Текст книги "Блуждающий Неф"
Автор книги: Саша Суздаль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
– Мне хорошо, – улыбаясь, сказала Лерия и поднялась с травы: – Ты где так долго был?
– Я потом тебе объясню, – сказал Мо, – у меня болезнь, дорогая.
– Ты болен? – забеспокоилась Лерия, разглядывая Мо.
– Да, я иногда становлюсь невидимым, – сообщил Мо.
– Опять «невидимым»? – забеспокоилась Лерия.
– Это излечимо, только не сразу. Подойди, – сказал Мо, исчезая, – подойди ко мне и потрогай.
Лерия недоверчиво шагнула вперёд. Мо подтолкнул на своё место Уандера, и тот протянул Лерии руки:
– Я здесь!
Лерия вздрогнула, когда до него дотронулась и долго его ощупывала.
– Я тебя люблю, Лерия, – сказал Уандер, обнимая её. Лерия закрыла глаза и гладила его по голове: – Я тебя тоже, Уандер!
Мо зашёл за спины детей и снова превратил в кота.
– Папа, ты снова стал котом? – спросил Витус, оглядываясь.
– Я не папа, я Мо, – объяснил ему Мо.
– А где папа?
– Папа с мамой, – ответил Мо. Витус подошёл к матери, потрогал воздух перед ней:
– Папа, это ты?
– Да сынок, я, – ответил ему голос, и чья-то рука погладила его по голове. Витус обнял пустоту и заплакал. Одна Нестия стояла в сторонке и смотрела, как Витус и мама странно себя ведут.
– Я, наверное, побегу, – почему-то Палдору сказал Бегун Боди. Тот равнодушно кивнул, не обращая на него особого внимания. Его больше интересовала семейная драма.
– До свиданья, дедушка Бодди, – приветливо попрощалась Онти.
– Я не дедушка, – улыбнулся Бодди, целуя её в макушку. Палдор ревниво на него посмотрел, не обещая ничего доброго.
– Спасибо тебе, Мо, – сказал Бодди, хватая кота за лапу.
– Не за что, – сказал Мо, прощупывая старика сеточкой. Нога у Бодди зажила и требовала нагрузки.
– Прощай, Арвин, – сказал Бодди кучеру. «Надо же – познакомился», – подумал Мо, улыбаясь в кошачьи усы.
– Я побежал, – сообщил Бодди и, вздохнув, пустился вперёд – из города.
Уандер, на радостях, предложил путешественникам расположиться у него, что все с удовольствием приняли. Даже Палдор, несмотря на свою природную заносчивость и вздорность характера, весь вечер улыбался и слушал, в который уже раз, рассказы Онти об их путешествии.
Хабэлуан сидел на углу стола, кушал, внимательно слушал и смеялся, где нужно, но никто его не спрашивал – кто он и что, собственно говоря, здесь делает этот мальчик.
* * *
Было время раннего солнца, и все ещё отдыхали. Палдор и Полиния, как почётные гости, отдыхали в спальне хозяев, Онти спала в детской, а Уандер с Лерией и детьми расположились в мансарде. Мо лежал за домом в глубокой тени и, накинув сеть на планету, искал Маргину, которая светлым маячком дрожала в паутине сетки. «Что так высоко?» – подумал Мо, обнаружив её в атмосфере планеты. Но огонёк ярко и равномерно мигал, не вызывая тревоги, и Мо успокоился. «Пусть побалуется», – подумал он с любовь, предпочитая дать ей немного свободы воли.
А Хабэлуан, который давно поднялся, расположился под кудрявым, широколистным анабусом, сорвал с десяток зелёных плодов и шелушил их, бросая в рот вкусные дольки. Его безмятежное существование не нарушало даже надоедливое насекомое, которое пыталось его укусить, но в неравном поединке потерпело неудачу и хладным трупом валялось тут же, у ног победителя.
Хабэлуан намеревался уже прикрыть глаза и подремать, овеваемый лёгким ветерком, как его взору открылась удивительная картина – из дома выплыла Онти, лежащая на белой простыне, за края которой держались двенадцать зелёных человечков. Онти безмолвно проплыла через сад, ворота распахнулись и Онти, вместе с зелёными человечками, двинулась вдоль улицы. Хабэлуан вышел на улицу и спросил у булочника, разносившего хлеб заказчикам:
– Вы видели?
