355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Руслан Мельников » Орден » Текст книги (страница 1)
Орден
  • Текст добавлен: 18 марта 2018, 22:30

Текст книги "Орден"


Автор книги: Руслан Мельников



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 68 страниц)



Руслан Мельников
Орден

© Руслан Мельников, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Тевтонский крест

От автора

Этот роман – фантастический, а посему на стопроцентную историчность он не претендует. Отрицательные персонажи, например Конрад Мазовецкий и его сын Казимир Куявский или коварная супруга малопольского князя Лешко Белого Грымыслава Луцкая, в реальности могли и не быть таковыми. Да чего уж там – скорее всего, и не были. А магистр Тевтонского ордена Конрад Тюрингский, возможно, вовсе не мечтал о широкомасштабном крестовом походе на Восток.

Замок Освальда Добжиньского Взгужевежа – авторский вымысел, как и многое другое, в том числе и княжна Агделайда Краковская. Казимира Куявского не убивали в битве при Легнице.

А хан Кхайду (по разным источникам – Кайду и Хайду) был не единственным предводителем татаро-монгольских туменов, вторгшихся в Польшу. Вместе с ним войска кочевников вел хан Байдар. Но вот участие в походе на Запад русичей, действительно, подтверждают некоторые косвенные данные. Как и то, что в Легницкой битве было применено пороховое и, возможно, примитивное отравляющее оружие.

Пролог

– Наш информационный выпуск продолжит криминальная хроника…

Пока на экране мелькала заставка новостей, Василий Бурцев успел набросить куртку и спрятать в карман подарок для Ворона – «Моторолу» последней модели с фотокамерой и прочими весьма занимательными прибамбасами. Пора идти. Бурцев потянулся к телевизионному пульту.

Ведущая местного канала – псевдоблондинка с глупо-восторженными глазами начинала отчет о бурной криминальной жизни их небольшого, но и отнюдь не маленького городка:

– Сегодня ночью совершено дерзкое ограбление краеведческого музея…

«Дерзкое ограбление музея»? Бурцев хмыкнул. До сих пор на его памяти дерзко грабили только банки, инкассаторов и крупных бизнесменов. Надо бы досмотреть сюжет.

Налетчики действовали, в самом деле, круто. И профессионально. Грамотно взломанная система видеонаблюдения, грамотно отключенная сигнализация, грамотно ликвидированная охрана… А из музея пропала одна-единственная вещица.

Бурцев присел в кресло. Любопытно! Исчезла башенка на керамической подставке в виде небольшого холмика. Миниатюрная модель некоего древнего укрепления, выложенная из аккуратно склеенных камешков. Башенка – полая, внутри высечен то ли узор, то ли письмена. В общем, миленький такой сувенирчик. В прозрачной коробочке со свастикой. На футляре надпись по-немецки: «Малая башня перехода №2».

Экспонат пробыл на стенде «Трофеи Великой Отечественной войны» менее суток. Лишь вчера утром башенку торжественно передал музею внук скончавшегося ветерана. Да, Бурцев краем глаза видел тот телерепортаж. Даритель говорил, будто башенка принадлежала самому рейхсфюреру Генриху Гиммлеру. Может, именно это и привлекло грабителей? Музейный стенд разбит, стеклянный футляр «башни перехода» расколот, его содержимое исчезло, а уцелевшая свастика вызывающе лежит посреди зала.

– Это обстоятельство наводит на мысль, что к похищению причастна организация нацистского толка, – взахлеб вещала псевдоблондинка, восторгаясь собственной прозорливостью. – Не исключено, что ограбление краеведческого музея – дело рук городской молодежной банды мистиков-неоскинхедов, именующих себя «тевтонами»…

Ну, а кому еще мог понадобиться такой экспонат? Не торговцы же антиквариатом пошли на мокруху (в музее, между прочим, убито два охранника) ради башенки из простых камешков. Те, добравшись до фондов, начали бы с золота скифов. Но в золотом зале ничего не тронуто. В остальных залах тоже.

