Текст книги "Дом Земли и Крови (ЛП)"
Автор книги: Сара Маас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
Вокруг толпились туристы, их очередь змеилась через саму площадь, все ждали возможности сфотографироваться с двадцатифутовым ориентиром.
Одни из семи в этом городе, высеченные из огромных кварцевых глыб, в горах Лакона на севере. Старые квадратные ворота часто называли воротами Сердца, благодаря их расположению в Мертвом центре Лунатиона, а остальные шесть ворот располагались на равном расстоянии от него, и каждые выходили на дорогу из окруженного стеной города.
– Они должны сделать специальную подъездную дорожку для жителей, чтобы пересекать площадь, – пробормотала Брайс, когда они обходили туристов и торговцев.
– И штрафовать туристов за медленную ходьбу, – пробормотала Даника в ответ, и сверкнула волчьей улыбкой на молодую человеческую пару, которая узнала ее, вытаращила глаза и начала фотографировать.
– Интересно, что бы они подумали, если бы узнали, что ты вся в слизи ночного бродяги, – пробормотала Брайс.
Даника толкнула ее локтем.
– Дура. – Она приветливо помахала туристам и продолжила путь.
По другую сторону Ворот Сердца, среди небольшой толпы торговцев, продающих еду и туристическую дрянь, вторая очередь людей ждала, чтобы войти в Золотой Квартал, находящийся на южной стороне.
– Нам придется срезать путь и перебраться через реку, – сказала Брайс, хмуро глядя на туристов, бездельничающих на изнуряющей жаре.
Но Даника остановилась, ее угловатое лицо повернулось к воротам и табличке.
– Давай загадаем желание.
– Я не собираюсь стоять в этой очереди. – Обычно они пьяно выкрикивали свои желания поздно вечером, когда возвращались домой из Белого Ворона и площадь была пуста. Брайс проверила время на своем телефоне.
– Разве тебе не нужно идти в Комиций? – Пятибашенная крепость губернатора находилась по меньшей мере в пятнадцати минутах ходьбы отсюда.
– У меня есть время, – сказала Даника и, схватив Брайс за руку, потащила ее сквозь толпу к настоящим туристическим воротам.
Примерно в четырех футах от Земли из кварца выступала панель циферблата: массивный золотой блок, инкрустированный семью различными драгоценными камнями, каждый из которых предназначался для разных кварталов города, а под ним были выгравированы эмблемы каждого квартала.
Изумруд и роза – Пять Роз. Опал и пара крыльев – Центральный Торговый Район. Рубин и сердце – Старая Площадь. Сапфир и дуб – Мунвуд. Аметист и человеческая рука – Луг Златоцветника. Тигровый глаз и змея – Мясной Рынок. И Оникс, настолько черный, казалось, что он поглощал свет, с набором черепов и скрещенных костей – Квартал Костей.
Под дугой из камней и выгравированных эмблем слегка выступал маленький круглый диск, металл которого истерся от бесчисленных рук, лап, плавников и прочих конечностей.
Рядом висела табличка: Прикоснись на свой страх и риск. Не использовать между закатом и восходом солнца. Нарушителям грозит штраф.
Люди в очереди, ожидающие доступа к диску, казалось, не знали, что такое риск.
Пара хихикающих подростков-мужчин-оборотней, судя по запаху, из кошачьих – толкали друг друга вперед локтями и дразнили, провоцируя прикоснуться к диску.
– Жалкие, – сказала Даника, шагая мимо линии, веревок и скучающего вида городской стражи-молодой женщины-Фейри-к самому входу. Она выудила из-под кожаного пальто значок и показала его охраннице, которая напряглась, когда поняла кто перед ней. Она даже не взглянула на золотую эмблему Луны в виде полумесяца со стрелой, прежде чем отступить назад.
– Официальное дело, – объявила Даника с пугающе серьезным лицом. – Это займет всего минуту.
Брайс подавила смех, прекрасно осознавая взгляды из очереди, устремленные на их спины.
– Если вы не собираетесь этого делать, – протянула Даника подросткам, – то убирайтесь.
