Текст книги "Темное предсказание"

Автор книги: Сандра Ренье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Мне тоже так казалось, – вздохнула я, поудобнее устраиваясь на подушках софы, – он ревновал меня к тебе. И к Кайрану. По дурацкому стечению обстоятельств еще и Карл возник и устроил мне сцену. Ричарду все это просто надоело.

– Карл? – изумился мой пациент. – Как он попал в этот век?

– Да нет, не тот Карл! Не Карл Великий, а шурин моей сестры. Этот придурок. Тот, кто испортил нам Рождество. После того как ты исчез, он собирался идти со мной на бал.

– Прости, Фей, – виновато произнес Ли, – я совсем забыл о бале. Я тогда был в Корнуолле.

– В Корнуолле? Почему в Корнуолле? Зачем? – насторожилась я.

– Мой информатор заявил, что в Корнуолле обнаружены следы регалий Пана. Я пошел по следу. А след привел в Шотландию. Туда, где ты меня нашла.

– Что же это за след? О чем речь? – поинтересовалась я.

– Один агент, Колин Кайбри, который обычно работал в Версале, – двоюродный брат убитого Коннора. Коннор говорил с ним незадолго до своей смерти. Гвардеец узнал, что некоторые из регалий Пана якобы обнаружены где-то в Корнуолле. Но там ничего нет.

Я вспомнила Тень и его просьбу найти символы королевской власти.

– Почему ты так уверен?

– Регалии обладают определенной энергетикой, мы, эльфы, ее ощущаем.

– Так же как карбункул реагирует на другие магические драгоценные камни? – спросила я.

– Да, – согласился Ли, – или полудрагоценные. Как ты знаешь, есть и люди, которые чувствуют эти камни. Флюиды, которые исходят от регалий Пана, для эльфов очень ощутимы.

Я бы приняла все это за эзотерическую ерунду, но моя подруга Руби и даже директриса нашего колледжа миссис Хейли-Вуд, исключительно прочно стоящая на земле и не витающая в облаках, неоднократно уверяли меня и других, что некоторые камни обладают магической силой.

– А как ты попал из Корнуолла в Шотландию, Ли?

– Я еще заглянул в Сомерсет. Но давай все по порядку, – отвечал Ли, – в Бодмин Муре, метрах в двух от тела Коннора, я нашел входной билет в Инис Витрин. Пришлось отправиться в Сомерсет. И действительно в Гластонбери[32]32
  Гластонбери – один из древнейших городов Англии, расположенный в холмистой местности на территории графства Сомерсетшир, у подножия холма святого Михаила. Значительное скопление населения наблюдалось в этих местах еще до прихода римлян, приблизительно с 60 года до н. э.


[Закрыть] я нашел камень с рунами. Камень испускал четко ощутимые флюиды и колебания, руны ясно сообщали о пещере «Грот Фингала», по-другому именуемой Стаффа.

Я представила себе, как камень лежит на земле и вибрирует, будто мобильный телефон. Ли увидел скептическое выражение моего лица и продолжал:

– Я знаю, Инис Витрин, или Стеклянный Остров, – это старое название легендарного Гластонбери Тор[33]33
  Холм святого Михаила близ древнего города Гластонбери представляет собой естественное возвышение высотой 145 метров, над которым вздымается средневековая башня церкви св. Михаила. У холма есть семь рукотворных уступов, которые считают древнекельтским лабиринтом. В III веке до н. э. здесь существовало значительное кельтское поселение. Холм издревле связан с легендами о короле Артуре, всегда привлекал внимание оккультистов и исследователей паранормальных явлений, которые считают его порталом в потусторонние миры (на Авалон).


[Закрыть] и что там ходят толпы туристов. Но не могу себе представить, чтобы этот вибрирующий камень с рунами просто так валялся там на земле. Хотя там же ведутся раскопки. Археологи наткнулись на подземный коридор. Никто не знал, что в Сомерсете есть целая сеть подземных коридоров и катакомб. Камень с рунами лежал в одном из этих коридоров, замурованный в скалу.

Почему Тень намекал на Корнуолл? И неужели регалии Пана испускают вибрации? Тогда почему эльфы до сих пор не нашли «Око Фафнира»?

– Фей, прости, что пропустил бал, – повторил Ли, – но мне так хотелось найти хотя бы одну из регалий Пана. Если бы я не забыл про бал, я бы заскочил между Корнуоллом и Сомерсетом.

