Текст книги "Сначала замужство, потом постель"
Автор книги: Сабрина Джеффрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Мужчины не смогут решить ее проблемы, и Чарльз не исключение. Он будет ждать от нее любви – чувства, которого она совершенно к нему не испытывает. Однажды она уже вышла замуж без любви, и не собиралась делать этого снова, даже если Чарльз окажется в сотню раз лучше Джимми. Теперь Шарлотта не была даже уверена, что любовь разумное чувство. Она вообразила, что влюблена в Дэвида, и это лишь разбило сердца им обоим.
Кроме того, ей уже тридцать шесть лет! Идти под венец в таком возрасте по меньшей мере нелепо, хотя она скорее всего обрадовалась бы ни к чему не обязывающему роману.
Шарлотта усмехнулась. О чем она только думает? Это верх безумия.
– Знаешь, Шарлотта, наверняка есть еще одна причина, по которой Керквуд явился к тебе с этим завещанием, – произнес Чарльз, возвращая ее к реальности.
– Да? И какая же? – выдохнула Шарлотта, опасаясь, как бы Чарльз не догадался о причине возникшего между ними напряжения.
– Возможно, Сара действительно написала завещание из тщеславия. Но ведь Керквуд вполне мог надавить на адвоката и включить пункт о том, что он будет участвовать в процессе постройки школы.
– Но для чего?
– Чтобы следить за тем, как ты расходуешь деньги. Чтобы ты строго следовала его указаниям.
– Зачем ему все это? – не слишком любезно бросила Шарлотта, которую внезапно стало раздражать желание Чарльза выставить все в наименее выгодном свете.
– Возможно, он хотел отомстить тебе за то, что ты с ним сделала, а теперь ему представился шанс осуществить задуманное.
Подобное предположение ударили Шарлотту по самому больному месту. Ведь в глубине души она по-прежнему считала Дэвида слишком притягательным.
– Но это же смешно, – наигранно спокойно произнесла Шарлотта. – Восемнадцать лет миновало с тех пор. Никто не станет вынашивать план мести так долго, даже Дэ… лорд Керквуд.
– Посмотрим, что скажет адвокат. Но будь осторожна. На самом деле ситуация не так проста, как может показаться на первый взгляд.
К сожалению, Шарлотта думала так же.
Глава 9
Вечером накануне очередного визита к Шарлотте Дэвид сидел в заведении «Угорь и утка» и ждал адвоката Джозефа Бейнса, стараясь не думать о том, что Шарлотта скажет завтра.
Он не мог винить ее в излишней подозрительности. Ведь ей наверняка показалось удивительным то обстоятельство, что Дэвид вновь возник в ее жизни после того, как она с ним в свое время обошлась. Он и сам находил это странным даже после стольких лет переписки с Шарлоттой.
Одному Богу известно, в какой ярости он пребывал тем злополучным летом. Особенно после того, как узнал, что Шарлотта сбежала из дому. Ему казалось, что она не только играла с его чувствами и подвергла публичному унижению, но и окончательно уничтожила, выйдя замуж за его соперника. Даже сейчас мысль об этом отзывалась невероятной болью в его сердце.
После всех событий Дэвид на целых два года уединился в загородном поместье. Но он не мог прятаться вечно. Со временем он вернулся в общество. Люди, еще недавно считавшиеся его друзьями, сторонились Дэвида, и он решил показать всем, что ему нет никакого дела до того, что о нем говорят. Днем он вел вполне размеренную жизнь, доверив преданному другу Энтони ведать своими капиталовложениями, зато ночью напивался до беспамятства в попытке забыть Шарлотту.
С момента публикации злосчастного письма прошло четыре года. Дэвид уже два года жил в Лондоне, когда сквозь пьяный угар до него дошли известия о Шарлотте. Он уже знал, что они с мужем унаследовали все состояние семьи Пейдж, но только теперь ему стало известно, что Шарлотта овдовела и работает преподавателем в одной из престижных школ Челси.
По причинам, понять которые Дэвид и теперь был не в силах, это известие до крайности разъярило его. Шарлотта жила именно так, как всегда мечтала. Она вышла сухой из воды после отвратительной истории с письмом, а для него до сих пор были закрыты двери многих домов. Она начала новую жизнь, в то время как он не мог даже подыскать подходящую жену из-за скандала, до сих пор шлейфом тянущегося за ним. Как же Дэвид негодовал!
