Текст книги "Дымовая завеса"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

12

Рейли, сидевший на пне на краю опушки, увидел, как Делно, прихватив мертвого кролика и собак, топает в направлении своей хижины. Густая листва поглотила всю компанию, не оставив никаких следов, если не считать потревоженную вздорную голубую сойку.

Домик Рейли окружали лиственные деревья вперемешку с вечнозелеными. Весной цветущие деревья и кустарники разбавляли зелень белыми и пастельными пятнами. Даже в разгар зимы пальмы сабаль и виргинские дубы оставались зелеными, создавая иллюзию вечного лета.

Здесь было бы очень приятно находиться, если бы кому-нибудь пришло в голову привести в порядок дом, модернизировать кухню и ванную комнату, сменить обстановку, наладить связь с внешним миром, добавить милые пустячки.

Рейли нетерпеливо отбросил приятные картины, нарисованные его воображением.

Он использовал Делно, как предлог, чтобы удрать из дома. Если бы Делно не явился, он нашел бы другую причину. Он привык обходиться без кондиционеров. Летняя жара и влажность больше его не раздражали. Разве что сегодня. Сегодня воздух в доме просто душил его.

Хотя, если честно, в его состоянии виноваты не Делно и не атмосфера, а разговоры о пожаре и смерти Сузи Монро и всей последующей мерзости, которая до сих пор вызывает в нем гнев и возмущение и сжимает грудь так, что невозможно дышать.

Да еще Бритт Шелли.

Он просто должен был убраться от нее подальше. Когда она спросила, чем может расплатиться за все причиненное зло, на ум немедленно пришло сразу несколько вариантов. Все дразнящие. Все запрещенные.

Прошлой ночью, заставив ее спать рядом с собой, он усугубил ее неуверенность и дискомфорт. Можно назвать это расплатой за все горе, что она ему принесла.

Но если быть до конца откровенным, он сделал это потому, что не смог противиться желанию провести ночь рядом с женщиной, с которой поговорил – пусть даже неприязненно, но чуть больше, не ограничиваясь репликами: «Сколько?» или «Уйду утром, это только за ночь». А обычно он уходил задолго до наступления утра.

Однако теперь он понимал, что ночь, проведенная рядом с Бритт Шелли, была серьезной стратегической ошибкой. Пусть тактика послужила избранной цели, но уж слишком воспламенилось его воображение.

Только прятаться от Бритт на поляне – трусость. Рейли заставил себя встать, подойти к дому и войти в него.

Она стояла в самом центре комнаты, как будто получила приказ ждать его возвращения именно в этом месте. Лучи заходящего солнца, проникавшие в кухонное окно, освещали ее фигуру сзади. Потолочный вентилятор развевал ее волосы, и они поднимались и опадали вокруг ее лица в фантастическом танце.

– Уже поздно. Я должна вернуться домой.

– Верно. – Он проговорил все утро и весь день и только сейчас понял, что наступил вечер.

Она бессознательно одернула подол рубашки, доходившей ей до середины бедер. Рукава были закатаны до локтей. Все пуговицы, кроме самой верхней, застегнуты.

– Я одолжила вашу рубашку. Надеюсь, вы не возражаете. Ветровку я не нашла.

В доме было жарче, чем снаружи, следовательно, она надела его рубашку не потому, что замерзла. Скорее, поняла, насколько скудно ее ночное облачение. Пусть не прозрачное неглиже. Все соблазнительные части тела были прикрыты, но легкая ткань прилипала к телу и, казалось, растворится при малейшем прикосновении. Прошлой ночью он поступил, как джентльмен; накинул на нее ветровку перед тем, как вынести из дома.

– Ваша ветровка на земле около пикапа. Кажется, кто-то из псов использовал ее как подстилку.

– Ничего.

– Вы готовы?

Она кивнула.

– Не хотите воспользоваться ванной?

– Спасибо, нет.

– Идите. Я вас догоню.