– Да ладно, – отмахнулась я, – ничего хорошего из этого бала не вышло бы.

– Я исправлюсь, – обещал Ли, – пойдем вместе на выпускной.

– Не надо ничего исправлять, Ли, это уже не важно.

Я выдержала паузу и объявила (была не была!):

– «Око Фафнира» у меня.

Я посмотрела Ли в глаза и подумала о фибуле Карла Великого с ее необыкновенным янтарем.

Ли выпрямился и замер, уставившись на меня.

– Фей, – тихо и сосредоточенно проговорил Ли, – Фей, ты уверена?

– Уверена. Мне Кайран рассказывал. Он показал нам на уроке истории фото Янтарной комнаты. Я узнала янтарь, вставленный в фибулу.

– Фей, – заговорил снова Ли, – мы ищем «Око Фафнира» с тех пор, как нацисты вывезли неизвестно куда Янтарную комнату. Мы думаем, она хранится в Риме. Катакомбы Ватикана колоссальны и до сих пор еще не все исследованы. Кауэн, наш агент в Риме, якобы почувствовал там вибрации. «Око Фафнира» – самая могучая из регалий Пана. Как получилось, что ты прячешь эту вещь у себя и никто из нас до сих пор этого не ощутил?

– Понятия не имею, – я развела руками, – мне вообще никто ничего не объясняет, кроме разве что тебя. Хотя теперь меня принуждают отправляться на Авалон учиться в школе. Век бы не видеть этот ваш Авалон с его школой! И не надо мне, чтобы меня посвящали в тайны магии и бытия! Я больше вообще ничего знать не хочу. Хочу жить спокойно и спать без кошмаров.

– Ты имеешь на это право, Фей, но на тебя указывает пророчество. Сомневаюсь, что тебя оставят в покое.

– Ой, не начинай! Я хочу стать учительницей. А пророчество – ваши проблемы.

– Ты стала бы идеальным эльфийским агентом.

Только этого не хватало!

Мы немного помолчали, и я спросила:

– Ты расскажешь им?

Ли заметно колебался. Всю свою жизнь он слышал о регалиях Пана, много лет искал их вместе с другими. И вот теперь одна из этих регалий объявилась у непонятного существа вроде меня, и заведенный порядок вещей превратился в хаос. Еще и эти убийства! Совершенно очевидно, что в окружении короля эльфов творится что-то неладное: есть кто-то, кто знает больше, чем говорит, кто до крайности честолюбив и амбициозен. Уже много веков не происходило ничего подобного. И лично меня больше волнует не столько то, кто бы мог быть этот злобный честолюбец, сколько вопрос, почему он так долго ждал. И чего ждал?

– Вот и я тоже думаю: чего он ждал и зачем ждал? – согласился Ли. – И мы пока никому ничего говорить не будем. «Око Фафнира», судя по всему, надежно скрыто. Его колебаний и вибраций никто не замечает. Пока на этом и остановимся.

– А что с этими тремя – с Гермесом, Федексом и Ю-Пи-Эсом?

– С кем? – не понял Ли.

– Это та троица на картине в коридоре. Я им дала прозвища по названию курьерских служб.

Ли обнял меня за плечи и рассмеялся. Я осторожно приникла к нему, чтобы не потревожить раны.

– Они нас не услышат до трех часов ночи, – успокоил меня Ли и резко поменял тему: – А я тебя один раз видел. Вскоре после того, как дракон меня поймал. Я не знал, долго ли протяну, едва не сдался. А потом увидел тебя. У тебя были такие глаза, как будто ты узнала, что со мной случилось.

– А я и узнала, – кивнула я.

– Но как? – удивился он.

– Версаль, зеркальный пруд в парке.

– Тебя посещают видения в воде? – удивился Ли. – У меня возникло ощущение, что ты меня видишь. Но это… этого не может быть.

Он растерянно посмотрел на меня.

– Ты уверена?

– В чем уверена? Тебя ли я видела в воде пруда? Разумеется, тебя!

– Фей, это высочайшая магия. Не только видеть изображения в воде, но и вступать в контакт через воду. Ты уверена, что это было именно так? Ты была трезва в этот момент?

Он увидел мое обиженное лицо и осекся:

– Хорошо, хорошо. Это прекрасно. Только мы опять вернулись к старому вопросу.

– К какому? – спросила я.

– Кто ты такая на самом деле. И что ты такое?

Что я такое? С какой стати я вдруг стала «что»? Сами вы «что», вы, с рыбьими хвостами, рогами, чешуей и острыми ушами!

