Текст книги "Дымовая завеса"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Рейли не знал, что сказать в ответ, потому что Кэнди была права. Предательство Джея осталось в прошлом. Как и Холли. Он уже не жаждал отомстить за то, что с ним сделали. Если он добьется реабилитации в истории с Сузи Монро, это будет бонус, но личная реабилитация уже не главная его цель.

Теперь он жаждет правосудия для жертв того страшного пожара.

Семь жизней. Семь убийств. Семь человек, которые не должны были умереть. Может, звучит слишком высокопарно. Поэтому он и не рассказал об этой причине Бритт, когда она спросила, почему он подначивал Магауана. Он хотел правосудия для тех, кто уже не мог добиться его сам. Даже для Кливленда Джоунза. Даже для Сузи.

– Я хочу поговорить с тобой обо всем, – донесся до него голос Кэнди. – Но сегодня, фактически через пару минут, у меня интервью в прямом эфире. И, как бы ни проголосовал Сенат, мое расписание – это просто безумие.

А на следующей неделе есть пара свободных вечеров. Давай поужинаем у меня. Я так и не научилась готовить, но мы можем заказать еду. Что-нибудь очень калорийное. Ради тебя мне не придется надевать утягивающее белье и колготки. Мы просидим целый вечер, нам никто не помешает. Будем есть и пить без меры, вспоминать о разных глупостях… Давай увидимся! Я просто жду не дождусь.

– Я тоже. Обязательно встретимся. А пока я хотел бы попросить тебя об одолжении.

– Все, что угодно, ты же знаешь.

– Устрой мне встречу с Коббом Фордайсом.

Кэнди не сдержала смешок.

– Ты что? Серьезно?

– Как сердечный приступ, – ответил он фразой из их подросткового лексикона.

– Зачем?

– Пять лет назад я сказал тебе, что дело Сузи Монро – подстава. Я не изменил своего мнения, Кэнди. Наоборот, сейчас я еще больше убежден в этом. Я хочу посмотреть в глаза генеральному прокурору и спросить, что он об этом знает.

Он услышал глубокий вздох Кэнди, представил вертикальную морщину между ее бровями, которые, по ее словам, отравляли ей жизнь. Ей каждую неделю приходилось их выщипывать.

– Если тебя действительно подставили, то почему ты считаешь, будто Кобб об этом что-то знает?

– Потому что он – один из легендарной четверки.

– Ты имеешь в виду четверых героев пожара?

Устав ходить вокруг да около, Рейли быстро изложил суть дела:

– Эти четверо сговорились дискредитировать меня и прекратить мое расследование. Смерть Сузи Монро была частью сокрытия другого преступления.

– Какого?

– Смерти Кливленда Джоунза.

– Кливленда Джоунза? Задержанного, устроившего поджог?

– Предположительно. Это долгая история, но, если коротко, я слишком приблизился к истине, а истина состоит в том, что Джоунза убили в помещении, не предназначенном для допросов, и пожар – дымовая завеса и в прямом и в переносном смысле. Сузи Монро убили, чтобы убрать с дороги меня.

Кэнди понадобилось несколько секунд, чтобы осознать смысл его слов. Рейли чувствовал, что она шокирована.

– Боже милостивый. Какое дерьмо.

– Бог тут ни при чем, но дерьмо определенно.

– У тебя есть доказательства?

– Работаю над этим.

– Работаешь, – печально повторила она. Прошло еще несколько секунд. – Рейли, ты самый рассудительный человек из всех, кого я знаю. Ты не стал бы выдвигать столь серьезное обвинение, если бы не был убежден в их виновности.

– Я убежден, и они виновны.

– Однако… Это… – Ей явно не хватало слов, вероятно, в первый раз за всю ее жизнь. Она попыталась снова: – Это абсурд. Кобб Фордайс – верховный представитель судебной системы штата. Ты собираешься обвинить его в участии в заговоре и в убийстве. Подумай о последствиях.

– Я подумал. Пять лет я почти ни о чем другом не думал. Он – выборная фигура, но если он совершил преступление…

– Я говорила о последствиях не для него, а для тебя.

– Мне нечего терять.

– Когда я вчера вечером разговаривала с Джорджем Магауаном, он показался мне слегка взволнованным, – признала Кэнди. – Я решила, что это из-за похорон.

