Текст книги "Супермаркет"

Автор книги: Сатоси Адзути

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

5

У Мотоко были свои планы на сегодняшний вечер. Она собиралась нарочно оставить у Кодзимы в квартире какую-нибудь вещицу и на обратном пути, когда все уже выйдут на улицу, сказать, что кое-что забыла, – мол, придётся вернуться, а все могут идти, не дожидаясь её. Что из такого замысла может выйти, Мотоко не имела представления. По крайней мере этот план гарантировал, что они с Кодзимой окажутся ночью в его квартире наедине.

Пока что она болтала вместе со всеми, делая вид, что ей ужасно весело, а тем временем снова и снова прокручивала в мозгу детали своего плана. От таких мыслей её бросало в жар и сердце билось со страшной силой.

«Оставлю платок… Или нет, зажигалку…»

В конце концов Мотоко решила оставить зажигалку. Чужой носовой платок – не такая уж приятная вещь.

* * *

Дамскую зажигалку Кодзима обнаружил в уголке кресла сразу же после ухода гостей. Он помнил эту тонкую бордовую вещицу. То и дело у него перед глазами возникал, словно волшебная картинка, образ Ёсико, которая держит в длинных белых пальцах маленькую изящную игрушку, лучащуюся тёплым светом, с ярким язычком пламени. Вот она немножко неумело склоняет над огнём прелестное личико… Это соблазнительное видение преследовало Кодзиму. Он даже закрыл глаза, пытаясь сдержать нахлынувшее смятение чувств.

Ну конечно, это зажигалка Ёсико. Ещё не поздно её догнать. Далеко уйти она не могла. Сжимая в руке зажигалку, Кодзима поспешил вниз по лестнице.

На улице ночь уже вступила в свои права. Воздух был чист и прохладен. Дул свежий ветерок – последнее напоминание о пронёсшемся тайфуне.

Кодзима трусцой припустился по улице в сторону дома Ёсико. Он отчётливо помнил, как она сегодня в общей беседе заметила, что живёт неподалёку отсюда, «прямо за первым железнодорожным переездом».

Он увидел её почти сразу. Эту точёную фигурку и длинные чёрные волосы даже в тусклом отблеске уличного фонаря не заметить было невозможно.

– Госпожа Мисаки!

– Да? – удивлённо обернулась Ёсико.

– Хорошо, что я вас догнал. Вот, вы забыли у меня…

– Ой, да ведь это не моя!

– Как?!

– Это зажигалка Мотоко.

– Правда? А я-то… Надо же!

Кодзима уже хотел спросить, в какую сторону пошла Мотоко, но передумал. Догонять её не было никакого желания. Если бы он знал, что зажигалка принадлежит Мотоко Куробе, разве бросился бы он опрометью из дому и стал бы на ночь глядя бегать по улицам?!

– Ладно, раз уж я всё равно здесь, давайте я вас провожу до дому.

– Ну зачем?..

– Идёмте! – натянуто улыбнулся Кодзима, преодолевая чувство неловкости.

Ёсико взглянула на него и улыбнулась в ответ.

Они пошли рядом по ночной улице, овеваемые лёгким осенним ветерком. Фонари стояли далеко друг от друга, да ещё и луна скрылась за тучами, так что улица была погружена во мрак.

* * *

Мотоко довольно подробно продумала начальную фазу осуществления своего плана: что она будет делать после того, как они выйдут от Кодзимы и окажутся на улице. Ёсико всё равно пойдёт в другую сторону, так что с ней проблем не будет. А вот как быть с тремя мужчинами? Если они будут предлагать пойти куда-нибудь ещё выпить, отделаться от них будет нелегко.

Впрочем, это не слишком беспокоило изобретательную Мотоко.

