Текст книги "Руины (ЛП)"

Автор книги: Саманта Тоул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Полностью в порядке.

И, кроме того, Джиджи будет с нами, а ничего не может случиться, когда у тебя есть четырехлетний ребенок, который подсел на Дисней, верно?

Глава 25

Не верно.

Может, Зевс ничего и не говорит, но взгляды, которые он продолжает бросать на меня... Боже, одного этого взгляда достаточно, чтобы меня возбудить.

И я не знаю, то ли он опрыскал себя сексуальными феромонами, то ли это просто из-за того, что я вижу его здесь с Джиджи, заботящимся о ней, или от понимания, что он потрясающий отец, то ли это от ощущения, что мы действительно семейная пара, но это вызывает взрыв в моих яичниках и заставляет меня возбуждаться.

Только я могу возбудиться, находясь в Диснейленде.

Я отправляюсь прямиком в ад.

Номер люкс, в котором мы остановились, находится в отеле Bay Lake Tower, который расположен прямо у Волшебного королевства, и из него открывается вид на парк. Он прекрасен.

И в нем две спальни.

Одна для меня и Джиджи. Другая для Зевса.

Он сказал, что пытался снять номер с тремя спальнями, но свободных не было.

Но мне все равно. Разместиться с моей красавицей – не проблема.

Это с чудовищем я должна быть осторожнее, чтобы не оказаться в его постели.

Еще одна вещь, которая у нас есть, пока мы здесь – это охрана.

Я иногда забываю, насколько знаменит Зевс.

Об этом легко забыть, когда мы в Порт-Вашингтоне. Но когда ты выходишь в большой, широкий мир, особенно в таком месте, как Дисней, всегда найдутся люди, которые узнают его.

Зевс не хотел, чтобы его охраняли. Он сказал, что это только привлечет к нему внимание. Но Дисней настоял на том, чтобы приставить к нему охрану, когда узнали, кто у них остановился, потому что известный человек в Диснее может стать угрозой безопасности. И поскольку с нами будет Джиджи, Зевс сразу же согласился.

Ее безопасность не подлежит обсуждению.

И это не так уж плохо, иметь охрану. К нам приставили двух парней – Стива и Донована, которые, не поймите меня неправильно, большие парни, но совсем не такие, как Зевс. Он возвышается над ними обоими. Но они кажутся хорошими парнями, и приятно иметь такую дополнительную безопасность, хотя я знаю, что Зевс не допустит, чтобы со мной или Джиджи что-то случилось.

Стив и Донован держатся на небольшом расстоянии позади нас, так что не похоже, что они действительно находятся рядом с нами половину времени. Так что мы все еще проводим время вместе, ведем себя как любая другая семья здесь.

Только мы не семья. Не в настоящем смысле.

Твой выбор, Кам, помнишь?

Вздох.

Единственный раз, когда Стив и Донован дают о себе знать, это когда люди начинают подходить к Зевсу, прося фотографии и автографы, и тогда они вмешиваются.

Я знаю, что люди, приближающиеся к Зевсу, беспокоят Джиджи. Она не говорит об этом, но я вижу. Понятно, что ей нужно все его внимание, и ее расстраивает, когда кто-то пытается отвлечь внимание папы от нее.

Но Зевс не позволяет этому случиться. Он здесь для Джиджи и ни для кого другого.

Он не раздавал автографы и не фотографировался ни с кем. Это не заносчивость. Он просто хочет провести время с дочерью во время отпуска, и я восхищаюсь им за это.

Я также восхищаюсь его задницей в джинсах, которые он надел сегодня, но это уже другая история.

Хорошо то, что Зевсу даже не нужно говорить людям, что он не хочет с ними фотографироваться. Стив и Донован делают это за него в вежливой форме, говоря им, что он в отпуске со своей семьей.

Это явно вызывает интерес, потому что, насколько известно миру, Зевс – холостяк, у которого нет семьи, за исключением его братьев и сестер.

Ну, он и есть холостяк.

Но, неважно.

И, возможно, он не позирует для фотографий, но люди все равно их делают.

