Текст книги "Темная алхимия"

Автор книги: Сара Лаветт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Говори тише.

Некоторые пассажиры взглянули на них и тут же отвернулись.

– Люк допустил одну ошибку, позвонив сегодня утром, – шепотом сказала Сильвия. – Он вежливо изобразил заинтересованность, когда я упомянула о Палмер, но информация, которую он приготовил для тебя, не имела к ней никакого отношения. Черт побери, над чем ты работаешь, Свитхарт?

Сильвия вытащила из-под сиденья ноутбук и включила его. Пока программа загружалась, она грызла ноготь, затем начала печатать:

Ты выслеживаешь шпиона – кого-то связанного с незаконным производством биологического оружия – саманта г/ п лэнг/ др крэй/ палмер??? – ты как ученый в ираке, который перестал публиковаться, когда его работу засекретили, и все знают, но никто ничего не говорит – всегда ищешь того, кто молчит – ты слишком спокоен – скажи люку, он прокололся

Целый час они молчали. В самолете царил полумрак, большинство пассажиров спали, переваривая самолетный обед – свиную вырезку или куриное фетуччини, – или смотрели на мерцающие телеэкраны, расположенные над каждым пятым рядом.

Она отправила мейл Мэтту, написала, что не может дождаться встречи с ним и как сильно по нему скучала. Затем закрыла глаза, пытаясь перенестись на маленький райский пляж в Коста-Рике, где они месяц назад провели отпуск..

Она перебирала воспоминания и почти засыпала, поглядывая на черный бархатный мир за бортом самолета, ее лицо отражалось в толстом поцарапанном стекле иллюминатора.

Свитхарт тронул ее за руку, она повернулась к нему. Ее глаза выражали не злость, как он ожидал, а печаль.

– Прости, – мягко сказал он. – Я так долго живу в этом, моя жизнь четко разграничена, обособлена, вся информация распределена по ячейкам, возможно, это неправильно, но я с этим смирился. Забываю, что это может причинить боль окружающим. – Он запнулся, перевел дыхание. – Работа, секретность, разведка, стали частью моей жизни. – Он посмотрел на свои руки. – Я вырос среди тайн. Они заполняли все вокруг меня еще в детстве. Честно говоря, не представляю, как можно жить иначе.

Сильвия взяла его за руку, он заглянул ей в лицо, и увидел все ту же безграничную печаль.

Она склонила голову ему на плечо, как ребенок, и прошептала:

– Это опасная жизнь. Я боюсь за тебя. Я боюсь за себя.

Лишь во время пересадки в Хьюстоне она заметила копну рыжих волос доктора Харриса Крэя. Ушло несколько секунд, чтобы соединить имя с человеком – «БиоПорт» и Портон-Даун, казалось, остались где-то в прошлой жизни.

Молекулярный токсиколог сидел возле прохода в пятнадцати рядах позади них. Он приветственно кивнул, когда понял, что его узнали.

Когда они вышли из самолета, он подошел поздороваться.

– Мне предложили место доктора Томаса, – сказал он. – Буду работать с Кристин, с доктором Палмер, на проекте в ЛАНЛ. – Он пожал плечами. – Очевидный выбор. Жизнь вообще интересная штука.

Полет из Хьюстона в Альбукерк прошел спокойно, без происшествий, но Сильвия спала тревожно, ее сны метались и кружились в безоблачном небе.

Когда самолет заходил на посадку над Нью-Мексико, ей снилась отравительница в длинном платье, украшенном стеклярусом, и в маске Трагедии. Отравительница протягивала дар – бокал вина. Сильвия попыталась оттолкнуть бокал, но отравительница оказалась сильной, и вино пролилось. Капля упала Сильвии на щеку, обожгла ее, прожгла дыру в коже. Сильвия закричала.

Когда отравительница со смехом отступила, маска упала, и Сильвия поняла, что ее одурачили, и перед ней мужчина. Его лицо менялось – сначала Пол Лэнг, потом Харрис Крэй.

15

В час дня, в четверг (девять вечера по лондонскому времени) Сильвия прокралась в спальню Серены. Ее приемная дочь зашевелилась, потянулась под одеялом, потерла глаза.

– Привет.

– Привет, соня. – Сильвия прижалась к Серене, – я соскучилась.

– Я тоже. А еще я немного сержусь.

– Потому что я уехала в Лондон?