Когда вся компания вышла из дома, Ёсико сразу же со всеми распрощалась, сказав, что идёт домой. Трое представителей сильного пола отправились ловить такси, чтобы вместе продолжить вечер где-нибудь ещё. Мотоко, которая обычно в подобных случаях начинала ныть: «Возьмите и меня! Что вы меня бросаете?!» – на сей раз только весело помахала им рукой на прощание. Чтобы ни у кого не осталось сомнений, она уверенно зашагала по улице, постукивая каблуками. Так она шла с минуту, а потом, следуя своему плану, повернула обратно, к дому Кодзимы. Перед домом был палисадник, обнесённый невысокой бетонной стеной с табличкой из серебристого металла у входа. Между не окрепшими ещё, недавно посаженными деревцами отливали ртутью тусклые фонари.

Пышный бюст Мотоко, стеснённый блузкой, часто вздымался от волнения.

В этот момент Кодзима сломя голову вылетел из дому и, не заметив стоявшей совсем близко от дверей Мотоко, помчался бегом в сторону первого железнодорожного переезда.

«Ага, это он за мной бежит – хочет отдать зажигалку», – тотчас оценила ситуацию Мотоко, намереваясь окликнуть Кодзиму, но почему-то не решилась.

Наверное, потому, что во всём его возбуждённом облике чувствовалось какое-то странное, радостное оживление.

Мотоко колебалась. Может, надо просто остаться на месте и подождать – всё равно ведь Кодзима сейчас вернётся?

Или бросить эту затею и пойти домой?

Или?..

Мотоко выбрала третий вариант. Вскипающая в груди ревность заставила её пойти следом за Кодзимой.

* * *

Правое предплечье Кодзимы, одетого в рубашку поло с короткими рукавами, коснулось запястья Ёсико – руки их на краткий миг соединились во мраке. Гладкая нежная кожа была прохладна.

«Нехорошо! Надо идти подальше» [27]27
  По японскому обычаю, взявшись за руки, ходят только любовники.


[Закрыть], – отметил про себя Кодзима, но тут же отбросил эту мысль. Лишать себя того сладкого чувства, что разлилось по всему телу от этого прикосновения, было бы слишком жестоко.

Кодзима искал подходящую тему для разговора – какую-нибудь лёгкую, приятную, весёлую… Раньше у него в запасе всегда было полно таких тем, но сейчас почему-то ничего не приходило в голову. Всё, что несколько месяцев копилось у него на душе, оседая тяжкими пластами, вдруг стало таять.

Грустно… Ему стало невыносимо грустно.

За переездом была развилка – дорога раздваивалась.

– Нам направо, – нарушила молчание Ёсико.

Голос её тоже звучал необычно глухо.

Она чувствовала, как от касания горячей мужской руки в груди у неё словно закипал огромный, могучий гремящий вал, грозящий затопить всё вокруг.

Сейчас она не думала ни о чём. Два противоречивых желания боролись в её сердце: то ей хотелось, чтобы всё кончилось поскорее, то, наоборот, чтобы эти мгновения никогда не кончались.

Дорога ещё сузилась. Фонарей больше не было.

– Мы уже пришли. Может быть, зайдёте на минутку? – остановившись, предложила Ёсико.

Чуть склонив голову на плечо, она вопросительно взглянула на Кодзиму.

Длинная прядь чёрных волос легла полоской на её белый лоб.

– Спасибо, уже поздно… – сказал Кодзима.

Его глаза, излучавшие жар страсти, встретились с глазами Ёсико, горевшими таким же ненасытным огнём.

Кодзима взял её за руку, и Ёсико ощутила, как по всему телу разливается давно забытая волна пьянящего желания.

Она ждала – ждала, чтобы мужские руки обхватили и поддержали её, готовую обессиленно упасть в его объятия. Глаза Ёсико были открыты, но ей хотелось сейчас закрыть их – и будь что будет…

Но оказалось, что закрыть глаза пришлось не ей.

– Не надо. Сейчас нельзя… – прошептал Кодзима, крепко зажмурившись. – Спокойной ночи.

С этими словами сильная мужская рука ещё крепче сжала руку Ёсико – и отпустила. Кодзима повернулся, чтобы уйти.

– Господин Кодзима! – остановила его Ёсико.

– Да?

– Спасибо за сегодняшний вечер.

Слова сами по себе были не важны. Просто Ёсико хотела дать понять Кодзиме, что испытала сегодня минуты такого же всеобъемлющего счастья, как когда-то в ранней молодости.