– Он разволновался из-за встречи со мной.

– Ты сказал ему, что Джей собирался в чем-то признаться Бритт Шелли.

– Думаю, Джей собирался исповедоваться, рассказать, что на самом деле произошло в тот день в полицейском участке, как умерла Сузи Монро, в общем, все. Но ему заткнули рот. Я думаю, он почувствовал опасность и поэтому повел Бритт к себе домой.

– Джей повел ее к себе потому, что, как всегда, хотел потрахаться. Даже рак не мешал ему заниматься этим при любой возможности. Правда, Шелли сказала на пресс-конференции, что Джей пообещал ей сенсацию, но это, вероятно, был просто один из его приемчиков.

– Нет, не был.

– Откуда ты знаешь? Это всего лишь твои предположения. Ты… – Она вдруг умолкла. – О, дерьмо. Ты контактировал с ней, не так ли? Господи, Рейли. Если да, то тебя могут обвинить в соучастии и в укрывательстве.

Рейли уклонился от этой темы, не желая компрометировать Кэнди.

– Так ты можешь устроить мне встречу с Коббом Фордайсом?

– Нет.

– Кэнди.

– Ладно, попробую, но особо не рассчитывай.

– Убеди его.

– Как?

– Он и его приятели испоганили мою жизнь, – с жаром произнес Рейли. – Одним этим я заслужил пятнадцать минут его времени!

Кэнди размышляла не меньше минуты. Рейли молчал и терпеливо скармливал автомату монеты.

Он уже почти потерял надежду, когда Кэнди сказала:

– Я позвоню ему в офис. Это все, что я могу сделать, но я это сделаю. Когда ты хочешь с ним увидеться?

– Завтра.

– Завтра. Ты в своем уме?

– Позвони ему сегодня. Договорись на завтра.

– Рейли, спустись на землю. Он – генеральный прокурор.

– Он – государственный служащий. Я оплачиваю его гребаное жалованье.

– Но ты же не можешь просто явиться в его…

– Поэтому я тебе и звоню.

– Подожди… Черт побери! Рейли, подожди. – Она прикрыла микрофон, и Рейли услышал, как она нетерпеливо извиняется и просит дать ей еще несколько минут, чтобы закончить разговор. – Меня ждут. Я должна идти.

– У меня все равно монеты заканчиваются. Ты ему позвонишь?

– Если он захочет тебя видеть, в чем я сильно сомневаюсь, что ты ему скажешь?

– Мне гораздо интереснее услышать, что он мне скажет. – Рейли чувствовал, что она все еще сомневается. – Обещаю тебе не обвинять его сразу же в убийстве.

– Даже если ты скажешь ему только то, что сказал мне, то это чертовски серьезное обвинение.

Он привел свой последний аргумент.

– Послушай, Кэнди, я лучше других знаю, как ревностно ты защищаешь справедливость и закон. Возможно, Фордайс чист, как свежевыпавший снег, возможно, он действительно эталон честности, каковым кажется. Если так, он внимательно отнесется к моим вопросам о Джоунзе, пожаре и Сузи Монро и инициирует немедленное и тщательное расследование.

Но, если он заговорщик и соучастник криминального укрывательства, он не заслуживает поста генерального прокурора и должен ответить за свое преступление или преступления. – Рейли прервался, давая Кэнди возможность обдумать его слова. – В любом случае, чист ли он, как новорожденный младенец, или виновен, как дьявол, справедливость восторжествует.

Он ждал затаив дыхание, теребя свою последнюю монету.

– Ну, и упрям же ты. И прав, черт тебя побери.

– Так ты устроишь встречу?

– Не знаю, получится ли. Он спросит, зачем ты хочешь его видеть. Что мне ответить?

Обдумывая ответ, Рейли оглянулся и встретился взглядом с Бритт, которая с пассажирского сиденья седана в тревоге наблюдала за ним через ветровое стекло.

– Скажи, что я хочу представить ему яркий пример жертв наркотиков сексуального насилия.

– Неудачный выбор момента.

– Я знаю. И мне очень жаль.

– Почему такая спешка? Ты жил с этим пять лет. Неужели нельзя подождать до следующей недели?

Он подумал о мужчинах в темно-бордовом седане, о машине Бритт, летящей с высокого берега в реку.

– Нет. Ждать больше нельзя.