– Потому что я боялась, вдруг что-то случится.

– Но я же вернулась живая и невредимая. Прости, что напугала тебя, детка, я не хотела.

– У тебя страшная работа.

– Чего же ты боишься?

– Ты ловишь злых людей, – нахмурилась Серена, – как тот, который убил свою семью.

– Адам Райкер? – эту историю обсуждали во всех новостях, но Серена, как и большинство детей ее возраста, не имела привычки смотреть Си-эн-эн. Сильвия удивилась, девочка никогда прежде не упоминала об этом деле.

– Что ты знаешь о Райкере? – спросила она.

– Он убил много-много людей, а ты помогала полиции поймать его.

– И полиция его поймала. Теперь он никому не сможет повредить.

– Потому что он умер, – тихо сказала Серена, – но и его семья тоже. – Она вздохнула. – Он убил своих детей… и свою жену, да?

– Да, – Сильвия закрыла глаза, стараясь не вспоминать всего этого.

– А вдруг он и тебя убил бы? – Серена говорила так тихо, что Сильвии пришлось наклониться к ней.

– Детка, да ни за что на свете, – Сильвия прижала Серену к себе и чмокнула в лоб. – Запомни одну вещь – я хорошо знаю свою работу. Я никогда не рискую, я очень осторожна.

– Честное слово? – спросила Серена. Ее веки опустились, дыхание стало сонным.

– Честное слово.

Через пятнадцать минут, когда Мэтт заглянул к ним, обе спали. Он поправил одеяло, стараясь не разбудить, но Сильвия открыла глаза и робко улыбнулась, зевая.

– Ты тоже на меня сердишься? – прошептала она.

– Уже нет, – ответил он и погладил ее по щеке. Волосы у него спутались, глаза заспанные, фланелевая пижама помялась. – Я просто скучал по тебе.

– Я тоже скучала. Господи, как же я скучала. Я хотела позвонить тебе вчера вечером, по здешнему времени, но попала на автоответчик.

Он прижал палец к губам.

Она выскользнула из постели Серены, поправила одеяло и вышла вслед за Мэттом в коридор.

– Я не стала оставлять сообщения, чтобы не повторяться.

Она замолчала, перебирая в голове варианты.

– Ты работал допоздна?

– Встреча затянулась, – он поднимался наверх, – я заночевал в Альбукерке.

Сильвия пошла за ним в спальню.

– Встреча с кем?..

Он со вздохом повернулся к ней. В комнате было темно, но луна светила в потолочное окно, и она отчетливо видела его лицо.

– Лусия Эрнандес пригласила кое-кого из своих ребятишек Своих должников.

– Ты хочешь сказать, что Лусия пригласила ребятишек своего зятя? Очень даже неплохо, когда твоя сестра замужем за сенатором.

– Как бы то ни было, – сказал он, – Лусия любезно устроила обед, чтобы помочь найти средства на новый проект. Теперь мы сможем проводить специальные операции, создать новый центр для руководства правоохранительными органами, чрезвычайными ситуациями, командами по опасным материалам… – Он замолк – Ты, часом, не ревнуешь?

– Разумеется, нет.

– Вот и хорошо. А то просто смешно.

– Но ведь Лусия не просто деловой партнер, она умна и красива.

– Ну да, – он взял ее за руку. – Черт возьми, Сильвия, через неделю я на тебе женюсь, я люблю тебя, я уже который год хочу жениться на тебе, хочу завести нашего ребенка.

– Я не ревную.

– Куда ты собралась?

– Хочу принять душ. – Сильвия вошла в ванную, закрыла за собой дверь. Включила душ и стала под чуть теплую воду. Сквозь прозрачную занавеску она увидела, как Мэтт вошел, прислонился к стене и скрестил руки на груди, глядя на нее.

– Не выношу, когда ты уходишь, не дослушав меня.

– Прости, – она взяла с полки флакон, налила шампунь на ладонь. – Я вымоталась, у меня все болит, я хочу смыть эту самолетную грязь, самолетных блох…

– Блох?

– …и лечь в постель. Пожалуйста, давай не будем спорить.

– Я не спорю. – В голосе Мэтта звучал страх. Но он подавил его и произнес: – Мойся. Я люблю тебя. Я соскучился. Я просто рад, что ты вернулась.

– Я тоже. – Она намылила волосы, жмурясь от пены.

– Хочу подробнее узнать о твоей поездке.