В спальне он сменил вчерашнюю рубашку на свежую. Заметил, что Бритт рылась в его крошечном шкафу. Интересно, почему она выбрала старую рубашку из ткани шамбре[8]8
   Шамбре – легкая тонкая хлопковая ткань с мягкой отделкой, использующаяся первоначально для рубашек. Впервые произведена во французском городе Шамбре.


[Закрыть], мягкую от множества стирок. Может, из-за удобства, может, решила, что лучше подойдет ей по размеру, а, может, все остальные его рубашки показались ей просто безобразными.

Он сходил в туалет, вымыл руки и уже собрался выйти, но решил почистить зубы. Заметил, что крышечка на тюбике пасты завинчена. Ее работа. Он всегда оставлял тюбик открытым.

Она тоже почистила зубы. Почему-то это его взволновало.

Рейли выключил вентилятор, запер входную дверь. Бритт уже сидела в кабине пикапа. Рейли подобрал ее ветровку, стряхнул с нее грязь, швырнул в кузов и тоже забрался в кабину.

Бритт нашла на полу кабины свою сумку, провела расческой по волосам, посмотрелась в зеркальце пудреницы и вздохнула. Увиденное ей явно не понравилось, однако она не стала ничего преображать и, убрав пудреницу и расческу, поставила сумку на пол между ногами.

Они молчали все четыре и семь десятых мили, отделявшие их от главной дороги. После поворота Рейли нарушил молчание:

– Я высажу вас у вашей машины.

Бритт взглянула на свои босые ноги, натянула на колени полы его рубашки.

– Если меня арестуют до того, как я попаду домой, то заберут в полицейский участок в таком виде.

Рейли взглянул на ее ноги.

– Вы произведете фурор.

– Это последнее, что меня волнует.

– Неужели? А как же рейтинги?

Она испепелила его взглядом. Его ехидное замечание было таким же мерзким, как ее упоминание о бритве прошлой ночью, зато успешно отвлекло ее от раздумий по поводу своих голых ног.

В молчании они проехали еще примерно милю. Когда Рейли, наконец, взглянул на нее, то увидел, что Бритт откинула голову на подголовник и закрыла глаза. Она сидела совершенно неподвижно, едва заметно дыша. Несколько секунд он смотрел, как приподнимается и опускается ткань на ее груди. Никогда еще его старая рубашка не выглядела так привлекательно.

Рейли откашлялся.

– Перед вашим домом наверняка дежурят полицейские. Что вы им скажете?

– Пообещаю не сопротивляться, если они позволят мне переодеться.

– Я о том, почему вас не оказалось дома, когда они явились к вам с ордером на арест.

– Я сама думаю об этом. Сказать им, что меня похитили? И они мне поверят?

– Вряд ли. Тем более после заявления о наркотике сексуального насилия, полной потере памяти и вашей ночи с Джеем.

– Обе истории звучат одинаково неправдоподобно? – Не повернув головы, она открыла глаза и уставилась на него. – И вряд ли вы выступите с признанием, что силой вытащили меня из дома посреди ночи?

Рейли отрицательно покачал головой. Бритт снова закрыла глаза.

– Я так и думала, но на всякий случай решила спросить.

– Я уже побывал в центре внимания, и мне это не понравилось. Теперь я стараюсь держаться незаметно.

– Значит, мне придется объясняться в одиночку.

– Как и мне.

– Старая песня. Бедняжка Рейли.

Он взорвался:

– Я не напрашивался на вашу жалость.

Бритт выпрямилась и повернулась к нему.

– Неужели?

– Представьте себе!

– А зачем тогда расписывали все, что потеряли? Вашу репутацию, вашу работу, вашу…

– Мою что? Заканчивайте.

– Вашу невесту…

Рейли уставился на дорогу.

– Не терпится узнать о ней?

– Я спрашивала Делно.

– И что он вам ответил?

