Текст книги "Супермаркет"

Автор книги: Сатоси Адзути

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

4

– Я всесторонне всё обдумал и решил, что другого пути у нас нет. Долго колебался, говорить ли вам, господин Асаяма… Стоит ли вообще вовлекать вас в это? Но мне необходимо с вами посоветоваться – иначе просто невозможно. Так что, уж будьте добры, посоветуйте, как быть.

– Да в чём же дело, господин Кодзима? Что-то я не пойму… – нахмурился Асаяма.

– Помните, тогда, когда вы нас оставили вдвоём с Камэямой, мы с ним отправились осматривать отдел одежды в Центральном? Ну и ещё много о чём говорили по пути.

– Что, и с одеждой у нас есть проблемы?

– Я сам пока не могу сказать наверняка, но похоже, что у нас там неликвида на несколько десятков миллионов иен.

– Что?! – Асаяма, казалось, был совершенно ошарашен.

Да ведь от такой суммы вся фирма закачается!

Кодзима пояснил суть дела. Конечно, без тщательной проверки выводы делать рано. «И всё же, и всё же…» – настойчиво повторял он.

– Да, ну и дела!

Худощавое смуглое лицо Асаямы, казалось, ещё больше потемнело и вытянулось.

– Это ещё не всё, – тяжело вздохнул Кодзима.

– Как, неужели ещё есть проблемы?

– Даже не хочется в это верить, но похоже, что у нас в мясном отделе Центрального имеют место серьёзные хищения.

– Что? Хищения?! У нас?!

Лицо Асаямы перекосилось в горькой удивлённой гримасе, так что Кодзиме даже стало его жаль. Вкратце он пересказал всё, что узнал от Камэямы, а заодно поведал и о реакции исполнительного директора Исикари, когда ему было доложено о том, что творится в фирме. Правда, о своих подозрениях относительно управляющего Итимуры Кодзима умолчал.

Давящее безмолвие воцарилось в узком пространстве комнаты для переговоров.

Асаяма глубоко затянулся табачным дымом и выдохнул. Мысли у него в голове путались, но в общих чертах он достаточно хорошо понял ситуацию.

– Я собираюсь завтра с утра провести нашего исполнительного директора по хранилищу в отделе одежды. Если у нас там действительно неликвид, с этим что-то надо делать.

– А как Исикари поймёт, что продажный товар, а что неликвид?

– Трудно сказать.

– Ведь эта братия из отдела одежды уже в курсе, да и раньше небось все знали.

– Н-да, проблема… – согласился Кодзима. – Конечно, можно всё свести к такой глупой формулировке, что, мол, раньше никто ничего не замечал, потому что не разобрались… То есть вполне возможно, что в конце сезона побоялись распродать по дешёвке, потому что убыток был бы слишком велик, – понадеялись, что можно будет на следующий год сбыть. Вот и затоварили всё, что было, превратили в неликвид.

– Но если так, то каким же болваном должен быть тот, кто за это отвечает!

– Да уж. Однако в таком случае положение ещё можно исправить, если злого умысла здесь нет. Хуже, если кто-то всё знает и нарочно с какой-то целью создаёт залежи неликвидных товаров. Господин Асаяма, кто у нас может знать реальное положение вещей?

– Начальник по этажу Сугаи просто не может не знать…

– Сугаи? А, этот красавец-мужчина?

– Да, он.

При словах Кодзимы, сказанных с характерной интонацией, по лицу Асаямы скользнула улыбка, но тут же погасла.

– Ну а кроме Сугаи кто ещё?

– Н-ну, наверное, все заведующие отделами на этаже одежды в Центральном тоже должны быть в курсе. Но решения о снижении цен или ликвидации товаров принимаются на уровне выше, чем начальник по этажу.

– То есть, например, директор магазина?

– Как раз директор, может быть, и не в курсе. По моим соображениям, скорее уж всё решает начальник сектора одежды в центральном офисе фирмы или ещё кто-нибудь повыше его по положению.

