Текст книги "Тренировочные часы (ЛП)"
Автор книги: Сара Ней
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
– Прости меня, Ана. – Он утыкается лицом мне в плечо, в волосы, крепко обнимая. – Я люблю тебя, правда, но мне нужно идти.
– Ты способен сделать удивительные вещи, Эллиот Сент-Чарльз. Ты лучший сосед по комнате, который у меня когда-либо был.
– Я вернусь на каникулы. Ты не избавляешься от меня навсегда.
– Но к тому времени ты состаришься, возможно, даже поседеешь, и я, возможно, начну встречаться с Рексом Гандерсоном и даже не вспомню твоего имени.
– Клянусь бгом, если ты начнешь встречаться с Рексом Гандерсоном, я серьезно…
– Серьезно что?
– Не знаю, но это меня раздавит.
В кармане у него звонит будильник, сотовый телефон мягко напомнил, что пора уходить.
Он нужен в другом месте.
– Мне нужно идти, иначе я опоздаю на встречу с родителями.
– Хорошо.
– Анабелль. – Эллиот большими ладонями обхватывает мое лицо. – Я... Я...
Я склоняю голову, безмолвно говоря то, что не могут сказать вслух.
Я знаю.
Я тоже.
Он прижимается губами к моим, и я чувствую соль наших слез, его и моих.
– Просто иди. – Я едва могу выдавить шепот из своего горла, он такой резкий от эмоций. – Убирайся отсюда.
Я легонько подталкиваю его к двери, и Эллиот переступает порог. Потом еще.
Он кивает, борясь со слезами, но одна все равно вырывается и скользит по его лицу, блестя на солнце.
Ненавижу это. Ненавижу.
– До свидания, – шепчет он.
– Пока, – отвечаю я одними губами.
Потом смотрю, как он уходит. Забираемся в свою машину, заводит двигатель, на холостом ходу.
Эллиот сидит, уставившись на маленький домик, в котором мы жили вместе в течение одного удивительного семестра – лучшего семестра в моей жизни, – и я вижу, как он делает глубокий вдох, сжимая руль.
Затем быстро машет мне рукой.
Не знаю, как долго я стою на крыльце, глядя ему вслед, но этого достаточно, чтобы его машина исчезла за углом.
Наконец, у меня хватает сил поднять руку и помахать в ответ.
Только его там больше нет.
Он ушел.
– Я люблю тебя.
Эллиот: Привет. Чем занимаешься?
Анабелль: Переставляю мебель IKEA, которую только что купила и собрала.
Эллиот: Да? Например?
[Анабелль Доннелли прислала приложение]
Эллиот: Ты сама собрала эту полку???
Анабелль: Почему ты так говоришь?! Со всеми этими вопросительными знаками? БОЛЬШЕ ВЕРЫ НЕ ПОМЕШАЕТ.
Эллиот: Эта штука огромная!
Анабелль: Мне нравится. Мой друг сказал, что белые книжные полки трудно украсить, но я люблю их. Мне нужно больше места, потому что моя мама только что прислала книги, которые остались у нее дома.
Эллиот: Не устраивайся слишком удобно. Ты там всего на два семестра. Тебе придется убрать все это дерьмо.
Анабелль: Вот для чего нужны папы и друзья с пикапами.
Эллиот: У тебя есть друг с пикапом?
Анабелль: Пока нет, но я твердо намерена его найти.
Анабелль: Где ты сейчас?
Эллиот: Остановился в Индиане прошлой ночью, так что я где-то рядом с Великими озерами. Ты когда-нибудь видела озеро Мичиган летом?
Анабелль: Нет, на что это похоже?
Эллиот: Как океан, вдоль восточного побережья. Чертовски красиво. Тебе понравится.
Анабелль: Пришли мне фотку, прежде чем вернешься в машину и продолжишь путь.
[Эллиот Сент-Чарльз прислал приложение]
Анабелль: Вау. Ты прав, это действительно похоже на океан.
Эллиот: Это не то, на что я действительно хотел бы смотреть прямо сейчас.
Анабелль: На что бы ты предпочел смотреть прямо сейчас?
Эллиот: Твое спящее лицо на подушке рядом с моим.
Анабелль: Не говори больше таких вещей.
Эллиот: Прости, не буду.
Две недели спустя
Эллиот : Эта квартира отстой.
Анабелль: Почему?