– Спросил, что рассказали о ней вы, а когда я призналась, что ничего, сказал, значит, вы не хотите, чтобы я знала. – Бритт подождала. Рейли упрямо молчал. – Почему вы не хотите, чтобы я знала?

– Нечего знать. – Чушь собачья.

Он коротко хохотнул:

– Вы ни за что бы не позволили себе произнести подобное перед публикой.

– Рейли, что с ней случилось?

– Господи, неужели вы никогда не угомонитесь?

– Нет. Пока не услышу все до конца. Я знаю только, что ее звали Холли.

– И сейчас так зовут.

– Что она очаровательная женщина. Умная, успешная, красивая.

– Вы угадали.

– Как долго вы были помолвлены?

– Чуть больше года.

– Вы собирались пожениться двенадцатого апреля.

– Но не поженились. Все. Конец истории. – Рейли ожидал еще одной «чуши собачьей», однако Бритт молчала. Он не отрывал глаз от дороги, но чувствовал ее пристальный взгляд.

После долгой паузы Бритт тихо произнесла:

– Рейли, ей было тяжело, любой женщине было бы тяжело…

– Простить?

– Понять. Еще до того, как попробовать простить, ей пришлось принять тот факт, что вы без нее отправились на разгульную вечеринку. Верный рецепт неприятностей.

– Она сама убедила меня пойти, помните, я говорил вам об этом? Она радовалась, что я отвлекусь от расследования.

– Ужасная наивность.

– Повторите.

Зная, что он прекрасно все расслышал, Бритт жестко повторила:

– Либо Холли была наивной, либо вы были невероятно надежным.

– Возможно, что и то, и другое.

– Возможно. Я знаю одно: никогда не сказала бы «отличная идея», если бы мой жених собрался без меня пойти на вечеринку, которую устраивал Джей Берджесс.

– Значит, вы собственница.

– Я благоразумная.

– Ревнивая.

– Может, хватит?

– Нет, не хватит. Какая вы, Бритт? Я имею в виду в отношениях с мужчинами? Прилипчивая? Неуверенная? Цепкая? Или живете, как хотите, не нажимая на парня, и легко отпускаете, когда он устает от вас?

Его попытка перевести разговор на личную жизнь Бритт не удалась.

– Что случилось после того, как Джей встретил Холли в аэропорту?

Он повел плечами, словно пытаясь сбросить тяжелую мантию.

– Вам станет легче, если расскажете. Рейли покосился на нее.

– Нет, легче станет вам.

– Наверное, я это заслужила. Обещаю конфиденциальность.

– Почему вы так настаиваете? Болезненное любопытство?

– Ну уж в этом вы меня обвинить не можете. Он снова взглянул на нее, тихо выругался.

– Ладно. Но приготовьтесь к разочарованию. Не было ни истерик, ни скандалов, ничего, что вы смогли бы выплеснуть на экран.

Бритт выжидающе смотрела на него и молчала.

С чего же начать? Он глубоко вздохнул.

– Когда Джей вернулся, я еще был в полицейском участке. Холли он отвез из аэропорта прямо к ней домой. Сообщил, что она расстроена. Очень расстроена. Затем похлопал меня по спине. Сказал: «Она сильная. Все будет в порядке». Уикем и Магауан заявили, что у них пока больше нет ко мне вопросов и я могу идти. Из полицейского участка я сразу поехал к Холли. Я позвонил в дверь, но она не открыла. Я воспользовался своим ключом и вошел. Она была в гостиной. Свернулась на диване, прижав к груди подушку, и плакала.

Он замер на пороге, но поскольку Холли не закричала, чтобы он убрался и оставил ее в покое, вошел и прикрыл за собой дверь. Корреспонденция, протиснутая в щель во время ее отсутствия, все еще валялась на полу. Он переступил через нее. Все окна были зашторены. Холли не включила свет, и в гостиной царил полумрак.

Они молча смотрели друг на друга. Ее взгляд, полный слез и отчаяния, пронзил его сердце.

