Текст книги "Сначала замужство, потом постель"
Автор книги: Сабрина Джеффрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
– Только не вставай между мной и моей школой. Это понятно?
Глаза Дэвида вспыхнули гневом, но он все же кивнул.
На этот раз он позволил Шарлотте уйти, хотя и последовал за ней. Кода они поравнялись с фаэтоном, Дэвид еле слышно произнес:
– Я заеду за тобой во вторник. В десять часов.
Не дожидаясь ответа, он запрыгнул на сиденье, взял в руки вожжи, и фаэтон мягко покатил по аллее.
Шарлотта уже хотела броситься за ним и сказать, чтобы он забыл о визитах в дом Стоунвилла, но потом вспомнила о том, как сильно возбудил ее единственный поцелуй, и решила, что, желая досадить Дэвиду, навредит лишь себе.
Ну что ж, возможно, ей придется пойти на поводу у своего необузданного желания иметь Дэвида в любовниках. Она уже очертила границы их отношений, и теперь посмотрит, не выйдет ли Дэвид за рамки дозволенного.
Если он нарушит хоть одно из установленных Шарлоттой правил, то будь он проклят! Она сама в ответе за собственную жизнь, и если Дэвид попытается встать у нее на пути, она отвернется от него и навсегда вычеркнет из своего сердца.
Глава 18
Возвращаясь в город, Дэвид пребывал в ярости. Он намеревался нагнать Притчарда, но тот, вероятно, успел где-то свернуть.
Пусть. Дэвид отправится к нему завтра и предупредит, чтобы он оставил Шарлотту в покое, потому что убеждать ее бессмысленно, и винить в этом некого, кроме самого себя. Поскольку она не знала правды, у нее не было причин подозревать, что Притчард имеет виды и на здание школы.
Дэвид заскрежетал зубами, лавируя между многочисленными колясками и экипажами. Неужели этот идиот не понимает, что провоцировать Шарлотту неразумно? Это лишь заставит ее бороться, вместо того чтобы принять неизбежное. Дэвид понимал ее после того, что она рассказала о жестокости своего отца. И все же это ничего не меняло. Противостояние могло оказаться гибельным. Если она продолжит воевать с Притчардом, ему придется рассказать правду.
Из горла Дэвида вырвался стон. Он отчетливо представил, что произойдет потом. Ему придется объяснять каким-то образом свою ложь, и тогда выплывет на свет вся правда о его омерзительном плане мести. Шарлотта возненавидит его. Все, что он сделал, слишком сильно напоминало грязные методы ее отца. Разве после этого она сможет вновь поверить ему?
К тому времени как Дэвид добрался до дома, его настроение окончательно испортилось. Мало того, что Шарлотта отвергла его предложение, так он еще умудрился вновь восстановить ее против себя. Опасения Дэвида оказались не напрасны – с Шарлоттой действительно было очень трудно иметь дело.
Дэвид поднялся по ступеням, но входная дверь не распахнулась, как это обычно бывало при его приближении. Открыв замок своим ключом, Дэвид вошел в холл и обнаружил там спящего в кресле лакея Джорджа. Дэвид не слишком обращал внимание на то, что в последнее время этот парень уклонялся от исполнения своих обязанностей, но сегодня его безответственность напомнила Дэвиду о гораздо более вопиющем проступке, о котором он собирался поговорить с лакеем еще два дня назад.
С грохотом захлопнув дверь. Дэвид наблюдал, как Джордж открыл глаза и поспешно вскочил с кресла.
– Милорд! Простите…
– Я хочу поговорить с тобой у себя в кабинете, Джордж.
Лакей побледнел.
– Да, сэр.
Дэвид поднялся на второй этаж, лакей следовал за ним точно тень. Когда они вошли в кабинет и Дэвид приказал затворить дверь, на лице лакея появилось такое выражение, словно он готов был вот-вот упасть в обморок.
– Милорд, – начал он, – я знаю, что не должен был спать, но…
– Я позвал тебя сюда не поэтому. – Дэвид подошел к столу. – Два дня назад ко мне имел наглость обратиться Нед Тиммз. Ты знаком с этим человеком?
Джордж побледнел еще больше.
– Нет, сэр.