– Что? – не понял булочник.
– Вон! – показал Хабэлуан в конец улицы, где маршировали зелёные человечки.
– Что вы имеете в виду, молодой человек? – терпеливо спросил булочник.
– Вы видите зелёных человечков? – отчаянно спросил Хабэлуан.
– Нет, молодой человек, – рассердился булочник, – я веду здоровый образ жизни.
Хабэлуан побежал вперёд, чтобы не упустить Онти и человечков. Он добежал до перекрёстка и замер – их нигде не было. Он свернул налево и понёсся так, как никогда не бегал, но, добежав до следующего перекрёстка, понял, что ошибся и вернулся назад. Свернув направо, он пронёсся по улице, петлявшей, как заяц, и упёрся в зелёную изгородь.
«Всё! Потерял!» – с отчаяньем подумал Хабэлуан и присел. Он понял, что случилось что-то непонятное, а он, имея возможность, ничем не помог Онти.
Вдруг за спиной раздалось какое-то бормотание и тонкий голос начал выводить замысловатые рулады. Их подхватили другие голоса, и этот хор начал странную песню, похожую на молитву. Хабэлуан сунул голову в кустарник и за зелёной изгородью он увидел поднимающихся на небольшую гору зелёных человечков. Город кончился, и прятаться было негде. Склоны покрывала густая трава, но в ней спрятаться могла разве что мышка. Внимательно наблюдая, Хабэлуан запоминал, куда идёт процессия, готовый в любую минуту броситься вперёд.
– Что ты здесь делаешь? – спросил сердитый голос и Хабэлуан вытащил из кустов голову. Перед ним стоял нахмуренный мужчина с лопатой в руке. Открытая калитка крайнего двора говорила о том, что он вышел оттуда.
– Что ты здесь делаешь? – громко повторил он, грозно, приближаясь.
– Я потерял кота, – нашёлся Хабэлуан и полез глубже в кустарник.
– Если ты задумал забраться в мой сад, то знай, что я наблюдаю, – предупредил мужчина, не собираясь уходить.
– Я гость Уандера, – сообщил Хабэлуан. Мужчина немного успокоился и принялся читать ему нотацию о том, как нужно себя вести с незнакомыми людьми. Хабэлуан с нетерпением ждал, когда он закончит, и едва тот обернулся к нему спиной – бросился в кусты.
Выскочив на пологий склон, он обернулся, но нигде никаких признаков, ни Онти, ни зелёных человечков не обнаружил. Хабэлуан побежал вверх, надеясь оттуда обнаружит похитителей, но, сколько он не бросал свой отчаянный взор вокруг, нигде не наблюдалось ни малейшего намёка на зелёных человечков.
От отчаяния Хабэлуан заплакал – он уже почувствовал себя своим в этой странной компании людей, пусть и чужих, но не оттолкнувших его, как приблудного пса. Впервые в жизни кто-то был ему дорог, и он не знал, что делать. Он понёсся вниз, обдирая руки и ноги, проскочил кустарник и со всех сил бросился к дому Уандера. Когда он, весь в слезах, ворвался в дом, то всех переполошил и перепугал.
– Кто тебя обидел, мальчик, – спросил Палдор, наклоняясь к нему.
– Там Онти… зелёные человечки… – пытался объяснить Хабэлуан, но ещё больше запутывался.
– Хабэлуан, что случилось с Онти? – обняла его за плечи Полиния и он, немного успокоенный этим жестом, смог объяснить:
– Онти похитили зелёные человечки!
– Тебе это приснилось, – погладила его по голове Полиния, и добавила: – Бедненький.
– А Онти в комнате нет, – сообщил Витус, стоя на пороге детской.
– Э-э-э… Хабэлуан, – вспомнил имя Палдор, приседая перед ним на колени и внимательно глядя ему в глаза, – ну-ка ещё раз расскажи про этих зелёных человечков и Онти.
– Я лежал в саду под деревом, когда двенадцать зелёных человечков вынесли из дома прямо на простыне Онти и скрылись возле горы.
– Хабэлуан, ты не покажешь мне, где эта гора? – серьёзно спросил Палдор. Хабэлуан кивнул головой.
– Пойдём, – сказал Палдор и взял его за руку.
– Я с тобой, – бросилась за ним Полиния.
– Нет! – категорически сказал Палдор: – Сидите и ждите – вдруг она придёт.