Все это так разительно отличалось от планируемой ими встречи. Еще вчера, до этой жуткой вечеринки, он представлял себе пылкое свидание, такое, как показывают в рекламе или романтическом фильме. Со страстью в глазах. С расплывчатым задним планом. Они плывут навстречу друг другу и, наконец, сливаются в жарком поцелуе. Или обнимаются и кружатся, радуясь переполняющей их любви.

У них с Холли бывали подобные моменты. Они смеялись без видимых причин, испытывая счастье, что нашли друг в друге идеального партнера. А иногда просто молчали, лишь изредка обмениваясь взглядом или улыбкой, наслаждаясь полным взаимопониманием.

Будут ли у них снова подобные моменты? Как же он надеялся на это… Может, случившееся укрепит их отношения? Просто сначала нужно это пережить.

Он подошел к дивану и сел. Они не касались друг друга. Холли продолжала тихо рыдать. Он хотел обнять ее, сказать, как сильно сожалеет о произошедшем, как сильно любит ее, что все у них наладится. Он обязательно все исправит. Но он не мешал ей плакать, надеясь, что это первый шаг к исцелению и прощению.

Прошло полчаса, хотя это уже не имело никакого значения. Он сидел бы там вечно, дожидаясь хоть намека на то, что можно поговорить. В конце концов она вытерла глаза, высморкалась и посмотрела на него.

– Рейли?

Ее вопросительная интонация не давала никаких шансов на доверительную откровенность. Холли ждала от него лишь объяснений. Он положил руку на спинку дивана, посмотрел ей в глаза. И сказал единственное, что смог сказать, но эти слова вырвались из глубины его души:

– Прости меня.

Каким-то образом они оказались рядом, вцепились друг в друга, дружно заплакали. Впервые после утреннего пробуждения он смог дать выход своим чувствам. Он оплакивал умершую девушку, собственный жизненный кризис, страдание любимой женщины.

Наконец он собрался с силами. Вытер слезы, сжал обеими руками ладонь Холли.

– Я все тебе расскажу. Все по порядку. Потом можешь ударить меня или прогнать, или…

– Рассказывай, Рейли.

И он рассказал. Он не упустил ни малейшей подробности, даже когда приходилось выдавливать из себя не вполне приятные признания. Холли заслужила полную правду.

– Я должен был прервать разговор, как только она подошла ко мне. Я должен был отказаться от коктейля и уйти, как планировал. Мне и в голову не приходили паскудные мысли: Холли нет в городе. Развлекусь, а она никогда не узнает. Джей не выдаст. Клянусь тебе, Холли, все было совсем не так. Я даже не могу толком объяснить тебе, как все это произошло. Да, она была очень привлекательной и общительной, что, наверное, и подкупило меня.

– А моей любви тебе недостаточно?

– Нет, что ты. Но…

– Но твой друг сделал твою работу. Он спас людей и стал героем. Это не давало тебе покоя?

– Самую малость.

Это признание опечалило ее.

– Рейли, ты ничего не должен доказывать мне. И себе тоже. Никто не сомневается в твоем профессионализме, твоих знаниях, твоем мужестве.

– Я знаю, – сказал он с легким раздражением, о чем тут же пожалел. – Только с того самого пожара меня гложет мысль, что Джей сделал мою работу. Когда эта девчонка выбрала меня из толпы, да, признаю, я был польщен. Но, как бы то ни было, я не ушел. За это я прошу у тебя прощения. Но что касается остального… – Он придвинулся к ней. – Холли, я понимаю… я не могу доказать, но я точно знаю: в «Маргарите», которую она дала мне, был наркотик.

– Джей говорил об этом.

– Ты знаешь, сколько я могу выпить. Несколько глотков «Маргариты», пусть даже самой крепкой, не лишили бы меня разума и не заставили бы изменить тебе. Я не стал бы рисковать нашими отношениями из-за ночи с другой женщиной, любой женщиной. Единственное мое объяснение – я был не в себе. Я не мог контролировать свои действия.

