Текст книги "Тренировочные часы (ЛП)"
Автор книги: Сара Ней
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Кабинет? Свободная спальня?
Там точно никто не живет.
Хм.
Бреду по коридору, расправив плечи и задрав подбородок. Хотя я не росла рядом с отцом, он все же преподал мне несколько жизненных уроков: что бы ни делала – делай с высокоподнятой головой.
Здесь начинается моя прогулка позора.
Я могу это сделать. Могу зайти на кухню к этому парню и посмотреть ему в глаза, поблагодарить его за все, что он сделал для меня прошлой ночью. Проглочу свою гордость и буду вести взрослый разговор, есть черная тушь под глазами или нет.
Я многим ему обязана.
Когда вхожу в комнату, он стоит, прислонившись к деревянной столешнице, все еще сжимая в огромных ручищах белую кофейную кружку.
– Эй. – Он кивает в мою сторону. – Чувствуешь себя лучше?
– Немного, спасибо.
– Вот. Выпей. – Он протягивает мне чашку, и я беру ее, стыдясь, что он все еще такой милый.
Парень уже должен был выгнать меня, и удивляюсь, почему он этого не сделал. Я была занозой в заднице. Когда с него будет достаточно?
Потягиваю ледяную воду, благодарная за жидкость, которая чудесно скользит по моему горлу. Наблюдаю за ним из-за края чашки. Он совсем не жуткий, несмотря на свои размеры. Высокий и крепкий, могу сказать, что он тренируется. Может, занимается спортом? Ходит в спортзал? Что-то наверняка делает – его мышцы слишком в тонусе, чтобы сидеть и ничего не делать.
Взгляд его зеленых глаз не отрывается от моего лица, в уголках появляются смешливые морщинки, когда я с громким вздохом плюхаюсь на его кухонный стул.
– Знаю, что уже говорила это несколько раз, но я действительно сожалею обо всем этом. – Замолкаю, вертя в руках чашку.
– В нужное время и в нужном месте.
– Да. – Склоняю голову, смотрю на чашку и читаю напечатанную на ней надпись. Поднимаю взгляд, посылая ему кривую, слабую улыбку. – Ты даже не знаешь моего имени. Я не знаю твоего.
Долгая молчаливая пауза.
– Эллиот.
– Эллиот, – повторяю я. – Как твоя фамилия?
Он отодвигается от стойки, засовывая руку в карман спортивных штанов.
– Сент-Чарльз.
Эллиот Сент-Чарльз, о-ля-ля.
Звучит потрясающее, я позволяю ему задержаться в моем сознании, поворачивая снова и снова, романтизируя его. Сент-Чарльз.
Сент-Чарльз.
Чарльз.
Сент.
– Святой4 – это уж точно, ведь ты дважды за неделю спасал меня, – тихо говорю я в тесноте его крошечной кухни. Помещение такое крошечное, что едва хватает места для нас обоих за этим маленьким столом. – Обычно я не из тех девушек, которых нужно спасать, не говоря уже о том, чтобы столько раз за несколько коротких дней.
– Святой… – Выражение его лица невозможно прочесть, его рот... эти губы... бесстрастная линия. – Не знаю, описал бы я себя так.
– Но, кажется, тебе идет.
Эти великолепные губы дергаются.
– Откуда ты знаешь?
Ерзаю задницей на стуле.
– Во-первых, ты пришел утешить меня в библиотеке.
– Это потому, что ты украла мое место.
– Я? Как?
«О чем он говорит?»
– Стол, за которым я сижу, когда занимаюсь.
Я смеюсь и вздрагиваю, потому что чертовски болит голова.
– Наверное, я должна вернуть его обратно.
Эллиот медленно, неторопливо кивает.
– Хорошо. – Он пьет из кружки. – Что еще я сделал, чтобы заслужить это прозвище?
– Ты привез меня в свой дом, чтобы защитить, – объясняю я. – Совершенно незнакомого человека. Я могла бы оказаться полным психом.
«Боже, а если бы меня вырвало?»
– Я тоже мог быть полным психом. Может, я и сейчас такой.
Мое лицо заливает румянец, такой глубокий, что я чувствую, как он движется от макушки головы до кончиков пальцев ног.
– Это не так.
– Откуда ты знаешь?
– Я открывала твои шкафы – у тебя нет лекарств.
Мы оба смеемся, и когда он садится напротив меня за маленький деревянный столик, я не могу остановить жар, согревающий все мое тело.
