Текст книги "Чеченцы"

Автор книги: С.-х. Нунуев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 35 страниц)

Конь в жизни горца

В связи с тем что одним из главных занятий чеченцев и ингушей являлось скотоводство, а основным родом войск была конница, такие виды физической тренировки, как бег и прыжки, уступали место упражнениям, связанным с ездой на лошадях.

Любовь к своему верному другу коню у всех кавказских народов, в том числе и у чеченцев, была беспредельна. Конь для джигита был дороже всего. Об этом говорят многочисленные источники. Характерным в этом отношении является высказывание генуэзца Георгия Интериано, относящееся ко второй половине XV века, который сообщает: «Часто они готовы отдать все свое имущество за хорошего коня, который им приглянется, и нет у них вещи, драгоценнее хорошего коня».

Великий русский поэт М.Ю. Лермонтов, глубоко изучивший быт чеченцев, во многих бессмертных творениях воспевает безграничную любовь горца к своему коню. Так, в замечательном произведении «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтов в поэтической форме приводит рассказ удалого джигита Казбича о своем любимом коне Карагезе:

 
Золото купит четыре жены,
Конь же лихой не имеет цены,
Он и от вихря в степи не отстанет,
Он не изменит, он не обманет.
 

Среди жителей Кавказа особенно славилась кабардинская порода лошадей. Лошади этой породы являются самыми быстрыми и выносливыми. Однако и у чеченцев и у ингушей были свои замечательные породы скакунов.

Лошади разводились главным образом для верховой езды, а все хозяйственные работы проводились на быках. Хороший уход за лошадью и заботливая, умелая ее подготовка к различного рода походам и состязаниям превращали обыкновенного жеребенка в красивого, выносливого и быстрого скакуна, способного пробегать в трудных условиях по 80 – 100 верст в день. Лошадь чеченца и ингуша славилась необыкновенной преданностью своему хозяину.

Она как хорошая собака за охотником. В прошлом ни чеченцы, ни ингуши не подковывали лошадей и никогда не употребляли шпор. Они считали, что боль, причиняемая лошади шпорами или тяжелой нагайкой, утомляет ее, делает нервной и невыносливой.

Чеченцы и ингуши старались иметь хорошее седло, которое отличалось своим изяществом, красотой, легкостью, и прочностью. Оно никогда не натирало спины лошади, если даже не снималось по целым неделям.

Чечено-ингушская лошадь много месяцев содержалась на подножном корму и только при подготовке к состязаниям ее кормили зерном. Тренировали на различные дистанции под попонами, тщательно чистили скребницей, щеткой и купали по несколько раз в день. У горцев с детства прививалась любовь к коню. Поэтому обычно при подготовке лошади к состязаниям уход за нею поручался подросткам, которые под наблюдением старших кормили и тренировали ее.

Тренируя лошадь на выносливость и силу, горцы учили ее преодолевать различные препятствия. Наблюдая подготовку горских лошадей, Семен Броневский писал: «Смелые наездники приучают своих лошадей бросаться стремглав с утесов и с крутых берегов рек, не разбирая высот оных. Такой отчаянный навык, подвергавший всякий раз жизнь седока-джигита вместе с лошадью видимой опасности, нередко спасает от опасности попасться в руки неприятелю при случае близкой погони». Тренировка лошади и конные состязания, приучавшие молодых чеченцев и ингушей к приемам кавалерийской езды и развивавшие в них силу, ловкость и отвагу, играли весьма важную роль в физическом воспитании народа.

Нартский эпос, предания и археологические материалы указывают, что народы Кавказа с древнейших времен имели лошадей, которых использовали в быту и в военном деле.

Красивое зрелище представляла езда горца на лошади среди дикой природы. Русские и иностранные путешественники всегда восхищались умением чеченца держаться на коне. Н. Харузин, ехавший в 1888 году из Владикавказа в Грозный, так описывает картину встречи горца в этих местах: «Необозримая гладь тянулась перед нами… Иной раз вдали покажется всадник – это горец, спешащий за чем-нибудь в город или из города. Лошадь бежит его шибко и ровно; лица его различить невозможно, но во всей его фигуре столько мужественности и, вместе с тем, столько грации и изящества, что невольно любуешься им». Удобная, свободная и гордая посадка чеченца в седле обусловливалась длительной его тренировкой в этом деле. С 2-3-летнего возраста горцы приучали детей держаться на коне. В прошлом большую часть своей жизни горец посвящал коню, так как в скотоводческом хозяйстве без него нельзя было обойтись. Верховая лошадь в горах являлась ничем незаменимым средством передвижения. Вот поэтому горец чувствовал себя в седле во время езды на лошади так же уверенно, как и во время ходьбы по земле.

