Текст книги "Дымовая завеса"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

– На чем вы основываете свое утверждение, мистер Гэннон?

Следующие пятнадцать минут Рейли говорил, не останавливаясь. Никто его не прерывал. Он показал Фордайсу копию отчета о вскрытии тела Кливленда Джоунза.

– Так и не было установлено, каким образом он получил эти трещины в черепной коробке, но можно ли поверить, что полицейские при аресте не заметили травмы головы, достаточно серьезные, чтобы стать причиной смерти? Я думаю, что это исключено. Меня подключили к расследованию, но очень многое осталось неясным.

Рейли рассказал об уклончивом поведении полицейских.

– На каждом повороте я словно натыкался на каменную стену. Сначала я думал: ладно, пожар уничтожил их штаб-квартиру и все, что там было. Конечно, они растеряны и дезорганизованы. Надо дать им время. С другой стороны, погиб человек, который находился под опекой полиции, и умер он не от дыма и ожогов. Поэтому я не отступался. – Рейли замолчал, чтобы перевести дух. – До того, как мне удалось получить удовлетворительные ответы, мой друг Джей пригласил меня на вечеринку к себе домой.

Фордайсу не помогла даже закалка бывалого политика. Его бесстрастное лицо слегка скривилось при упоминании этого случая. Рейли понял, что никаких дополнительных напоминаний генпрокурору не требуется, но все равно изложил факты, работая на видеокамеру.

Закончил он словами:

– Никто… никто, кроме вас и детективов, расследовавших это дело, никогда не слышал, что я страдал временной потерей памяти из-за наркотика, который мне подсыпали. Мой добрый друг Джей посоветовал не затрагивать этот вопрос. Он сказал, что, если я заговорю о том, что меня одурманили наркотиком, это только осложнит мое положение. Все подумают, что я нюхал кокаин вместе с Сузи Монро.

Но когда я услышал, как мисс Шелли рассказывает о своих подозрениях насчет отравления наркотиком сексуального насилия, начисто стершим ее воспоминания о ночи убийства Джея, я понял, что мы жертвы одного и того же заговора, цель которого – сокрытие другого преступления. А мотив… специалисты по уголовному праву вроде вас непременно ищут мотивацию, не так ли? Мотив преступников – скрыть то, что на самом деле случилось с Кливлендом Джоунзом, и кто именно совершил поджог в полицейском участке.

– Той ночью, когда Джей умер, он собирался мне обо всем рассказать, – прервала его Бритт. – Может, он и рассказал, но я не могу вспомнить. Но я уверена, что убило его желание исповедаться перед скорой смертью.

Рейли посмотрел в глаза генерального прокурора.

– Когда умерла Сузи Монро, вы хотели во всем обвинить меня. Не сомневаюсь, что вам это удалось бы без труда, если бы не вмешательство Кассандры Меллорс.

Фордайс помрачнел.

– Похоже, она до сих пор ваша сторонница. Она знает что-то из того, что вы рассказали о Кливленде Джоунзе?

– Да, я поделился с ней своими подозрениями.

Фордайс провел ладонями по лицу, опустил руки. Сейчас он выглядел как человек, предпринимающий последнюю, отчаянную попытку спасти свое положение.

– Мистер Гэннон, если вы жаждете мести, пожалуйста, не забывайте, что я не выдвинул против вас обвинений. Я спас вас от судебного преследования.

– Да, это так. Но вы сделали все, чтобы меня сочли виновным. Я потерял работу. Потерял пять лет жизни потому, что вы и ваши приятели подставили мне Сузи Монро, а потом сделали все, чтобы она вдохнула смертельную дозу кокаина.

Бритт ткнула его коленом, напоминая о видеокамере и обещании не выходить из себя. Они ничего не добьются, если его миссия будет похожа на личную месть. Они ищут справедливости, не возмездия.

Фордайс взглянул на камеру.

– Мистер Гэннон, я признаю, что всегда чувствовал какую-то аномальность в смерти той девушки. Меня беспокоил тот факт, что она умерла в квартире Джея Берджесса, квартире полицейского. Когда Кэнди привела вас в мой кабинет и вы рассказали о вашей кратковременной потере памяти, мои подозрения усилились.

