Текст книги "Темная алхимия"

Автор книги: Сара Лаветт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Сильвия не смогла закончить. Нужно задать самый важный вопрос.

– Ты простишь меня? – прошептала она. – Я солгала тебе, а теперь, может быть, у нас никогда…

– Тс-с. – Мэтт погладил ее по щеке. – Нечего прощать. Я люблю тебя.

Когда они собрались, Сильвия вызвала Свитхарта на разговор. Наедине.

Через минуту он вошел в комнату.

– Прежде, чем я что-то сделаю, мне нужны ответы, – сказала она. – Когда ты приехал ко мне домой, ты говорил, что вы пытаетесь собрать недостающую информацию. Ты рассказал о проекте-прикрытии, в котором участвуют ЛАНЛ, Портон-Даун, Голландские лаборатории. И что они финансируются частным сектором и различными правительствами. В военных целях.

Свитхарт медленно кивнул.

– Что хотят военные от этих исследований?

Он посмотрел на нее, приподняв брови.

– Это опасная игра – чтобы создать защиту от оружия, сперва ты должен овладеть оружием.

– Что дальше?

– Когда есть разветвленный проект-прикрытие вроде этого, ты объединяешь несколько проектов с разными исследовательскими базами. Они поддерживаются центральным административным и медицинским контролем, обеспечивают биологический анализ, исследование и производство токсина. Таким образом, этот продукт – в нашем случае, нейротоксины – перемещается из одной лаборатории в другую.

– А вместе с ним и ученые.

– Да.

– А также шпионы и все, кто стремиться заполучить токсин или технологию производства. – Она посмотрела на него и поняла, что попала в точку. – Ты гоняешься не за серийным отравителем, ты охотишься на шпиона. И давно?

– Примерно четыре года назад я узнал, что один крот окопался глубже, чем Олдрич Эймс.[30]30
  21 февраля 1994 г. Олдрич Эймс, высокопоставленный офицер ЦРУ, имевший доступ к информации любого уровня секретности, был арестован сотрудниками ФБР. С 1985 по 1994 г. он был агентом КГБ.


[Закрыть] Когда раскрыли Роберта Ханссена, мы решили, что это он. Но нам не повезло. Шпион все еще где-то здесь.

– Кристин Палмер?

– Я предполагал, что Палмер может оказаться кротом. Есть какая-то система в утечке информации, все вертится вокруг ее проектов.

– Черный рынок биологического оружия.

Свитхарт кивнул.

– Покупатели не меняются. Независимые террористические группировки и все те же жаждущие правительства – Ирак, Иран, Ливия, Северная Корея, Китай, Индия…

– Тесный мир в себе, – прошептала Сильвия. – Дай-ка подумать, голова у меня сейчас не слишком хорошо работает. Серийный отравитель работает на сверхсекретных проектах, со смертельными нейротоксинами, попутно шпионя для вражеских правительств…

– Нет.

– Токсины крал кто-то другой. Саманта Грейсон и Дуг Томас. – Еще одна лампочка перегорела. – Кристин Палмер убила их обоих. Она убивала шпионов.

– Встреча назначена на три часа пополудни. Значит, у нас осталось два часа. Обмен. Палмер продает информацию за информацию… – Свитхарт прикусил язык, потому что в комнату вошла медсестра.

Сильвия ждала, когда сестра закачает воздух в манжету тонометра. В последний раз она подвергается этой процедуре, по крайней мере на какое-то время. Это часть процесса выписки.

Хорошие новости – состояние стабилизировалось. Плохие новости: симптомы хронические, мимолетные. Нельзя сказать, как долго еще они будут проявляться – недели, месяцы, годы? Да, нет, не исключено.

Она вздохнула. Медсестра сняла манжету:

– Вас почти выписали. Потерпите, милочка.

Как только женщина вышла из комнаты, Сильвия посмотрела в глаза Свитхарту:

– Давай обговорим детали. Первое – мою приемную дочь взять под защиту и убрать из поля зрения. Пусть поживет у отца. Если Палмер хоть вскользь упомянет Серену – я выхожу из игры.

– Понятно, – кивнул Свитхарт.

– Второе – продолжить расследование, как и какой токсин она использовала. Мне нужны ответы. Это единственная причина, почему я согласилась.

Снова кивок.