Черт возьми, так Дэвид ему и поверил.
– Он ростовщик. Похоже, незадолго до смерти моей жены к нему попали фамильные сапфиры Керквудов. Очевидно, леди Керквуд отдала их ему в счет погашения карточного долга.
– Я н… ничего об этом н… не знаю, милорд.
– Ты уверен? Но ведь кто-то же сопровождал мою жену в Спитлфилдз, где промышляет этот негодяи. Ты ведь старший лакей. Кому, как не тебе, быть ее сопровождающим.
Лакей отчаянно замотал головой:
– Нет, сэр, я ни за что не позволил бы ее светлости отправиться в эту часть города, клянусь вам. – Он судорожно сглотнул. – Возможно, леди Керквуд отвез туда ее брат. Они часто выезжали вместе.
Правдоподобное объяснение, но Дэвид не поверил слуге. Что-то в поведении Джорджа его настораживало, только он не мог понять, что именно.
– Что ж, хорошо. Я спрошу своего шурина. – Подавшись вперед, Дэвид оперся руками о стол. – Но если я узнаю, что ты не только отвез мою жену к ростовщику и скрыл от меня сей факт, но еще теперь и лжешь, то вышвырну тебя вон и не дам никаких рекомендаций. Ты меня понял?
– Да, сэр, – кивнул слуга, на лбу которого выступили крупные капли пота.
Дэвид прищурился.
– Лучше тебе рассказать правду. Я могу быть снисходительным, зная, какой настойчивой могла быть моя жена, если очень хотела чего-то от мужчины.
Джордж судорожно втянул носом воздух, но взгляда не отвел.
– Это верно, сэр. Но я не сопровождал ее. Клянусь.
Интуиция подсказывала Дэвиду, что слуга лжет, но доказательств не было, а виконт никогда не был сторонником увольнения без веской причины. – Хорошо. Можешь идти.
После того как слуга ушел, Дэвид упал в кресло возле стола. Этот разговор еще раз напомнил ему о том, как плохо он знал собственную жену. Он оглядел кабинет, на протяжении нескольких лет служивший ему убежищем. Наверное, ему не следовало проводить здесь так много времени. Наверное, стоило обращать на Сару гораздо больше внимания.
Но спустя год после свадьбы Дэвид обнаружил, что ему все сложнее и сложнее выносить ее присутствие. Поэтому он уединялся в кабинете, чтобы делать наброски чертежей или обдумывать будущие капиталовложения. Только это могло спасти Дэвида от беспробудного пьянства и азартных игр, за которыми коротали вечера его друзья.
«Школа помогла мне обрести смысл жизни, стала моим спасением».
Дэвид поморщился, вспомнив слова Шарлотты. Он начал понимать ее стремление защитить школу. Иногда человеку приходится отчаянно бороться, чтобы сохранить то, что помогает ему не потерять рассудок.
Благополучие школы под угрозой, и Шарлотта сможет спасти ее, только если последует совету Дэвида.
Но с какой стати его слушать? В ее глазах Дэвид был незваным гостем, ворвавшимся в ее жизнь и готовым с такой же легкостью ее покинуть. Даже тот факт, что он хотел сделать Шарлотту своей женой, настораживал. Дэвид просил ее отказаться от очень многого, а взамен мог предложить лишь статус замужней женщины. Но ведь предыдущий брак Шарлотты имел весьма плачевные последствия – впрочем, как и его собственный, – так почему она должна и него верить?
Дэвиду стало казаться, что завоевать Шарлотту можно только одним способом – пойти на уступки, к которым он был совершенно не готов.
В последующие несколько дней размышления о подобном исходе дела окончательно свели Дэвида с ума. А что, если Шарлотта действительно не может иметь детей? Что, если откажется оставить работу, даже став виконтессой Керквуд? Сможет ли он терпеть брак, в котором ему придется делить жену с этой проклятой школой?
И все же, несмотря на все эти вопросы, Дэвиду ужасно хотелось вновь увидеть Шарлотту. Да, он знал, что ей сейчас нужно дать время на раздумья, но ему вовсе этого не хотелось. Дэвид намеревался побыстрее отвести ее к алтарю и сделать своей навечно.
