Текст книги "Дом Земли и Крови (ЛП)"

Автор книги: Сара Маас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

– 112 03 0577.

– Мисс, эти записи…

– 112 03 0577! – закричала она в трубку. Снова и снова. – 112 03 0577!

Это было все, что она могла запомнить. Этот дурацкий номер.

– Мисс… святые боги. – Линия затрещала. – Они идут, – выдохнул ответчик.

Он попытался расспросить о ранах мужчины, но она выронила телефон ангела, когда наркотики потянули ее назад, дернули вниз, и она покачнулась. Аллея исказилась и пошла рябью.

Ангельский взгляд, полный муки, встретился с ее взглядом, что она подумала, именно так должна выглядеть ее душа.

Его кровь текла между ее пальцев. Не прекращая.

Глава 6

Девушка-полуфейри выглядела как Хель.

Нет, не Хель, понял Исайя Тибериан, изучая ее через одностороннее зеркало в центре удержания легиона. Она была похожа на смерть.

Она выглядела, как те солдаты, которых он видел ползущими по залитым кровью полям сражений Пангеры.

Она сидела за металлическим столом в центре комнаты для допросов, глядя в никуда. Так же, как и последние несколько часов.

Совсем не похожая на вопящую, дерущуюся девушку, которую Исайя и его отряд нашли в переулке Старой Площади, ее серое платье было разорвано, а из левого бедра хлестало столько крови, что он подумал, не упадет ли она в обморок. Она была в полубессознательном состоянии, то ли от ужаса перед тем, что произошло, то ли от горя, которое захлестнуло ее, то ли от наркотиков, которые циркулировали в ее организме.

Вероятно, все и сразу. И учитывая, что она была не только свидетелем нападения, но и в настоящее время представляла опасность для нее самой, Исайя сделал звонок, чтобы доставить ее в стерильный подземный вычислительный центр в нескольких кварталах от Комитиума. Свидетель, он внимательно изучил записи в протоколах. Не подозреваемая.

Он глубоко вздохнул, борясь с желанием прислониться лбом к смотровому окну. Только непрерывный гул первых света над головой заполнял пространство.

Это была первая тишина за последние несколько часов. Он почти не сомневался, что это скоро закончится.

Словно эта мысль соблазнила саму Урду, грубый мужской голос раздался из-за двери позади него.

– Она все еще молчит?

Потребовалось все два столетия тренировок Исайи на поле боя и вне его, чтобы не вздрагивать от этого голоса. Медленно он повернулся к ангелу, который, как он знал, стоял, прислонившись к дверному проему, одетый в свой обычный черный боевой костюм – ангел, чей разум и история напоминали ему, что он союзник, хотя все инстинкты кричали об обратном.

Хищник. Убийца. Монстр.

Темный взгляд Ханта Аталара, был прикован к окну. К Брайс Квинлан. Ни одно серое перо на его крыльях не шелестело. С первых дней их службы в 17-м Легионе на юге Пангеры Исайя старался не обращать внимания на то, что Хант, казалось, существовал в постоянном спокойствии. Он был похож на нависшую тишину перед раскатом грома, словно вся земля затаила дыхание в его присутсвие.

Его это ни чуть не удивило, учитывая то, что он видел, как Хант разбирался с его врагами и выбранными целями.

Взгляд Ханта скользнул в его сторону.

Правильно. Ему задали вопрос. Исайя пошевелил белыми крыльями.

– Она не сказала ни слова с тех пор, как ее привезли сюда.

Хант снова посмотрел на женщину через окно.

– Приказ перевести ее в другую комнату еще не поступил?

Исайя точно знал, о какой комнате говорил Хант. Комнаты, заставляющие людей говорить. Даже свидетелей.

Исайя поправил свой черный шелковый галстук и вяло вознес молитву к четырем богам, чтобы его угольно-черный деловой костюм не был запятнан кровью к восходу солнца.

– Ещё нет.

Хант кивнул, его лицо ничего не выражало.

Исайя окинул взглядом ангела, поскольку Хант был уверен, что Хель не станет ничего предлагать без подсказки. Никаких признаков шлема с черепом, который принес Ханту прозвище, шепотом произносимое по всем коридорам и улицам Города Полумесяца: «Умбра Мортис».