Ну-ну. Бурцев задумался. За пару-тройку месяцев сектанты-«тевтоны» подмяли под себя все местные группировки скинов, установили строгую дисциплину, наладили организованное управление. Каким образом? Поговаривают об эмиссарах и денежных потоках из Германии, о психотропном зомбировании рядовых членов тевтонской организации, даже о таинственных магических обрядах при обращении неофитов.

Так или иначе, но вместо разрозненных буйствующих тусовок «кожаных голов» в городе появилась сплоченная структура неоскинхедов под руководством некоего магистра и четырех помощников-медиумов. Назвалась тевтонами. И… затихла. Город, уставший от погромов и уличных драк с участием бритоголовых, облегченно вздохнул.

Увы, судя по оперативной информации, это лишь затишье перед бурей: неоскинхеды тщательно готовятся к выполнению чрезвычайно важной для них миссии. Правда, в чем именно она заключалась, не знали толком ни рядовые тевтонские бойцы, ни их бригадиры. Да и вообще сведения о деятельности странной группировки были необычайно скудными. Доподлинно известно только, что тевтоны помешаны на мистике Третьего рейха. И, слава богу, пока не скупают стволы на черном рынке. К чему бы ни стремились отмороженные неоскины, вооруженный переворот явно не входит в их первоочередные планы. И то ладно!.. А с другой стороны… Неужто похищение музейного экспоната, помеченного свастикой, и есть та самая сверхмиссия полузомбированной секты? Мелковато как-то.

– Дальше в нашем выпуске новости спорта и погода…

Бурцев глянул на часы и ругнулся. Выключил «ящик». И забыл о «тевтонах».

Глава 1

Василий Бурцев терпеть не мог опаздывать. И вот пожалуйста – опаздывал. Причем опаздывал здорово: штрафной рюмки у Ворона точно не миновать, а рюмочки у именинника – не дай бог!

Он уже свернул с освещенной улицы в Нижний парк – темный и мрачный, забытый богом и муниципальными властями. Место регулярных утренних пробежек сейчас производило гнетущее впечатление.

Поговаривают, будто в годы войны где-то под центральной аллеей находился бункер с разветвленной системой ходов, охранявшийся элитным подразделением «СС». Немцы, захватившие город в 41-м, располагались здесь всерьез и надолго. Пленные рыли землю сутки напролет, потом их расстреливали. Обычная практика при возведении секретных объектов. А во время наступления Красной армии наши бомбардировщики поработали тут от души.

Среди воронок, обломков бетона и искореженного металла обнаружилось разбитое основание какой-то башни. Кладка древняя, очень древняя. Возможно, представляла интерес для археологов. Но шла война… Да и в послевоенные годы было не до раскопок.

Перепаханную взрывами землю кое-как выровняли, засадили деревьями, закатали в асфальт. Появился парк культуры и отдыха «Нижний». Парк стоит до сих пор, только прежней культуры и отдыха в нем уж нет. Зато есть ржавая ограда, смахивающая на кладбищенскую, фонари-кобры с пустыми зевами разбитых плафонов, едва различимые дорожки потрескавшегося асфальта. Нижний парк пользовался в городе дурной славой как место сосредоточения шпаны всех родов и мастей. Вот, пожалуйста!.. Крики и глухой стук ударов доносились с центральной аллеи. Вмешаться? Ну, хотя бы посмотреть, что там и кто кого…

Трое бритоголовых с ожесточением пинали армейскими берцами двух тщедушных скорчившихся на земле волосатиков. Частые темные кляксы на асфальте уже размазывались в сплошные полосы.

Бурцев не сразу сообразил, что жертвы – парень и девушка. Только когда один из «хиппарей» вдруг звонко – по-девчоночьи – вскрикнул от особенно сильного удара, все стало ясно. Трое амбалов против двоих хлюпиков – уже нехорошо, а чтоб ногами да девчонку – вообще беспредел.

Этим вечером Бурцев был без формы. Не идти же на день рождения к Ворону – Лехе Воронцову, сослуживцу по десантуре и лучшему другу – в омоновском прикиде? Значит, рассчитывать на отрезвляющее действие, которое частенько оказывал вид униформы на шпану, не приходится. Что ж, у него и без того есть на что рассчитывать.