Его одержимость Шарлоттой должна была бы немного ослабеть, когда он овладел ею. Но этого не случилось. Лишь ответ на письмо, отправленное Шарлоттой кузену Майклу, принес Дэвиду некоторое облегчение. Этот идиот Уотсон подсказал ему способ раз и навсегда подорвать доверие Шарлотты к своему другу и советчику.
Ответ кузена Майкла на ее письмо заставит Шарлотту возненавидеть его и укрепит веру в Дэвида. И чем больше она станет ему доверять, тем больше шансов на то, что Дэвид заставит ее изменить решение относительно замужества.
Отправив письмо, Дэвид переключил свое внимание надругие дела, чтобы хоть ненадолго забыть о Шарлотте. Большую часть недели он посвятил ей и ее школе, забросив собственные дела, которые теперь настоятельно требовали его внимания. Кроме того, ему нужно было нанести визиты Притчарду и своему шурину.
Однако, к своему разочарованию, Дэвид узнал, что Притчард уехал в Бат – очевидно, праздновать скорую продажу Рокхерста. А Ричард, по словам Линли-старшего, погряз в привычных грехах молодого холостяка – пил, играл в карты и гулял со своими сомнительными друзьями.
К счастью, Стоунвилл был в городе, и Дэвид получи у него разрешение приехать еще раз. Странно, но не в меру любопытный маркиз остался равнодушным к желанию Дэвида повторно осмотреть дом. Очевидно, все его внимание занимали какие-то проблемы. Маркиз оставил Дэвиду ключи ипоспешно выпроводил.
Поведение друга показалось Дэвиду странным, но еще больше его удивило лаконичное письмо Бейнса, которое принёс посыльный утром того дня, когда Дэвид собирался встретиться с Шарлоттой.
«Нам необходимо безотлагательно встретиться».
Виконт общался с адвокатом посредством писем, потому что не хотел, чтобы тот случайно встретился с Шарлоттой в его лондонском доме. Шарлотту наверняка удивил бы факт знакомства Дэвида с адвокатом кузена Майкла. Так зачем лишний раз возбуждать ее подозрения?
Обычно Бейнс приберегал слово «безотлагательно» на крайний случай, и Дэвид как раз задумался над тем, что бы могло означать это письмо, когда в столовую вошел его брат и направился прямиком к столику с кофейником.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Дэвид, щедро намазывая маслом ячменную лепешку. – Только не говори, что опять съехал со своей холостяцкой квартиры.
– Нет. Просто твой дом оказался ближе, а мне сегодня утром нужно быть в суде. Не хотелось вчера ехать в Челси, а потом проделывать такой же путь назад. – Забрав кофейник и поставив его на стол, Джайлз напил дрожащими руками полную чашку и залпом ее выпил. – Пора прекращать проводить ночи напролет в борделях. Я становлюсь староват для этого.
– Слышал это и прежде, – сухо заметил Дэвид. – И довольно часто.
– На этот раз я настроен серьезно. Больше никаких пьянок.
– Милорд, – раздался голос дворецкого. Он говорил так громко, что Дэвид поморщился. – К вам мистер Джексом Пинтер с Грейт-Мальборо-стрит. Говорит, что он сыщик с Боун-стрит.
Прежде чем Дэвид успел ответить, Джайлз вскинул голову.
– Чего он хочет?
– Просите, – приказан Дэвид дворецкому. Когда слуга ушел, Дэвид взглянул на брата. – Возможно, это связано с Ричардом. Или с Тиммзом.
– И все равно позволь мне все уладить, – предложил Джайлз. – Я часто общаюсь с этими людьми в суде и знаю, как они работают.
– Хорошо. – Предложение Джайлза было не лишено смысла.
Джексон Пинтер оказался высоким мужчиной с густыми черными бровями, выступающим вперед подбородком и хищным выражением лица. На первый взгляд могло показаться, что он слишком молод для сыщика с Боун-стрит, но только до тех пор пока он не заговорил. Его голос выдавал уставшего от жизни человека и неприятно резал слух.
Братья хотели подняться со стульев, чтобы поприветствовать его, но он поспешно произнес:
– Не стоит беспокоиться. Прошу прощения, что оторвал ваши сиятельства от завтрака.