– Вот оно что…

Кодзима припомнил выражение лица директора Центрального супермаркета Манабэ, когда он вызвал его в хранилище отдела одежды удостовериться самому в том, что там завал неликвидных товаров. Хотя ему было прямо сказано проверить, удостовериться, что находится в складских помещениях, Манабэ, казалось, толком не понимал, чего от него хотят, и только твердил: «Как же это такое могло случиться?..» Пожалуй, вполне можно было допустить: Манабэ просто не знал, что в коробках хранится неликвидный товар.

– Ладно, над этой проблемой подумаем завтра утром, когда выясним окончательно, что у нас именно неликвид. Но знают они там или не знают о происходящем, все действия будем предпринимать только после того, как исполнительный директор Исикари завтра своими глазами увидит, что творится.

– Безусловно! – согласился Асаяма. – А что насчёт хищений в мясном отделе? Мне до сих пор не верится. Некоторая наглость там имеет место, это точно. Заведующий отделом Сасима – тип своеобразный… Но на работе землю носом роет, да и коммерческое чутьё у него отменное.

Кодзима ничего не ответил.

Сасиму он не склонен был считать просто «своеобразным типом». В период стажировки в Центральном Сасима всячески старался с ним сблизиться, и они не раз вместе выпивали в закусочных по соседству. Заведующий мясным отделом был не в меру словоохотлив и всегда чуял, откуда ветер дует, что само по себе не вызывало у Кодзимы симпатии. Обычно предметом его рассуждений становились товарищи по цеху, с которыми он только что расстался и о которых тут же начинал злословить. Среди работников «Исиэй-стор» большинство составляли люди честные, прямые и доброжелательные, так что Сасима являлся тут неприятным исключением.

– Что, если нам ввести для всех досмотр на выходе? – предложил Кодзима.

– Можно, конечно, только ведь преступник, наверное, примет меры предосторожности. Хорошо бы поймать его прямо на месте преступления, с товаром в сумке.

– Но там дело этим несуном не ограничивается.

– Тем не менее давайте десять дней будем проводить тотальный досмотр, понаблюдаем. У меня есть один надёжный человек, я ему поручу ежедневно проверять, что у Сасимы в сумке, перед тем как тот уходит с работы. Если выяснится что-то подозрительное, будем действовать дальше и выведем его на чистую воду.

– Идёт, – тяжело выдохнул Кодзима, тщетно пытаясь подавить нахлынувшее чувство гадливости. Заставлять одного из сотрудников фирмы шпионить за другим, выслеживать его, чтобы разоблачить махинации, казалось ему нестерпимо мерзким делом.

Впрочем, Асаяма его чувств не разделял. Он, похоже, отбросил все сомнения и колебания, проявившиеся в первые минуты, когда он только услышал о залежах неликвида и хищениях. Асаяма напоминал борзую на охоте, в которой проснулась жажда крови и теперь разгорается жестокое любопытство к жертве. Столь быстрая перемена в поведении удивила и встревожила Кодзиму.

– Господин Асаяма, – сказал он, – для нас чрезвычайно важно выяснить истину, но мы не можем допустить ухудшения отношений в коллективе. А то ведь, если такую грязь раскапывать, можно и самим запачкаться. Пожалуйста, не забывайте об этом.

– Я понимаю, – сказал Асаяма, но дальше повёл речь в совершенно неожиданном ключе, чего Кодзима не мог и предположить. – Всё от управляющего Итимуры. Это в нём корень всех зол. И затоваренная одежда, и хищения в мясном отделе – за всем стоит Итимура. Так что, господин Кодзима, борьба, которую вы начинаете, – это борьба против группировки Итимуры. Я бы вот что предложил. Надо образовать союз единомышленников, которые настроены против Итимуры. Вы, конечно, его возглавите. Из руководящего состава компании мы можем рассчитывать на поддержку Конно и Кацумуры. Если мы сплотимся, Итимура и иже с ним нам не страшны. И будем сражаться!

– Что это вы вдруг, господин Асаяма? – удивился Кодзима.

