Текст книги "Опасный выбор (СИ)"
Автор книги: Саша Таран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
– Эу, Косарь! Фуру не видел?
– Не. Уехал утром.
– Уехал, – снова поглядел парень с чертовщинкой. – Подождёшь его с нами? – похлопал по скамеечке рядом с собой.
Я нервно улыбнулась и пробормотала что-то в благодарность. Бежать! Бежать! – торопилась я по дорожке обратно и ругала себя на чем свет стоит: дура! Теперь они узнают из какого я подъезда! Может попетлять, а потом незаметно проскочить?
Какие мерзкие!
И это ЕГО друзья! Кошмар!
Друзья многое говорят о человеке!
«Скажи мне кто твой друг и я скажу кто ты!»
Кто это сказал? Сократ? Платон? Ну, в общем, наверняка какой-то умный доисторический грек. За ними, кажется, уже все легендарные истины закреплены. Удивительно, – думала я, прячась за кусты, – мы совсем не изменились с тех пор? Раз ещё цитируем, – я обошла немного парковку, чтобы сбить пацанов с толку, и замерла у мусорки. Помялась с телефоном. Уже пять минут тут торчу. Лизка всех дедов слопала, чем же я стресс заем?! Что делать? Надо тихонько проскочить в подъезд.
Я снова вернулась к своим клёнам и дождалась, пока тот щербатый уткнётся в экран.
Бегом!
Железная дверь грохнула безопасностью. Вот, зачем ставят эти убогие металлические двери! В следующий раз, когда Манукян заведёт свою шарманку про красивые деревянные двери со стеклом, я с ним обязательно поспорю! Только не в мой подъезд, пожалуйста! Мне, пожалуйста, от хранилища установите, такую, с огромным вентилем, который двумя руками закручивают. Б – безопасность. Я выдохнула и стала подниматься.
Оставшиеся полдня мы болтались дома с сестрой. И Верка, конечно, завалилась. Куда без неё. Девчонки громко веселились на кухне, потом закрылись, посекретничали, потом растеклись по дивану смотреть какой-то сопливый сериал про мутантов и пролежали так до темноты.
Я переоделась в любимые пижамные штаны и активно тупила в телефоне. А могла бы гулять где-нибудь с Аликом, Славой и Ленкой. От экрана уже тошнило. Поворочалась на своём диване ещё полчасика и поплелась на кухню:
– Ужинать будете?
– Да-а-а! – заныли обе козы с голодухи.
Я цокнула. Как будто неделю не ели. Актрисы. Могли бы уже давно пойти и разогреть себе, как люди. Ну что за отношение? Что за дети бестолковые пошли? Я в их возрасте уже готовить умела, в магазин ходила, сама моталась через полгорода в художку. Пока я ворчала, в чёрное окно стучали мелкие капли дождя. А я стучала кастрюлей. Щёлкнул голубой огонёк, зашипела плита.
– Суп или макароны? – крикнула я из холодильника.
Девчонки оглохли.
– Лиз! Чё будете, а? Суп или макароны? – повторила я, сердясь.
Так сложно оторваться от сирика и ответить? Или мне и это за них решить?! А может мне и поесть за них?! Две балбески. Ну их!
– Идите и сами разогрейте, что хотите, – заглядываю в комнату – пусто…
Пусто!
– Лиза! – бегу в ванную.
Пусто!
И у родителей пусто!
Сбежали!
Я в ужасе глянула на тёмный провал окна, нырнула в кроссовки и выскочила в подъезд в чём была. Куда они попёрлись на ночь глядя?!
– Лиза! – внизу стукнула дверь.
Я бросилась в погоню, но когда вылетела на мокрую улицу – девчонки уже подбегали на парковку соседнего дома. Там их ждала машина. Волосы встали дыбом: старая, тонированная в хлам, бэха. Ничего хорошего от такой тачки не жди! А Лизка садится в неё! Садится по собственной воле! Дурная! Если её не убьют в этой развалюхе, я сама убью её! Собственными руками! О чём она вообще думает?! Скоро родители приедут! Что я им скажу?!
– ВЕРА! – окликаю безбашенную подружку, но та оглядывается, нахалка малолетняя, и тоже запрыгивает в салон! Машина трогается с места.
Не добегу!
– Эй! – Меня перехватывает Матвей. Он снова дымил у своего подъезда и заметил нашу суматоху.
– Сестра сбежала! – сокрушённо остановилась я рядом с ним.
Опоздала. Бэха вывернула со двора. Что теперь делать?! Что делать?!