– Я сделаю, что смогу.

– Спасибо.

– Рано благодарить. Я ничего не обещаю. Может, у меня и не получится связаться с ним. А даже если и свяжусь, не исключено, что он откажет.

– Я понимаю. И все-таки постарайся его убедить.

Вздохнув, она через силу произнесла:

– Ладно. Как тебя найти?

Миранда, Джордж и Лес потягивали на веранде коктейли, когда зазвонил сотовый телефон Джорджа. Он извинился и вошел в дом. Кэнди Меллорс явно спешила и была настроена вовсе не благодушно. Говорила она резко и кратко, и, когда разговор закончился, Джордж неохотно вернулся на веранду. Ему предстояло сообщить дурные новости жене и тестю.

– Кто звонил? – спросила Миранда.

Он подумал, не соврать ли, но ложь лишь оттянет неизбежное.

– Судья Меллорс.

– Два вечера подряд? У вас роман? – съязвила Миранда и сделала глоток «Космополитена»[27]27
   «Космополитен» – коктейль из водки, ликера «Куантро», лимонного и клюквенного соков.


[Закрыть] . – Нет, не может быть. Она лесби.

Джордж взял свой стакан.

– Ничего подобного.

– Похожа на лесби.

– Она была замужем.

– Да брось ты, Джордж. Ты так наивен. – Миранда многозначительно посмотрела на Леса, словно спрашивая «Ты представляешь, какой он идиот?»

– Кем бы она ни была, у нее неприятные новости.

Миранда насторожилась. На ее лбу появилась морщинка, бросающая вызов репутации ботокса, правда, не такая глубокая, как не облагороженные косметичекими препаратами морщины Леса.

– Ну? – рявкнул он. – Ты надеешься, что со временем новости станут лучше? Выкладывай.

– Сегодня ей звонил Рейли Гэннон. В офис. Поскольку Кэнди не была на похоронах и не видела Рейли с тех пор, как пять лет назад он исчез из города, она хотела узнать мое мнение о его психическом состоянии.

– Почему Кэнди усомнилась в его психическом здоровье? – спросила Миранда.

– Он попросил устроить ему встречу. – Джордж сделал паузу специально, чтобы поддразнить родственничков. – С Коббом Фордайсом. – Все на несколько секунд замерли. Затем Джордж вытряс мелкие кубики льда из пустого стакана в рот и захрустел ими. – Вы что, языки проглотили?

– Не смешно, – огрызнулась Миранда.

– Разве я сказал, что это смешно?

– О чем Гэннон хочет говорить с генеральным прокурором?

– Угадай, Лес. Даю три попытки, и первые две не считаются.

Глядя мимо Джорджа, Лес обратился к Миранде:

– Твой муж обожает дурацкие шуточки?

Джордж разозлился.

– Вовсе нет, Лес. Я просто не знаю, что предпринять в создавшейся ситуации, поэтому и посмеиваюсь над ее нелепостью. Больше ничего не остается.

– При таком бессилии твои неудачи не удивляют.

– Мальчики, хватит. Бессмысленно подкалывать друг друга. Нам нужно сохранять спокойствие. Надеюсь, мы справимся. Хотя я не могу не согласиться с папочкой, Джордж.

– Маразм. – Джордж прошел к бару и налил себе еще виски.

– Это серьезно, – сказала Миранда.

– Да, серьезно. И срочно. Кэнди сказала, что Рейли хочет встретиться с Фордайсом завтра. Он планирует задать Коббу ряд вопросов, в том числе о Кливленде Джоунзе и Сузи Монро. Он также убежден, что Джей собирался признаться во всех своих грехах, но кто-то придушил его прежде, чем он это сделал. – Джордж посмотрел на жену и тестя и разразился безжалостным смехом. – Надо отдать должное старине Рейли. Может, он и тронулся слегка, но идиотом его не назовешь.

– Судья ни за что не устроит эту встречу! – раздраженно воскликнула Миранда.

Джордж готов был поклясться, что в ее глазах мелькнул страх. Правда, он не сомневался, что перепугалась она вовсе не за него, а за свою сладкую задницу.

– Кэнди сказала, что не хотела бы устраивать им встречу, и уж точно не на этой неделе. Ей сейчас склоки ни к чему. Она пыталась отговорить Рейли, но безрезультатно.