Тень смерти.

Не в силах решить, радоваться или волноваться из-за отсутствия печально известного шлема Ханта, Исайя молча протянул личному наемному убийце Мики тонкую папку.

Он постарался, чтобы его темно-коричневые пальцы не касались спрятанных в перчатки рук Ханта. Не тогда, когда кровь все еще покрывала кожу, ее запах расползался по комнате. Он узнал ангельский запах в этой крови смешанный с запахом Брайс Квинлан.

Исайя дернул подбородком в сторону выложенной белым кафелем комнаты для допросов.

– Брайс Квинлан, двадцать три года, наполовину Фейри, наполовину человек. Анализ крови десятилетней давности подтвердил, что она бессмертна. Оценка силы – почти ничтожна. Она еще не успела совершить переброс. Полноправный гражданин. Нашли в переулке с одним из наших, она пыталась удержать его сердце голыми руками.

Эти слова прозвучали так чертовски клинически. Но он знал, что Хант хорошо разбирается в деталях. Они оба были там. В конце концов, они были в том переулке. И они знали, что даже здесь, в охраняемой комнате наблюдения, они были бы глупцами, если бы рискнули сказать что-нибудь деликатное вслух.

Им обоим потребовалось поднять Брайс на ноги, но только для того, чтобы она рухнула на Исайю – не от горя, а от боли.

Хант понял это первым: ее бедро было разорвано в клочья.

Она все еще дралась и брыкалась, пока они укладывали ее обратно на землю, Исайя вызвал лекаря, когда кровь хлынула из ее бедра. Была задета артерия. Просто чудо, что она не умерла до их приезда.

Хант проклял бурю, когда опустился перед ней на колени, и она взбрыкнула, чуть не ударив его ногой по яйцам. Но потом он снял шлем. Посмотрел ей прямо в глаза.

И сказал, чтобы она успокоилась.

Она превратилась в тишину. Просто уставившись на Ханта. Она даже не вздрагивала при каждом щелчке степлера, который Хант вытащил из маленькой аптечки, встроенной в его боевой костюм. Она просто смотрела, смотрела и смотрела на Умбру Мортис.

И все же Хант не задержался после того, как зашил ей ногу – он бросился в ночь, чтобы сделать то, что делал лучше всего: найти и уничтожить их врагов.

Словно заметив кровь на своих перчатках, Хант выругался и стянул их, бросив в металлический мусорный бак у двери.

Затем мужчина пролистал тонкую папку Квинлан, его до плеч черные волосы упали на непроницаемое лицо.

– Похоже, она обычная избалованная тусовщица, – сказал он, переворачивая страницы. Уголок рта Ханта приподнялся вверх, что угодно, только не насмешка. – И какой сюрприз: она соседка по комнате Даники Фендир. Самой Принцессы Вечеринки.

Никто, кроме 33-го, не использовал это прозвище – потому что никто другой в Лунатионе, даже члены королевской семьи Фейри, не посмели бы. Но Исайя подал знак читать дальше. Хант покинул переулок еще до того, как узнал весь масштаб этой катастрофы.

Хант продолжил читать. Его брови поползли вверх.

– Твою мать.

Исайя ождал этого.

Темные глаза Ханта расширились.

– Даника Фендир мертва? – Он читал дальше. – Вместе со всей стаей Дьяволов. – Он покачал головой и повторил: – Твою мать.

Исайя забрал папку.

– Это полный и абсолютный пиздец, мой друг.

Хант стиснул зубы.

– Я не нашел никаких следов демона, который это сделал.

– Я знаю. – На вопросительный взгляд Ханта Исайя пояснил: – Если бы ты это сделал, то сейчас держал бы в руках отрубленную голову, а не папку.

Исайя был там – во многих случаях – когда Хант делал именно это, возвращаясь с триумфом из миссии по охоте на демонов, которую ему приказывал продолжать архангел, державший их и сейчас в узде.