– На той бэхе?
– Ага!
Бесполезно пялится! Номер! – вспоминаю я в панике, – надо хоть номер записать! – тыкаю в мокрый экран непослушными пальцами. Глаза тоже на мокром месте. Буквы расплываются.
– Идём, – Матвей куда-то тянет.
– Куда? – ничего не соображаю.
– Догоним.
Глава 7
Дым
– Надевай, – Матвей закутал меня в свою куртку. Чёрная кожа тяжело легла на плечи. Я начала понимать что он задумал. Стало ещё страшней.
– Подожди!
– Скорей, а то упустим, – пока я думаю, он нахлобучивает мне шлем, – наденешь мой. Будет болтаться, но хоть что-то. Дай застегну, – поднял мне подбородок по-хозяйски, нагнулся, подтянул затёжки под шлемом потуже. – Норм?
– Ага… – я почему-то слушаюсь. Только глазами хлопаю, глядя на его сосредоточенное лицо.
Экран шлема тоже захлопнулся, и я оказалась «внутри». Как странно. Я чувствовала себя космонавтом, перед выходом в открытый космос. Волнение было примерно то же.
– Садись сзади, – он закончил упаковывать меня, и взгромоздился на мот. Я испуганно повиновалась. Нащупала подножку и залезла следом. Что я творю? – спрашиваю себя ежесекундно, но рассуждать некогда. Нужно спасать дурную сестру!
Матвей нашёл мои руки и крепко прижал к себе. Я ощутила под пальцами футболку и мышцы.
– Держись крепко и не отпускай, поняла? – проинструктировал он коротко и мотоцикл зарычал.
Можно было и не говорить про «держаться»! Когда мы рванули со двора, я позабыла все приличия и страхи! Остался только один – страх разбиться! Поэтому я обхватила спину Матвея так крепко, как могла. Я вся прижалась к нему, жмурясь от ужаса, белея и не находя слов.
Я не матерюсь по жизни, но сейчас был самый подходящий случай, чтобы начать! Громко и бесстыдно начать. На всю-всю округу! Так во-о-от зачем эти словечки придуманы! Во-о-от для каких таких «сверх» эмоций! – психовала я, с трудом держа язык за зубами.
Через минуту Матвей оживился:
– Они?
Я долго присматривалась к номеру через капли, пока не убедилась – они.
– Да! Они!
Прямо гора с плеч! Я так обрадовалась, что даже осмелилась посмотреть на бегущую по сторонам улицу и убегающую от нас бэху.
– Не бойся, теперь не оторвутся, – прочитал Матвей мысли. – Последим за ними осторожно.
Футболка под моими пальцами стала совсем мокрая от дождя. Лишь бы не заболел, – подумала я по-женски, и тут же фыркнула: беспокоюсь за бандита.
Мне-то, в шлеме и огромной кожанке было почти сухо – только колени мокли. Матвей пару раз «проверил» их ладонью, недовольно мотая головой. Я взволнованно и удивлённо терпела его заботливые, но такие наглые, касания. Переживает. Он. Удивительно!
Бэха свернула к центру.
– Наверное, они едут на Верхнее озеро! – перекричала я шум, догадавшись. Я вспомнила, как Лизка уговаривала меня съездить с ней туда. Вот и едем! Молодец, Лизка, – думала я, представляя, какой выговор ждёт дурочку от родителей. – Добилась своего! Едем «гулять» на Верхнее. Ну я тебе задам, красотуля!
Я, наверное, уже поседела от страха!
Футболка такая холодная. Я снова поймала себя на мысли, что жалею ЕГО и удивлённо нахмурилась. Решаюсь немного передвинуть руки и незаметно проверить. Да. Абсолютно мокрый. Матвей ловит меня и возвращает на место.
– Устала?
– Нет-нет! – трясу шлемом.
– Замёрзла? Спрячься в рукава.
– Всё в порядке, спасибо!
Мы повернули за бэхой на Тельмана – длинную-длинную улицу, сплошь уложенную брусчаткой. Озеро отсюда уже близко, но до него пришлось потрястись. Булыжники, бегущие под нами были скользкие на вид, и я замирала от страха. Я слышала, что в дождь на мотоцикле крайне опасно. Если бы я знала молитвы, я бы сейчас точно молилась. Вот так, – нервно хихикала я с себя, – молитвы или мат! Две крайности, чтобы не сойти с ума.
