Текст книги "Светлые тени"
Автор книги: Сайрита Дженнингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)
Я глубоко вдыхаю запах благоухающих фруктов, свежего кофе и потного человека по ту сторону дверей.
Я чувствую сладкий запах декаданса[1]1
Декаданс – название десерта
[Закрыть] с крем-брюле и шоколадным муссом, который стоит под крышкой на серебренном подносе... слышу, как запинается часто бьющиеся сердце под мокрой от пота хлопковой рубашки служащего. Он нервничает.
Встревожен. Но в нем есть кое-что еще. Что-то, что я прежде никогда не ощущала.
Как мне кажется, я уже в оборонительной позиции, прикрываю Дориана и Александра своим телом. Из-за чего он так нервничает?
Я делаю еще один глубокий вдох, вбирая в себя остатки марихуаны и алкоголя, которые сочатся из его пор. Я слышу, как он сглатывает и причмокивает губами в поиске влаги. Его дыхание несвежее и отвратительное после попойки и желчи. Я ощущаю этот вкус на своем языке, и меня накрывает сильная волна головокружения.
– Эй? – он снова стучится, затем дергает ручку двери. – У вас там все в порядке?
Я смотрю вниз на свои руки, все еще покрытые огнем. Что-то не так. Это не обычный консьерж. И если он здесь, чтобы навредить нам, или же кто-то послал его сюда, я должна обеспечить безопасность любой ценой. Даже если это будет значить делать немыслимые вещи.
Я чувствую, что кто-то приближается по коридору, но не могу сказать точно кто или что это. Даже с их бесшумной поступью, могу сказать, что они приближаются быстро – быстрее, чем в человеческих силах. И я чувствую... Я чувствую их силу. Она чертовски мощная.
Темная.
Я делаю несколько шагов к двери, готовясь ударить в случае необходимости. Я чувствую, как каждая клетка в теле нагревается в ожидании, а адреналин бежит по каждой вене. Кровожадная часть меня берет бразды правления, и я руководствуюсь только чувством и инстинктом животного.
Я слышу вздох консьержа от удивления, когда неизвестный злоумышленник предстает перед ним, но у него перехватывает дыхание, прежде, чем он успевает связать два слова.
Потом все стихает и становится... так устрашающе. Даже шум под ногами прекратился, и вой ветра затих. Я даже не могу услышать собственное трепетное дыхание.
В дверь трижды постучали. И раздался голос, который я ожидала услышать меньше всего.
– Обслуживание номеров.
Глава 3
Прежде чем мозг включается, я уже у двойных дверей. Без усилий, словно по щелчку пальца, они распахиваются, открывая взору бессознательного с плохой кожей работника отеля и опасно красивого Колдуна, известного как Николай Скотос.
– Нико, – чуть не рыдая, я бросаюсь в его объятия. Он робко обнимает меня и крепче сжимает. Нико всегда легче шел на человеческий контакт, чем его старший брат. Физические проявления чувств никогда не были для нас проблемой.
– С днем рождения, малышка. Успокойся, я здесь, – говорит он, отодвигаясь, чтобы оценить мое тревожное состояние. Его глаза, как голубое и яркое безоблачное небо, становятся широкими от шока.
– Охренеть, Габс. Что ты... что ты с собой сделала?
Я точно знаю, что он видит – разорванную, окровавленную рубашку, растрепанные волосы и глаза, которые не должны существовать не в одном из наших миров. Он видит меня такой, какой я стала.
Дрожащими руками, Нико медленно поднимает палец и касается меня под правым глазом – золотистым. Часть меня, которой суждено править Светом. Он громко вздыхает, когда наша кожа соприкасается вместе.
– Твои глаза, – шепчет он, от страха и удивления его голос становится хриплым. – Как ты...? Как ты это сделала?
– Я не знаю. Просто отказалась вознестись с чем-то одним. Я не хотела выбирать.
Он подносит другую руку к моему лицу и обхватывает мои щеки, закрывая глаза, когда чувство жжения появляется на его ладонях.
– Разве не больно? – спрашиваю я, озадаченная тем, почему Нико не вздрогнул, обжигаясь о мою кожу.
Глаза по-прежнему закрыты, Нико качает головой с грустной улыбкой на губах.
– Нет. Больше нет.