– Она уже политиканствует, – проворчал Лес. – Почему она просто не повесила трубку?

– Я ее спросил. Она боится, что, если не устроит эту встречу, Рейли совершит что-нибудь безумное.

– Например?

Джордж пожал плечами.

– Прикует себя вместе с динамитными шашками к столу Кобба. Или что-нибудь в этом духе. Вот почему она спросила меня, все ли у Рейли в порядке с мозгами.

– И что ты ей ответил? – спросил Лес.

– Высказал свое мнение. Я думаю, что Рейли Гэннон – самый нормальный из всех нас. И самый благородный. Джей считал его идеалистом, трудягой, а за глаза называл Святым Рейли. Но сейчас Гэннон в бешенстве. Праведный гнев кипел в нем столько лет, что парень может взорваться в любой момент. – Джордж сдавленно хихикнул. – Как, в общем, и любой из нас.

– Как она поступит, по-твоему? – поинтересовалась Миранда.

– Кэнди? Еще не решила.

– Она дура, если вообще раздумывает об этом, – зло проговорил Лес. – Или она забыла, что сама убедила Фордайса не предъявлять Гэннону обвинение в убийстве той девушки? Неужели она хочет сама загубить свою карьеру? Особенно сейчас, перед выборами.

– Нет, конечно, не хочет. Но ее больше волнует, что сделает Рейли, если не встретится лицом к лицу с Коббом, чем то, что случится, если их встреча состоится. Если он ворвется в здание Законодательного собрания, это привлечет гораздо больше внимания, чем встреча за закрытыми дверями.

Теребя нижнюю губу, Лес зашагал взад-вперед по вымощенной плиткой террасе.

– Ты разговаривал с Фордайсом после того, как он звонил сюда во время приема?

– Нет. На следующий день он звонил мне в контору, но я так и не перезвонил ему. Нечего было добавить. Но если его встревожило сообщение Билла Алегзандера о предполагаемой исповеди Джея Бритт Шелли, представьте себе его реакцию, когда и Рейли запоет ту же песню. Кобб запаникует.

Джорджа подташнивало от одной мысли о возможных последствиях. До звонка Кэнди он думал, что плохие новости – это сообщение Пата Младшего о том, что Рейли и Бритт Шейли объединили свои усилия в поиске истины. Миранда взбеленилась, услышав об этом, визжала, как, мол, это могло случиться. Лес тоже хотел знать, как они спелись. Джордж ничем не мог им помочь. Он и сам не знал, как это произошло.

Он устало помасссировал лоб.

– Гребаный Джей. Это он во всем виноват. Зачем ему понадобилось звонить Бритт Шелли? Глупее и не придумаешь!

– Хватит ныть, Джордж, – прошипела Миранда, злобно глядя на него. – Мы должны что-то предпринять. Я не стану выгребать твое дерьмо.

– Ты сама увязла в этом по самые уши! – выкрикнул он. – И твой дорогой папочка тоже.

Ее лицо окаменело, голос зазвучал резко.

– О чем это ты говоришь? В чем этом мы увязли?

– Послушай, Миранда, – вкрадчиво сказал Джордж. – Ведь на самом деле ты не хочешь, чтобы я раскрыл карты? А ты, Лес?

Вместо ответа Миранда подошла к отцу, и они встали перед Джорджем плечом к плечу, как в день их свадьбы в церкви Святого Филиппа. В тот день присутствовали все влиятельные лица города. Дюжина подружек невесты. Цветы доставляли грузовиками. Миранда была в платье от известного модельера, стоившем больше, чем большинство людей зарабатывает за год.

Перед алтарем Лес вручил ее Джорджу, ее жениху, ее мужу, ее спутнику жизни. Но это был лишь символический жест. Джордж быстро понял, каков его статус в семейной структуре. В этом трио он всегда будет лишним.

– Разберись с этой проблемой, Джордж. Немедленно и на сей раз навсегда, – сказал Лес.

– И как я должен это сделать, черт побери?

– Придумай, – сказала Миранда, вскидывая голову.

Для двоих мужчин, откликавшихся на фамилии Смит и Джонсон, это был долгий и томительный день. Они рано поужинали в закусочной, предлагающей неограниченные овощные закуски и бесплатный яблочный пирог. Двое аккуратно подстриженных, мирно беседующих мужчин не привлекали к себе внимания, и никто не вспомнит о них, как только они покинут заведение.