Рот Ханта слегка дернулся, как будто он вспомнил, когда в последний раз преподносил добычу таким образом, и он скрестил свои мощные руки. Исайя проигнорировал присущее этой позиции доминирование. Среди них существовал особый порядок-команда из пяти воинов, составлявшая Триарий – самое элитное подразделение Императорского легиона. Маленькая группа заговорщиков Мики.

Хотя Мика назначил Исайю командиром 33-го полка, но никогда официально не объявлял его лидером. Но Исайя всегда считал, что он стоит на самом верху, самый лучший солдат триарии, несмотря на его причудливый костюм и галстук.

Однако где пал Хант… никто толком не мог узнать за два года, прошедшие с тех пор, как он прибыл с Пангеры. Исайя тоже не был до конца уверен, что действительно хотел это знать.

Выслеживать и уничтожать любых демонов, которые пробирались через трещины в Северном разломе или проникали в этот мир через незаконный призыв, было его официальной ролью, и она хорошо подходила для особого набора навыков Ханта. Боги знают, скольких из них он выследил за столетия, начиная с самого первого Пангеранского подразделения, в котором они были вместе—17-го – посвященного отправке существ в загробную жизнь.

Но тайную работа, которую Хант выполнял для Архангелов-для Мики, в настоящее время и принесла ему это прозвище. Хант отвечал непосредственно Мике, а остальные держались от него подальше.

– Наоми только что арестовала Филипа Бриггса за убийства, – сказал Исайя, называя имя капитана 33-й пехотной дивизии. – Бриггс сегодня вышел из тюрьмы, Даника и стая Дьяволов были теми, кто арестовал его. – То, что эта честь не досталась 33-му полку, безмерно раздражало Исайю. По крайней мере, именно Наоми задержала его сегодня вечером.

– Я не знаю, как, черт возьми, такой человек, как Бриггс, мог вызвать такого могущественного демона.

– Думаю, мы скоро это выясним, – мрачно сказал Хант.

Черт, они так и сделают.

– Бриггс должно быть полный идиот, чтобы освободиться из тюрьмы и сразу же совершить такое крупное убийство. – Однако лидер Кересских повстанцев-ответвление более крупного повстанческого движения, Офиона-не казался идиотом. Просто фанатик, одержимый идеей зародить конфликт, который привел бы к войне, бушующей за морем.

– Или, может быть, Бриггс действовал, пользуясь единственным шансом на свободу, который у него был, прежде чем мы бы нашли предлог вернуть его под стражу, – возразил Хант. – Он знал, что его время ограничено, и хотел убедиться, что он первым доберется до Ванира.

Исайя покачал головой.

– Бардак. – Преуменьшение века.

Хант глубоко вздохнул.

– Пресса что-нибудь пронюхала?

– Пока нет, – ответил Исайя. – И я получил приказ несколько минут назад, что мы должны держать это в секрете – даже если это будет во всех новостях завтра утром.

Глаза Ханта сверкнули.

– Мне некому рассказать.

Действительно, Хант и друзья, понятие явно не совместимое. Даже среди триариев, даже проведя здесь два года, Хант все еще держался особняком. По-прежнему неустанно стремился к уединению: свободе. Или, очень слабый шанс на это.

Исайя вздохнул.

– Как скоро приедет Сабина?

Хант проверил свой телефон.

– Сабина сейчас спустится вниз… – дверь распахнулась. Глаза Ханта сверкнули. – Уже.

Сабина выглядела чуть старше Брайс Квинлан, с ее тонкими чертами лица и длинными серебристыми волосами, но в ее голубых глазах была только бессмертная ярость.

– Где эта шлюха-полукровка… – вскипела она, увидев Брайс в окне. – Я убью ее!…

Исайя вытянул белое крыло, чтобы преградить путь обратно к двери и в комнату для допросов, расположенную в нескольких шагах слева.

Хант непринужденно встал с другой стороны от нее. Молнии заплясали на костяшках его пальцев.

Слабое проявление силы, которое наблюдал Исайя, обрушивалось на их врагов: молния, способная разрушать здания.

Будь то обычный ангел или Архангел, сила всегда была в некотором роде одной и той же: дождь, шторм, случайные торнадо – Исайя сам мог вызвать ветер, способный удержать атакующего врага на расстоянии, но ни один из ныне живущих не обладал способностью Ханта подчинять молнию своей воле. Или глубину силы, чтобы сделать его действительно разрушительной. Это было спасением и гибелью Ханта.