– Завтра. Я все тебе расскажу.

Он не уходил. Стоял и смотрел на нее, затем начал расстегивать пижаму.

– Что это ты делаешь?

– Хочу к тебе. – Он стянул штаны и встал под душ. – Повернись, я потру тебе спинку.

Она прижалась лбом к кафелю и удовлетворенно вздохнула, когда губка прошлась по ее спине, заду.

– Как хорошо…

К ее бедру знакомо прижалось нечто твердое. Сильвия повернулась и поцеловала Мэтта, он ответил на поцелуй и пробормотал:

– Видишь, что получается, когда ты сбегаешь?

Когда они оторвались друг от друга, она взяла его лицо в ладони.

– Ну как, теперь я прощена?

– Нет. Ты укатила в Лондон, бросила своего жениха. Тебя ждет кара.

– Какая?

– Вот такая…

– Ой как здорово.

Мэтт отправился в постель раньше нее. Сильвия намазалась кремом, почистила зубы, даже прошлась по ним ниткой. Она надеялась, что Мэтт уже спит, но тот сидел на кровати с ее черной кожаной сумочкой в руках.

– Почему ты мне солгала?

Она непонимающе покачала головой.

Он протянул ей розовую коробочку с противозачаточными таблетками.

– Ты все еще принимаешь их.

– Да.

– Твою мать, – сказал Мэтт тихо и угрожающе, он, человек, который практически не выражался. – Не могу в это поверить. Черт.

– Мэтт…

– Молчи, – он поднял руку. Выражение его лица менялось – боль, печаль, страх.

Сильвия открыла было рот, но не смогла произнести ни звука и просто покачала головой.

– Я думал, мы все решили, – сказал он. – Всего несколько минут назад я думал: может, это случится прямо сейчас, может, мы создаем новую жизнь.

– Я знаю, я должна была… – она поняла, что оправдывается. – Я думала, что готова, но ничего не могу поделать, мне нужно еще время.

– Ты права, ничего не поделаешь, если тебе нужно время, но я заслуживаю знать правду.

Он швырнул сумочку и таблетки на пол. И, проходя мимо нее, прошептал:

– Господи, Сильвия.

13.45, четверг.

– Я пропустил через МОЗАИКу имена, которые ты мне дал.

– И что? – поторопил Свитхарт. Он сидел в темноте в своем номере в «Эльдорадо». Сухой пустынный ветер хлопал окнами.

– Доктор Крэй чист, и это вызывает подозрение. – Тихий голос Люка преодолел восемьсот миль через спутники и посторонние шумы. – И почему эти люди такие ранимые? Natura humanas.

– Копай глубже.

– Всегда копаю.

Люк поинтересовался, какая погода в Санта-Фе, пожаловался на смог в Лос-Анджелесе. Они немного поболтали.

– Что у тебя есть на Лэнга? – спросил Свитхарт.

– Кое-что тебе понравится, – ответил Люк, подавляя зевок. – У мистера Лэнга серьезные проблемы с кредитом, его подружка любила красивые вещи. Их роман или то, что Лэнг пытался занимать деньги, привело к ссоре с родственниками. Лэнг по уши в долгах.

Свитхарт присвистнул, когда Люк назвал сумму.

– Ты просил меня проверить даты, когда Саманта Грейсон пропускала работу, – сказал Люк. – Похоже, она была не так уж больна, по крайней мере, не настолько, чтобы отлеживаться дома в постели.

Он умолк, стало слышно, как он стучит по клавиатуре.

– Она намотала не одну сотню миль, даже получила скидку постоянного пассажира – Амстердам, Афины, Гонконг и Сейшелы – не иначе как любила понырять с аквалангом.

– Что-то я не встречал в Амстердаме любителей дайвинга, – сухо сказал Свитхарт.

– Да и в Гонконге они не водятся, зато их полно на Сейшелах. Я слышал, водичка там горячая. Видать, она любила поплавать в горячей воде, – хмыкнул Люк – Между прочим, Пол Лэнг ее никогда не сопровождал.

– Я сомневаюсь, что он вообще знал о ее делишках.

– Организатор поездок – бюро путешествий «Всемирные Туры», потом оно закрылось. По всей видимости, «Всемирные Туры Инкорпорейтед» были связаны с «Всемирными Развлечениями», и эти развлечения включали в себя помимо сети отелей еще и эскорт-услуги. «Всемирные Развлечения» зарегистрированы в Гонконге.