А Матвей, кажется, не переживал. Он и раньше по мокрому катался. Я видела. Машины у него, как я понимаю, не было, поэтому мотоцикл шёл в ход даже в такие дни, как сегодня. Хорошо, что не ливень! А то и в ливень бы, небось, поехал, отчаянная голова! Мне оставалось только довериться его опыту и своей судьбе. И надеяться, что сегодня все доберутся домой в целости и сохранности.
Матвей держался от бэхи на расстоянии, прятался за другими машинами, чтобы водитель не заподозрил погоню – всё в лучших детективных традициях. Интересно, откуда он набрался этих предосторожностей? – гадала я. – Из фильмов или из жизни? Тонированная колымага нашла парковочное место на старых трамвайных путях у парка Юность. Примерно в этом же месте мы с Аликом оставляли его Ниссан на днях.
Мы тоже свернули к забору. Остановились под раскидистым деревом, чтобы не слишком мокнуть. Хотя, – думала я, с трудом отлепляя от себя пижаму, – уже поздновато! Матвей дождался пока я слезу, заглушил мот и помог мне снять шлем.
– Куртку оставь себе, – распорядился он. – Вон они, выходят.
Я машинально пригладила волосы и выглянула из-за чужой машины: шумная компашка, хохоча, выпала из бэхи. Три пацана, двое из которых явно моего возраста, а то и старше, Верка, в коротенькой юбке и моя кулёма…
– Ах ты… зараза! – вырвалось смачно.
Матвей сбоку даже фыркнул от неожиданности.
– Извини, – я прикрыла ладонями рот. – Эта дылда моё платье нацепила.
– Ненадолго.
Я поняла о чём он. Рука одного из «старших» парней периодически прихватывала мою дурочку под курткой – за талию. В шутку или всерьёз? Да какая разница! Я чуть не умерла от ужаса, наблюдая, как они весело переходят дорогу, довольные своим ночным приключением. И тот парень рядом с Лизкой постоянно отмачивает какие-то шуточки.
Что же делать? – кусала я губы. – Как к ним подступиться.
– Идём забирать? – предложил Матвей, глядя по сторонам, чтобы перейти за ними – к озеру. – Идём, пока машин нет, – он аккуратно поддержал меня за локоть и выпустил на другом тротуаре. Я остановилась:
– Погоди, если они тебя увидят, то могут побежать, – рассудила я и добавила смущённо: – я бы побежала.
Матвей улыбнулся в сторону. И снова глянул.
– От тебя они тоже убежали.
– Точно… – пришлось согласиться. Я расстегнула куртку и продолжила: – Но тут они чувствуют себя в безопасности. Я же ничего не сделаю, просто поговорю и заберу сестру, хватит ей побегов на сегодня. Уже повеселилась в машине… держи, спасибо большое! – я отдала ему кожанку.
– Оставь.
– Нет, ты что, как я сестре объясню откуда куртка! – заспешила я. – Начнутся расспросы. Родителям доложит. Эта змея и не на такое способна, чтобы ей не влетело. Она у них принцесса, так крутит, что… – я спохватилась, что болтаю лишнее и быстренько закруглилась. – Ладно. Спасибо, что помог. Дальше я сама справлюсь. Отвезу её обратно на такси. Телефон есть.
– Ты уверена?
– Ага, – я случайно опустила глаза на его мокрую футболку и женское чувство жалости вдруг смешалось с другим чувством, тоже женским, но… запретным… в животе сладко и совсем не вовремя крутанулось: и я это трогала. Позорный румянец залил целиком. Я заспешила прочь.
О чём ты думаешь, дурная, – ругала я себя, догоняя быстрым шагом весёлую компашку. – Ты ничем не лучше Лизки, идиотка! В такой момент! И о чём!
Хорошо, что я злилась. Это помогало мне настроиться на встречу с Лизкиными «дружками» и забить на свой собственный странный видок. Редкие прохожие уже посматривали из под зонтиков: что за сумасшедшая бежит в пижаме?!
Футболка стала влажной.
Хорошо, что не ливень! – снова порадовалась я классической Калининградской мороси. Как же холодно!
– Лиза! – окликнула дурёху, когда до компашки оставалось метров пять.
Сестра испуганно обернулась. Верка тоже. Ха! Не ожидали! Я подумала, что вот сейчас они точно ломанутся в кусты, но девчонки, видимо, совсем растерялись меня тут увидеть, и только глаза пучили.
– Даш! Ты чё?!
– Это ты «чё»! – строго подошла я. – Куда бежишь, я же кричала вам! Вера! Ты прекрасно слышала и видела! Вы что творите вообще? Идёмте домой.
– Лизок, а эт кто? – удивился тот самый её «лапальщик».