– Я хочу, чтобы ее обыскивали перед каждой встречей – на предмет жидкостей, аэрозолей, инструментов, любых подозрительных предметов.

– Разумеется.

– И я не хочу ни на секунду оставаться с ней наедине. Я не пойду на это, даже не рассчитывайте.

– Хорошо. Но присутствие ФБР будет сведено к минимуму. Это не официальное расследование, Сильвия. Ради безопасности все встречи будут тайными. Мы не располагаем батальоном федеральных агентов.

– Понимаю…

Свитхарт внимательно посмотрел на нее. Он оценивал, измерял, анализировал ее эмоциональные и умственные резервы. Дай бог, чтобы хватило и тех, и других. Он выискивал любое проявление симптомов. Неизвестно, способна ли она сейчас на эту работу.

– Ты знаешь, что она от тебя хочет…

– Что? Она хочет грязных подробностей. Она умирает от любопытства, почему ее яд не сработал. Она хочет знать, какого черта я до сих пор жива.

Эдмонд Свитхарт стоял в центре Альбукерка возле Университетского госпиталя. Белые здания отражали солнечный свет, от яркой голубизны неба болели глаза. Он думал о человеке, которого преследовал годы. Крот, внедрившийся более десяти лет назад, шпион, чьи хозяева, вполне возможно, китайцы. Человек, все время ускользающий между пальцев.

Свитхарт смотрел на светящиеся буквы, бегущие по зеленому монитору наладонника. Ответ из другой части страны на вопрос, заданный минуту назад:

– Что тебе удалось нарыть, Тосиёри?

– Прошел слух, что у кого-то есть продукт и он ищет покупателя с толстым кошельком. Заинтересовались обычные клиенты – иракцы присматриваются, несколько дней назад имело место небольшое волнение в китайском посольстве, из чего можно сделать вывод, что это их крот. Возможно, обмен произойдет в Мексике.

Последняя строчка привлекла особое внимание Свитхарта:

– Возможен обман, Рикиси…

Свитхарта позабавила мысль, что крот может надуть своих старых китайских хозяев.

Пол Лэнг и доктор Харрис Крэй заняли место главных подозреваемых, оттеснив Кристин Палмер. Все казалось очевидным – Крэй в качестве контакта заменил Грейсон и Томаса, и оба они, Крэй и Лэнг, связаны через Палмер. Она все еще находилась под подозрением.

Один вопрос остался нерешенным:

– Чего это будет стоить Сильвии?

Свитхарт направился к серебристому «мерседесу», как вдруг, откуда ни возьмись, налетел пылевой шторм. Маленький торнадо закрутил воронкой листья, грязь, мусор. Он набирал скорость, направляясь прямо к Свитхарту. Тот закрыл глаза и напрягся, приготовившись к удару. Через мгновение он почувствовал, будто ноги отрываются от земли.

Пол Лэнг медленно ехал по улицам пригорода. Планы слегка изменились, поскольку федералы разыскивали его повсюду. Они потеряли его след в мотеле Эспаньолы, затем в мотеле южной части Санта-Фе. Приходилось переезжать каждую ночь. Никакой возможности добраться до Палмер, даже если бы он захотел. Сначала ее арестовали, после этого она ни на минуту не оставалась одна, да и федералы все время болтались поблизости.

Но Лэнга это не заботило. Его план все еще в силе.

Он собирался предложить им сделку…

Он свернул за угол, руководствуясь мысленной картой. Его раздражали эти грязные убогие дома, они казались уродливыми, примитивными. От сухого пустынного воздуха начала болеть голова. Он не снимал солнцезащитных очков до тех пор, пока солнце не скрылось за горами. Он утешал себя тем, что его миссия близка к завершению.

Лэнг отсчитывал номера домов. Раздражало отсутствие обычного порядка номеров. Улицы, дома, весь город, казалось, строили без малейшего намека на планирование или логику. Лондон не лучшее место на свете, но этот городишко – настоящий ад.

Нарезая круги по кварталу, он наконец заметил выцветшие белые цифры на почтовом ящике. Он проехал дальше, до середины улицы. Припарковался, запер машину (заметив трех парней, слонявшихся возле разрушенного дома) и захватил с собой чемоданчик. Обычно он оставлял портфель в машине. Но обстановка настораживала. Он нервничал из-за этих малолетних преступников, а содержимое чемоданчика очень… летучее.