Слова были подобострастными, но только не тон, каким они были произнесены. В голосе сыщика слышалось высокомерие, необычное для человека, занимающего столь невысокое положение.
Пинтер взглянул на Джайлза, а потом перевел взгляд на Дэвида.
– Я не мог бы поговорить с вашим сиятельством наедине?
– Я его брат, – оборвал сыщика Джайлз, – и по совместительству адвокат. О чем вы хотите поговорить?
Поведение Пинтера немного изменилось: стало более настороженным, – а лицо приобрело невероятно мягкое выражение.
– Я пришел, чтобы прояснить одно обстоятельство, касающееся смерти супруги его сиятельства.
– Сары? – спросил Дэвид, по спине которого пробе жала дрожь, не предвещавшая ничего хорошего. – Я буду рад помочь чем смогу, но, право, не понимаю, что тут обсуждать. – Дэвид указал на один из стульев. – Могу я предложить вам кофе, сэр?
– Нет, благодарю вас, милорд, – суховато ответил Пинтер. Вместо этого он поставил на стол перед Дэвидом большой саквояж, достал оттуда лист бумаги и протянул виконту. Это был счет из магазина мануфактурных товаров с подписью Сары в самом низу. – Как по-вашему, – спросил Пинтер, – это подпись вашей покойной супруги? Дэвид бросил взгляд на подпись.
– Похоже на то. Это ее почерк.
Сыщик достал другой листок, и сердце Дэвида едва не выскочило из груди, когда он узнал его.
– А это, – Пинтер положил перед виконтом предсмертную записку Сары, которую полицейские забрали у него после проведения расследования, – тоже подпись вашей супруги?
– Конечно. – Дэвид с трудом совладал с приступом тошноты, подступившей к горлу при виде этой записки.
На мгновение перед ним вновь возникло безжизненное лицо Сары, искаженное смертью, и безвольное тело, плавающее в покрасневшей от крови воде. Дэвид с усилием прогнал жуткое видение.
– Вы уверены, что это ее подпись? – не успокаивался сыщик. – Подумайте хорошенько, прежде чем ответить, милорд.
– Позвольте поинтересоваться целью этих вопросов, сэр, – вмешался с разговор Джайлз.
Пинтер сурово посмотрел на молодого человека.
– Два дня назад мы получили письмо от одного джентльмена, в котором он намекнул, что самоубийство вашей супруги вовсе таковым не является. И что подпись в предсмертной записке не принадлежит леди Саре.
Дэвиду вдруг показалось, что воздух стремительно покинул его легкие, лишив возможности дышать. Чувствуя себя так, словно Сара протянула из могилы свои загребущие руки и сомкнула пальцы на его горле, Дэвид постарался сохранить самообладание.
– И что за джентльмен сделал подобное заявление? – не слишком приветливо спросил Джайлз.
– Я не вправе дать вам ответ на этот вопрос, сэр.
Дэвид еще раз посмотрел на лежавшие перед ним листы бумаги.
– Почерк кажется одинаковым.
– На первый взгляд. Но наш специалист по почеркам изучил оба документа и после этого заверил нас, что написание некоторых букв различается. Но поскольку продавец в магазине собственными глазами видел, как ваша супруга ставила подпись на счете, мы высказали предположение, что предсмертная записка является подделкой. В конце концов, никто ведь не видел, как леди Сара ее писала, не так ли?
Дэвид старался взять себя в руки. Он пытался сопоставить два документа, но круги, поплывшие перед глазами, не позволяли ему этого сделать.
– И что вы хотите этим сказать? – требовательно спросил Джайлз.
– Мне кажется, его сиятельство догадывается, что я имею в виду.
Дэвид бросил взгляд на Пинтера.
– Вы считаете, что моя жена не совершала самоубийство?
– Именно так, милорд. – Прожигающий насквозь взгляд Пинтера остановился на Дэвиде. – Мы считаем, что она была убита.
Сердце виконта отчаянно забилось в груди. Кому потребовалось убивать Сару?
– Вы кого-нибудь подозреваете?
– У нас есть несколько подозреваемых, – мягко ответил сыщик. – Поэтому я должен просить вас ответить честно, милорд: вы уверены, что подпись сделана рукой вашей жены? Возможно, обнаружив ее мертвой, вы не захотели расследования и решили – как бы это выразиться – уладить дело своими силами?