Неделю спустя он играл в вист с Сэмюелем Притчардом. В очередной раз помянув недобрым словом Шарлотту, он напился до беспамятства и поставил на кон огромную сумму. Дэвид выиграл, однако выигрыш не принес ему удовлетворения. Финансовое положение Притчарда оказалось настолько тяжелым, что он поставил на кон больше, чем мог себе позволить. Подобное происходит в игорных домах довольно часто.
И тут Дэвиду в голову пришли две идеи одновременно: выиграть деньги у Притчарда и отомстить Шарлотте. Прежде всего, он убедил Притчарда наложить арест на землю, на которой теперь располагалась школа Шарлотты. Но поскольку особняк был унаследован без права отчуждения, Притчард не мог продать его и выплатить долг. Но зато он согласился отдать его Дэвиду в аренду сроком на пятнадцать лет. В то время Притчард с семьей жил по соседству и был благодарен Дэвиду за то, что тот спас его честь и не пустил по миру, заставив продать дом.
Вспомнив, как страстно мечтала Шарлотта открыть школу, Дэвид обратился к ней через посредство мистера Бейнса. Он представился кузеном капитана Харриса, чтобы уговорить Шарлотту открыть школу на земле Притчарда. Шарлотте так хотелось претворить свою мечту в жизнь, что она не раздумывая приняла предложение таинственного «кузена». Дэвид даже вложил в предприятие часть своих денег, чтобы окончательно усыпить бдительность Шарлотты. Разве он знал, что в один прекрасный день эти деньги потребуются ему, чтобы вытащить семью из долговой ямы?
Дэвид намеревался предложить Шарлотте очень низкую арендную плату и взимать ее до тех пор, пока школа не начнет функционировать в полную силу. И вот тогда он резко повысит ставки и потребует немедленной выплаты. Дэвид предвкушал ликование, с каким будет наблюдать, как его обидчица идет ко дну.
Отвратительный план. План, о котором Дэвид вскоре пожалеет.
– Надеюсь, вы ждали недолго, милорд.
Встряхнувшись, Дэвид поднял глаза и увидел стоящего перед ним мистера Бейнса. Бросив шляпу на скамью, тот уселся напротив Дэвида и подвинул ему документы.
– Я принес оригинал договора с Притчардом, как вы и просили, только это не поможет. Я прочитал его еще раз, и могу сказать, что вы никак не сможете помешать ему выселить вдову из особняка.
Поморщившись от досады, Дэвид убрал договор в саквояж.
– Я знаю, что вы правы, но все равно хочу еще раз взглянуть на него.
Бейнс заказал пива.
– «Дополнение» к завещанию прошло проверку?
– Если честно, не уверен. Шарлотта слишком проницательна, чтобы принять на веру придуманный мною рассказ. Она не станет ничего обсуждать до тех пор, пока не покажет документы собственному адвокату. А вы считаете, могут возникнуть проблемы?
– Милорд! – воскликнул Бейнс, и его одутловатое лицо приняло обиженное выражение. – К этому документу не подкопаешься. Мы с адвокатом вашей семьи проследили за этим.
– Прошу прощения, мистер Бейнс, но это дело выбило меня из колеи.
– Представляю, как все осложнилось теперь, когда Притчард решил продать Рокхерст этому Уотсону из Йоркшира.
Дэвид сделал глоток пива.
– Может статься, это окажется мне на руку. Миссис Харрис поймет, наконец, что пора перенести школу в другое место.
– Вот так ирония судьбы. – Бейнс внимательно посмотрел на Дэвида. – Если бы вы позволили делам идти своим чередом, миссис Харрис оказалась бы сейчас именно там, где вы и хотели ее видеть, когда затевали все это.
– Я прекрасно это понимаю. И молюсь, чтобы она никогда об этом не узнала.
– У вас были все основания злиться.
– Верно. Но, насколько я помню, вы предупреждали, что мне не следует требовать от Притчарда наложения ареста на имущество.
– Я предостерегал вас не от этого. Вы сделали разумный ход. По крайней мере, вы поступили весьма дальновидно, предположив, что арендная плата в Ричмонде возрастет.
– Вы преувеличиваете мои заслуги. – Дэвид залпом допил остатки пива. – Мне было плевать на рост арендной платы. Я хотел лишь мести.