Когда, наконец, он открывает глаза и смотрит на меня, в них плавают не понятные мне эмоции. Что-то между страхом перед неизведанным и сюрпризом далекого прошлого. Я не могу сказать точно, опечален он моим решением или рад, или возможно и то и другое.
– Хорошо, – я пытаюсь улыбнуться. – Потому что мне нужна твоя помощь.
Я неохотно вырываюсь из его утешительных объятий и разворачиваюсь к сцене в гостиной.
Нико дергает за потный воротник служащего отеля и тянет его в номер люкс, после чего толкает туда же тележку с едой.
На языке Темных он что-то шепотом бормочет о грязных, отвратительных людях, и затем следует за мной в комнату.
– Какого хрена... – начинает он, смотря на сломанную мебель. Затем его глаза останавливаются на Дориане и Алексе – которые по-прежнему стоят как сверхъестественные статуи. В мгновение ока он стоит около брата и хватает его за все еще мраморные плечи. – Что случилось? Кто это сделал с ними?
Я нервно кручу руками.
–Умм, думаю, это сделала я. – Встревоженный вид Нико резко обрывает меня, он хмурит брови
–Что?
– Клянусь, я не хотела! Я даже не знаю, как так вышло. На одну минуту я слетаю с катушек, а в следующий момент открываю глаза, и они вот такие! И теперь... теперь я не знаю, как все исправить. Даже не знаю, способна ли я на это. Пожалуйста, ты обязан им помочь.
Нико кладет руку на голову Дориана и закрывает глаза.
– Очнись, – командует он, акцентируя приказ голосом. К сожалению, для нас обоих, ничего не происходит. В застывшем взгляде Дориана читается любовь и забота.
Подойдя к Алексу, Нико делает тоже самое, и снова безрезультатно.
– Черт, – выкрикивает он, ходя кругами. Он проводит рукой сквозь неряшливо уложенные черные волосы и в отчаянии дергает длинные передние локоны.
– Что? Почему ты не можешь это исправить? Я думала твоя сила...
– Проблема не в моей силе Габс, – резко перебивает он. – В твоей. И я думаю, только ты можешь ее обратить. Я даже не могу пробиться сквозь заклинание. Что ты сделала?
– Ничего! – не успевает Нико сделать следующий вдох, я уже стою напротив него. – Я ничего не делала! Я просто сидела здесь, пытаясь вбить себе в голову все это, – говорю я, махнув рукой между отцом, Дорианом и мной, – и следующее, что я понимаю, что они вот такие! Я ни черта не делала!
Словно мои слова щелкнули переключателем, и каждый светильник в комнате резко замигал и дрожь под ногами возобновилась.
Я сгибаю пальцы, когда знакомое чувство жжения ползет вверх по руке и запястью. Я чувствую, как оно переплетается с каждой веной и артерией. Я снова теряю контроль.
И если я с таким размахом разнесла комнату, просто подумав о том, что ситуация дерьмо, то, что будет, если я выскажу вслух свои страх и разочарование.
Вопреки здравому смыслу и чувству самосохранения, Нико сжимает мои плечи, приводя меня в чувства. Я сразу же ощущаю его воздействие, приказывающее мне успокоиться. Этого недостаточно, но я чувствую его. Я чувствую, как он пытается пробиться.
– Посмотри на меня, Габс. – Его голос мягкий и спокойный, как если бы он разговаривал с младенцем или обезумевшим зверем, готовым напасть. Уверена, что я последнее. – Мне нужно, чтобы ты успокоилась, малышка. Если ты хочешь, чтобы я помог Дориану и Алексу, то ты должна слушать меня. Сможешь это сделать?
Я киваю, потому что хочу ему верить. Я хочу быть уверенной, что все будет хорошо.
– Хорошо, – он глаз не отрывает от меня. Нежно обхватывает мое лицо, проталкивая путь в мой разум. – Сфокусируйся на мне, хорошо? Сосредоточься на звуке моего голоса и ощущении моих рук на тебе. Смотри на меня и только на меня. Просто впусти меня, Габс.
– Хорошо, – шепчу я, заставляя себя делать то, что он просит. Я всем сердцем доверяю Нико. Даже когда Дориан всякий раз подводил меня, дружба Нико была неизменной.