Они повернулись к ней и побелели как смерть.
Даника улыбнулась, показав почти все зубы. Зрелище было не из приятных.
– Срань господня, – прошептал один из них.
Брайс тоже спрятала улыбку. Он никогда не старел – этот трепет. В основном потому, что она знала, что Даника заслужила это. Каждый проклятый день Даника заслужила благоговейный трепет, который расцветал на лицах незнакомцев, когда они замечали ее волосы цвета кукурузного шелка и татуировку на шее. И страх, который заставлял подонков в этом городе дважды подумать, прежде чем связываться с ней и стаей Дьяволов.
Кроме Филипа Бриггса. Брайс вознесла молитву синим глубинам Огенаса, чтобы морская богиня прошептала свою мудрость Бриггсу, чтобы он держался подальше от Даники, если когда-нибудь действительно выйдет на свободу.
Мальчики отступили в сторону, и им потребовалось всего несколько миллисекунд, чтобы заметить и Брайс. Благоговение на их лицах сменилось откровенным интересом.
Брайс фыркнула. Продолжай мечтать.
Один из них запнулся, переводя взгляд с Брайс на Данику,
– Мой… мой учитель истории сказал, что врата изначально были средством общения.
– Держу пари, что ты заполучишь всех девиц с такими звездными фактами, – сказала Даника, не оглядываясь на них, невпечатленная и незаинтересованная.
Получив послание, ребята скрылись в очереди.
Брайс ухмыльнулась и подошла к подруге, глядя на панель управления.
Впрочем, подросток был прав. Семь ворот этого города, расположенные вдоль лей-линии, проходящей через Лунатион, были придуманы столетия назад, как быстрый способ переговоров для стражей в кварталах. Когда кто-то просто прикладывал руку к золотому диску в центре площади и говорил, голос владельца перемещался к другим воротам, драгоценный камень квартала, из которого исходил голос, загорался.
Конечно, для этого требовалась капля магии – она буквально высасывалась, словно вампиром, из вен человека, прикоснувшегося к диску.
Брайс подняла глаза на бронзовую табличку над головой. Кварцевые ворота были памятниками, хотя она не знала, из-за какого конфликта или войны. Но на каждом была одна и та же табличка: Власть всегда будет принадлежать тем, кто отдаст свою жизнь за город.
Учитывая, что это было заявление, которое можно было истолковать как противоречащее правлению Астери, Брайс всегда удивлялась, как они еще позволили вратам продолжать стоять на их местах. Но с появлением телефонов, ворота обрели вторую жизнь, ими стали пользоваться дети и туристы, заставляя своих друзей идти к другим воротам в городе, чтобы они могли шептать грязные словечки или восхищаться новизной такого устаревшего способа общения. Неудивительно, что в выходные дни пьяные придурки – категория, к которой Брайс и Даника прочно принадлежали – стали такой занозой в заднице с их криками через ворота, что в городе ввели ограниченное время их эксплуатации.
А потом появилось глупое суеверие, утверждающее, что врата могут исполнять желания, и что если отдать каплю своей силы – значит принести жертву пяти богам.
Брайс понимала, что это все чушь собачья, но если благодаря этому Даника не будет так сильно бояться освобождения Бриггса, что ж, оно того стоило.
– Что ты хочешь пожелать? – Спросила Брайс, когда Даника уставилась на диск, над которым темнели драгоценные камни.
Изумруд Пяти Роз засветился, молодой женский голос пронзительно закричал: «сиськи!»
Люди вокруг засмеялись, звук был похож на журчание воды по камню, и Брайс хихикнула.
Но лицо Даники стало серьезным.
– У меня слишком много желаний, – сказала она. Прежде чем Брайс успела спросить, Даника пожала плечами. – Но я думаю, что мне хотелось бы, чтобы Итан выиграл сегодня свою игру в Солнечный Мяч.
С этими словами она положила ладонь на диск. Брайс наблюдала, как ее подруга вздрогнула и тихо рассмеялась, отступая назад. Ее карамельные глаза засияли.
– Твоя очередь.