Исайя позволил одному из своих холодных бризов отбросить шелковистые волосы Сабины, для Ханта.

Они всегда хорошо работали вместе – Мика знал это, когда два года назад поставил Ханта с Исайей, несмотря на переплетенные шипы, вытатуированные на их бровях. Большая часть отметины Ханта была скрыта его темными волосами, но тонкую черную ленту на лбу скрыть было невозможно.

Исайя с трудом мог вспомнить, как выглядел его друг до того, как эти Пангеранские ведьмы заклеймили его, наложив свои адские чары на чернила, служившие вечным напоминанием о его преступлениях, магия ведьм сковала большую часть его силы.

Они называли это нимбом-насмешкой над божественными ореолами, с которыми древние люди когда-то изображали ангелов.

Да и на лбу Исайи была татуировка – такая же, что и на лбу Ханта, и на лбу почти двух тысяч ангелов мятежников, которые два столетия назад были идеалистами и храбрыми глупцами.

Астери создали ангелов, чтобы они были их идеальными солдатами и верными слугами. Ангелы, наделенные такой силой, наслаждались своей ролью в этом мире. До Шахар, Архангела, которого они когда-то называли дневной звездой. До Ханта и остальных, кто летал в элитном 18-м Легионе Шахара.

Их восстание потерпело неудачу, которая сорок лет назад позволила людям начали свое. Другая причина, другая группа и вид бойцов, но настроения были по существу те же: республика была врагом, жесткие иерархии-полнейшим дерьмом.

Когда восставшие люди начали свою войну, один из этих идиотов должен был спросить у падших ангелов, почему их восстание провалилось, еще задолго до рождения человеческой расы. Исайя, конечно, мог бы дать им несколько советов о том, чего не следовало делать. И просветил бы их насчет последствий.

Ибо не было также никакой возможности скрыть вторую татуировку, отпечатанную на их правых запястьях: SPQM.

Этот символ украшал каждый флаг и фирменный бланк Республики-четыре буквы, окруженные семью звездами. Даже если Исайя отрубит руку, то она отрастет заново и отметка появится вновь. Такова была сила ведьминых чернил.

Судьба хуже смерти: стать вечным слугой тех, кого они пытались свергнуть.

Решив избавить Сабину от действий Ханта, Исайя мягко спросил,

– Сабина, я понимаю, что ты скорбишь, но есть ли у тебя причины, желать смерти Брайс?

Сабина зарычала, указывая на Брайс,

– Она взяла меч. Этот подражатель волка забрал меч Даники. Я знаю, что она это сделала, он не в квартире… и он мой.

Исайя знал эти детали: что пропала фамильная реликвия семьи Фендиров. Но не было никаких признаков того, что Брайс Квинлан завладела им.

– Какое отношение меч имеет к смерти вашей дочери?

Ярость и горе боролись на этом озлобленном лице. Сабина покачала головой, игнорируя его вопрос, и сказала:

– Даника не могла оставаться в стороне от неприятностей. Она никогда не умела держать рот на замке и не знала, когда следует вести себя тихо рядом с врагами. И посмотри, что с ней стало. Эта глупая маленькая сучка все еще дышит, а Даника… нет. – Ее голос чуть не сорвался. – Даника лучше должна была знать.

Хант спросил чуть мягче:

– Лучше знать о чем?

– Об этом, – отрезала Сабина и снова покачала головой, отгоняя печаль. – Начиная с этой шлюхи-соседки по комнате. – Она повернулась к Исайе, с гримасой гнева. – Расскажите мне все.

Хант сказал спокойно,

– Он не обязан вам рассказывать, Фендир.

Будучи командиром 33-го Императорского легиона, Исайя занимал равное положение с Сабиной: оба они заседали в одних и тех же руководящих советах, оба отвечали за власть мужчин в своих собственных рядах и своих собственных домах.

Клыки Сабины удлинились, когда она оглядела Ханта.

– Я разве с тобой говорила, Аталар?