– Ну, ну, не сердись, – засмеялся Ли, – ты Фей. Ты та же, что и была. Не важно, кто скрывается под этой оболочкой.

Он притянул меня к себе.

– Эх, Фей, знала бы ты, как я по тебе скучал!

– И я по тебе. Кайран не соглашался сдуть с меня похмелье, представляешь.

Его грудь под моей щекой заколыхалась от смеха.

Так я и заснула у него на плече, вдыхая его фиалковый запах.

Все воскресенье мы гуляли. В Лондон наконец пробилась весна. Ли попросил пройтись с ним по Гайд-парку, где уже начинали лопаться почки на деревьях. И мы целый час просидели на скамейке у пруда Серпантин. После чего по настоянию Ли отправились пить чай в ресторан в «Хэрродс», на этот раз не в сумрачном ВИП-зале, а на залитой солнцем террасе на самой крыше универсама.

Вечером мы решили не ходить в кино, вместо этого я купила нам билеты на колесо обозрения. По набережной Виктория через Майфэр мы вернулись на Беркли-сквер. После нескольких недель в темной душной пещере Ли никак не мог надышаться и жадно смотрел по сторонам.

Я собиралась остаться у него на ночь. Мне все казалось, что он опять исчезнет и уж больше не вернется. Но Ли торжественно обещал мне назавтра, в понедельник, явиться в колледж. Вечером через карбункул с ним связался его отец. Мое знакомство с Мейлиром Мором прошло настолько не душевно, что встречаться с ним снова не было ни малейшего желания. И я пошла домой.

Утром Ли, как и обещал, пришел в колледж и был встречен с восторгом и ликованием. Николь, Руби и Филлис по очереди обнимали его и целовали в обе щеки. За этим последовали дружеские объятия Джейдена и Кори, а потом – страстный поцелуй Фелисити Страттон, которая готова была удушить Ли в объятиях и проглотить целиком. Я разглядела смущение в его глазах и мысленно произнесла: «Разве это не лучшая терапия для раненого!» Ли отвел взгляд и решительно оторвал от себя неистовую Страттон.

На вопрос, где он так долго пропадал, он неизменно озвучивал одно и то же заранее заготовленное вранье: попал в серьезную аварию на мотоцикле, пролежал несколько недель в больнице. Армия поклонниц тут же бросилась его жалеть и утешать. Его рейтинги снова взлетели до небес: к его безупречно крутому имиджу прибавился еще один символ – мотоцикл!

Ли вернулся. В кафетерии он снова сидел за нашим столом, обедал с нами и вечером пошел на вечеринку к Филлис. Как будто и не пропадал.

И жизнь сразу стала такой, какой была до его исчезновения. Кайран уволился из колледжа. Пришел новый учитель истории. Тоже молодой и даже вполне красивый, но, конечно, не такой красивый, как мистер Дункан. И уроки его были так же смертельно скучны, как у миссис Кробб.

«Звездный клуб» почему-то вдруг (вот чудеса!) решил пересесть за наш столик в столовой. Ава, Синтия и Фелисити Страттон захотели присоединиться к нашей компании «лузеров». Страттон нервничала и не отходила от Ли. А тот был все еще бледен и слабоват. И мне даже нравилось, что он в таком состоянии, что он еще не обрел в полной мере всю свою магическую силу.

Кайран пропал. Исчез и Джек Робертс. Он не появлялся в колледже с тех пор, как застукал нас с мистером Дунканом после уроков. Не перестарался бы Кайран. Бог знает, как далеко он готов зайти, чтобы заставить нежелательного свидетеля замолчать. Но Ли только пожимал плечами: должно быть, Кайрана вызвали по срочному заданию. Иначе он бы дал о себе знать.

А Джек? Он что, тоже агент Секретной Службы Эльфийской Разведки?

– Нет, – рассмеялся Ли, – скорее Кайран наслал на него какое-нибудь банальное расстройство желудка, отчего парень быстрее забудет то, что ему помнить не следует.

– Кайран его отравил?

– В меру, – предположил Ли, – ровно настолько, чтобы на несколько дней вывести из строя. Не волнуйся, Кайран миролюбивейшее существо, мухи не обидит.

Ну да! Это Кайран-то!

– Хорошо ли ты знаешь своего кузена, Ли? Я все хочу спросить, как это вы росли вместе, если Кайран и Эмон тебя намного старше?