Голос Дэвида сорвался. Он до сих пор не мог спокойно Говорить о прошлом, о самоубийстве отца, которое тот совершил через шесть лет после того, как Шарлотта открыла школу. Вернее, произошло два самоубийства. Сначала с собой покончил отец, а потом жена. В первом случае не было вины Дэвида, а вот во втором…
Бейнс поднял глаза, а потом нахмурился.
– Сэр, к нам идут.
Дэвид едва успел обернуться, как к их столу подошел незнакомец, державший в руках шляпу.
– Добрый вечер, милорд. Мое имя Нед Тиммз. Я…
– Я знаю, кто вы такой, – проворчал Дэвид, узнав ростовщика, скандально известного своими сомнительными сделками. Виконт поднялся со своего места и грозно взглянул на непрошеного гостя. – И у вас хватает наглости искать встречи со мной на людях?
Лицо Тиммза хранило безмятежное выражение человека, привыкшего к угрозам.
– Вы не оставили мне выбора, милорд. Ваши слуги отказываются впускать меня в дом.
– Потому что вам нечего мне сказать. Моя жена умерла. Как ни старайтесь, вы не сможете получить что-либо у покойника.
– Она оставила много долгов.
– Верно. Но я выплатил все законные долги.
– Ее долг мне вполне законен, уверяю вас. – Достав из кармана сюртука бархатный футляр, ростовщик открыл крышку. Взгляду Дэвида предстал сапфировый гарнитур Керквудов, который он никак не мог отыскать после смерти Сары. – Ваша супруга отдала мне это, чтобы погасить долг.
Дэвид оцепенело смотрел на искрящиеся блеском дорогие украшения: серьги, колье, браслет и перстень. Этот гарнитур был частью ювелирной коллекции семьи, передававшейся из поколения в поколение. Даже отец в самые тяжелые времена не пытался продать или заложить хоть один из этих предметов.
Как Сара могла так поступить? Неужели она ненавидела его столь сильно, что предпочла заложить дорогие его семье украшения, вместо того чтобы попросить у него денег?
Дэвид знал ответ на этот вопрос. Они с Сарой всегда ссорились из-за ее пристрастия к азартным играм.
– Если моя жена вам задолжала, у вас есть возможность покрыть долг прямо сейчас. Эти сапфиры стоят гораздо больше любого ее долга. Ведь именно так вы проворачиваете свои дела – охотитесь на тех, кто в отчаянии готов получить гроши в обмен на действительно ценные вещи.
На это раз ростовщик не смог сохранить спокойствия. Он явно волновался.
– Но, сэр, ведь это фамильные ценности. У меня были все основания считать, что вы захотите сохранить их для наследников. Я готов вернуть вам гарнитур за разумную цену…
– Убирайтесь к черту, – рявкнул Дэвид, понимая, что «разумная цена» в несколько раз превысит истинную стоимость гарнитура. – Вы не получите от меня ни пенни. Вы и такие, как вы, убили мою жену, и я не желаю иметь с вами ничего общего.
Ростовщик прищурил глаза.
– Думаю, вам стоит пересмотреть свою позицию, сэр. Уверен, газеты с радостью купят у меня пикантные подробности, касающиеся того, на что готова была ваша жена, чтобы заработать денег на свои… развлечения.
Зря негодяй сказал это. Вскочив с места, Дэвид двинулся на ростовщика, заставив его попятиться.
– Ты угрожаешь мне, мерзкий червяк? Я бы не советовал. Местный судья мой хороший приятель, и, думаю, приглядевшись к твоим делишкам более внимательно, он наверняка отыщет что-нибудь противозаконное. Хочешь рискнуть?
Тиммз вынужден был остановиться, так как, пятясь, уперся в соседний стол.
– Простите, милорд, – с обидой в голосе произнес он. – Я хотел сделать вам одолжение, но теперь понимаю, что совершил ошибку.
– Непростительную. А теперь, когда ты ее исправил, я надеюсь, повторения не последует. Я ясно выразился?
Не переставая кивать, Тиммз протиснулся между Дэвидом и столом.
– Я больше не потревожу вас, сэр. – С этими словами ростовщик поспешил прочь.
Все еще дрожа от гнева, Дэвид вернулся на свое место за столом.
– Я полагаю, вы все слышали.
– Слышал. Вы уверены, что не хотите вернуть драгоценности?