Глаза Ханта засверкали. Но Исайя вытащил свой телефон и спокойно набрал номер:

– Мы все еще получаем отчеты. Виктория сейчас придет поговорить с Мисс Квинлан.

– Я поговорю с ней, – буркнула Сабина. Ее пальцы сжались, словно готовясь разорвать Ханту горло. Хант одарил ее острой улыбкой, говорящей попробовать сделать это, и молния обвилась вокруг его запястья.

К счастью для Исайи, дверь комнаты для допросов открылась, и вошла темноволосая девушка в безупречно сшитом темно-синем костюме.

Они были прикрытием, эти костюмы, которые носили он и Виктория. Что-то вроде брони, да, но также и последняя попытка притвориться, что они хотя бы немного нормальные.

Неудивительно, что Хант никогда не обращал на них внимания.

Когда Виктория грациозно приблизилась, Брайс не обратила внимания на потрясающую девушку, которая обычно заставляла людей всех домов сворачивать шеи.

Но Брайс оставалась такой на протяжении несколько часов. Кровь все еще проступала на белой повязке на ее голом бедре. Виктория деликатно фыркнула, ее бледно-зеленые глаза сузились под темной татуировкой нимба на лбу. Призраки были одними из немногих, кто восстал вместе с ангелами два столетия назад. Вскоре после этого она была отдана Мике, и ее наказание вышло за рамки татуировки на лбу и отметин рабов. Не так жестоко, как то, что Исайя и Хант пережили в подземельях Астери, а затем в подземельях различных архангелов в течение многих лет после этого, но это была собственная форма мучений, которая продолжалась даже тогда, когда их собственные прекратились.

– Мисс Квинлан, – сказала Виктория.

Она не ответила.

Призрак оттащила от стены стальной стул и поставила его по другую сторону стола. Вытащив из кармана пиджака папку, Виктория скрестила длинные ноги и уселась на стул.

– Вы можете сказать мне, кто виноват в сегодняшнем кровопролитии?

Даже дыхание не сбилось. Сабина тихо зарычала.

Призрак сложила свои белые руки на коленях, неестественная элегантность была единственным признаком древней силы, которая пульсировала под спокойной поверхностью.

У Вики не было собственного тела. Хотя она сражалась в 18-м, Исайя узнал ее историю только, когда прибыл сюда десять лет назад. Как Виктория приобрела именно это тело, кому оно когда-то принадлежало, он не спрашивал. Она ничего ему не рассказывала. Призраки владели телами так же, как некоторые люди автомобилями. Тщеславные призраки часто меняли их, обычно при первых признаках старения, но Виктория держалась за это дольше, чем обычно, ей нравилось его строение и движения.

Она держалась за него, потому что у нее не было другого выбора. Это было наказанием Мики за ее бунт: заманить ее в ловушку внутри этого тела. Навсегда. Больше никаких перемен, никакой торговли на что-то более новое и изящное. В течение двухсот лет Вику держали взаперти, заставляя терпеть медленное разрушение тела, сейчас ясно различимую: тонкие линии, начинающие появляться вокруг ее глаз, морщины выступающие на лбу над извивающейся полосой шипов татуировки.

– Квинлан впала в шок, – заметил Хант, следя за каждым вздохом Брайс. – Она не собирается говорить.

Исайя был склонен согласиться, пока Виктория не открыла файл, не просмотрела лист бумаги и не сказала:

– Я, например, считаю, что вы не полностью контролируете свое тело или действия прямо сейчас.

А потом она прочла список коктейля из наркотиков и алкоголя, который остановил бы человеческое сердце. Остановил бы и сердце низшего Вана, если уж на то пошло.

Хант снова выругался.

– Есть ли что-нибудь, что она не нюхала и не курила сегодня вечером?

Сабина ощетинилась.

– Полукровское отродье…

Исайя бросил на Ханта быстрый взгляд. Все, что было нужно, чтобы передать просьбу.

Никогда не было приказа – он никогда не осмеливался приказывать Ханту. Не тогда, когда мужчина обладал вспыльчивым характером, который оставлял целые императорские боевые единицы в тлеющих углях. Даже с проклинающим нимбом, подавляющим эту молнию в десять раз ее полной силы, навыки Ханта, как воина компенсировали это.