Как я недавно обнаружила, существует страница в Instagram под названием DILFs of Disney (DILF – Dad I'd Like to Fuck – Папочка С Которым Я Бы Переспала). И, конечно же, Зевс появился на ней в первый же день нашего пребывания здесь. На фотографии он запечатлен с Джиджи на руках. Она была одета в свой новый наряд Рапунцель, который Зевс купил ей, и она чувствовала себя уставшей, поэтому он взял ее на руки, чтобы понести. На фотографии он выглядит очень сексуально. На нем только черные джинсы, кроссовки и белая футболка с V—образным вырезом, но, черт побери, он потрясающе красив.

К фотографии появилось множество комментариев. В основном, люди пишут, что не знали, что у него есть дочь. Еще несколько месяцев назад он и сам не знал об этом. Или, что может быть, это не его дочь. Возможно, это ребенок друга. Затем люди говорят, что слышали, что он отдыхает со своей семьей.

Может быть, нам стоило подумать над тем, что должны были отвечать людям Стив и Донован, но, думаю, теперь уже слишком поздно.

Но я вижу, что спекуляции нарастают, и это, честно говоря, начинает жутко меня беспокоить. Мое нутро подсказывает, что, что-то не так. Но я не позволю этому испортить наш отпуск, поэтому сейчас я предпочитаю не обращать на это внимания и наслаждаться своим пребыванием здесь.

Сейчас мы находимся на Главной улице и ждем начала фейерверка. Вчера вечером мы не пошли на фейерверк, так как Джиджи устала после перелета и своего первого дня в Диснее, который состоял из посещения всех магазинов и катания на всех возможных аттракционах. Она заснула, как только мы пришли в номер, впрочем, как и я. Я прилегла рядом с ней на кровати, а когда снова открыла глаза, было уже утро.

Но сейчас мы здесь, чтобы посмотреть на них. Сейчас одиннадцать вечера, и Джиджи никогда раньше не ложилась так поздно. Она немного пошатывается, но ей отчаянно хочется их увидеть. И, честно говоря, я тоже очень хочу их увидеть. Итак, Зевс посадил Джиджи на плечи, и мы стоим на улице, ожидая начала, Стив и Донован рядом.

– Мамочка! Папочка! Смотлите! – Джиджи показывает на световое шоу, происходящее в небе. – Такие класивые! – говорит она.

Я улыбаюсь ей.

– Не такие красивые, как ты, – говорю я ей.

Она улыбается мне, а потом снова смотрит на небо.

Мы смотрим шоу, охая и ахая от фейерверков, музыки и светового шоу. Это совершенно потрясающе. И трогательно.

И от этого у меня внутри все сжалось.

Наверное, это эффект Диснея.

Джиджи хлопает в ладоши от восторга. Когда мы посмотрели половину шоу, начинается часть Рапунцель. На замке Спящей красавицы отражается световое шоу, и начинает играть песня «Я вижу свет». Джиджи практически подпрыгивает на плечах Зевса. Ему приходится поддерживать ее одной рукой, перекинутой через грудь, удерживая ее ноги.

– Рапунцель! Смотри, мамочка! Папочка! Это Рапунцель! Рапунцель и Флин! Я люблю Флина! – она начинает громко петь вместе с песней.

Я улыбаюсь ей, когда вижу, что губы Зевса шевелятся вместе с ней.

Я ухмыляюсь ему. Большой, суровый Зевс Кинкейд поет песню Диснея. И внутри я таю.

И я так устала бороться с тем, что хочу его.

Зевс замечает, что я смотрю на него. Он улыбается своей прекрасной улыбкой, и мой живот переворачивается.

Моя рука, нежданно-негаданно, движется в поисках его руки.

Я нахожу ее, теплую и сильную. Я прижимаю ладонь к его ладони.

В его глазах мелькает удивление.

Я не свожу с него глаз. Зажав нижнюю губу между зубами, я переплетаю свои пальцы с его пальцами, не давая ему усомниться в том, что у меня на уме.

Выражение его лица меняется, становясь темным, серьезным и жаждущим.

Я играю в опасную игру. Я знаю это.

Но я хочу его.

Сегодня я больше не буду с этим бороться.

Завтра я вернусь к борьбе.

Но сегодня я снимаю перчатки.

Глава 26

Джиджи засыпает на плечах Зевса еще до того, как мы покидаем Главную улицу. Стив и Донован сопровождают нас обратно в отель и проводят в наш номер.

Пока Зевс укладывает Джиджи в постель, я запираюсь. Я несу сумку с вечерними покупками Джиджи в гостиную. Эта девочка здесь избалована до смерти, но, если вы не можете избаловать своего ребенка в Диснее, то где вы можете это сделать?