У него широкие плечи и гладкая обнаженная кожа.
– Может, я и переступил границы дозволенного, но не мог же оставить тебя на той вечеринке. Ты была слишком пьяна.
Еще как мог бы.
Конечно, мог и мог воспользоваться мной, и тем фактом, что я была пьяна в стельку. В отключке. Без сознания.
Но Эллиот этого не сделал.
Он мог сделать со мной много ужасных вещей, а он решил... защитить меня. Какой милый парень.
– Эллиот, уверена, ты видел немало пьяных цыпочек, готовых отключиться на вечеринках. Что заставило тебя помочь мне?
Парень смотрит в окно. Поджимает губы.
– Я знал, почему ты напилась. – Поворачивается ко мне. – И поверь мне, пытался доставить тебя домой, но ты не могла отличить лево от право.
Отвезти меня домой, к папе, было бы благословением и проклятием.
Я представляю, как Эллиот везет меня к дому отца и помогает дойти до крыльца. Звонит в дверь, и папа открывает, скорее всего, в халате, в ярости.
На меня.
И на Эллиота, потому что он, без сомнения, неверно истолковал бы ситуацию.
Эллиот изучает меня, легкая улыбка озаряет его лицо, белые зубы слишком идеальны. Он слишком бодр, слишком весел, учитывая, что провел всю ночь на неудобном диване. Я оглядываюсь через плечо – его высокая фигура никак не могла поместиться на этой штуке.
– Мы встречались всего один раз.
Он смеется.
– Скажем так, у меня более сильный моральный компас, чем у большинства моих друзей. Я лучше провожу тебя домой, чем оставлю на съедение волкам, на съедение качко-засранцам.
– Качко-засранцам? Это что-то новенькое.
– Нравится? Я придумал.
Мне нравится.
– Дружишь с кем-нибудь из них?
– Большинство моих друзей спортсмены, так что да, я окружен засранцами и спортсменами.
– О боже.
– Последние два года я жил с двумя парнями из команды по борьбе. Большую часть времени это было испытанием на терпение.
– Куда они делись?
– Выпустились.
– Какой у тебя год?
– Формально я должен был сдать экзамены в прошлом году, но слишком поздно выбрал специальность, а до окончания мне нужно пройти еще несколько курсов. И один факультатив.
Факультатив? Этот парень настоящий?
– Э-э, так ты берешь этот дополнительный факультатив для?..
– Получения дополнительной информации. – Он небрежно потягивает кофе, а я растерянно смотрю на него.
– Другими словами это…
– Весело?
О господи. Я никогда специально не ходила на занятия ради забавы – даже в бадминтон. Ладно, один раз я приняла это за урок физкультуры и была в восторге, но на самом деле, это стоит целое состояние, просто валять дурака в течение всего семестра.
Урок усвоен.
– Какой класс?
– Естествознание. Это не обязательно, но думаю, что это будет полезно.
– Уверена, что так и будет.
– Никогда не можешь знать достаточно, э-э... – Его предложение неловко затихает, пропуская важную часть.
И тут я понимаю, что так и не представилась.
– Боже мой, Эллиот, я не сказала тебе своего имени! Я хуже всех! – Смущенно протягиваю руку. – Меня зовут Анабелль.
– Анабелль, – тихо повторяет он.
Эллиот откидывается на спинку стула, наблюдая за мной, потом раскрывает руки и медленно скользит ладонью по моей ладони, пожимая ее, прежде чем отпустить.
Нет. Совсем не неловко.
– Анабелль. Мне было интересно, как тебя зовут. – Когда его улыбка исчезает за кружкой, я опускаю голову и смотрю на свои колени, теребя ткань джинсов, сдерживая собственную глупую улыбку.
Молчаливый, ленивый взгляд Эллиота делает странные вещи с моими уже дрожащими внутренностями – плюс, он один из хороших парней, что делает его еще более привлекательным, если это вообще возможно.
В отличие от этих засранцев Эрика Джонсона и Рекса Гандерсона, которых я больше не хочу видеть.
– В детстве я ненавидела свое имя. Всегда было трудно его писать, никто не понимал как правильно.
Одно «н», а не два.
Эллиот усмехается.
– Неужели? Я думаю, оно милое. Кто-нибудь называл тебя Энни? Или Ана?
– Мой отец иногда. Ана-Банана. Джель-Белль.
– Ха.
– Да уж.