Они вышли из дома и Палдор посадил Хабэлуана на плечи:
– Показывая дорогу.
– Вон туда, в конец улицы, – показал рукой Хабэлуан, с облегчением вздохнув – он верил, что дядя Палдор обязательно найдёт Онти.
– Ты уверен, что они пропали здесь? – переспросил Палдор, поднявшись на вершину горы и оглядывая окрестности.
– Да, уверен, – сказал Хабэлуан и, склонив голову, добавил: – Только я не заметил, куда они девались.
– Да-а-а, – потянул Палдор, – спрятаться здесь негде, разве только там, – показал он рукой на небольшой кустарник на склоне горы.
Хабэлуан скептически посмотрел на невысокие, по колена, кусты – там и зайцу спрятаться не с руки. Палдор быстро подошёл к кустам, согнув пополам своё длинное тело, он, как пёс-ищейка, принялся рыскать по ним, внимательно просматривая каждый кустик.
– Нашёл! – прозвучал его торжественный голос, и Хабэлуан увидел зажатую розовую ленту в его руке.
– Вы уверенны, что это её лента? – с сомнением спросил Хабэлуан, подойдя к нему и потеребив кончик ленты.
– Уверен, – сказал Палдор, решительно оглядываясь, – я сам её поправлял вчера утром.
Не теряя времени, но тщательно принялся рассматривать каждый кусочек земли возле места падения ленты.
– Вот!!! – воодушевлённо сказал он, показывая несколько нитей, такого же цвета, как и лента: – она пропала здесь.
– Где, под землёй? – спросил Хабэлуан.
– Да, – сказал Палдор, – неси лопату.
Хабэлуан спустился вниз и взял лопату хозяина крайнего дома, которую тот оставил, просвещая Хабэлуана относительно его поведения. Палдор выхватил её из рук Хабэлуана и принялся отбрасывать грунт в сторону. Лопата гулко стукнулась во что-то твёрдое. Расчистив место, они увидели каменную плиту, плотно входящую в каменный массив горы. Палдор постучал в плиту несколько раз черенком лопаты, но кроме гулкого эха ничего не услышал.
– Здесь должна быть секретная кнопка, – рассматривая плиту со всех сторон, сказал Хабэлуан, но Палдор скептически хмыкнул, пытаясь всунуть острие лопаты в щель между дверью и плитой. Это ничего эту не дало, и он остановился, опершись на одинокий, корявый сук засохшего дерева.
Плита легко, без звука, ушла в сторону и открыла тёмный проём с каскадом ступенек, уходящих вниз. Палдор тут же спрыгнул на ступеньки, и вскоре его макушка скрылась в проёме. Хабэлуан с интересом отправился за ним, следуя за звуками шагов Палдора. Впереди показались отблески света и вскоре Палдор и Хабэлуан очутились в залитом колеблющимся светом огромном помещении. Тонкие голоса выводили незамысловатую песенку, слова которой они разобрали, подойдя поближе:
«Слышится хрустальный звон, вон, вон, вон.
Злые духи вышли вон, вон, вон, вон.
На хрустальном ложе дева, ева, ева, ева.
Сном объята королева, лева, лева, лева.
За руки возьмёмся, друг, руг, руг, руг.
И замкнём волшебный круг, руг, руг, руг.
Наши руки – ручейками, ами, ами, ами.
Если вместе, то река мы, а мы, а мы, а мы».
Посредине зала возвышалось хрустальное ложе, освещённое сотнями мерцающих огоньков, которые излучали какие-то насекомые, а на нем лежала спящая Онти. Её спокойное лицо, и мягкая непонятная улыбка, излучали странное тепло и любовь. Палдор, вместе с Хабэлуаном, зачарованно застыли, поддавшись её чарам. Вокруг ложа двенадцать зелёных человечков, взявшись за руки, кружились в танце – два шага вперёд, один назад. На стене перед ложе висел хрустальный круг со стрелками, которые медленно сходились вместе. Зелёные человечки, не останавливаясь, продолжали песню и танец.
«Ждём двенадцатый удар, дар, дар, дар.
Будет деве послан дар, дар, дар, дар.
Королеву мы разбудим, удим, удим, удим.
Будут счастливы все люди, люди, люди, люди».