Затем я иду на маленькую кухню и беру две бутылки пива из мини-холодильника. Я откручиваю крышки с обеих.

Делаю столь необходимый глоток из своей бутылки, прежде чем отнести их в гостиную.

Я не большой любитель выпить, а Зевс редко пьет из-за своих тренировок, но я считаю, что мы заслужили по одной бутылочке после долгого дня веселья.

И я ни в коем случае не пытаюсь напоить его, чтобы иметь возможность пошалить с ним. Я знаю, что мне это не нужно, чтобы заполучить Зевса.

Он более чем ясно дал понять, что хочет меня.

Нет, это голландская храбрость для меня. И я не хочу пить в одиночку.

Я ставлю свою бутылку рядом с бутылкой Зевса и встаю у окна, глядя на парк.

Я слышу щелчок закрывающейся двери спальни Джиджи.

Я поворачиваюсь и вижу его, входящего в гостиную.

– Она в порядке?

– В отключке, – говорит он, подходя ко мне.

– Я принесла тебе пиво. – Я указываю на его бутылку на журнальном столике.

Он не обращает внимания на то, что я только что сказала. Он проходит мимо пива и направляется прямо ко мне.

Я узнаю этот взгляд. Я видела его много раз за те годы, что мы были вместе. Взгляд охотника.

Мои ноги начинают дрожать. Нутро сжимается.

И, хотя я хочу этого... его... я обнаруживаю, что отступаю назад, прижавшись к окну.

Он настигает меня, прижимаясь грудью к моей груди. Его большие руки скользят по моим бедрам, обхватывая их сзади, и он поднимает меня с пола, заставляя обхватить ногами его талию, а руками – шею.

– Что ты делаешь? – шепчу я, мой голос слегка дрожит.

Глупый вопрос. Потому что я точно знаю, что он делает. То, что я хотела, чтобы он сделал с тех пор, как мы приехали сюда. То, на что я намекнула ему своими действиями ранее.

Он приближает свое лицо к моему.

– Ты точно знаешь, что я делаю. Даю тебе то, чего мы оба хотим. – Затем он накрывает мой рот своим и целует меня.

Я тут же прижимаюсь к нему сильнее, отвечая на поцелуй. Его рот горячий против моего. Его язык проникает в мой рот, заставляя меня стонать.

Я прижимаюсь еще ближе.

Он углубляет поцелуй. Дневная щетина царапается о мою кожу, возбуждая меня еще больше, напоминая мне о том, как она раньше ощущалась на нежной коже моих бедер.

Эта мысль заставляет меня плотнее сжать бедра вокруг него.

Я нуждаюсь в нем, и я хочу его очень сильно.

– Спальня, – говорю я ему в губы. Это все, что я могу сказать.

Зевс перемещает нас через пространство, направляясь к комнате, в которой он спал, а я пожираю каждый сантиметр кожи на его шее.

Он заносит меня в комнату и закрывает за собой дверь.

– На двери есть замок? – спрашиваю я его.

– Нет.

– Джиджи может проснуться и войти.

– Детка, этого ребенка ничто, и никто не способен разбудить.

Верно. Когда моя девочка в отключке, она в полной отключке.

– Хорошо, – вздохнула я. Затем снова его поцеловала.

Он несет меня к кровати и садит на ее край.

Он делает шаг назад. Его глаза блуждают по мне, заставляя меня дрожать.

– Разденься, – говорит он, его голос похож на гравий.

Как по команде, я тянусь к подолу своего топа и стягиваю его через голову, прежде чем разум вернется в мой мозг.

Я бросаю топ на пол, а затем говорю:

– То, что мы делаем это, не означает, что мы снова будем вместе.

– Ммгм, – отвечает он.

– Зевс. – Хмурюсь.

– Голубка.

– Скажи это.

Его брови сходятся вместе.

– Это не значит, что мы снова будем вместе. Удовлетворена?

Нет.

– Да.

– Хорошо. А теперь подними юбку и покажи мне свою великолепную киску.

Боже, как я люблю, когда он так со мной разговаривает. Грязно и властно.

И теперь, когда мы избавились от предварительных ласк, я сделаю все, что он попросит.

Я раздвигаю ноги и задираю юбку.

