Текст книги "Супермаркет"

Автор книги: Сатоси Адзути

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

3

Весть о том, что Манабэ и Сугаи погибли в автокатастрофе на приморской дороге на восточном берегу полуострова Идзу, облетела всю фирму «Исиэй-стор» вскоре после начала рабочего дня. Начальник отдела кадров Кацумура, получив сообщение из полиции, сразу же от телефона бросился в кабинет исполнительного директора Исикари. Еще пять минут спустя управляющий Итимура и старший менеджер Кодзима направлялись по вызову в директорскую приемную.

Перед этим Итимура с Кодзимой в комнате для переговоров занимались изучением присланных Манабэ писем и документов, которые прибыли утром служебной почтой на адрес Итимуры. Неожиданной новостью было то, что главным виновником всех злоупотреблений в секторе одежды является Кисихара.

– Ну надо же! И коммерческая хватка у него есть, и работает всегда с огоньком, и у молодежи популярностью пользуется… – ошеломленно пробормотал Итимура, узнав, что Кисихара, назначенный им начальником этажа одежды в Центральном вместо Сугаи, которого он подозревал как главного злодея, сам оказался главной фигурой в деле.

В письме Манабэ были также названы имена соучастников в тех фирмах, с которыми заключались сделки, как улики прилагались накладные и квитанции. Сомневаться в подлинности фактов не приходилось.

Среди соучастников преступлений значилось и имя заведующего мясным отделом Центрального Сасимы. Однако это обстоятельство выглядело странно: какое отношение мог иметь заведующий мясным отделом к махинациям в секции одежды?

Как раз когда Итимура и Кодзима обсуждали этот вопрос, пытаясь найти объяснение, раздался звонок из кабинета директора.

– Господин Кодзима тоже со мной зайдет, – сказал Итимура.

Хотя по тону Исикари можно было понять, что его такой вариант не слишком вдохновляет, Итимура не уступал. В душе его уже созрело решение.

– Вот ведь история! – промолвил исполнительный директор Исикари, пребывавший в полном расстройстве чувств в связи с гибелью двух сотрудников.

Рука, в которой он держал сигарету, мелко подрагивала, в лице не было ни кровинки.

– При всем том, господин директор, – подбодрил его Итимура, – это еще не самое страшное. Было бы гораздо хуже, если бы эта катастрофа случилась несколько дней назад. Ведь тогда мы бы ничего не узнали о хищениях.

– Каких еще хищениях?

– Видите ли, вчера вечером Манабэ зашел ко мне домой и рассказал все как есть о хищениях в секции одежды и в мясном отделе Центрального.

– Да о чем вы говорите, господин Итимура?

– Директор Манабэ, по его словам, узнал об этих хищениях месяца три-четыре назад. Конечно, было бы лучше, если бы он мне сразу сообщил, но он не хотел подставлять своих подчиненных и сотрудников, так что в конце концов, наоборот, вроде бы сам оказался вовлеченным в эти махинации. Будучи директором и обнаружив злоупотребления, он как бы оставил их без внимания. Ну а потом его на этом основании шантажировали и заставили стать соучастником.

Кодзима слушал объяснение Итимуры со смешанным чувством интереса и возмущения. Тот ловко плел свои небылицы. Однако, поскольку Кодзима знал, что это все выдумка, выходило, что и ему морочат голову.

Замысел Итимуры был ясен: внушить Исикари, будто смерть Манабэ всего лишь несчастный случай, а заодно преподнести ему свою версию истории со злоупотреблениями в фирме.

Задача была нелегкая.

Исикари сразу же заметил противоречия и резюмировал:

– Господин Итимура, но ведь в таком случае это может быть не несчастный случай, а самоубийство.

– Да нет, такого быть не может! – решительно возразил Итимура, но голосу его не хватало уверенности. – Просто Манабэ считал, что сможет, как директор, сам найти средство все утрясти. Он хоть и дал себя вовлечь в махинации, по наживаться на этом не собирался. Не было у него такого сознания своей виновности, чтобы из-за этого покончить с собой. Вчера он, когда выговорился, весь посветлел лицом и сказал, мол, теперь сможет спокойно поехать на рыбалку. К тому же, если бы он замышлял покончить с собой, разве не безумие было прихватить с собой на тот свет еще и Сугаи?

– Да, пожалуй что так. Никакой предсмертной записки-то не было?

– Мы еще не посмотрели. Похоже что нет. Оно и понятно, ведь Манабэ умирать не собирался.