– Звучит странно, правда? – согласился Ли. – Но ты же знаешь, эльфы умеют молодеть или стариться по своему желанию. На Авалоне обучают менять свой возраст. Эмон и Кайран помолодели специально, чтобы мы стали ровесниками. Кайран всегда настаивал на том, что кузены должны держаться вместе. Семейные узы и все такое. Когда дети одних лет, держаться вместе проще. Я самый младший, и они ко мне приспособились.

Как практично. Мне иногда хочется стать старше, чтобы как следует дать пинка моему кретину-братцу! Однако это удивительно, что Кайран такое большое значение придает семейным отношениям.

– Ничего удивительного, – возразил Ли, – Кайран рано потерял родителей. Мать он вообще не знал, отец рано погиб. Сирота. У него были только мы, два двоюродных брата. Но предлагаю совершить очередной выезд на природу с перемещением. Там и поговорим.

– У меня сегодня смена в музее.

– Я заберу тебя вечером после дежурства.

Все в колледже обрадовались возвращению мистера Фитцмора. Даже у педагогов поднималось настроение, когда он приходил на урок. Ли был в ударе. И не забывал строить глазки нашей поварихе Матильде в кафетерии, отчего его обед превращался в королевскую трапезу. Ли был прежним, таким же, каким раньше, во всем. И это неистовое обожание и дамский ажиотаж вокруг его блистательной персоны начинали меня утомлять. Скромнее надо быть, мистер Фитцмор, скромнее!

– Я скромен как никогда! – заявил он в ответ. – Смиренней меня нет никого в колледже! И предан тебе одной!

Ну да, конечно.

– Ах, Фей, я так тебе благодарен, что ты спасла меня из логова дракона. Давай я за тебя сделаю какие-нибудь уроки!

– Лучше перестань флиртовать с каждой юбкой. А с уроками я уж как-нибудь сама справлюсь.

– Не ревнуй, Фей! Я люблю только тебя!

Ну да, да, знаем мы вас! Встречаемся сегодня вечером в семь у Национальной галереи. Тогда и продолжишь лить мне в уши твой елей, нахал!

Ли ждал меня у служебного выхода. Коллега Симона ахнула и замерла на месте, увидев его и его автомобиль. Ли дружелюбно ей улыбнулся. Вот артист! Любит пыль в глаза пускать.

– Готова?

– Смотря к чему. На премьеру не пойду. К пикнику вроде того в Вестминстере – всегда готова.

– Скорее второе. Только на этот раз не в Вестминстере. Сегодня я решаю, куда мы отправимся.

– А раньше кто решал? Не ты?

Я уселась в машину.

– Или, может, лучше на вечеринку к принцессе Евгении?[34]34
  Принцесса Евгения Виктория Елена Йоркская (род. в 1990) – младшая дочь Эндрю, герцога Йоркского, и Сары, герцогини Йоркской, шестая внучка королевы Елизаветы Второй.


[Закрыть] У нее сегодня день рождения.

– Ты ходишь в гости к британским королям, как к себе домой? Хотя почему-то я не слишком удивлена.

Ли сел за руль, и мы поехали.

– Вообще-то мы родственники с британскими королями, ты забыла?

– Родственники? Каким образом?

– Я не рассказывал? Моя мать была внебрачной дочерью короля Джеймса II.[35]35
  Джеймс II, он же Яков II Стюарт (1633–1701), – король Англии, Шотландии и Ирландии. Последний британский король-католик; свергнут в результате «Славной революции» 1688 года.


[Закрыть]

– Но ты же племянник короля эльфов!

– С отцовской стороны, – подтвердил он.

Что ни день, то новости!

– Мы прибыли, – объявил королевский родственник, – закрой глаза.

Ли обнял меня за талию.

Городской шум затих.

Потянуло прохладой и влажностью. Запахло морем.

– Открывай глаза, – тихо скомандовал Ли.

Я открыла и вздрогнула. Опять пещера! Но нет, другая, не драконья. С потолка, как огромный орган, свисали белые сталактиты. Стены были покрыты причудливыми наростами, вроде щупалец осьминога. У входа в пещеру эти каменные щупальца спускались в совершенно прозрачную воду, видимо, морскую.

Никогда не видела ничего подобного. Красота! Сказка! Если бы это место оказалось пещерой с сокровищами, где прятали награбленное пресловутые сорок разбойников, я бы не удивилась.

– Где это мы? – тихо спросила я, боясь спугнуть волшебную тишину этого места.

