Текст книги "Земля за Туманом"

Автор книги: Руслан Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 34

Далаан узнал его сразу. Это был русинский унбаши с придорожной заставы. Тот самый, который посадил послов Субудэя в клетку. Тот единственный, кто уцелел во время ночного нападения на харагуул.

И вот теперь русин стоит в ярком свете бездымного фонаря. Один стоит. Без галтай гаахан. С саблей, неизвестно где и как добытой. Да и ту держит неумело. Не привык, видать, русинский унбаши сражаться таким оружием. Не умеет, не обучен.

Что ж, хвала Великому Тэнгри, пришло время расплаты. Далаан поднял лук. Тугая тетива оттянута к уху, острие стрелы направлено в голову русину.

– «Нет!» – воздух резанул то ли боевой клич, то ли вопль ужаса. Кусты, из которых только что появился русин, снова колыхнулись. Далаан едва не пустил туда стрелу. Но – удержался.

Вслед за русинским унбаши на свет выбежала молодая безоружная женщина. Стройна и недурна собой, – отметил про себя Далаан. Хорошая будет рабыня. А кумма-наложница – так еще лучше.

Диковинная одежда русинки не столько скрывала, сколько подчеркивала ее достоинства. Одежды, собственно, почти и не было. Так, легкий короткий халатик без подола и с обрезанными рукавами да тонкая полоска ткани на бедрах, не закрывавшая даже колен. Разве можно это назвать одеждой?

«Нет-не-надо!» – еще раз прокричала русинка на своем непонятном языке.

И крикнула снова. Уже по-монгольски:

– Би-и-иш!

Послышалось? Вряд ли. Слишком явственно Далаан услышал это самое «Не-е-ет!». Он в изумлении опустил лук. Его нукеры тоже ослабили тетивы.

Кажется, она поняла. Поняла, что ее поняли.

– Не стреляйте! – снова закричала русинка. – Не убивайте его! Мы сдаемся! Не стреляйте!

Далаан ее тоже понимал. И довольно хорошо притом. Определенно, русинка знала монгольский! Не урусский, на котором разговаривал покойный бродник Плоскиня со стариком Лука-анычем, не чудной ойратский, на котором изъяснялся харагуульный хальмг-тайлбарлагч, а именно монгольский.

Ради такой пленницы стоило задержаться.

– Взять ее! – распорядился Далаан, указав на русинку.

– Ее взять, его убить? – уточнил кто-то.

Далаан покачал головой:

– Нет. Взять их обоих.

Русинка хотела спасти русина, значит, ради его спасения она согласится отвечать на вопросы Далаана.

* * *

Ритка что-то бойко лопотала на незнакомом языке. И монголы – надо же! – слушали ее! Пока слушали…

– На кой ляд ты выскочила? – шикнул на сестру Косов. – Я ж сказал, сидеть смирно!

Ритка ему не ответила. Размахивая руками, она что-то кричала и кричала узкоглазым желтолицым всадникам.

Странно, но крики возымели действие: монголы один за другим убрали луки.

– Чего это ты им наплела? – шепотом спросил Косов.

– Что надо, – огрызнулась Маргарита. – Брось саблю, Митька.

– Ага, разбежался!

Два всадника двинули коней в их сторону. Ехали шагом, заходя по кругу справа и слева.

– Митька! Саблю! Да брось же ты ее!

Вместо ответа он пихнул сестру себе за спину. Сам шагнул вперед, прикрывая Ритку и не сводя глаз с монголов. Луки приближающихся монголов по-прежнему лежали в кожаных чехлах. Что бы это значило?

Будет рукопашная? Но в руках у врага нет никакого оружия. Тогда что задумали эти двое? Поздороваться выехали?

В следующую секунду все стало понятно. Один из всадников в одно движение сорвал с седла моток веревки. Крутнул над головой широкую петлю.

Мля! Аркан!

Монгол ударил пятками в бока невысокой мохнатой лошадки. Та сорвалась в галоп. В воздухе мелькнула черная длинная змея. Веревка пролетела слева от Косова. Еще левее промчался всадник.

Ойкнула Ритка.

Звук падения. Шуршание. По асфальту, по траве. Крик боли…

Обернувшись, Косов увидел, как визжащая Ритка волочится за лошадью.

Мать вашу!

Он бросился за сестрой. Догнать! Разрубить веревку саблей! Освободить!

Косов успел пробежать с полдюжины метров. Потом заарканили его самого. Стук копыт справа, хлесткая тугая петля, притянувшая руки к туловищу. Рывок, падение. Несколько долгих мгновений им словно пахали целину, раздирая одежду в клочья и кожу – в кровь. Ах вы…

– С-с-суки! – заорал Косов.

И чуть не подавился пылью, травой и землей.