И впрямь можно было только диву даваться, как этот мягкий, обходительный человек, который никогда ни о ком плохого слова не мог сказать, вдруг в единый миг разительно преобразился. Что послужило поводом для такого всплеска?

– Господин Кодзима, оттого что завтра утром исполнительный директор Исикари взглянет на затоваренную одежду в Центральном, проблема не решится. Я это уже сейчас наверняка могу сказать. Не стоит вообще думать, что господин Исикари может сам решить какую бы то ни было проблему.

Лицо Асаямы приняло выжидательное выражение, уголки рта слегка опустились. Немного подумав, он сказал:

– Давайте сделаем так. Завтра вечером тайно соберём всех тех, кто точно может стать вашим союзником. С приспешниками Итимуры нам встречаться не резон, поэтому лучше место встречи выбрать подальше, например в городке Цуноура.

Провинциальный городок Цуноура располагался не близко от Савабэ, на линии железной дороги «Сэйко Дэнтэцу» – там, где море раньше глубоко врезалось узким лиманом в равнину Канто, – и был странным «сухопутным» городом, в котором изобиловали названия, связанные с морем и мореплаванием. Населения в городе насчитывалось двести тысяч, и компания «Исиэй-стор» планировала вскоре открыть там очередной супермаркет.

– Сейчас обстоятельства нам благоприятствуют. Наконец-то можно будет связать руки Итимуре и компании, которые высасывают все соки из «Исиэй-стор», пожирают собственное гнездо. Такой случай выпадает раз в тысячу лет!

– Но поймите, господин Асаяма, ситуация пока до конца не прояснилась. У нас нет никаких реальных доказательств того, что управляющий Итимура всё знает и держит под своим контролем. Даже относительно затоваренной одежды и хищений в мясном отделе никаких достоверных данных у нас пока нет.

– Всё равно нет сомнений, что так оно и происходит. Пусть даже конкретных фактов мы не знаем, но мы всё время это подозревали. И Кито, завсектором развития, об этом говорил. Сколько ни болтай о том, что у нас отличная компания с высокими прибылями, во всём этом есть что-то подозрительное. Наилучшее подтверждение тому тот факт, что фирма «Исиэй-стор» так и не смогла завоевать поддержку и доверие потребителей. Где-то здесь кроется мошенничество. И главный мошенник – управляющий Итимура. Да-да! Надо непременно пригласить на завтрашнюю сходку Кито.

– Погодите немного, господин Асаяма! – широко раскинул перед ним руки Кодзима, словно пытаясь сдержать вырывающегося дикого зверя. – Я не считаю, что ваши суждения в чём-то ошибочны. Может быть, всё так и есть, как вы говорите. Но надо подождать немного. Пожалуйста, пока не надо записывать управляющего Итимуру в злодеи и собирать тайные сходки для его свержения. Очень вас прошу.

– Если вы будете так церемониться, господин Кодзима, вам в этой фирме не работать!

– Может быть. Но пока что давайте переждём несколько дней. Прошу вас, не надо никого завтра вечером собирать на сходку.

– Ну хорошо. Если вы так решили, что ж, не будем. Только для того, чтобы справиться с этой кликой Итимуры, нам необходимо объединиться. Не забывайте об этом.

Взор Асаямы затуманился. Должно быть, сердце его разрывалось от боли за судьбу родной компании.

Кодзима смотрел на собеседника, обуреваемый противоречивыми чувствами.

5

Кодзима снова подошёл к телефону в дальнем углу просторной столовой, соединённой с кухней, но трубку снять всё же не решился. Такое повторялось уже не раз. Битый час он пребывал в нерешительности, собираясь сделать этот звонок.

«Позвоню, когда уберу со стола», – сказал он себе.

На большом столе, на шесть персон, громоздились в беспорядке остатки его одинокой трапезы. Убрать их было нетрудно. Он выбросил недоеденный рис с соусом карри, закрыл банку солений – ассорти из бобов и трав, отнёс на кухню пустую пивную бутылку, сполоснул несколько грязных тарелок.