– Я зову эту пещеру Гротом фей, – прошептал Ли мне на ухо.

– Грот фей?

– О нем никто не знает. Его нет ни на одной карте. И имени у него еще нет. Он слишком глубоко в скале. Но это самый красивый грот из всех, что я видел. Когда я его открыл, я решил, что покажу его только кому-нибудь совершенно особенному.

Из-за выступа скалы он достал покрывало и расстелил его на полу.

– Ты хочешь сказать, что этот некто особенный – я?

– Ох, Фей, до чего с тобой бывает трудно, – вздохнул Ли, – не говорил ли я тебе уже тысячу раз о твоей исключительности? Ах да, ты была в это время занята, ты кружила голову Ричарду.

Странное дело: при упоминании имени Косгроува меня больше не охватывала прежняя тоска и плакать не хотелось.

– Тему Ричарда объявляю исчерпанной и закрытой, – пробормотала я и опустилась на покрывало.

Из-за того же выступа Ли достал корзинку.

– Извини, Фей, закрыта, да не совсем, – покачал головой Ли, усаживаясь на покрывало рядом со мной, – но хотя бы на сегодня постарайся забыть о своей сердечной утрате.

В таком обществе легко забыть о ком угодно. И в таком месте.

– Я себе часто представлял, как мы здесь окажемся, Фей. Давай это отметим, – предложил Ли.

– Я смотрю, ты подготовился. Когда только успел?

Он улыбнулся и указал на море.

– А, понимаю. Милдред постаралась, – догадалась я.

Он вынул из корзины бутылку, бокалы и виноград. Наполнил бокал какой-то зеленоватой искрящейся жидкостью и передал мне.

– Милдред не знает себе равных по части организации пикников, Фей.

Могу себе представить, сколько таких корзин она уже подготовила для этого любвеобильного полуэльфа за две с лишним сотни лет!

– Не так много, как ты думаешь, – возразил Ли, – ну, давай выпьем. За то, что ты меня спасла. И за то, что я наконец могу показать тебе это волшебное место.

Мы сдвинули бокалы с легким звоном, Ли не сводил с меня глаз. Я отпила. На языке запузырилось, как от шампанского, и я ощутила целый букет вкусов. Персик? Манго? Маракуйя? Личи? Привкус яблока, лимона, клубники, винограда. В меру сладко, не приторно. В конце концов все эти знакомые вкусы перекрыл один незнакомый, самый сильный.

Ли глядел на меня, выжидая.

– Что это такое? – выдохнула я. – Никогда не пила ничего лучше.

– Это нектар, – улыбнулся Ли.

– Нектар? – повторила я в растерянности. И вспомнила тот вечер на Авалоне, когда Брайан, кажется, утверждал, будто шампанское – кислый компот по сравнению с нектаром. О да. Теперь понимаю! Прав был Брайан.

– Нектар, – еще раз произнес Ли и тихо рассмеялся, – помнишь сказки об эльфах, которые собирают цветочную росу? Так вот это не совсем сказки. Теперь ты знаешь, каков этот нектар на вкус. Шампанскому до него и вправду далеко. И производить нектар гораздо труднее. Да и достать его тоже задача не из лёгких. Но я подумал, сейчас как раз самый подходящий случай для такого напитка.

– А как велика эта пещера? – спросила, меняя тему.

– Огромная. Самая большая из всех, что я нашел. И уж точно самая красивая. Вон там подальше есть наскальные рисунки из каменного века, – отвечал Ли.

– Покажи! – попросила я.

– Покажу, – согласился Ли, – только сначала выпей бокал до дна.

– Хотя, знаешь, лучше посмотрим рисунки в следующий раз, когда снова сюда придем, – решила я.

Ли обрадовался, как ребенок, которому подарили пони.

– Где находится Грот фей? На юге Франции? – поинтересовалась я. – И как ты его открыл?

Ли улегся на живот и подпер голову руками.

– Я нашел эту пещеру несколько лет назад, когда преследовал двух революционеров, – ответил он.

– Каких революционеров? Ирландцев? – не поняла я.

– Да нет, – засмеялся Ли, – французских. Во время Великой французской революции. Они готовили заговор здесь, в горах. Собирались отправить Наполеона на гильотину еще до того, как он стал консулом. Они были солдатами в его итальянском походе. Собирались устроить реставрацию Бурбонов.

– Что могла кучка революционеров против целой наполеоновской армии из разных стран Европы?