Как будто шелковые нити пульсирующей магии исходят от моего тела, я тянусь к Нико, призывая сердце и разум открыться.
Мое сознание касается его – мысли и чувства Нико становятся моими собственными, я вижу себя его глазами. Все это потрясающе и невероятно, но я не сопротивляюсь. Мгновение, и я могу потерять связь.
Я не могу читать его мысли, в буквальном смысле, но могу ощутить. Конечно, я ожидала почувствовать его игривость и рвение к опасности, возможно даже немного темного извращения, но вместо этого, меня переполняют меланхолия и ностальгия.
Мое горло сжимается, его тоска душит меня, и я стараюсь проглотить тьму, наступающую на меня.
Не понимаю – ведь Нико вечно беззаботный и озорной.
Как может столько грусти изнывать под такой красотой?
Я открываю рот, чтобы задать волнующий вопрос, но он моргает и связь теряется.
– Надо же, – бормочет он, делая шаг назад.
Я быстро моргаю, пытаясь понять, что именно случилось в те последние секунды.
Не могу быть уверенной, что я чувствовала. Увидел ли он, что творится в моей голове? Не думаю, что он дышал мной, но я видела как Дориан использовал свои глаза, чтобы проникнуть в мой разум, практически, используя свою силу, чтобы успокоить и уменьшить мою восприимчивость.
– Я увидел, что ты сделала. Черт, Габс твоя магия... невероятная. Я не вполне понимаю ее. И почти лишился сил, пытаясь пробиться. Я даже и близко не приблизился, чтобы управлять ею. Я не смог. – Он хмурится, наклонив голову. – Ты не похожа на нас. И ты не такая, как они. Ты намного больше.
Я закатываю глаза и разочарованно выдыхаю.
– Да, да, я другая. Я долбаная загадка.– Но это все неважно, когда я даже не могу контролировать себя. Я обхватываю себя за талию, вонзая пальцы в бока. – Я не доверяю себе, Нико. Не их жизни. Даже не свою собственную.
В мгновение ока, он передо мной, так близко, что я ощущаю прохладный воздух, исходящий из его ноздрей.
– Твою мать, хватит, малышка! Многие из нас убили бы за твою силу, и поверь, некоторые попытаются. Преуспеют они в этом или нет, тебе решать. Итак, кончай плакаться в жилетку и отзывай это чертово заклинание.
– Что? – усмехаюсь я. Что за чертовщина с ним происходит? Почему он так со мной разговаривает?
– Ты слышала меня. Отзывай. Сейчас же, Габс. Исправь то, что ты натворила, пока не стало хуже. Пока ты их не убила.
– Но... но я не могу! Я не могу этого сделать! Я не знаю как! – холодные слезы застилают мне глаза, но ни одна не падает. Я сильно сжимаю руки в кулаки, потому что огонь облизывает мои суставы.
– Немедленно, Габс! Сделай это. Покажи мне, кто ты такая! Ты хотела этого; ты выбрала эту силу. Теперь используй ее, черт возьми!
– Нет! Я не знаю, как! – от моего крика содрогается люстра, весящая над головой. Несколько хрустальных капелек падает вокруг нас, как будто покрывая пол градом.
– Всё ты знаешь! – глаза Нико становятся тусклыми, ледяными. Он скалит зубы, рыча, все ближе и ближе подходит ко мне, пока не касается меня.
Тем не менее, я чувствую, как его сила кружит надо мной. Чувствую, как мрак просачивается из его пор, заражая меня.
Я чувствую его безрассудную ярость, которая разжигает во мне собственную. До тех пор, пока я не упиваюсь гневом и жаждой крови.
Ветра завывают и хлещут вокруг нас, и все, что не прибито к полу, падает. Мне все равно. Я хочу разнести все. Я хочу уничтожить все, что есть в комнате, расхерачить в щепки. Хочу сжечь отель дотла и станцевать на пепле. Я хочу выть на луну, словно животное, которым я являюсь.
– Выходи! – тяжело кричит Нико, на языке древних. Это не был английский, а язык Тьмы, но я его понимаю. Я чувствовала слова, притягивающие что-то внутри меня, доминирующие над моими человеческими инстинктами и напрямую говорящие с тьмой внутри меня.