– Подозрения?

– Подозрения. Концы с концами не сходились. Вы были чисты, как новорожденный младенец. Вы были помолвлены и должны были жениться. Конечно, бриллиантовое кольцо не помеха изменам, но вы не были склонны к беспорядочным связям, как ваш друг Джей. Вы никогда не употребляли наркотики, ваш послужной список был безупречен, вы были восходящей звездой Управления противопожарной службы.

Фордайс поднял указательный палец.

– Но главная зацепка: вы расследовали пожар, а детективы, производившие следствия по делу Сузи Монро, были героями того пожара.

– Как и вы.

– Да, как и я.

Рейли надеялся, что камера бесстрастно фиксирует свидетельства раскаяния Фордайса: выражение его лица и голос. Плечи генпрокурора уже не казались такими широкими, осанка – такой горделивой. Он смотрел на свои руки, безвольно лежавшие на столе. Не так ли взирал Понтий Пилат на только ему видимую кровь на своих руках?

Но Рейли безжалостно продолжал:

– У вас были подозрения, у вас была зацепка, но вы не стали утруждать себя выяснением причин?

– Да. – Фордайс медленно поднял голову и посмотрел прямо в камеру. – Я не стал вникать в ход расследования, потому что речь шла о полицейских, заслуженных полицейских, а я собирался выдвинуть свою кандидатуру на пост генерального прокурора. В этом случае победа зависит от безусловной поддержки органов правопорядка. Я не хотел оскорблять полицейских всего штата предположениями о том, что лучшие из них замешаны в укрывательстве преступления и, вероятно, даже в убийстве.

Рейли вдруг ощутил, что у него перехватило дыхание, и взглянул на Бритт. Видеокамера по-прежнему была нацелена на Фордайса, но Бритт смотрела на Рейли, пытаясь понять, сознает ли он значение того, что только что произнес Фордайс и что было записано на видеопленку.

Бритт быстро спросила:

– Что случилось с Кливлендом Джоунзом в комнате, где его допрашивали?

Она говорила вежливо и так, словно находилась с генпрокурором тет-а-тет. Без угрозы, без осуждения. В ее словах читалась лишь бескорыстная заинтересованность.

Поэтому Рейли слегка удивился, когда Фордайс ответил:

– Я не знаю, Бритт. Я уклонился от ответственности в деле Сузи Монро из соображений практической целесообразности. Именно мой эгоизм так дорого обошелся мистеру Гэннону. Я сожалею об этом. Если бы я мог, я компенсировал бы ему годы незаслуженного позора и унижений, но это невозможно.

Я действительно не знаю, что случилось в той комнате для допросов. Не знаю, как умер Кливленд Джоунз, не знаю, кто совершил поджог. – Увидев, что Рейли собирается заговорить, Фордайс остановил его, подняв руку. – Вы не должны полагаться на мои слова, но это факт. Вы можете проверить.

– Но расскажите нам, что вам известно, – попросила Бритт.

– Я вышел из своего кабинета в здании суда около шести и отправился в полицейский участок.

– Почему в тот день вы пошли в полицию так поздно?

– Забрать некоторые новые улики по делу, которое должен был представлять в суде. Я договорился встретиться со следователем у конторки дежурного и уже был у входа в здание, когда раздался сигнал пожарной тревоги. Я бросился внутрь. В вестибюле были люди. Они выжили и могут подтвердить этот факт.

Сначала мы подумали, что тревога ложная. В том старом здании вечно что-то ломалось. Может, это была чья-то глупая шутка. Кто-то спросил, не начались ли пожарные учения.

Фордайс умолк, уставился прямо перед собой, словно мысленно воссоздавая ту сцену.

– Но почти сразу мы почувствовали запах дыма и поняли, что пожар настоящий. Я поторопил тех, кто находился в вестибюле, и побежал по коридорам первого этажа, заглядывая в кабинеты и крича, чтобы все покидали здание как можно быстрее. – Он снова умолк, пожал плечами. – Остальное вы знаете.

– Вы скромничаете, – сказала Бритт. – Вы поднялись по лестнице и начали выводить людей с верхних этажей.