Но Хант опустил подбородок-единственный признак того, что он согласился на просьбу Исайи.

– Тебе нужно подготовить кое-какие бумаги наверху, Сабина. – Хант глубоко вздохнул, словно напоминая себе, что Сабина была матерью, потерявшей сегодня своего единственного ребенка, и добавил, – Если ты хочешь побыть одна, можешь это сделать, но тебе нужно подписать…

– К черту подписи и к черту время для себя. Казни эту суку, если нужно, но заставь ее дать показания. – Сабина плюнула на кафель у ног Ханта.

Горечь покрыл язык Исайи, когда Хант одарил ее холодным взглядом, который служил ему единственным предупреждением противникам на поле боя. Никто из них не пережил того, что случилось потом.

Сабина, похоже, вспомнила об этом и благоразумно ворвалась в холл. При этом она согнула руку, выпустив четыре острых, как бритва, когтя, и вонзила их в металлическую дверь.

Хант улыбнулся, глядя на ее удаляющуюся фигуру. Цель отмечена. Не сегодня, даже не завтра, но в какой-то момент в будущем…

И люди еще утверждали, что оборотни лучше ладят с ангелами, чем с Фейри.

– У нас есть видеозапись с «белого ворона», подтверждающая ваше местонахождение. У нас есть запись, как вы идете домой.

Камеры охватывали весь Лунатион с качественным видео и аудио рядом, но многоквартирный дом Брайс был старым, и камеры в коридорах не ремонтировались десятилетиями. Домовладельца посетят сегодня вечером за нарушение кодекса, которое испортило все это расследование. Один крошечный кусочек звука был всем, что удалось поймать камерам здания – только звук. В нем не было ничего сверх того, что они уже знали. Телефоны стаи Дьяволов были уничтожены во время нападения. Ни одно сообщение не было отправлено.

– Чего у нас нет, Брайс, – продолжила Виктория, – так это того, что произошло в той квартире. Ты можешь мне рассказать?

Медленно, словно возвращаясь в свое избитое тело, Брайс перевела янтарные глаза на Викторию.

– А где ее семья? – Грубо спросил Хант.

– Человеческая мать живет с отчимом в одном из горных городов на севере, оба иностранцы, – сказал Исайя. – Отец не был зарегистрирован или отказался признать отцовство. Очевидно, фейри. И, вероятно, с некоторым положением, поскольку он потрудился получить для нее статус гражданина.

Большинство потомков, рожденных от человеческих матерей, занимали ранг иностранцев. И хотя в Брайс было что – то от элегантной красоты Фейри, ее лицо выдавало в ней человека-золотистая кожа, россыпь веснушек на носу и высоких скулах, полные губы. Даже если шелковистый поток рыжих волос и изогнутые уши принадлежали чистокровным Фейри.

– Родители… им сообщили?

Исайя провел рукой по своим тугим каштановым кудрям. В два часа ночи его разбудил пронзительный звонок телефона, через минуту он уже вылетел из казармы и теперь начинал ощущать последствия бессонной ночи. Рассвет, вероятно, был не за горами.

– Ее мать была в истерике. Она снова и снова спрашивала, знаем ли мы, почему они напали на квартиру, или это был Филип Бриггс. Она увидела в новостях, что он был освобожден по формальным причинам, и была уверена, что он сделал это. У меня сейчас вылетает патруль из 31-го, родители будут в течение часа.

Голос Виктории прозвучал в динамике, когда она продолжила свой допрос.

– Вы можете описать существо, которое напало на ваших друзей?

Но Квинлан снова исчезла, ее глаза опустели.

Они располагали нечеткими кадрами уличных камер, но демон двигался быстрее ветра и знал, что должен держаться вне поля зрения объектива. Они еще не смогли идентифицировать его – даже обширные знания Ханта не помогли. Все, что им удалось увидеть, это расплывчатое, сероватое пятно, которое не могло прояснить никакое замедление видео. И Брайс Квинлан, бегущая босиком по улицам города.

– Эта девушка не готова давать показания, – сказал Хант. – Это пустая трата нашего времени.