– Абсолютно уверен. – Разве сможет он когда-нибудь спокойно смотреть на них? Разве сможет не раздумывать о том, почему его глупая жена заложила самые дорогие для всей семьи вещи и о том, как дурно он обошелся с ней?
Дэвид заказал еще пива.
– Мне не стоило жениться на Саре.
– Вы сделали то, что должны были.
– Не большое утешение.
Ему стоило жениться на Шарлотте. Дэвид ведь уже собирался раскрыть перед ней свой обман, когда его отец окончательно разорился. Банкротство и последовавшее за ним самоубийство отца в одночасье изменило все, взвалив на плечи Дэвида непосильную ношу – теперь содержать семью предстояло ему. Оказавшись в долговой яме, Дэвид видел для себя единственный выход – жениться на богатой наследнице.
Поэтому он женился на Саре, и маскарад продолжался. Он ведь не мог допустить, чтобы жена узнала, что он оказывает помощь и поддержку другой женщине.
Внезапно в голову Дэвиду пришла леденящая душу мысль. А что, если именно эта сторона его жизни была причиной отчаяния Сары? Не могла ли она каким-то образом узнать о его связи с Шарлоттой?
А коротенькая предсмертная записка ничего не объясняла:
«Прости меня, Дэвид, жизнь слишком невыносима, чтобы я могла терпеть далее».
Дэвид говорил всем, что она покончила с собой из-за долгов. А что еще он мог сказать? Что его жена была слишком несчастна, а он оказался бессердечным негодяем, неспособным понять это?
Нет, он определенно не умеет разбираться в женщинах. Сначала Шарлотта, потом Сара…
Дэвид провел рукой по волосам. Как бы ему хотелось повернуть время вспять. Тогда он все сделал бы иначе. Не стал бы связываться с Притчардом. Не женился бы на Саре.
Не потерял бы Шарлотту.
Грудь сжалась от знакомой боли, на которую он слишком долго старался не обращать внимания. А что, если бы он отправился прямиком к ней в тот день, когда газеты опубликовали письмо? Что, если потребовал бы объяснить причину, толкнувшую Шарлотту на подобный поступок? Расспросил бы, что так сильно разозлило ее? Ведь теперь, узнав ее лучше, Дэвид понял, что подобные поступки Шарлотте несвойственны.
Но тогда он слишком стремился спасти свою честь и поэтому не пошел к ней. И что же в итоге? Пока он вставал в позу, проклинал имя обидчицы и строил планы мести, Джеймс Харрис увел Шарлотту у него из-под носа и женился на ней.
Мысль о том, что Шарлотта бросилась за утешением именно к Харрису, до сих пор не давала покоя Дэвиду. Даже сознание того, что бравый кавалерист потерпел фиаско в качестве мужа, не охладило его ревность.
Ревность? Вздор. Дэвид отказывался ревновать Шарлотту к мужу, поклонникам или друзьям. Он не допустит, чтобы она значила для него так много. Его чувства к ней канули в прошлое, черт возьми!
Еле слышно выругавшись, Дэвид поставил пустую кружку на поднос проходящей мимо официантки и рявкнул:
– Еще пива!
Дэвид с трудом проглотил вертящуюся на языке грубость. Он не решался до сих пор обнажать душу перед друзьями. Иначе они будут потрясены его кознями в отношении женщины, от которой видели только добро. А объяснить свои поступки он сможет, лишь рассказав правду о злополучном письме, чего Дэвид делать не хотел.
Барменша поставила перед Дэвидом кружку с пивом, и теперь он смотрел на пену ничего не видящим взглядом.
– Через восемь месяцев Притчард выгонит ее не моргнув глазом. В этом я не сомневаюсь. Мне нужно все уладить до того, как это случится. – Дэвид сделал большой глоток. – И я сделаю это, будь я проклят!
Бейнс посмотрел на Дэвида поверх кружки.
– А почему бы вам не сказать ей правду?
– Какую правду? О том, что кузен Майкл, человек, которому она верила на протяжении стольких лет, планировал сломать ей жизнь? Я должен поведать ей о том, насколько сильно ненавидел ее? Это ее убьет. И она не захочет принять от меня помощь. У нее нет денег, чтобы спасти школу без меня. И она не возьмет эти деньги, если я ей предложу. Она слишком горда для этого. – Дэвид посмотрел в кружку.