– Мы опять вернулись к Китаю, – отозвался Свитхарт. – Кто оплачивал путешествия Грейсон?

– Она никогда не платила за билеты и гостиницы. Но деньги с ее кредиток – семь карточек с общей суммой двадцать восемь тысяч долларов – уходили на одежду, украшения и прочую роскошь.

– И служба безопасности Портон-Дауна до этого не докопалась? Такой счет должен привлекать внимание, как огромный красный флаг.

– И никто бы не докопался без твоей наводки – четыре карточки оформлены на Сэмюэла Грейсона. Ее отца. Он умер в девяносто девятом году.

– Значит, она сохранила карточки, – произнес Свитхарт, – и расплачивалась ими по счетам.

– Электронный перевод со счета ее отца. На самом деле, она положила на счет крупную сумму за два месяца до смерти. Тридцать тысяч долларов. Как-то не похоже на ее зарплату.

– Попробую угадать – «Всемирные Развлечения» оплатили ее услуги в качестве турагента.

– «Всемирные Развлечения» оплатили ее услуги в качестве бог знает кого, она была девушкой легкого поведения.

– Или же курьером, – Свитхарт глубоко вдохнул, задержал дыхание и медленно выдохнул: – Она перевозила деньги, товар, информацию?

– Хороший вопрос. Будем искать. Слушай, профессор, – тихо произнес Люк, – передай мои поздравления доктору Стрэйндж Скажи ей, я собираюсь поцеловать невесту.

Свитхарт что-то проворчал.

– Кстати, что ты подаришь им на свадьбу? – спросил Люк.

Вместо ответа Свитхарт повесил трубку.

Он обдумывал эту информацию, наряду с другими сведениями, полученными сегодня.

Тосиёри писал:

На твой запрос ответ отрицательный. Секретное распоряжение. Жаль, если это подвергнет опасности твоих друзей. Стейки великолепны.

Следующие три часа Свитхарт просидел в полумраке, отпустив сознание в свободное плавание, но время от времени возвращая его в исходную точку – вперед, назад, вперед, назад – как дыхание, как упражнения в сумо, как медитация.

Оставаясь неподвижным, он странствовал по миру. Образы Гонконга всплыли в памяти, это место он выбрал неслучайно.

Он слышал тихий мелодичный голос, который редко позволял себе вспоминать. Колыбельная, которую мать пела ему, возвращаясь домой на рассвете.

Он вспоминал голубые волны, щекочущие кожу; духи; платье матери, которое навсегда запечатлелось в его сознании; голубое, ее любимый цвет, голубизна горных вершин, когда полуденные облака скрывают солнце и воздух становится тяжелым и плотным, голубизна павлиньих перьев, голубизна рыбы, проплывающей под слюдяной поверхностью соленой воды.

Теперь воображение странствовало между Гонконгом и Гавайями.

Его жизнь на этих островах ушла в прошлое вместе с матерью, ее любовниками, его отцом. Как обычно, выпустив из подсознания осколки воспоминаний, он удивился: почему я еще здесь?

Другое видение, не столь давнее, более яркое, всплыло в сознании: два сплетенных тела.

Япония. Дождь стучит по бумажной перегородке.

Тихие голоса и запах уксуса.

Он сражен болью и гневом.

Страстное желание.

И что-то еще, какое-то иное чувство, острое, цвета чистого нефрита.

Эти чувства непривычны.

Они не радовали его.

Они нарушали его самообладание.

Пол Лэнг смотрел на компактный черный чемоданчик. Потом открыл его, вдохнул резкий, острый химический запах. Ампулы аккуратно уложены в гнезда, защитная крышка на липучке плотно держит их на месте, толстая прокладка предохраняет от поломок. Некоторые ячейки пусты.

Саманта всегда хранила этот кейс вместе со своими туалетными принадлежностями. Это аптечка, говорила она. Он верил ей. Но после ее смерти он обнаружил чемоданчик на верхней полке в ванной. Она спрятала его за коробкой с остатками пакета первой помощи. Возможно, забросила его туда в спешке, когда он однажды застал ее врасплох.

Он мог только гадать.

У него тряслись руки, дрожащими пальцами он достал самую большую ампулу. Ее уже вскрыли. Он поднес ампулу к свету и разглядел внутри почти микроскопическую пыль. Это могло быть что угодно. Что угодно.