Но Исайя спросил его,

– Почему Сабина так ненавидит Брайс, почему намекает, что она виновата во всем этом? – Когда Хант не ответил, Исайя дернул подбородком в сторону двух папок на краю стола.

– Посмотри, на Квинлан, до этого было только одно стоящее преступление-публичная непристойность во время парада летнего солнцестояния. Она немного заигралась у стены и была поймана на месте преступления. Провела ночь в камере, заплатила штраф на следующий день, провела месяц на общественных работах. – Исайя мог бы поклясться, что на губах Ханта появилось подобие улыбки.

Но Исайя постучал мозолистым пальцем по внушительно толстой стопке рядом с ним.

– Это является одной частью материала на Данику Фендир. Из семи. Начиная с мелкого воровства, когда ей было десять лет, до тех пор, пока она не достигла совершеннолетия пять лет назад. А потом наступает жуткая тишина. Если ты спросишь меня, я считаю, Брайс была той, кого подставили и увели от Даники.

– Не настолько, чтобы напичкать дозой убивающей лошадь, – сказал Хант. – Я предполагаю, что она не была на вечеринке одна. Были ли с ней сегодня другие друзья?

– Еще двое. Джунипер Андромеда, Фавн, солистка городского балета, и… – Исайя открыл папку с делом и пробормотал молитву. – Фьюри Акстар.

Хант тихо выругался, услышав имя наемника.

Фьюри Акстар имела лицензию на убийство в полудюжине стран. В том числе и этой.

– Фьюри была сегодня вечером с Квинлан? – спросил Хант.

Они достаточно пересекались с наемницей, чтобы запомнить, что от нее нужно держаться подальше. Мика даже приказывал Ханту убить ее. Дважды.

Но у нее было слишком много сильных союзников, как шептались, в Императорском Сенате. Так что оба раза Мика решил, что последствия из-за Умбры Мортис, превратившей Фьюри Акстара в настоящий гренку, принесут больше хлопот, чем пользы.

– Да, – сказал Исайя. – Фьюри была с ней в клубе.

Хант нахмурился. Но Виктория наклонилась, чтобы еще раз поговорить с Брайс.

– Мы пытаемся найти того, кто это сделал. Ты можешь дать нам необходимую информацию?

Только оболочка сидела перед призраком.

Виктория сказала тем роскошным мурлыканьем, которое обычно заставляло людей есть из ее ладони:

– Я хочу помочь тебе. Я хочу найти того, кто это сделал. И наказать их.

Виктория сунула руку в карман, вытащила телефон и положила его лицевой стороной вверх на стол. Мгновенно на маленьком экране в комнате с Исайей и Хантом появилась его цифровая лента. Они посмотрели на призрака и экран, когда открылась серия сообщений.

– Мы скачали данные с твоего телефона. Ты можешь рассказать мне об этом?

Остекленевшие глаза следили за маленьким экраном, который был вмонтирован в потайное отделение в полу покрытом линолеумом. На нем были те же самые сообщения, которые сейчас читали Исайя и Хант.

Первая, присланная от Брайс, гласила:

Телевизионные вечера для виляющих хвостами щенков. Давай поиграем с большими сучками.

А затем короткое темное видео, трясущееся, на котором, кто – то взревел от смеха, а Брайс наклонилась над линией белого порошка и втянула его прямо в ее веснушчатый нос. Она смеялась так ярко и живо, что девушка в комнате перед ними выглядела как выпотрошенный труп, и она закричала в камеру:

– Зажги его, ДАНИКААААА!

Письменный ответ Даники был именно тем, чего Исайя ожидал от главы волков, которого он видел только издали на официальных мероприятиях и который, казалось, был готов начать неприятности, куда бы она ни пошла:

Я чертовски ненавижу тебя. ПРЕКРАТИ ДЕЛАТЬ ЭТО БЕЗ МЕНЯ. ДУРА.

Действительно, принцесса вечеринок.

Брайс ответила через двадцать минут,

Я только что подцепила кого-то в туалете. Только не говори Коннору.

Хант покачал головой.

Но Брайс сидела там, пока Виктория читала сообщения вслух, с каменным лицом призрака.

Даника ответила,

Хорошо ли это?!!?