Его глаза темнеют.

– Твои трусики закрывают мне обзор.

Снисходительно улыбаясь, я приподнимаю задницу и спускаю трусики с ног. Я отбрасываю их в сторону.

Пальцами по бедрам я задираю юбку назад, на бедра, а затем снова раздвигаю ноги, открывая ему желаемый вид.

– Удовлетворен? – я бросаю в него предыдущий его комментарий.

– Почти ... – Он прижимает указательный палец к губам. – Раздвинь ноги пошире, балерина. – Он указывает тем же пальцем.

Раздражение поднимается в моем горле.

– Я больше не балерина, помнишь?

Его челюсть напрягается.

– Я помню. А теперь раздвинь ноги.

Я готова принять этот вызов. Раздвигаю ноги чуть шире.

В его глазах вспыхивает раздражение.

Он подходит, становясь между моих ног, и опускается на колени, так что наши глаза оказываются на одном уровне.

Он наклоняется и прижимается ртом к моему уху. Мое дыхание замирает.

– Ты можешь сделать лучше, чем это. Не забывай, я точно знаю, насколько ты гибкая.

Я не успеваю сказать ему, что я также на пять лет старше и что с тех пор у меня родился ребенок. Потому что, следующее, что я помню, это то, что лежу на спине, мои ноги раздвинуты, а рот Зевса на моей киске.

И, видимо, я все еще такая же гибкая.

– Боже, – выдыхаю я.

Его глаза устремляются к моим, его рот блестит от моей влаги.

– Об этом свидетельствует мое имя, детка.

– Самоуверенный ублюдок, – бормочу я.

– И ты знаешь, что у меня определенно есть все необходимое, чтобы подтвердить этот факт.

Я улыбаюсь, несмотря на свое раздражение от его самоуверенности.

Но улыбка стирается секундой позже, сменяясь приглушенным криком удовольствия, когда он снова накрывает меня своим ртом, посасывая мой клитор.

Его палец проникает внутрь меня секундой позже, за ним быстро следует другой, а затем он трахает меня ими.

Я извиваюсь от желания, мне нужно больше... нужен весь он.

Его свободная рука давит на мой живот, удерживая меня на месте.

– Поиграй со своими сиськами, – грубо приказывает он мне.

Ему всегда нравилось видеть, как я трогаю себя. Ну, когда он тоже мог в этом участвовать.

Боже, я помню те времена, когда я дразнила его, трогая себя, возбуждая его до безумия, когда он не мог заняться со мной сексом, потому что на следующий день у него был бой и он был в состоянии воздержания.

Но после того, как его бой был закончен, он адски жестко трахал меня. Именно так, как мне нравилось.

Я расстегнула лифчик. Слава Богу, что он застегивается спереди.

Мои руки тянутся к груди. Взяв по одной в каждую руку, я перекатываю соски между пальцами, пока он безжалостно лижет, сосет и покусывает мой клитор.

– Зи ... я близко ... – стону я. И, боже, как же я близка.

Зевс – единственный, кто когда-либо мог так быстро возбудить меня. С другими мужчинами это всегда занимало больше времени.

Может быть, это потому, что именно он научил меня понимать свое тело... научил меня сексу. Он был первым парнем, с которым я переспала.

Когда-то, давным-давно, я думала, что он будет единственным парнем, с которым я буду заниматься сексом.

Оказалось, я ошибалась. Но сейчас я не хочу идти по пути горьких воспоминаний.

Не сейчас, когда он дарит мне невероятное наслаждение, которое способно перевернуть весь мой мир.

Его пальцы выскальзывают из меня, сменяясь его языком. Он погружает его в меня, трахая меня ним.

Его большой палец надавливает на мой клитор, и, как горячая кнопка, я распадаюсь на мелкие атомы. Каждая мышца в моем теле сокращается, мой клитор пульсирует, я покачиваюсь на волнах своего оргазма с тихими, приглушенными проклятиями, прежде чем как бесформенная жижа растечься по кровати.

Я чувствую, как Зевс шевелится.

Я поднимаю голову.

Он стоит у изножья кровати. Его эрекция проступает сквозь джинсы.

От его вида у меня пересохло во рту.

Я сажусь на кровати. Стаскиваю лифчик с рук и бросаю его на пол.