Лэнг направился к дому. Откуда-то доносились детские крики. Он осмотрелся в поисках детей и тут услышал голос над ухом.

– Orale, mano. Заходи, избавим тебя от твоей ноши.

Пол Лэнг медленно обернулся и увидел перед собой хитрое, обветренное, в оспинах, лицо.

– Я ищу… – начал он и замолчал, почувствовав, что в живот уперлось дуло ружья. Человек потянулся за портфелем, но Лэнг отдернул его, не задумываясь о возможных последствиях.

– Если не возражаете, я пока приберегу его, – прошептал он.

Человек посмотрел на него, потом кивнул:

– Как знаешь, chinga. Andale.

Хотя Лэнг плохо знал испанский, он понял, что ему приказали пошевеливаться. Он быстро кивнул, показывая жестами, что понял и будет подчиняться приказам, по крайней мере сейчас, и пошел за человеком к дому.

27

красный всадник: это случилось/ слишком поздно давать задний ход

алхимик: вы знаете, что делать?

красный всадник: да

алхимик: нет! новый план/ ищите в обычном месте

28

Через полтора часа после того, как Сильвию официально выписали из больницы Альбукерка, состоялась встреча, в самом безопасном месте, которое она смогла придумать. Не в кабинете федерального маршала, в потайной камере или бункере, а в центре парка Каньон-Роуд в Санта-Фе, где в изобилии водились фанаты фрисби, любители собак и поклонники тайцзи.

Кристин Палмер ждала за маленьким столом для пикников в тени двух тополей на северо-западе парка. Рядом с Палмер сидела спецагент Симмонс. Неподалеку стоял спецагент Хупай. В двадцати пяти футах медленно текла неглубокая река Санта-Фе, с одного берега – Аламеда-стрит, другой зарос травой.

Сильвия отметила эти детали из машины, пока Мэтт подъезжал к парку со стороны Аламеда. Он развернулся и остановился.

– Ты не обязана это делать, – тихо сказал он.

Она накрыла его руку своей. Тепло его кожи успокаивало, ее пальцы были неестественно холодными, руки почти онемели. Постоянное чувство полета, отстраненности затрудняло восприятие настоящего. Сильвия не стала говорить ему о минутах кромешной тьмы, страшных минутах, когда казалось, что паралич возвращается и ее тело становится неподвижным и беспомощным.

Она ничего не сказала.

Они помолчали немного, затем она открыла дверь и вышла наружу, на прохладный свежий воздух. Они договорились, что Мэтт будет ждать в машине. Перед тем, как она закрыла дверцу, он сказал:

– Я с тебя глаз не спущу.

Небо затянуло облаками, солнце временами прорывалось сквозь них, исчезало и снова появлялось. Бесконечный танец света и тени.

Сильвия вышла со стоянки и направилась через газон. С такого расстояния Палмер и федералы казались безликими безымянными фигурами. Со стороны сложно понять, зачем они здесь. Их можно принять за деловых партнеров, может быть, знакомых, но никак не друзей, которые собрались на пикник и ждут, когда принесут закуску.

Возле уха просвистела желтая «летающая тарелка» – тихое жужжание предмета, разрезающего воздух. Кто-то звал ребенка, а может, собаку: «Руди!»

Осенний воздух, наверное, пах сосновой смолой, она не могла сказать точно, потому что органы чувств еще не восстановились.

В сотне шагов от Палмер и агентов она споткнулась, но взяла себя в руки и продолжила путь. Снова посмотрела на них – теперь уже не притвориться, что это обычные люди, которые прогуливаются обычным субботним утром. Жизнь и смерть. Биотоксины. Шпионы. Серийные отравления.

Все это просто дико.

Сильвия села на другом конце стола, подальше от всех, не только от Палмер. Спецагент Симмонс сидела между ними. Хупай стоял примерно в десяти шагах.

– Мы ее обыскали, – сказала Симмонс.

Сильвия кивнула.

– Вас устраивает наше соглашение?

– Нет, но что поделаешь.

Палмер выглядела более худой и более нервной, чем когда они встречались в Тесуке. Сколько времени прошло – меньше двух недель? А кажется, будто целая жизнь. Счастье, что она выжила. То есть вернулась к отправной точке – встрече жертвы и преступника. Обмен данными. Подробности, каково это – умирать, практически умереть, в обмен на информацию о шпионе, предателе.