В эти дни он воображал, как открывает ампулу и вдыхает содержимое. Или представлял, что кладет ее в карман, заходит в вагон метро, давит ногой. Ждет.

В эти дни Лэнг многое воображал.

Но сейчас он положил ампулу обратно в ячейку, застегнул липучку, закрыл чемоданчик, упаковал его вместе с одеждой и паспортом. Он отправлялся в дорогу. В Америку. В Нью-Мексико. Он мог выиграть восемь часов и прибыть на место в шесть вечера. В четверг.

Он проделал сложную работу и выявил предательство. Американцы солгали ему, они не собирались отдавать Кристин Палмер правосудию. Она снова выйдет сухой из воды, если только он не возьмет дело в свои руки.

Он разработал план, способ установить контакт.

Застегнул сумку, выключил ноутбук.

Посмотрел на часы, оставался час на отдых. Он не стал ложиться в кровать, нашел место на полу, где умерла Саманта, лег, подтянув колени к подбородку. И закрыл глаза.

Часть III LEX CORNELIA[18]18
  Изданный в 81 г, до н. э. римским диктатором Корнелием Суллой закон против отравителей, названный в честь него «Lex Cornelia».


[Закрыть]

16

красный всадник: соскучились по мне?

алхимик: да

красный всадник: не представляете, как много это для меня значит

алхимик: я знаю

красный всадник: хочу предложить вам знак моего почтения

алхимик: нет необходимости

красный всадник: я настаиваю / я скажу вам, где и когда

алхимик: опасно

красный всадник: доверьтесь мне

алхимик: вы можете все погубить

красный всадник: доверьтесь

алхимик: не переходите границы

красный всадник: рано или поздно мы должны выйти на новый уровень

…

красный всадник: мы должны доверять друг другу

…

красный всадник: нет пути назад

17

Спецагент Даррел Хупай сделал круг вокруг квартала. Он всегда заранее чуял неприятности. В четверг, выкатившись из кровати в 6.03 утра, он почувствовал что-то неладное. Его беременная жена Джесси спросила:

– Что-то случилось, милый? У тебя такое лицо…

– Какое?

– Беспокойное.

Хупай подумал, что так он выглядит последние двадцать четыре часа, с того момента, когда Кристин Палмер появилась в поле зрения его бинокля. Проклятие, а он еще гордился, что не оставил ни одной лазейки, все учел при наблюдении. А теперь обнаружилась чудовищная черная дыра, неизвестность. Дыра в сорок пять секунд, или сорок пять минут, или семьдесят пять минут. Многое может случиться за семьдесят пять минут.

Хупай мысленно представил все пять дверей, то есть пять выходов из дома Цели (не считая окон).

Подвальная дверь оставалась вне поля зрения. Хупай решил, что пожелай он выскользнуть из дома незамеченным, то воспользовался бы именно этой дверью.

Если ситуация позволяет – позиция наблюдателя, никаких непредвиденных обстоятельств, никаких неожиданных посетителей, – то вполне можно выбраться из дому незамеченным.

Ему пришлось признать это. Не бывает совершенной слежки, всегда найдутся дыры. Но дыра в семьдесят пять минут…

Цель могла доехать до Санта-Фе и обратно.

Она могла уехать в аэропорт.

Она могла сорваться с крючка.

Вот поэтому-то Хупай решил проверить все транспортные средства, припаркованные в радиусе пяти кварталов от дома Цели. Поиски выявили три машины со старыми номерами. Одна из них, брошенная побитая «тойота-терсел», оказалась зарегистрирована на имя жителя города Эспаньола.

Спецагент Хупай расспросил бывшего владельца, тот ВСПОМНИЛ:

– Какая-то леди купила ее у меня несколько месяцев назад, точно не помню. Я припарковал ее у шоссе с другими машинами и грузовиками, это незаконно?

Тогда спецагент Хупай спросил, помнит ли он имя этой леди.

Тот пожал плечами, затем просиял:

– Это была настоящая красотка.

Джефф Хесс, напарник Хупая, предложил оставить машину на месте и поместить внутрь «жучок». Если Цель или кто-то другой воспользуется ею, они получат сигнал и смогут взять след.

Но спецагент Хупай не удовлетворился этим решением.

– У меня такое чувство, что машина не поедет куда-то, – сказал он своему напарнику, спецагенту Уиверу.