Оружие горца

Оружие горца было его гордостью. Оно всегда было вычищено и блестело. Даже бедняки, обремененные тяжелыми сельскохозяйственными работами, старались иметь оружие лучшего качества. Всегда хорошо пригнанное, оно не мешало всаднику не только во время тихой езды, но даже при бешеной скачке и джигитовке. О наличии оружия у бедных горцев указывал в 1848 году офицер царской службы Л. Зиссерман, побывавший в тот год в аулах горной Чечни. Он писал: «Бедность жителей самая крайняя, за совершенным отсутствием не только пахотной земли, но даже удобных пастбищ: все ущельице почти ряд голых неприступных скал… все достояние жителей – оружие…» Умалат Лаудаев также указывает, что «оружие составляло необходимую потребность чеченцев с давнего до нашего времени. Прежде они не были уверены и за один день своей жизни, почему не делали без него ни шагу, как на работах, так и дома и, даже засыпая, осматривали, исправно ли оно. И теперь, даже когда спокойствие их ограждено законом, любовь к оружию, как и прежде, владеет ими, почему они тратят много денег на его приобретение и украшение. В минувшие времена случалось, что за ружье или шашку платили 200 баранов, или столько же рублей, или же холопа с холопкой».

Имеются данные о количестве качественного оружия у чеченцев за первую половину XIX столетия, собранные Ю. Сафаровым. В 1856 году перешел на сторону русских грамотный житель аула Аллы Юсуф Сафаров, ранее занимавшийся строительством крепостей на территории, подвластной Шамилю. Ю. Сафаров пятилетним мальчиком отправился с отцом в Мекку, где тот и умер.

Сафаров через несколько лет поступил в Турецкий корпус, находившийся в Египте. Там он изучил арифметику, инженерное искусство, устройство крепостей и траншей, положил основание многим городам и проводил воду к ним. Знал хорошо арабский и турецкий языки. Написал правила для войск, как конных, так и пеших, научился делать подкопы для взрыва крепостей, знал 10 языков. В 1840 году, приехав из Египта в аул Аллы, начал служить в войсках Шамиля, где считался первым среди наибов. «Но его превосходство перед Шамилем в науках заставило последнего сделаться врагом Сафарова. Из зависти и корысти, желая унизить Сафарова перед народом и овладеть его имуществом, обвинил его в измене – в доставлении князю Барятинскому секретных сведений о положении дел в горах – и отправил Сафарова в ссылку в селение Тинди, называемое Сибирью, где он находился в темнице 3 года. Находясь в ссылке столь долгое время и не надеясь на милость Шамиля в будущем», Сафаров в 1856 году сумел бежать из заточения под покровительство русских, надеясь отомстить Шамилю.

Многочисленные источники указывают, что с древнейших времен горцы Северного Кавказа имели большое количество оружия, которое по своим боевым качествам превосходило оружие, имевшееся у других племен. А. Веселовский в своей работе «Несколько географических сведений о древней России из рассказов итальянцев» помещает отзыв генуэзца Георгия Интериано о несравненном качестве стрел, которыми пользовались горцы Северного Кавказа на охоте и в битвах с врагом. Георгий Интериано отмечает: «Они (горцы) сами делают свои стрелы… И в целом мире не найти стрел, которые летали бы так далеко и имели бы столь закаленное острие».

У чеченцев луки были больших размеров, с двумя тетивами. Человек, пользовавшийся луком, должен быть физически сильным и выносливым. Хорошая координация движений способствовала меткой стрельбе из лука. Она играла особенно большую роль при стрельбе из лука на лошади. Физически слабо развитый человек, не имеющий достаточной координации движений, на полном скаку не мог метко стрелять в цель.