Сильвия поймала свое отражение в круглых с белой оправой солнцезащитных очках Палмер. Худое лицо, темные волосы заплетены в косу, высокие скулы слишком выступают. Лицо женщины, которая перенесла болезнь и до конца не пришла в себя.

Отражение пропало – Палмер подняла свою тонкую руку с изящным золотым браслетом на запястье, сняла очки и положила их на стол. Глаза ее сияли. Взгляд изучающий и сосредоточенный.

– Доктор Стрэйндж, спасибо, что пришли, – сказала Палмер, – надеюсь, эта встреча вам по силам. Я знаю, вы только что из больницы. Но время дорого, и для ФБР и для вас.

Круглый пыльный лист сорвался с ветки, закружился в воздухе и упал на середину стола, откуда его тут же унесло резким порывом ветра.

Танец листа в воздухе, этот небольшой урок физики, дал Сильвии время собраться с духом, перестать чувствовать себя жертвой.

Она холодно кивнула Палмер. Стиснутые ладони расслабились.

– Вы правы, время дорого.

– Вам повезло, – сообщила Палмер. – Я слышала, что на вашу долю выпало суровое испытание.

– Испытание вы… вызванное ядом, который вы ввели в мое тело.

– Я догадываюсь, что вас отравили нейротоксином, – Палмер пожала плечами, явно удивившись. – Без подробной информации я не могу…

– Что это за нейротоксин?

– Не могу ничего сказать.

– Сможете, если признаете, что он вышел из вашей лаборатории.

– Если даже и так, все равно нужно уточнить. – Палмер помолчала. – Навскидку я могу вспомнить минимум дюжину возможных токсинов.

– А вы попробуйте угадать, – сказала Сильвия. По жесткому голосу, по напряжению мышц стало ясно, что она близка к срыву. Оба агента сменили позицию. Спецагент Симмонс уже собралась вмешаться.

– Даже для догадки нужно больше информации, – сказала Палмер. Уголки губ изогнулись в легкой улыбке. – Я ученый, а не медиум.

Она отвернулась к реке. Сильвия проследила за ее взглядом и увидела Эдмонда Свитхарта в свободных темных штанах и желтом свитере, он переходил реку по большим камням. Двигался он легко, даже мокасины не забрызгал.

Палмер напряженно наблюдала, как он приближается.

Свитхарт посмотрел на Сильвию и сел рядом с ней. Не задумываясь, она взяла его за руку. Она обрадовалась его появлению. Мир покачнулся, вернулся на место. Она почувствовала ответное пожатие, затем выпустила его руку. И он впервые посмотрел прямо на Палмер.

Их глаза встретились.

– Привет, Эдмонд.

Она перевела холодный взгляд на Сильвию, но обращалась к Свитхарту:

– Давно не виделись, друг мой.

Все молчали. Звуки эхом разносились по парку – лай собак, детские крики. Мир скрылся в тени, затем медленно вернулся к свету. Сильвия встала и пошла прочь от стола. Она шла без цели, просто подальше от опасности, лжи, предательства. Направилась к реке. Пройдя шагов пятнадцать, почувствовала присутствие Свитхарта за спиной.

Он позвал ее по имени. Она остановилась.

– Почему?

– Пожалуйста, пойми меня…

– Я понимаю. Ты жить не можешь без лжи, ты не способен на честность. Где ты с ней встречался?

– В Японии.

Свитхарт покачал головой, показывая, что не желает ссориться или обсуждать свои ошибки.

– Три года назад, дело Масума Хаяси.

– Должно быть, она произвела на тебя впечатление.

– Мы находились в одно и то же время в одном и том же месте семьдесят два часа.

Она смотрела на него молча, не мигая.

– Это был цирк, – сказал он. – Тогда все сбежались в этот маленький японский городок Конец истории.

– Конец истории? Ты предал меня, Свитхарт. Подставил. Сделал уязвимой для ее яда.

– Вы как раз вовремя. Давайте установим правила, – сказала Кристин Палмер, когда они снова сели. – Все очень просто. Успех нашего дела зависит от взаимного обмена информацией. – Она перевела взгляд со Свитхарта на Сильвию. – Это понятно?