Накануне они получили хорошую взбучку за то, что после похорон потеряли из виду Рейли Гэннона, а ведь это был прекрасный шанс разделаться и с ним, и с Бритт Шелли, уже дважды избежавшей смерти.

– Она никак не могла выбраться из той машины, – сказал Джонсон, когда они узнали, что девица жива и, похоже, прекрасно себя чувствует.

– Но, как видите, выбралась, – злобно ответил их наниматель и добавил, что, будь они посмекалистее, Гэннон привел бы их к журналистке, и они смогли бы разделаться с обоими, забрать свои деньги и исчезнуть.

Они стоически восприняли эту выволочку, понимая, что заслужили ее. Они поиграли с журналисткой в кошки-мышки на темной проселочной дороге, но убить ее, столкнув машину в воду, не смогли. Их отчасти оправдывало лишь то, что наниматель сам предложил перехватить женщину на дороге и обставить ее смерть как самоубийство.

В настоящий момент никто не знал, где затаились Гэннон и Бритт Шелли. Чарлстон – небольшой город, но найти в нем кого-то не так-то легко. К тому же большинство его населения раскатывает на серых седанах. На номера не стоит и внимания обращать – Гэннону хватило ума сменить их.

– Надо было поставить маячок на машину, пока он торчал в часовне, – заметил Смит, отрезая кусок говяжьего филе с кровью.

– Слишком много народа там крутилось. Опоздавшие. Водители. Сотрудники похоронного бюро.

Они уже знали о визите Рейли и Бритт в дом Уикема.

– Думаешь, Гэннон действительно вооружен, или Уикем струхнул? – спросил Смит, тщательно пережевывая мясо.

– Судя по тому, что нам говорили об Уикеме, струхнул.

– Но Гэннон вооружен?

– Лучше считать, что да.

– Думаешь, он умеет стрелять?

– Какая разница? Мы умеем.

Когда зазвонил сотовый, Джонсон самоуверенно улыбнулся напарнику и коротко ответил:

– Слушаю. – И замолчал на целую минуту. – Понял. – Он захлопнул крышку телефона и сказал Смиту: – Представление начинается.

23

Паранойя Рейли оказалась заразительной.

Бритт не спорила, когда он предложил сменить местонахождение. После звонка судье Меллорс они вернулись в мотель лишь для того, чтобы собрать вещи. Это заняло меньше десяти минут. Рейли проехал Чарлстон, пересек реку Купер и только через несколько километров нашел подходящий мотель, расположенный в парке, с отдельными домиками, расположенными вдоль берега красивого водоема.

Рейли зарегистрировал их под вымышленными именами, заплатил наличными за пару дней и припарковал седан за домиком.

– Я попросил именно этот номер. Легко подъехать, легко уехать, – сказал он, ведя Бритт в новое жилище, обставленное почти так же, как предыдущее, но выглядевшее симпатичнее и новее. Они наглухо задернули шторы, и Рейли регулярно выглядывал в щелку проверить, нет ли кого подозрительного у их двери.

– Судья сказала, когда перезвонить?

– Ей нужно несколько часов. Потом я съезжу, поищу телефон-автомат.

– Как вы думаете, какое решение примет Фордайс?

Убивая время, Рейли валялся на широкой кровати, подсунув под голову плоские подушки и прикрывая лоб рукой. Бритт сидела, откинувшись на локти, на соседней кровати.

– Я не знаю. Кэнди – моя последняя надежда. Я здорово надавил на нее, воззвал к ее долгу, вере в правосудие. Манипуляция чистейшей воды, но она все-таки пообещала хотя бы попытаться уговорить Фордайса.

– Может, вы были слишком откровенны?

Не опуская руку, он покосился на Бритт.

– Я имела в виду, может, не стоило говорить ей, что вы подозреваете генпрокурора в совершении нескольких преступлений. Может, следовало сочинить что-нибудь.

– Может, надо было подозвать к телефону вас? Сочинительство – ваш конек.

– Правильнее сказать – дипломатия.

– Правильнее сказать – вранье.

Бритт разочарованно вздохнула:

– Боже, вы опять за свое.

– Кэнди назвала меня упрямым.