В комнате воцаряется неловкая тишина, пока мы оба ломаем голову, что бы такое сказать.
– О, пока я не забыл, вот. – Эллиот достает из кармана смартфон, подозрительно похожий на мой, и посылает его скользить по кухонному столу в мою сторону. – Обронила в моей машине вчера вечером. Я забрал его, пока ты была в ванной. Он пищит, как сумасшедший.
Заправив непослушную прядь волос за ухо, я беру телефон со стола. Проведя большим пальцем по экрану, чтобы разблокировать его, съеживаюсь, когда вижу, что отец написал мне восемь раз за последние двадцать минут.
Отлично. Он явно думает, что я мертва.
Папа: Где тебя черти носят?
Папа: Ты вернулась домой вчера ночью?
Папа: Анабелль, ответь мне, черт возьми.
Папа: Тебе лучше быть мертвой где-нибудь в канаве.
Папа: Анабелль Джульет Доннелли.
Папа: Юная леди, ответь на свой телефон. Линда уже всерьез волнуется.
Папа: Анабелль, если ты не ответишь мне в течение десяти минут, да поможет мне бог, я вызову полицию кампуса и патруль штата.
Папа: Пять минут.
Я торопливо набираю ответ: «Прости, пап, только что проснулась. Я ночевала в доме подруги. Слишком много алкоголя, чтобы добраться домой».
Он тут же отвечает.
Папа: Какая подруга?
Я: Папочка, разве это важно?
Папа: Папочка? Теперь я знаю, что ты что-то задумала. Ты пытаешься манипулировать мной сладкими речами? Я чую дерьмо. С кем ты была прошлой ночью? Это был парень?
Папа: У вас с мамой когда-нибудь был разговор о сексе? Знаешь, что сифилис – болезнь номер один в университетских городках? Это не шутки, и если будешь глупить, то получишь его.
Боже мой.
Мой телефон снова звонит.
Папа: Эти парни в колледже хотят только одного, Анабелль Джульет.
Ладно, теперь он слишком много говорит с упоминанием моего второго имени. Мне скоро двадцать два. Поговорим о деспотичных родителях.
Еще одна причина, по которой мне нужно переехать в свой дом.
Я:Прости, пап, но я не хотела будить тебя прошлой ночью. Было поздно, и я была не в состоянии даже вызвать такси.
Папа: Ты хочешь сказать, что была так пьяна, что даже не смогла написать отцу? Какого черта с тобой случилось? Ты потеряла весь свой здравый смысл?
Я делаю глубокий вдох и молюсь о терпении.
Я: Папа. Я осталась с подругой. Это было лучшее решение прошлой ночью.
Папа: Ты должна была позвонить мне, чтобы я забрал тебя.
Я почти печатаю, что «Достаточно плохо, что я живу с родителями», но удаляю его, вместо этого посылая ему краткое:
Я: «Я ценю это, пап, но если собираюсь завести друзей и вписаться здесь, то не могу звонить тебе, чтобы выручить меня. Я уже не ребенок».
Проходит несколько секунд, прежде чем он отвечает.
Папа: Справедливо.
Папа: Когда будешь дома? Линда готовит картофельный салат на обед, а мне нужно быть в спортзале на две тренировки.
Я вздыхаю. Он никогда этого не поймет.
Я: Скажи Линде, чтобы не ждала, не знаю, когда буду дома. Я, наверное, останусь в городе на обед, выпить кофе. Вернусь через несколько часов, определенно к ужину.
Эллиот наблюдает за мной, но делает вид, что не смотрит, его взгляд блуждает по моему лицу, интересуясь выражением моего лица, пока лихорадочно отвечаю на сообщения отца.
Наконец, я кладу телефон на стол лицом вниз.
Вздыхаю.
– Мне действительно пора.
– Тебя подвезти?
– Нет, я возьму такси.
– Анабелль, это пустяки.
Я протягиваю руку и накрываю его ладонь своей. Отдергиваю руку, когда его кожа обжигает.
– Знаю, но ты и так уже сделал достаточно. – Я умру от стыда, если он окажет мне еще одну услугу. – Я ценю, что ты помог мне и пришел на помощь. Наверное, я никогда этого не забуду.
– Не беспокойся об этом, – возражает он.
Я встаю.
– Хорошо, ну... спасибо. – Беру свой телефон, прокручивая несколько приложений, которые я загрузила для транспортировки, выбираю одно и загружаю для поездки. – Машина меньше, чем в двух минутах езды. Сегодня не плохой день, так что я подожду снаружи, если не возражаешь.