– Ты же знаешь, что у меня почти нет магии, которую стоило бы отдать, но ладно, – сказала Брайс, не желая уступать даже Альфе – волку. С того момента, как Брайс вошла в ее комнату в общежитии на первом курсе, они все делали вместе. Только они вдвоем, как и всегда.
Они даже планировали совершить переброс вместе, чтобы стать бессметными, как и стая Дьяволов.
Технически это не было истинным бессмертием – Ваны действительно старели и умирали, либо по естественным путем, либо из-за других причин, но процесс старения был настолько замедлен после переброса, что, в зависимости от вида, могли пройти столетия, чтобы появилась первая морщина. Фейри могли существовать тысячу лет, оборотни и ведьмы около пяти веков, ангелы были где-то между ними. Люди не совершали переброс, так как у них не было и капли магии. И по сравнению с людьми, с их обычной продолжительностью жизни и медленным исцелением, Ваны были практически бессмертны-некоторые виды рожали детей, которые не достигали зрелости, пока им не исполнилось восемьдесят. И большинство из них было очень, очень трудно убить.
Но Брайс редко задумывалась о том, к какому возрасту приведет ее полу-Фейское наследие, сто лет или тысяча. Это не имело значения, пока Даника была рядом. Начиная с переброса. Они вместе совершат смертельный прыжок в свою зрелую силу, столкнутся с тем, что лежит на дне их душ, а затем помчатся обратно к жизни, прежде чем недостаток кислорода не убьет их мозг.
Тем не менее, в то время пока Брайс унаследует едва ли достаточное количество силы, чтобы делать крутые трюки на вечеринках, Даника, как ожидалось, будет претендовать на море власти, которое оставит далеко позади Сабину – вероятно, сделает ее равной королевской власти Фейри, возможно, даже сильнее самого Осеннего Короля.
Это было неслыханно, для оборотня иметь такую силу, но все стандартные детские тесты подтвердили это: как только Даника совершит переброс, она станет обладать значимой властью среди волков, подобных которым не было видно с далеких древних дней за морем.
Даника не просто станет первой волчицей Города Полумесяца. Нет, у нее был потенциал стать альфой всех волков. На гребаной планете.
Даника, казалось, никогда не придавала этому значения. Не строила планов на будущее, основываясь на этом.
Двадцать семь лет – идеальный возраст для переброса, решили они вместе, после долгих лет безжалостного осуждения бессмертных, отмечавших свою жизнь веками и тысячелетиями. Прямо перед появлением первых морщин и седых волос. Они просто говорили каждому, кто спрашивал, какой смысл быть бессмертными задирами, если у нас обвисшие сиськи?
Тщеславные дуры, прошипела Фьюри, когда они объяснили это в первый раз.
Фьюри, совершившая переброс в возрасте двадцати одного года, выбрала этот возраст не сама. Это просто случилось или было навязано ей-они не знали точно. Присутствие Фьюри в ККУ было только прикрытием для миссии; большая часть ее времени была потрачена на действительно грязные дела за безобразные суммы денег в Пангере. Она взяла за правило никогда не вдаваться в подробности.
Убийца, утверждала Даника. Даже нежная Джунипер, Фавн, которая занимала четвертую сторону их маленькой площади Дружбы, признавала, что Фьюри, скорее всего, наемница. Была ли Фьюри иногда использована Астери и их марионеточным имперским Сенатом, тоже входило в число их обсуждений. Но никого из них это не волновало – ведь Фьюри всегда прикрывала их спину, когда они в этом нуждались. И даже когда они этого не знали.
Рука Брайс зависла над золотым диском. Взгляд Даники давил на нее холодным грузом.
– Ну же, Би, не будь трусихой.
Брайс вздохнула и положила руку на диск.
– Я бы хотела, чтобы Даника сделала маникюр. Ее ногти выглядят дерьмово.
Молния пронзила ее, слегка пощипав вокруг пупка, а затем Даника засмеялась, толкая ее.
– Сучка.
Брайс обняла Данику за плечи.
– Ты это заслужила.