Его оттащили в сторону – подальше от Ритки.

* * *

Руки у пленников были связаны. Нукеры, посланные Далааном осмотреть окрестности, вернулись и доложили об увиденном. Можно было говорить.

Больше всего Далаана сейчас интересовала русинка. К ней он и обратился:

– Кто ты? Как тебя зовут?

– Маргарита, – ответила русинка.

– Магритэ? – Далаан попробовал на язык незнакомое имя. Имя показалось ему звучным и довольно мелодичным, но оно было слишком чуждым. – Откуда ты знаешь язык моего народа, Магритэ? Ты много путешествовала? Ты ходила через Туман?

От взгляда Далаана не укрылось, как насторожилась пленница при упоминании о Тумане.

– Я много училась, – ответила она.

Далаан удивленно поднял брови:

– Ученая женщина – это очень странно.

– Сейчас вообще творится много странного. – Она выразительно глянула по сторонам.

– Да, ты права, – вынужден был согласиться Далаан. – Странного действительно много.

Он долго и пристально смотрел на пленницу. Ее и без того скудная одежда была порвана в нескольких местах, еще больше обнажив будоражащие воображение формы. А ведь русинку совсем недолго волочили на аркане. Плохая одежда, непрочная и непрактичная. Зачем вообще носить такую?

Кажется, русинка поняла, что убивать их прямо сейчас никто не собирается, и немного успокоилась. Разумные речи и привлекательная внешность располагали к ней. Говорить с пленницей Далаану было приятно.

Чего нельзя было сказать о пленнике.

– «Отпусти-ее-слышишь?! – забился в веревках спутник русинки. – Отпусти-или-я-всех-нах-х-порву-мать-вашу!»

Русин кричал громко, долго и непонятно, пока Далаан не велел заткнуть ему рот кляпом.

– Кто этот человек? – спросил Далаан русинку. – Кем он тебе приходится? Почему ты спасала его? Почему он рычит на меня, как раненый барс. Ты его женщина?

– Я его сестра, – ответила она.

Он кивнул:

– Хорошо…

Почему «хорошо», Далаан и сам толком не знал, но отчего-то ответ русинки его порадовал. Если бы пленник оказался мужем или возлюбленным Магритэ, он бы, пожалуй, расстроился. Несильно, немного, но все же…

Связанный русин отчаянно дергался, что-то мычал сквозь кляп и все порывался сбить с ног стражников.

– Уберите его, – распорядился Далаан. – Он мешает нам разговаривать.

Двое нукеров схватили русинского унбаши и оттащили в сторону. Пленница подалась было за своим спутником, но ее перехватил третий воин. В глазах русинки промелькнула тревога.

– Слушай меня внимательно, Магритэ, – снова заговорил с ней Далаан. – Тебе не о чем волноваться. Ты знаешь наш язык, а это редкость в ваших землях. Поэтому тебя не убьют. Во всяком случае, не убьют сразу. Из тебя может выйти хороший тайлбарлагч.

«А возможно – и неплохая жена», – мысленно добавил он. В самом деле, почему бы не сделать эту ученую русинку не рабыней или наложницей, а женой? Прелестное раскрасневшееся личико пленницы с перепуганными огромными глазами будоражило кровь. И личико, и все остальное.

Вообще-то в далеких степях Керулена Далаана уже ждали две жены. Но разве третья красавица будет лишней в гэре? Особенно такая красавица…

– Если ты окажешься полезной, то не пожалеешь об этом, – пообещал он. – Ты согласна быть моим тайлбарлагчем?

Для начала – тайлбарлагчем…

Она вскинула на него горящие черные глаза:

– У меня условие!

– Условие? – Далаан улыбнулся. – Ты находишься не в том положении, Магритэ, чтобы ставить мне свои условия.

– У меня одно условие, – упрямо проговорила она.

Однако! Редко пленники и тем более пленницы осмеливаются разговаривать так дерзко. Определенно, эта норовистая русинская кобылица нравилась ему все больше. Действительно, хорошо будет иметь такую жену. Она и на ложе одарит страстной любовью, и умной беседой развлечет, и хозяйство удержит.

– Ладно, – кивнул он, – говори.

Заранее зная, о чем его попросят.

– Он, – русинка кивнула на брата, – должен жить.

– Вообще-то у него была сабля моего воина, которого нашли мертвым неподалеку отсюда, – заметил Далаан. – Ведь это твой брат убил его? И не говори, что все было иначе, – я не поверю тебе, Магритэ.

– Он защищался сам и защищал меня!

– Твой брат был в числе тех, кто поднял руку на послов, идущих с миром. Я знаю, о чем говорю, ибо сам был там. По приказу твоего брата на меня надели это. – Далаан тряхнул левым запястьем, на котором болталось кольцо от русинских кандалов.