Эллиот : Всегда кажется, что жилец в квартире наверху переставляет мебель посреди ночи. Думаю, он студент-медик, работает во вторую смену в больнице.
Анабелль: По крайней мере, он не буянит и не орет. Когда-то я жила в доме, и девушка этажом ниже постоянно ссорилась со своими парнями. Да, верно, я сказала «парнями», во множественном числе.
Эллиот : Я ценю, что ты пытаешься заставить меня чувствовать себя лучше, но блин это все еще оооочень громко.
Анабелль: С радостью могу сказать, что моя новая соседка по комнате – не громкая. Я едва могу сказать, что она дома потому, что она редко бывает здесь. Это своего рода облом. Я думала, что Мэдисон будет лучшей компанией, думала, что мы будем смотреть фильмы и всякое прочие девчачье дерьмо.
Эллиот : Итак, замена Эллиоту?
Анабелль: Без выгоды, LOL
Эллиот : Может быть, она придет в себя, когда начнутся занятия. Летом все вымирают, потому что в городе нечего делать.
Анабелль: Она была со мной на вечеринке в прошлом семестре. Ну, знаешь та самая…
Эллиот : Та вечеринка навсегда останется в моей памяти.
Анабелль: Потому что я унизила себя???
Эллиот : Нет, потому что ты позволила мне быть рядом с тобой.
Анабелль: Что ты имеешь в виду?
Эллиот : Я не понимал этого в то время, но никогда не чувствовал себя настолько защищающим по отношению к кому-либо. Эта ночь была первой.
Анабелль: Серьезно? Но я была так пьяна.
Эллиот : Может быть, но я знал причину, и ты выглядела так чертовски красиво.
Анабелль: Несмотря на то, что была пьяна?
Эллиот : Да, несмотря на то, что была пьяна. А на следующее утро? Блин, я думал ты такая милая.
Анабелль: У меня было жесткое похмелье. На следующее утро произошло крушение поезда. Я была все в той же одежде.
Эллиот : Ты казалась довольно смущенной, но боже, ты была милой.
Анабелль: Униженной.
Эллиот : Слава богу, не было повторного выступления.
Анабелль: О! Меняем тему! Дэв сказал тебе, что я все еще играю в футбол с парнями? Они начали играть раз в неделю, поэтому я меньше хожу в спортзал.
Эллиот : Вы, ребята, играете раз в неделю? Черт, теперь ты заставляешь меня завидовать. Я никогда не мог вывести их ленивые задницы на поле чаще, чем раз в месяц.
Анабелль: Я нашла еще несколько девушек, которые присоединились к команде, так что я больше не в меньшинстве. ** смахивает пыль с плеч ** Теперь поле полно слюней Дэвина. Плюс, думаю, что нравлюсь ему.
Эллиот : Ну, я уверен, что нравишься.
Анабелль: Не так, LOL. Мы братаны.
Эллиот : Да, конечно. Он, наверное, так чертовски рад, что я ушел.
Анабелль: Наверное, LOL. Я часто ловлю его на том, что он пялится на мою задницу.
Эллиот : Скажи ему, чтобы прекратил это дерьмо.
Анабелль: Почему? Он не хватает за нее. Парень пытается это скрыть, но тонкость – не его сильная сторона, бедняга. Прошлым вечером я дважды наклонялась, чтобы проверить теорию.
Эллиот : Иногда ты настоящая негодница, ты знаешь это, Доннелли?
Анабелль: Тебе это нравиться.
Эллиот : Да.
Эллиот : И я скучаю по тебе.
Анабелль: Я тоже скучаю по тебе.
Шесть недель спустя
Пятница, 22 августа
Дорогой Эллиот,
Решила написать тебе письмо вместо смс, потому что сказала себе, что не буду звонить, пока не закончу эту промежуточную работу. Итак, я делаю это старомодным способом, обычной электронкой... или, может быть, я пишу это письмо, потому что выпила бокал вина сегодня вечером и немного взволнована и скучаю по тебе больше, чем, вероятно, должна или имею какое-либо право скучать. Кто знает, к тому времени, когда я доберусь до конца, возможно, удалю его вместо того, чтобы отправлять.
С Мэдисон здорово жить. У нее есть несколько друзей, которые приходят к нам, и я начинаю считать их своими друзьями. Она все лето работала официанткой в «Мэд Догс Джекс», а я и не знала, что там подают еду. Она говорит, что чаевые потрясающие, в основном потому, что в течение дня, это завсегдатаи, которые дают на чай, потому что они пьяны. Не знаю, может быть, я подам туда заявление. У меня есть несколько свободных вечеров, и я могла бы получить дополнительные деньги.