Стрелки часов стали в одну линию и раздался мелодичный звон. Когда часы пробили двенадцать ударов, Онти приподнялась на хрустальном ложе и спросила:
– Где я?
– Ты у себя дома, моя королева, – вышел вперёд и поклонился маленький зелёный человечек. Онти с удивлением посмотрела на него.
– Я сейчас тебя заберу, доченька, – сказал Палдор, выходя вперёд. Зелёные человечки застыли от изумления.
– Па… – начала Онти и смутилась. Палдор подошёл к ложе и взял Онти на руки. Сзади него остановился Хабэлуан, с поднятой над головой лопатой.
– Ты бросаешь нас, королева? – жалобно пропищал первый зелёный человечек. Остальные захлюпали носами. Онти посмотрела на них, а потом жалобно на Палдора.
– Онти, они тебя украли, – сказал Палдор.
– Мы не крали, – объяснил первый зелёный человечек, – мы её освобождали.
– От чего? – скептически спросил Палдор.
– От находящейся в ней тайны, – понизив голос до шёпота, туманно сказал первый зелёный человечек.
– Может, пригласим их в гости? – жалобно спросила Онти, глядя на Палдора. Тот покрепче прижал её к себе, посмотрел на зелёных человечков, и сказал:
– Доченька, ты такая доверчивая! – и, повернувшись к зелёным человечкам, грозно сказал: – Хорошо! Следуйте за мной! Но если вы…
Зелёные поняли и эскортом выстроились по бокам Палдора. Сзади, с лопатой в руках, шагал Хабэлуан. Так они и спустились с холма, марширую мимо дома хозяина лопаты. Тот, выпучив глаза, удивлённо смотрел на процессию. Хабэлуан молчаливо подошёл к нему и сунул ему в руки его же лопату.
– Меня зовут Двенадцатый, – сказал последний зелёный, вышагивая рядом с Хабэлуаном.
– Тебе повезло, что ты не тринадцатый, – философски заметил Хабэлуан. Двенадцатый уважительно на него посмотрел, подстраивая свои лапки под шаги Хабэлуана.
– А первого зовут Первый, – спросил Хабэлуан, улыбаясь. Двенадцатый взвёл на него глаза и удивлённо спросил: – Как ты догадался?
Они помолчали немного, а дальше Двенадцатый родил новую мысль: – Обычно мы зовём его Ментором.
Хабэлуан хмыкнул. Они зашли в калитку дома Уандера и предстали перед его семейством и Полинией. Она бросилась к Онти, осматривая её и причитая: – Что с тобой? У тебя ничего не болит? – потом набросилась на Палдора: – Ты что молчишь?
– Мама, всё в порядке… – сказала Онти, слезая с рук Палдора, и осеклась, явно выказывая своё желание. Полиния застыла, а потом со слезами на глазах бросилась к Онти.
– Доченька… – только и смогла сказать. Палдор хрюкнул и принялся тереть глаз. Подошедший Мо посмотрел на идиллию, как всегда, покупался в эмоциях и уставился на двенадцать зелёных человечков. Те тоже лицезрели свою королеву и её родителей и млели от счастья. Так все и млели, пока Хабэлуан не спросил:
– А мы кушать сегодня будем?
На что все хором ответили: – Да!!!
Стол накрыли в саду, на зелёной поляне, прямо перед домом. Зелёные человечки попытались расположиться поближе к своей королеве, но не тут-то было – Онти окружили Витус и Нестия, заглядывая ей в рот, а рядом, по праву, как член семьи, расположился Хабэлуан, чувствующий себя героем дня, наравне с Онти. Палдор, находясь с слева от Онти, изредка бросал задумчивые взгляды на Хабэлуана и, когда обед закончился, не выдержал и спросил:
– Скажи-ка мне, Хабэлуан, а где твои родители?
Все как по команде обернулись к нему и он, не стесняясь, сказал: – У меня нет родителей.
– Так ты что – сирота? – удивлённо спросила Полиния.
– Да, – сказал Хабэлуан.
– И где же ты живёшь? – спросил Палдор, бросая взгляд на Полинию.
– Где придётся, – невозмутимо сказал Хабэлуан.
– Это непорядок, – возмутился Палдор.
– Я могу уйти, – сказал Хабэлуан, поднимаясь.
– Никуда ты не пойдёшь, – решительно сказал Палдор, – ты поедешь с нами и будешь жить у нас.