– Лучше оставить все как есть. Мне лишь нужно продолжать размахивать у нее перед носом тридцатью тысячами фунтов и восхвалять щедрость Сары до тех пор, пока Шарлотта не поймет, что вынуждена переехать. Будем надеяться, это случится раньше, чем Притчард выставит ее на улицу.
– В таком случае желаю удачи, – произнес Бейнс. – Она вам понадобится.
Лоб Дэвида прорезала складка.
– Спасибо.
Ему необходимо было время, чтобы сломать барьеры, воздвигнутые между ними неприглядным прошлым. Даст ли ему Шарлотта это время?
На следующий день, подходя к школе, Дэвид ощутил нервную дрожь во всем теле. За два дня раздумий Шарлотта могла принять решение отказаться от наследства. И что тогда делать?
Дэвид ожидал, что его вновь проводят в кабинет, и был несказанно удивлен, оказавшись вместо этого в небольшой гостиной. В ожидании хозяйки заведения он положил в рот мятный леденец и начал осматриваться. Он заметил стоящие на полках книги о скачках, графин с вином и самодельные подушки с вышитыми на них странными изречениями вроде: «Хлеб и джем согревают сердце» или «Правда всегда светится на искреннем лице». Дэвид как раз наклонился, чтобы получше рассмотреть другие поделки, когда в комнату вошла Шарлотта.
– Доброе утро, лорд Керквуд, – очень по-деловому произнесла она. – Я вижу, вы любуетесь работой моих учениц.
Дэвид обернулся.
– Довольно… э… необычные изречения для того, чтобы вышивать на подушках…
Рассмеявшись, Шарлотта прикрыла за собой дверь.
– Набившие оскомину афоризмы скучны, вот я и позволила девушкам выражать собственные мысли. После этого я выставляю наиболее интересные работы в своей гостиной. Мне кажется, это побуждает их трудиться прилежнее и проявлять выдумку.
– Оригинальная идея.
– Только не все родители ее одобряют.
– Хотя и продолжают посылать своих дочерей в вашу школу.
Улыбка Шарлотты померкла.
– Но не в последнее время.
Усевшись в резное деревянное кресло, Шарлотта указала на диван.
– Надеюсь, вы не возражаете, что я приняла вас в гостиной. В кабинет постоянно заглядывают люди. Здесь нам будет спокойнее. Я не хочу, чтобы другие преподаватели или слуги услышали, как мы обсуждаем такое деликатное дело. По крайней мере, до тех пор, пока не решим все окончательно.
Несмотря на то, что Шарлотта желала уединиться по вполне уважительным причинам, кровь Дэвида быстрее заструилась в жилах при одной лишь мысли о том, что они останутся наедине. Дэвид поспешно сел, старясь скрыть не к месту охватившее его возбуждение.
На его беду, Шарлотта выглядела сегодня обворожительно в простом голубом платье, которое так и приковывало взгляд к соблазнительной округлой груди, поддерживаемой корсетом. Дэвид вновь встал и принялся расхаживать по гостиной, старясь призвать к ответу свое предательское тело.
– Я получила от вашей матери приглашение на обед, устраиваемый в честь Амелии и майора Уиктера в загородном доме, – произнесла Шарлотта, чтобы прервать неловкое молчание.
Майор Уинтер приходился Дэвиду кузеном и был женат на Амелии, бывшей ученице Шарлотты.
Знала ли Шарлотта, что, прежде чем попытать счастья с Сарой, он делал предложение Амелии и получил отказ?
– Так вы собираетесь приехать? – спросил Дэвид, не понимая, почему ответ Шарлотты имел для него такое большое значение.
– Конечно. Ведь я увижу Амелию и майора Уинтера впервые после их возвращения в Англию. Я собиралась поехать с визитом в Девоншир, к родителям Амелии, но проблемы в школе…
Шарлотта замолчала. Ей и не нужно было продолжать – ведь Дэвид, как никто другой, знал, что сейчас не лучшее время для того, чтобы оставить школу.
– Вы уже показывали документы своему адвокату?
– Да. И он заверил меня, что все в порядке.
Дэвид облегченно вздохнул.
– Так вы намерены принять наследство?
– Только ответьте сначала на несколько вопросов.
Заскрежетав зубами от досады, Дэвид остановился и посмотрел на Шарлотту.
– На какие именно?
– Для чего вам тратить свое драгоценное время на то, чтобы курировать постройку нового здания школы?