Я наконец-то встретилась с твоим бывшим соседом по комнате, Зиком, на сборе средств для программы наставничества «Старшие братья». В этом году организаторы перенесли дату, или я бы пригласила тебя пойти со мной. Зик был со своей девушкой, Вайолет, и я сидела рядом с ней. Она такая милая, думаю, что сама наполовину влюбилась в нее. Зик такой мрачный и задумчивый, а она такая добрая и милая. Они обожают друг друга. Он купил ей фиолетовое сапфировое ожерелье на золотой цепочке и повесил ей на шею, когда они выходили. Остановил ее в дверях, откинул назад ее светлые волосы и поцеловал в шею, прежде чем обнять ее. Было почти больно смотреть, и я скучала по тебе.
Если бы ты был здесь, я бы взяла тебя. На мне было темно-бордовое коктейльное платье и туфли на каблуках. Красные губы. Мэдисон уложила мои волосы в прическу, так что выглядело красиво, так необычно.
Не знаю, что еще сказать, чтобы не расплескать свои кишки и не сделать это неловким, и мы оба собираемся начать занятия, но я скажу тебе вот что. Если я закрываю глаза, то вижу, как ты стоишь на кухне без рубашки, загорелый после игры в футбол.
Конечно, это во мне говорит вино.
При свете дня я сильная и двигаюсь дальше, как говорится во всех величайших песнях о любви.
Жаль, что я сняла их всех с повтора.
С любовью,
Анабелль.
Суббота, 23 августа
Анабелль,
Перестань говорить обо мне, как будто я умер. Я просто в Мичигане. Читал и перечитывал твое письмо, по крайней мере, тридцать раз и решил выровнять игровое поле трезвости, я сделал несколько коктейлей, прежде чем печатать это письмо.
Если ты думаешь, что Айова скучная, ты должна приехать в Мичиган. Я слышал, что зимой здесь все пограблено под снегом, а население здесь шумное, сто двадцать тысяч человек. Еще даже не сентябрь, а я уже отмораживаю яйца.
Я написал Дэву и сказал, чтобы он перестал пялиться на твою задницу и нашел кого-то нового, кого можно вожделеть. Он не казался расстроенным, и знаю, что он любит раздражать меня, гр*баный засранец. Он сказал, что ты заказала новую пару носков, чтобы прикрыть голени, в желтые и синие полосы. Держу пари, они очаровательны – у тебя самые сексуальные ноги.
Дэв хвастался тобой, сказал, что они поменяли твою позицию и попытались сыграть с тобой в нападении. Почему ты не сказала мне, что забила два гола?
Официально занятия начинаются двадцать пятого – еще два дня, – но у меня распечатана программа занятий, и я готовлюсь к нагрузке. Я такой гр*баный ботаник, клянусь.
У меня отличная стажировка. Как ты знаешь, я работаю с футболистами и командой тренеров и терапевтов. Если все пойдет хорошо, надеюсь, что они предложат мне постоянную работу, как только я получу степень. Опять же, это Мичиган, и здесь чертовски холодно, поэтому посмотрим, смогу ли я выдержать зиму.
Я люблю тебя, Анабелль. Ты, несомненно, одна из моих лучших друзей, и я думаю о тебе каждую секунду каждого проклятого дня.
ГЛАВА 23
Анабелль
Я смотрю на свое отражение в зеркале ванной, поворачивая голову слева направо, изучая себя. Мои щеки пылают, глаза блестят, но что-то не так.
Хм.
Я наклоняюсь вперед, опуская нижние веки указательными пальцами, проверяя радужку. Похлопываю себя по щекам. Провожу рукой по своему горлу, тыкаю в ключицу.
Хм.
– Эй, ты закончила? Я собиралась освежить лицо. – Мэдисон просунула голову в дверь ванной, окидывая меня внимательным взглядом. Она закончила прихорашиваться, и совершенно очаровательна. – Ты такая бледная. Ты хорошо себя чувствуешь?
Я хмуро смотрю на свое отражение.
– Я выгляжу бледной? Правда? Мне показалось, что я покраснела. – Я втягиваю щеки, морщась от своего рыбьего лица.