Казалось, Исикари удалось убедить.

– Господин директор, тут, возможно, полиция явится с расследованием. Давайте им ничего о наших внутренних проблемах говорить не будем. Такое для фирмы чревато потерей доверия партнеров.

– Да уж, конечно, конечно, – кивнул Исикари с таким выражением на лице, которое должно было показать, что уж ему-то хорошо знакомы все сложности, которыми может быть чревата подобная ситуация.

Со злоупотреблениями разобрались окончательно в тот же день. Итимура с Кодзимой одного за другим вызывали участников махинаций, предъявляли им улики и снимали показания. Перед ними прошли Кисихара, Сасима, Симода с оптовой базы «Араи»… Конечно, допрашивать их по всей строгости, как в полиции, было невозможно, но тем не менее всех удалось расколоть и заставить сознаться.

Симода, Кисихара и другие признались, что активно участвовали в противозаконных действиях.

– Когда тебя так закупщик просит, отказать неудобно, – скривив в деланом смешке свою постную физиономию, заявил Симода.

– Так или иначе, вы признаете, что вывезли из супермаркета большую партию товара без накладных? Уже за одно это вы должны понести ответственность, – настойчиво сказал Итимура.

Симода заюлил, пытаясь найти выход:

– Так ведь это неправильно получается! Я на такую сделку пошел по просьбе господина Сугаи. Вещи-то какие?! Если и продашь их чуток, все равно даже расходов за перевозку не окупишь. Это мне впору компенсацию за убытки просить.

– Ну хорошо, коли так, верните сами вещи.

– Ха-ха-ха-ха! – рассмеялся Симода.

– Что смешного?

– Да нет, это я так, извините. Вы, наверное, просто не понимаете. Это же самый настоящий мусор, и больше ничего. Вот мы их старьевщику в утиль и сдали за два гроша. Честно вам говорю. Ну это же просто глупость получается! Потерпевший-то здесь я. Если не верите, что ж, можете через суд правды доискиваться, воля ваша.

– В таком случае предъявите квитанции от старьевщика.

– Запросто. В следующий раз вам их принесу. И квитанцию об оплате грузовика, которым это все в утиль отправляли, принесу.

Итимура и Кодзима переглянулись. Делать было нечего. Даже если бы удалось доказать, что Симода получил незаконную прибыль, заплатить его мелкая оптовая база все равно не могла бы. Примерно так же развивалось и следствие по поводу огромных платежей, проведенных по фальшивой квитанции о приеме.

– Мы, мелкие торговцы, в отличие от больших компаний вроде вашей «Исиэй-стор», по пустякам чеки не выписываем. Если б мы еще такую роскошь себе позволили, у нас бы небось и пары вещей не купили. Разве это жизнь?! В общем, мы, можно сказать, «Исиэй-стор» доверяли, а квитанции о приеме выписывали согласно их накладным. Если, паче чаяния, и были там липовые документы, так мы же от этого и страдали. Что? Не передавали ли мы при этом денег Кисихаре? Ну да, шел ему откат. Так ведь он так прямо и заявлял: «Не станете платить – все дела с вами прекращаю!» И что мы ему могли возразить? Мы люди маленькие. Ну, поступайте как знаете. Хотите судиться – будем судиться. Может, мы проиграем, а может, и выиграем. Попытаем счастья.

Итимура и Кодзима в конце концов должны были признать, что от такого изворотливого ужа ничего не добьешься. Самое лучшее будет просто порвать с ним все контакты и забыть о его существовании.

* * *

– Педераст несчастный! – с досадой бросил Сасима, когда ему показали присланные Манабэ улики – документы, подтверждающие факты злоупотреблений.

Одного этого слова было достаточно, чтобы Кодзима все понял. Это и была та «вся правда», которую Манабэ так хотел сохранить в тайне.

Когда расследование закончилось, Кодзима сказал Сасиме:

– Твои делишки тянут на криминал. Если сообщим в полицию, сидеть тебе в тюрьме, любезный. Но мы тебе дадим шанс. Только чтобы больше духа твоего не было в торговле. Человек ты еще молодой – не будем тебе портить трудовую биографию.

– Ох, пожалуйста! Да я ж не нарочно, бес попутал!..

– Ладно, Сасима, нечего попусту болтать. «Не нарочно!» – а сам сколько у нас за спиной темные дела крутил! Я твою гнусную натуру насквозь вижу!