В том настроении, в котором пребывал Кодзима, ему и этого показалось много.

С уборкой квартиры пришлось повозиться. На тёмно-синем ковре в комнате были разбросаны старые газеты и журналы, пластиковые пакеты и обёрточная бумага от сорочек, купленных в универмаге, которые ему некогда было даже отдать в стирку. На мебели и всех прочих предметах скопилась неизвестно когда осевшая пыль. Только бутылка виски, пианино и музыкальный центр сияли чистотой.

Не надо было быть Шерлоком Холмсом, чтобы, взглянув на эту квартиру, определить, что поделывает день изо дня Кодзима, возвращаясь по вечерам домой.

Такако должна была приехать к нему осенью. Она ждала второго ребёнка. Это стало главной причиной, почему после отъезда Кодзимы в Савабэ она перебралась в дом к родителям и медлила с приездом.

И всё же, размышляя о сложившейся ситуации, Кодзима был недоволен женой. В марте, когда он уезжал на новое место работы, у Такако уже случались приступы токсикоза. Полтора месяца до отъезда, сопровождавшиеся ссорами между супругами, были, как полагал Кодзима, весьма опасным для Такако периодом. Вероятно, её мучили опасения, что от стресса может случиться выкидыш.

Кодзима переживал, чувствуя за собой вину.

Однако, и когда наступил вполне стабильный период беременности, Такако даже не подумала покинуть родительский кров и приехать к мужу.

– Ну приеду я и Каёко привезу – а что толку? Всё равно мы там не задержимся, скоро придётся возвращаться. Глупо даже на билеты деньги тратить, – сказала она мужу по телефону в ответ на его просьбу приехать хотя бы разок, посмотреть, как он тут устроился.

Кодзиме нечего было на это сказать.

В общем-то он понимал состояние и настроение жены. Но ведь могла же она сказать буквально два слова: «Попробую приехать…» Если бы она сказала, что приедет, он бы, пожалуй, и сам предложил не делать этого, не тревожиться зря. Тогда, если бы их беседа приняла такой оборот, ему всё же было бы, наверное, немного легче влачить своё унылое холостяцкое существование.

Чем больше времени проходило со времени его устройства в «Исиэй-стор», тем острее начинало ощущаться одиночество.

Сегодня одиночество было просто невыносимо.

Целый клубок проблем вдруг возник перед ним: все недочёты и промахи, указанные Камэямой, нежелание исполнительного директора Исикари заниматься решением насущных задач, да ко всему ещё и яростные попытки Асаямы поскорее вступить в борьбу…

Кодзима чувствовал, что устал. Будто какая-то тяжесть придавила его, не давая двинуться. Хотелось с кем-нибудь поговорить. Хотелось, чтобы чьи-то нежные прикосновения сняли эту тяжесть с души и тела. Единственным человеком, кто мог бы это сделать, была жена.

В поисках утешения Кодзима порывался подойти к телефону и позвонить, но вспоминал о том, что разговор с женой может только усугубить невыносимое ощущение одиночества, и вновь не решался снять трубку.

Так повторялось много раз.

«Просто как медведь в зоопарке – хожу туда-сюда по клетке…» – подумал он.

Поймав себя на том, что совсем раскис, Кодзима вымученно усмехнулся. Он плеснул в стакан со льдом виски из бутылки. Постояв некоторое время перед полкой с пластинками, выбрал Шопена. С картонного футляра пластинки улыбалась японская пианистка.

Волшебная музыка заполнила комнату. Словно чьи-то ласковые руки прикоснулись к сердцу и проникли внутрь.

Белозубая открытая улыбка исполнительницы на футляре пластинки кого-то смутно напоминала. Перед мысленным взором Кодзимы, сохранившего застенчивость подростка, возник образ, в котором он узнал Ёсико, секретаршу своего двоюродного брата. Захотелось хоть на миг погрузиться в этот мир дивных видений, рождающихся из звуков фортепиано и винных паров. Допив виски, он закрыл глаза.