– Нет, ты определенно бледная. – Наши глаза встречаются в зеркале, и я вижу, что она подняла брови. – Ты ведь не заболела? На прошлой неделе гриппом заболели трое моих одноклассников.
– Нет... Возможно? Не знаю. В последнее время все... не так.
– Может это депрессия? Я знаю, ты скучаешь по Эллиоту, но это не значит, что ты влюблена в него.
Она ошибается. Я влюблена в него и хочу отметить, что иногда страдание от любви, которой у тебя никогда не было, хуже, чем страдание от любви, которая была. Все, что было между мной и Эллиотом, осталось нереализованным.
– Анабелль, у тебя было целое лето, чтобы забыть его и жить дальше. Прошло больше двух месяцев.
Три.
Прошло почти три месяца летних каникул, а я все еще безумно скучаю по нему. Наши письма ничего не значат, если его здесь нет. Они слабая замена.
– Знаю, Мэдисон, но это не одно и то же.
– Не помогает то, что ты спишь в его проклятой спальне. – Она несколько раз упоминала об этом как о причине моей меланхолии. – Хочешь поменяться?
– Пожалуйста, я не вчера родилась, – поддразниваю я. – Ты просто хочешь кровать королевских размеров.
– Верно. Моя кровать отстой. Я не могу привести никого домой, потому что она слишком узкая, чтобы безопасно разместиться. В прошлые выходные, когда ты ужинала у своего отца, я привела парня домой, и он упал с края, когда падал на меня. Это было так неловко.
Это зрелище заставляет меня хихикать.
– Я имею в виду, он уже лежал на полу, на коленях – разве он не мог просто продолжать процесс?
Она отходит от дверной коробки.
– Черт возьми, ты права! Он вполне мог это сделать!
Она скрещивает руки на груди.
– Черт, теперь я чувствую себя лишенной оргазма.
– После этого он тебя не удовлетворил?
– Нет. Он все продолжал жаловаться на кровать.
– Он пригласил тебя к себе?
Мэдисон делает гримасу.
– Серьезно? Как будто я бы тр*халась с ним в студенческом общежитии. Отвратительно. Ничего не имею против этих парней, но дом Пи отвратителен – никто его не убирает.
– Он определенно не похож на другие дома на Греческой улице.
– Нет, черт возьми, эти дома великолепны.
– Даже дома на Джок-Роу в пятьдесят раз лучше, чем дом Пи.
Мы болтаем, подшучивая друг над другом, пока она не уходит, и я снова рассматриваю себя в зеркале. У меня под глазами тусклые фиолетовые мешки от усталости, а волосы выглядят тусклыми.
Что-то не так.
Хм.
Эллиот: Как ты держишься без меня теперь, когда вернулась к занятиям? Ха-ха.
Анабелль: Жизнь – борьба. Соседство по комнате переоценено **подмигивает** Она всегда хочет поговорить о чувствах.
Эллиот: Думаю, это фишка женщины – у меня никогда не было жалоб.
Анабелль: Лесть достанет тебя повсюду.
Эллиот: Не совсем... не здесь.
Анабелль: Почему штат Мичиган так далеко?!
Эллиот: Поездка в машине полный отстой. Не знаю, говорил ли я тебе об этом. За шесть часов безделья в машине мне оставалось только думать.
Анабелль: Никогда не ездила дальше хижины моего отца в лесу, и это всего лишь два часа езды, максимум. Я должна сделать тебе плейлист, чтобы ты мог послушать его, когда придешь домой на перерыв.
Эллиот: Что бы ты в него включила?
Анабелль: Наверное, все песни, которые я слушала после твоего отъезда.
Эллиот: Ты слушала грустные песни?
Анабелль: Я никогда не говорила, что они грустные, чудак. LOL
Эллиот: Я просто предположил.
Анабелль: Пожалуйста, не веди себя так, будто ты тоже по мне не скучаешь.
Эллиот: Я бы солгал, если бы сказал, что нет.
Анабелль: Тогда, думаю, мы квиты.
Анабелль: Кроме того, возможно, некоторые песни были грустными…
ГЛАВА 24
Анабелль
– Анабелль, что тебя привело сюда сегодня?
Я поехала в клинику на другом конце города после того, как меня убедила Мэдисон, и получила новую страховую карточку от моего отца. Дежурная медсестра порхает по смотровой, пододвигая мне стул и поправляя очки для чтения на носу.