Только для того, чтобы снять напряжение.

– Это не имеет значения, – пробормотал Хант. – Тащи сюда Викторию.

– У нас есть приказ.

– К черту приказы. Эта девчонка вот-вот сломается, и не в хорошем смысле.

Затем Брайс перестала отвечать Данике.

Но Даника продолжала присылать сообщения. Одно за одним. В течение следующих двух часов.

Шоу окончено. Где вы, дуры?

Почему ты не берешь трубку? Я звоню Фьюри.

Где, черт возьми, Фьюри?

Джунипер никогда не берет с собой телефон, так что я даже не собираюсь с ней возиться. Где ты?!!!

Может, мне пойти в клуб? Стая уходит через десять минут. Перестань трахать незнакомцев в сортире, потому что Коннор пойдет со мной.

БРААЙС. Когда ты смотришь на свой телефон, я надеюсь, что тысяча пропущенных бесят тебя.

Торн говорит мне, чтобы я перестала тебе писать. Я сказала ему, чтобы он не совал нос не в свое дело.

Коннор говорит, чтобы ты повзрослела и перестала употреблять сомнительные наркотики, потому что только неудачники делают такое дерьмо. Он был недоволен, когда я сказала, что не уверена, что могу позволить тебе встречаться с более святым, чем он, принцесса.

Ладно, мы уходим через пять минут. До скорой встречи, мудила. Зажги там.

Брайс не мигая смотрела на экран, ее израненное лицо было болезненно бледным в свете монитора.

– Камеры в здании в основном сломаны, но та, что была в холле, все еще могла записывать звук, хотя ее видеозапись была отключена, – спокойно сказала Виктория. – Я включу?

Нет ответа. Так что Виктория включила его.

Приглушенное рычание и крики заполнили динамики-достаточно тихо, чтобы было ясно, что камера в холле уловила только самые громкие звуки, доносящиеся из квартиры. А потом кто – то заревел-дикий волчий рык.

– Пожалуйста, пожалуйста…

Слова прерывались. Но звук камеры в холле был слышен.

Закричала Даника Фендир. Что – то упало и разбилось на заднем плане-как будто ее швырнули на мебель. И камера в холле продолжала записывать.

Крики продолжались, и продолжались, и продолжались. Прерываясь только сломанной системой камеры. Приглушенное ворчание и рычание были влажными и злобными, и Даника умоляла, рыдала, умоляла о пощаде, плакала и кричала, чтобы это прекратилось…

– Выключи его, – приказал Хант, выходя из комнаты. – А теперь выключи его. – Он выскочил так быстро, что Исайя не успел его остановить, мгновенно пересек комнату и распахнул дверь, прежде чем Исайя успел покинуть комнату.

Но там была Даника, звук ее голоса, все еще умоляющий о пощаде, доносился из динамиков на потолке. Даника, которую сожрали и разорвали на куски.

Молчание убийцы было таким же леденящим душу, как и рыдания Даники.

Виктория повернулась к двери, когда Хант ворвался внутрь, его лицо потемнело от ярости, крылья расправились. Тень смерти вырвалась на свободу.

Исайя почувствовал вкус горечи. Молния извивалась в кончиках пальцев Ханта.

Нескончаемые, приглушенные крики Даники наполнили комнату.

Исайя вошел в комнату как раз вовремя, чтобы увидеть, как Брайс взорвалась.

Он поднял стену ветра вокруг себя и Вики, Хант, без сомнения, сделал то же самое, когда Брайс вскочила со стула и перевернула стол. Он пролетел над головой Виктории и врезался в смотровое окно.

Дикое рычание наполнило комнату, когда она схватила стул, на котором сидела, и швырнула его в стену, так сильно, что его металлический каркас смялся.

Ее вырвало прямо на пол. Если бы его сила не была вокруг Виктории, она бы испачкала ее абсурдно дорогие сделанные на заказ туфли.

Брайс тяжело дышала, глядя на устроенный беспорядок. Потом упала в него на колени.

Ее снова вырвало. И еще раз. А потом она свернулась калачиком на коленях, ее шелковистые волосы упали в блевотину, когда она раскачивалась в ошеломленной тишине.