Парень кивает, когда я смущенно приглаживаю рукой свои вьющиеся волосы.
– Пока Эллиот. – Машу ему рукой, несмотря на то, что еще не покинула его кухню. – Увидимся.
– Увидимся. Береги себя, Доннелли.
Я улыбаюсь, прикусывая нижнюю губу.
– Ты тоже, Святой Эллиот.
ГЛАВА 10
Анабелль
– Привет, Анабелль.
Я слышу голос прежде, чем вижу его, сидящего за столом, который я занимала на шестом этаже библиотеки, который, очевидно, украла у него и теперь благополучно вернула в качестве благодарности.
– И тебе привет, незнакомец.
Я не видела его с того утра на кухне, но думала о нем каждый день. Он расположился за угловым столиком, вся поверхность которого в беспорядке из книг, ноутбука и ручек.
– Только что пришла? – вежливо спрашивает он.
– Да. Думала, проверить, занято ли место.
– Присаживайся.
– Черт, нет, не хотелось бы прерывать. Ты был чем-то занят.
– Не страшно. Здесь полно места. – Эллиот ногой отодвигает стул напротив себя. – Больше, чем на том паршивом столе.
– Окей. Хорошо. – Я ставлю сумку на другой стул, а он убирает ноги и садится повыше.
– Как поживаешь?
– Хорошо. А ты?
Эллиот сползает на сиденье, откидывается на спинку, ноги расставлены.
– День другой, а дерьмо все тоже. Знаешь, как это бывает.
– Так хорошо, да?
Мне не требуется много времени, чтобы устроиться, чтобы мы спокойно начали работать над нашими заданиями. Мне комфортно в его компании. Не обязательно заполнять пустоту словами или болтовней, приятно просто находиться в его присутствии.
Время от времени мы обмениваемся взглядами, дружескими улыбками, но работаем в мирном молчании.
Мой телефон вибрирует.
Снова вибрирует.
Когда я, наконец, переворачиваю его, то вижу, что это сообщение от моего отца, спрашивающего, планирую ли я быть дома сегодня вечером, чтобы посмотреть его любимый сериал по кабельному.
Мой стон громче, чем хотелось бы.
– Мне нужно выбраться из этого дома, – бормочу я, раздраженно швыряя телефон экраном вниз, чтобы не видеть, как он снова загорается.
– Неприятности в раю?
– Да. Отец сводит меня с ума.
Эллиот поднимает брови.
– Не знаю, говорила ли я тебе, но с тех пор, как меня перевели, я живу с отцом и мачехой. Они оба хорошие, но…
– Но ты живешь с отцом и мачехой?
Я смеюсь.
– Именно. – Вздыхаю. – Конечно, я люблю их до смерти, но они совершенно забыли, что мне двадцать один год, а не пятнадцать.
– Когда приезжаю домой навестить родителей, мама все еще говорит, чтобы я ложился спать в десять часов. И может войти в мою комнату и выключить свет, если я зачитаюсь допоздна. Это отстой.
– Такова моя жизнь. Каждый. Божий. День. – Я хочу биться головой о стол. Несколько раз.
– М-да, это должно быть паршиво.
– Это правда отстой, хуже, чем ты думаешь.
– Без комментариев. – Эллиот смеется, запрокидывая голову. – Какой у тебя план? Я имею в виду, ты собираешься остаться с ними на весь год или что?
Прошло не так уж много времени, и я долго не протяну, не сойдя с ума.
Пальцами нервно рву край листа бумаги, пока обдумываю его вопрос.
– Не знаю, есть ли у меня выбор. Мне нравится жить с соседкой по комнате, но сейчас второй семестр, и все давно устроились, так что найти ее просто невозможно.
Кто-то должен сжалиться надо мной.
Скоро.
– Да, время упущено.
Полный отстой.
Я краснею и опускаю голову, чтобы он не заметил.
Как только Эллиот произносит слово «упущено» своими великолепными губами, мои мысли устремляются на юг его тела5. Весь путь на юг.
Я прочищаю горло.
– Думаю, на данный момент моим лучшим вариантом может быть аренда квартиры. Я не хочу платить полную арендную плату за дом.
Последнее, чего хочу, это чтобы мой отец выкладывал деньги, чтобы я жила одна.
Эллиот соглашается, кивая головой.