Дэвид ошеломленно смотрел на сыщика.
– Черт возьми, я не писал эту записку, если именно на это вы намекаете, сэр. Я не стал бы пытаться утаить правду столь отвратительным способом.
Когда Пинтер достал блокнот и стал в него что-то записывать, Дэвид едва справился с приступом гнева. Сейчас не время показывать чувства.
– До этого самого момента, – произнес Дэвид, – я верил, что записка написана моей женой. И до тех пор пока кто-то, кроме вас и вашего «специалиста», не убедит меня в обратном, буду придерживаться своего первоначального мнения.
Подвинув документы к себе, Джайлз тоже внимательно их изучил.
– После смерти Сары было проведено расследование, и, насколько я помню, ничего противоречащего версии о самоубийстве обнаружено не было.
– Тогда вы, наверное, помните, что коронер был в тот момент в Шотландии, – заметил Пинтер, – и мы не могли ждать его возвращения, чтобы произвести вскрытие. Несмотря на то, что его ученик имеет отличные рекомендации, этот специалист признает теперь, что, возможно, сделанные им выводы могли быть не совсем верными.
Джайлз вскинул голову.
– Какие еще выводы?
– В желудке и легких покойной были обнаружены лепестки лаванды из ванны. Молодой ученик пришел к выводу, что леди Сара ушла под воду после смерти и, таким образом, какое-то количество воды попало ей в рот.
Пинтер искоса посмотрел на Дэвида.
– Однако недавние эксперименты показали, что вода не может попасть в желудок или легкие человека после смерти. Коронер подозревает, что леди Сару утопили, а потом перерезали ей вены, чтобы все выглядело как самоубийство.
Горло Дэвида сдавило точно железным обручем.
– Святые небеса, – хрипло вымолвил он.
Вновь открыв свою записную книжку, Пинтер заметил как бы между прочим:
– Когда проводилось расследование, вы сказали, что в ту злополучную ночь ушли прогуляться. Это так, милорд?
Вскочив со стула, Джайлз гневно посмотрел на сыщика.
– Я надеюсь, вы не пытаетесь утверждать, что это мой брат убил свою жену? – прорычал Джайлз. – Он уважаемый в обществе человек, пэр Англии. И вы считаете, что он настолько глуп…
– Сядь, Джайлз, – осадил его Дэвид. – Этот человек всего лишь выполняет свою работу. – Он посмотрел Пинтеру в глаза. – Я был дома почти до десяти часов. – Дэвид ждал возвращения Сары с бала. Он хотел узнать, действительно ли она по-прежнему играет в фараона, несмотря на его запрет. – А потом отправился на прогулку. Вернулся около полуночи. Спросите слуг, и они подтвердят вам, что я часто выхожу на улицу поздно ночью. Это помогает очистить мозг.
Пинтер что-то записал.
– Кто-то видел вас во время прогулки?
Поколебавшись немного, Дэвид ответил:
– Нет.
Мистер Кил, клерк в конторе Бейнса, видел его. Ведь именно к нему направлялся Дэвид. Он собирался отправить письмо Шарлотте. Но, сообщив об этом Пинтеру, он раскроет перед ним свою тайну, не говоря уже о том, что втянет в отвратительную историю и Шарлотту.
Этого допустить нельзя. Если назреет необходимость, Дэвиду, конечно, придется рассказать правду, но он не собирался делать этого до тех пор, пока у него не останется иного выхода. О Шарлотте никто не должен узнать.
– Вернувшись домой, – продолжал Дэвид, – я узнал, что и моя жена вернулась. Я попросил экономку открыть мне запертую на ключ дверь спальни Сары. И поскольку мы вместе ее обнаружили, не понимаю, каким образом на меня пало подозрение.
– Но ведь есть еще дверь, ведущая в вашу спальню, не так ли?
– Верно. Но она тоже была заперта изнутри.
– У вас наверняка есть ключ. Дэвид сжал кулаки.
– Несколько лет назад Сара попросила у меня единственный ключ от этой двери, и я его отдал. – Тогда же она отлучила мужа от постели. – Почему, вы думаете, мне пришлось звать экономку, чтобы попасть в ее спальню?