Бурцев хрустнул костяшками пальцев. В армии он считался одним из лучших бойцов-рукопашников, да и теперь, в ОМОНе, при спаррингах редко кому удавалось достойно противостоять ему. Правда, на гражданке Бурцев старался применять свое зубодробительное мастерство как можно реже, но сейчас, похоже, никуда не деться.

Бритые продолжали остервенело обрабатывать ногами своих жертв. Длинные волосы, в крови и грязи, дергались под ударами, словно диковинные метелки.

Честно говоря, Бурцев недолюбливал хиппообразных неформалов, что вечно скитались в дешевых плацкартных вагонах и электричках по своим невнятным делам. Заросшие, встрепанные, грязные, не всегда трезвые… Его, привыкшего к армейской дисциплине и порядку, воротило от демонстративной расхлябанности, маек навыпуск, рваной джинсы и неухоженных косм. Выпендриваются друг перед другом, шокируют окружающих, а ради чего? Мартышкино самовыражение! Когда же они устраивали уличные «концерты», плавно переходящие в банальное попрошайничество, и вовсе становилось тошно. Плохо настроенная гитара, кепка с мелочью, прокуренные голосистые, но отнюдь не музыкальные глотки…

Но этот народец был хотя бы безобиден. В драки не лезли, не дебоширили, скандалов не устраивали – пацифизм-пофигизм. А вот бритоголовые боевики тевтонов…

Еще один удар. Еще крик.

– А ну, стоять! – рявкнул Бурцев.

Бритоголовые в изумлении оглянулись. Мало кто решался вмешиваться в их дела. Да еще и в одиночку. Да еще и на безлюдных аллеях, куда нынче не заглядывают даже милицейские патрули.

Щуплый паренек, воспользовавшись замешательством противников, вскочил на ноги. Но не задал стрекача, а с нехарактерной для волосатиков яростью вдруг бросился на самого здорового скина, прижимавшего ногой к асфальту девушку. Пацан успел нанести два или три неумелых тычка, но тут же повалился навзничь, сшибленный мощным апперкотом. Хрусткий звук теменной кости о бордюр тротуара – и тишина.

– Ты че, крутой, да?

Слова были обращены вовсе не к поверженному неферу, а к Бурцеву. Амбал убрал ногу с девчонки, стал неторопливо приближаться. Остальные насмешливо скалились. На «хиппарей» бритые внимания пока не обращали. Да те и не предпринимали никаких действий. Парень лежал без движения. Девушка всхлипывала, размазывая по лицу кровавую юшку.

– Да ты знаешь, с кем свя…

Бурцев ударил. Противников слишком много, чтобы предоставлять право первого удара им. А в отличие от волосатика, Василий бил точно. И бил сильно. Бритоголовый здоровяк повалился на асфальт, словно куль с желе.

Один готов!

С остальными пришлось повозиться дольше. Тренированные ребята… Но избитая и зареванная девица неожиданно набросилась сзади на одного из скинов. Нет, она не играла в киношную супергерл, а просто схватила тевтона за ноги. Девчонка жмурила глаза и оглушительно визжала от страха, однако рук не расцепляла целых две или три секунды. За это время Бурцев двумя мощными ударами пробил защиту противника, еще двумя – окончательно разделался с ним. Неоскинхед упал грузно и нелепо. Глубокий нокаут. Бритый череп стукнулся об асфальт подобно огромному бильярдному шару.

Второй готов!

Бурцев успел уйти с линии атаки последнего еще стоявшего на ногах тевтона. Затем сам перешел в наступление. В схватке один на один у скина не было шансов. Вскоре и третий громила распластался поперек парковой аллеи.

… Девчонку била дрожь. Не прекращалось непрерывное скулящее «У-у-у».

– Хватит, хватит, успокойся, – Бурцев легонько похлопал ее по плечу. – Ты была молодчиной. Перестань реветь.

– У-у-у… Я… мы… эти козлы… у-у-у…

Хоть какое-то подобие членораздельной речи – уже хорошо.

Он отошел от девушки, склонился над ее длинноволосым дружком. Парень все еще находился в отключке. И весь затылок в крови. А вот это совсем нехорошо.

– Как он? – девица словно прочла его мысли.

– Нормально, – соврал Бурцев. – За что это вас так?