– Он должен жить, – упрямо процедила русинка. – Иначе я отказываюсь говорить с тобой и помогать тебе.

Далаан усмехнулся.

– Знаешь, Магритэ, ведь есть много способов заставить упрямого человека говорить, – холодно сказал он.

От взгляда, которым Далаан одарил пленницу, та быстро подрастеряла весь свой пыл. Русинка испуганно попятилась. Да, славная будет жена: отчаянная, но покорная.

Далаан выдержал паузу: строптивую девчонку следовало припугнуть как следует. А уж потом…

– Твой брат будет жить, Магритэ, – объявил он.

Русинка сразу ожила и взбодрилась:

– Пусть его развяжут, пусть вытащат изо рта тряпку и пусть отпустят…

Далаан недовольно поморщился:

– Ты, как и большинство женщин, договорившись вначале о малом, после начинаешь требовать многого. Речь шла об одном условии с твоей стороны, и я его выполню, насколько хватит моей власти. Если стоящие надо мной люди, духи и боги не пожелают иного, твой брат будет жить. Но он останется пленником. И жизнь ему сохранят лишь до тех пор, пока от тебя будет польза. А теперь скажи мне честно, Магритэ, будет ли от тебя польза?

– Если с ним и со мной будут обращаться достойно, – осторожно ответила пленница.

Надо же, она еще смеет торговаться, как хитрый купец на хорезмийском базаре!

– А что я получу взамен, если пообещаю тебе это? – хмыкнул Далаан.

– Я укажу, где находится золото, которые везли ваши послы.

А вот это было неожиданно. Далаан прищурился:

– Что ты знаешь еще, Магритэ? Где искать самих послов знаешь?

– Знаю, – кивнула русинка.

– Они живы?

– Это мне неизвестно. Но если они мертвы, к их смерти ни я, ни мой брат отношения не имеем.

– Хорошо, – после недолгого раздумья произнес Далаан, – если все обстоит так, как ты говоришь, и если ты и твой брат не попытаетесь сбежать, с вами будут обращаться как со знатными пленниками.

Все-таки этой русинке нельзя давать много власти, – решил на будущее Далаан. Не нужно ставить ее старшей женой в своем гэре.

– По возможности – будут, – добавил он.

Глава 35

После стычки на мосту монголы, ворвавшиеся в Южанск-Донской, так и не встретили серьезного сопротивления. Все происходило слишком быстро, и все происходящее развивалось по сценарию, который не предусматривал никто.

Над городом гремело многоголосое устрашающее «Хур-ра!». Центральные улицы словно вымерли. Южанцы, напуганные стрельбой и появлением под окнами странных завывающих всадников, прятались по домам. Немногие любопытные, рискнувшие выйти на улицы, попадали под копыта, сабли, копья и стрелы.

В окнах одних квартир вспыхивал свет, в других, наоборот, спешно гасили электричество. Однако уличная иллюминация в центре горела, как всегда, ярко. Фонари, витрины, электрогирлянды, реклама и щедрая подсветка административных зданий хорошо освещали отряды степняков, заполонявших квартал за кварталом.

Остатки рассеянного ОМОНа и милицейские патрули сминались в считаные секунды. Табельное оружие не причиняло вреда атакующим, зато монгольские стрелы валили людей и превращали в решето патрульные машины.

То тут, то там слышались стрельба, крики людей, лошадиное ржание, топот неподкованных копыт по асфальту, вой сирен и трезвон сигнализации в разбитых витринах. Горели первые подожженные автомобили.

Город захлестывала живая лавина.

Овладев центральными улицами, монголы, не задерживаясь, устремились дальше. Всадники на мохнатых приземистых лошадках разбивались на сотни. Сотни – на десятки, десятки – на пятерки и тройки. Конные отряды и группки растекались, подобно паводку, по проспектам и улицам. И вскоре первая волна докатилась до спальных районов.

Вооруженные конники разгоняли немногочисленных прохожих, а машины, выезжавшие навстречу, засыпали стрелами прежде, чем водители успевали сообразить, что происходит.

Внезапность и фантастичность ситуации парализовали работу оперативных служб. Руководители силовых структур не смогли правильно оценить угрозу и справиться со штурмом.

Суматоха на грани паники, недостаток информации и координации между ведомствами сделали свое дело. Эфир разрывался от позывных, телефоны оперативных дежурных раскалились докрасна, но никто не мог дать вменяемых приказов или хотя бы внятных объяснений ни в высоких кабинетах, ни в прокуренных дежурках.