– Да, – подтвердила Полиния, благодарно глядя на Палдора – тот сиял, как медная селта, – ты будешь жить у нас.
Мо чуть не захлебнулся от восторга, восхищаясь, как эти люди умеют делать простые вещи такими сладкими и обворожительными. Зелёные человечки млели в стороне, восхищаясь папой королевы, несомненно, достойного этого высокого звания.
Что творилось в душе Хабэлуана, не знал никто, и только Мо с удивлением обнаружил, что он принял это, как данность, ничуть не радуясь, и ничуть не расстраиваясь. Несомненно, только что закончившаяся треть полного солнца, была замечательной во всех смыслах: нашлась Онти, Хабэлуан нашёл себе дом, зелёные человечки нашли свою королеву, Витус и Нестия обрели своего отца, и только ложка дёгтя не знала, куда ей плюхнуться.
* * *
Наместнику короля Ладэоэрна в городе Паллас слишком поздно донесли о том, что в его городе находиться советник короля Доностос Палдор с женой и дочерью. Поэтому, когда Горди Хоу, он же наместник короля, появился перед домом Уандера, то не посмел сразу появиться перед глазами советника, а решил произвести военную рекогносцировку на местности. Ездовой советника, такой себе Арвин Флипп, получив команду от Палдора, как раз в это время снаряжал коляску для дальнейшего путешествия.
– А скажи, любезный, – обратился к нему наместник Хоу, – как себя чувствует уважаемый советник короля Доностос Палдор?
– Хорошо себя чувствует, – буркнул Арвин Флипп, сразу возвысивший себя до уровня советника.
– А не подскажешь, любезный, – снова обратился к нему наместник Хоу, – чем сейчас занимается уважаемый советник короля Доностос Палдор?
Арвин Флипп для солидности сделал паузу и потом со значением сказал:
– Разговаривает с зелёными человечками.
Наместник Хоу понял шутку и заулыбался, но лицо его вытянулось, когда он увидел Палдора, выходящего из калитки в сопровождении зелёных человечков. Палдор строго спросил у Арвина Флиппа:
– Всё готово?
– Готово, – доложил Арвин Флипп, указывая на зелёный ящик с навесом, прикреплённый сзади кареты. К ящику была прибита небольшая лесенка.
– Как – вам подойдёт? – спросил Палдор у первого зелёного человечка. Ментор (а это был он), деловито взобрался по лесенке и залез в ящик. Его довольная зелёная голова торчала между краем ящика и навесом.
– Подойдёт, – сказал он и скрылся в ящике.
– Я хотел бы… – осмелился наместник Хоу, но его перебил Палдор:
– Простите, но мест больше нет.
– Извините, я не за тем, – поклонился Хоу, – я наместник короля в городе Паллас, и хотел бы вам в чем-нибудь помочь, уважаемый Доностос Палдор.
– А чем ты мне поможешь? – взглянул на него Палдор, потом задумался и добавил: – Хотя есть у меня для тебя дело.
Наместник Хоу с готовностью растянул на лице улыбку.
– Хозяин этого дома выполняет особое задание короля, – значительно сказал Палдор, – и на время его отсутствия вам вменяется в обязанность содержать семью Уандера на полном пансионе.
– Будет сделано, – сияя и кланяясь, сказал Горди Хоу.
– Я проверю, – предупредил его Палдор, чем несколько сбил его прыть.
– Я тоже, – сказал Уандер на ухо наместника Хоу. Тот растерянно оглянулся и потряс себя за ухо.
– Я всё вижу, – добавил Уандер. Хоу растерянно поднял глаза к небу и убедительно сказал: – Будет сделано в лучшем виде!
– Надеюсь, – ответило небо и ушло прощаться с женой и детьми.
Через некоторое время из ворот усадьбы Уандера вышел Мо, на котором под зонтом восседала Онти, а у неё за спиной расположился Хабэлуан, свысока наблюдая за уличными мальчишками, от зависти шмыгающих сопливыми носами. Мо окружали двенадцать зелёных человечков, семенящих на своих коротких ножках и едва успевающих за Мо.
Потом появилась карета, на дрожках которой одиноко сидел кучер, Арвин Флипп, управляющий упряжкой из двух пар лошадей. А в карете на передней стороне сидела Полиния, а сзади опять теснились Палдор и невидимый Уандер. Палдор снова работал локтями, тесня Уандера, а стоящий на обочине Горди Хоу воспринял эти телодвижения на свой счёт, и думал горькую думу о том, как ему угодить жене Уандера, чтобы небесный голос его не наказал.