Оказалось, за глупость. Влюбленная парочка безденежных волосатиков выбрала для уединения безлюдный парк и задержалась там дольше, чем следовало. Ну, и поплатились ребятки…

Оба стали невольными свидетелями тайного сборища тевтонов на центральной аллее. Случайно подслушали из кустов, как скины готовятся к… «Обряд перехода» – так они это называли, если верить девице. Даже назначили время – ближайшее полнолуние, полночь. Словом, триллер – Хичкок отдыхает.

– Тут, в парке, вроде какие-то древние развалины были, – сморщила разбитый носик девушка. – Их еще фашисты откопали.

– Были развалины, – машинально кивнул Бурцев.

– Они, эти бритые, говорили, что это основание башни вымершего языческого племени. Ариев, что ли… И если на том месте поставить точную копию другой башни – малую башню перехода, обряд пройдет успешно. Правда, я не врубилась, в чем он заключается. Но у этих уродов такая копия есть. Своими ушами слышала: немцы ее в Польше еще в войну раз добыли. Потом привезли сюда. А эти лысые козлы прошлой ночью ее где-то достали.

Ага, вот и всплыл музейный экспонат из спецхрана Гиммлера. Значит, трофей имеет польские корни и потребовался он скиновской секте для магических изысков.

– Про башню их вожак рассказывал, – всхлипывая, бормотала девушка, пока Василий пытался про щупать пульс ее патлатому ухажеру. – Он не лысый, как остальные, – с нормальной такой прической, аккуратной. И сам вроде немец. Ну, акцент у него. Его магистром называли. А он всеми здесь командовал – кому где стоять во время обряда, что делать. Бред какой-то нес про четырех медиумов, про заклинания, про сорок первый год, про эти башни перехода. Типа, раньше такие башни были понатыканы всюду, и до сих пор еще они связаны друг с другом в пространстве и во времени. Ну, как магические порталы в книжках… Чтобы попасть из одной башни в другую, нужна только малая башня перехода, открывающая этот путь. Фашисты даже собирались их как-то в войне против нас использовать, но что-то у них там не получилось или просто не успели. А этот, который магистр, грозился весь мир, на фиг, перевернуть при помощи арийских башен…

Бурцев окончательно убедился, что избитый парень не подает признаков жизни.

– Потом магистр приказал кому-то еще раз проверить все собранные материалы о войне. Ну, той, когда Гитлер и Сталин… Кажется, он должен кому-то показать эти документы, кого-то о чем-то предупредить… – в голосе девчонки вновь прорезались истерические нотки. – Мы испугалась… Думали, они обкурившиеся психи-сатанисты… Короче, побежали… А у, них по кустам охрана. Ну, и поймали. Магистр приказал нас убрать. Так, чтобы было похоже на обычную драку. Оставил этих трех козлов, а потом…

Девушка осеклась, разглядев в темноте лицо Бурцева.

– Он… – сглотнула слюну, – он…

– В коме, – еще раз солгал Бурцев.

– Так нужна же «скорая»! Срочно!

– И милиция бы не помешала, – буркнул он.

Новенькую «Моторолу» пришлось вытряхивать из нагрудного кармана по частям. Мобильник восстановлению не подлежал: Бурцев все же пропустил пару мощных ударов. Девушка беспомощно хлопала ресницами, глядя на останки телефона.

– Там вон, в паре кварталов от парка, есть бар, – сказал Бурцев, – оттуда можно позво…

Она сорвалась с места, не дослушав. Нырнула в кусты, побежала, прихрамывая, в указанном направлении.

– Куда?! Да стой ты!

Несколько секунд он разрывался между желанием броситься вслед за девчонкой и необходимостью остаться сторожить неоскинхедов. Потом тишину нарушил пронзительный женский вскрик. Где-то у выхода из парка.

Она лежала навзничь под аркой сорванных решетчатых ворот. Нож вошел в подреберье. Рана – глубокая, рана – опасная.

– Кто? – Бурцев склонился над девушкой, из глаз которой уже уходила жизнь.

– Ма… гистр… – прошептала она. И начала захлебываться собственной кровью.

На день рождения к Ворону Бурцев в тот вечер не попал.

Глава 2

– Ну, и какого тебя понесло в Нижний парк, Василий?