– То есть не поедет никуда, – уточнил Уивер.

– Я так и сказал.

– Ты сказал «не поедет куда-то», это значит, что куда-то да поедет.

Они оставили эту тему.

Он чувствовал – что-то должно случиться, и необязательно приятное для него и напарников.

Это предчувствие злило его, заставляло нервничать.

Да еще другой ученый, эта рыжая морковка по имени Харрис Крэй, явился на замену доктору Томасу. И теперь доктор Крэй и доктор Палмер очень сблизились, играли в сквош и разъезжали по округе на ее небесно-голубом «ягуаре».

К тому же психологи прокололись, теперь все и вся знали о дознании в Лондоне.

Спецагенту Хупаю совсем не улыбалось засветиться перед Целью, тем более перед серийной убийцей. Отравление. Он уставился на яичницу, воткнул вилку в желток, посмотрел, как растекается желтая лужица, и отложил вилку. Есть не хотелось.

– Что? – спросила Джесси, поставив на стол апельсиновый сок. Она уперла руки в полные бедра, растопырив пальцы, словно держала глобус.

– Что – что?

– У тебя снова такое лицо.

Солнце заглянуло в потолочное окно и мягко пробудило Сильвию от мелатонинового[19]19
  Нейрогормон мелатонин управляет суточными циклами сна и бодрствования.


[Закрыть] сна в 7 утра. После сырого и холодного Лондона организм никак не мог привыкнуть к сухому воздуху пустыни – все, к чему она прикасалась, искрило статическим электричеством.

На душе скребли кошки. Она прокрутила в голове вчерашнюю ссору с Мэттом. Конфликты нужны для самоутверждения. Хотелось все ему объяснить, но он уехал на работу, пока она спала. Ей хотелось спрятаться в постели и никогда не вылезать, никого не видеть.

Сильвия все еще лежала под одеялом, когда Серена принесла ей кофе, крепкого и вкусного. Выпив полторы чашки, она ощутила бодрящее действие кофеина.

Серена протянула записку от Мэтта:

Сильвия, отправь приглашения Харви и Джастин Карвер. Твоя мама собирается приехать на четыре дня. Осталось девять дней. Люблю, Мэтт.

Снова нахлынула пустота. Свадьба не отменяется.

Жених не бросил невесту перед алтарем.

Поступи он так, она не стала бы винить его. В эту минуту она ненавидела себя.

Когда Сильвия вышла из душа, подошла Серена, держа по свитеру в каждой руке.

– Красный или лиловый?

– Конечно же, лиловый, ты в нем неотразима, – улыбнулась Сильвия, вытирая голову – Новый?

– Папа подарил.

– Он сам выбрал? – спросила Сильвия, глядя, как лицо девочки расплывается в широкой улыбке.

– Ну, я сама выбрала, что ему выбрать.

– Хороший ход.

– Когда ты заберешь свадебное платье? Его закончили еще две недели назад. Миссис Тухильо звонила два раза. А Рози, по-моему, уже сходит с ума.

– Ты права, – удивленно сказала Сильвия, – сегодня заеду.

– Это очень важно, Сильвия. – Серена уперла руки в бока и склонила голову. Сейчас она казалась старше своих одиннадцати лет. – Надо посмотреть, как оно на тебе сидит.

– Да уж, посмотри, пожалуйста, подходит ли оно мне. Твой совет очень пригодится. – Сильвия повернулась к зеркалу и посмотрела мимо женщины в синем клетчатом халате прямо в карие глаза Серены. – Что?

– В следующую субботу ты выходишь замуж.

Снова кольнуло. Она не обратила на это внимания, чтобы не расстраивать приемную дочь.

– По-моему, ты хочешь что-то сказать, – Сильвия повернулась, присела на туалетный столик, скрестила руки. – Выкладывай.

– Ну… – Щеки Серены запламенели, как две красные розы, и она выпалила: – Вы с Мэттом хотите ребенка?

Сильвию окатила волна беспокойства. Главное, не выдавать этого, но во рту все еще оставался привкус противозачаточной таблетки, которую она проглотила пять минут назад.

– Мы подумываем об этом, – сказала она, в горле стоял комок – Почему ты спрашиваешь, милая?

– Иногда люди женятся, потому что женщина…

– Я не беременна, Серена, пока нет. – Сильвия присела на край ванны, усадила Серену рядом и обняла ее за плечи. – Мы с Мэттом хотим завести ребенка. – Она заметила беспокойство на лице девочки и спросила: – Что с тобой?