– Нет, это я должен вас благодарить.

Кодзима некоторое время стоял в нерешительности. Сердце снова было в смятении.

– До свидания, – промолвил он, всё ещё не в силах совладать с собой. Чтобы хоть как-то отвлечься от своих чувств, поднял голову и посмотрел в небо. Вздохнул полной грудью.

В ясном небе сияло множество звёзд.

Тайфун развеял смог над городом, и безлунный небосвод напомнил Кодзиме, как он в детстве часто любовался несметными сонмами звёзд в горном краю Синсю [28]28
  Синсю – горная область в нынешней префектуре Нагано.


[Закрыть].

– Красиво! – сказала Ёсико, тоже подняв взор к небу.

Они ещё постояли вместе, глядя на звёзды.

Исчезла фирма «Исиэй-стор», исчез с лица земли город Савабэ – лишь бескрайняя сияющая вселенная окружала их сейчас в таинственном, грозном безмолвии, увлекая в чёрную бездну.

Слегка наклонившись, Кодзима коснулся губами щеки Ёсико. Когда она обернулась, очертания его удалявшейся быстрым шагом фигуры уже таяли во мгле сентябрьской ночи.

* * *

Когда Кодзима и Ёсико миновали переезд и углубились в тёмный переулок, Мотоко показалось, что сердце её на миг остановилось. В следующее мгновение пульс её так участился, будто оно вот-вот взорвётся.

Быстрыми перебежками она преодолела освещённый переезд и спряталась за углом у входа в переулок.

Из своего укрытия Мотоко видела, как два силуэта во мраке перед домом Ёсико, который был ей хорошо известен, слились в один. Она знала, что там сейчас происходит – объятия и поцелуи.

Мотоко бросило в жар. По всему телу пробежала сладострастная дрожь. Вот у неё перед глазами целуются мужчина и женщина. Неужели это Кодзима и Ёсико? Силы покинули её, захотелось опуститься на землю. Она с трудом устояла на ногах.

Силуэты вдали разъединились.

Придя в себя, Мотоко обнаружила, что бежит прочь куда глаза глядят.

– Какое свинство!

Слёзы ручьями текли у неё по щекам.

Может быть, Кодзима сейчас уже зашёл к Ёсико в квартиру…

И что теперь?

Новая волна чёрной ревности заполнила сердце Мотоко, пока она в горьких раздумьях шагала к себе домой. Свинство! Эта дрянь украла у неё мужчину! Теперь Ёсико была для неё именно «дрянь», и к этой дряни Мотоко испытывала лютую, до дрожи, ненависть.

Как в бреду, Мотоко открыла ключом дверь, прошла к себе в комнату, нашла бутылку виски.

– Дура я! – причитала она, роняя в стакан горькие слёзы. – Дура! Ещё в подруги ей напросилась!

Глава 8
КОММЕРСАНТ

1

У управляющего Итимуры было два свойства, отличавшие его от прочих представителей рода людского. Во-первых, грубо вырубленное огромное лицо. Во-вторых, обострённая восприимчивость, позволявшая ему безошибочно улавливать то главное, что владело душами других людей.

Людские души постоянно посылают в эфир разнообразные волны, энергетические импульсы. Есть, к примеру, импульсы любопытства, которые, словно разведотряды, разлетаются по окрестностям. Есть мощные импульсы гнева и ярости, излучение которых мгновенно поражает объект, на который они направлены. Импульсы сочувствия и симпатии рано или поздно также всегда настигают объект, как бы ни был он неприступен, обволакивают его, порой двигаясь не прямо, а в обход.

Все волны, вместе взятые, и определяют у каждого совокупный импульс настроения в конкретный период времени. Психика Итимуры какими-то изначально присущими ей фибрами легко улавливала импульсы человеческих душ. Сам он сознательно к этому не стремился и никаких особых усилий для этого не прилагал. Так же как и огромное, грубой лепки лицо, доставшееся ему от рождения, повышенная восприимчивость была, вероятно, дана ему от природы.