Призывающие зверя, бьющегося во мне.
Нико продолжает бубнить, все больше и больше овладевая моей душой с каждым словом. Я чувствую, что ускользаю и не могу это контролировать. Я хочу делать то, что он говорит. Я хочу подчиниться этой тьме.
От следующей, произнесенной им команды, я уже стою прямо перед Дорианом и Алексом. Еще одна вспышка света, а я уже тянусь к ним, вытянув вперед руки. Затем тоже начинаю бубнить слова, которые никогда не слышала, да и не произносила. Слова, которые даже не понимаю.
– Очнись.
Точно не могу сказать, мной были произнесены слова или Нико, но как только они прозвучали, каждая хрустальная капля на люстре разлетелась в дребезги. Рефлекторно, подняв руку вверх, я останавливаю их падение в воздухе, прежде чем один из осколков сможет коснуться нас.
– Габриэлла?
В момент, когда я слышу его голос, моя концентрация сбивается, и осколки над нами взрываются в сверкающие песчинки. Радужная пыль осыпается на нас, мой Темный принц и отец вернулись ко мне, пробудившись от оцепенения.
– Габриэлла? – повторяет Дориан, его руки блуждают по моему телу, проверяя на повреждения.
– Я в порядке, – я смотрю на Александра, который хмурится в замешательстве, затем снова на Дориана. – Простите. О, мой Бог, мне так жаль. Я не понимаю, что случилось.
– Что конкретно произошло, Габриэлла? – спрашивает Алекс, в его голосе звучит обвинение.
Я открываю рот, чтобы ответить, но Нико делает шаг вперед, кладя руку мне на плечо.
– Просто небольшая проблемка. Наша Габс необыкновенно талантлива в сковывающих заклинаниях. – Он смотрит на меня с улыбкой и лукаво подмигивает. – Но она была в состоянии, и сама отменить его без особой провокации.
Дерьмо. Собачье.
Я щурюсь, при этом не говорю ни слова. Без особой на то провокации, ну да, ну да... Нико хорошо знает и, проклятие, я понятия не имела что, черт возьми, сделала. Почему он лжет?
Прежде чем я подумываю наорать на него за эту историю, Нико огибает диван и встает рядом с Александром.
– Господи, малышка. Было бы здорово, если бы ты не пыталась сломать мой подарок на твой день рождения, как только ты его получила.
– Твой подарок на день рождения? – Дориан подошел вплотную к брату, почти касаясь его носа своим с раздувающимися ноздрями. – Объясни. Немедленно.
– Полегче, Ди, – говорит Нико, толкая Дориана в грудь, но он остается неподвижным, как камень. Молодой человек пожимает плечами и проходит к тому, что осталось от бара.
– У тебя тридцать секунд, брат, иначе я не буду таким сговорчивым, – предупреждает Дориан, возвращаясь ко мне, чтобы встать рядом. Он притягивает меня к себе, как бы защищая, словно следующие слова Нико могли бы разжечь еще один конфликт.
– Хорошо, – вздыхает Нико, после чего опрокидывает виски из того, что должно было быть единственным уцелевшим стаканом. – Чтоб ты знал, я не мог рассказать тебе, дорогой брат. Я не мог доверять тебе. Твои мысли не всегда в безопасности и если у меня и были кое-какие надежды на возвращение Александра, я не мог рассказать тебе о моих планах.
Я чувствую, как Дориан вздрагивает возле меня и в то время, как я поднимаю глаза, вижу, как он мрачно кивает. Слова Нико возможно настолько же причиняют боль, насколько правдивы.
– Так ты знал? Все это время ты знал, что мой отец жив? – я напускаю на себя скептицизм.
Не хочу показаться неблагодарной, но, черт возьми, это довольно колоссальный секрет, чтобы держать его в тайне от того, о ком вроде бы заботишься. Как это в духе мужчин Скотос, не могут удержаться, чтобы не скрыть информацию.
Они торжественно клянутся любить и защищать меня, и все же стараются меня обмануть и ввести в заблуждение.
– Нет, Габриэлла, – отвечает Александр, делая ко мне шаг. – Он ничего не знал. Никто не знал.