6

Когда он проснулся на следующее утро, всё тело ломило и голова была тяжёлая. Кодзима долго стоял под душем. Алкоголь за ночь не успел выветриться, и он чувствовал, что от него до сих пор так и разит перегаром. В таком состоянии Кодзима и встретился в начале двенадцатого с исполнительным директором Исикари, чтобы отвести его на склад одежды в Центральном.

Кодзима молча прошёл быстрым шагом через торговый зал. Разговоры были излишни. Исикари без всякого энтузиазма брёл следом.

Толкнув дверь в перегородке, они прошли из торгового зала в складское помещение.

– Доброе утро, – поздоровался начальник по этажу Сугаи, завидев начальство.

– Доброе, – бросил в ответ Кодзима.

Вслед за ним отозвался на приветствие Исикари.

Перед Кодзимой открылась поистине достойная удивления картина. В оцепенении он обвёл взглядом склад: полки, тянувшиеся вдоль стен, затем полки в середине комнаты и, наконец, в самой глубине. Но большинство коробок, которые ещё вчера одна к одной теснились на полках, исчезло – их нигде не было видно. Это походило на дурной сон.

То есть некоторое количество коробок осталось, но со вчерашним завалом их было не сравнить. Затоваренная одежда чудесным образом испарилась.

– Что тут произошло? – спросил Кодзима.

Сугаи непонимающе вскинул на него свои большие глаза.

У Кодзимы на мгновение пропал дар речи. Он почувствовал, что всё тело вдруг обмякло, и невольно ухватился за стальную полку стеллажа.

– А что такое? – осведомился Сугаи, изобразив на лице полное неведение.

– Вот эти, что ли? – указал Исикари на несколько коробок, стоявших на одной из полок стеллажа.

– Нет, не эти!

Кодзима почувствовал, что у него ужасно кружится голова, причём не с похмелья, а от нахлынувших подозрений.

– Да в чём же дело? – снова невинно спросил Сугаи.

Это он! Конечно он! Он всё знает!

Кодзима исподлобья недобро взглянул на Сугаи:

– Послушай, любезный, куда ты девал коробки, которые вчера ещё были здесь?

– О чём это вы, господин Кодзима? Что это вы так голос повышаете?

– Отвечай на вопрос! Ты куда перепрятал всю эту массу товаров, которая до вчерашнего дня здесь пылилась?!

– Что вы такое говорите?! Какая-то масса товаров, какие-то коробки… Я ни о чём понятия не имею.

– Не смей врать! Ты всё знаешь!

– Ну что ж такое, право? За что на меня прямо с утра так нападают? – просительно обратился Сугаи к Исикари, заглядывая ему в глаза.

– Да нет, ничего особенного, – ответил исполнительный директор. – Просто господин Кодзима попросил меня вместе с ним посмотреть, что тут у вас делается на складе одежды.

– Вот как? Ну что ж, пожалуйста, смотрите.

Кодзима бросился к телефону, стоявшему на тумбе в углу. Он собирался вызвать директора Манабэ, чтобы тот подтвердил его слова, но услышал в ответ сухое сообщение, от которого его качнуло: «У директора сегодня отгул».

– С чего это? У него что, запланированный отгул?

– Нет, – пояснила девушка, – он тут звонил и сказал, что с кем-то из родственников плохо. Вот он и взял срочно отгул, кажется на два дня.

Кодзима бессильно повесил трубку.

Он почувствовал, как силы зла всё плотнее и плотнее сжимают вокруг него кольцо.

Бешеная ярость поднялась в груди, но умом он сознавал простую истину: надо сохранять спокойствие.

Оказавшись в окружении враждебных сил, потерять хладнокровие – значит ещё ухудшить своё положение.

– Понимаешь ли, как это ни странно, почти все коробки, что вчера здесь стояли, бесследно исчезли, – обратился он к Исикари.

– Что за чушь?! Как такое может случиться? Здесь какая-то ошибка.

– Никакой ошибки нет. Я их видел собственными глазами.

– Но посуди сам, Кодзима, как может такое количество коробок испариться за одну ночь?