Рациональные доводы для Итимуры не играли особой роли. Прав был собеседник или неправ, он готов был принять его аргументацию, когда можно было её принять, или отвергнуть, когда её явно следовало отвергнуть. Понимание приходило к нему, когда он улавливал исходящие от собеседника волны. Он знал, что без этого, если просто настаивать на своём и продолжать спор, всё сведётся к бессмысленной ссоре по пустякам.

Итимура долго не мог взять в толк, почему другие так плохо улавливают эмоциональный настрой собеседника, пока наконец не стал догадываться, что дело не в тупости других, а в его необыкновенном даре – чересчур обострённой восприимчивости. Это открытие породило в Итимуре уверенность в собственных силах как бизнесмена. С тех самых пор он начал употреблять нравившееся ему слово «коммерсант».

По убеждению Итимуры, понятие «коммерсант» подразумевало такого человека, который, как и он сам, обладал способностью настраиваться на волну душевных колебаний других людей, улавливать и перехватывать их импульсы.

Поскольку коммерсант понимает, что у другого на душе, он всегда может сохранять с партнёром добрые отношения.

Коммерсант, проникая к другому в душу, всегда может заставить партнёра действовать так, как ему выгодно.

Коммерсант в коллективе всегда обеспечивает себе реальное лидерство, отчего сам преисполняется уверенностью в собственных силах и может предпринимать решительные действия с максимальной эффективностью.

По сути, тот образ коммерсанта, что создал для себя Итимура, был неким воплощением идеального человеческого существа. Если бы все люди стали «коммерсантами» в толковании Итимуры, в мире, наверное, прекратились бы любые конфликты, а земля превратилась бы в идеальную обитель любви и мира.

Благодаря такой трактовке понятия «коммерсант» Итимуре удалось добиться немалых успехов в делах. Его стараниями расширение сферы торговой деятельности его фирмы за счёт территории других компаний становилось возможным даже в тех случаях, когда приходилось иметь дело с крепкими орешками, к которым найти подход было очень нелегко. Так же удавалось ему получать и правительственные лицензии на такие предприятия, которые едва ли могли запросто разрешить. Коллег Итимуры поражала его великолепная способность улаживать проблемы, возникавшие по поводу контрактов, когда к ним в фирму заявлялся рассвирепевший глава какой-нибудь компании с гневными обвинениями. Стоило такому разъярённому посетителю поговорить часа полтора с Итимурой, как он чудесным образом преображался и уезжал восвояси в приподнятом настроении.

* * *

Последние несколько лет Итимура был центральной фигурой в компании «Исиэй-стор». Сам он не считал, что его способностей достаточно для того, чтобы эффективно управлять фирмой, достигшей такого масштаба. Он был не силён в бухгалтерском учёте; более глубокие познания в области экономики и юриспруденции тоже были бы для этой должности весьма желательны.

Тем не менее все эти недостатки с лихвой должны были компенсироваться его талантом коммерсанта. Так что Итимура, хотя и не считал себя менеджером высшего класса, всё же полагал, что должности своей как управляющий вполне соответствует.

Для того чтобы развивать торговлю в больших супермаркетах, надо было усиливать торговые мощности в непродовольственной сфере – прежде всего в одежде. Итимура выступил за внедрение секций одежды в супермаркеты и сам взялся за это трудное дело. Для него, прежде работавшего в корпорации по оптовой торговле продтоварами, даже розничная торговля ими была совершенно новым, особым делом. С продажей одежды он и вовсе никогда не сталкивался и был от этой сферы далёк. И всё же он старался как мог.

Он считал, что торговля есть торговля и основа всегда одна и та же – будь то оптовые поставки или розничная продажа.

– Я в самих товарах мало что смыслю. Мода там разная – я в ней и вовсе не разбираюсь. Это для вас, молодых, работа, – говаривал он сотрудникам отдела одежды в фирме. – Зато я вас кое-чему научу по части коммерции. Как узнать, что у вашего партнёра на душе, как переговоры вести, как свои интересы продвигать, как защищать, как время выбрать в переговорах для решительного натиска, как в рыночной конъюнктуре разобраться – в общем, всё расскажу, что нужно настоящему коммерсанту.