Юбка все еще на мне. Поэтому я встаю на кровать и стягиваю ее по бедрам. Расстегиваю молнию и спускаю ее по ногам, избавляясь от последнего предмета одежды.

Глаза Зевса наблюдают за мной все это время.

Из-за своей уверенности в том, как сильно он меня хочет, я забыла, что это первый раз, когда Зевс видит меня обнаженной с тех пор, как у меня появилась Джиджи. В прошлый раз, когда мы занимались сексом, до обнажения дело не дошло. Мы слишком торопились, чтобы раздеться.

Но не в этот раз.

Не поймите меня неправильно, я в хорошей форме, благодаря танцам. Но мой живот немного более округлый, чем раньше. Больше никаких шести кубиков на животе для этой мамочки. И у меня есть растяжки. Целлюлит на попе и бедрах. И грудь уже не такая упругая, как до кормления.

– Боже, Кам, – говорит он грубо. – Я не думал, что это возможно, но сейчас ты еще прекрасней, чем раньше. Ты невероятно красива. Я не заслуживаю тебя. И никогда не заслуживал. Но, блядь, если я не хочу тебя. Я достаточно эгоистичен, чтобы взять все, что ты мне дашь.

И моя неуверенность мгновенно стирается его словами и тем, как он смотрит на меня.

Словно я – это все.

Это волнует и пугает меня.

И в этом наша проблема.

Я люблю его. Но он причинил мне сильную боль. Я боюсь впустить его, вдруг он сделает это снова.

Я шепчу, преодолевая эмоции, забивающие мое горло:

– Это ... я. Прямо сейчас ... это то, что я могу тебе дать.

Его глаза удерживают мои, в них нет ни малейшего чувства или ответа.

Через мгновение он тянется назад и стягивает футболку через голову, бросая ее на пол.

Я сразу же вижу это.

– Ты сделал еще одну татуировку? – я сползаю с кровати и подхожу ближе.

У Зевса была одна татуировка, о которой я знала. Она была у него столько, сколько я его знаю. Она на его спине, покрывает большую ее часть. Это для его мамы. Некоторые слова из песни «Amazing Grace» переплетаются друг с другом, а по обе стороны от них – крылья ангела. Это великолепная татуировка.

Но эта татуировка новая, и она на его груди. Точнее, на левой груди. Это птица в полете. Это...

Мое сердце замирает, я поднимаю глаза на него.

– Это ... – Я не могу заставить себя сказать это.

– Голубь. Да. – Его глаза внимательно наблюдают за мной.

Множество эмоций охватывают меня, как рука вокруг сердца.

– Когда ты его сделал? – Мне вдруг кажется, что я говорю сквозь вату.

– После боя с Хейгеном.

– Это было через месяц после того, как мы расстались. – Примерно в то же время, когда я узнала, что беременна Джиджи. – Почему? – спрашиваю я.

Он тяжело выдыхает.

– Потому что мне нужно было что-то, Кам. Какая-то связь с тобой. У меня не осталось ничего, кроме воспоминаний. Я должен был отпустить тебя, и ... ты на моей коже – это все, что я мог иметь. Я знаю, это, наверное, не имеет смысла... – Он не успел закончить, потому что я бросилась на него.

Мой рот столкнулся с его ртом, и я отчаянно целую его.

Он крепко обхватывает меня руками.

Поцелуй выходит из-под контроля. Как и чувства, бурлящие в моем теле.

Я хватаюсь руками за его джинсы, желая почувствовать его всего, прижатого к каждой частичке меня.

Мои руки дрожат от волнения и возбуждения. Мне удается расстегнуть пуговицу и молнию.

Зевс берется за дело и быстро снимает джинсы вместе с трусами.

Он великолепно обнажен.

Боже, как я скучала по нему.

Наши губы снова смыкаются. Наши рты сливаются так, как мы никогда раньше не целовались.

Мы, спотыкаясь, возвращаемся на кровать. Руки и рты повсюду.

Каким-то образом я оказываюсь сверху на Зевсе.

Я приподнимаюсь, чтобы сесть на него. Он смотрит на меня своими потрясающими глазами.

Я поднимаюсь на колени и беру его член в руку. Обхватив его пальцами, я сильно сжимаю.

Звук удовольствия шипит между его стиснутыми зубами.

И это придает мне силы взять то, что я хочу прямо сейчас.

Его.