– Хорошо иметь соседа по комнате. Иногда скучно в одиночестве, понимаешь? Иногда хреново возвращаться в пустой дом.
– Серьезно? Потому для меня это звучит как рай.
– Ну... – Эллиот откидывается на спинку стула, балансируя на задних ножках и положив руки на стол. – Например, двое моих последних соседей по комнате были придурками. Стены дома были очень тонкими, и иногда мне было все слышно…
Я поднимаю брови, и мы оба краснеем.
– Это... Я не имел в виду... Господи, я просто имел в виду, что пока они были одиноки, приводили девушек домой и устраивали слишком много вечеринок.
На самом деле это звучит не так уж ужасно, но я все равно морщусь и издаю соответствующие сочувственные звуки.
– Но тебе не хватает кого-то рядом?
– Совершенно точно.
Я вдруг очень интересуюсь столешницей и прикусываю нижнюю губу, идея укореняется в моей голове, я боюсь озвучить ее вслух.
Что, если…
– Эй, Эллиот!
Я все еще не могу смотреть на него.
– М-м-м?
– Что... что ты делаешь с дополнительной спальней в твоем доме?
– Какой еще спальней?
– Та, что напротив твоей, со столом и книжными полками.
– О, технически это не спальня, потому что в ней нет шкафа. Я использую ее как кабинет и место для хранения всякого хлама.
– Как думаешь, в нее поместится небольшая кровать?
– Только не со всем тем барахлом.
Я закатываю глаза.
– А что, если мы все это уберем?
– Мы?
– Да. Что, если ты превратишь ее в спальню? – Я задерживаю дыхание.
– Мою кладовку?
Мне нужно все мое самообладание, чтобы не выплеснуть свои мысли.
– Сколько будет половина твоей арендной платы?
– Примерно триста.
Всего триста долларов в месяц за личное пространство?
Запишите меня!
Шестеренки в моей голове начинают крутиться, мое сердце бьется быстрее.
– Ты не против, если бы кто-то туда вселился?
Эллиот неопределенно пожимает плечами.
– Ну, мне было приятно жить одному, но, думаю, мне было бы все равно, будь у меня новый сосед. Покрытие всей арендной платы поглощает большую часть моих сбережений в течение года.
– Ладно. – Я напрягаюсь, задерживая дыхание. – Ты не возражаешь против соседки по комнате? Скажем, если бы кто-то из девушек захотел снять комнату?
– Девушка? Не понимаю, какое это имеет значение. – Кажется, он насмехается над этим. – Чем это отличается от жизни с чуваком?
– А как насчет того, чтобы жить со мной? – Я делаю еще один вдох и жду. – Знаю, что в последние несколько раз, когда мы виделись, я была в ужасном состоянии, но, Эллиот, я не такая девушка. Клянусь, это было одно плохое решение, о котором сожалею и благодарю бога, что ты был там. – Ненавижу, что он видел меня пьяной. И с похмелья.
Ненавижу, что у него могло сложиться ужасное первое и второе впечатление обо мне, которое не могу стереть из его памяти.
– Я очень аккуратная и пеку самое потрясающее французское печенье. И ничего вредного на ужин, обещаю. Буду полезна для твоей диеты.
Я лучезарно улыбаюсь ему в надежде, стараясь не выглядеть, как девушка, которая плачет в библиотеке и регулярно теряет сознание в пьяном состоянии. Нормальная. Рациональная. Спокойная.
Идеальная соседка.
– Хм. – Эллиот задумчиво постукивает ручкой по столу. – Ты серьезно? Потому что мне действительно все равно, девушка ты или нет, мне просто нужен кто-то, кто ввезет свое барахло и заплатит половину коммунальных услуг вовремя.
– Я очень аккуратная, клянусь, и привезла только одежду и школьные принадлежности из Массачусетса. Ты даже не будешь знать, что я там.
– Ты переехала сюда только с одеждой? Как это вообще возможно?
– У меня почти нет имущества. – Теперь я звучу как бродяга. – Последние два дома, где я жила, были меблированы, что было потрясающе, но это значит, что у меня ничего нет. Благословение и проклятие.
Судя по выражению его лица, Эллиот нормально относится к этой идее.
– Допустим, гипотетически, я перееду в твою кладовку. Что мне может понадобиться?
– Кровать?
– Я могу это устроить. Что-нибудь еще?