Я поёжилась. Лизок. Вот гадость.
– Я сестра её, – ответила ему, не отводя глаз. Чтобы не подумал, что боюсь его наглой рожи. А я боялась. Только сейчас, добежав до них, я по-настоящему оценила масштаб катастрофы. Я против трёх «весёлых» парней и двух малолетних дурочек.
– Мы просто погуляем и вернём девочек, – мирно улыбнулся наглец. У него была довольно приятная внешность, если бы не глаза на выкате. Глазастый и рукастый «примат».
– Им по пятнадцать, вы в курсе? – включаю училку, Хотя у самой коленки трясутся. Парни группируются вокруг. Дождик накрапывает. Дрожу. Становится действительно холодно. Скорей бы домой. Открываю приложение: «заказать такси». Десять минут ожидания. Понятно, дождь! Тыкаю. Некогда думать, пусть едет. Силой затащу эту козу в салон.
– Да мы же просто гуляем, – улыбается глазастый. – Пойдём с нами, будет весело. Даша же? Да? Ты, вон, совсем промокла… Кэст, дай даме куртку, – кивает он своему дружку.
– Без проблем, – тот стягивает с себя широкий бомбер. – Держи, – шагает ко мне с ним, как к дикому зверю с сеткой – вот-вот накинет.
– Никуда я не пойду, – возражаю, как можно уверенней, – и они не пойдут. Лизка, не смешно, домой! Вера!
Куртка неловко колышется рядом.
– Да пойдём, вон, чуть-чуть осталось, там козырёк есть, дождик переждём…
– Чё ломаешься?
– Даш, пойдём на минуточку, а? – подключается моя глупая сестра.
Я закипаю. Мне уже так страшно, что не смешно. Хватаю её за руку.
– Нет! Мы домой!
– Стой, – хватает её за другую руку глазастый. – Чё ты кипешуешь? Пройдёмся полчасика, подышим, и отвезём вас домой, да, Кэст? Тачка же есть!
– Конечно! – подключается верный друг, и я чувствую его куртку на плечах, вместе с его же лапищами. – Идём, Даш! Я сам всех развезу потом, – уговаривает он ласково, будто бы мы давно знакомы. – Полезно же перед сном подышать свежим воздухом!
Ага! Насчёт «свежего» я бы поспорила. Чувствую сигаретный дым.
– Нет! – отбиваюсь, – Лиза, идём! Такси ждёт, – вру отчаянно.
– Да-аш! Чё ты меня позоришь! Я не маленькая! Ещё только восемь!
– Родители сейчас вернутся! – тяну её.
Коза упирается всеми копытами.
– Пойдёмте под навес, – подталкивает меня Кэст заботливо, – там поговорите… Познакомимся. Не ссорьтесь, девочки…
– Чё тут у вас?
На голос повернулись все.
Спор оборвался, как трос под акробатами. И «артисты» ухнули вниз. Шмякнулись об арену. Я тайно порадовалась – он не ушёл! Если честно, я не представляла, что делать дальше, у меня уже мелькнула постыдная идея бросить тупицу-Лизку им на съедение, и смыться хотя бы самой. Как же она не поймёт?!
Пацаны напряглись. Я попробовала взглянуть на Матвея их глазами, но уже не получалось – я знала, что он меня не тронет. А они не знали. Я их понимала, я тоже не была уверена, «тронет» он их или нет. Надеялась, что нет. Он стоял, прислонившись к дереву, дымя, и равнодушно наблюдая за сценой.
Чёрт.
А эффектно выглядит.
Если даже мне страшно, то каково им?
– Всё хорошо, – махнул ему глазастый.
– Девочек отпустите, – Матвей затянулся в последний раз и отправил окурок по широкой дуге.
Он слишком много курит, – подумала я. И снова удивилась. – И что?! Какое мне дело?!
– Идём, – сердито вытянула я из лап глазастого Лизку. Та повиновалась, и встала рядом, косясь на Матвея.
Пацаны тоже переглядывались. Между ними толкалась ещё одна балда.
– Вера! – позвала я её. – Ты тоже! Идём. Такси сейчас подъедет.
Верка заартачилась:
– Не, я с мальчиками, Даш, они подкинут обратно. Идём, Вань, – потащила она за рукав младшего.
– Пошли, – позвал глазастого Кэст и они все стали пятиться. Матвей, громко выдохнул и вышел на свет:
– Ребёнка оставьте, придурки.