Из поколения в поколение горцы передавали секреты и образцы изготовляемого ими оружия и ставили на них свои отличительные знаки – марки. Далеко за пределами Чечни и Ингушетии были известны чеченские шашки – волчки, за которые даже русские офицеры платили большие деньги. По поводу изготовления этих шашек в 1856 году майор царской службы Властов писал: «В центре чеченского народонаселения сохранились оружейники, которые по неизменяемому обычаю своих отцов (видимо, и прадедов) подделывают шашки, называемые волчками, с изображением волка». Неизвестно почему русские назвали лучшие образцы чеченских шашек «волчки». У чеченцев и ингушей эти шашки назывались «терсмаймал», то есть шашки, на которых изображена обезьяна. У. Лаудаев, отмечая высокое качество чеченских шашек, писал: «Лучшими шашками считаются те, которые имеют на клинке изображение зверя. Неизвестно почему чеченцы опознали в этом изображении обезьяну, по-чеченски маймал, и назвали шашку “терсмаймал”. Русские это изображение признали за волка и назвали такую шашку “волчок”. В Персии чеченские шашки также назывались “шашки-обезьяны”. Кроме этой шашки, у чеченцев славилась старинная хорошая шашка “калдам”, имеющая изображение креста. В связи с тем, что у чеченцев были свои хорошие шашки, среди них не славились ни персидские “хоросанки”, ни турецкие “дамасски”».

Образцы горских шашек экспонируются в оружейной палате и в других музеях страны. О чеченских шашках, изготовляемых атагинскими мастерами, певцы слагали песни и сказания. В казачьих песнях также воспевалось высокое качество чеченских шашек.

Для физического воспитания горцев шашка была необходимым предметом, посредством которого проделывались разнообразные физические упражнения. Фехтование у чеченцев и ингушей проводилось на саблях. Вначале детей учили фехтовать на деревянных шашках, затем обучение проводилось на боевых, о чем будет сказано ниже.

В руках опытного горца шашка являлась весьма грозным оружием. Не менее грозным оружием в рукопашной схватке являлся кинжал. Кинжал использовался не только для вооруженных схваток, но и как предмет для выполнения разнообразных физических упражнений. Чеченцы и ингуши широко использовали кинжал в труде, для метания в цель и в танцах. Танец с саблями был самым популярным танцем среди них.

После сближения чеченцев и ингушей с русским народом воин-всадник вооружается не только малым холодным оружием – луком со стрелою и саблей, но и палицей, топором, а затем появляется и огнестрельное кремневое оружие.

В праздник юноши устраивали имитацию боя двух всадников, причем изображавший врага одевался в костюм, характерный для мнимого противника. С появлением огнестрельного оружия юноши устраивали охоту на серн, дикого козла, оленя и других диких животных, живущих в горах Кавказа. Убивший зверя раньше других возвращался с добычей в селение, и его встречали все жители восторженными криками и стрельбой.

Н. Краснов

Национальный вайнахский костюм

Национальная одежда чеченцев складывалась веками. Она выражает вкус ее создателей, их эстетические идеалы. В традиционной чеченской одежде соблюдается принцип единого ансамбля. Это касается и материала, и покроя, и цветовых соотношений, и способов орнаментации и украшения костюма.

Традиционный мужской костюм изготовлялся из местных материалов. На шапки и шубы использовались овчины, на обувь – кожа крупного рогатого скота и козья, шерсть перерабатывалась на войлок, из которого делались бурки, обувь. Из домотканого сукна шили башлыки, черкески, иногда штаны и бешметы.

Основными предметами мужской одежды чеченцев являлись бешмет и особой формы штаны. Бешмет туго обтягивал фигуру, застегиваясь до пояса на сделанные из шнурка ручной работы пуговицы-узелки и петли. Он имел высокий стоячий воротник и длинные суживавшиеся к кисти рукава, застегивавшиеся на такие же пуговки. Ниже талии бешмет расширялся, подчеркивая стройность фигуры. Этому способствовал своеобразный покрой его спинки. Она кроилась из одного куска материи, но на уровне талии подрезалась так, что посередине оставалась как бы перемычка шириной от 2 до 5 см, ниже талии переходящая в клин, значительно расширяющийся к подолу. Передки бешмета в средней части также оставались цельными. Бока сшились из двух клиньев. Длина бешмета изменялась, но была на 10—8 см выше колен. Старики носили более длинные бешметы, чем молодые.

Старики носили также бешметы, стеганные на тонком слое шерсти или ваты. Праздничные бешметы шили из плотной хлопчатобумажной ткани, а более зажиточные – из атласа, шелка, шерстяной фабричной материи, иногда довольно ярких цветов. Бешметы одевали прямо на тело, нижние рубашки в то время имелись не у всех.

Штаны, шившиеся из домотканого сукна или плотной покупной материи, состояли из прямых, слегка суженных книзу штанин. Между штанин вшивался ромбовидный клин. Штанины носили на вздержке, заправляя в ноговицы из сукна, войлока или сафьяна. Ноговицы плотно обхватывали ногу от щиколотки до колена.

Под коленами их подвязывали ремешками.

Бешмет был основной повседневной, а у значительной части населения и выходной одеждой. Бешмет в качестве выходной одежды подпоясывали узким ремнем с металлическим набором – пряжкой, наконечником, бляжками, подвесками.

Одежда, состоящая из бешмета, штанов, ноговиц в сочетании с легкой мягкой обувью из сафьяна или сыромятной кожи вполне отвечала условиям жизни воина, пастуха, охотника.

Все в ней было строго подобрано, она не стесняла движений, позволяя бесшумно ходить по любым тропам, лазить по скалам.

Полный праздничный костюм включал в себя черкеску, которая одевалась поверх бешмета и шилась из лучшего домотканого или фабричного сукна. Покрой черкески совпадал с бешметом, но она застегивалась только у талии на несколько пуговок из шнурков и не имела воротника. В широкий вырез на груди был виден бешмет. Длина черкески обычно была длиннее бешмета и обычно доходила до колен, но иногда бывала и выше колен. Прямые и широкие рукава в парадных черкесках спускались ниже кисти. Такие черкески носили с отогнутыми рукавами.

Характерным признаком черкески были нашитые по обеим сторонам груди газырницы – карманы с мелкими отделениями, в которые вкладывали газыри – деревянные трубочки с заготовленными в них зарядами для огнестрельного оружия. К концу XIX века, в связи с появлением пятизарядной винтовки образца 1891 г., газырницы утратили свое значение и сохранились в качестве украшения.

Черкеска, как и бешмет, плотно обхватывала фигуру, расширяясь книзу, и была удобна и для всадника и для пешехода. Она служила верхней парадной одеждой. Носили черкеску застегнутой и подпоясанной описанным выше поясом, на котором висел кинжал, иногда шашка или пистолет.

Теплой, зимней одеждой служили шубы из овчин, двух покроев – прямой или в талию. Для чеченцев характерной одеждой была бурка с узкими плечами, колоколообразно расширявшаяся книзу. Бурка была идеальной одеждой для всадника, защищая и его и его лошадь от дождя, снега, ветра и жары. При ночлеге в поле бурка служила также и подстилкой и одеялом. В Чечне также пастухи надевали в плохую погоду на плечи накидку, сшитую из нескольких полос домотканного сукна, закалывая ее деревянной, костяной или железной булавкой.

Головным убором чеченцев была шапка из овчины, называемая русскими папахой. В качестве дорожного головного убора был распространен башлык, надевавшийся обычно поверх папхи.

Повседневную обувь чеченцы изготовляли из коровьих и телячьих кож. Такая обувь не имела пришивной подошвы и шилась из одного куска со швами на заднике и подошве или на носке и на заднике. Парадную обувь шили из сафьна кустарного или фабричного производства, реже домашней выработки. Она также была без прошивной подошвы. Надевали ее на мягкие сафьяновые носки. Они были немного выше щиколоток. Парадную обувь носили с сафьяновыми ноговицами. У этой обуви была мягкая подошва, что было удобно для наездника и пешехода в условиях горного бездорожья, крутых и опасных троп. Такая обувь способствовала выработке удивительно легкой и красивой походки.

Для мужской одежды была характерна темная, сдержанная цветовая гамма – черная, бурая, серая черкеска, тех же цветов штаны, ноговицы, черная бурка. Башлыки и бешметы делались обычнг других цветов, чем весь костюм, оживляя его ярким пятном. Богатые люди иногда носили белые бурки, черкески, папахи. Идеал мужской красоты – стройность, подтянутость, ловкость и сила, широкие плечи и тонкая талия – все это подчеркивалось традиционной одеждой чеченцев.

В женской одежде ярче выражались возрастные и социальные различия. Чеченские женщины, как и большинство горянок в XIX в. и в начале XX века носили рубаху туникообразного покроя с разрезом на груди и маленьким стоячим воротничком, застегивавшимся на пуговицу. Длинные прямые рукава прикрывали кисть руки, а в праздничных рубахах иногда спускались до пола. Рубаха, большей частью доходила до щиколоток. Шили ее из хлопчатобумажной или шелковой ткани. Под рубаху надевались штанины, на вздержке и ромбом между штанинами. Штанины были широкими до щиколоток или внизу собирались в оборку. Они были в ряде случаев видны из-под рубахи. У праздничного костюма низ штанин обшивали шелком. Чеченки, в рубахе и в штанах, дополненном, соответствующим возрасту и положению головным убором, можно было выходить за пределы дома и даже на праздники. Основу женской одежды составляло платье-рубаха. Платье это совпадало по покрою с черкеской – распашное до пола, без воротника, с открытой грудью и застежкой у пояса. Иначе шились рукава. Вначале рукав был разрезан почти до самого верха, спускался много ниже кисти руки и заканчивался округлой лопастью. Парадное платье шили из бархата или тяжелого шелка.

Важной частью женской одежды был кафтанчик, который надевали под платье поверх рубашки. Кафтанчик делался коротким и туго стягивал фигуру. Застежка находилась спереди и шла от шеи до пояса, иногда имелся стоячий воротничок. Узкий рукав кончался у кисти. Для украшения нашивали на груди несколько пар серебряных застежек, иногда вызолоченных, украшенных бирюзой или цветными стеклами, с орнаментом, нанесенным гравировкой, чернью или филигранью. Форма этих застежек оставались неизменными на протяжении столетий.

Кафтанчик шили из плотных, нарядных тканей – тяжелого шелка, бархата, фабричного сукна. Из-под распашного с открытой грудью платья была видна грудь кафтанчика с застежками, его полы и нижняя часть рукава. Полы рукава украшались золотым шитьем. Постепенно кафтанчик изменился. В Чечне вошел в обиход только нагрудник.

Весьма важную роль в женской одежде играл пояс, который делали из галуна, кожи или ткани, но обязательно с большими серебряными пряжками, бляхами. Делались и сплошь серебряные пояса. Пояс надевали поверх платья, стягивая талию. Серебрянный пояс был большой редкостью и с нагрудными застежками, передавался по наследству из поколения в поколение. Многие сохранившиеся до сих пор пояса насчитывают по 100–150 лет.

Описание чеченского национального костюма необходимо дополнить описанием головного убора. В XIX – в начале XX в. девичий головной убор состоял из платка, сложенного углом, концы которого проводили под подбородком и закалывали сзади. Замужняя чеченка носила на голове чухт – мешочек с незашитым дном, куда вкладывались косы: он завязывался на темени. При выходе за пределы дома и при посторонних чухт, закрывавший косу, прикрывали другим большим платком.

Цветовая гамма допускала яркие цвета и сочетания. Праздничная девичья одежда чеченок подчеркивала изящество и стройность фигуры. По горскому обычаю девушки и молодые женщины в холодное время года не носили никакой теплой одежды, а могли лишь надеть второе платье или накинуть на плечи платок. Замужние женщины постарше могли носить распашную одежду, простеганную тонким слоем шерсти или ваты.

Женская обувь по своим фасонам была такой же, как у мужчин, – мягкая, сафьяновая со швом на подошве и такие же сафьяновые носочки. Но кроме этого они носили туфли на твердой подошве без задников, на небольшом каблучке.

В 20-е годы XX в. мужская одежда претерпела небольшие изменения. В эти годы появилось зимнее пальто, представлявшее по покрою комбинированную форму черкески-бешмета. Этот вид зимней одежды, известной под названием «зелимханки» (по имени знаменитого чеченского абрека Зелимхана, убитого в 1913 году), шили из домотканого или фабричного сукна, на вате, шерсти или овчине. Сделанная, как черкеска, в талию, с широким подолом, длиной ниже колен, она имела стоячий, как у бешмета, воротник, была двубортной и застегивалась на пуговицы из ремня, продеваемого в шнуровые петли.

В это же время начали быстро распространяться брюки галифе. В них было удобно ездить верхом и ходить по горной местности. Они настолько вошли в быт, что не только молодежь, но и старшее поколение считают их своей национальной формой.

В 20-годы наряду с бешметом, а у молодежи, вытесняя его, широко распространилась так называемая кавказская рубаха, многие особенности которой показывают ее происхождение от бешмета. Она была прямая, длинная, с широким рукавом, скошенным у кисти и застегивающимся на пуговки.

Описанные изменения коснулись города, частично села. Но многие сельские жители, особенно пожилые, оставались верными старинной национальной одежде.

Следует отметить, что Первая мировая война, а также гражданская война не повлияли на изменения форм женской одежды. Это произошло гораздо позже.

З. Алиева