Даника поблагодарила охранницу, которая просияла от внимания, и проигнорировала туристов, все еще делающих снимки. Они не разговаривали до тех пор, пока не достигли северного края площади, где Даника должна была идти на встречу с ангелами в башне Центрального Торгового Района, к раскинувшемуся в самом его сердце комплексу Комиций, а Брайс к храму Луны, находившемуся в трех кварталах отсюда.
Даника дернула подбородком в сторону улицы позади Брайс.
– Увидимся дома, хорошо?
– Будь осторожна. – выдохнула Брайс, пытаясь стряхнуть с себя повисшую неловкость.
– Я знаю, как позаботиться о себе, Би, – сказала Даника, но в ее глазах светилась любовь, благодарность, которая сдавила грудь Брайс, просто за то, что кто-то волновался о том, жива она или мертва.
Сабина была куском дерьма. Она никогда даже не намекала на то, кто мог быть отцом Даники – так что девушка выросла без единого человека, кроме своего деда, слишком старого и замкнутого, который мог бы избавить Данику от жестокости матери.
Брайс наклонила голову в сторону Центрального Торгового Района.
– Удачи. Не выводи из себя слишком много людей.
– Ты же знаешь, что я так и сделаю, – сказала Даника с улыбкой, которая не была заметна в ее глазах.
Глава 3
К тому времени, как Брайс вернулась с работы, стая Дьяволов уже была в ее квартире.
Невозможно было не заметить оглушительный смех, который встретил ее еще до того, как она поднялась на лестничную площадку второго этажа, а также веселый собачий визг. И то, и другое продолжалось, пока она поднималась на оставшийся этаж дома, все это время ворча себе под нос, что ее планы провести тихий вечер на диване были уничтожены.
Бормоча проклятия, которыми не могла бы гордиться ее мать, Брайс отперла выкрашенную в синий цвет железную дверь квартиры, готовясь к натиску волчьего высокомерия и общего любопытства во всех вопросах к своей жизни. И это была всего лишь Даника.
Стая Даники сделала каждую из этих вещей формой искусства. В основном потому, что они считали Брайс своей, даже если она не носила татуировку их символа на шее.
Иногда ей было жаль будущего супруга Даники, кем бы он ни был. Бедный ублюдок не знает, что его ждет, когда он свяжет себя с ней. Если только он сам не волк, хотя Даника предпочитала спать с волками, в отличие от Брайс.
Хорошенько толкнув дверь плечом, ее подкосившееся края чаще всего застревали, в основном из-за проделок проказников, в данный момент распластавшихся по нескольким провисшим диванам и креслам, Брайс вздохнула, обнаружив, что на нее уставились шесть пар глаз. И шесть ухмылок.
– Как прошла игра? – Она ни к кому конкретно не обращалась, бросая ключи в кривую керамическую вазу, которую Даника наполовину испортила во время курса гончарного дела в колледже. Она ничего не узнала от Даники о встрече с Бриггсом, кроме того, что Я все расскажу дома.
Все было бы не так уж плохо, если бы Даника пришла на игру в Солнечный Мяч. Она даже прислала Брайс фотографию всей стаи перед полем, на которой на заднем плане была изображена маленькая фигурка Итана в шлеме.
Позже пришло сообщение от самого звездного игрока: В следующий раз тебе лучше быть с нами, Квинлан.
Она ответила: Скучал ли по мне маленький волчонок?
Ты и так это знаешь, ответил Итан.
– Мы победили, – протянул Коннор, развалившись на его любимом месте на диване, его серая футболка с логотипом ККУ и Солнечного Мяча была достаточно помята, чтобы показать во всей красе мышцы и золотистую кожу.
– Итан забил победный гол, – сказал Бронсон, одетый в сине-серебристую майку с Холстромом на спине.
Младший брат Коннора, Итан, был неофициальным членом стаи Дьяволов. Итан также был вторым любимым человеком Брайс после Даники. Их цепочка сообщений представляла собой бесконечный поток колкостей и поддразниваний, обмена фотографиями и добродушного ворчания по поводу властности Коннора.