– Напрасно вы так обо мне…

– В общем, учитывая твою мерзкую сущность, я хочу предложить тебе сделку.

– Сделку? – просиял Сасима, уже предвкушая какую-нибудь выгоду, хотя и не ведая, в чем она может заключаться.

– Вот-вот, сделку. С этого момента ты нигде и ни под каким видом не будешь упоминать об отношениях, существовавших между Манабэ и Сугаи. Ты мне должен это пообещать. Если сдержишь обещание, дело твое в полицию передавать не будем.

Сасима растерянно воззрился на Кодзиму. Им обоим была известна причина безвременной смерти Манабэ и Сугаи. Но речь шла о покойниках…

– Я понимаю, почему ты удивленную гримасу строишь. Ведь речь-то идет о мертвецах, да? Но и мертвых может коснуться бесчестье, так что я намерен их честь защитить.

– Ясно. Я буду держать язык за зубами. Но только про них и Кисихара все знает. Даже если я ничего и не скажу, все равно толку от этого мало…

– Кисихаре я поставлю такое же условие. Вы оба должны поклясться, что никогда-никогда ничего не разгласите.

– Хорошо.

– Если только я вдруг услышу, что ходят какие-то гнусные слухи и сплетни о Манабэ, тотчас передаю твое дело в полицию – когда бы это ни произошло.

– Ну это уж чересчур! Другие небось тоже знают.

– Если вы с Кисихарой не проболтаетесь, больше трепаться некому, – отрезал Кодзима. Голос его прозвучал твердо и непреклонно: – Так и знай, передам дело в полицию! Все понял?

На том допрос Сасимы закончился. Пока трудно было сказать, какие результаты принесет такая тактика, но, по крайней мере, Кодзима сделал все возможное, чтобы выполнить последнюю волю Манабэ.

После того как Сасима, Кисихара и их сообщники уволились из компании, никаких разговоров о печальной любовной истории Манабэ и Сугаи ни разу не возникало.

Глава 11
СОБСТВЕННИК

1

С того момента, как он зашел в сауну, прошло восемь минут. «Осталось продержаться еще две минутки!» – подумал Итимура. С него градом катился пот. Влага проступала из всех пор и сливалась в ручейки. Воздух, раскалившийся до ста десяти градусов, обжигал ноздри. Итимура критически осматривал свое взопревшее от жара тело – добротное, крепкое, устойчивое к алкоголю и недосыпу, никогда его не подводившее. Все в этом теле было большое, прочное, сильное.

«Вот такой я и есть, – думал Итимура. – Вот это крепкое тело. И угнездившийся в этом теле дух…» Ему стало жалко себя.

Впервые в жизни он испытывал такое чувство, как сейчас. Его охватывало глубочайшее отчаяние оттого, что дело, которое он создавал тяжким трудом столько лет, оказалось обесцененным. Все его способности и таланты, все его действия и маневры, его тело и дух, которые питали эти способности и осуществляли действия, – все обернулось пустой иллюзией.

Он верил, что приводит в движение «Исиэй-стор», ведет фирму к светлому будущему, но все рухнуло – и теперь некуда было укрыться от безжалостного вихря, что веял над руинами.

«Все кончено!» – вот что чувствовал сейчас Итимура.

С треском обрушилась его уверенность в своих силах как управленца. Душивший его гнев на этих коррупционеров, которых хотелось убить, – Кисихару, Манабэ, Сугаи, Сасиму и других – улетучился, осталась только растерянность. Если на кого и надо было сейчас злиться, так это прежде всего на себя.

Настенные часы показывали, что он сидит в сауне уже одиннадцать минут. Поднявшись с деревянного настила, Итимура шагнул за дверь.

* * *

Может быть, надо было взять на себя всю ответственность и подать в отставку? Неторопливо шагая от привокзальной сауны до дому, Итимура пытался сосредоточиться на этой мысли. В конце концов в течение семи лет он, Итимура, был ключевой фигурой в «Исиэй-стор». В этом смысле за все провалы и неудачи в фирме ему и отвечать, больше винить некого.

Впрочем, как утверждает Кодзима, реальную ситуацию должны выявить результаты товарной ревизии с инвентаризацией.

«Ладно, – решил для себя Итимура, – если ревизия выявит скверные результаты, надо набраться мужества и положить на стол Исикари заявление об уходе, хотя еще не факт, что его наверняка примут. Пока на том и остановимся. Дальше будет видно».