– Ну, кое-что смогла бы, – возразил Ли, – среди заговорщиков был один гениальный инженер. Он изобрел бомбу, не атомную, конечно, но по силе разрушения почти такую же мощную. Был еще один стратег, не менее гениальный, чем сам Бонапарт. Однако Наполеон все же оказался меньшим злом для Европы, чем эти гении. Пришлось устроить им тут в горах камнепад. Камни погребли их под собой вместе с бомбой, и история пошла своим чередом. А после схода лавины открылась эта пещера. Тогда я и решил привести сюда тебя, раз уж ты существуешь на свете.

– Откуда ты тогда обо мне знал? – усомнилась я.

– Я всегда знал о пророчестве, – улыбнулся Ли, – и с самого начала понимал, что у меня будет жена, которую сначала нужно еще расположить к себе.

– Ты представлял кого-то вроде Фелисити Страттон, – горько усмехнулась я.

– Когда-то представлял, – согласился он, – но теперь я рад, что ты не Страттон.

И он погладил меня по волосам.

– Фей, почему ты пошла в драконью пещеру?

Ли придвинулся совсем близко ко мне.

– Потому что скучала по тебе, – честно призналась я, – ты стал мне очень дорог за последнее время.

Глаза у него заблестели, залучились. Он придвинулся ко мне еще ближе. Мне вдруг так захотелось его поцеловать. Самый подходящий момент! Ну! Плевать на пророчество! Просто один поцелуй! Я сама так хочу!

– Фей, – зашептал он у самого моего уха, – не надо.

И в его глазах промелькнула досада.

– Почему не надо? – смутилась я.

– Если ты поцелуешь меня, то привяжешь себя ко мне навсегда, – объяснил Ли, отодвигаясь.

Вот оно что!

– Поцелуй эльфа и человека – это своего рода пакт. Ты уже никогда не сможешь полюбить другого и ни с кем не будешь счастлива. Ты окажешься связана со мной навсегда. На веки вечные.

Вот черт! Кто только такое придумал!

– А тогда, в Вестминстере? – проговорила я, готовая расплакаться от досады. – Почему ты тогда не поцеловал меня на пикнике? Что тебе стоило – один поцелуй, и я навсегда связана с миром эльфов! И никуда уже от вас не денусь! Зачем вообще все эти красивые ухаживания, весь этот романтический антураж, вся эта сказка? Достаточно немного эльфийской магии – и все, я буду потеряна для мира людей навсегда, я вся ваша! Разве тебе не этого надо? Разве не в этом твоя задача?

– Это не вопрос моего желания, Фей. Если бы все дело было только в выполнении задания, я бы давно поцеловал тебя, ничего не объясняя, и задание можно было бы считать выполненным. Но я не просто выполняю задание, Фей, я сам определенным образом отношусь к тебе. И мне важно, чтобы и ты понимала, что ты делаешь и как ты ко мне относишься. Я хочу, чтобы и ты любила меня так же, как я люблю тебя.

Что?! Любила его так же, как он любит меня?! А ведь он не шутит!

– Я тебе об этом говорил еще в драконьей пещере, – огорченно прибавил Ли.

– Ничего ты мне не говорил! – обиделась я. – Ты только сказал, что у дракона ядовитое дыхание.

– Ты забыла! Прямо перед тем, как дракон до нас добрался, я тебе сказал, что люблю тебя!

– Да ладно! Ты признался мне в любви, а я прослушала! Ну, конечно! Поверь мне, я бы такое не пропустила и не забыла! Ты потерял сознание, и все! – выкрикнула я.

Ли молча смотрел на меня. Это молчание было невыносимо.

– Вот почему Страттон теперь такая, – пробормотала я, – тот поцелуй под лестницей ее к тебе приворожил. А ты просто перепутал ее со мной. Ну, теперь все понятно. Пожалуйста, отвези меня домой.

Мне казалось, что я сейчас задохнусь, в горле стоял ком. Только бы не расплакаться! Соберись, Морган, не раскисай! Будь сильной! Не вздумай дать слабину! Ты не плакала, когда расставалась с Ричардом, не заплачешь и теперь.

– Вот этого-то я и боялся, – вздохнул Ли, – погоди, не торопись. Нам надо кое-что выяснить. Сиди и слушай. Это она меня поцеловала, Страттон. Хорошо, я ответил тем же, сознаюсь. Я был уверен, что она – это ты. Я думал, как ловко и быстро все устроилось.