Как мог, он пытался объяснить ей реакцию мужского организма на сексуальную стимуляцию. Убеждал, что он, его сердце, душа и разум в этом не участвовали.

– Ты мне веришь? Если нет, то мне больше нечего сказать. Холли, ты сама хотела, чтобы я пошел на эту вечеринку.

Ему не понравился собственный тон. Он вовсе не пытался переложить вину на нее. И уж точно не хотел затевать спор.

– Я знаю, знаю. – Она на мгновение закрыла глаза.

Когда она снова их открыла, он понял, чего ей стоило заставить себя слушать его признания дальше. Он рассказал о том, как проснулся и обнаружил рядом мертвую Сузи Монро. Рассказал о беседах с детективами.

– Они тебе верят?

– Вроде да. Джей поверил, а ты знаешь его умение убеждать. Он не упоминал наркотики, а во всем винил алкоголь. Дескать, спиртное в сочетании с усталостью сильно ударило по моим мозгам. Джей убедил Уикема и Магауана в том, что я не могу отвечать за секс с этой девушкой и не имею никакого отношения к смерти Сузи.

Он рассказал, как Кэнди утром бросилась ему на помощь, хотя формально представляла сторону обвинения.

– Она обозвала меня последними словами и сказала, что на твоем месте никогда бы больше со мной не заговорила.

Холли вяло улыбнулась:

– Похоже на нее.

Она вздохнула, предложила ему кока-колу. Они вышли на кухню, сели рядом на высокие табуреты, касаясь друг друга коленями. Он рассказал, чего, по мнению Джея, следует ожидать в ближайшие дни.

– Я сдал мочу на анализ. Семенную жидкость в презервативах отправили в лабораторию. – Он сделал вид, что не заметил, как Холл и поморщилась. – Будет произведено вскрытие. Джей говорит, что многое зависит от результатов. Они хотят сохранить расследование в тайне, вести его как случайную передозировку, что, по моему убеждению, и произошло. Холли помолчала, сосредоточенно изучая крышку своей банки.

– Зачем ей одурманивать тебя, Рейли? – Она посмотрела ему в глаза. – Зачем?

– Наверное, чтобы я не ускользнул. Ей хотелось секса.

– Ты сказал, что она была очень привлекательной. На вечеринках Джея всегда полно мужчин, готовых переспать с такими девицами, как Сузи Монро. Почему она выбрала и одурманила именно тебя, если просто хотела секса?

– Я не знаю, что тебе ответить…

Холли еще несколько минут пристально смотрела на него, затем отвернулась.

– Твои родители знают?

– Я позвонил им из полицейского участка и обо всем рассказал. Они лишились дара речи. Рядом со мной, в постели со мной умерла девушка. Естественно, они были шокированы. Поначалу. Потом они хотели приехать, поддержать меня, найти мне адвоката. Но я удержал их, сказал, что пока справляюсь.

– Но они тебе поверили.

– Безоговорочно.

Он надеялся, что она скажет «я тоже верю тебе», но услышал:

– Надо рассказать моим родителям.

– Позволь, я расскажу. Это была моя ошибка.

– Они… Господи, я даже представить себе не могу. – Холли закрыла лицо руками. – Они будут просто убиты…

– Это естественная реакция на такие новости.

– И как им будет стыдно, когда обо всем узнают их друзья.

– Надеюсь, до этого не дойдет. Джей не допустит огласки.

Из глаз Холли снова хлынули слезы. Она скорбно посмотрела на него.

– Почему это случилось с нами?

– Потому что я сглупил. Чертовски сглупил. – Он обхватил ладонями ее лицо. – Но ты не должна ни на секунду сомневаться в моей любви и в том, что я отдал бы все на свете, лишь бы стереть последние двадцать четыре часа из своей жизни.

Она не могла говорить, лишь кивнула в ответ. Он притянул ее к себе и поцеловал в губы, легко, нежно.

– Холли, мы справимся.

– Да.