Фордайс кивнул.

– Так что вы действительно были героем.

– Просто в тот день я все делал правильно. – Он взглянул на Рейли. – Чего нельзя сказать о последующих событиях.

Рейли подумал, что либо Фордайс – величайший лгун, либо он говорит правду.

– У вас есть свидетели, способные подтвердить, что, когда вы вошли в полицейский участок, уже ревела пожарная сигнализация?

– Да. Хотя бы полицейские, которые дежурили в тот день внизу.

 – Вы были там раньше?

– Раньше в тот день? Нет. И это доказуемо. Даже окружной прокурор должен отмечаться в журнале для посетителей.

– Журнал сгорел.

– Я не был там раньше в тот день, мистер Гэннон. Я не выходил из кабинета даже на ленч. Это может подтвердить мой секретарь. Все детали того страшного дня отпечатались в моей памяти.

– Вы никогда не допрашивали Кливленда Джоунза?

– Нет. Клянусь. Я даже не знал, как он выглядит, пока после пожара не увидел в газетах его фотографию из полицейского досье.

– Надежный источник нам сообщил, что Нат Уикем Старший звонил вам и просил прийти в полицию, чтобы надавить на Джоунза, если тот не признается в нападении на его сына, – сказала Бритт.

Вряд ли Пата Младшего можно назвать «надежным источником», но, судя по всему, Фордайс ей поверил.

– Пат Уикем действительно мне звонил. Днем. Он сказал, что арестован какой-то скинхед. Рецидивист, которого они хотят упрятать в тюрьму. Однако, как он сказал, этот Кливленд Джоунз умеет бороться с системой. Он водит их за нос, и, я цитирую, «на этот раз никаких сделок», появился шанс засадить ублюдка надолго.

Уикем попросил меня оказать дополнительное давление, чтобы добиться признания и избавить штат от судебных расходов. Он хотел, чтобы я поговорил с Джоунзом, обрисовал ему его мрачное будущее. Но я был занят и сказал, что загляну ближе к вечеру, когда буду в участке по другим делам.

Фордайс на мгновение прикрыл глаза, словно стараясь напрячь свою память.

– Я, помню, удивился, почему Уикем так настаивает на моем участии в этом деле. Проступок серьезный, но ведь Джоунза не обвиняли ни в групповом изнасиловании, ни в серийных убийствах, ни в растлении малолетнего. – Он перегнулся через стол к Рейли. – Я чего-то не знаю? Расскажите мне.

– У меня нет никаких доказательств.

– Я не прошу доказательств. Что, по-вашему, произошло?

– Я не знаю, кто на самом деле проводил арест. Этими подробностями никто не хочет делиться. Наш источник сообщил, что Пат Старший, Джордж Магауан и Джей Берджесс искали Джоунза, чтобы надолго засадить его в тюрьму. Учитывая эти сведения, я предполагаю, что один из них, или двое, или вся троица схватили его. Во время ареста, но вероятнее, что во время допроса, они явно переусердствовали, отчего и появились смертельные раны на черепе.

– Хотите сказать, что они забили его до смерти?

– Возможно, его смерть была случайной. Но он умер, и они запаниковали. Им пришлось придумать что-то, чтобы скрыть преступление.

Фордайс нахмурился.

– Эти трое не могли не знать, что пожары – ненадежные прикрытия для убийств. Аутопсия показала бы, что Джоунз умер вовсе не от причин, связанных с пожаром.

– Верно. Я подозреваю, что они подожгли содержимое мусорной корзины, чтобы убедить всех, будто Джоунз сорвался с катушек, и подкрепить таким образом свою ложь о его неадекватном поведении. Они планировали быстренько погасить огонь. Напустить немного дыма, ничего более. Почти никакого вреда, зато огромная польза. Они только не рассчитали, что пламя их маленького костра всосется в древнюю вентиляционную систему и с бешеной скоростью распространится по всему зданию. Не успели они опомниться, как огонь вышел из-под контроля, охватил верхние этажи, и перекрытия начали рушиться.

– Сознавая свою вину, они спасли всех, кого смогли, – тихо сказала Бритт.

– Но в руинах осталось семь трупов, – добавил Рейли.