Сдвинув брови, сыщик сделал еще несколько пометок в блокноте.
– Что заставило вас войти в запертую комнату?
– Я хотел кое-что обсудить с женой, но ее не было дома. Когда же она вернулась, я постучал в ее спальню, но она не ответила.
– Что именно вы собирались с ней обсудить?
Джайлз вновь вскочил со стула.
– Беседа окончена, мистер Пинтер. До тех пор пока вы не предъявите что-то более существенное вместо своих догадок и противоречивых выводов ваших специалистов. А сейчас, я думаю, вам лучше оставить моего несчастного брата.
– Нет, я отвечу на все вопросы, – как можно спокойнее постарался произнести Дэвид. – В конце концов, моя совесть чиста.
Пинтер убрал блокнот в карман.
– В любом случае я узнал все, что необходимо. – Он потянулся за документами, чтобы убрать их в саквояж.
– Постойте! – сказал Дэвид. – Позвольте взглянуть на бумаги еще раз.
Он видел предсмертную записку Сары всего раз – в ночь ее самоубийства. К тому времени как он прочитал ее, Дэвид почти уже ничего не соображал – настолько потряс его вид плавающего в крови тела жены. Тогда он, естественно, не обратил внимания на подпись.
Но теперь он изучал оба документа внимательно, переводя взгляд с одного на другой. Теперь он понимал, почему у сыщиков возникли вопросы. Буквы «р» немного отличались, да и завитки у «к» тоже.
– Должно быть, она ужасно волновалась, когда писала это, – сказал Дэвид, возвращая документы сыщику. – Только так можно объяснить некоторые различия в написании букв.
– Мы не исключаем и такую возможность. – Линтер убрал документы в саквояж. – Но, по свидетельству нашего источника, ваша жена договаривалась о встрече с подругой на следующий день. Это совсем непохоже на поведение человека, решившего свести счеты с жизнью.
– И ее подруга подтвердила сей факт?
– Да.
Впервые за все время разговора Дэвид допустил возможность убийства. Несмотря на то, что при мысли об этом по его телу пробегала дрожь, Дэвид почувствовал, что бремя вины, давившее на его плечи в течение нескольких месяцев, стало легче. Он не виноват в смерти Сары. Не он толкнул ее на отчаянный шаг.
Но он не сумел ее защитить. Поэтому не мог успокоиться. Кто, ради всего святого, мог находиться в комнате Сары, когда она, обнаженная, готовилась принять ванну?
Мистер Пинтер направился к двери, но потом остановился и посмотрел на братьев.
– Еще один вопрос, сэр. Почему вы сказали друзьям, что ваша жена покончила с собой из-за карточных долгов, когда в предсмертной записке ни о чем подобном не упоминается?
Джайлз ошеломленно посмотрел на сыщика, а Дэвид поморщился. Он скрывал свои догадки ото всех, даже от брата.
– Если бы вам предоставили на выбор два объяснения самоубийства жены: карточные долги или несчастливый брак, – какое бы вы выбрали?
Взгляд Пинтера немного потеплел.
– Я понимаю, что вы хотите сказать.
– Если я подделал предсмертную записку, то, как вы думаете, стал бы выставлять себя в столь невыгодном свете?
– Наверное, не стали бы. А может, вы сделали это нарочно, потому что слишком умны.
Дэвид мрачно посмотрел на сыщика.
– Вы имеете право на собственное мнение, сэр. Но, надеюсь, принимая решение по данному делу, вы будете опираться на факты, а не на свою интуицию.
– Не сомневайтесь, сэр. Я не стану принимать решения, не раздобыв веских улик. – Сыщик низко поклонился. – А теперь позвольте откланяться. Буду весьма признателен, если вы останетесь в городе до выяснения всех обстоятельств.
Дэвид заскрежетал зубами.
– Это просьба или приказ?
– Скорее совет. – Пинтер кивнул Джайлзу. – Хорошего вам дня, джентльмены.
Когда он вышел из столовой с саквояжем в руках, Дэвид мог лишь ошеломленно смотреть ему вслед. Он пожелал хорошего дня? Это прозвучало как издевка.