– Опять? – Спросила Брайс, скинув свои жемчужно-белые сапоги на десятисантиметровых каблуках. – Разве Итан не может разделить часть славы с другими мальчиками? – Обычно Итан сидел прямо на диване рядом с братом, заставляя Брайс перебивать их, пока они смотрели какое-нибудь телевизионное шоу, но в дни игр он обычно предпочитал веселиться со своими товарищами по команде.
Полуулыбка тронула уголок рта Коннора, когда Брайс задержала свой взгляд дольше, чем большинство людей считали разумным. Пятеро его товарищей по стае, двое из которых все еще были в волчьем обличье, благоразумно держали рты и пасти закрытыми.
Всем было известно, что Коннор стал бы Альфой стаи Дьяволов, если бы рядом не было Даники. Но Коннор не обижался, он не хотел быть Альфой. В отличие от Сабины.
Брайс отодвинула ее запасную сумку с вещами для танцев, чтобы освободить место для сумочки, и спросила волков:
– Что будете смотреть сегодня вечером? – Да, она уже решила свернуться калачиком с любовным романом в своей комнате. За закрытой дверью.
Натали, листая журналы со сплетнями о знаменитостях на диване, не подняла головы, когда ответила:
– Какое-то новое судебное разбирательство стаи Львов напавших на корпорацию злых Фейри.
– Звучит, как настоящий претендент на премию, – сказала Брайс. Бронсон неодобрительно хмыкнул. Вкусы массивного мужчины больше склонялись к документальным артхаусам. Неудивительно, что ему никогда не разрешали выбирать темы для развлечения.
Коннор провел мозолистым пальцем по потертому подлокотнику дивана.
– Ты поздно вернулась.
– У меня была работа, – сказала Брайс. – Возможно, ты хочешь его купить. Перестань быть пиявкой на моем диване.
Это было не совсем красиво. Будучи вторым Даники, Коннор действовал как ее охранник. Чтобы обезопасить этот город, он убивал, пытал, калечил, а потом возвращался и делал это снова до захода Луны.
Он никогда не жаловался из-за этого, как и все.
Какой смысл скулить, – сказала Даника, когда Брайс спросила, как она переносит это зверство, – когда нет выбора к какому отряду присоединиться? – Рожденные хищниками оборотни были предназначены для определенных стай еще до их рождения.
Брайс старалась не смотреть на рогатого волка, вытатуированного сбоку на шее Коннора, доказательство того, что ему суждено служить всю жизнь. О его вечной преданности Данике, стае Дьяволов.
Коннор просто посмотрел на Брайс с полуулыбкой. Это заставило ее заскрежетать зубами.
– Даника на кухне. Съедает половину пиццы, прежде чем мы успеем перекусить.
– Вовсе нет! – послышался приглушенный ответ.
Улыбка Коннора стала шире.
Дыхание Брайс стало неровным от этой улыбки и злого огонька в его глазах.
Остальная стая послушно сосредоточилась на экране телевизора, делая вид, что смотрит вечерние новости.
Сглотнув, Брайс спросила его:
– Что я должна знать? – Перевод: была ли встреча с Бриггсом катастрофой?
Коннор понял, что она имела в виду. Он всегда понимал. Он мотнул головой в сторону кухни.
– Увидишь.
Перевод: не очень хорошо.
Брайс вздрогнула и сумела отвести от него взгляд, чтобы пройти на кухню. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Коннора при каждом шаге.
И, возможно, она специально покачивала бедрами. Совсем чуть-чуть.
Даника действительно запихивала кусок себе в рот, ее глаза широко раскрылись, предупреждая Брайс помалкивать. Брайс заметила невысказанную мольбу и просто кивнула.
Полупустая бутылка пива капала конденсатом на белую пластиковую стойку, к которой прислонилась Даника, шелковая рубашка, которую ей одолжила Брайс, была влажной от пота вокруг воротника. Ее коса свисала на тонкое плечо, несколько ярких прядей были необычно прилизаны. Даже ее кожа, обычно цветущая и здоровая, казалась пепельной.