– Неважно, как это называть, но вы не умеете прощать. Наверное, поэтому Холли… – Бритт осеклась, затем пробормотала: – Ладно, забудьте.

– Ну, нет. – Рейли повернулся на бок, оперся на локоть. – Вы открыли эту банку с червями. Наверное, поэтому Холли что?

Бритт смотрела на него с любопытством и настороженностью. Кто знает, как он отреагирует.

– Возможно, она не вернулась к вам из-за вашего неумения прощать.

– Подразумевается, после того, как она переспала с Джеем. После того, как он бросил ее ради очередной красотки.

– Если бы она приползла к вам, полная искреннего раскаяния, разве вы смогли бы возобновить отношения?

– После случая с Сузи Монро не мне осуждать неверность, ведь так? На интеллектуальном уровне я простил бы. Но нет, я не принял бы ее обратно.

– Потому что она переметнулась к Джею.

– Потому что она переметнулась к нему так легко. Она знала, какой он легкомысленный, эгоистичный. Мы говорили о его недостатках. Даже смеялись над тем, что он превратил самовлюбленность в искусство. И все же она предпочла его.

Бритт хотела было сменить тему, но любопытство возобладало.

– Но вы в какой-то мере…

– Что я?

– Оттолкнули ее. Разве нет? Когда вы согласились с ее предложением прервать отношения на неопределенное время, вы испытывали ее любовь и преданность?

– Может быть. – Он снова плюхнулся на спину. – Может, это и было испытание, но она его не прошла. Вы сказали, что я не боролся за нее, но и она не боролась за меня.

– Тогда почему вы все-таки попытались связаться с ней через пару лет?

Он горько рассмеялся.

– Хороший вопрос, мисс Шелли. Я сам себя спрашивал об этом тысячи раз. Мало мне было несчастий? Самобичевание? Любопытство? Одиночество? Наверное, все вместе.

В любом случае я очень расстроился, когда услышал, что она замужем и ждет ребенка. Не из ревности. Я уже не любил ее, хотя обрадовался, узнав, что она справилась с предательством Джея.

– Тогда почему вы расстроились?

– Потому что ее новообретенное счастье подчеркнуло ничтожность моей нынешней жизни. Я пришел в ярость. Она, Джей, Фордайс – все они преуспевают. Сузи Монро была почти незаметным препятствием на их ровном пути. Они проехали по ней и понеслись дальше, а я застрял и не смог ничего сделать.

– Вы могли уехать в другой город, поступить в пожарную команду и…

– И мне бы сказали: «Спасибо, до свидания». Стоило им связаться с моим прежним местом работы, меня тут же уволили бы по личностным характеристикам.

– Вы могли бы заняться чем-нибудь другим.

– Я хотел стать пожарным. Я потратил на это долгие годы. Только это я хотел делать и умел делать хорошо. Но самое главное: я хотел разобраться в этой страшной истории.

– Судья Меллорс была права. Вы упрямы. – Бритт сказала это в шутку, но Рейли даже не улыбнулся, видимо, принял ее слова за очередной критический выпад в свой адрес. Несколько минут они молчали. Рейли заговорил первым:

– Кэнди думает, что все дело в Сузи Монро, в Холли и Джее. Она сказала, что бесполезно таить злобу на Джея, потому что невозможно примириться с мертвецом.

– Она права. Вы сказали мне, что все последние пять лет планировали план мести.

– Да, но теперь причина не в этом.

– А в чем?

– В семи жертвах. Восьми, если считать Сузи.

Рейли все еще таращился в потолок, поэтому Бритт видела лишь его профиль, но тон его голоса изменился.

– Эти люди, Бритт, были убиты. Никто не знает о том, что убийца или убийцы остались безнаказанными. Никто даже не подозревает об этом. Называйте меня как угодно – непреклонным, упрямым, пожалуйста. Я не прощу и не отступлюсь потому, что даже Кливленд Джоунз, неисправимый, по общему мнению, преступник, заслуживал справедливости.

– Вы принимаете это очень близко к сердцу.

Рейли повернулся и посмотрел на нее, пожал плечами.

– Близко к сердцу? Да, пожалуй. Я уже говорил вам, что с детства мечтал стать пожарным, спасать жизни людей, их имущество, наказывать поджигателей, я хотел посвятить этому всю свою жизнь. Идеалистично. Даже самонадеянно. Но это правда.