– То-то и оно… Странные дела!

– Ха-ха-ха, – расхохотался Исикари с таким видом, будто разгадал загадку. – Да брось ты, ошибка это! Со мной тоже однажды такая история случилась. – Исикари посмотрел на Сугаи. – А ты что скажешь? Здесь всё так же, как было вчера?

– Не совсем, – подпустив в свой тон язвинки, отвечал Сугаи. – Мне сегодня утром сказали, что вчера вечером приезжали с базы женского платья «Араи» и забрали некоторое количество остатков – в возврат, как мы и договаривались.

– И какое же это количество? – поинтересовался Кодзима.

– Да, наверное, коробок десять будет.

– Недостающих коробок было намного больше, – заметил Кодзима. Тут ему пришла в голову одна мысль, которую он и озвучил: – А где квитанция от этого возврата?

– Да здесь, где же ей быть? – сказал Сугаи и пошёл к рабочему столу за квитанциями.

– Ну вот, Рёсукэ, всё и проясняется, – заметил Исикари с посветлевшим лицом. – Тут ведь, пока не привыкнешь к этой работе, всё время путаешься в количестве товаров на складе. Положим, их действительно много, а часто кажется, что просто выше крыши. Или наоборот – тоже бывает. Я сам поначалу, бывало, думаю: затоварился магазин, того и гляди обанкротится. Переживаю, волнуюсь… Сколько раз так было!

Кодзима молча просматривал квитанцию, которую принёс Сугаи. Его утверждение о том, что коробок вчера здесь стояло больше, подтвердить оказалось нечем. Вилами по воде писано… Квитанция была в порядке.

Вертя в руках квитанцию, он думал теперь о другом.

Что означает эта квитанция о возврате?

Вероятно, она получена специально, чтобы подтвердить версию о том, что вчера вечером действительно сдали возврат.

Однако для вывоза такого количества коробок со склада наверняка нужен был большой грузовик. И конечно, есть свидетели, которые этот грузовик видели. Работники с других этажей тоже не могли не заметить, как выносят большие коробки со склада одежды. Для того чтобы всё покрыть, и понадобилось оформить часть как «возврат». Вот зачем эта квитанция! Да, хитёр негодяй, изворотлив…

– Кстати, кто обычно проводит контрольную инспекцию одежды? – спросил Кодзима на всякий случай.

– Мы и проводим. Нелёгкая работёнка, уверяю вас, – ответил Сугаи.

Это означало, что как завоз товаров, так и их вывоз осуществляется исключительно по воле и по усмотрению самого Сугаи.

– Ну что, Рёсукэ, может, хватит? – заметил Исикари, которому явно не терпелось поскорее покинуть помещение склада.

У исполнительного директора вообще была такая привычка: будь то совещание, обход магазина или коммерческие переговоры, он всегда старался всё свернуть и закончить побыстрее. Что же касается разговоров, не имеющих отношения к работе, то тут у него было противоположное обыкновение.

– Хорошо, – покорно согласился Кодзима.

Про себя он продумывал версии «следствия». Кроме Камэямы, указавшего на неликвид, и его самого о проблеме с затоваренной одеждой знали ещё трое: Сэйдзиро Исикари, Асаяма и директор Центрального Манабэ. Один из них, вне всякого сомнения, передал содержание разговора на складе Сугаи.

Кодзима готов был учесть и возможность того, что кто-то из персонала в тот вечер всё подслушал, но, насколько он помнил, вокруг никого не было. Даже если бы кто-то и оказался неподалёку, Кодзима был уверен, что разговор вёлся достаточно тихо и никак не мог долететь до посторонних ушей.

Выходило, что слить информацию мог только один из троих.

Асаяма едва ли стал бы предпринимать какие-то действия, которые могут оказаться на руку «клике Итимуры». Правда, не стоило сбрасывать со счетов, что вчера он мог в ажиотаже всё рассказать кому-то из сотрудников, которых числил в союзниках, а тот взял да и передал Сугаи, но по времени такое было маловероятно.