– Никто, кроме Сайруса, – вставил Нико. – Он спас твоего отца двадцать один год назад и спрятал до тех пор, пока не станет достаточно безопасно для вас обоих. – Его взгляд остановился на мне и Дориане, ища понимания. – Мой план заключался в том, чтобы использовать грандиозную великолепную свадьбу, как отвлекающий маневр и переместить его тогда. Когда этого не произошло, я должен был воспользоваться планом "Б". Судя по беспорядку, который я вижу, воссоединение было знаменательным, да?
Дориан отходит от меня, двигаясь – почти как приведение – в сторону своего младшего брата, который наливает себе еще выпить.
– Ты знал, что произойдет, – клокочет он сквозь плотно сжатые зубы, – ты знал, что будет кровопролитие, и из-за твоего легкомыслия пролилась кровь Габриэллы.
Нико хмурится и ставит хрустальный стакан до того, как тот касается его нижней пухлой губы. Он не спрашивает Дориана пояснить, ему не приходится.
Он может услышать разъяснения в его мыслях – причины, почему моя рубашка испачкана моей собственной кровью. Я чувствую, как растет волнение в их внутренностях, пока Дориан объясняет последствия связи. То, что должно было соединить нас, вероятно уничтожит.
– Нет, – едва шепчет Нико, вытаращив глаза от ужаса.
– Да, – расстроено кивает Дориан. – Мы должны сделать все возможное, чтобы обратить заклинание вспять. И я знаю лишь одного человека, который сможет справиться с таким заклинанием...
Три пары бездонных голубых глаз одновременно уставились на меня, каждую из которых переполняли в разной степени сожаление и тревога. И страх. Страх от понимания того, что они должны делать.
– Я знаю, о чем ты думаешь. Не смотри на меня так, – предостерегающе говорю я. Сильнее затягиваю разорванную рубашку вокруг себя, внезапно почувствовав себя выставленной на показ.
– Габриэлла... – Дориан делает осторожный шаг в мою сторону.
Я отрицательно машу головой.
– Нет. Это безумие. Я не позволю тебе это сделать.
Нико начинает говорить спокойным голосом, но его ум и сердце в смятении.
– Если удастся найти хоть какой-нибудь способ разорвать связь, то мы должны...
– Я сказала, нет!
– Дитя мое, – нежно говорит Александр. Он подходит, чтобы встать передо мной, его бледно-голубые глаза мягче, чем я видела их тогда, когда он появился. – Есть вещи, которые мы не можем предоставить тебе, как бы сильно нам этого не хотелось. Даже со всеми нашими возможностями, мы не владеем таким видом силы. Только у одного есть способности к такому роду магии. Как бы мне не было больно говорить это – поскольку я предпочту умереть, чем склонюсь перед этим садистом тираном – нам нужен Ставрос.
– Прекрасно. Тогда я пойду одна. Ты знаешь, что он сделает, если узнает, что ты его обманул. И я не хочу приговаривать тебя – ни одного из вас – к смерти. – Я смотрю на троих красивых мужчин около себя, готовых бросить свою жизнь к ногам Ставроса, лишь бы защитить меня. Сейчас моя очередь защищать их. – Я уже потеряла тебя один раз. И не могу пройти через это снова. Поэтому, пожалуйста... пожалуйста, не вынуждай меня. Позволь пойти к нему в одиночку.
– Ты ведь знаешь, что черта с два, мы позволим тебе это сделать, – возражает Нико, двигаясь в мою сторону. – Габс, ты застряла с нами – со всеми нами. Куда идешь ты, туда и мы.
Дориан подходит ближе, привлекая мое внимание и взгляд. Он проводит по моей щеке рукой, даруя спокойствие от его нежного прикосновения.
– На пути у нашей любви много преград, Габс. Ты – одна из тех, кто об этом должен знать. И когда мы найдем способ преодолеть их – когда Божество ниспошлет на нас этот великий дар – то мы ухватимся за него.
Нико скользит ладонью по моей, переплетая наши пальцы, а его дар успокаивая, тотчас же наполняет меня.
– Мы боремся за любовь.
Александр берет другую мою руку, и мы замыкаем круг, разделяя эту необычную связующую силу и спокойствие. Он поворачивается ко мне, в этих широко открытых голубых глубинах тоска о прошлом.
– Мы умрем за нее.