– Да.

– Хорошо, – Палмер вздохнула. – Пропала ценная информация с жесткого диска и готовый продукт. Да еще проблемы с этим аналитиком из МИ-6 и моим коллегой, доктором Харрисом Крэем. Я уверена, что смогу помочь вам получить то, что вы ищете.

Она скрыла свои дымчато-голубые глаза солнцезащитными очками в белой оправе. На запястьях сверкали изящные браслеты.

– Если ваши информаторы говорят, что продукт пока не поменял хозяина, я уверена, что так оно и есть.

– Откуда ты знаешь? – резко спросил Свитхарт.

– Сейчас я не готова сказать больше.

– Ты скрываешь свои источники и при этом хочешь, чтобы мы принимали тебя всерьез? – Свитхарт слегка напрягся, когда Палмер встала, желая показать, что встреча окончена. – Ты говорила об обмене информацией, Кристин.

– Именно, об обмене, – отрезала Палмер.

– Вы никуда не уйдете, – сказала Сильвия, поднимаясь на ноги прежде, чем успели вмешаться федералы. – Скажите, почему я до сих пор больна? – Она пошла за Палмер, голос звучал хрипло и резко. – Как меня отравили?

Палмер подняла ладони, как бы защищаясь. С полминуты женщины стояли в нескольких шагах друг от друга. Никто не пошевелился, пока Палмер не опустила руки:

– Возможно, острые симптомы совпали по времени с приемом последней дозы.

– То есть как?

– Острые симптомы вызваны последней дозой, а не первой. – Палмер говорила осторожно, будто с упрямым ребенком. – Очень вероятно, что вас отравляли нейротоксином какое-то время – часы или дни. Это не просто острое отравление.

Сильвия молчала, пытаясь вникнуть в сказанное, и едва расслышала следующие слова.

– Простите, доктор Стрэйндж, – сказала Палмер. – Я понимаю, что вам пришлось нелегко. – И направилась к выходу из парка. Спецагент Симмонс последовала за ней.

– Кристин, – позвал ее Свитхарт. – Нам нужна информация.

Палмер помедлила.

– Прежде, чем встреча продолжится, нужно решить еще один вопрос. Я запросила копию вашей медицинской карты из больницы, доктор Стрэйндж Запрос отклонили. Я сообщила им, что вы, возможно, позвоните и попросите передать мне копии сегодня в пять часов. У вас примерно сорок пять минут, чтобы принять решение.

Сильвия в упор посмотрела на Палмер. Это настоящее насилие.

– Я понимаю ваши колебания, – Палмер повернулась, чтобы уйти. – Но не забывайте, речь идет о вашем здоровье. Мне срочно нужно посмотреть вашу медицинскую карту.

Сильвия сделала глубокий вдох. Ты – часть работы.

И сказала:

– Да.

В половине пятого на узкой набережной в западной части Санта-Фе маленький мальчик забрел во двор большого ветхого дома. Сегодня его пятый день рождения, и они с друзьями в детском саду отметили это событие пирожными, песнями и играми. Ему подарили мяч, за которым он и бежал по грязи к входной двери дома.

Открытая дверь слегка покачивалась от ветра, слабый скрежет дверных петель походил на мяуканье котенка или щебетание птиц. Мальчик поднял мяч, сжал его руками, подошел поближе к двери и заглянул внутрь. На полу спал человек. Но когда мальчик встал на цыпочки и вытянул шею, то почувствовал вонь блевотины и увидел темное пятно на полу.

Мальчик медленно отошел от двери. Ему говорили держаться подальше от этого дома. Его отругают, а то и отшлепают, если он признается, что ходил сюда. Лучше никому ничего не рассказывать. Наблевавший больной человек, наверное, пьян, мальчик уже видел пьяных в парке и даже на своей улице. Мама велела не подходить к пьяным, не разговаривать с ними.

И пока мальчик карабкался на насыпь, чтобы вернуться во двор детского сада, он решил никому не рассказывать о том, что видел.

В пять двадцать вернулась Кристин Палмер со спецагентом Симмонс. Сильвия и Свитхарт снова сидели за столиком в парке.

Надвигающаяся темнота и дождь (медленная ленивая изморось, которая не успевала коснуться земли) прогнала из парка большинство отдыхающих.