В соответствии со своими словами он и действовал.

Спустя несколько лет торговля одеждой превратилась в главную статью дохода компании «Исиэй-стор». Итимуре было чем гордиться. В фирме его авторитет прочно утвердился.

Конечно, в компании работало много народу: не все безоговорочно признавали превосходство Итимуры. Оппозиция открыто себя не проявляла, но иногда вдруг кто-нибудь из правления или просто из сотрудников нет-нет да и обнаруживал неприязнь по отношению к Итимуре. Находились, правда, и другие, вроде начальника сектора бакалейных товаров Одагири, которые хранили Итимуре верность и доносили обо всех его хулителях.

Такое положение было вполне естественно и типично для любого коллектива. Итимура, который отдавал себе отчёт в своих недостатках по части управления и не мнил себя божеством, и не рассчитывал снискать всеобщее преклонение и преданность. Ему было довольно и укрепившейся за ним по праву репутации лидера, который фактически свободно руководит компанией.

«Даже лучше иметь в фирме людей, настроенных в известной мере критически, – полагал он. – Хоть они ничего и не говорят открыто, мне их настроения вполне понятны. И по правилам игры я непременно должен прислушиваться к тем критическим импульсам, которые от них исходят».

Таково было его кредо.

Однако вот уже полгода, как биорадар Итимуры начал улавливать шумы, уже непохожие на обычную критику, исходящую от «отрицательного полюса». В них таились агрессивные, явно враждебные ноты. К тому же с течением времени эти ноты звучали всё явственнее, всё громче.

Поначалу Итимура не разобрался, в чём дело, но сейчас стал догадываться, что ситуация связана с появлением в фирме Кодзимы – как раз полгода назад. Очевидно, те сотрудники, которые возжелали утвердить авторитет Кодзимы как нового лидера в компании «Исиэй-стор», почти бессознательно начали излучать эмоциональные импульсы, направленные против Итимуры. Возможно, и сам Кодзима плёл против него какие-то интриги, дабы занять приоритетное положение.

Во всяком случае так докладывал управляющему Одагири. А тут ещё эта сходка – трогательная инициатива искренних в своих чувствах молодых сотрудников, которые хотят оградить управляющего Итимуру от происков Кодзимы. Сходку они провели вскоре после появления в фирме Кодзимы, что тоже знаменательно. Итимура тогда не обратил на это особого внимания, поскольку там были в основном молодые сотрудники, далёкие от понимания истинного положения вещей в компании, а ведь если подумать, может быть, они-то, с присущим молодёжи незамутнённым чувством справедливости и обострённой восприимчивостью, уже тогда правильно оценили обстановку.

«Вот ведь глупость какая!» – подумал Итимура. Хотя если Кодзима считает, что нынешний лидер коллектива ему помеха, и сплачивает вокруг себя сторонников с целью вести борьбу против него, Итимуры, то всё выглядит не так уж глупо.

Однако же, во-первых, если только найдётся такой человек, который больше его самого пригоден на роль лидера в «Исиэй-стор», Итимура всегда готов уступить позицию без боя. Его самого вполне устроит положение второго лица или даже третьего. Собственно, каково бы ни было его положение, если только у руководства будет стоять настоящий лидер, он, Итимура, готов работать под его началом – всё равно его незаурядные способности коммерсанта найдут применение. Он не собирается цепляться за пост управляющего, любой ценой удерживая его. Не такой он человек.

Если уж Кодзима действительно хочет руководить компанией «Исиэй-стор», то ему и карты в руки: как-никак родственник владельца фирмы, выпускник престижного университета – вот пусть и проявит свои таланты. Если же он не о деле печётся и никаких усилий прилагать не собирается, а только хочет в борьбе за власть свергнуть нынешнего лидера, то этого допустить нельзя. Такому человеку, которого ничего, кроме власти, не интересует, просто нельзя доверять судьбу нескольких сотен работников «Исиэй-стор» и их семей.

В сущности, Итимура до сих пор так и не разобрался, что за человек Кодзима. Похоже было, что он обладает глубокими и обширными знаниями, каких ни у кого из сотрудников компании не было. Что называется, человек с хорошим образованием. Однако для управления супермаркетом одного образования маловато.