Он вынул из кармана что-то блестящее и демонстративно натянул на чёрные разукрашенные фаланги. Кастет! – ужаснулась я. – У него ещё и кастет есть! – Живот закрутило до тошноты. Я такое только в криминальных фильмах видела! Неужели он нападёт, и будет месить их в кровь прямо здесь, у всех на виду?!
– Не трогай их, пожалуйста, – попросила я слабым голосом.
Матвей поглядел на меня: «точно?», а любители малолеток, тем временем, очухались. Они бесцеремонно вытолкали к нам Верку:
– Э! На, забирай! Пацан, успокойся, ты чё?! – отступали они задом по дорожке. Ввязываться в драку с психопатом им не хотелось. – Мы ментов вызовём, урод! – лаяли они, увеличивая дистанцию.
– Пять…
Я удивлённо поглядела на спасителя. А он, не обращая внимания, продолжал устало отсчитывать вслед дерзкой компашке. Мокрый и злой.
– Четыре…
– Урод, ты чё?! Попутал?! – в ярости огрызались глазастый с Кэстом. Маты и неприличные жесты сыпались через край.
– Три… – Матвей показал им три пальца, вместо одного, и стал загибать. – Два…
На один они побежали.
Рванули, не оглядываясь. У меня тоже возникло желание смыться. Я отвела девчонок за рукава.
– Спасибо… идёмте-идёмте…
Наше такси уже мигало на дороге.
– На здоровье, – Матвей спрятал кастет и проследил, чтобы мы добрались до машины. Я отправила девчонок на заднее, а сама запрыгнула вперёд – не хотела с этими дурочками. Лучше потерплю разговоры водителя. Я устала, промокла и замёрзла до дрожи. Таксист, поглядел на меня, как на больную, в этой мокрой пижаме, и завёл про ужасную погоду и опасность подхватить воспаление лёгких, как его кузен или тесть, не знаю, я не слушала. Я стучала зубами и глядела в боковое зеркало на догоняющие нас фары.
Чёрный мотоцикл скользил ненавязчиво, через пару машин от нас. Матвей бдил. А девчонки на заднем сидении ничего не подозревали и шептались про него:
– … на шее тату…
– Страшный…
– … да какой, ты чё, очень даже…
– Серьги видела?
– Нефор…
– Мафиози… крутой…
– … ствол под курткой…
– Прикинь, если бы такой парень…
– Опасный… всех убивать за тебя…
– А ты бы хотела?
– Тщ-щ… а чё, ты нет?
Я закатила глаза. Дурынды. И как таких уберечь?! Дома поговорю с сестрой. Постараюсь ей мозги вправить. Верке пусть родители вправляют. Хотя, там, похоже, всем всё равно. Эх, девчонки. Вообще не о том думают. Я в пятнадцать ещё в куклы играла. Ну, может не в куклы, но играла.
Мафиози.
Пф-ф… – чуть не цокаю вслух.
А дома становится не до разговоров – квартира в дыму! Вонища жуткая! Я залетаю прямо так, в кроссовках, на кухню, и вспоминаю про суп! Я же поставила его разогреваться и забыла выключить! Он, несчастный, тут целый час кипятился, а последние полчаса откровенно горел!
– Блин! Лизка, окна открой! Суп сгорел! – Ору сестре, хватая прихватками кастрюлю.
Лизка кашляет, бегает по квартире. Окна гремят. Заливаю горелое днище водой.
– А-а-а! Гадость какая!
– Фу-у! Дашка! Чё ты натворила! – нагло возмущается сестра, распахивая раму на кухне. – Ты чуть пожар не устроила!
Это я-то?!
– Дура! – вспыхиваю, уже не контролируя эмоции. Прихватка летит в сестру. Бошку срывает:
– Если бы ты не была такой тупой идиоткой и думала бы мозгами почаще, ничего бы не случилось!
– Сама ты тупая! Газ оставила!
– Заткнись и свали отсюда! Не беси! Всё родителям расскажу! Вот балбеска тупая! Отойди!
Лизка сморщилась, подбирая слова поострее, но не подобрала, а попросту разрыдалась:
– Не кричи на меня! Не кричи! Я не виновата!
– Сама не кричи! Не виновата! Что ты устроила?! Полюбуйся!
– Не рассказывай им, Да-а-аш-ш, – хнычет моя балбеска. – Не рассказывай им… ну Да-а-аш… я же на часик всего хоте-е-ла-а… – завывает перекошенный ротик, а из глаз текут целые реки. И откуда столько воды?
– Я бы вернула-а-ась! – уверяет сестра как будто бы искренне, но выходит наивней некуда.