Подойдя к компьютеру на маленьком столе в комнате, она смотрит на меня сквозь очки, улыбаясь.
– Мы вкратце ознакомимся с историей твоего здоровья, а потом я проверю твои жизненные показатели. – На стуле скрипят колеса. – Ты хорошо себя чувствуешь?
– Я подумала, что мне нужно провериться. У меня не было осмотра с тех пор, как переехала сюда, и я не очень хорошо себя чувствую. Моя соседка по комнате подумала, что я должна прийти, чтобы провериться.
Она смотрит на монитор, читая вслух мою карту.
– Здесь указаны основные причины для получения таблеток – это помощь с менструальными спазмами и капризность, связанные с ПМС. Все верно?
Я киваю.
– Верно.
Стук, стук, стук по клавишам.
– Это может занять немного больше времени, чем обычно, так как это твой первый визит в нашу клинику. Несмотря на то, что это не первый медицинский осмотр в нашей сети, мы считаем тебя новым пациентом.
– Ладно, конечно. Все в порядке.
Ее пальцы щелкают, вводя всю мою информацию в их базу данных.
– Все еще ежедневно принимаешь поливитамины?
Она ждет моего ответа, руки парят над клавиатурой.
– Ну, не совсем. – Скорее, совсем нет.
Щелк, щелк, щелк.
Затем она измеряет мое кровяное давление и температуру. Измеряет мой пульс, так же вводя эту информацию в компьютер.
– Вижу, тебе прописали противозачаточные таблетки. Все еще принимаешь?
– Да.
Я ерзаю в кресле, пытаясь разглядеть карту.
Медсестра смотрит на компьютер, подтверждая.
– Я проверяю то, что есть в досье, которое прислал твой последний врач.
– Конечно. Ладно, извините. – Я нервно заправляю выбившийся волос за ухо.
Она вся такая деловая, продолжает со своими предобследовательными вопросами.
– Какие-нибудь другие формы контроля над рождаемостью? Презервативы?
Я улыбаюсь.
– В настоящее время я не сексуально активна.
– Беременность была?
– Нет.
Щелк, щелк.
– Никаких выделений, кровотечений, болей в животе или побочных эффектов, обычно связанных с таблетками?
– Нет, но позвольте мне взять мой телефон, чтобы посмотреть, когда последний раз у меня были месячные. Я отслеживаю все это в приложении. – Я достаю смартфон из сумочки, нажимаю на приложение «Тетя Фло», провожу пальцем по трекеру месячных.
Глазею.
Хмурюсь.
– За последние две недели у меня появились кровянистые выделения, а двенадцатого поднялась температура. Однако я не добавила никаких циклов. Извините, это нормально?
– Все в порядке. Я быстро внесу эту информацию. – Ее пальцы порхают по клавишам. – Есть шанс, что ты сейчас беременна?
Я смеюсь.
– Нет.
– Хорошо, отлично, думаю, что это охватывает основы. – Она отрывает руки от компьютера. Встает и идет к синему шкафу, достает синий больничный халат, кладет его на смотровой стол. – Сними все и надень вот это, открытое сзади. Можешь прикрыть этим ноги. – Она раскладывает одеяло.
У нее теплая материнская улыбка.
– Посиди здесь, а я скажу доктору, что ты готова. Мы оба скоро придем.
– Спасибо.
Я быстро переодеваюсь и прыгаю на стол, свесив ноги, когда раздается короткий стук в дверь. Она открывается, мой новый гинеколог просовывает голову.
– Тук, тук. – Он входит в комнату, сестра следует за ним. Протягивает руку. – Привет, Анабелль, я доктор Притчард.
Мы болтаем, пока он и его медсестра готовятся к осмотру, и мгновение спустя я уже раздвигаю ноги в стременах, осмотр продолжается.
Доктор Притчард откидывается на спинку стула и смотрит на меня поверх очков в черной оправе.
– Анабелль, ты уверена, что нет шанса на беременность?
Я хмурюсь.
– Да, конечно. Почему вы спрашиваете?
– Шейка матки, кажется, размягчилась и немного увеличилась. Поскольку ты на приеме впервые, с твоего разрешения, я собираюсь пойти и заказать тест на беременность, просто чтобы быть уверенным.
– Вы уверены, что это необходимо?
Он кивает, встает, снимает перчатки и бросает их в мусорное ведро. Улыбается.
– Совершенно уверен.