– Многие маленькие мальчики хотят стать пожарными, чтобы кататься на пожарной машине.

– Ну, этот момент тоже присутствовал, – признал Рейли с ухмылкой. – Не говоря уж о классном снаряжении и о том, как здорово по тревоге скользить вниз, в гараж, по шесту или просто шататься по пожарному депо. Настоящая мужская работа, настоящая мужская дружба…

Они обменялись улыбками.

– Какой случай из вашей пожарной практики запомнился вам больше всего?

Он ответил мгновенно:

– Я спас мужчину, застрявшего в покореженном автомобиле.

– Расскажите мне.

– Когда мы приехали, он кричал, бился в истерике хотя пострадал не очень сильно. Я успокоил его, сказал, что мы его обязательно вытащим и все будет хорошо. Полчаса спустя он уже ехал в больницу в машине «Скорой помощи», немного потрепанный, но живой.

– Хорошая история со счастливым концом.

Рейли покосился на нее и снова уставился в потолок.

– Не совсем. Когда мы отправили его в больницу, нам пришлось вернуться и вырезать из изуродованной машины его четырехлетнего сына. Тельце было зажато под двигателем, и, когда мы попытались вытащить его… – Рейли умолк, собрался с духом и продолжил: – Оно развалилось… на куски. – Он снова умолк, откашлялся. – Понимаете, отец взял его с собой в супермаркет. Когда они, возвращаясь, подошли в машине, мальчик не захотел садиться в детское кресло, разревелся. Папаша растерялся: ребенок рыдал, все, кто был на стоянке, таращились на него.

В конце концов он разрешил мальчику сесть на переднее сиденье. В конце концов, дом совсем рядом, и ведь всего один раз. Но какой-то грузовик рванул на красный свет и протаранил их автомобиль. – Через несколько секунд Рейли добавил: – Тому парнишке было бы сейчас лет одиннадцать-двенадцать. Его отец, наверное, тоже часто об этом думает.

– У вас было много таких случаев? – через некоторое время спросила Бритт.

– Нет. Слава богу. Но вы спросили о том, что запомнилось больше всего. Вот оно. Пока. – Он снова повернулся к ней. – А у вас?

– У меня?

– Вы ведь тоже воспринимаете все, что связано с вашей работой, близко к сердцу?

– Да, – задумчиво и как-то неуверенно проговорила она.

Он, удивленный ее сомнениями, приподнял брови.

– «Я знаю, как звучит страсть, и это не она».

Рейли не отводил от нее глаз, и Бритт вспомнила алчные, сексуальные звуки, наполнившие его спальню позапрошлой ночью.

Она отвела взгляд и тихо спросила:

– Хотите узнать тайну, Рейли?

– Хм.

– Хотите? Но если я расскажу, мне придется вас убить.

Он улыбнулся.

– Шелли Бритт Хаген.

Он непонимающе смотрел на нее.

– Ну?

– Это мое настоящее имя. Но иногда я просто забываю, что не родилась Бритт Шелли, потому что выбрала этот псевдоним еще до того, как закончила колледж.

– Вам не придется меня убивать, чтобы сохранить тайну.

– Ну, эта не самая страшная.

– О! У вас есть еще страшнее?

– Угу.

– Ну, какой бы она ни была, я не выдам.

Рейли сказал это абсолютно серьезно. Она посмотрела ему в глаза.

– Не сомневаюсь.

Бритт подумала, что верность, вероятно, одна из самых сильных черт его характера. И с этой точки зрения, упрямство – достоинство, а не изъян. Если раскрыть ему тайну, он унесет ее с собой в могилу. Если он даст обещание, он его выполнит. Обязательство будет пожизненным. Он не изменит своей женщине.

Откровенно говоря, она считала Холли дурой. Как могла она усомниться – даже на мгновение – в том, что Рейли не контролировал себя, когда был с Сузи Монро. Его тело отзывалось, но мозг был отключен. Как сердце и душа. Если бы невеста действительно любила его, если бы хорошо его понимала, она приняла бы его объяснения без лишних колебаний.

Но ведь Бритт сама считала его виновным… Она безоговорочно поверила Джею, даже не попытавшись встретиться с Рейли и поговорить с ним. Его желание избежать камер и микрофонов она приняла за признание собственной вины и сделала следующий шаг: убедила в этом телеаудиторию.