– Я хочу, чтобы у тебя был ребенок, – просияла Серена. – У меня будет маленькая сестричка или братик. – В ее голосе послышалось сомнение. – Правда?

– Конечно.

Сильвия вгляделась в лицо Серены, пытаясь угадать ее чувства по глазам, губам, наклону головы. Неуверенность, пыл, отчасти страх и гордость.

– Если у нас появится ребенок, мы все равно будем любить тебя. Ты всегда будешь моей старшей дочерью, мудрой и красивой. Я очень люблю тебя, и это никогда, никогда не изменится.

– Но ведь ты мне не родная мама.

– Нет, но мы с тобой так же тесно связаны, как любые мать и дочь. Просто немного иначе. Мы связаны судьбой и любовью.

– Destino, – медленно сказала Серена.

– Судьба, – кивнула Сильвия.

– Иногда она мне снится…

– Твоя мама? Она приходит к тебе во сне?

Девочка кивнула.

– Она всегда говорит, что скучает, и ей очень грустно, что пришлось уйти на небеса и оставить меня, но она мною очень гордится. – Серена подняла голову, ее глаза расширились от восторга. – Она зовет меня angelita.

– Ангелочек.

Серена выпрямилась и произнесла:

– Пусть у вас с Мэттом родится ангелочек, Сильвия.

У Сильвии перехватило дыхание – такая тоска была во взгляде ребенка. На глаза навернулись слезы.

Но тут же Серена, натягивая лиловый свитер, деловито заявила:

– Значит так В эти выходные мы со школой едем на экскурсию.

– А завтра вечером я у вас читаю лекцию, я все помню, – Сильвия отметила, как выросла ее приемная дочь. Школа запланировала двухдневную экскурсию в обсерваторию Уайт Сэндз. – Если хочешь, можешь завтра вечером остаться у папы, – она подошла к туалетному столику за расческой. – Ближе добираться до школы в субботу утром.

– Завтра он может забрать меня после твоей лекции.

– Договорились. – Сильвия вдруг замолчала и медленно спросила: – А сегодня ты не идешь в школу?

– Иду.

– А кто тебя отвезет?

Ухмыляясь, Серена показала пальцем на Сильвию.

– Тогда ой.

Сильвия поспешно схватила солнцезащитный крем и помаду, но замерла, почувствовав, – и так явно, будто ее похлопали по плечу, хотя Серена не пошевелилась, – что девочка хочет задать последний вопрос. Она обернулась и протянула к ней руки.

– Тебе когда-нибудь хотелось быть моей настоящей мамой? – выпалила Серена.

– Да, – кивнула Сильвия. – Конечно.

– Мне тоже. Иногда я ужасно этого хочу.

Сильвия домчалась до школы в верхнем Каньоне за двадцать шесть минут, то есть Серена опоздала всего на полчаса. Путь домой занял два часа, пришлось заправлять машину, потом Сильвия заехала купить большой мешок собачьего корма и маленький – корма для птиц. Она даже заскочила в продуктовый магазин, где ее мозг успел выдать три пункта из мысленного списка покупок (молоко, туалетная бумага, суп мисо), когда зазвонил мобильный телефон.

– Сильвия слушает.

Тишина. Далекий гул. Ошиблись номером или неудачное соединение.

Она уже собиралась положить телефон в футляр, как он зазвонил снова.

– Какого…

– Именно. Какого цвета азалии взять для свадебного букета? Розовые, сиреневые, белые или все сразу?

– Ох, черт дери. Все сразу.

– Я так и думала. Черт дери Все сразу. Рада слышать тебя, – добавила Рози Санчес с насмешливой слащавостью в голосе.

– Это я рада слышать тебя. Я боялась, что ты со мной уже не разговариваешь после моего бегства. Ох, Рози, я просто не знаю, что делать.

– Заметно, jita. Ты страдаешь от ПМС, смены часового пояса или паникуешь?

– Все сразу.

Рози засмеялась.

– Я могу чем-то помочь?

– Слушай… А вы с Рэем ругались перед свадьбой?

– Как кошка с собакой. Ты сейчас где? Может, выпьем кофе?

– Я только что отвезла Серену в школу. Нужно еще кое-куда заглянуть, а потом садиться за работу. Надо сосредоточиться…

– За работу? Ты через несколько дней выходишь замуж, jita. В чем дело?

