.
С влажным, булькающим звуком, пронзительным, как крик чаек, меня возвращают обратно в гостиную. Возвращают к моей смерти. Рука Ставроса всё ещё обёрнута вокруг моей шеи, всё ещё выжимает жизнь из меня.
А кровь, тёмная красная кровь быстро вытекает и образует всё увеличивающееся пятно на тёмной ткани. Острый как бритва кончик копья торчит в моей грудине.