Как же сильно я хочу бороться с ними и игнорировать их желания, но я не могу. Это больше, чем просто их успокаивающее прикосновение, которое останавливает мой вызов – это их любовь. И она сильнее любой магии в этом мире и за его пределами.
Вот оно, все то, в чем я нуждалась. Решение принято. Я пойду на все ради людей, которых люблю. Даже заключу сделку с самим дьяволом.
Глава 4
Я чувствую его всем своим телом.
Скользит по моей коже, щекочет мой затылок. Невысказанный шепот задевает мое ухо, его голос такой отчетливый, что я клянусь он прямо рядом со мной.
«Спасибо, что ничего не сказала, малышка. Я у тебя в долгу».
Я смотрю через комнату на Нико, его голубые глаза всматриваются в мои. Он склоняет голову в мою сторону, после чего присаживается, чтобы оценить состояние по-прежнему находящегося без сознания консьержа, которого он сюда притащил.
Я поднимаю глаза, и вижу, как Дориан уставился на меня, сузив глаза в подозрении. Этого достаточно, чтобы заставить меня заметно дрожать. Напряженный Дориан горяч, как ад, злой Дориан прямо-таки устрашающий.
– Имеешь что-то против обслуживания номеров? – вслух спрашиваю я Нико, пытаясь отвлечь внимание Дориана. Он сжимает губы, после чего освобождает меня из плена холодных глаз. – Он человек, он совершенно безобиден.
– Человек? Да. Совершенно ли безобиден? Вопрос спорный. – Нико обыскивает карманы молодого человека и находит бумажник. – Дейв Крамер, 19 лет, рост 5 футов 9 дюймов[2]2
5 футов 9 дюймов ~ 176 см
[Закрыть], темные волосы, карие глаза и он донор органов. Полезно знать.
– Он ребенок, Николай, – предупреждает Дориан, скрещивая руки на груди. – У тебя должна быть веская причина, почему ты вырубил его и рискнул нашим разоблачением.
Нико ловко срывает пиджак с работника и дергает вниз воротник грязной рубашки.
– Это достаточна весомая причина для тебя, брат?
Александр, Дориан и я подходим ближе, чтобы рассмотреть черную татуировку, выбитую на плече парня, потрясенные, мы молчим.
Танатос.
– Что, черт возьми, это значит? – неуверенным шепотом спрашиваю я. Часть меня уже знает ответ.
– Смерть, – отвечает Дориан и, сосредоточившись, морщит лоб. Он становится на колени, чтобы лучше рассмотреть, бегло проводит пальцами по липкой, желтоватой коже парня. – Один из восьми древних семей Тьмы. Но очевидно, он не один из нас.
– Человек, – шипит Александр рядом со мной.– Как он мог узнать значение этого слова? Конечно же, это совпадение.
Он сжимает руки перед коленями, и действием привлекает мое внимание. Я смотрю вниз, и нахожу, что я нервно делаю то же самое.
– Не совпадение, – говорит Дориан, качая головой. Он выдергивает прядь сваленных каштановых волос из головы молодого человека и подносит к носу. – Хммм. И не совсем человек.
Дориан передает прядь Александру, который не только нюхает, но и пробует на вкус. Гадость.
– Этого не может быть, – бормочет он, с горящей яростью в глазах.
Дориан мрачно кивает.
– Но это так.
Александр смотрит на своего старого друга и видит в нем человека, которого знал и с кем сражался на протяжении века. Он был ближе ему, чем брат.
– Думаешь?..
– Возможно. Когда имеешь дело с Темными, все возможно.
Я закатываю глаза и театрально прокашливаюсь.
– Может кто-нибудь посветит меня в большой секрет? – спрашиваю я, устав от попыток разгадать их несвязный разговор.
Глаза Дориана находят меня.
– Габриэлла, те фотографии, которые ты мне показывала в тату-магазине... все еще у тебя?
Я морщусь.
– Да. Но они хранились в телефоне, который разбился на стоянке Кашемира. – Я осторожно делаю шаг вперед и наклоняюсь над телом парня. – Думаешь, он может быть одним из тех парней с фоток?
– Возможно, – пожимает плечами Дориан. – Но мы, несомненно, должны взглянуть на них.
Нико встает и идет к тележке, на которой стоят около дюжины блюд.