Мне становится стыдно.
Глупая девчонка. Я и сама была такой. Наверное… но это не точно, – пытаюсь вспомнить себя, творила ли я такую дичь…? – Да вроде и нет. Но всё равно. Лизка ещё ребёнок, откуда ей всё знать, если никто не общается с ней толком? Никому нет дела до её воспитания. Родители на работе, я на учёбе, и всё, что ей остаётся – это постоянно зависать в телефоне… Танцульки, povы, мальчики, макияж… откуда взяться мозгам?
И я виновата. Отталкиваю её. Ревную.
– Ладно, – сжаливаюсь.
Запихиваю нытика в ванную:
– Иди первая мойся, не дыши этой гадостью. Я пока приберусь. Сделаем вид, что ничего не было. Ай, бли-и-ин! – вспоминаю про стиралку с бельём. – Бли-и-ин… весь день пролежало…
– Чё? – Лизка даже плакать перестала от любопытства.
– Ай-й, – я не могу сдержать нервный смех. – Чёт у нас всё сразу завонялось…
– Так чё?
– Бельё через плечо!
Лизка вылупилась и тоже прыснула.
Вот такие хозяюшки.
Глава 8
Ветер
– И чего ты попёрлась с этими? – спросила я осторожно, подавая Лизке чай.
Мы сидели на кухне в махровых халатах и куртках, поджав ноги от сквозняка. Пришлось открыть нараспашку все окна, чтобы выгнать этот мерзкий горелый запах. Так надышались, аж во рту горчило.
– Погулять хотела, – вздохнула та мирно.
Я поправила тюрбан на мокрых волосах.
– Давай уже закрывать, а то простынем.
– Угу.
И обе не сдвинулись с места. Хорошо было сидеть. Как в детстве, когда отключали свет из-за аварии, или ремонта. Только сейчас отключили не свет, а тепло, – думала я попивая горячее. – Но тоже уютно. За окном всё ещё моросит. Воздух свежий, как будто мы в парке сидим, где-нибудь в беседке. И беседуем.
– Ваня это ваш одноклассник? – спрашиваю, зевнув.
Рубит нащадно. После нервов, после беготни, после уборки. Лизка тоже зевает.
– О-а-ага… а Вадик его старший брат. Из десятого «Б». А Кэст – его лучший друг.
– Ясно.
– Они вообще-то хорошие ребята, почти отличники, зря ты не пошла. Прогулялись бы вместе.
– А тебя разница в возрасте вообще не смущает? – я осторожненько подвожу сестру к сути.
– Нет, – простецки пожимает она плечами. – Со старшими мальчиками даже интересней. Они не такие дебилы, как мои одноклассники.
– А Ваня? Он же твой одноклассник.
– Ваня с Веркой мутит.
– Мутит?
– Ну да, они встречаются.
– А чё он тогда бросил её? – не могу удержаться от колкости. Блин.
Лизка задумалась.
– Мда. Идиот. Я бы убила за такое. Но зато жив остался, – она сделала страшные глаза, – а тот мафиози, прикинь, если бы погнался за ними! Жуть, такой злющий был! Я не знаю, как я не убежала… ноги прям прилипли, я так испугалась. А ты?
– И я.
Прячусь в кружку.
– У нас во дворе вроде живёт, – продолжает сестра вспоминать. – Или похожий. Я на турниках, кажется, видела. Просто никогда так близко не подходила…
– Да? Не знаю, не помню такого…
– Да ладно, вот увидишь. Сразу вспомнишь. Такой он опасный, да?
– Угу.
– Такой крутой…
– Угу.
– Подумал, что мы в беде и заступился…
– Э! – возмутилась я, приходя в себя. – Мы и так были в беде. Подрастёшь, поймёшь. Пей чай скорей! Спать пора.
– Даш, ну правда, что такого…
– Даже не начинай. Просто поверь мне хоть один разочек, умоляю, Лиз. Просто поверь и не езди одна со старшими ребятами, ладно? – я чуть не сложила ладони в молитве – так хотелось достучаться до моей дурёхи. – У мальчиков в старших классах одно на уме.
– Ты про ТО?
– Угу.
– А мама говорит, что у одноклассников. Вас послушать, так мальчики только об ЭТОМ думают всю жизнь… – хихикнула сестра.
– Может так и есть, – не выдержала я и тоже глупо хихикнула. – Да и мы, девчонки, хороши!
– Короче, все думают, и всем нельзя, – подытожила Лизка вполне разумно.
Я заценила.