Хуже того, Дэвид начал бояться, что хороших дней в его жизни уже не будет. Все его грехи воскресли из небытия, чтобы отравить ему жизнь. И казалось, уже ничего нельзя с этим поделать.
Шарлотта сидела в своем кабинете и вот уже в который раз перечитывала письмо кузена Майкла.
«Дорогая миссис Харрис!
Ваше предложение купить особняк, в котором расположена школа, застало меня врасплох. Случилось так, что мое финансовое положение пошатнулось в последнее время, поэтому я решил подыскать покупателя на свою собственность. К великому сожалению, я не могу продать вам особняк. Он очень дорог, а та сумма, что предлагаете вы, не покрывает и половины его стоимости. И поскольку мне очень нужны деньги, я вынужден искать другого покупателя.
Единственное, чем я готов вам помочь, это позволить пользоваться зданием школы за прежнюю арендную плату в течение последующих трех месяцев. Если вы не нарушите условия нашего соглашения, конечно. Таким образом, у вас будет достаточно времени, чтобы подыскать другое место для школы.
Но по окончании трех месяцев мне придется продать свою собственность. Думаю, вам следует поторопиться.
Ваш кузен Майкл».
Шарлотта смотрела на письмо, чувствуя, как в душе разливается холод. Послание кузена Майкла было таким холодным, таким безразличным – словно писал не он.
Ну почему он так поступил с ней? Неужели из-за сплетен? Может, он перестал верить в ее способность возглавлять школу? Шарлотта не допускала, что все может быть так плохо. Кузен Майкл вел себя как обыкновенный землевладелец, расчетливый бизнесмен.
Этого вполне достаточно, чтобы нарушить их соглашение и попросить Теренса выяснить, кто он такой на самом деле. Только тогда ей придется не только платить более высокую ренту, но и искать новое место для школы. Нет, так не пойдет.
Хорошо, что у нее есть деньги, завещанные Сарой. А в списке Дэвида есть еще дома. Правда, мысль о том, что ей придется в течение нескольких дней колесить по окрестностям вместе с Дэвидом, немного пугала Шарлотту. Ей будет очень непросто трезво обдумать его предложение, если всякий раз при виде этого мужчины ей хотелось броситься в его объятия, словно она какая-то распутница.
Закрыв глаза, Шарлотта потерла виски. Господи, ну как ей теперь выпутываться из создавшегося положения?
– Миссис Харрис, – раздался голос, – к вам сыщик с Боун-стрит.
Шарлотта обернулась и увидела стоящего на пороге дворецкого. О нет, что еще? Неужели у нее было мало забот в последние несколько дней?
– Что ему нужно?
– Не сказал. Но он, похоже, не уйдет, пока не поговорит с вами.
– Хорошо, – устало произнесла Шарлотта. – Просите.
Спустя пару минут в кабинет вошел привлекательный молодой человек, которого дворецкий представил как мистера Пинтера.
– Я миссис Харрис, – представилась Шарлотта, – хозяйка этой школы. Чем могу помочь? Присаживайтесь.
Молодой человек бросил на Шарлотту оценивающий взгляд и, дождавшись, когда она вновь займет свое место, сел на стул, стоявший перед столом.
– В качестве представителя главного уголовного полицейского суда я пришел к вам, чтобы задать несколько вопросов. Они касаются леди Керквуд.
Слова сыщика насторожили Шарлотту.
– Что вы хотите узнать?
– Насколько я понял, леди Керквуд училась когда-то в вашей школе.
– Это так.
– Скажите, она была подвержена депрессиям?
– Депрессиям? Сара? – С губ Шарлотты сорвался скептический смех, но от неодобрительного взгляда мистера Пинтера вся ее веселость сразу улетучилась. – О мертвых дурно не говорят, но она была весьма жизнерадостной. А почему вы спрашиваете? Это как-то связано с ее смертью?
– Вы знаете, как умерла леди Керквуд?
Шарлотту обеспокоил тот факт, что мистер Пинтер не ответил ни на один из ее вопросов.
– Она покончила жизнь самоубийством.
– Да, но вам известно, каким образом?
Этот вопрос привел Шарлотту в замешательство. Господи, да что происходит?
– Нет. В газетах лишь написали, что она свела счеты с жизнью.