Я располагаю его член у своего входа. Наши взгляды встречаются, и я медленно опускаюсь на него. Дюйм за дюймом, пока он полностью не вошел в меня.

Взгляд его глаз наполнен такой интенсивностью, что я едва могу выдержать это.

Поэтому, разрывая связь, я наклоняюсь вперед и целую его. Я начинаю двигаться вверх и вниз. Он запускает одну руку в мои волосы, а другой хватает меня за бедро, направляя мои медленные движения.

По мере того как поцелуи становятся глубже, темп моего тела ускоряется.

В следующее мгновение меня переворачивают на спину, и Зевс овладевает мной.

Он садится, отклонившись назад. Кончик его члена прямо внутри меня.

Он тянется назад и хватает меня за ноги, толкает их вперед, пока мои колени не оказываются почти прижатыми к груди. Он держит их там.

Затем он снова проникает в меня своим членом.

– Ахх, – тихо вскрикиваю я от удовольствия, когда он попадает в ту самую точку, глубоко внутри меня.

Его руки отпускают мои ноги и упираются о матрас по обе стороны от моей головы, и затем он начинает трахать меня.

Я обхватываю коленями его плечи, пока он продолжает входить в меня, толкаясь в меня своим членом.

Повернув голову, он начинает целовать мою ногу, его язык гладит кожу, зубы покусывают, и это потрясающее ощущение.

Но я знаю Зевса, и я не останусь здесь надолго. Когда он трахается вот так, он очень изобретателен в плане количества поз.

И я права.

Меня снова передвигают. Переворачивают на живот. Задница в воздухе. Ноги раздвинуты. И он снова во мне.

Пальцами он впивается в мои ягодицы, сжимая их, он входит и выходит из меня. Кожа шлепается о кожу самым восхитительным образом. Этот звук заводит меня еще больше.

– Блядь, – хрипит он. – Я чертовски скучал по тебе.

Я тоже по тебе скучала.

Его рука проникает под меня, и он приподнимает меня. Сидя на пятках, член все еще внутри меня, он притягивает меня к себе. Я прижимаюсь спиной к его груди.

– Покатайся на мне, – шепчет он грубо мне на ухо.

Я так и делаю.

Его рот и язык на моей шее. Его руки на моей груди, щиплют мои соски. Пот пропитывает мою кожу. Она скользит по его коже.

Одна рука оставляет мою грудь и проскальзывает между бедер.

Его пальцы находят мой клитор, и он начинает дразнить меня, доводя до безумия.

Мои ноги дрожат. Сердце колотится.

Но я продолжаю трахать его, все сильнее и сильнее, пока не разрываюсь на части в его объятиях.

Я едва успеваю кончить, как меня поднимают с него, и я ударяюсь спиной о матрас. Секундой позже тело Зевса прижимается к моему. Еще секунда, и он снова внутри меня. И на этот раз он не играет.

Это чистый, животный трах.

Он дошел до края, и готов переступить через него. Я вижу это в его глазах.

Ему это нужно. Я нужна ему.

Я перекидываю ноги через его бедра, обхватывая ими его спину. Я прижимаю руки к его груди. К его татуировке.

Затем я приподнимаюсь и целую ее.

Он замирает.

Я снова опускаю голову. Его глаза смотрят на мои, и от этого взгляда у меня болит сердце.

Он берет мое лицо в свои руки и наклоняется, чтобы поцеловать меня.

Я обхватываю его руками и целую в ответ.

Затем он снова двигается.

Но теперь это не похоже на трах. Это очень похоже на занятие любовью.

Но я не могу заставить себя изменить то, на чем мы остановились.

Я слишком сильно хочу быть здесь.

Я чувствую, как мой второй оргазм начинает быстро нарастать.

– Ты кончишь снова, Голубка. – Это не вопрос. Это факт.

Зевс знает, что он может сделать со мной. Так же, как и я знаю, что могу сделать с ним.

– Да, – выдыхаю я, проводя ногтями по его плечам.

Он рычит и сильно прижимается ко мне, его таз врезается в меня как раз в нужный момент.

– Еще, – задыхаюсь я.

И он дает мне то, что я хочу. И он продолжает давать мне это, пока я не кончаю снова, и кончаю сильно, сжимая его член своими внутренними мышцами.

– Блядь..., – выдыхает он, уткнувшись головой в мою шею.