Пять лет незаконченное расследование неотступно следовало за ним. Он каждый день думал о восьми убийствах, за которые никто не ответил. С печалью и стыдом Бритт признала, что в этом есть и ее вина.

– Простите, Рейли.

– За что?

– За мои пристрастные репортажи.

– Вы уже извинялись.

– Да, но тогда я еще не понимала, в какой ситуации нахожусь. Я больше думала о своей выгоде. Старалась выудить из вас побольше информации. Мечтала о новой, интересной теме, хотела узнать подробности. Но сейчас все изменилось. На этот раз я приношу самые искренние извинения.

– Это ваша тайна? – спросил он после короткой паузы.

– Нет. – Бритт легла на спину, тяжело вздохнула. – Вы знаете, я получала предложения от более крупных телекомпаний. Одно было даже от национальной телесети. Мне предлагали должность корреспондента субботних и воскресных новостей. Мое имя упоминалось бы в титрах в конце репортажа. Скромно, но хороший старт. Но я отвергала их.

– Почему?

– Боялась провала.

Бритт покосилась на Рейли и снова уставилась в потолок.

– Я назвала вас трусом, но правда состоит в том, что я сама трусиха. Я боюсь оставить свой маленький местный прудик, где я – крупная рыба. На более серьезном рынке сильная конкуренция. И требования более жесткие. А что, если я не оправдаю ожиданий? Что, если опозорюсь? Поэтому каждый раз, когда мой агент озвучивает очередное приглашение, я его отвергаю.

Я всегда нахожу разумную причину для отказа, но суть в том, что я боюсь отказаться от своего звездного статуса здесь. В любом другом месте может оказаться, что я на самой деле ничем не примечательная, средненькая журналистка, и что тогда?

Я никогда не рвалась в национальную телесеть, и меня это устраивало. Я независима и самодостаточна. Когда все хорошо, я говорю себе, что способна на большее. Но если жизнь даст сбой, если все пойдет вкривь и вкось, мне не на что и не на кого будет опереться. Мне никто не подставит плечо, чтобы я смогла набраться сил, снова встать на ноги и выкарабкаться из сложной ситуации. Это меня пугает.

Когда я была моложе, я могла позволить себе отступить на шаг-другой. Я часто переезжала, но риски всегда оправдывались. Сейчас я не так молода, лицо уже не юное. Мне есть что терять, и я не могу позволить себе серьезное поражение. Поэтому я не ставлю на кон свою карьеру. Остаюсь в комфортной зоне. – Бритт глубоко вздохнула и снова взглянула на Рейли, ожидая комментариев. Не дождалась. – Вот она. Моя тайна.

– Чушь.

– Что?

– Вы недооцениваете себя. – Рейли бысто опустил ноги с кровати и встал. В его голосе звенел гнев. – Во-первых, у вас еще вполне юное лицо. Можете показывать его где угодно и без труда станете звездой.

Отвернувшись, он подошел к окну, раздвинул занавески, выглянул на улицу, снова задернул их, обернулся.

– Во-вторых, ваше одиночество – это ваш выбор. Если бы вы захотели, вполне могли свить гнездышко. Вы не хотите расширить свои горизонты, но это не значит, что вы не можете это сделать, причем успешно.

– Я ценю вашу мнение, но вряд ли могу ему доверять. Ведь у вас дома даже нет телевизора.

– Я имел возможность оценить ваш профессионализм. Я видел повтор вашей пресс-конференции. Вы подкупили аудиторию своей искренностью. Вы убедили в своей невиновности меня, а я был самым скептически настроенным вашим зрителем.

– А полицейских не убедила! Кларк и Джавьер по-прежнему думают, что это я убила Джея. И Пат Младший думает так же.

– Неужели? – Его взгляд остановился на ее груди. Бритт с неловкостью вспомнила о тесной футболке. Затем их взгляды встретились. – Он действительно думает, что вы убили Джея? Он обвинил вас, но… – Бормоча ругательства, Рейли заметался по комнате. – Весь разговор с ним был каким-то странным. Не могу, правда, разобраться, в чем именно проявлялась эта странность…

– Я понимаю вас. Вы назвали его чудаковатым. Может, в этом дело.