Безусловно, было в Кодзиме и какое-то особое человеческое обаяние. Он производил впечатление человека мягкого, открытого, что влекло к нему сослуживцев. Ходили слухи, что у Кодзимы – высокого, интересного, с неизменной доброжелательной улыбкой – было немало поклонниц среди представительниц прекрасного пола.

Ну и что с того? Для управления супермаркетом вовсе не обязательны ни обаяние, ни популярность у молодых женщин. Тут важно умение руководить твёрдой рукой, сдерживать и направлять душевные порывы молодых людей на производстве. Важен мощный личный магнетизм.

Будет грубоват – ничего. Будет невзрачен – тоже ничего. Нужен сильный, энергичный лидер – чтобы от такого руководства пот прошибал.

Ну и ещё талант коммерсанта. Все размышления Итимуры обычно возвращались в итоге к этому понятию.

2

Итимура взглянул на наручные часы. До девяти оставалось ещё минут двадцать. Каждое утро он приходил на работу в начале десятого. Этот обычай у него остался ещё со времён работы в оптовой корпорации.

Наверное, оттого, что организм у него был крепкий, Итимура обычно мало спал. Правда, в свободное время мог отоспаться за дни недосыпа. К действию алкоголя тоже был невосприимчив. Вот, к примеру, вчера вечером много выпили. Довольно поздно к Итимуре домой заявился Сасима, заведующий мясным отделом Центрального, – проговорили с ним до ночи.

Сасима приходил к Итимуре домой второй раз. Первый его визит Итимура хорошо запомнил. Дело было года полтора тому назад – днём, в какой-то праздник. Грузный, толстый Сасима сидел перед ним в гостиной. Случилось так, что он заманил девушку, сотрудницу административного сектора, на свидание и в машине силой ею овладел. И теперь, если бы потерпевшая Сакико Нисидзё обратилась в полицию, его могли бы привлечь к уголовной ответственности по обвинению в изнасиловании, и тогда уж деваться ему было бы некуда.

– Да она сама этого хотела. Немного сопротивлялась поначалу – вроде ей не нравится, – так это всё притворство одно. Только пищала всё: «Нет! Нет!» – а самой-то небось ещё как понравилось! – хорохорился поначалу Сасима.

– Идиот! – рявкнул на него Итимура и в бешенстве не удержался, наотмашь хлестнул Сасиму по пухлой левой щеке.

– Ох! – только и проронил не ожидавший такого поворота гость, когда здоровенная лапа Итимуры ухватила его за шевелюру.

– Я тебе побалагурю, мразь! – снова прорычал Итимура, отвесив ему ещё одну оплеуху.

На сей раз удар был хорошо рассчитан и пришёлся прямо в цель. Сасима, не проронив ни звука, рухнул на пол, так что вся гостиная сотряслась от грохота.

– Будешь знать, тварь!

– Ох, простите, виноват!

– Да как тебя, подлеца, после этого человеком считать?!

До сих пор Сасиме ещё никогда не доводилось терпеть побои от старшего по положению сотрудника. Он принадлежал к поколению, которое такого уже не знало.

– Извините великодушно! – весь дрожа, молил Сасима.

Здоровенный, с виду дородный детина на поверку оказался ничтожнейшим слабаком, стоило только дать ему затрещину.

– Пошёл вон отсюда! – бушевал Итимура. – Такие грязные подонки, как ты, только дом оскверняют. Проваливай, и чтобы я тебя больше не видел!

– Простите, не выгоняйте! – молил Сасима.

Губы у него тряслись, зубы мелко стучали, а в слезливом голосе звучало отчаяние. От полученной оплеухи в уголке губ слева сочилась кровь.

– Господин Итимура! Сжальтесь! Помогите мне, пожалуйста! Признаю, виноват! Никогда в жизни больше такого не сделаю! Я исправлюсь! Буду работать!

Гнев Итимуры понемногу развеялся. Когда к нему вернулась способность трезво рассуждать, он вошёл в положение этого молодого человека, молившего о снисхождении, оказавшись на краю гибели.