– Ну, вот и поговорили. Давай укладываться. Закроешь в нашей? Я пока бельё развешу. Уже достиралось. Во второй раз.
Глянула на часы: полдвенадцатого ночи.
Кое-как уложились к полуночи, а через час в прихожей зашуршали родители. Я слышала, как они обсуждают горелый запах и угорают над нашими с Лизкой кулинарными способностями. Ух, знали бы они, что тут творилось на самом деле! – жмурюсь я испуганно. – А, может Лизка права и ничего страшного не было, может мне показалось… может эти пацаны… нет! – я вспомнила бесстыжие обнимашки Вадика, или Вадима, как его там, глазастого, короче, и окончательно утвердилась – я всё сделала правильно!
Даже, если он Лизку не тронул бы, то влюбил бы в себя запросто, и эта дурная страдала бы. Не знаю, что хуже. «Это» или безответная любовь. Подростки такие непредсказуемые.
Утром я еле проснулась.
Алик написал.
«Доброе утро, Даш;)» – жужжукнуло под головой.
Чего он так рано, – сердито покопошилась я с одеялом. И уснула бы, если бы телефон снова не зажужжал. Раз. Два. Какой назойливый! Я снова разлепила глаз:
«Ты готова?»
«Как будешь готова, напиши, я заеду. Машина на ходу.»
– М-м-м, – сую Алика под подушку ещё на полчаса.
Жу-ж-ж-жу.
«Ещё спишь?) Засоня)»
– Пф-ф.
Засоня?
Ещё только… – смотрю на часы, – … Ого! Уже почти двенадцать!
Сон, как рукой сняло.
– Ничего себе мы поспать, – удивляюсь на кухне. Там зевает Лизка. Как будто так и просидела со вчера. Только уже без куртки. Тепло же.
– Ага-а. Папа вставал, попить, но ушёл досыпать. Чёт он какой-то зеленоватый, – хихикнула она из-за телефона, как всегда.
– Значит, хорошо гульнули.
«Привет, – написала я Алику, пока кипел чайник. – Прости, проспала. Вчера был сумасшедший вечер.»
«Я думал ты за сестрой приглядывала)»
«Ага) так она мне и устроила сумашествие, кулёма. Я же говорю, за ней глаз да глаз нужен)»
«Ммм) Интрига)) поехали? Расскажешь по пути)»
«Ок, дай мне полчасика собраться.»
Я выключила экран.
Если честно, ехать не очень хотелось. Но я понимала, что нужно как следует проветриться перед учёбой, прийти в себя после стрессняка. А природа – лучшее лекарство для испорченных нервов. А Алик… а что Алик? Хороший мальчик. Немного ленивый, но хороший. С ним весело. И деды морозы, вон… – я распаковала одного и задумчиво прокусила шоколадную шапку. – Алик. Хороший мальчик Алик.
Меня раздражало, что я думала о другом. О плохом.
Как банально, Даша-а-а…
Ну, хватит уже. Просто слишком много эмоций поймала вчера, вот и не отпускает. Всё! Покаталась и хватит.
Пора собираться! Я быстренько допила чай и привела себя в порядок, радуясь, что думать стало некогда. Джинсы, толстовка, плащ и белые кроссы – готово. Пока я умывалась и одевалась родители так и не вылезли из комнаты. Ух, как же хорошо они гульнули! – бодро миновала я лестничный пролёт. Выглянула в окошко, уже по привычке – на турниках никого нет. Побежала дальше: совсем забыла попросить Матвея не трогать машину Алика!
Почему мне казалось, что он послушает меня, и не станет приставать, если попрошу? Не станет. Что-то есть в нём благородное, несмотря на вспыльчивый нрав. Что-то есть. Ну вот, опять. Не думать!
Я выскочила и огляделась. Матвея нигде не было, а Ниссан Алика стоял в ожидании у подъезда, как карета для Золушки. И Золушка сдалась.
Пришлось рассказать Алику вчерашнюю историю, раз уж я пообещала. История вышла немного корявой, потому что мне пришлось на ходу вырезать из неё Матвея. По живому. А как бы я его оставила? Алик и так опасливо поглядывал по сторонам, когда ехал по двору, хватит с него переживаний. Без Матвея, в истории происходило слишком много «чудес», и такси приехало слишком быстро, и с Верхним озером я угадала слишком легко, как будто других мест в городе нет, и даже на озере я проявила невероятное чувство дедукции и, как первосортная ищейка, нашла пропажу по следу, даже под дождём. Нашла и вырвала из лап пацанов. Ещё и вторую дурёху спасла. Алик был восхищён. Он не уставал удивляться моей смелости и удачливости.