Лерия, жена Уандера, и их дети, Витус и Нестия, остановились возле открытых ворот и махали руками, пытаясь определить, где находиться их муж и отец. Город Паллас с удивлением смотрел на процессию, пока та не покинула его пределы, а потом каждый житель города занялся своими делами. И только мамы пугали своих детей зелёными человечками, которые их заберут, если они не будут слушаться. Между тем, зелёные человечки, уже выполнили торжественную миссию и забрались в зелёный ящик позади кареты.
В тон ящику вокруг кареты буйно пенилась трава, пересыпанная калейдоскопом цветов, и кустарник пытался пойти в рост, а откуда-то по курсу ободряюще веяло водной прохладой. А ещё веяло угрозой, но этого, кроме Мо, никто не чувствовал и даже Палдор примирился с судьбой и затеял с Уандером мирный разговор. Кто-нибудь, наблюдающий со стороны, удивился бы, глядя, как советник короля разговаривает с окном кареты, а его жена Полиния зачарованно смотрит ему в рот.
* * *
Монсдорф сидел за колченогим столом, возле окна своего непритязательного дома, который и домом назвать было трудно – он явно в пару раз превышал возраст своего хозяина. На столе находилась старинная книга в деревянном переплёте, которую Монсдорф сосредоточенно читал. Дом находился на отшибе деревни Арандор, которую плотной стеной окружал старый дремучий лес. В деревне Монсдорфа давно называли чародеем, приписывая ему в вину всё плохое, как бы оно не случилось.
Монсдорф не отрицал своего участия, его тешила мысль об особом положении своей персоны в деревне. Была у Монсдорфа мечта, затаённая и древняя, о которой он никому не рассказывал, но которая тревожила его душу и днём, и бессонными ночами. А ещё необычным в его доме было наличие пары десятков книг, которые он приносил из своих путешествий по разным городам и берег их, как зеницу ока. Они были заперты в большой длинный сундук, стоящий в углу комнаты и служащий не только хранилищем, но и постелью для хозяина.
Рядом с книгой лежала старая кожаная карта, по которой Монсдорф водил явно не золотым, но вычурным кольцом. Кольцо попутешествовало по карте и остановилось. «Вот здесь!» – хищно улыбнулся Монсдорф, и кольцо в ответ подмигнуло ему блеском своего единственного красного камня.
Входная дверь скрипнула, и в доме появился чумазый мальчишка, который настороженно взглянул на Монсдорфа, совсем не ожидая от встречи ничего хорошего. Мальчишку звали Кристлин, и Монсдорф приходился ему отчимом. Мать мальчика давным-давно умерла, не вынеся жизни с мужем и оставив ему свою хибару.
– Ты где был, – спросил Монсдорф. Мальчишка настороженно посмотрел и угрюмо ответил: – В деревне.
– Опять воровал? – спросил Монсдорф, впрочем, не строго а, скорее, констатировал.
– Не-а, – ответил мальчик, шмыгая носом и вытираясь рукавом. Монсдорф был в хорошем настроении, и порка сегодня ему явно не грозила.
– Зачем книгу трогал, – спросил Монсдорф с металлом в голосе. Кристлин понял, что поторопился с выводами и потянулся к двери.
– Я не трогал, – сказал он, держась за ручку двери.
– Не ври! – сказал Монсдорф. – Я метку поставил.
– Не брал сегодня я вашу книгу, – заревел Кристлин, не отходя от двери. Монсдорф оглянулся, посмотрел на него и довольно сказал:
– Смотри мне, увижу – убью!
Он снова занялся своей картой, а мальчишка присел у порога. Вскоре Кристлин там и заснул, но был разбужен резким голосом Монсдорфа:
– Собирайся! Ты пойдёшь со мной.
Репликация четвертая. Русик
Маргина остановилась возле края острова. Сердце разрывалось от ужасной действительности, от безвозвратности происходящего. Русик, которого она успела полюбить, исчез так же, как и появился – неожиданно. Вета лежала на земле возле её ног и рыдала, выдирая с корнем траву и растирая её на лице. Слезы грязными потоками капали на её белое платье, но она ничего не замечала – её глаза были залиты слезами.