– Садись, – сказал Итимура, но Сасима не двинулся с места и остался простёртым на полу. – Садись, тебе говорят! – прикрикнул на него Итимура, и на сей раз злополучный гость, наконец приподнявшись, сел на колени.

– Помогите, очень вас прошу! Дайте мне ещё один шанс! – умолял Сасима, низко склонив голову.

Итимура видел, что малый искренне раскаивается.

Несколько минут прошло в гнетущем безмолвии.

– Ладно уж, молод ты ещё… – наконец проронил Итимура.

С того самого дня Сасима стал его верным вассалом.

Итимура был рад, что сумел спасти этого молодого человека от неминуемой катастрофы. Ещё чуть-чуть, и подающий надежды юноша расплачивался бы за случайную блажь, за нашедшую на него однажды ночью по молодости дурь – всю жизнь. Как учитель старается найти особый подход к отбившемуся от рук ученику, так и Итимура с того дня стал относиться к Сасиме с особым чувством, окружая его отеческой опекой. Получив свою пару оплеух, но при этом всё же добившись прощения, Сасима впоследствии понял, что эти события самым неожиданным образом повлияли на его судьбу, оказавшись наилучшим способом снискать симпатию управляющего Итимуры, самого влиятельного человека в фирме «Исиэй-стор». Тогда он решил на все сто процентов использовать свалившийся на него подарок судьбы.

И вот теперь этот самый Сасима ещё раз явился домой к Итимуре и всю ночь напролёт до самого рассвета изливал душу, жалуясь на происки «клики Кодзимы». С его слов вырисовывалась такая картина.

Кодзима, прельстившись наживой, принял приглашение своего двоюродного брата Сэйдзиро Исикари, исполнительного директора «Исиэй-стор», но, придя в фирму, был неприятно поражён одним открытием, а именно тем, что в действительности опорой фирмы являются вовсе не братья Исикари, а управляющий Итимура. При таком раскладе, когда уже есть человек, обладающий большим влиянием, Кодзиме завоевать авторитет и склонить на свою сторону сотрудников было сложно.

Тогда он начал беситься. Раздул скандал из-за какой-то пустяковой опечатки в листовке, стал ратовать за справедливость и под этим предлогом напечатал листовку, на которой тиснул своё имя, – надо же было себя пропиарить. А ведь какой от этого фирме вышел ущерб!

Но такими дурацкими ребяческими демонстрациями всё равно никого не обманешь. Тогда Кодзима стал придумывать более эффективную тактику нападения. Решил придраться к просчётам Итимуры на работе. Конечно, на самом деле ничего такого вообще не было. Да если бы даже и было, не важно – не в том дело. В общем, так или иначе, Кодзима прицепился к этим просчётам и хочет теперь Итимуру из компании выжить, а уж дальше всё пойдёт, как он и задумал.

Высосав все проблемы из пальца, он, Кодзима, теперь утверждает, что на складе в отделе одежды есть неликвидный товар. И ведь до чего дошла наглость! Одно время у входов и выходов в Центральном кое-кто тайком следил за всеми отправлениями и поступлениями. Не иначе, по наущению Кодзимы. Что он там ещё замышляет, трудно сказать, но конечная цель у него одна – избавиться от Итимуры.

Сасима вёл свой рассказ долго, сопоставляя всевозможные примеры.

– Это ты, брат, что-то напридумывал, нагородил, – возразил Итимура, но голос его звучал подавленно.

Обо всём рассказанном Сасимой он и сам догадывался.

Типичным примером был недавний случай, когда расстроились сделки с приобретением участков земли под новые филиалы в Мукояме и Цуноуре – якобы по инициативе владельцев участков. Ещё тогда, на заседании правления, Итимура почувствовал в объяснениях фальшь и заподозрил неладное, а когда сам встретился с владельцами участков, выяснились совершенно неожиданные обстоятельства. В обоих случаях инициатива по расторжению сделки исходила скорее не от них, а от фирмы «Исиэй-стор». В обоих случаях начальник сектора развития Кито заявил противной стороне, что появились непреодолимые препятствия для сделки и потому она не может состояться. Оба владельца участков были обозлены.