Поблизости бегали две собаки без поводков. На пригорке сидел мужчина в позе лотоса, видимо, медитировал. Ворон отплясывал на крышке мусорного бака, явно довольный собой.

Сильвию сопровождали Свитхарт, спецагент Хупай и Мэтт, который провел с ней этот перерыв.

Палмер показала тонкую папку.

– Ваша медицинская карта пришла по факсу двадцать минут назад. У вас случаются приступы лихорадки, провалы в памяти, потемнение в глазах.

Сильвия промолчала, когда Палмер достала из кармана оранжевого свитера пузырек с таблетками и поставила на стол.

– Это должно помочь, но не сразу, потребуется время.

Сильвия посмотрела на пузырек, на таблетки внутри.

– Растительный экстракт, – пояснила Палмер. – Не противоядие, но средство, выводящее токсины. Его используют аборигены Индонезии при отравлении сигуатерой, это тоже нейротоксин. Сильнодействующее лекарство. Я два месяца анализировала химический состав. – Она помолчала. – Можете проверить их в лаборатории, но не советую ждать больше суток.

Сильвия взяла пузырек прежде, чем Свитхарт успел ее остановить. Открыла, наклонила, несколько таблеток размером с жемчужину упали на ладонь.

– По одной таблетке три раза в день, – сказала Палмер. – Единственно возможный побочный эффект – легкое чувство тревоги и сухость во рту, как это бывает от противоотечных средств.

Сильвия взяла одну таблетку, подставила ее под дождь и сказала:

– Давайте наконец внесем ясность – вы отравили меня. Мы с вами это прекрасно знаем.

Палмер протянула руку, и Сильвия уронила таблетку ей на ладонь.

– Паранойя – обычный симптом при отравлении нейротоксином, – Палмер спокойно проглотила таблетку. – Вы должны понимать это, и не следует стыдиться, если вам сейчас трудно доверять людям. Потребуется время.

Сильвия отошла от стола.

– Нет. Оставьте меня в покое.

Она прошагала шагов двадцать, остановилась, сделал глубокий вдох. Небо, облака, дождь – все на грани галлюцинации, словно стал виден другой, глубинный уровень материального мира. Ощущение острое, необычное, но не пугающее. За последние дни такое с ней случалось несколько раз. Новый уровень восприятия.

Свитхарт наблюдал за ней, она чувствовала его взгляд. Наблюдал за ней и Мэтт. И хотя он сидел в машине в сотне ярдов отсюда, она отчетливо слышала его мысли. Она чувствовала его любовь, понимала, что он с ней. Она подняла глаза, увидела летящего ворона, услышала звук крыльев, рассекающих воздух, услышала послание.

Когда Сильвия вернулась на место, она приготовилась ко всему. Палмер сразу приступила к делу.

– Когда вы почувствовали первые острые симптомы?

– В день вашего ареста.

– Что случилось?

– У меня всю ночь и весь день болела голова. Постепенно я перестала ориентироваться в пространстве. Все перемешалось. Появилась обостренная чувствительность к свету.

– Вы почувствовали изменения в моторных реакциях?

Пока Палмер задавала вопросы, Сильвия сдерживала свое возмущение этим насилием. Реальное возмущение, которое имело право на существование, но не могло помочь ей в данной ситуации. Ей нужна информация. На простые вопросы она отвечала «да» или «нет», но чаще Палмер задавала сложные вопросы, ответ на которые требовал размышлений, оценки, анализа. Примерно через двадцать минут Палмер изменила тактику.

– В какой-то момент наступила слепота, доктор Стрэйндж.

– Да.

– Вы перестали быть собой.

– Да.

– Вы достигли уровня, на котором ощущения стали настолько страшными, настолько мучительными… – Палмер замолчала.

– Настолько мучительными, что оставалось только сдаться, – закончила Сильвия. – Я умирала. Мой организм перестал работать. Легкие отказывались расширяться. Сердце остановилось. Сознание померкло.

– А потом? – дыхание Палмер участилось.

Это ее оргазм, подумала Сильвия, вот как она его достигает. Даже теперь Палмер источала древнюю первобытную энергию, притягательную и ужасающую одновременно.

– А потом ничего, – прошептала Сильвия. – Я перестала существовать.