– Господи. – Фордайс долго тер лоб, как будто изнывая от головной боли, затем опустил руку и посмотрел на своих гостей. – Три старших детектива допрашивали одного сопляка-скинхеда. Почему?

Рейли понял, что придется рассказать Фордайсу о Пате Младшем, но хотел как-то защитить парня.

– Выключи камеру. – Бритт поняла, почему он не хочет записывать эту часть интервью, и послушалась его.

– Сын Пата Уикема – гей. Джоунз напал на него в Хэмптон-парке, сломал ногу, разбил лицо. Изуродовал на всю жизнь. Пат Старший хотел прописать Джоунзу его собственное лекарство и попросил друзей помочь ему.

Фордайс встал, подошел к окну. Несколько секунд он смотрел на бассейн, затем повернулся лицом к Рейли и Бритт.

– Этой детали мне и не хватало. Теперь все понятно. Им пришлось защищать две тайны.

Бритт опять включила камеру и сказала:

– Это еще не все. Мы не верим, что Пат Старший умер, выполняя свой долг. – Она пересказала то, что сообщил им сын полицейского о депрессии отца, о том, как быстро он начал спиваться после пожара. – Еще сильнее на него подействовала смерть Сузи Монро и соучастие в сокрытии преступления.

– Он не выдержал тяжести своей вины, – заметил Фордайс.

– Его близким срыв казался неминуемым, – продолжила Бритт. – Очевидно, Джей и Джордж Магауан боялись, что Пат признается и погубит их всех. Мы с Рейли подозреваем, что его убийство не было случайным преступлением. Когда Джею поставили смертельный диагноз, он решил очистить свою совесть перед смертью.

– Поэтому Магауану пришлось избавиться и от него, – задумчиво проговорил Фордайс.

Бритт пожала плечами и многозначительно посмотрела на него, не мешая ему самому сделать логический вывод.

– Теперь в живых остался только Магауан, – сказал Рейли.

– Неудивительно, что он не отвечает на мои звонки. – Генеральный прокурор тяжело вздохнул. – Вы можете подтвердить ваши обвинения?

– Нет, – ответила Бритт. – Но Магауан опасается, что я все-таки смогу это сделать. Мой автомобиль покоится на дне Комбахи. – Она рассказала прокурору о смертельной погоне. – Если бы Рейли не поехал за мной, я бы утонула. Он увидел, как исчезла моя машина.

Фордайс повернулся к Рейли:

– Вы спасли ее?

– Мне повезло. Еще минута, и я бы ее не откачал.

– Ну, это объясняет ваше «исчезновение», мисс Шелли. Пока вас считали мертвой, вы были в безопасности.

– Боюсь, я долго не проживу, если объявлюсь.

Рейли внимательно посмотрел на Фордайса. Похоже, прокурор им верит, но он человек осторожный, ничего не принимающий на слово. Может, именно поэтому он гораздо чаще побеждает в зале суда, чем проигрывает.

– Надеюсь, вы понимаете всю серьезность ваших обвинений. Джордж Магауан – последний ваш подозреваемый в поджоге и убийствах. Вы также подозреваете его в покушении на жизнь Бритт.

– Мы считаем, что он участвовал в сокрытии всех тех преступлений, – сказал Рейли. – Еще несколько минут назад мы подозревали вас обоих.

Фордайс покосился на револьвер, лежавший на столике среди рамок с семейными фотографиями, и мрачно улыбнулся.

– Теперь я понимаю, почему вы заявились ко мне с оружием.

– Я думаю, что Магауан нанял ту парочку, чтобы избавиться от Джея и Бритт. Не громил, не головорезов, а профессионалов с невзрачной внешностью. Два дня назад они обыскали мой дом и пикап. Одного из них Бритт узнала, она видела его в «Уилхаусе», где встречалась с Джеем. Те же двое были на его похоронах. Оттуда они поехали за мной, стали преследовать, но я ускользнул. Прошлой ночью мы опять с ними столкнулись, и снова нам удалось уйти. – Рейли не стал вдаваться в детали той стычки и обрадовался, что Фордайс не заинтересовался подробностями. – Мы думаем, что именно они вытеснили машину Бритт с дороги, хотя она не уверена в этом на все сто процентов… Теперь вы знаете примерно то же, что и мы.