– Это условие, оговоренное в завещании. Если вы примете завещанные вам деньги, то я буду связан условиями сделки так же, как и вы.
– Хорошо. Поставлю вопрос иначе. У вас ведь нет интереса в этом деле. По вашим словам, рядом никого не было, когда вы нашли дополнение к завещанию. Вы могли бы сжечь его, и дело с концом. Но вы этого не сделали. Почему?
Шарлотта обладала сводящей с ума способностью задавать очень неуместные вопросы. Возможно, пришло время заставить ее почувствовать себя так же неловко, как чувствовал себя Дэвид.
– Вы можете думать обо мне что угодно, Шарлотта, но у меня есть совесть.
Шарлотта подошла к камину и уставилась на огонь.
– Сара знала, что вы и я…
– Нет, – отрезал Дэвид. – И поскольку вы тоже ей не рассказывали об этом, осмелюсь предположить, что она ничего не могла узнать самостоятельно. Ни мать, ни Джайлз никогда ни о чем не упоминали. Я тоже ни с кем не обсуждал.
– Кроме Энтони, Фоксмура и лорда Стоунвилла, – еле слышно произнесла Шарлотта. – Но, думаю, это не стоит принимать в расчет, ведь имени моего вы не назвали. Я, в самом деле, благодарна вам за то, что они так и не узнали, кого вы окрестили мстительной сукой.
Дэвид застонал, когда грехи прошлого всплыли из небытия, чтобы снова начать насмехаться над ним.
– Энтони должен был держать язык за зубами, – процедил он сквозь зубы.
Шарлотта натянуто улыбнулась.
– Я прекрасно осознаю, что у вас нет причин испытывать ко мне симпатию.
– Не понимаю, какое это имеет отношение к делу.
– Самое прямое. – Шарлотта гордо расправила плечи. – Видите ли, я показала документы не только своему адвокату, но и Чарльзу Годуину.
Дэвид едва не взорвался от гнева.
– Этому проклятому газетчику?
В глазах Шарлотты вспыхнула тревога.
– Нет! Вернее, да. Но не потому, что он имеет отношение к прессе. Я попросила совета, потому что он мой друг.
Дэвид знал это, но внезапно в его душе поднялась волна ревности.
– И насколько вы близки с этим другом?
В глазах Шарлотты появился холодный блеск.
– Мои отношения с Чарльзом вас совершенно не касаются, милорд.
Дэвид едва сдержался, чтобы не выругаться, Шарлотта называла Годуина Чарльзом, в то время как для него она припасла лишь холодное «милорд».
– А завещание моей жены не касается его. Насколько я знаю, Чарльз Годуин совершенно несведущ в вопросах подобного рода.
– Верно. Но зато он достаточно знает о людях, указанных в завещании. Как и мне, ему показалось очень странным желание Сары оставить что-то школе.
– Передайте Годуину: пусть держит свое мнение о моей покойной жене при себе.
Шарлотта саркастически улыбнулась.
– У Чарльза появилось интересное предположение относительного этого «завещания».
Сердце Дэвида отчаянно забилось.
– Вот как?
– Он предположил, что Сара действительно могла оставить мне эти деньги в порыве тщеславия, желая увековечить свое имя. А вот появление в завещании вашего имени кажется подозрительным. Чарльз считает, что вы обернули ситуацию в свою пользу.
Черт бы побрал этого Годуина. Он слишком умен.
– Для чего мне это?
– Сначала хочу объяснить, как мы с Чарльзом познакомились.
– Вообще-то я знаю. Он служил в одном полку с вашим покойным мужем. Только я не понимаю, какое это имеет отношение к делу.
– Скоро поймете. – Шарлотта глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. – Вскоре после того как Чарльз появился в полку, нас с мужем и его с женой пригласили на званый обед, где разразился скандал.
Сложив руки на груди, Шарлотта принялась расхаживать по гостиной.
– Когда разговор зашел о том, как бессердечно обошлась с несчастным мистером Мастерсом одна бесстыдная особа, Чарльз бросился защищать ее.
Грудь Шарлотты вздымалась, а голос звучал взволнованно. Дэвида тоже нельзя было назвать абсолютно спокойным.