– Кто-нибудь проголодался?
–Не я, – качая головой, отвечаю я. На самом деле я ощущаю какую-то тошноту с тех пор... ну как появился человеческий мальчишка.
Нико открывает блюдо со свежими фруктами и срывает виноград. Он крутит его между пальцами перед тем, как поднести к губам.
– Стой, – кричит Дориан, несясь к тележке, и выбивает из пальцев брата виноград.
–Эй! Возьми себе свой...
– Заткнись и подумай минуту, – приказал Дориан, раскрывая каждое из блюд. – Танатос – Темный дом Смерти, но самое главное, тихой, почти нежной смерти. Раскинь мозгами, Николай. Человеческий парнишка, отмеченный Танатосом, просто случайно прикатывает тележку с едой в этот номер.
Николай подносит другой виноград к носу, затем трясёт головой.
– Ничем не пахнет.
– Конечно же, ничем. – Дориан разворачивает нож для масла из льняной салфетки и разрезает виноград пополам. Затем выдергивает прядь волос с головы брата, заставив его вскрикнуть.
– Что такое с тобой и волосами сегодня? Ревнуешь? – насмехается Нико, проводя рукой по тщательно уложенной по моде прическе. Дориан игнорирует его и подносит шелковистую, черную прядь к разрезанному винограду. Как только волосы касаются фрукта, они начинают шипеть и трещать, после чего загораются фиолетовым пламенем.
– Яд, – вспылил Нико. Ярость застилает его глаза, когда он подходит к мальчишке и поднимает его за воротник. – Этот ублюдок пытался отравить нас?
Дориан кивает.
– Танатос известен вечным сном. Их магия может проявляться в виде яда, Фиолетовая смерть. Но только они могут изготовить его. Кто-то из Танатоса отравил еду.
– Но дать ему свою магию? – вставляет Александр, отвращение и недоверие слетели с его языка. – Позволить этому... этому человеку впитать их силу? Он бесполезен. Он даже не знал, что с этим делать.
– Но этого достаточно, чтобы придать ему смелости. Достаточно, чтобы поверить в осуществление своего плана и прожить достаточно долго, чтобы доложить тому, кто послал его. Глупый, глупый мальчик. – Дориан идет, чтобы встать рядом со своим другом и смотрит сверху вниз на скомканное тело мальчишки. – Габриэлла, детка, иди понежься в приятной ванне. Я знаю, что ты, должно быть, вымотана и готова вылезти из этой одежды.
– Что? – я делаю шаг вперед, рука уже на бедре. – Почему? Что вы собираетесь делать?
– Габриэлла, делай, как он говорит, – приказывает Александр, не потрудившись повернуться и посмотреть на меня. Какого хрена?
Нико подходит и кладет руку мне на поясницу, когда я сжимаю зубы так сильно, что у меня начинает болеть челюсть. Чувство умиротворения ползет по моей спине, вытягивая из меня боевой дух.
– Пошли, детка. Ты не захочешь на это смотреть.
Я позволяю Нико проводить меня в спальню, где он закрывает дверь за мной. Когда я остаюсь одна в огромной комнате, драпированной в черный и золотистый цвет, леденящая паника начинает просачивается, и я понимаю, на что именно они не хотят, чтобы я смотрела: они собираются его убить.
Я должна что-нибудь сделать. Я ведь должна попытаться спасти жизнь парня? Этого вероломного, пропитанного наркотиками панка, явившегося сюда, чтобы отравить меня и людей, которых я люблю.
Этого идиота, который думал, что он везунчик с примесью Темной магии внутри. Я должна быть более настойчива в спасении человеческой жизни, потому что я совсем недавно была таким человеком. Верно?
Я избавляюсь от сожалений и сомнений, пытаясь выкинуть их из головы, и заставляю себя пойти в ванную комнату. Тем не менее, меня все еще колотит от того, как Дориан и Алекс приказали мне уйти из комнаты.
Знаю, что это для моего же благополучия и они хотят уберечь меня, но, черт возьми, я видала худшее. Я испытала худшее.
Я и есть худшее.
В поисках любого способа бросить вызов Властному Дориану, я решаю принять душ вместо ванны. Вот я ему покажу. Я закатываю глаза на свое ребячество.