– Пришлось лететь в Лондон. Мне нужно закончить этот профиль, тогда я смогу собраться с мыслями.

– Я говорю о твоем замужестве, – фыркнула Рози. – Ты что, собираешься стать одной из этих дамочек, которые вечно с мобильником в руках? Ее везут в родильную палату, а она между схватками кричит: «Дайте мне доработать доклад!»

– Ладно тебе, я все понимаю, – вздохнула Сильвия, опасаясь, что Рози невзначай поднимет скользкую тему деторождения. – Еще два дня работы, и я свободна. Обещаю. Честное слово!

– Да я ничего и не говорю.

– Слушай, раз уж ты там, закажи мне букет и что-нибудь на волосы. Как там оно называется – венчик?

– Цветочная гирлянда, – Рози прищелкнула языком. – Сильвия, что-то не так?

– Кажется, я все испортила. Я солгала Мэтту.

– Ты солгала? О чем? Jita, у тебя другой мужчина?!

– Нет, конечно, – Сильвия чуть не рассмеялась. – О черт, я забыла забрать платье. Я тебя люблю, созвонимся, пока.

Сильвия повесила платье в шкаф в спальне. Потом вытащила и примерила. Она стояла перед большим зеркалом, изучая свое отражение. Бледно-лиловый шелк при таком освещении казался почти белым. Глубокий вырез, заниженная узкая талия, асимметричная юбка до колен спадает изящными складками. Потрясающее платье, и она в нем потрясающе выглядит, если верить Бесси Трухильо, портнихе, подгонявшей его по фигуре. Сильвии хотелось услышать мнение Серены и Рози. Она покрутилась, глядя, как развевается юбка. В свадебном ритуале есть что-то соблазнительно уютное. Она выскользнула из платья, посмотрела в зеркало на свое обнаженное тело.

Сперва работа была для тебя предлогом избежать свадьбы, потом свадьба стала предлогом сбежать от работы, теперь ты не можешь разобраться с одним из важнейших в жизни вопросов – дети. Нужно решить, Сильвия.

– Я просто хочу ненадолго забыть обо всем, – сказала она своему отражению.

Она дала собакам костей и выпустила их во двор, задернула шторы, отключила телефон, поставила мобильник на виброзвонок. Она заварила большой чайник «ассама», поджарила пшеничный тост, поискала в буфете джем. Вместо джема обнаружила упаковку арахисового масла, спрятанную в банке из-под печенья.

Теперь можно сосредоточиться.

Профилирование – сумасбродная, сомнительная, импульсивная младшая сестра уголовного расследования. Теоретическое профилирование, скрупулезный подход, разработанный ФБР, состоит из пересекающихся подходов: сбор информации (полицейские отчеты, протоколы вскрытия и фотографии с места преступления); классификация преступления на основе имеющихся данных; реконструкция преступления и, наконец, основная гипотеза, попытка идентифицировать преступника по психологическим, физическим, поведенческим и демографическим особенностям.

У нее имелась масса документов по Кристин Палмер. Видеопленка. Большой объем информации хранится в памяти. Теперь перед ней стояла задача – упорядочить сырые данные, создать гипотезу, которую смогли бы взять на вооружение правоохранительные органы. И успеть надо к завтрашнему утру, к девяти часам, когда федералы соберутся на инструктаж.

Она с головой ушла в работу, поэтому не сразу заметила вибрацию мобильного телефона. Узнав номер, она взяла трубку.

– Ты где? – спросил Эдмонд Свитхарт.

– Думаю о змеях, – она поняла, что вопрос означает, насколько она продвинулась в работе, есть ли результаты.

– О змеях? Клеопатра?

– Да, Клеопатра. – Сильвия оторвалась от монитора и подошла к окну. Три коровы миссис Калидро забрались к ней на лужайку, подъедали осеннюю траву и последние цветы. На полузасохшей ветке старой сосны сидел дятел. Потом он перепорхнул на другую ветку, крылья и грудка цвета заката озарили этот серый день. – Царские алхимики упорно трудились, – тихо сказала Сильвия. – Клеопатра заставляла их создавать экстракты из белены и белладонны.

– Atropa belladonna и Hyoscyamus niger.

– Она проверяла действие ядов на рабах, но их предсмертные мучения пугали ее.