Через пять минут я одеваюсь и мочусь в чашку.
Через двадцать минут узнаю, что я беременна.
Беременна.
Беременна!
Черт возьми!
Неважно, сколько раз я это повторяю, это кажется нереально.
– У тебя есть время на ультразвук? – спрашивает доктор. Ошеломленная, я киваю головой, изо всех сил стараясь сосредоточиться на словах, слетающих с его губ. – Я могу заказать для тебя сегодня, в течение следующих двух часов, если у тебя есть время подождать, или мы сможем запланировать на конец недели. Я хотел бы получить лучшее представление о том, на каком сроке ты находишься.
На каком сроке я нахожусь.
Я беременна.
Доктор опускает голову и строчит что-то в блокноте.
– Это название предродового препарата, которое ты можешь взять на выходе или просто зайти в аптеку. Фолиевую кислоту также следует принимать с пищей, каждое утро.
Я едва заметно киваю.
Фолиевая кислота. Предродовой препарат.
– У меня есть время.
Ожидание кажется вечностью, зал ожидания – бежевый, холодный куб, лишенный индивидуальности. Стерильный. Опустив голову, я время от времени бросаю взгляд на окружающих меня пациентов: две пожилые пары, ожидающие еженедельных анализов крови, и молодая будущая мать, крепко обхватившая руками живот.
Я смотрю на этот живот, ладони скользят по моему поясу черных штанов для йоги.
Он плоский.
Пока.
Всю оставшуюся часть встречи я лежу на столе в кабинете ультразвука, руки по швам, сдерживая слезы, пока безразличный техник водит палочкой по моему животу.
– Судя по ультразвуку, у вас примерно двенадцать недель. – Она весело улыбается.
– Что? – Я практически кричу, пытаясь сесть, тонкое бумажное одеяло падает на пол смотровой. – Двенадцать недель? Как это возможно?
– Ты будешь такой милой, когда станет заметно. – Она приятно щебечет, все время улыбается, палочка скользит по моему животу, ниже пупка, прозрачный гель холодное напоминание о том, почему я здесь.
– Я полагаю, что ты одна из тех счастливых матерей, которые не проявляют никаких симптомов беременности, пока не оказываются на большом срок. Мне так не повезло. С первым я была размером с дом, – поддразнивает она.
Я выдавливаю слабую улыбку, нижняя губа угрожающе дрожит.
– У меня никаких признаков.
– Даже утренней тошноты?
Я качаю головой.
– Даже утренней тошноты нет.
– Это здорово. С каждым из моих детей, меня рвало так сильно, что я едва могла выйти на работу. Кажется, я болела почти весь первый триместр.
В конце концов, я перестаю слушать, и когда техник распечатывает ультразвуковые снимки и вручает их мне, я ошеломленно смотрю на размытое черно-белое изображение.
Ребенок.
– Размером с маленькую сладкую клубничку. Представь себе. – Она подмигивает и моет руки в раковине. – Теперь у тебя есть повод пойти домой и вздремнуть.
– Клубничка.
– Да, мэм!
Почему она такая веселая? Это сбивает меня с толку, откладывая панику, которая наверняка придет к тому времени, когда я доберусь до парковки.
У меня почти не хватает духу ответить ему, но и не хватает духу избегать его.
Я: Знаю. Прости, я была... занята.
Эллиот: Тяжелый день?
Я: Можно и так сказать.
Эллиот: Хочешь поговорить об этом?
Я: Не сейчас.
Эллиот: Анабелль, все в порядке?
Я: Все будет хорошо. Мне просто нужно подумать.
Эллиот: Хорошо…
Я: Расскажи мне о своем дне, он должен был быть лучше моего.
Эллиот: Все как обычно – исследование и описание. Большую часть дня провел в библиотеке.
Я: Это одно из твоих любимых мест.
Эллиот: У меня их несколько.
Я: Ах да, где же еще?
Эллиот: Гладкая кожа вдоль твоей ключицы…
Я не отвечаю.
Эллиот: Ты все еще там?
Я: Да. Извини, у меня много дел.
Эллиот: Понимаю, завал в начале учебного года — это отстой.
Я: У меня просто дерьмовый день.
Эллиот: Как насчет этих выходных? Ты выходила? Я знаю, что Мэдисон вытащила тебя на публику.
Я: Да, но ничего интересного. Обычная толпа. Она раздражается на меня, потому что я скучная, LOL. Я просто не хочу повторения той ночи, когда тебе пришлось нести меня домой.