Конечно, дрянная кухня, освещенная двумя скудными шарами первого Света, была не совсем благоприятна для кого-либо, но… пиво. Еда. Стая держится на расстоянии. И эта пустая усталость в глазах ее подруги – да, на той встрече явно произошло какое-то дерьмо.
Брайс открыла холодильник и взяла пиво для себя. У всей стаи были разные предпочтения, и склонность приходить, когда им захочется, так что холодильник был забит бутылками и банками и даже кувшином с медом? Должно быть, Бронсона.
Брайс схватила одно из любимых блюд Натали – хмельное пиво с молочным привкусом и открутила крышку.
– Бриггс?
– Официально на свободе. Мика, Осенний Король и Оракул тщательно изучили все законы и подзаконные акты, но так и не смогли найти способ оставить его в тюрьме. Рун даже заставил Деклана провести некоторые из своих фантастических технических поисков и ничего не нашел. Сабина приказала стае косой Луны следить за Бриггсом сегодня вечером вместе с некоторыми из 33-го полка. – У одной стаи были выходные раз в неделю, и это была стая Дьяволов – без возражений. В другое время, Брайс знала, что Даника будет наблюдать за каждым движением Бриггса.
– Значит, вы все согласны, – сказала Брайс. – По крайней мере, это хорошо.
– Да, пока Бриггс не взорвет что-нибудь или кого-нибудь. – Даника с отвращением покачала головой. – Это же гребаная чушь.
Брайс внимательно посмотрела на подругу. Напряженные губы и потная шея.
– Что случилось?
– Все в порядке.
Слова были произнесены слишком быстро, чтобы в них можно было поверить.
– Что-то тебя гложет. Такое дерьмо, как эта история с Бриггсом… но ты всегда приходишь в норму. – Брайс прищурила глаза. – Что ты мне недоговариваешь?
Глаза Даники заблестели.
– Ничего. – Она сделала несколько глотков пива Брайс.
Был только один ответ.
– Я так понимаю, сегодня Сабина была в своем репертуаре.
Даника только вгрызлась в свою пиццу.
Брайс поглотила два больших глотка пива, наблюдая, как Даника безучастно рассматривает, над стойкой бирюзовые шкафчики с облупившейся краской по краям.
– Сабина загнала меня в угол после встречи, – медленно прожевав кусок пиццы с сыром, сказала ее подруга. – Прямо в коридоре перед кабинетом Мики. Так что все слышали, как она рассказывала мне, что на прошлой неделе возле храма Луны во время затмения были убиты слишком много студентов ККУ. В мою смену. При моей стае. И в этом моя вина.
Брайс поморщилась.
– Потребовалась неделя, чтобы узнать это?
– По-видимому.
– Кто их убил?
Студенты университета Города Полумесяца всегда были на Старой площади, и всегда вызывали проблемы. Даже в выпускных классах Брайс и Даника часто жаловались на то, что не существует заоблачного электрического забора, загоняющего студентов ККУ в их угол города. Просто чтобы они не блевали и не писали на Старую площадь с вечера пятницы и до утра воскресенья.
Даника снова выпила.
– Понятия не имею, кто это сделал. – Дрожь, ее карамельные глаза потемнели. – Даже с их запахами, указывающими на то, что они являлись людьми, потребовалось двадцать минут, чтобы определить, кто они такие. Они были разорваны в клочья и частично съедены.
Брайс старалась не думать долго об этом.
– Мотив?
У Даники перехватило горло.
– И понятия не имею. Но Сабина при всех высказала мне, что именно она думает о такой публичной бойне, происходящей в мое дежурство.
– А что говорит об этом Глава? – спросила Брайс.
– Ничего, – ответила Даника. – Старик заснул во время собрания, и Сабина не потрудилась разбудить его, прежде чем загнать меня в угол. – Теперь все будут говорить, что это лишь вопрос времени, когда нынешний расцвет Волков, которому почти четыреста лет, отправится через Истру в Костяной Квартал для последнего сна. Черная лодка ни за что не накренилась бы для него во время последнего обряда-ни за что его душа не была бы признана недостойной и отдана реке. Он будет принят в царстве младшего короля, получит доступ к его туманным берегам… и тогда начнется правление Сабины.