Ещё из Цуноуры, где он встречался со вторым владельцем, Итимура позвонил в фирму и договорился о встрече завтра утром с начальником сектора развития Кито. Может быть, тогда наконец отчасти всё прояснится.

Однако, перед тем как начать непосредственное расследование, Итимура мысленно прокручивал всевозможные детективные сюжеты. Маловероятно, чтобы начальник сектора развития, который трудился в поте лица для приобретения этих земельных участков под новые магазины фирмы, теперь сам, по собственной инициативе, и расстроил сделку, которая наконец была близка к завершению. Хотя может статься, что этот Кито – засланный казачок, шпион какой-нибудь конкурирующей компании по внедрению супермаркетов. Может, он всю информацию, получаемую в «Исиэй-стор», тут же продаёт другой фирме.

Правда, по впечатлению, полученному от встречи с владельцами участков, можно было заключить, что такая вероятность ничтожно мала. Прямо они ему не сказали, но Итимура почувствовал: в обоих случаях после того, как сделки расстроились, участки были закреплены под супермаркеты за двумя разными покупателями. Об одном владелец участка обмолвился, что это вроде бы будет отделение сети универмагов куда покруче «Исиэй-стор». С другим, неизвестным владельцем, пока дело было ещё официально не решено, велись переговоры.

Опять-таки странно, что Кито – если он действительно предатель – продолжал как ни в чём не бывало работать в «Исиэй-стор».

Кому вообще могло быть выгодно, чтобы сделки в Мукояме и Цуноуре расстроились? Оба супермаркета были задуманы как огромные магазины – по масштабу больше Центрального. Тому, что этих супермаркетов теперь не будет, радоваться могла только какая-нибудь конкурирующая фирма.

А кому станет плохо оттого, что эти магазины не вступят в строй? Сектору торговли одеждой «Исиэй-стор». Сектор одежды, который сейчас шёл в гору благодаря успехам Центрального, уже планировал дальнейшее развитие за счёт двух новых огромных магазинов. Замыслил, спланировал и инициировал этот дерзкий прорыв не кто иной, как сам управляющий Итимура. Следовательно, кто-то хотел помешать ему добиться новых успехов, к которым должны были привести филиалы в Мукояме и Цуноуре.

Кто же? Кито? Но почему?

Непохоже, чтобы Кито действовал здесь в одиночку. За ним кто-то стоит. Естественно, на ум Итимуре сразу же пришло имя Кодзимы.

Если так, значит, Кодзима открыто начал борьбу за власть. Странный поворот событий, в который не хочется верить, но по-другому истолковать это невозможно.

Итимура пытался отогнать от себя неприятные мысли, но тут как раз пришёл Сасима и своим рассказом только подтвердил, что всё так и обстоит, что наихудшие опасения придётся принять за истину. Он настаивал на этом:

– Надо защищаться! Понятно, что вы, господин Итимура, не слишком хотите ввязываться в борьбу, но надо что-то делать. Гоните вы этого Кодзиму!

– Ну ты и скажешь тоже! По какой такой причине я могу уволить старшего менеджера Кодзиму? Не могу же я его просто выгнать без всякого повода.

– Причина есть.

Сасима облизнул губы. Затем он и явился сегодня к Итимуре, чтобы всё рассказать.

– Кодзима переспал с Ёсико Мисаки, секретаршей нашего исполнительного директора.

– Что? И откуда такие слухи?

– Ну уж, слухи… Что было, то было… В понедельник вечером Кодзима заходил к Ёсико Мисаки, ну и… – Сасима запнулся, пытаясь найти подходящее определение, но, так и не найдя его, в конце концов ляпнул: – В общем, значит, у них там всё было. То есть поимел он её.

– Что ты болтаешь?! Тебе-то откуда это знать?

– Свидетель имеется. Мотоко Куроба из сектора развития. Она сама всё видела – как они там обнимались, целовались, а потом, значит, так в обнимку прямо к Ёсико в дом и пошли.

– Ой ли? Может, ты всё придумал?