– Сейчас больно, я знаю, но все пройдет.

Они крепко обнялись. Она вжалась лицом в его шею, прошептала:

– Мне правда очень больно.

– Я знаю. Прости меня. Это ужасно.

– Мне жаль, очень жаль.

Он подумал, что она сожалеет о том, что случилось, случилось с ним. Может, в тот момент так и было. Однако позже он подумал: не говорила ли она о том, что поняла уже тогда: ей жаль, что восстановить их отношения уже невозможно.

Последующие дни медленно сменяли друг друга. Холли, как и он, расстроилась, когда его сняли с расследования пожара и временно отстранили от работы. Он не мог доказать, что тоже стал жертвой, однако чувствовал, что Холли верит ему, и был готов защищаться до конца.

Но это было вначале.

А потом грянул гром. Расстроенная Кэнди сообщила, что Фордайс подумывает о предъявлении обвинения и возможна утечка в средства массовой информации. Джею и остальным пока удается сохранять расследование в тайне, но малейшая оплошность – и огласки не избежать.

Какая-то журналистка, новенькая с Седьмого канала, вцепилась в это дело. В ее репортажах Сузи Монро представлялась монастырской послушницей. Вскрытие подтвердило, что девушка умерла от сердечной недостаточности, вызванной передозировкой наркотиком, и встал вопрос, кто подтолкнул ее вдохнуть такое количество кокаина. Самый вероятный подозреваемый – Рейли Гэннон.

Исследования подтвердили, что семенная жидкость в презервативах принадлежала ему.

Услышав эти новости, он сразу же позвонил Холли и сказал, что встретит ее у банка в конце рабочего дня. Он хотел перехватить ее до того, как она придет домой, включит телевизор и услышит о семенной жидкости своего жениха из уст улыбчивой блондинки, выстраивающей свою карьеру на его насчастье.

Он встретил Холли у банка, отвез в Уайт-Пойнт[9]9
   Уайт-Пойнт – район в нижней части Чарлстона.


[Закрыть], припарковал машину. Они поднялись в Бэттери [10]10
  Бэттери – парк отдыха в Уайт-Пойнте, известный своей богатой историей.


[Закрыть] . Глядя на мелкую рябь Чарлстонской гавани, он рассказал Холли о результатах лабораторных тестов.

– Я не знаю, чем мы с ней занимались. Но в какой-то форме секс был.

Холли долго молчала, просто смотрела на скользившие по воде тени от облаков.

– Рейли, пожалуйста, отвези меня к моей машине.

– Холли…

– Пожалуйста, Рейли. Сейчас я больше не могу об этом говорить.

Вероятно, до того момента она еще надеялась, что семенная жидкость принадлежит не ему, что все это ложь или ужасное недоразумение. В тот день она изменилась. Даже когда они бывали вместе, он чувствовал, как она отдаляется от него, понемногу, но ощутимо. Ее поцелуи стали холодными, целомудренными, объятия – вялыми, разговоры – напряженными. Они оба старались избегать скользкой темы, но напряжение не исчезало.

Эта скандальная история омрачила их жизнь, украла их счастье. Даже когда они пытались игнорировать случившееся, оно все равно продолжало пожирать их.

Наконец он спросил прямо, не хочет ли она разорвать помолвку.

– А ты?

– Ты прекрасно знаешь, что нет. Но я не вправе удерживать тебя против твоей воли.

– Я не хочу. Но…

Она так и не объяснила, почему подвергла сомнению их будущее. Он мог выбрать любую из возможных причин. Потому ли, что он все еще находился под подозрением в совершении преступления? Или из-за публичного унижения? По телевидению ежедневно упоминалось имя ее жениха в связи с грязным скандалом. Весь Чарлстон знал, что Рейли Гэннон занимался сексом с Сузи Монро, – веская причина для разрыва помолвки, даже если остальные обвинения беспочвенны.

Рейли взял ее за руку.