В этот момент телефон Эллиота начинает играть мексиканскую мелодию, с энтузиазмом вибрируя через рабочий стол.
– Дерьмо. Мы можем закончить этот разговор позже? Я должен идти.
– О. Хорошо, да. Конечно. – Я делаю паузу. – У тебя занятия?
– Нет, футбольный матч. Мы небольшой группой играем несколько вечеров в месяц, когда можем.
– Серьезно?
Эллиот в спешке пакует сумку, запихивает ноутбук в нее.
– Да, в Хэдли-парке. – Смотрит на меня. – Приходи как-нибудь посмотреть.
– С удовольствием. Вообще-то, я играю в футбол.
Он замирает. Недоверчиво на меня.
– Серьезно?
– Да. В колледже и в старших классах. Я была полузащитником. – Улыбаюсь ему, проводя рукой по своему длинному, гладкому хвосту. – Черт, я очень быстрая.
Эллиот изучает меня еще несколько мгновений. Бровь изгибается.
– Хочешь поиграть? Это любительская игра – любой может присоединиться.
– Серьезно?
– Да. Тебе интересно?
– Я... да. То есть, конечно! Может, сегодня вечером я приду посмотреть, как ты играешь, и попрошу маму прислать мои бутсы? Они будут у меня на следующей неделе.
– Круто. – Эллиот смотрит на мою сумку, закидывает свою на широкие, сексуальные плечи и кивает в сторону выхода. – Так что, ты идешь или как, Доннелли?
– Да! Да, я иду.
ГЛАВА 11
Эллиот
– Сент-Чарльз, ты привел пару на игру или как?
– Что? – Я сижу на земле, завязывая бутсы, когда мой товарищ по команде Дэвин нависает надо мной, толкая в плечо коленом.
На нем черные щитки и дерьмовая ухмылка на губах.
– Чувак, я трижды спросил, ты привел свою пару на наши игры, а ты даже не обращаешь внимания.
– Пару? С чего ты решил, что она пара?
– Потому что ты привел сюда девушку, и она все это время наблюдала за тобой?
Я поднимаю взгляд от шнурков и встречаюсь взглядом с Анабелль. Она слегка машет мне.
– Ах, да, ты про нее... наверное, мне следует вас познакомить.
– У тебя есть девушка, о которой ты забыл нам рассказать?
– Э, нет. Кажется, это моя новая соседка по комнате?
– Соседка по комнате? – Дэвин Пирс, в свою очередь, бросает взгляд на Анабелль Доннелли, которая сидит на скамейке, скрестив ноги, и внимательно наблюдает за нами. – Она?
– Мы еще не обсудили все детали, но да, она, вероятно, переедет в мой дом.
– Она? Ты собираешься жить с ней?
Сужаю глаза и встаю, натягивая щитки и поправляя шорты.
– А что такое?
Он смотрит на меня так, будто я сошел с ума.
– Нельзя жить с ней в одном доме, не желая…
Дэв своей рукой делает символ «окей», а затем указательным пальцем другой руки протыкает, снова и снова. Незрелый мудак.
Я качаю головой.
– Ты сошел с ума. Мы с Анабелль просто друзья.
Что-то вроде того.
– Мужчины и женщины не могут быть друзьями и уж точно не могут жить вместе.
– А почему нет?
– Чувства, секс и прочее дерьмо.
– Этого не случится, но спасибо за предупреждение.
– Эй, парень, я не говорю, что это плохо! Просто думаю, что вы двое достаточно привлекательные люди с функционирующим оборудованием в одном доме. Рано или поздно это произойдет.
– Ты всегда такой надоедливый?
– Нет. Ты бесишься, потому что знаешь, что я прав. – Его взгляд блуждает по сторонам, руки уперты в талию. Когда начинает говорить, кажется, что он обращается к Анабелль, но слышу его только я. – Ты уже полностью в него втрескалась, не так ли? Да, да, я вижу, ты пялишься на него, девочка. У него красивые ноги, да?
– Заткнись, а?
Дэв игнорирует меня.
– Пялься сколько угодно, милая, он ничего не замечает. Он прочно засадил тебя в дружескую зону.
– Перестань так говорить. Она наблюдает за нами, а не пялится – огромная разница.
– Хочешь сказать, что у тебя не было никаких грязных мыслей о ней?
– Нет.
– Значит будут. – Дэв смеется.
Вдалеке раздается свисток, и игра начинается, наш форвард, который стоит у ворот, отбрасывает мяч назад ко мне.