На душе у Итимуры немного полегчало. По крайней мере не надо сейчас ни о чем беспокоиться, не надо доставлять столько проблем семье. Все наладится. Потом они с Кодзимой не жалея сил возьмутся за перестройку компании.

Внезапно очнувшись, Итимура поймал себя на том, что, слегка раскачиваясь на ходу всем своим огромным телом, бежит рысцой в сторону дома.

– А ведь я, в сущности, самый обыкновенный человек, – сказал он себе с горькой усмешкой и остановился.

Студеный воздух приятно охлаждал его разгоряченное лицо.

2

Кодзима был полностью согласен с мыслью Итимуры о том, что надо прежде всего выяснить истинное положение вещей в фирме. Для этой цели в первую очередь были сформированы команды по проведению переоценки товаров на складах. Хотя факты злоупотреблений выявились достаточно отчетливо, сумма нанесенного фирме ущерба пока оставалась неясна. Сами виновники тоже ее не знали. Можно было предполагать, что на складах немало и такого нелеквидного товара, который к махинациям никакого отношения не имеет. Переоценка была необходима главным образом в отделах одежды и галантереи. Поскольку для этого требовались специальные знания, команды комплектовались по профилю: женская, мужская и детская верхняя одежда, белье, постельные принадлежности, товары для интерьера, носки и так далее. Эти команды, как и следовало ожидать, нашли во всех магазинах значительные партии неликвидного товара. Поскольку в отделе продтоваров тоже могли выявиться проблемы, команду сформировали и для него. Как оказалось, не зря: эта команда впоследствии, вопреки ожиданиям, выявила в холодильных камерах на складах немало затоваренного дефицита. В некоторых магазинах обнаружились негодные к употреблению куски отечественной говядины на костях и тунцовые туши. В денежном выражении убыток составил несколько миллионов иен.

Команда, проводившая переоценку галантерейных товаров, обнаружила во всех магазинах залежи неликвида многолетней давности, оставшиеся от специальных распродаж: кувшинчики, чайники, газовые плитки, велосипеды, малогабаритную мебель, птичьи клетки, музыкальные инструменты, игрушки, памятные с детства хулахупы и резиновых негритят.

Всем магазинам было велено разобраться со своим неликвидным товаром на местах и отделить его от нормальных товаров.

В связи с многочисленными предварительными ревизиями общая товарная ревизия с инвентаризацией была перенесена с последней декады сентября на конец октября. Одновременно с решением об отсрочке товарной ревизии Дзюнъя Кито, находившийся под домашним арестом по обвинению в действиях, нанесших материальный ущерб фирме, был восстановлен в должности начальника сектора развития.

Неожиданно наладившееся взаимодействие между Кодзимой и Итимурой (первый готовил планы проведения мероприятий, а второй претворил их в жизнь) удивило Асаяму, Конно и других сотрудников, которые пытались сформировать коалицию вокруг Кодзимы для борьбы с управляющим, но все ощущали, что «Исиэй-стор» благодаря такому сотрудничеству явно выигрывает и успешно развивается.

Наконец на основе такого же тесного взаимодействия между Кодзимой и Итимурой была проведена давно запланированная товарная ревизия. Проводили ее по той методике, которую разработал Кодзима.

Первые предварительные результаты и заключения были объявлены четырнадцатого ноября. Всего по секциям одежды, галантереи и продтоваров не отслеженный конкретно убыток составил восемьдесят миллионов иен. Сумма, потерянная на переоценке складированных товаров, должна была составить сто десять миллионов иен. Итого убытков на сто девяносто миллионов.

Когда Кодзима показал полученные цифры Итимуре, тот некоторое время безмолвно смотрел на бумагу. Умом все понимая, он никак не мог прийти в себя – слишком силен был шок. Если сложить убытки и потери от переоценки товаров, выходило, что бюджет компании за 1969 год обнаруживает страшный дефицит. По плану выручка от продаж должна была составить три миллиарда иен, от которых прибыль составляла два процента, то есть шестьдесят миллионов. Простой арифметический подсчет показывал дефицит в сто тридцать миллионов иен. Однако при таком раскладе едва ли прибыль соответствовала предварительным расчетам по максимуму, так что и шестидесяти миллионов, наверное, не набралось, а убытки следовало оценивать в сто пятьдесят миллионов. Эта цифра в полтора раза превышала стоимость всех активов «Исиэй-стор» в сто с небольшим миллионов иен, включая двадцать миллионов уставного капитала по оценке на конец прошлого финансового года. Другими словами, на компании «Исиэй-стор» висела задолженность в пятьдесят миллионов иен.