– Холли, я люблю тебя. Я хочу жениться на тебе. Мои чувства к тебе не изменились. Но я не хочу, чтобы ты оставалась со мной из чувства долга или сострадания.

– Это не так, Рейли. Клянусь тебе, не так. – Она помолчала. – Мы оба испытываем сильный стресс. В таком эмоциональном состоянии ни один из нас не может и не должен принимать столь важное решение. В данных обстоятельствах трудно думать о свадьбе. Сначала нам надо пережить все это, а уж потом думать о будущем. Необходимо время, чтобы во всем разобраться. – Она посмотрела на него с мольбой. – А ты разве так не считаешь?

Рейли наклонился, включил кондиционер, повернулся к Бритт.

– Она вернула вам кольцо?

– Тогда нет. Но я и не просил. Я просто согласился с ее условиями. – Он горько рассмеялся. – Наверное, я предоставил ей слишком много времени для раздумий.

– Что было дальше?

– Я снял этот дом и стал приезжать сюда время от времени. Джей воспользовался шансом. – Рейли взглянул на Бритт. Она раскрыла рот от изумления. – Ему было мало, что он может заставить любую женщину есть с его рук, облизывать его, – грубо добавил он. – Ему понадобилась и Холли. Его злило, что она – единственная женщина в Чарлстоне, которую он хотел, но не мог заполучить. Она думала, что он шутит. Как и я. Но он не шутил. Он воспользовался моим отсутствием и ее уязвимостью, а она…

Рейли был потрясен и унижен тем, как быстро Джей заменил его в постели Холли и в ее сердце. Даже сейчас, когда прошло столько лет, он испытывал боль и ярость.

– Может, она всегда хотела его, а не меня – не знаю. В общем, она прислала кольцо по почте моим родителям. Я велел им выбросить его, продать, отдать первому встречному нищему. Мне было все равно.

Некоторое время в кабине слышалось лишь шуршание шин по дорожному покрытию и тиканье часов на приборной доске. Он не знал, обдумывает ли Бритт его рассказ или боится произнести неверное слово, которое может послужить спусковым крючком для его гнева.

Может, прикидывала, не крутил ли Джей роман с ней в то время, когда спал с Холли. В любом случае только через несколько миль Рейли прервал затянувшееся молчание.

– Мы примерно в пяти минутах езды от взлетно-посадочной полосы. Лучше подумайте, что скажете полицейским. Но прежде, чем сказать им хоть слово, свяжитесь со своим адвокатом.

Бритт рассеянно кивнула.

– Может, поэтому Джей и подставил вас? То есть, если, конечно, это сделал он. Может, из-за Холли он свел вас с Сузи на вечеринке? А потом ситуация просто вышла из-под контроля? – Она рассуждала вслух. – Джей не предполагал, что Сузи примет слишком большую дозу наркотика и умрет в его гостевой спальне. Он просто хотел поймать вас со спущенными штанами, пока Холли нет в городе, потом все ей рассказать и расчистить себе дорогу.

– Джей не стал бы так утруждаться ради женщины. Даже ради Холли.

– Но вы верите, что он организовал ваше пробуждение в постели с Сузи.

– С мертвой Сузи. – Рейли поймал ее недоверчивый взгляд и кивнул. – Да, Бритт. Я думаю, что все это спланировал Джей. Он проинструктировал Сузи, что нужно сказать мне. Про сексуальные красные подтяжки, про мужественную профессию. Джей вложил в нее эти слова. Он точно знал, чем тронуть мое самолюбие. Он знал, что понадобится нечто большее, чем соблазнительная грудь и красивые ноги, чтобы завлечь меня в постель.

– Она подкараулила вас с коктейлем, заправленным наркотиком.

– Который вручил ей Джей. Я в этом уверен. Получив презервативы в качестве доказательства моей измены, он дал ей столько кокаина, чтобы она уже не проснулась. Он убил ее.

– Рейли… – Бритт недоверчиво затрясла головой. – Вы обвиняете самого близкого друга в убийстве.