Воцарилось молчание. Рейли и Бритт не нарушали его, давая Фордайсу возможность осознать услышанное, а услышал он много неожиданного. Бритт выключила камеру, уже сигналившую о почти полной разрядке батареи. Слава богу, что это случилось только сейчас.

Наконец Фордайс слегка кивнул, словно пришел к какому-то решению.

– Ваша информация, по меньшей мере, о Кливленде Джоунзе требует нового расследования. Полного, детального расследования. И я хочу возглавить его лично, мистер Гэннон.

– Спасибо, – изумленно пробормотал Рейли, не собираясь тем не менее снимать Фордайса с крючка только за эту брошенную ему кость. – А дело Сузи Монро?

– Тоже будет вновь открыто. Даю вам слово. – Фордайс указал на видеокамеру. – У вас есть мое признание в том, что в первый раз я пренебрег своими обязанностями. Я не собираюсь от него отрекаться.

Рейли коротко кивнул.

– Мисс Шелли, вы все еще обвиняетесь в убийстве Джея Берджесса. Боюсь, что не могу избавить вас от этого тяжелого испытания, хотя, если честно, считаю обвинение абсурдным. Я уверен, что после того, как поговорю с детективами, расследующими это дело, обвинение с вас будет снято. Джорджа Магауана я безотлагательно вызову на допрос. И приму все меры к тому, чтобы люди, которые вас преследовали, были найдены и идентифицированы. Вряд ли вы знаете их имена.

– Только номер машины, – сказала Бритт.

Фордайс передал ей блокнот и ручку. Бритт записала модель темно-бордового седана и его номер, а также адрес «Холидей Инн». После событий прошлой ночи маловероятно, что парочка там задержалась, но, во всяком случае, можно хоть что-то узнать о них от персонала отеля.

– Держу пари, что как только их привезут, разделят и допросят, один из них или оба сдадут нам Магауана, – уверенно произнес Фордайс.

Рейли сомневался, что их преследователей удастся так легко расколоть, но придержал свое мнение при себе.

– Вы арестуете меня? – спросила Бритт.

Фордайс смотрел на нее несколько секунд, затем криво улыбнулся.

– Я никогда не боялся вас как журналиста. Вы вели себя жестко, но честно и обычно благоприятно освещали в своих репортажах мою деятельность и меня лично. Я никогда не сомневался в вашей неподкупности, Бритт, и хочу взять вас под защиту, а не под арест.

– Спасибо. Я ценю это.

– Вы оба сейчас чрезвычайно уязвимы и, уверен, прекрасно это понимаете. – Фордайс покосился на револьвер. – Вы – ключевые фигуры в расследовании преступлений Магауана. Если он убивает собственных друзей, то без колебаний разделается и с вами, лишь бы сохранить свою тайну. Вам необходима защита.

– Надолго? – Рейли вовсе не улыбалась мысль об охране, но подстраховать Бритт было необходимо.

– По крайней мере, до тех пор, пока Джордж Магауан и два его наемника не окажутся за решеткой.

– Мы знаем только двоих, – сказала Бритт. – Но их может быть и больше. У Магауана полно денег.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить вас, мисс Шелли. А вы, мистер Гэннон, ошиблись, сказав, что этого дня я со страхом ждал пять лет. Я часто – практически каждый день – задавался вопросом: избрали бы меня генеральным прокурором, если бы не известность, которую принес мне тот пожар? Сомнения преследовали меня с того самого момента, как я вступил в должность. И я приветствую эту возможность доказать – пусть даже только самому себе, – что я победил заслуженно, а не из-за мгновенной славы… А сейчас, если позволите, я должен сделать несколько телефонных звонков, чтобы запустить машину правосудия.

Бритт и Рейли вышли в холл. Девушка доверчиво прижалась к своему спутнику, а он в ответ нежно обнял ее за талию.

– Это лучшее, на что мы могли надеяться! Теперь у нас есть могущественный союзник.

– Да, но мне совершенно не хочется оказаться под замком.