– Кошмар! – прошептал Итимура, и его большое лицо скривилось в скорбной гримасе.

3

На следующее утро, после того как поступили результаты товарной ревизии, управляющий Итимура, пребывая в состоянии страшного нервного напряжения, вошел в кабинет директора.

– Шеф, – сказал он, вытянувшись по стойке «смирно», – я не оправдал вашего доверия. Прошу принять мою отставку.

С этими словами он протянул Исикари белый конверт, на котором значилось: «Заявление об уходе».

– Да что вы вдруг ни с того ни с сего?

Поняв по поведению Итимуры, что это не шутка, Исикари явно перепугался.

– Я долго трудился для нашей фирмы, считал ее своей родной компанией, любил людей, которые в ней работали, и полагал, что сам могу быть фирме в чем-то полезен. Но теперь я понимаю, что это все было дурацкое заблуждение и самообман. Я-то думал, что все делаю на благо фирмы, а оказалось, наоборот, причиняю ей один вред!

– Да полно, господин Итимура, о чем вы?

– Вчера поздно вечером мы получили результаты товарной ревизии. Мы провели тщательную переоценку товаров на складах всех наших магазинов и выявили колоссальный убыток.

– Что, за истекшее полугодие нет прибылей? – помрачнел Исикари.

– Да что там истекшее полугодие! Убыток превышает все доходы нашей компании за весь срок ее существования.

– То есть как это?..

– Наша компания убыточна!

– Да ты что говоришь?!

– Все подробности вот здесь, в отчете, для меня это тоже полная неожиданность. У меня нет слов, чтобы перед вами оправдаться.

Итимура низко склонил голову. Сердце его было полно искреннего раскаяния, глаза покраснели от подступивших слез.

Пролистывая положенный на стол отчет, Исикари старался переварить полученную информацию. Казалось, силы покинули его. Левой рукой он ухватился за край стола, словно поддерживая тело в стоячем положении.

– Если это правда, то мы пропали, – обронил он наконец.

– Виноват. Не оправдал вашего доверия. Недоглядел.

– Что же теперь делать? Что же делать? Объявить о банкротстве? Так что же делать? – Исикари тяжело опустился в кресло. – Нет, Итимура, ты не должен уходить в отставку. На тебя вся надежда. Если ты уволишься, мне тоже надо увольняться.

– Господин директор, спасибо за ваше участие. Но вся ответственность лежит на мне. Вы уж наведите порядок в фирме с господином Кодзимой без меня. Не мне это говорить, коли по моей вине фирма понесла столько убытков, но я надеюсь, господин Кодзима сумеет исправить все ошибки, которые из-за меня тут возникли.

– Кодзима? Почему именно Кодзима? Потому что он мой двоюродный брат? Или потому, что он бывший банковский служащий? Или это просто дурная шутка? С чего это он должен исправлять твои недоделки и как он может перестраивать всю фирму? Ты что же, хочешь отдать всю компанию на попечение человека, который заводит шашни с моей секретаршей?

– Этим сплетням сейчас уже никто не верит. Мотоко Куроба из отдела развития, которая распускала слухи, сама призналась, что это была ошибка.

– Значит, все неправда…

Заметив, что разговор отклонился от главной темы, Исикари вернулся к поднятому вопросу:

– Если даже слухи не подтвердились, это еще не повод, чтобы назначать Кодзиму твоим преемником.

Исикари встал из-за рабочего стола, прошел к журнальному столику в центре комнаты и указал Итимуре на кресло рядом с собой.

– Он еще слишком мало проработал в нашей компании, и опыта управления супермаркетами у него недостаточно.

– Это так, но у господина Кодзимы достаточно способностей, чтобы исправить положение в компании. Дело в том, что мы с ним недавно на пару занимались расследованием злоупотреблений в фирме, проводили ревизию на складах и переоценку, а потом вместе руководили общей товарной ревизией с инвентаризацией. Так что я имел возможность убедиться: способности у него незаурядные. Человек он еще молодой, работает споро, с огоньком. Есть, правда, в нем некоторый идеализм, но он и в мелочах все быстро схватывает, так что с управлением он справится куда лучше, чем я.

Не дожидаясь окончательного ответа, Итимура вышел из директорского кабинета.

Исикари сказал ему вслед, чтобы он забрал заявление об уходе, но Итимура отказался со словами: «Виноват! Мне нет прощения». По щекам у него катились крупные слезы.