Вытащив из кармана блокнот, Пинтер что-то записав.
– Стало быть, никто из членов ее семьи или его светлость ничего вам не рассказали.
Упоминание о Дэвиде еще больше насторожило Шарлотту.
– Знаете, я не стану больше отвечать на ваши вопросы, пока вы не ответите на мой. Почему вы расспрашиваете меня о Саре спустя шесть месяцев после ее смерти?
Губы мистера Пинтера сжались в узкую линию.
– Мы расследуем убийство леди Керквуд, – произнес он.
– Убийство? Значит, она не покончила с собой?
– Ее нашли в собственной ванне с перерезанными запястьями. Тогда самоубийство казалось единственным разумным объяснением. Ведь и предсмертную записку нашли. Но события последних дней навели нас на мысль о том, что она была подделана. Возможно, это сделал убийца.
Шарлотта откинулась на спинку кресла, ощутив, как тело охватила невероятная слабость. Убийца? Сыщики кого-то подозревают? Как такое может быть?
– А его светлость знает о ваших подозрениях?
– Да, мы сообщили ему об этом еще утром.
– Бедный, – произнесла Шарлотта, стараясь ничем не выдать своих истинных чувств. – Как он, должно быть, страдает.
– Сильно сомневаюсь в этом, – холодно заметил мистер Пинтер. – Я понял, что его брак не был слишком счастливым.
Шарлотта подняла глаза на сыщика. Он смотрел на нее очень внимательно, и до Шарлотты, наконец, дошло. Власти считают, что Сару убил Дэвид!
Как они только могли предположить подобное? Это же просто нелепо.
– Не могу утверждать, был его брак счастливым или нет, – произнесла Шарлотта, тщательно подбирая слова, – но, будучи вдовой, смею вас заверить: как бы ни сложился его брак, он очень переживал из-за смерти Сары. Она ведь была его женой. И еще у него очень хорошая репутация.
– И мне так сказали, – согласился сыщик.
И все же его голос звучал скептически. В груди Шарлотты поднялась волна справедливого негодования.
– Подозревая в убийстве его сиятельство, вы сильно заблуждаетесь. Он слишком хорошо знает, что такое честь и гордость, чтобы пасть столь низко. И уж наверняка у вас нет никаких доказательств, свидетельствующих о…
– Я так понимаю, его сиятельство в последние несколько дней много времени проводил в вашем обществе.
Резкая смена темы разговора вкупе с испытующим взглядом мистера Пинтера заставила Шарлотту почувствовать опасность.
– Откуда вы это взяли?
– Так это правда?
Вопросы сыщика пугали Шарлотту. Ведь он не думает, что она и Дэвид… что они вместе придумали…
– Зависит от того, что вы подразумеваете под словами «много времени». Он действительно нанес мне пару визитов.
– А три дня назад вы ездили на званый обед, устроенный в его загородном доме. Несмотря на то, что он все еще носит траур.
– Послушайте, – произнесла Шарлотта, кипя от негодования. – Я поехала туда, чтобы встретиться с еще одной своей ученицей, которая – так уж случилось – вышла замуж за двоюродного брата его сиятельства. В любом случае наши с ней отношения вас не касаются.
– Понимаю. – Мистер Пинтер вновь принялся что-то писать в своем блокноте. – И его сиятельство никогда не рассказывал вам о своем браке? И не объяснял, как умерла его жена?
Шарлотта замерла.
– Почему он должен мне это рассказывать? У нас с его сиятельством чисто деловые отношения. Мы не обсуждаем ничего личного.
– Это интересно! – Впервые за все время разговора на бесстрастном лице мистера Пинтера промелькнуло искреннее удивление. – Пожалуйста, поподробнее.
О Господи! Наверное, Шарлотте не стоило об этом упоминать. Но разве будет хуже, если полиция узнает о завещании, вместо того чтобы предположить наличие между ней и Дэвидом каких-то порочащих ее отношений?
– Леди Керквуд оставила школе большую сумму денег, а супругу предписала наблюдать, как эти деньги расходуются.
Ответ Шарлотты привел сыщика в замешательство.
– Сара передала школе тридцать тысяч фунтов, с тем чтобы новое здание было названо в ее честь.