– Он просто желает нам добра. Ты же понимаешь. Поверь, я с большим удовольствием приступила бы к работе, освещала бы развитие событий, находясь на свободе, но еще больше я хочу жить. И я хочу, чтобы жил ты.

– Я думаю о том же. Но мне хотелось бы быть рядом с тобой, даже когда игра закончится. Речь уже не идет о мести. Я просто хочу быть рядом с тобой.

– Надеюсь, ты не упустишь случая.

Вскоре в холл вышел Фордайс.

– Сейчас сюда приедет охрана Капитолия, и вас отвезут… Постойте. Как вы сюда добрались? Я не заметил вашу машину.

– Мы оставили ее в соседнем квартале.

– Ваши преследователи ее знают?

– Да, но я несколько раз менял номера.

Генпрокурор улыбнулся.

– Несмотря на это, пожалуй, лучше ее там и оставить. Охрана отвезет вас в «Мариотт». Не роскошно, но вам будет там удобно.

– По сравнению с теми местами, где мы скрывались, «Мариотт» покажется дворцом, – с усмешкой сказала Бритт.

Фордайс склонил голову к плечу и с любопытством посмотрел на них:

– Но вы не все мне объяснили. Как вы встретились?

– Рейли… э-э… связался со мной.

– Я увидел ее пресс-конференцию и был поражен сходством наших ситуаций.

Перескакивая с одного на другое, опуская интимные моменты, они рассказали о том, как стали союзниками. Чем больше они узнавали друг о друге, тем больше убеждались, что интуиция Рейли не подвела.

Резко звякнул медный дверной молоток. Фордайс извинился и пошел открывать дверь.

– Спасибо, что приехали так быстро. – Фордайс посторонился, пропуская охранника в холл.

– Рад стараться, сэр. – Мужчина показал свой значок. – Меня перехватили по дороге в Капитолий. Вот почему я без формы. – Он взглянул на Рейли и Бритт, кивнул им, поздоровался и снова повернулся к генпрокурору. – В отеле все подготовлено?

– Да. Два смежных номера на последнем этаже. Пост охраны снаружи. В комнаты никого не пропускайте, даже официанта, если он не проверен.

– Понятно, сэр. К нашему приезду один из охранников уже будет в вестибюле. Если прикажете, охрану можно усилить.

– Отлично. – Фордайс повернулся к Рейли и Бритт. – Вы запомнили ваших преследователей?

– Да, – ответил Рейли, – и довольно точно.

– Хорошо. Я немедленно пошлю в отель полицейского художника. – Он пожал им руки на прощание. – Если понадобится что-нибудь, что угодно, звоните мне в офис. Если я не смогу подойти к телефону, мой секретарь обязательно вам поможет.

– Нам бы хотелось, чтобы нас информировали обо всем, что происходит, – попросил Рейли.

– Хорошо. Я буду периодически сообщать вам о новостях. – Фордайс снова пожал руку Рейли. – Хотел бы я, чтобы слов «я сожалею» было в этой ситуации достаточно, но понимаю, что это невозможно.

– Вы можете расплатиться со мной, прижав к ногтю Джорджа Магауана.

– Не сомневайтесь.

Они направились к двери, а когда проходили мимо столика, на котором стояла большая китайская ваза с цветами, Бритт схватила ее за горлышко, размахнулась и обрушила что было силы на голову охранника, приехавшего за ними.

Вскрикнув от боли, тот зашатался и попятился.

Мраморный пол был усыпан осколками фарфора, цветами, залит водой.

– Беги! – завопила Бритт.

Рейли был ошарашен ее поступком, но без колебаний бросился за девушкой в открытую дверь. Бритт сбежала со ступенек, перескочила через клумбу и помчалась прямо по влажной траве. Поскользнулась, но Рейли схватил ее за локоть и потащил за собой к тротуару.

Заворачивая за угол, он оглянулся. Ни Фордайс, ни охранник за ними не гнались. Вероятно, «страж порядка» лежал без сознания на полу в холле Кобба Фордайса.

– Охранник…

– Был в ту ночь в доме Джея, – задыхаясь, выдавила Бритт на бегу. – Я сразу его узнала. Я помню, Рейли! Я помню!