И теперь, когда я незамужняя, одинокая, будущая мать, этого никогда не случится. Никогда.
Эллиот: Но это оказалось хорошо, не так ли?
Я: Конечно. Посмотри на нас сейчас – друзья и все такое.
Я меняю тему. Мои гормоны не могут понять, к чему может привести этот разговор, о том, как мы оставались близки в течение последних недель, хотя он через озеро Мичиган.
Я: А как насчет тебя? Чем занимался в эти выходные?
Эллиот: Вообще-то, я общался с несколькими людьми из медицинской программы. Мы пьем пиво несколько раз в неделю.
Я: Да?
Эллиот: Да. Есть одна девушка, которая напоминает мне тебя. Ее отец здесь профессор. Я выложил фото в Instagram, когда мы вчера вечером выходили.
Мой желудок сжимается, меня тошнит от мысли, что он эмоционально связан с кем-то новым. Тошнит больше, чем за весь день.
Мои руки взлетают к животу.
Я: Я не смотрела.
Эллиот: Надеюсь, у тебя все хорошо, Анабелль.
Все хорошо.
Я: Да. Желаю тебе того же.
Эллиот: Я должен выключить телефон. Эта курсовая работа не будет написана сама по себе.
Я: Поговорим позже. Удачи с работой.
В ванной я снимаю всю одежду, стоя перед зеркалом во второй раз за сегодняшний день, обводя взглядом свое обнаженное тело, ища любые признаки того, что внутри меня растет ребенок.
Я обхватываю свои сиськи, но они не мягкие и не кажутся – или не чувствуются – больше. Мои бедра выглядят так же – стройные.
Пока…
Ребенок.
Мы с Эллиотом сделали ребенка.
Чем пристальнее я смотрю на свое тело, тем более действенным становится слово «ребенок». Я одна, стою в холодной ванной, босая и беременная.
Поднимаю руку, чтобы прикрыть рот, заглушая рыдания, поднимающиеся из горла. Затем другая ладонь закрывает мои глаза, мое лицо.
Мучительные рыдания вины овладевают всем моим усталым телом. Мокрые слезы текут по моему лицу.
– Что же мне делать? – шепчу я, плача в ладони.
Что я ему скажу? Что я могу сказать?
Эллиот почти в семи часах езды на машине с двумя годами обучения, оплаченными тяжелой работой и долгими часами занятий.
Трепет в животе заставляет меня замереть.
И вот опять.
«Он уже должен шевелиться», – сказал специалист по ультразвуку. — «Ты уже должна чувствовать биение ребенка».
Стянув розовый халат Мэдисон с крючка на двери, я скользнула в его пушистый комфорт, завязываю пояс, прежде чем открыть дверь. Прохожу в спальню и забираюсь в большую пустую кровать.
Кровать Эллиота.
Его.
Теперь мою.
Закрываю усталые глаза, представляя, что скажу, когда увижу его – я должна сделать это лично. Невозможно сообщить такие новости по телефону, и он вряд ли будет дома до праздников.
Еще три месяца.
Целая вечность.
ГЛАВА 25
Анабелль
– Как жизнь Анабелль Доннелли. Без обид, но выглядишь дерьмово.
Я узнаю этот голос.
Подняв взгляд, я вижу Рекса Гандерсона, идущего ко мне по проходу, и стону – он последний человек, с которым я хочу идти в класс, последний человек, с которым хочу провести еще один семестр.
Спасибо, карма, что навалила еще больше дерьма на мой и без того дерьмовый день.
– Что ты делаешь в этом классе, Рекс? Я думала, что избавилась от тебя.
Он ухмыляется.
– Я как гриб, вот почему меня называют веселым парнем6.
– Держу пари, никто тебя так никогда не называл.
Рекс добродушно смеется, указывая на место рядом со мной.
– Не возражаешь, если я посижу здесь?
– Ты действительно этого хочешь? – Этот парень садист? – Здесь много свободных мест.
Мы не разговаривали с той ночи на арене, когда я унизила его перед всей командой по борьбе, моим отцом и тренерским штабом, когда я стала движущей силой его увольнения.
– Мы, социальные изгои, не можем быть слишком разборчивыми в эти дни, – шутит он, опуская сумку.
У меня на кончике языка вертится извинение – моя рефлекторная реакция доброго и заботливого человека, но я останавливаю себя, потому что мне не жаль.