Палмер явно ожидала большего и выглядела разочарованной.

– Кому я помешала, доктор Палмер?

– Вы задали вопрос, ответа на который у меня нет. Но могу предположить, что это вопрос доверия. – Казалось, Палмер испытывает неловкость. – Возможно, даже неправильного истолкования.

– Вы хотите сказать, что меня отравили по ошибке?

– Я же сказала, это лишь предположение. Возможно, вы представляли ложную угрозу.

– Отравитель просчитался?

– Я не это хотела сказать.

– Тогда я не понимаю. Что же вы хотели сказать?

– Я не совершаю ошибок.

– Вы не совершаете ошибок?

Палмер сидела неподвижно несколько секунд, затем произнесла:

– Это пустая трата времени. Мы занимаемся домыслами. Я не могу говорить за того, кто вас отравил.

– Понимаю. Но не считаю наш разговор потерей времени. Мне интересно. – Сильвия склонила голову, обдумывая следующие слова. – Минуту назад вы спросили, что случилось в момент, когда я сдалась. Я ответила, что перестала существовать, так оно и было. За исключением того, что я находилась в полном сознании, даже сверх того. Я смотрела на себя со стороны. На меня нахлынула волна чувственной памяти, это можно назвать чистым чувственным восприятием.

– Вы не ощущали боли, вы были спокойны? – спросила Кристин, ее щеки залились краской возбуждения. – Вас парализовало и…

– Хватит, – оборвал Свитхарт. – Достаточно, Кристин, теперь твоя очередь. У тебя есть информация. Используй ее и помоги нашему расследованию.

– Эдмонд, – Палмер подняла брови. – Ты не на ринге сумо, прекрати вести себя как кохай.

Он ничего не ответил, не стал спорить, и она кивнула, явно удовлетворенная.

– Я предлагаю сменить тему и поговорить о моем innamorato.

– О вашем ком? – спросила Сильвия.

– Моем поклоннике. Первое сообщение я получила после смерти доктора Томаса. – Палмер склонила голову, провела рукой по своей тонкой шее. – С тех пор он оставался на удивление верен. Всего я получила примерно десяток писем.

– И ты, конечно же, сообщила охране, что тебе кто-то пишет.

– Нет.

– Согласно правилам порядка любого секретного предприятия…

– Я нарушила правила порядка. Отшлепай меня, я плохо себя вела. – Палмер холодно смотрела на Свитхарта. Прошло несколько секунд. Она медленно вздохнула и спокойно продолжила: – Меня преследует немало психов, мне угрожают смертью, предлагают руку и сердце, мне пишут всевозможные фанатики. Такое случается с любым известным человеком, особенно если сфера его деятельности столь противоречива.

– Ты пыталась его выследить? – спросил Свитхарт.

– Я попробовала кое-что предпринять. – Палмер помолчала. – Я когда-то работала с агентством, специализирующимся на компьютерной безопасности, но этот человек писал из разных Интернет-кафе, использовал псевдонимы, фальшивую регистрацию, всегда заметал следы. Следователь сказал, что он очень ловок Сначала он меня слегка заинтриговал. Я задумалась, может ли это быть кто-то из знакомых. – Ее взгляд был прикован к браслету на запястье, но теперь она посмотрела в лицо Свитхарту. – Я думала, может быть, это человек, который знает меня. У меня возникло ощущение, что мы встречались. Может быть, даже… – Она пожала плечами. – В конце концов, он начал меня утомлять. Я – его Алхимик Он верит, что я могу изменить его жизнь, – сказала она, злобно улыбаясь, – и сделать золото из дерьма.

– Что ты писала ему в ответ?

– Я подыгрывала ему.

– Каким образом?

– Как обычно – я уверена, Эдмонд, ты прекрасно знаешь, как это делается.

Свитхарт подался ей навстречу.

– Почему ты думаешь, что это Пол Лэнг?

– Пол Лэнг, Харрис Крэй, я не знаю, кто это, – ответила Палмер. – Это твоя работа, твое психолингвистическое представление – сравнение букв, подписей, точка над «i», завитушка «Y».

– Давай на минуту предположим, что это Лэнг, – бросил Свитхарт. – Как тебе пришло в голову связать фанатские письма с украденным диском?