– Да.

– Зачем Джею это было нужно? Зачем?

– То, что я напился и трахнул Сузи Монро, было не так уж страшно. У меня появились бы личные проблемы, возможно, я расстался бы с Холли, но это не задело бы другие стороны моей жизни. А вот смерть Сузи от передозировки кокаина в моей постели должна была привести к тотальному крушению. Подобный инцидент, недоказуемый из-за провала памяти, вполне может разрушить жизнь человека. Беспощадно и бесповоротно. После такого уже не подняться.

Рейли остановил пикап у перекрестка и взглянул на Бритт. Через несколько секунд она подняла на него понимающие глаза. Тихо, еле слышно произнесла:

– Ваше расследование пожара…

Он промолчал, просто снял ногу с тормоза, выехал на перекресток и свернул на немощеную дорогу. Следующие полторы мили изобиловали рытвинами.

– Я это помню, – сказала Бритт. – Прошлой ночью из меня всю душу здесь вытрясло.

– Вы прикинулись мертвой. – Она не шевелилась, пока он искал ремень безопасности. Может, думала, что он лапает ее, но он действительно не мог найти чертову пряжку, застрявшую между сиденьями. Он хотел было объясниться, но подумал, что лучше вообще не упоминать об этом. Ни к чему ей знать, как хорошо он все помнит.

Ее машина стояла у ржавого жестяного полуразвалившегося ангара, где он ее и припарковал. Рейли остановился рядом, но ни он, ни Бритт не покидали кабины. Он опустил боковые стекла, заглушил мотор.

Когда Бритт доберется до города, уже стемнеет. Солнце почти закатилось за горизонт. На небе появилось несколько звезд. Не так много, как над его домом. Поразительное ночное небо – одно из преимуществ жизни вдали от большого города.

А еще абсолютная тишина и полное уединение.

Хотя цена всему этому – одиночество.

Бритт смотрела вдаль через ветровое стекло.

– Красиво.

– Ярдов через семьдесят река. Эдисто, – добавил он, заметив ее недоумение. – Входит в треугольник Эдисто, Комбахи, Ашепу.

– Я никогда здесь не бывала и ничего об этом не знаю.

– Следовало бы знать.

Бритт улыбнулась, словно оправдываясь за свое безразличие к топографии, и задала очередной вопрос:

– Что случилось между Джеем и Холли?

Рейли не обернулся, все смотрел в сторону реки.

– Ничего хорошего. Она ожидала верности, но верность не в характере Джея. Этого слова даже нет в его словаре. Он получил то, что хотел, с трудом завоеванную зарубку на своем ремне. Может, даже две, ведь Холли была моей невестой. По сути, Джей Берджесс трахнул нас обоих.

Рейли сжал кулаки. Такая же ярость охватила его, когда он узнал, что лучший друг предал его, соблазнил, а потом бросил Холли. Для Джея она была всего лишь очередной любовной победой.

– Она узнала, что он изменяет ей, собралась с силами и уехала из Чарлстона.

Чувствуя на себе вопрошающий взгляд Бритт, он продолжил:

– Я выждал пару лет и решил связаться с ней. Из телефона-автомата у магазина я позвонил ее родителям. Другого способа найти ее я не знал.

Как только я представился, ее отец осыпал меня оскорблениями. Ее родители поверили всему, что вы наговорили обо мне в своих репортажах. Правда, перед тем, как повесить трубку, он сказал, нет, прокричал с гордостью, что Холл и вышла замуж за очень успешного хирурга-ортопеда в Денвере и они ждут первенца.

Даже насекомые покинули взлетную полосу. Без их ночной музыки ничто не нарушало тягостную тишину, только тиканье часов на приборной доске.

Рейли услышал негромкие звуки. Это Бритт повернулась к нему, согнула левую ногу и сунула ее под правую.

– Прежде чем я сдамся Кларку и Джавьеру, вам следует рассказать мне о вашем расследовании пожара в полицейском участке.