Балумут растерянно сидел рядом и не знал, что ему делать. Он считал себя виноватым в том, что Русик погиб, и был готов вынести любое наказание, лишь бы Русик вернулся. Он тоже заплакал, но отвернулся, чтобы Маргина и Вета не видели его слез.
– Вернулся!
– Что? – не поняла Маргина.
– Вернулся, – сказал Балумут, показывая куда-то в лес.
– Балумут, перестань, не до тебя, – рассердилась на него Маргина, так буднично прервавшего её горе. Сзади раздался весёлый и звонкий смех, и Маргина хотела наказать Балумута за его шутки, но, обернувшись, замерла. К ним, спускаясь с высоты, летела большая белая птица и громко смеялась.
– Мама! Мама! – воскликнула птица и Маргина чуть не умерла от нежданного счастья – к ним на крыльях опускался Русик. Она прижала его к себе, теребя его крылья, и заревела, как Вета. Та обняла их двоих и сжимала так крепко, что Маргина забеспокоилась:
– Осторожно, ты нас раздавишь, – она оторвалась от Русика и принялась его осматривать:
– Ты ничего не повредил?
– Не повредил, – довольно сказал Русик, сияя, как солнце. Маргина, наконец, рассмотрела его и с удивлением констатировала, что у него вместо горба появились два великолепных белых крыла. «Ангел», – с обожанием подумала она, вспоминая рассказы Элайни о посещённых ею храмах на Земле. Вета испуганно бегала вокруг Русика, боясь, что он сейчас же упорхнёт. «Курочка орла не удержит», – с улыбкой подумала Маргина и задумалась: нужно что-то делать. Верёвкой его не привяжешь, а он ещё маленький, чтобы различить опасность.
– Русик, – сказала она, – полетели домой.
Русик понял и, обдав их воздушной волной, с места взлетел в воздух. Взмахнув крылом, он полетел в направлении дома Лотта. «А как Лотт напугается, – испугалась Маргина, но потом улыбнулась: – А что, только нам переживать?»
Когда они подошли к дому Лотта переполох только начинался. Смущённый Лотт не знал, что сказал Вете, так как не знал, что она всё знает. Он встретил её возле ворот и сказал:
– Ты только не волнуйся, но с нашим ребёнком всё в порядке, только… – он запнулся и не знал, как дальше сказать. Вета, думая, что Русик снова попал в какой-то переплёт, наоборот, ещё больше забеспокоилась:
– Что случилось? Он поломал ноги?
– Да нет, ноги у него целы, только… – снова начал Лотт.
– Что, руки? – ужаснулась Вета.
– Руки тоже целы, только спина… – выпалил Лотт.
– Он, что спину сломал? – ужаснулась Вета. Маргина, которой надоели эти ужасы, возмущённо сказала:
– Так, хватит, пошли в дом и сами посмотрим.
В доме все собрались возле Русика и щупали его перья. Даже Гешек и Этиора выползли из своей комнаты и глазели на это чудо. Вета тут же всё это прекратила. Прежде всего, она принялась ощупывать Русика, с ног до головы, постоянно спрашивая: – Здесь не болит?
На что Русик неизменно отвечал: – Нет!
Маргина собрала совет, что делать с Русиком – ведь летать ему не запретишь, ещё хуже будет. Все сидели и думали, говорили разные глупости, например – привязать к ноге гирю, или верёвку. Вета, от возмущения, только махала рукой. Всё разрешилось так просто, что было даже смешно, что об этом сразу не подумали. С улицы залетели братцы-трутни Вава и Жужу, которые, только услышали о летающем друге, сразу же предложили свои услуги.
– А если Русик полетит не туда, куда нужно? – глубокомысленно спросил Балумут. Жужу воинственно взмахнул пикой и сказал:
– Так у нас же пики! Мы его в один раз… – и осёкся, увидев угрожающий взгляд Веты.
– Мы его уговорим, – убедил всех Вава, и шпинанул своего друга пикой, которой тот намеревался управлять Русиком. Жужу сразу же понял свою глубокую ошибку и, шпинанув в ответ Вава, убедительно сказал:
– Да, мы его уговорим! – но видя устремлённые на него недоверчивые взгляды, добавил: – Аргументами!