Басовитый голос. Красное лицо с неподъемным подбородком и таким же тяжелым взглядом. Почти пустая пачка сигарет. Переполненная пепельница. Все знакомо. Командир отряда милиции особого назначения при областном ГУВД майор Виктор Пацаев, опершись на громоздкий покоцанный стол, смотрел ему в глаза – сурово, устало и раздраженно, как всегда смотрел на провинившихся подчиненных. Вот только Бурцев никакой вины за собой не чувствовал.

– Просто самая короткая дорога, – пожал плечами он. – Я опаздывал и…

– Понятно, – отмахнулся Пацаев. – А знаешь, куда может завести самая короткая дорога?

Бурцев промолчал, но и взгляда не отводил. Командир небрежно смахнул в ящик стола бумаги, нервно закурил.

– М-м-да, история… Волосатика твоего, Бурцев, убили. Затылком о бордюр – и готово. Девицу в реанимацию уже мертвой доставили. Скины исчезли. Пока ты девчонку в больницу сопровождал, ППС-ники[1]1
  ППС – патрульно-постовая служба.


[Закрыть]
весь парк прочесали. Нигде никого.

– Я собственноручно трех амбалов уложил! Это ж не иголка в стоге сена, можно было и найти.

– Не иголка. Но, значит, плохо ты их укладывал. Встали твои амбалы и ушли. Или помог им кто-то. Может быть, пришел колдун-магистр, дунул-плюнул, тевтоны и поскакали зайчиками, не приходя в сознание?

Бурцев уже жалел, что поведал Пацаеву о рассказе девчонки. А ну как и правда, после побоев она умом тронулась? Магические обряды в полнолуние на месте древних развалин с плясками вокруг загадочного артефакта Третьего рейха… Звучит диковато.

– Нужно попытаться найти тевтонского магистра, – угрюмо проговорил Бурцев.

– Уже ищут. Как всегда – без толку.

– А что насчет тевтонского шабаша? Полнолуние, если не ошибаюсь, не сегодня завтра.

– Сегодня. Этой ночью. Я уже обо всем доложилкому надо. Народ смеется, но обещали послать к парку усиленный патруль для наблюдения. Только сейчас не о том речь. А о тебе, Вася. Меня вот что интересует. На кой ты попер против тевтонов в одиночку? Тоже мне благородный рыцарь! Что, трудно позвонить и подмогу вызвать? Мобильник ведь при тебе был.

Да, тут, пожалуй, прав Пацаев. Надо было сначала сделать один-единственный звонок, а уж потом… Хотя оставалось ли у него время на этот звонок?

– Вообще-то там людей убивали, товарищ майор, нужно было действовать…

– Головой прежде всего нужно было думать! Людей-то ты все равно не спас.

Бурцев сник. И в этом майор тоже прав. Теперь уж на все сто… Блин, жалко девчонку. Да и парня тоже. Молодые ведь совсем, хоть и дурные.

– Или ты кавказец с рынка, чтобы так скинов не навидеть? – продолжал тираду Пацаев. – Лезешь в драку, как…

Майор вдавил куцый окурок в грязную пепельницу, потянул из пачки последнюю сигарету.

– Вообще-то в моих жилах течет русская и польская кровь, – пробурчал Бурцев, – и татарской тоже накапало немало – отец специально по архивам лазил, родословную восстанавливал.

– Ну, так уйми свой азиатско-европейский коктейль, пока служишь под моим началом. Корректнее нужно действовать, осмотрительнее.

– Как можно вести себя корректно и осмотрительно с отмороженными беспредельщиками? Ну как?!

Тяжелая майорская ладонь хлопнула об исцарапанную столешницу.

– Значит, так, Василий. Сейчас сядешь писать бумажки. Укажешь все до мелочей. Но впредь… – Палец Пацаева поднялся до уровня его нахмуренных бровей. – Я тебя предупреждаю первый и последний раз: в ОМОНе мне герои-одиночки не нужны. Геройствовать только на службе, только всем подразделением и только по приказу, понял? А не понял – топай обратно в конную милицию.