– Он сообщил, что у него есть доступ к алкахесту – к энергии трансмутации. Когда клубок начал распутываться, мне пришло в голову, что, возможно, он говорит о формуле производства. – Палмер подняла брови, осознавая, какой эффект произвели ее слова. – Не забывайте, он очень загадочный парень, почти как ты, Эдмонд.

– Когда ты получила последнее сообщение?

– В тот день, когда меня освободили из-под ареста. – Глаза у нее расширились. – Он предупреждал, что я должна быть осторожна. Можете сами все посмотреть, я сохранила все файлы на домашнем компьютере.

Сильвия почувствовала, что мир снова начал мерцать, и она заговорила, будто издалека:

– Он предупреждал вас обо мне, верно, Кристин? Он навел вас на мой след?

Может быть, Кристин Палмер не травила ее? Что, если Палмер в сговоре с этим шпионом, этим вором, и он делает за нее грязную работу?

Она заметила, что все уставились на нее, почувствовала их замешательство. Не обращая на это внимания, она снова обратилась к Палмер:

– Он сказал вам, что я – его мишень? Это он отравил меня?

Она видела, что Свитхарт пытается привлечь ее внимание, и услышала сухой голос Палмер:

– Сильвия, вы в этой игре не имели никакого значения.

Мир качнулся.

Палмер говорила спокойно, отчетливо, достаточно громко, чтобы все могли расслышать:

– Вас отравила я, доктор Стрэйндж Неужели вы думаете, что я доверю кому-то выполнять за меня грязную работу?

Сильвия коснулась руки Свитхарта:

– Ты слышал, что она сказала?

Но он сидел к ней спиной и смотрел куда-то вдаль, не оборачиваясь.

Кристин Палмер жила в двухэтажном доме с белой крышей, в альпийском стиле, позади дома начинался лес с огромными соснами, которые пощадил пожар Серро Гранде.

Палмер поднялась по ступенькам и вошла в дом. Сильвия шла следом, Свитхарт за ней.

Она отказалась впускать в дом всех остальных. Сильвия убедила Мэтта подождать со спецагентом Хупаем в фургоне ФБР, и ему пришлось согласиться. Спецагент Симмонс осталась в Санта-Фе, заниматься поисками Пола Лэнга.

Ночь обещала быть длинной.

– Доктор Стрэйндж может прилечь на диван, – сказала Палмер, бросив пиджак на белое кожаное кресло. Она скрылась в кухне, оттуда донеслось слабое хлопанье буфетных дверей и звяканье посуды.

– Я не хочу лежать, – сказала Сильвия, как только Палмер вернулась. Она отказалась от стакана воды и мокрого полотенца. – Мне ничего не нужно. – Она закрыла глаза, погружаясь во тьму.

Палмер внимательно посмотрела на нее, затем повернулась к Свитхарту:

– Чувствуйте себя как дома. Гостевая ванная рядом с моим кабинетом. Я пойду освежусь.

Сильвия открыла глаза и увидела, как Палмер исчезает в холле.

Гостиная просторная, цвета яичной скорлупы, алебастра и слоновой кости, низкий потолок с балками. Две стены из зеркального стекла, через них видно сосны и темную улицу. Одна из дверей ведет в кабинет Палмер.

– Как люди живут в стеклянных домах… – тихо произнесла Сильвия. – Представляешь, какое шоу она устраивала для команды наблюдения.

Свитхарт разглядывал книжные полки.

– Биографии, – сказал он, – Карл Густав Юнг, Марсель Дюшен, Василий Кандинский.

Сильвия подошла к нему. Поверх его плеча она читала названия: «Новый Мистицизм», «Трансцендентное в искусстве», «Священная геометрия».

Но Свитхарт уже читал посвящение в другой книге – сборнике средневековой поэзии в изящном переплете: «Кристин, неуловимой, незабываемой, недосягаемой. Всегда твой, Филдинг».

– Ее отец, – сказала Сильвия.

– Какое высокопарное посвящение.

– Свитхарт… – Она отвернулась к окну, глядя на призрачный смутный мир. Ее ощущения были тонкими и острыми, как стекло. – Я хочу заполнить пробелы. Ты познакомился с Палмер в Японии и, как ты сам признался, не случайно. Эту встречу запланировали, это часть твоего расследования. – Она посмотрела ему в глаза. – Я права?