– Разумеется, – я метнула на него злобный взгляд, – еще как! Идеально сложилось! Самая красивая девушка в колледже, мечта всех парней! Да еще сама на шею вешается, и ухаживать не надо.

– Что ты сейчас хочешь от меня услышать, Фей? Давай я тебе совру, что ты мне с самого начала понравилась больше, чем она.

Да уж, вот было бы вранье так вранье.

– Фей, я могу продолжать?

Я упрямо глядела на море, закусив нижнюю губу. Придется слушать, он не отпустит меня домой, пока не скажет все. Да оно и к лучшему. Пусть говорит. Я хотя бы пойму наконец, кто мы друг другу.

– Пойми, Фей, ты не обязана быть эталоном красоты. Твои друзья любят тебя такой, какая ты есть. И ты особенная. Совершенно исключительная!

– Это я уже слышала. Спасибо. Не надо вот этой топорной лести.

– Я не собирался льстить, – возразил Ли, – я влюбился в тебя, Фей. Я бы мог избежать любых разговоров и объяснений, мог бы просто поцеловать тебя, и дело с концом! Но мне нужно не это. Я хочу другого, других отношений. С тех пор как узнал тебя по-настоящему. И я не жду, что ты меня сразу поймешь и примешь.

Он помолчал.

– А знаешь, я ведь тебя однажды уже видел.

Видел? Меня? Когда? Где?

– В Корнуолле, – продолжал Ли, – тебе было восемь лет. Ты излазила весь замок Тинтажель. А твой дед сидел на камне внизу и наблюдал за тобой.

Вот оно что! Ну, конечно! Припоминаю! Что-то такое было. Вот почему мне показалось, что я уже когда-то встречала этого молодого человека…

– Я хотел посмотреть, какая она, моя будущая жена, – смущенно проговорил Ли, криво улыбаясь, – ты была такая милая, трогательная, с двумя белокурыми косичками. Ты тогда любила сладкое и не расставалась с конфетами.

Да, и это помню. Дед часто покупал мне леденцы на палочке и карамельки.

– Знала бы ты, Фей, чего мне стоит сейчас тебя не целовать и не дотрагиваться до тебя!

Чтобы чем-то себя занять, Ли стал отщипывать виноград от веточки.

Опять повисло напряженное молчание.

– Фей, – произнес наконец Ли, – давай попробуем. Попробуем построить наши отношения.

Попробуем? Отношения? Можно, конечно. Придется смириться с тем, что меня долго обманывали, мной манипулировали, что меня спутали с Фелисити Страттон. Эльфийский гонщик! Любитель быстрой езды! Один поцелуй под лестницей, и дело сделано! Так он думал, когда она висла у него на шее?

– Да, поторопился, согласен, виноват, – признался Ли, – впредь не повторится.

Да иди ты! Неужели дракон был прав? Как он сказал? Подослали к тебе самого смазливого из своей расы…

С другой стороны, Ли все-таки не стал меня целовать, это честный поступок. Он пренебрег заданием, от которого зависит благополучие его народа, а ведь мог бы одним-единственным поцелуем уладить все раз навсегда.

– Фей, пожалуйста, – взмолился эльф, – дай мне еще один шанс. Может, меня и выбрали как самого привлекательного из нас…

– …и самого скромного, – добавила я.

– Ну, допустим, – согласился он, – но поверь мне, я никогда ни одной женщине не говорил о любви!

– С чего я стану тебе верить, Ли? Ты обманывал меня с первого дня!

– Не обманывал, просто не рассказал тебе всего, – поправил он.

Да ладно!

– Ладно, я был готов воспользоваться твоим неведением, но Страттон спутала все карты.

– Я должна быть ей за это благодарна, – саркастически заметила я.

– Нет, Фей, не должна, – возразил Ли, – ее можно только пожалеть. Из-за моей поспешности она никогда в жизни ни с кем не будет счастлива.

Пожалеть Фелисити Страттон? И не подумаю! Мало я от нее вытерпела! Так ей и надо!

– А твои ухаживания, твоя помощь, платье от Йона, прическа от Флоренс? Зачем все это? Чтобы меня охмурить?

– Нет, Фей, я искренне хотел помочь, – признался Ли, – я узнал, как ты живешь, как тебе тяжело, как ты вынуждена помогать матери в пабе, мне правда захотелось тебя порадовать. Я был рад сыграть роль доброй феи. А платье было как будто специально для тебя сшито. Но больше всего ты мне понравилась на вечеринке у Синтии. Филлис тебя отлично нарядила!