Боги хранят их всех.
– Ты же знаешь, что это не твоя вина, – сказала Брайс, открывая картонные крышки двух ближайших коробок с пиццей. Сосиски, пепперони и фрикадельки в одном флаконе. В другой лежало вяленое мясо и вонючим сыром, без сомнения, выбор Бронсона.
– Я знаю, – пробормотала Даника, допивая остатки пива, со стуком ставя бутылку в раковину и роясь в холодильнике в поисках другой. Каждый мускул ее худощавого тела, казалось, был на волосок от гибели. Она захлопнула холодильник и прислонилась к нему.
– Я была в трех кварталах отсюда той ночью, – выдохнула Даника, стараясь не встречаться взглядом с Брайс. – Трех. И я не слышала, не видела и не чувствовала, как их рвут на куски.
Брайс почувствовала, что в соседней комнате воцарилась тишина. Острый слух как в человеческом, так и в волчьем обличье означал бесконечное подслушивание.
Они могли бы закончить этот разговор позже. Брайс открыла оставшиеся коробки из-под пиццы, обозревая кулинарный пейзаж.
– Разве ты не должна избавить их от страданий и дать им перекусить, прежде чем уничтожишь остальные пиццы?
Она имела удовольствие наблюдать, как Даника съела три больших пиццы за один присест. В таком настроении Даника вполне могла побить свой рекорд и слопать все четыре.
– Пожалуйста, дай нам поесть, – взмолился из соседней комнаты низкий рокочущий голос Бронсона.
Даника отхлебнула пива.
– Идите сюда, дворняги.
Ворвались волки.
В суматохе Брайс едва не распласталась на стене кухни, а приколотый к ней календарь смялся у нее за спиной.
Черт побери, она обожала этот календарь: самые горячие холостяки Города Полумесяца: одежда необязательна. В этом месяце был самый великолепный демонаки, которого она когда-либо видела, его нога на табурете была единственной вещью, которая скрывала все прелести. Она разгладила складки на загорелой коже и мускулах, изогнутых рогах, а затем повернулась и сердито посмотрела на волков.
В шаге от нее Даника стояла среди своей стаи, как камень в реке. Она ухмыльнулась Брайс.
– Есть новости о твоей охоте за рогом?
– Нет.
– Джесиба, должно быть, в восторге.
Брайс поморщилась.
– Переполнена радостью. – Сегодня днем она видела Джесибу всего две минуты, за которые колдунья пригрозила превратить Брайс в осла, а затем исчезла в седане с шофером бог знает куда. Может быть, отправилась по какому-то поручению к Младшему Королю и темному дому, которым он правил.
Даника усмехнулась.
– Разве у тебя сегодня не свидание с этим… как его там?
Вопрос прозвучал в голове Брайс.
– Черт. Черт. Да. – Она поморщилась, взглянув на кухонные часы. – Через час.
Коннор, взяв себе целую коробку пиццы, застыл. Два месяца назад еще с первого свидания, он ясно высказал свои мысли о богатом бойфренде Брайс. Точно так же, как Брайс ясно дала понять, что ей наплевать на мнение Коннора о ее личной жизни.
Брайс оглядела его мускулистую спину, когда Коннор вышел, расправив широкие плечи.
Даника нахмурилась.
– Мне нужно одеться, – нахмурившись, сказала Брайс. – А его зовут Рид, и ты это знаешь.
Волчья улыбка.
– Рид – дурацкое гребаное имя, – сказала Даника.
– Во-первых, я думаю, что это горячее имя. И во-вторых, Рид – горячая штучка. – Да помогут ей боги, Рид Реднер была горяч, как Хель. И секс был нормальный. Обычный. Она получала то, что хотела, но ей приходилось потрудиться. Ей иногда нравилось делать, как он хочет. Чуть медленнее, сделай это так, может поменяем позиции? Но она спала с ним только дважды. И Брайс сказала себе, что нужно время, чтобы найти правильный ритм с партнером. Даже если …
Даника просто сказала:
– Если он схватит свой телефон, чтобы проверить сообщения, прежде чем его член снова выйдет из тебя, пожалуйста, имей самоуважение пнуть его по яйцам и вернуться домой ко мне.