Он не заслуживал того положения, которое занимал, когда злоупотреблял им, и пришло время это изменить.
– И как ты сейчас поживаешь? – спрашиваю я, искренне любопытствуя и желая знать, как кто-то движется дальше, проведя три года своей жизни в одной команде.
– Чертовски скучно.
– А как Джонсон?
– Он уехал. Вернулся домой, перевелся в общественный колледж.
– Почему?
– Он был здесь на частичную спортивную стипендию, а обучение за пределами штата чертовски дорого, поэтому, когда его отстранили, родители заставили его переехать домой. – Рекс пожимает плечами.
– Понятно. Это имеет смысл.
– Ты холодна, как лед, понимаешь это?
– Я? С чего это?
– Большинство девушек смутились бы, сидя со мной, и уж точно не захотели бы об этом говорить. Ты унизила меня.
– Ты сам напросился.
– Ты права.
Я смотрю на него.
– Этим летом у тебя был момент прихода к Иисусу?
– Что-то вроде того. – Рекс смеется, вытягивая ноги перед собой, ссутулившись над столом.
Я смотрю на его джинсы и поднимаю брови.
– Больше никаких хаки?
– Больше никаких хаки, – подтверждает он.
– Ого, Гандерсон, ты действительно изменился.
– Это печальное зрелище.
– Что именно?
– Главное, что ты заметила во мне, это то, что я больше не ношу брюки хаки.
Он звучит так недовольно.
Это заставляет меня смеяться снова и снова.
– Извини, но они были своего рода твоей визитной карточкой.
– Похоже, я отказался от большего количества дерьма, с которым когда-то был.
– Это были тяжелые месяцы?
– Вначале. Мне платили за то, чтобы я был менеджером команды, и так как меня уволили, я должен был получить работу за пределами кампуса. Без разницы, какую. Затем, очевидно, этим летом мне пришлось сообщить новость своим родителям. Знаешь, они очень гордились моим положением.
– Я в этом не сомневаюсь.
– Лето было адом, если хочешь знать правду, но я не думаю, что тебя это волнует, так как вся эта история с пари взорвалась у меня перед носом.– Он снова изучает меня. Мое лицо, глаза, линию рта. – Не пойми меня неправильно, Анабелль, но ты плохо выглядишь.
– У меня... много забот. Это была очень тяжелая неделя.
– Похоже на то. Вот так парочка из нас вышла.
Я улыбаюсь, потому что он прав. Мы действительно составляем странную пару: отвергнутый командой по борьбе и дочь тренера. Это почти как дружба с Рексом Гандерсоном.
– Ты слышала новость?
– Какую?
– Этот придурок Зик Дэниелс обручился.
– Откуда ты знаешь?
– Я слышал шумиху перед тем, как меня выгнали из команды. Эллиот должен был сказать тебе.
– Эллиот уехал.
– Куда?
– Аспирантура. Мичиган.
– О. Что ж. Я не стану жаловаться, теперь он не сможет снова угрожать надрать зад за тебя. – Когда я бледнею, он со смехом обнимает меня. – Расслабься, я шучу. По крайней мере, ты не встречалась с ним или что-то в этом роде. Отношения на расстоянии – полный отстой.
Если это не преуменьшение года, тогда я не знаю, что это такое.
– Подожди, перемотай назад. – Я изумленно смотрю на него. – Когда Эллиот угрожал тебе надрать зад?
– В тот вечер, когда мы пошли на свидание. Ты ушла в ванную, а он набросился на меня и сказал, чтобы я держала руки подальше от тебя. Я думал, это было слишком, учитывая, что вы были просто соседями по комнате.
– Ты думал, что он перегибает палку?
– Он определенно ревновал, это точно.
– Я в этом не сомневаюсь.
– Вы встречались перед его отъездом?
Я чувствую, как румянец ползет по моей груди, пятнами покрывая шею и щеки.
– Можно и так сказать.
– Ах, ладно. Теперь все понятно.
Как-то после занятий я позволила Гандерсону отвести меня в маленькую университетскую кофейню, расположившись в угловой кабинке. Я просто еще не была готова идти домой и вместо этого топлю свои печали в горячем шоколаде со взбитыми сливками.
Я смеюсь над всеми глупыми шутками Рекса (а они все глупые), позволяя ему заставить меня забыть все мои проблемы, даже если только на некоторое время.