Я перехватываю. Останавливаюсь.
Бегу, перемещая его по полю за несколько ярдов до того, как защитник из желтой команды вторгается в мое пространство. Пасую влево нашему полузащитнику.
Пытаюсь заблокировать образ Анабелль в стороне. Она встает со своего складного стула, хлопает в ладоши, складывает руки рупором, кричит и зовет меня по имени.
Подбадривает меня.
Игра быстро развивается, полная энергии, и не успеваю я опомниться, как девяносто минут пролетают в мгновение ока.
Когда мы закончили, Анабелль идет ко мне, покачивая длинным хвостом взад и вперед, держа бутылку с водой.
– Пить хочешь?
Я принес свою бутылку, но ее жест очень мил. Тянусь за ней.
– Спасибо.
Пью залпом.
Останавливаюсь.
– Думаю, мы должны это сделать.
– Сделать…
– Жить вместе.
Девушка возбужденно втягивает воздух, сцепив руки под подбородком.
– Правда?
– Да. Почему бы и нет?
– Неужели? – визжит она, начиная слегка подпрыгивать на месте, что заставляет подпрыгивать ее сиськи. – Боже мой, Эллиот, я готова расцеловать тебя прямо сейчас! – На цыпочках Анабелль заключает меня в объятия, выжимает из меня все соки, прячет лицо у меня на груди. – Спасибо тебе!
Потом она целует меня, прямо в подбородок, вдоль подбородка. Один быстрый поцелуй и еще одно объятие, прежде чем отступает, практически подпрыгивая в воздухе.
Затем выпаливает со скоростью мили в минуту:
– Как скоро я могу принести свои вещи? – спрашивает она, перебирая ногами вокруг воображаемого мяча. – У меня их немного, так что все будет просто!
– В эти выходные? Сегодня? – я шучу. – Не знаю, как хочешь.
– В эти выходные? Сегодня! – переспрашивает она. – Серьезно, Эллиот, я так счастлива. – Она поднимает руки и бежит впереди меня. – Ура! Я переезжаю из дома отца! Это лучший день в моей жизни! – кричит она в ночной воздух.
Я сдерживаю улыбку, глядя в землю.
Когда поднимаю взгляд, Дэв качает головой из стороны в сторону с понимающей ухмылкой на лице.
Анабелль
– Папочка, я должна тебе кое-что сказать.
Уже поздно, половина двенадцатого, но у него сегодня была долгая тренировка с командой, и он только что устроился в гостиной, положив ноги на оттоманку и направив пульт на телевизор.
Когда он слегка наклоняет голову в мою сторону, знаю, что он слушает.
Я едва сдерживаю волнение.
– Кажется, я нашла себе жилье.
Отец не шевелится, не сводя глаз с экрана телевизора.
– Папа, я сказала…
– Я слышал, Тыковка. Как только ты назвала меня папочкой, понял, что ты что-то задумала. Мне просто нужно несколько секунд, чтобы переварить информацию.
Вхожу в комнату, сажусь рядом с ним на диван и поворачиваюсь к нему лицом, хотя он смотрит прямо перед собой.
– Это такое замечательное место, пап, – бормочу я. – Маленький дом, но не требует никакого обслуживания, и у меня будет достаточно места для моих вещей и сосед по комнате. Только один сосед, так что, все идеально.
Наконец, папа смотрит на меня.
– Где находится?
– На противоположной стороне кампуса, рядом с университетским центром. Один квартал, ты сможешь иногда заглядывать ко мне!
– А как насчет пожарных лестниц? Сколько их там?
– Э, нет? Там всего один этаж.
– Детекторы дыма?
– Я не посмотрела.
У отца дергается челюсть.
– Полагаю, ты так же не посмотрела, есть ли огнетушитель.
– Нет, но я могу написать соседу и спросить.
– Кто хозяин?
– Э-э, я не уверена. Я в субаренде.
– Есть подписанный контракт?
– Пока нет, но будет завтра, – вру я, делая мысленную пометку разузнать обо всем этом, чтобы у отца не случился инфаркт.
Губы отца остается сжатыми в прямую линию.
На самом деле он выглядит грустным.
– Папа, что случилось?
– Ничего не случилось, – он говорит неправду, что у него никогда не получалось, и я тоже хмурюсь. Если папа уже не рад, что я переезжаю, что же будет, когда я скажу ему, что живу с парнем?
Этого не случится.