– Но, если вдруг сестра снова учудит такое, – предупредил он, когда я закончила, – сразу меня вызванивай, ладно?
– Ладно, – смущённо согласилась я.
На море было ветрено. Волны собирали белых барашков, и нещадно выбрасывали их на берег. С брызгами и аплодисментами. А по небу плыли пушистые кучевые облака и равнодушно глядели на это безобразие. Их не интересовали ни «барашки», ни аплодисменты. А гуляющих – очень интересовали. Люди радостно фоткались с бушующей солнечной стихией, снимали видосики в сторис, встречались на променаде, и мило целовались, смеясь, и безнадёжно поправляя на ветру волосы.
Несколько раз Алик брал меня за руку, задерживал в своей. А я не понимала, почему мне не приятно. Почему я ничего не чувствую от его прикосновения. Почему мне всё равно. Такой хороший мальчик, симпатичный, добрый, заботливый, так весело было бы в универе с ним, а я не могу расслабиться. Что изменилось? Я чувствовала себя снежной королевой, а Алика – Каем. Просто околдовала его, похитила, и теперь позволяю ему быть рядом. Играть с острыми кусочками стекла. Откуда, спрашивается, осколки? – задавала я себе вопрос. – Бессердечная.
Мало тебе его внимания? Так отпусти, не нужно подпускать его ближе. Дай ему чётко понять, что ты ещё не созрела, – вздыхала я, поглядывая на спутника. А Алик рассказывал историю за историей, чтобы меня развлечь, и ласково молчал, слушая мои бессвязные рассказы.
Ветер трепал плащ.
Мой «кавалер» стал всё чаще и чаще возмущаться, что я простыну. Пришлось затянуться поясом. Почувствовала себя в футляре, но зато стало теплее. Мы прошли променад от края до края и ещё долго стояли перед спуском, пялясь на чаек. Дальше были только кафешки, ресторанчики, парк с озерцом. Туда-то мы и собирались спуститься – спрятаться от ветра. Достаточно уже оглохли и разрумянились.
Мы ещё минутку постояли у перил, глядя, как прохожие кормят птиц. Я собралась идти дальше, но Алик вдруг, ни с того ни с сего, обнял меня сзади:
– Замёрзла?
Сердце забилось, как сумасшедшее: что он творит?
Я растерялась.
Стояла, как дура. Позволяла ему «заботиться».
– Нет, всё хорошо… – выдавила через силу.
– А руки-то какие холодные, дай сюда, – он накрыл мои ладони своими и стал греть. А я всё стояла и стояла, как вкопанная, смотрела на чаек бездумно. Что делать?!
Кусок испуганного льда.
Алику надоело ждать и он взял инициативу в свои руки. Так мне и надо! И надо признаться, в его объятиях оказалось довольно уютно, – отметила частичка меня. – Тепло и…
– Хорошо, да? – радостно произнёс он мне на ухо. – Сегодня идеальная погодка. Давно я на море не был. Только летом.
– Да, нам повезло, – поддержала я разговор, как будто это вполне естественно, что мы обнимаемся. – Волны и солнце – идеальное сочетание. А ещё облака. Как ожившая картинка.
– Ага. И мы в ней… – он сжал объятия крепче. – Не хочу уходить. Давай ещё минутку постоим?
– Давай.
Мы постояли ещё пять, а потом Алик так и не выпустил меня. Он держал меня за руку весь парк, всю скамейку, кофе, и даже в машине схватил, на обратном пути. Прямо на моих коленках.
Я волновалась и смотрела в окно.
Почему на душе так противно?
Я разрывалась. С одной стороны, мне было приятно, что Алик так настойчиво добивается моего внимания, а с другой стороны, мне казалось, что всё происходит слишком быстро. Я не успела понять, что я к нему чувствую. И чувствую ли…
Вот, руку на коленях чувствую. А его…
Пока он был просто сокурсником, всё было как-то проще. Он был желанным мальчиком в универе. Озорным и приятным. Я приглядывалась к нему, примерялась, строила воздушные фантазии. А теперь фантазии окрепли, стали реальны, ощутимы, и я струсила.
Они давили на меня своим весом.
Алик давил.
У подъезда мне пришлось потрудиться, чтобы наш невинный поцелуй в щечку не перерос во что-то большее. Алик сегодня был явно в ударе. Окрылённый Амур, не меньше. Его влажные, счастливые глаза смотрели на меня пожирающе.