… Из кабинета Бурцев вышел смурной. Неплохой человек майор, но чересчур осторожный. Оно понятно: когда пенсия не за горами, рисковать не шибко-то и захочется. А история в парке – очередная головная боль для Пацаева. Драка с участием омоновца, два трупа. Начнутся, блин, рапорты, отчеты, объяснительные…

– Как дела, командир?

Все отделение в сборе. Ну прямо как на разводе. Лица – насупленные, озабоченные, встревоженные. Переживают.

– Чего майор говорит, Вась?

– В конную милицию гонит.

Лица бойцов поплыли в улыбках. Если речь заходит о конной милиции, значит, не все так скверно. Шутит командир.

Служба в отряде конной милиции, куда после армии занесло Бурцева, долгое время была объектом дружеских насмешек. Да и сам он не мог о ней вспоминать всерьез. В конники пошел по какой-то самому себе неведомой прихоти. Из-за неосознанных детских фантазий. Красивой романтики захотелось после армейских будней, что ли… Но романтика быстро кончилась.

Всадников в форме никто всерьез не воспринимал. Использовалась милицейская кавалерия больше для парадного антуража. Те, кому хотелось реальной работы, а не праздничной мишуры, уходили один за другим. Ушел и Бурцев – благо приглашали в ОМОН. «Хоть в седле сидеть научился – и то дело, – усмехнулся майор Пацаев при первой встрече. – Авось где-нибудь да пригодится».

Омоновцы оживленно галдели, обсуждая стычку в парке.

– Ты это, командир, – услышал Бурцев. – Если скины наезжать станут – только скажи. Руки-ноги переломаем. И шеи тоже. И пусть Пацаев дурака не валяет.

– Все нормально, парни, – успокоил своих бойцов Бурцев. – Все будет нормально.

Тогда он еще не знал, как сильно обманывает их и себя.

Первая тревожная информация о неоскинхедах поступила около одиннадцати вечера. Патруль, дежуривший у Нижнего парка, сообщил о десятке бритоголовых молодчиков, кучкующихся перед входом. Через четверть часа патруль наткнулся на группку побольше. Эти тоже направлялись к парку. Несколько минут спустя в парк вошли еще два десятка тевтонов. Потом еще… Дело начинало принимать дурной оборот. Поступил приказ подтянуть ко входу в Нижний парк силы ОМОНа.

Оружие Пацаев брать запретил: к парку примыкали жилые кварталы и стрельба здесь крайне нежелательна. Да и не верилось майору, что взвод омоновцев не сможет без табельных стволов разогнать молокососов-неоскинхедов. Пацаев вообще сомневался в том, что дойдет до серьезной стычки. Ну, а если все-таки дойдет, для пресечения беспорядков хватит проверенных спецсредств – резиновых дубинок «РД-73», щитов, наручников и старой доброй слезоточивой «черемухи».

Большинство бойцов были полностью согласны с начальством. В титановых бронежилетах и касках-«скатах» с прозрачными ударостойкими забралами омоновцы казались себе неуязвимыми и даже радовались возможности наконец-то как следует обработать «демократизаторами» бока зарвавшимся скинам.

К парку они мчались в ЗИЛе с кунгом и забранными защитной сеткой окнами. Весело мчались – под вой сирен двух милицейских машин сопровождения. По пути возбужденно переговаривались, шутили. Только Бурцев хмуро отмалчивался. Слишком явственно стоял перед глазами тот парень с проломленной головой. И зарезанная девчонка тоже. Похоже все это на объявление войны. Не понятной пока никому, кроме загадочного магистра, но бескомпромиссной и беспощадной, результатом которой будет… Что?

Возникло тревожное предчувствие, что все идет не так. Не так, как представлял себе майор Пацаев. Не так, как представляли эти сидящие в омоновской амуниции ребята. Не так, как представлял он сам. Да еще эта дурацкая башня перехода из гиммлеровской заначки. И полнолуние. И полночь. И непонятный языческий обряд…

Ровно в полдвенадцатого, громыхая обувью, они посыпались из автофургона под бледный лик луны и свет разбуженных сиреной окон многоэтажек. Успели разглядеть проем раздолбанных парковых ворот, густые тени прирученного и вновь заброшенного леса за воротной аркой, хлипкую оградку.

А потом начался ад.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю