Текст книги "Чеченцы"

Автор книги: С.-х. Нунуев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)

Праздник урожая

В последним в году земледельческим праздником вайнахов был праздник урожая. Он не имел определенного дня, а праздновался произвольно, в зависимости от времени завершения сельскохозяйственных работ, а, следовательно, и погодных условий года. Праздник известен под названием «марс пхйора» (жатвенный ужин); отмечался он каждой семьей отдельно по окончании жатвы.

Во время ужина умершим родственникам делалась передача, т. е. символически пересылалось угощение и произносилась при этом молитва «Дай бог, чтобы у них (покойников) урожай был хороший от того, что мы передаем, пусть будет им польза». По свидетельству первого ингушского этнографа Чаха Ахриева, ингуши считали, что умерший жнет солому на загоне своих родственников, пока те не сделают по окончании жатвы марса пхьора.

Ужин сопровождался следующей церемонией: поставив возле очага ужин, самая старшая женщина в семействе брала в руки щипцы и, дотрагиваясь ими до каждого блюда, говорила: «Да будешь пищей такому-то (называлось имя покойника). Обойдя таким образом, все яства, она выливала около очага брагу из чашки, находящейся у нее в руках. Затем уже все члены семейства принимались за трапезу. К «жатвенному ужину» подавались лучшие блюда, брага, пиво, арака, ибо люди верили, что все это будет достоянием их умерших родственников.

Особое место в этом обряде, как мы видим, занимала старшая женщина, которая по традиции у всех горцев считалась хранительницей очага. Данное обстоятельство указывает на древность праздника, который можно отнести к эпохе материнского рода. В основе «жатвенного ужина» лежал культ мертвых, от которых, по верованиям народа, во многом зависело благополучие. Подобно многим другим народам, вайнахи обычно воздерживались от употребления нового хлеба до праздника урожая. Из зерен первых срезанных колосьев готовили бублик, который подвешивали в доме на самом почетном месте. Пищу, изготовленную из зерна нового урожая, должны были сначала попробовать либо хозяйка, либо первенец или наиболее удачливый член семьи: считалось, что это обеспечит благополучие всей семье. Кстати, подобное поверье бытует до настоящего времени. У вайнахов бытовал также обычай по окончании уборки урожая готовить большой пирог с говяжьим или бараньим салом, который они делили по числу членов семьи и от их имени раздавали соседям.

На Кавказе осенний праздник по случаю окончания полевых работ в прошлом справлялся довольно широко. Например, черкесы после уборки хлеба в первый же день благодарили бога за сотворение хлеба и плодов земных. Праздник окончания жатвы сопровождался приношением благодарственных жертв божествам или духам предков, покровителям семьи. Адыгейцы посвящали осенний праздник богу Тхагаледжу – покровителю земледелия, при этом резали лишь одну козу или барана. Употреблять хлеб нового урожая можно было только после приготовления обеда из нового хлеба, на который приглашались ближайшие соседи и родственники. Праздник сбора урожая отмечался многими народами нашей страны и являлся завершающим земледельческим праздником.

У вайнахов, как и у других народов, к окончанию полевых работ обычно приурочивалось время свадеб, вечеринок, а также проведение различных видов работ, требующих помощи родственников, соседей, друзей (постройка дома, заготовка дров на зиму, чесание шерсти, изготовление сукна, войлока и войлочных изделий).

Обычаи и обряды, связанные с животноводческим бытом

Летне-осенний цикл календаря включал в себя и обычаи и обряды, связанные со скотоводством. Возвращение стад с летних пастбищ проходило в месяц, именуемый Жа аренга лохку бутт (месяц перегона овец на плоскость). Этот же месяц был известен и под другими названиями: Жа лоргу бутт (месяц стрижки овец, месяц стирки шерсти).

Соответствует примерно 22 сентября – 22 октября. Событие это тоже имело важное значение и отмечалось как семейное торжество. В каждой семье, в зависимости от состоятельности, старались сделать кровавые жертвоприношения. В жертву со стад приносили лучшего барана или даже двух-трех. Оставшееся после трапезы мясо раздавали бедным и сиротам. Бытовал и такой обычай: встречать стадо с подносом, которыми угощали пастухов и присутствующих детей. Принесение жертвы и устраивание трапезы было обязательным. Несоблюдение этого обряда, по мнению народа, могло привести к падежу овец.

Обрядами вайнахи сопровождали не только перегон животных, но и стрижку, а также выпуск баранов в отару. Для проведения стрижки вайнахи устраивали белхи. Утром для стригалей готовили завтрак, в обед давали мясную еду, а вечером устраивали общественную трапезу с приглашением ближайших родственников и соседей, сопровождаемую плясками и пением. К трапезе обязательно готовили обрядовые печенья, а если позволяли средства – резали и барана. Бытовал обычай сохранять первую срезанную шерсть тханка до следующей стрижки. Перед употреблением новой шерсти дарили соседям небольшое количество шерсти.

З. Мадаева

Состязания у чеченцев

История возникновения и развития физической культуры и спорта в краю вайнахов своими корнями уходит в далекое прошлое. Уже в период расселения чеченцев и ингушей на горной территории, прилегающей с юга к Закавказью, с севера к обширным Северокавказским степям, проводились состязания по бегу, прыжкам, борьбе и скачкам.

Так, в записках епископа Зихийской епархии Долмана (VI век нашей эры) имеется упоминание о проводившихся во II веке состязаниях пловцов, победитель которых – горец – был награжден венком и «римской», то есть византийской, парчой. Кроме этого, в них говорится, что за год до отъезда Долмана на Константинопольский вселенский собор (525 год) состоялись состязания по бегу, борьбе и скачкам в честь какого-то знатного иностранца. Победителям по каждому виду состязаний были преподнесены подарки.

Из-за отсутствия достоверных исторических данных трудно сказать, кто были эти указываемые нами победители. Но не исключена возможность, что они являлись представителями племени гаргареев – предками чеченцев и ингушей, о которых говорят знаменитый римский географ Страбон, а позднее историки Плутарх и Плиний Младший. Вполне возможно, что это были представители народа, называемого Страбоном в своей «Географии» хамекитами или исадиками, являющиеся древними предками вайнахов – садоевцев и вайнахов – хамхоевых.

Чеченцы, ранее жившие в горах, расположенных в верховьях реки Аргун, и ингуши, занимавшие территорию, прилегающую к юго-востоку от Военно-Грузинской дороги, осуществляли физическое воспитание главным образом в труде, охоте и в подготовке к этим процессам. Предания чеченцев и ингушей указывают, что молодое поколение горцев готовилось более опытным взрослым населением к охоте путем тренировки попадания в цель из лука первоначально по недвижущимся, а затем передвигающимся мишеням, изображенным в виде зверя, на которого готовилась охота.

Физическое воспитание у чеченцев и ингушей в раннем Средневековье было связано с подготовкой отважных охотников, а также скотоводов и землепашцев. Постоянные столкновения чеченцев и ингушей с враждебными племенами требовали от них также умения отстаивать свою территорию в бою с врагами.

В связи с преобладанием в это время в экономике чеченцев и ингушей скотоводства физическое воспитание было полностью связано с трудовой деятельностью скотовода.

Местный этнограф и историк У. Лаудаев, который первым из чеченцев написал на русском языке о своей еще так мало известной многострадальной родине, указывает, что «как вообще все первобытные народы, чеченцы на плоскости занимались преимущественно скотоводством, как необходимым средством для своего существования. Скот их множился на привольной и девственной земле, они в изобилии получали молоко, сыр, масло». В материалах за этот период мы не встречаем никаких сведений о проведении состязаний по бегу и кулачным боям. По этому поводу кабардинский ученый – просветитель Ш. Ногмов отмечает, что «упражнения в искусствах, принесенных греками и введенных под влиянием христианской веры, утрачены и забыты». Все игры – «ловзар» (слово, обозначающее на чеченском и ингушском языках во что-либо или на чем-либо играть) проводились главным образом на лошади.

Период жизни чеченцев и ингушей со второй половины XIV века многочисленными источниками и авторами освещается как период скотоводческой деятельности народа, в совершенстве владеющего искусством верховой езды и охоты. Ученый-кавказовед Ф. И. Леонтович, составивший «Адаты кавказских горцев», в своей рукописи «Быт и воспитание горцев», акцентируя внимание на адыгейских племенах, вместе с тем приводит весьма интересные сведения о быте и о состоянии физического воспитания чеченцев и ингушей с древнейших времен, а именно начиная с VI века до нашей эры, кончая XIX столетием. Ф. И. Леонтович указывает, что в ранний период существования у горцев благодаря торговым отношениям их со странами Востока встречаются аналогичные греческие элементы физических упражнений и состязаний. Позднее во время национальных праздников (Пасха или Троица) после сытых обедов вызывали наиболее сильных юношей из горцев, которые под завывающие звуки зурны или под аккомпанемент другого национального инструмента начинали борьбу. Победителем считался тот, кто бросит своего противника на землю. Ни правил борьбы, ни судейской коллегии не было, судьей являлся самый владетельный родовитый князь или старший рода, который и присуждал победу по своему усмотрению.

В празднествах устраивалось также метание – толкание камня в цель, а впоследствии толкание на дальность. Имеются сведения о проведении в этот период состязаний по метанию стрелы «кто выше», «у кого метче глаз», то есть упражнения в попадании в цель из лука во время скачек. Это свидетельствует о том, что наряду с выявлением победителя состязания служили и проверкой готовности воинов бороться.

Следует отметить, что физическое воспитание чеченцев и ингушей было аналогичным физическому воспитанию кабардинского, балкарского, грузинского и других народов Северного Кавказа.

Это свидетельствует о постоянных сношениях племен, живущих в предгорьях Кавказа.

Из средств физического воспитания среди ингушей и чеченцев были распространены борьба, метание камня, метание копья, прыжки с шестом, прыжки через бурку, то есть прыжки в высоту, лазание, плавание и особенно верховая езда – скачки.

Скачки

Многочисленные источники указывают, что очень рано начали проводиться состязания наездников – скачки.

Важное место в системе народных игр и физических упражнений, культивируемых среди чеченцев и ингушей, занимали «скачки до обрыва».

Указанные скачки, вырабатывающие решительность, смелость и уменье в совершенстве управлять своим боевым другом-конем, проводились следующим образом: за 15–20 шагов до пропасти намечалось черта (линия), до которой всадник, изъявивший желание продемонстрировать свое умение управлять лошадью, должен был скакать в полную силу. Только лишь доскакав до линии, он мог останавливать своего скакуна, стараясь, чтобы лошадь остановилась как можно ближе от черты, не доходя до пропасти. Наиболее искусные джигиты добивались того, что лошадь останавливалась сразу же (за 6–8 шагов), минуя линию. С этой целью во время тренировки лошадь приучали падать – садиться на задние ноги, оставаясь только на передних ногах. Собравшиеся многочисленные зрители из многих аулов с волнением и тревогой следили за этими скачками до обрыва. Нередки были случаи падения лошади и всадника в пропасть. В скачках джигитов «до пропасти» принимали участие только взрослые опытные наездники. Дети и юноши не допускались к участию в этих состязаниях.

Широко были распространены среди чеченцев скачки на приз «оружия, лошади, сбруи и одежды» умершего джигита. Характерной особенностью этих скачек являлось то, что чем богаче, опытнее и прославленнее был умерший джигит, тем количество желающих принять участие в скачках было больше. В скачках на приз оружия, лошади и одежды умершего джигита принимали участие дети и юноши различных возрастов. Дети обычно участвовали в скачках, в которых разыгрывалась одежда умершего. Они допускались к участию в скачках, где разыгрывалась лошадь и сбруя. А оружие умершего джигита (кинжал, шашка, винтовка, пистолеты) разыгрывалось среди наиболее метких стрелков, поражающих цель во время скачки на лошадях. Аналогичные заезды проводились и во время розыгрыша оружия. Шашка разыгрывалась среди наиболее опытных рубак – наездников в совершенстве владеющих этим грозным в то время видам холодного оружия. Кинжал разыгрывался среди наиболее искусных всадников, показывающих ловкость и изящество в джигитовке. Обязательным условием во время розыгрыша приза «кинжал» являлись элементы джигитовки с кинжалом в зубах участника этих состязаний. Последним видом состязаний на приз вещей умершего джигита являлись скачки, дистанция которых нередко устанавливалась в десятки километров.

В этих скачках чаще всего участвовали мальчики-подростки от 12 до 15 лет. Г оловной убор являлся почетной наградой победителю указанных скачек. «Я ничего не видел увлекательней этой скачки, – указывает непосредственный наблюдатель. – Редкая скачка подобного рода обходится без несчастья, так как мальчики очень часто падают с лошади, убиваются, и за одними поминками следуют другие, кончаясь теми же головоломными скачками». Похороны джигита превращалось в «праздник», на котором демонстрировались народные виды физических упражнений: лихие скачки, джигитовка, стрельба и рубка лозы. Подобного рода состязания устраивались также и во время свадеб и народных праздников.

В середине XIX века скачки во время поминок умершего, по-прежнему сохранив традицию розыгрыша одежды и обуви горца, получили иное содержание. Во время поминок не разыгрывалось оружие горца – ни холодное, ни огнестрельное, а также не выдавался приз – головной убор. Одежда и обувь разыгрывались не те, которые имелись при жизни горца, а специально купленные для этой цели, новые. Джигитовка проводилась не только с целью получения приза, но и с целью развлечения многочисленных зрителей, прибывших на поминки из разных аулов.

Житель Ингушетии Чах Ахриев специально посвятил статью проводимым во время поминок умершего скачкам. В этой статье он писал, что «похороны по-прежнему составляют важное событие в горах, поэтому быстро разносился слух о смерти кого-либо».

Рассказывая о приготовлении поминок, устраиваемых родственниками умершего, Чах Ахриев писал: «Им нужно было резать больше скотины, баранов… Нужно еще приготовить пиво и араки, нужно к тому же исправить черкеску, бешмет, башлык и вообще весь горский костюм для приза тем, которые пускают своих лошадей на скачку в честь покойника. За день до поминок должен явиться к родственникам покойного всякий, желающий пускать свою лошадь на скачку. Родственники отбирают у них лошадей, предназначенных для этой цели, и назначают призами для первой выскакавшей лошади черкеску, для второй бешмет, для третьей башлык и ноговицы, а для четвертой рубашку и штаны. Выбирают лошадей и отправляют их за день до поминок в какой-нибудь дальний аул, к своему родственнику или знакомому с проводником. На следующий день, рано утром, они выезжают от него в обратный путь, причем проводник их меняет свой значок. Сначала они едут шагом, а когда остается верст 15 до аула, где делают поминки, то пускают своих лошадей во весь опор. Между тем каждый из хозяев отправленных лошадей собирает наездников, чтобы встретить с ними свою лошадь… Обязанность встречающих состоит в том, чтобы подгонять скачущую лошадь… От большого пространства, назначенного для скачки, все скачущие лошади обыкновенно сильно утомляются… Еще до прибытия скачущих лошадей родственник покойника ставят мишень, и тот, кто попадет из ружья в цель, получает за это козла.

После стрельбы в цель и после скачек весь народ, который собрался на поминки, рассаживается группами по 5 человек каждая. Когда народ кончает есть и пить, в то время родственники покойника приглашают хозяев лошадей, бывших на скачке, чтобы каждый из них подвел отдельно свою лошадь к старику, который умеет посвятить их покойникам. Старик этот держит в одной руке чашку пива, а в другой три чурека и кусок баранины. Когда подводят к нему первую выскакавшую лошадь, он начинает позорить, что хозяин этой лошади «позволяет» покойнику, в честь которого устроена была скачка, называя его по имени, свободно ездить на этой лошади на том свете куда угодно, и заставляет лошадь пить пиво. Хозяину же ее он отдает кусок баранины и три чурека».

После этой церемонии ездокам выносят ветвистые палки, на которых навешены яблоки и орехи, и они джигитуют перед народом в продолжение часа… Этим заканчиваются поминки, называемые постельными. Потом делаются через два года, так называемые, большие поминки, если покойник был женат, то вдова его должна носить траур, по крайней мере, три года, после чего может снять траур и выйти замуж за брата покойника или за его родственника.

Физическое воспитание женщин

Следует особо указать, что в прошлом среди горцев Северного Кавказа физическое развитие женщин мало чем отличалось от мужчин. Женщины на полном скаку стреляли из лука и метко попадали в цель, ходили на охоту, выполняли почти все тяжелые в хозяйстве работы. Иностранный путешественник Де-Ля-Мотре, посетивший горцев в начале первой половины XVIII века, пишет, что «их женщины такие же хорошие всадники, как и они, настоящие джигиты… Подобно мужчинам ходили на охоту и не менее ловко стреляли из лука». И далее он указывает: «Это достаточно подтверждает истинную или ложную историю амазонок. Действительно, я в дальнейшем видел множество всадниц с колчанами за плечами и с луком в руке или с хищными птицами на руке. Всадницы мчались галопом, сидя верхом, как мужчины». Упоминание иностранца о том, что женщины сидели верхом на лошади, как мужчины, отличало именно чеченских и ингушских наездниц от упоминающихся мифических амазонок. Об этом свидетельствуют не только предания, но и исторические материалы, которые указывают, что в прошлом чеченские и ингушские женщины были прекрасными наездницами, в совершенстве владеющими конем и боевым оружием.

В период матриархата, как и у всех народов земного шара, у предков чеченцев и ингушей главную роль в производстве материальных благ и в известные периоды в управлении родом играла женщина. В сказаниях Нартского эпоса, посвященных женщине-горянке, легко прослеживаются черты матриархата. После матриархата наступил патриархат, так как при скотоводческом хозяйстве, где главными орудиями производства были лук, стрела, копье и аркан, главную роль стал играть мужчина. С изменением производительных сил изменялось и физическое воспитание людей. Женщина в период матриархата по своим физическим силам не отличалась от мужчины. Многие века женщины-горянки играли в обществе такую же роль, как и мужчины.

А. Пасынков, опубликовавший в 1925 году статью «Быт и игры кавказских народов», указывает, что, «судя по историческим материалам, на Тереке девочки оставались в кругу амазонок, укреплявших всем своим полувоенным строем идею матриархата, т. е. правление женщин вместо мужчин. Мальчиков амазонки отдавали отцам».

М. Ю. Лермонтов в поэме «Измаил-Бей» вывел замечательный образ Зары – девушки-воина, участвовавшей в боях в отряде Измаил-Бея. Этот образ исторически правдоподобен: горянки участвовали в боях рука об руку со своими братьями, отцами и мужьями. «В 1842 г. – пишет профессор Л. П. Семенов, ссылаясь на статью Е. Г. Вейденбаума в иллюстрированном прибавлении к «Тифлисскому листку», – в числе пленных с партией горцев была взята девушка, одетая в мужской костюм. Оказалось, что она уже более десяти лет участвовала в военных делах. Ее в национальном воинском платье возили на показ Николаю I. Затем она была отправлена в крепость Грозную». Видимо, не только одна Зара участвовала в боях совместно с мужчинами. Надо полагать, что таких, как она было много.

В преданиях и в народной памяти горцев сохранились сведения о физической силе, отваге и военном искусстве вайнахских женщин, являющихся верными помощницами мужчин в труде и в ратном деле. Один из самых старых людей в СССР, житель Ачхой-Мартановского района Чечено-Ингушской АССР Хазитов, рассказал интересный эпизод из боевой жизни чеченок. Во время нападения хевсуров на чеченские аулы, расположенные в верховьях реки Аргуна, не оказалось дома мужчин, так как они ушли в поход. Хевсуры, отобрав весь скот, решили забрать в плен оставшихся в ауле жителей.

Женщины-чеченки, вступив в бой с многочисленным и хорошо вооруженным отрядом хевсуров, разбили его наголову, отобрали свой скот и пленили многих воинов. Информатор рассказал, что большинство женщин сражалось с хевсурами на лошадях. Причем они владели оружием не хуже мужчин. Оказывается, что в прошлом физический труд, физическое воспитание и военноприкладная подготовка женщин – горянок часто осуществлялись наравне с мужчинами. Чеченцам и ингушам, живущим в суровых природных условиях гор, лесов и постоянной угрозы нападения со стороны враждебных племен, приходилось всегда быть готовыми к борьбе. В борьбе с природой и врагами женщины – горянки всегда были вместе с мужчинами. О правовом равенстве женщин-чеченок и ингушек в прошлом имеется много сведений, которые стали известны нам благодаря систематическому изданию «Сборника материалов для описания местностей и племен Кавказа», а также благодаря сохранившимся в народе преданиям. Так, в одном из «Сборников» за 1897 год помещена чеченская сказка «О храбром Назнае», находящаяся в ближайшем литературном родстве с напечатанными в XIX веке кабардинскими, грузинскими, аварскими и другими кавказскими сказками. Чеченская сказка «О храбром Назнае», широко распространенная в народе, показывает силу и решимость чеченской женщины, которая не боится мужчины, а, наоборот, проявляет по отношению к нерешительному мужу свою полную независимость и власть.

В предании-сказке говорится о том, что жена Назная «выгнала его вон» после того, как он отказался идти бить появившегося вблизи аула носорога, который поедал людей. После этого «на тот же аул напало войско, чтобы его завоевать. Опять послали нарты человека к Назнаю: выходи, мол, сражаться! Но посланный опять воротился с ответом, что Назнай не поехал, а его лишь прогнал: ступай, мол! Однако жена «героя» взяла длинный тростник и выгнала мужа из дома».

Благодаря решительным действиям жены Назнай помог одноаульцам убить носорога и разбить вражеское войско, напавшее на аул. Сюжет предания не сложен, но он повествует нам о том, что в прошлом чеченская женщина была полноправным членом семьи и могла проявить волю по отношению к своему мужу.

На наш вопрос, почему в чеченской сказке говорится о женщине, которая прогнала своего мужа, правдиво ли это, долгожители отвечали: «В далекое время женщина в обществе имела большой вес, потому что от нее зависело благополучие семьи и богатство народа, так как она выполняла такую же работу, как и мужчина, и, кроме этого, она одевала, обувала и кормила семью».