Из него вырывается рваный звук, и я чувствую, как он дергается внутри меня, когда кончает.

Мы лежим здесь, и единственным звуком является наше неровное дыхание.

Зевс поднимает голову с моего плеча. Его глаза встречаются с моими. Его взгляд тлеет.

Он приближает свой рот к моему и нежно целует меня.

Он пытается отстраниться, но я не готова его отпустить, поэтому я накрываю его рот своим. Запустив руки в его волосы, я целую его, говоря ему своими губами, что не хочу пока заканчивать этот момент, и он с радостью соглашается.

Мы целуемся, как подростки, целующиеся в первый раз, напоминая мне о другой жизни.

Я позволяю себе предаваться этому. Пока не понимаю, что пора отпустить его.

– Мне нужно в душ, – говорю я ему.

Он смотрит на меня с минуту, а потом говорит:

– Оставайся на месте.

Когда он выходит из меня и идет в ванную, чары словно развеиваются. Реальность, словно месть за удовольствие обрушивается на меня. И это как холодный озноб по моей коже.

Я только спустила ноги с края кровати, когда он снова появляется во всей своей обнаженной красе с мочалкой в руке.

Он подходит ко мне и прижимает ее между моих ног, очищая меня. Затем он наклоняется и нежно целует меня в губы.

Если он и замечает, что я не отвечаю на его поцелуй, то ничего не говорит.

Он уносит мочалку обратно в ванную. И на этот раз, когда он возвращается, я уже на ногах, собираю с пола остальную одежду. Я уже надела лифчик и трусики.

Он останавливается у кровати и смотрит на меня.

– Ты хотя бы собиралась попрощаться перед уходом? – сарказм в его голосе очевиден, и он бьет меня по позвоночнику, как раскаленная кочерга.

– Не будь ослом, Зевс. Ты знал, что наш секс ничего не изменит.

– Да. Но я не ожидал, что ты убежишь сразу после того, как трахнула меня.

– Я не убегаю сразу после секса. – Хмурюсь. – Я просто возвращаюсь в свою комнату. Не хочу заснуть здесь, чтобы утром наша дочь нашла нас вместе в постели. Я не хочу сбивать ее с толку.

– Хорошо, – жестко говорит он.

Он подходит к месту, где лежит его одежда. Он берет свои трусы-боксеры и надевает их.

Затем он выходит из комнаты.

Я надеваю остальную одежду и выхожу из его спальни.

Я нахожу его стоящим в гостиной в полумраке. Он стоит спиной ко мне и смотрит в окно. Я вижу, что бутылка пива, которую я взяла для него ранее, болтается у него в пальцах.

– Зевс... – говорю я, чувствуя, что мне нужно что-то сказать, но меня прерывают прежде, чем я успеваю сказать что-то еще.

– Спокойной ночи, Камерон.

Его тон не располагает к разговору, и, честно говоря, это облегчение, потому что я не знала, что собираюсь сказать ему. Я просто собиралась сделать это.

Я ухожу и иду в нашу с Джиджи комнату, тихо закрывая за собой дверь. Я даже не потрудилась почистить зубы. Я просто раздеваюсь и натягиваю чистую ночную рубашку. Затем я забираюсь в кровать рядом с моей малышкой, которая устроилась в постели, заняв большую ее часть. Ничего нового.

Я ложусь на спину и смотрю в потемневший потолок, желая получить ответы, которые все никак не приходят.

Понятно, что я не могу оставаться вдали от Зевса.

Но я также не могу быть с ним.

Тихая слеза разочарования сбегает по моей щеке. Я смахиваю ее рукой.

Я в таком беспорядке.

И боюсь, что буду продолжать все портить. Потому что, когда дело касается Зевса, у меня ноль контроля. И ноль здравого смысла.

Этот человек – моя слабость. Мое падение. Моя гибель.

Он всегда был таким.

И, похоже, всегда будет.

Глава 27

Джиджи спит. Тетя Элль внизу, просматривает какие-то дела. А я лежу на кровати с наушниками в ушах и слушаю музыку на своем телефоне. Сейчас в моих ушах звучит Пинк, которая говорит мне, что я должна «Попробовать».

Может, я и пытаюсь. Пробую выкинуть Зевса из моей головы и сердца.

Этого засранца.

Вчера мы вернулись из Диснейленда. И с тех пор, как мы переспали той ночью, между нами все было непросто.