– Лесть не поможет, – отвечала я, правда, уже не так строго.

– Думай что хочешь, Морган, но я-то знаю, что я видел.

Скольким же, однако, я ему все-таки обязана! Как много он для меня сделал. Одна только работа в Национальной галерее дорогого стоит. А как эта работа мне нравится!

– Эти поцелуи, которые привязывают навсегда, – заговорила я снова, – часто ты этим пользовался?

– Фей, зачем задавать вопросы, на которые ты не хочешь слышать ответов, – он вздохнул, – что я могу поделать, если всякий эльфийский поцелуй влечет за собой эту нерасторжимую вечную привязанность? Я живу на свете триста двадцать лет. Ты не можешь ожидать, что…

Да уж, этого-то я точно не жду. Я не так наивна. Но чего я вообще ждала?

– Ладно, Фитцмор, – вздохнула я, – так и быть, принимаю твое предложение.

– Какое предложение?

– Даю тебе еще один шанс. Только говорю сразу, этот фокус с «на веки вечные» мне совсем не нравится.

– Да? – удивился эльф. – А я думал, все девушки только об этом и мечтают.

– Только когда речь идет о сказочном принце.

– Ладно, романтическая Фей. Хоть в щеку-то тебя можно поцеловать?

– А это не создаст пожизненную привязанность?

– Да нет, это так, по-братски.

– И током не ударит?

– Да нет же! Губы от этого загадочного эффекта странным образом защищены.

– Ну ладно. Тогда целуй, – согласилась я.

Ли поцеловал меня в щеку. По щеке разлилось тепло и приятное покалывание. Он поцеловал меня в нос, в другую щеку и в лоб.

– Вот тебе наш первый поцелуй, Морган. Понравилось?

– Угу. А тебе?

Мне бы следовало разозлиться, но вместо этого вдруг стало смешно. Я слегка пнула его в бок.

– Ну, давай теперь просто посидим, помолчим, на море поглядим, – предложил Ли.

И еще около часа мы просто любовались пещерой, придумывали названия сталактитам и не думали больше ни об эльфах, ни о пророчествах, ни о символах власти Пана.

Я осталась бы здесь хоть на всю ночь, но моя человеческая природа возобладала: я просто замерзла. Мы закончили наш пикник, Ли обнял меня за талию, я закрыла глаза, еще раз вдохнула морской соленый воздух, и в следующую секунду мы оказались уже на Тауэр Хилл в Лондоне.

Ли отвез меня домой. На прощание он достал из кармана крошечный прозрачно-розовый кусочек сталактита и протянул мне со словами:

– Вот, держи, на память о первом посещении Грота фей. А можно я тебя еще раз поцелую в щеку?

Нет, нельзя! Вместо этого я поднялась на цыпочки и сама чмокнула его в нос.

Прошло две недели, Ли совершенно поправился и окреп. Жизнь наладилась и пошла своим чередом. Он теперь не отходил от меня ни на шаг, заметно меньше флиртовал с другими и всегда держал дистанцию, даже с Филлис, Руби и Николь. Фелисити Страттон старалась себя контролировать и больше не пыталась повиснуть у него на шее или устроиться на коленях.

После школы мы обычно ехали к нему домой, в его уютную мансарду под крышей. Я показала ему «Око Фафнира», для чего пришлось прогулять большую перемену и не пойти обедать. Прогулять урок было бы, пожалуй, проще и не вызвало бы таких сплетен. Пол по-прежнему ходил за мной тенью, невзирая на присутствие Ли. Нам стоило великого труда отвлечь внимание Пола, так чтобы успеть ускользнуть в чулан, где хранился реквизит школьного театра.

Дрожащими от волнения руками Ли развернул мою футболку, в которую была завернута фибула.

– Невероятно! – прошептал он.

– Сильно вибрирует? – спросила я.

– Совсем не вибрирует, – отвечал Ли.

– Может быть, это вовсе и не тот камень, не «Око Фафнира»? – засомневалась я.

– Оно самое, – подтвердил Ли, – смотри!

Он дотронулся до янтаря пальцем, и камень засветился, как будто внутри него загорелся фонарик.

– Осторожно, Ли! Вдруг твой дядя сейчас это почувствует!

Ли снова старательно завернул фибулу в майку. В этот момент у меня в кармане заиграл мобильный телефон. Мы испуганно переглянулись. Я посмотрела на экран и вздохнула с облегчением. Это был Кайран.