Я включаю горячую воду, и теплый пар заполняет комнату, пока я снимаю испачканную рубашку. Она до сих пор пахнет Дорианом, и я улыбаюсь, напоследок опьяненная его запахом, бросаю рубашку на пол.
Растрепанные волосы, опухшие губы и полностью голая, я стою перед зеркалом в ванной комнате и оцениваю девушку – нет, женщину, смотрящую на меня.
Я хочу быть сильной. Хочу быть такой крутой, какой меня все хотят видеть.
Но, по правде говоря, я в ужасе. Не знаю, что, черт возьми, я делаю и в этот момент, словно осознав реальность, я чувствую, что у меня из-под ног выбили почву.
Темные пытались убить меня. Светлые пытались убить меня. Теперь люди? Возьмите талончик, придурки. Здесь уже очередь.
Насупившись, я всматриваюсь в девушку с разными глазами, пока не запотевает зеркало.
И пока воздух не становится слишком горячим и тяжелым, от чего становится трудно дышать, я стою, задаваясь вопросом, правильный ли я сделала выбор.
Надеюсь, я не разрушу то будущее, которое может быть у нас с Дорианом, взойдя как Светлая, так и Темная.
Я не вижу, когда он входит в комнату, тихо закрыв за собой дверь. Но чувствую его. Всегда. Чувствуя его в самых потаенных местах, он овладевает моим телом, словно заклинатель змей.
Уговаривает животное, которое дремлет под поверхностью.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, все еще стоя спиной к нему.
Я чувствую прохладное дыхание на моей шее, охлажденный пот заставляет голое тело покрыться мурашками.
– Проверяю, как ты.
– Я думала, что ты разбираешься с мальчишкой. – Я не скрываю раздражение в голосе. Знаю, это для моего блага, но я не в восторге, от того, как от меня отделались.
– Александр и Николай забрали его отсюда.
Я наконец-то поворачиваюсь к Дориану, и вижу, что он совершенно голый и так близко стоит, что моя грудь прижимается к верхней части его живота. Я автоматически раскрываю губы, но он не целует меня. Он никогда не дает мне то, чего я хочу – в чем нуждаюсь.
– Не хочешь объяснить тот взгляд ранее? – невозмутимо он смотрит на меня, его голос низкий и зловещий.
– Какой взгляд? – я скольжу вверх руками по его плечам, но он все еще не прикасается ко мне.
– Между тобой и моим братом. И не лги. Я знаю, когда ты лжешь, и тебе от этого будет только хуже.
Не глядя ему в глаза, я беззаботно улыбаюсь.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Сама напросилась.
Не успев понять, что происходит, Дориан целует меня жадно, яростно, мучительно. Его жадные руки обхватывают мои груди, уже набухшие для него, и сжимает соски достаточно сильно, чтобы вызвать острую боль. Я вскрикиваю в его рот, и он кусает мою нижнюю губу.
– Больно? – отрывисто говорит он, отстраняясь ровно настолько, чтобы произнести эти слова. Он даже не дает мне ответить, и начинает снова целовать, подавляя языком и губами мои тихие визги и хныканье.
По-прежнему пожирая мое сопротивление, он раздвигает мои бедра и властно накрывает промежность, словно он держит в ладони редкий драгоценный камень. Затем без предупреждения или прелюдии, проникает двумя пальцами в меня до сустава.
– Что ты делаешь, Дориан? – успеваю я ахнуть в его требовательные губы.
Он смотрит на меня с диким вожделением... или яростью... или и тем и другим. Я чувствую, как сильнее распаляюсь, и капельки пота скатываются между грудями. Дориан даже не думает об этом.
Он склоняет голову и слизывает соленые капли, его язык не останавливается, пока его губы не касаются моей челюсти. Его голос более грубый, чем когда-либо я слышала, он пугает и привлекает одновременно.
– Напоминаю тебе.
Я моргаю раз... два... перед тем как прихожу в чувства.
– О чем?
Его пальцы медленно выходят, эти бледно-голубые глаза пылают страстью, обращенной на меня, а затем он со всей дури толкает их обратно.
– Кто владеет этим.
В следующую секунду он зарывается лицом в мою шею и делает глубокий вдох, вдыхает меня и дразнит пальцами. Своими извращенными действиями он возносит нас к небесам.