– Чертова Хель, Даника! – Прошипела Брайс. – Можешь сказать это еще громче.
Волки замолчали. Они даже жевать перестали. Затем начали жевать чуть громче.
– По крайней мере, у него хорошая работа, – сказала Брайс Данике, которая скрестила свои тонкие руки, скрывающие огромную, свирепую силу, и посмотрела на нее. Взгляд, который говорил, О да, работа, которую ему дал отец. – И, по крайней мере, он не какой-нибудь психованный альфонс, который потребует трехдневного секс-марафона, а потом назовет меня своей парой, запрет в своем доме и больше никогда не выпустит. – Именно поэтому Рид-человек, хорош в сексе и был совершенен.
– Тебе бы не помешал трехдневный секс-марафон, – съязвила Даника.
– Ты сама виновата в этом, знаешь ли.
Даника махнула рукой.
– Да, конечно. Моей ошибкой было познакомить вас.
Даника была знакома с Ридом случайно, поскольку работала на полставки в Службе безопасности фирмы его отца-крупной магической и технической компании, принадлежащей людям в Центральном Торговом Районе. Даника утверждала, что работа была слишком скучной, чтобы утруждать себя объяснениями, но платили достаточно хорошо, чтобы она не могла сказать «нет». И более того-это была работа, которую она выбрала. Не та жизнь, в которую ее втянули. Так что в промежутках между патрулями и обязанностями Даника часто бывала в высоком небоскребе в Центральном Торговом Районе – притворяясь, что у нее есть шанс на нормальную жизнь. Это было неслыханно для любого члена Аикс группы иметь вторую работу и для Альфы особенно, но Даника заставляла себя работать.
И мне это было на руку, в наши дни все хотели иметь долю в «Реднер Индастриз». Даже Мика Домициус был главным инвестором в их передовые эксперименты. В этом не было ничего необычного, когда губернатор инвестировал во все, от технологий до виноградников и школ, но поскольку Мика был в вечном списке дерьма Сабины, раздражающих ее мать, работая на человеческую компанию, которую он поддерживал, было, вероятно, даже лучше для Даники, чем чувство свободы воли и щедрой оплаты.
Даника и Рид были на одной и той же презентации несколько месяцев назад-именно тогда, когда Брайс была одинока и постоянно жаловалась на это. Даника дала номер Брайс Риду в последней отчаянной попытке сохранить рассудок.
Брайс провела рукой по ее платью.
– Мне нужно переодеться. Оставь мне кусочек.
– А ты не собираешься пойти куда-нибудь поужинать?
Брайс съежилась.
– Да. В одно из тех расфуфыренных местечек, где подают лососевый мусс на крекере и называют это едой.
Даника вздрогнула.
– Тогда определенно поешь перед выходом.
– Кусочек, – сказала Брайс, указывая на Данику. – Запомни мой кусочек. – Она посмотрела на единственную оставшуюся коробку и вышла из кухни.
Теперь вся стая Дьяволов была в человеческом обличье, за исключением Зельды-коробки из-под пиццы балансировали на коленях или лежали на потертом синем ковре. Бронсон действительно пил мед из керамического кувшина, его карие глаза были прикованы к вечернему выпуску новостей. Новости об освобождении Бриггса-наряду с кадрами человеческого мужчины, сопровождаемого из тюремного комплекса в белом комбинезоне. Тот, кто держал пульт, быстро переключил канал на документальный фильм о дельте Черной реки.
Натали одарила Брайс ехидной ухмылкой, когда она направлялась к двери своей спальни в противоположном конце гостиной. Брайс в ближайшее время не переживет колкости о способностях Рида в спальне. Особенно когда Натали была уверена, что это отразится на навыках Брайс.
– Даже не начинай, – предупредила ее Брайс. Натали сжала губы, как будто ей с трудом удавалось сдержать вопль злобного веселья. Ее гладкие черные волосы, казалось, дрожали от усилий сдержать смех, а глаза, цвета оникса, почти светились.