По крайней мере, не сегодня.
Он скоро узнает. И. Он. Будет. В. Бешенстве.
– Я так взволнована, пап. Жилье идеальное. – Знаю, что это отвратительно, но закладываю основу для небольшого чувства вины, не в силах вынести его молчания. Хочу съехать, но хочу сделать это с чистой совестью. – Ты же знаешь, как я старалась... я думала, ты будешь рад за меня.
– Так и есть.
Обнимаю его и крепко сжимаю.
– О-о, ты такой ворчливый, потому что будешь скучать по мне? Не так ли?
Папа бормочет себе под нос:
– Что за дурацкий вопрос? Конечно, я буду скучать по тебе.
Громко смеюсь, прежде чем отпустить его, и откидываюсь на диванные подушки, взъерошив ему волосы.
Папа ворчит.
– Расскажи мне о своей соседке. Какая она?
«Вот дерьмо».
– Э-э-э, ну... – Давайте посмотрим, как я могу выразиться, не вдаваясь в подробности? – Играет в футбол. Хорошо разбирается в науке. В доме есть все, что необходимо, так что мне просто нужно найти кровать!
Папа обдумывает эту информацию.
– Можешь забрать ту, что в твоей комнате, или можем достать тебе поменьше, если эта слишком большая.
Он говорит это авторитетно, довольный, что решил мою проблему.
– Поменьше, наверное, лучше. Спасибо, папа.
– Как зовут эту девушку?
Я с головой погружаюсь в ложь.
– Элли... Элли.
– Элли? – Он щурится на телевизор. – Как ее фамилия?
– Сент-Чарльз.
– Элли Сент-Чарльз. – Он сужает глаза еще больше. – Почему это имя кажется мне знакомым?
Дерьмо. Что, если отец знает Эллиота, ведь его соседи по комнате были борцами? Мое жилищное решение рухнет, прежде чем даже начнется.
– Не знаю. Ты знаешь многих Элли?
Он не отвечает.
– Когда ты планируешь переехать? В следующем месяце? В начале следующего года?
– Не совсем. Мы – Элли и я – поговорили и решили, что лучше переехать в эти выходные, если это возможно.
Эта новость его не радует.
– В эти выходные меня здесь не будет. У нас встреча в Индиане.
Отлично.
– О, не волнуйся, мы с Элли обо всем позаботимся. Ничего сложного.
– Но я должен быть здесь, чтобы помочь, как ты думаешь?
Я похлопываю его по руке.
– Пап, перестань волноваться, все будет хорошо – это всего лишь матрас. Неужели это так трудно?
– Беспокоиться – моя работа.
– Знаю, но это проще простого, и я буду на другом конце кампуса. Серьезно, это очень близко.
Недовольный, он вздыхает.
– Ладно. Если ты уверена, что сможешь решить все без меня.
– Это всего несколько коробок, и я могу заказать матрас из магазина. – Успокаивающе кладу руку ему на плечо. – Я уже не ребенок, пап. Все будет хорошо.
– Ладно, Ана-банана. Я тебе доверяю.
ГЛАВА 12
Эллиот
– Не знаю, как и благодарить тебя за то, что позволил мне переехать к тебе, Элли.
– Перестань меня так называть. Это странно.
– Извини, я просто чертовски взволнована! Если бы моя кровать была собрана, я бы прыгала на ней, как маленький ребенок.
– Не думаю, что пружины на матрасе достаточно пружинят для этого.
Анабелль закатывает глаза и проскальзывает мимо меня в свою новую комнату. Она не лгала, когда говорила, что у нее мало вещей. Полдюжины коробок и недорогая кровать, которую доставили в начале дня. Я стою в дверях с коробкой на плече и жду указаний.
– Перестань воспринимать буквально, Эллиот. Это была метафора моего уровня возбуждения.
– О. Сожалею.
– Не мог бы ты подойти и помочь мне с каркасом кровати? Здесь неудобно маневрировать. Если бы ты подержал этот конец, пока я вкручиваю эти болты, то было бы здорово.
Девушка устроилась на полу, схватила коричневый элемент и положила его на колени, как босс, готовая надрать задницу этому проекту.
– Знаю, что звучу, как заезженная пластинка, но, боже мой, так взволнована. Думаешь, это потому, что ты парень, а я привыкла жить только с девушками? – Анабелль снова разражается потоком слов, удерживая две металлические части вместе, устанавливая их на место.
– Возможно.