Не то чтобы Джиджи заметила. Но я точно заметила.

Обрывистые ответы. Смотрит сквозь меня, как будто меня не существует.

Это не... приятно.

По правде говоря, это раздражает меня до смерти. Он знал, что это был просто секс. Я говорила ему об этом. Он даже повторил мне это, ради Бога!

И все же он злится, что я, что? Не обнималась с ним после секса?

Ведь это не навело бы его на неверные мысли, не так ли?

Ух. Я злюсь на него за то, что он злится на меня. Он не имеет права. Я не сделала ничего плохого.

Верно?

Так... почему я чувствую себя виноватой? Почему я чувствую себя сейчас самым дерьмовым человеком на планете? И почему меня так раздражает, что он меня игнорирует?

Потому что ты любишь его, идиотка.

Если быть честной... больше всего меня беспокоит то, что произошло, когда он был здесь раньше... ну, скорее то, что я увидела.

Зевс был наверху, укладывал Джиджи спать и читал ей сказку, как обычно.

Я убирала обувь Джиджи, которую она оставила разбросанной по всей прихожей.

Сотовый Зевса лежал на столике в прихожей, рядом с ключами от машины. Я не подглядывала, но тут зазвонил его телефон. Я взглянул на экран, и на нем высветилась надпись: «Звонит Минди».

Не буду врать. Я почувствовала укол ревности, зная, что какая-то женщина звонит ему.

Я быстро отмахнулась от этого, потому что она могла быть кем угодно. Друг. Кто-то, кто работает в боксерской индустрии.

Через минуту на его телефон пришло сообщение.

Я в Нью-Йорке на несколько дней. Хочешь встретиться? Прошло слишком много времени с тех пор, как ты был во мне. ;)

Ага. Ошибиться невозможно.

Он получил сообщение. Пока он был наверху, читал сказку на ночь нашей дочери.

Мистер «Я хочу тебя вернуть» переписывается с этой цыпочкой Минди, и мне хочется ткнуть себе в глаз тупым предметом. И блевануть.

Да пошел он.

Я ничего не сказала ему, когда он спустился вниз. Конечно, он ничего мне не сказал.

Просто забрал свой сотовый и ключи от машины и ушел, не удостоив меня взглядом.

Наверное, собирается позвонить Минди и устроить с ней секс-рандеву.

Чертов мудак.

Я набрала в Гугле его имя и имя Минди и получила несколько совпадений.

Минди Уоррингтон – симпатичная блондинка, профессиональная теннисистка, с которой Зевс иногда встречался. Последняя новость о них была пять месяцев назад, согласно дате на развлекательном сайте. Их заметили вместе входящими в отель.

Экран моего мобильного телефона чуть не треснул, так сильно я давила на него во время чтения.

Я ненавижу его. И ее.

Ну, я не ненавижу ее. Это не ее вина, что Зевс – чертов гомнюк. Который пришел сюда и вторгся в мою жизнь. Перевернул все с ног на голову. Обещал мне вселенную. И все это время он переписывался с Минди, бойкой теннисисткой.

Да пошел он.

Засранец.

Он не имеет права так со мной обращаться. Он не имеет права приходить сюда со своими неискренними заявлениями, обещая мне вечность, в то время как у него есть другая женщина.

Уф. Ненавижу, что он превратил меня в психически нестабильную женщину.

Я выдергиваю наушники и спрыгиваю с кровати. Я начинаю вышагивать по комнате. Злость пульсирует во мне.

Мне надоело, что он портит мне жизнь.

Я хочу, чтобы он ушел.

Он может видеться с Джиджи. Но я больше не хочу видеть его, никогда.

Мы можем договориться, чтобы он виделся Джиджи, но при этом я не видела его лица. Может быть, тогда я, наконец, смогу забыть его.

Да, удачи тебе.

Нет, я могу это сделать. Я собираюсь пойти к нему, чтобы рассказать, как все будет.

Я кладу в карман свой сотовый и выхожу из комнаты. Я заглядываю к Джиджи.

Она крепко спит.

Я бегом спускаюсь вниз. Я нахожу тетю Элли за обеденным столом, на котором разложены папки с делами.

– Привет, мне нужно ненадолго выйти. Ты не против присмотреть за Джиджи? Она спит, так что не будет беспокоить тебя, пока ты работаешь.