Правда, какие аргументы он использует, Жужу решил не уточнять. На том и порешили. В дверь, весь в пыли, ввалился волшебник Тартиф и, увидев Русика в новом виде, тут же полез к нему щупать крылья:
– Что это у него?
– Лапы помой! – накинулась на него Вета, и Тартиф пошёл на улицу, к умывальнику. Дело в том, что Маргину угораздило рассказать ему о летающих флаэсинах в Стране Маргов и Фрей, а следствием этого стало то, что Тартиф решил сделать флаэсину сам. У флаэсины два главных элемента: первое – это каменная баранка, сделанная из определённого вида камня и закреплённая на основании, и второе – волшебный камень, толщиной в два пальца и длинной с ладонь, для управления гравитацией.
Первым делом он отколол от камня в колодце небольшой кусок, из которого собирался сделать волшебный камень. Увидев это, Лотт пришёл в ужас, и, чтобы никто больше не повредил его летающий остров, сделал крышку на колодец и закрыл на громадный медный замок, невесть откуда взявшийся в его хозяйстве, а ключ носил всегда с собой. Тартиф обработал камень, и, по уверениям Маргины, он был похож на тот, которым управляют флаэсиной. Дальше необходимо было сделать основной камень, в форме баранки, чем и занимался в последнее время Тартиф.
Вначале он делал свою баранку возле дома, но Вета отогнала его прочь, так как он своим стуком будил её любимого Русика. Пришлось волшебнику зайти подальше в лес и сделать там свою мастерскую. Впрочем, скучно ему не было, так как его постоянно посещали Балумут с Русиком, а также Вава и Жужу, летающие по лесу в поисках лакомств. Правда, это тоже продолжалось недолго. Узнавшая об этом Вета, запретила Балу водить Русика к «сумасшедшему волшебнику».
Маргина вздохнула – хоть одной проблемой меньше. И поглядела на сладкую парочку: Гешека и Этиору. Они, получив в распоряжение комнату в доме Лотта, почти с неё не выходили, и, когда их звали к столу, сидели не от мира сего, съедали всё, не ощущая вкуса еды и, с неземными улыбками на лице, исчезали в своей комнате.
– Гешек, так всё-таки, куда вы направляетесь? – спросила Маргина, поймав их перед тем, как они снова хотели скрыться.
– В Арбинар, – ответил Гешек, улыбаясь, и они скрылись, оставив Маргину с открытым ртом. «А, ну вас!» – подумала Маргина и, выйдя из дома, отправилась по тропинке к концу острова, где они гуляли с Русиком. «Никому я здесь не нужна, все живут своей жизнью, а я только им мешаю, – с грустью подумала она, – и зачем судьба забросила меня, сюда? Что-то мне надоели приключения». Она сидела на краю, плакала, и смотрела на море, плескавшееся внизу волнами, прикрытыми сверху белыми шапками пены.
«Я что-то хочу!? Я что-то ужасно хочу», – пыталась она вспомнить, копаясь в своей душе, но так и не поняла. Не поняла, что хотела того, что и всё – любить и чтобы её любили. А, иначе, зачем жить?
* * *
Хабиба Бата, адевир Харданата, находился в лучшей гостинице города Тулу и слушал своего советника, маму[17] Искадера.
– Ты говоришь, что летающую землю видели над морем, – спросил он, остро глядя на советника.
– Да, совсем недавно, – ответил Искадер, низко поклонившись, не глядя хабиба в глаза.
– Найми корабль, – кинул хабиба Бата и добавил, – и лучшую команду.
Искадер ушёл, а хабиба Бата, взглянув на море через открытое окно, открыл шкатулку и вытащил оттуда оправленный серебром стеклянный шар, с плавающим в нем золотым крабом. Краб, недолго рассуждая, упорно двинулся к морю. «Не уйдут!» – подумал хабиба Бата, и улыбнулся – ведь упорства ему у краба не занимать. Он долго шёл к своей цели, и не мог допустить, чтобы какой-то самозванец испортил так тщательно продуманное дело.
Хабиба Бата так скрипнул зубами, что даже его любимый кот Дормадор вздрогнул, и поднял на хозяина свои зелёные глаза. «Всё будет нормально, Дормадор», – мысленно успокоил он кота, поглаживая его искристо-серебряную спину, и успокоился сам. Он вернёт свою дочь, туда, где ей место, а этого Гешека больше не будет на свете. Будет так, как он скажет. Так должно быть. Всегда.