Ну а что исполнительный директор компании? Судя по поведению Сэйдзиро во время их беседы у него в кабинете, он вполне мог после ухода Кодзимы связаться по телефону с уехавшим в командировку управляющим Итимурой.

Из своего опыта работы в банке Кодзима вынес убеждение, что секретная информация часто просачивается сверху. Начальника заставить хранить тайну труднее, чем подчинённых. К тому же у начальника шире кругозор, больше возможностей выбора, поэтому он часто действует сообразно со своей точкой зрения.

Возможно, Исикари в данном случае рассудил, что так будет лучше. Однако, даже если ему удалось оперативно разыскать находящегося в командировке Итимуру, всё равно для того, чтобы Итимура мог связаться с взявшим отгул Сугаи и срочно отправить того на подготовку и оформление всех необходимых операций, времени было маловато.

Наиболее вероятной казалась версия с Манабэ.

Манабэ присутствовал при разговоре с Камэямой, когда вскрылись факты затоваренной одежды. Дело было вскоре после обеденного перерыва.

«Надо срочно позвонить начальнику по этажу Сугаи и выяснить», – сказал тогда Манабэ, но Кодзима этого делать не разрешил и велел ему помалкивать.

Возможно, Манабэ, несмотря на строгое предупреждение, позже позвонил Сугаи, а тот связался с подрядчиком, договорился обо всём и попросил вечером прислать грузовик за товаром.

С другой стороны, если брать в расчёт личностные качества Манабэ, то трудно предположить, чтобы он заодно с Сугаи пытался замаскировать факт наличия неликвида на складе одежды. Насколько было известно Кодзиме, в руководстве компании Манабэ считался человеком порядочным и чрезвычайно щепетильным. К тому же со времени стажировки Кодзимы в Центральном они питали друг к другу симпатию.

Если даже информация и просочилась от Манабэ, едва ли он сознательно пошёл на сотрудничество с таким типом, как Сугаи. Наверное, он просто не осмыслил до конца брошенной Кодзимой реплики: «Я потом сам позвоню начальнику по этажу Сугаи и всё выясню». Чувствуя ответственность за происходящее, он, как директор магазина, позвонил домой Сугаи, чтобы получить объяснения.

Но в таком случае почему Манабэ вдруг взял отгул на два дня? Родственник заболел… Случайность ли это? Ну, через три дня, когда они с Манабэ встретятся, всё выяснится. Дальше остаётся только ещё раз пойти к Исикари и попытаться убедить его, взяв в свидетели Манабэ.

Тяжело было на душе у Кодзимы, пока он шёл от Центрального обратно в офис. Шагавший рядом Исикари, наоборот, был сама беспечность и пытался, как мог, разогнать хандру кузена Рёсукэ:

– Заморочки со всеми иногда случаются. Не принимай близко к сердцу!

«Ага», – сказал про себя Кодзима, заново выстраивая ситуацию и рассматривая её в новом свете.

Самое важное, что со всей очевидностью высветили события последних двух дней, – это то, что здесь не было никакой случайности или совпадения. Всё было срежиссировано по чьему-то злому умыслу. Понятно стало и то, что, как верно указал Камэяма, затоваренная одежда потеряла свою продажную стоимость, то есть превратилась в самый настоящий неликвид.

Совершенно очевидно: начальник по этажу Сугаи – одна из центральных фигур в этом деле. Впрочем, можно предположить, что его пособниками являются сотрудники фирмы «Араи», владеющей базой одежды, – без них невозможна была бы операция с вывозом товаров и выпиской квитанции о «возврате».

Доложив Исикари о затоваренной одежде, он, Кодзима, случайно потянул за ниточку, которая должна привести следствие к успеху. Правда, пока что изначальный план действий провалился, но зато удалось выйти на след невидимого противника.

Причастность управляющего Итимуры к махинациям пока остаётся недоказанной.

Кодзима чувствовал, что всё его тело покрылось неприятным липким потом, должно быть, не только оттого, что жгучее солнце растопило ещё остававшийся в крови алкоголь…