– Как потом выяснилось, – продолжила рассказ Шарлотта, – Чарльз работал в «Морнинг таттлер», когда туда пришло письмо. Он сказал главному редактору, что письмо личное и не предназначалось для газеты. Когда же его все-таки против его воли напечатали, Чарльз в знак протеста уволился из газеты и пошел служить в армию.
Пока Дэвид переваривал сказанное, Шарлотта устремила на него полный муки взгляд.
– Вот как мы с Чарльзом стали друзьями. А уже потом я призналась ему в своем участии во всей этой истории. Я рассказала, что мое письмо было сугубо личным, у меня и мысли не было передавать его в газету. – Голос Шарлотты перешел в шепот. – Клянусь, это правда. Письмо должно было попасть к вам. Мальчишка-посыльный отнес его в редакцию. Зачем и почему, я не знаю.
Дэвид мог лишь смотреть на Шарлотту, не в силах произнести ни слова. Именно эта часть головоломки не давала ему покоя. Столько лет он размышлял над тем, как могла Шарлотта оказаться настолько злой, чтобы публично втоптать его имя в грязь. Теперь же признание в том, что произошла ужасная ошибка, лишь усилило чувство вины, давно уже терзавшее душу Дэвида.
– Так что Чарльз знает о нас все, – закончила рассказ Шарлотта.
– Вот как, – с трудом выдавил Дэвид.
– И он предположил, что, возможно, вы… обманом вписали свое имя в завещание, чтобы контролировать ситуацию. Потому что хотите разрушить все, чего я так долго и мучительно добивалась. – Шарлотта опустила глаза. – Чарльз считает, что это завещание – ваша месть за то, что я сделала с вами.
– Месть? – словно эхо откликнулся Дэвид. Шарлотта запоздала с обвинениями. Дэвиду было настолько больно, что перехватило дыхание.
Немного успокаивало лишь то, что подобное предположение высказал Годуин, а не Шарлотта. От этой мысли тлевший в душе Дэвида гнев превратился в бушующее пламя.
Он подошел к Шарлотте.
– Думаете, я стал бы ждать восемнадцать лет, чтобы моя жена покончила с собой, а потом начал составлять коварный план мести, используя ее деньги?
– Я не сказала, что согласилась с Чарльзом, – возразила Шарлотта, нервно сжимая руки.
– Но вы не утверждали и обратное. – Дэвид подошел к ней ближе и посмотрел прямо в глаза. – Поверьте мне, Шарлотта: если бы я хотел вам отомстить, то сделал бы это много лет назад.
– Именно так я и сказала Чарльзу, – невозмутимо произнесла Шарлотта.
Дэвид удивленно посмотрел на женщину.
– Тогда для чего этот разговор?
Глаза Шарлотты встретились с глазами Дэвида.
– Узнать, что вы на это скажете.
Дыхание Шарлотты стало прерывистым, а ее глаза светились таким до боли знакомым чувственным огнем. Внезапно Дэвид устал от собственной лжи, отголосков прошлого и оправданий, которыми, казалось, была наполнена теперь жизнь Шарлотты.
Пришло время покончить со всем этим разом. Ведь Шарлотта стояла так близко.
– Если бы я хотел мести, – хрипло произнес Дэвид, лаская взглядом губы женщины, – я избрал бы иной путь.
Шарлотта улыбнулась.
– И какой же? – прошептала она. Дэвид обхватил ладонями ее лицо.
– А вот такой, – глухо проворчал он и поцеловал ее.
Она на мгновение замерла, а потом задрожала и, к удивлению Дэвида, слегка приоткрыла рот. Впрочем, он знал, что она не окажет сопротивления.
Этот поцелуй был сродни возвращению домой. Только Дэвид стал старше, оттого и возвращение показалось слаще.
Момент близости разжег такое пламя, что, казалось, они с Шарлоттой могут обжечься. Зарывшись пальцами в волосы Шарлотты, Дэвид не отпускал ее, а его поцелуй стал столь настойчивым и ненасытным, что об осторожности было забыто и Шарлотта, с не меньшей страстью ответила на призыв.
Язык Дэвида проник в гостеприимные теплые глубины ее рта, и Шарлотта прижалась к нему, словно никак не могла насытиться.
Одному Богу было ведомо, как ждал Дэвид этого момента. На протяжении восемнадцати лет он представлял, как снова поцелует Шарлотту, и теперь его желание стало почти неконтролируемым. Дэвид не собирался целовать ее, но раз уж так случилось, он своего не упустит.