Кто напал на город, почему и в каком количестве – все это оставалось загадкой. Сообщения о стремительном продвижении неопознанных конных групп приходили одновременно из разных концов города. Сонные офицеры, поднятые по тревоге, не успевали осмысливать быстро менявшуюся обстановку. Оперативники, не получившие своевременных команд, вынуждены были действовать вразнобой, на свой страх и риск. Силовики окончательно и бесповоротно утрачивали контроль над ситуацией.

Сопротивление – слабое, впрочем, и не делающее уже никакой погоды – оказали милиционеры, забаррикадировавшиеся в райотделах. Некоторое время отстреливались караулы расположенных в черте города воинских частей и военного училища. Пыталась отбиваться охрана режимных объектов и административных зданий. Сопротивлялись дежурные наряды в управлениях силовых структур и сотрудники транспортной милиции на вокзалах и в аэропорту. Охрана некоторых банков тоже применила оружие.

Однако бестолковая стрельба не могла остановить атакующих. Монголы на рожон не лезли. Столкнувшись с отпором, кочевники брали опасное место в кольцо, блокировали его и, оставив для осады небольшие отряды лучников, продолжали движение.

Вовремя покинуть город сумели немногие. Повезло тем, кто оказался осведомлен о начавшемся хаосе лучше других и кто был предупрежден в первую очередь. Высшие чиновники и члены их семей успели выехать из Южанска, когда штурм только-только начинался и когда еще была возможность бежать.

Потом этой возможности не стало.

* * *

Субудэй-богатур в окружении верных нукеров въезжал по широкому каменному мосту в павший город. Солнце уже поднялось. На городских улицах горели русинские колесницы, и черный дым поднимался к небу, радуя Великого Тэнгри. То тут, то там мелькали всадники, тянувшие на арканах пленных. Где-то в отдалении еще звучали редкие выстрелы огненных трубок.

Субудэй смотрел перед собой, стараясь не выказывать перед подчиненными удивления. А удивляться было чему.

Полноводная русинская Тан-река неторопливо несла свои грязные мутные воды. По правому берегу тянулась невысокая набережная, укрепленная отесанными каменными плитами, но лишенная защитной стены. Там же были оборудованы причалы. Вдоль причалов на ржавых цепях висели большие черные колеса от самобеглых железных повозок, о которые терлись бортами диковинные суда, лишенные парусной оснастки. И на причалах, и на кораблях уже хозяйничали монгольские воины.

Дальше, за набережной, поднимались многоярусные строения, усеянные, словно гигантские соты, одинаковыми окнами – большими и прямоугольными. Высокие постройки стояли разрозненно. Ничем не соединенные друг с другом, они не представляли непреодолимой преграды. Одни были похожи на огромные каменные короба, другие – на гигантские столбы от снятых гэров, а некоторые – самые большие – и вовсе внушали мысли о массивных подпорках для небесного свода. Улицы русинского города, протянувшиеся меж ними, напоминали ущелья.

С противоположного берега к мосту устремился небольшой отряд всадников под треххвостым бунчуком. Это скакал неутомимый Джебе со свитой и телохранителями. Молодой нойон переправился на правый берег раньше Субудэя. Он уже успел объехать близлежащие улочки и выслушать первые доклады тысячников, а теперь сам спешил с вестью. По веселому виду Джебе не трудно было догадаться, какова будет весть.

– Радуйся, непобедимый! – воскликнул разгоряченный нойон, осаживая коня. – Мы потеряли меньше сотни воинов, а русинский город уже наш!

– Весь город? – уточнил старый монгол.

– Город велик, – возбужденно взмахнул руками Джебе. – Он огромен, он почти необъятен. Нукеры еще не объехали все его улицы. Однако уже сейчас ясно, что русинский город пал к копытам наших коней, как перезрелое яблоко. Русины оказались слишком беспечными и самонадеянными. Они не строили крепостных стен, у них не было достаточного количества отважных воинов и мудрых военачальников. Они слишком надеялись на огненные трубки и слишком испугались, обманувшись в своих надеждах. Русины почти не сопротивлялись. Лишь немногие из них еще обороняются в своих каменных гэрах, но вряд ли они продержатся долго. Туманный Щит хранит наших нукеров от русинского оружия. Мы победили, Субудэй-гуай! Мы взяли город, подобных которому не видели прежде!

– Да-да-да, – задумчиво проговорил Субудэй. – Странный город, очень странный. Город без стен, состоящий из одних только башен. Но зачем строить раздельные каменные башни, если они не способны преградить путь врагу? И для чего прорубать в них широкие бойницы, не пригодные для обороны?

– Это не оборонительные башни, а гэры, в которых живут русины и где они трудятся, – заметил Джебе.

Старый монгол недоверчиво покачал головой:

– Разве человеку может быть удобно не воевать, а жить в башне? И как в ней работать?

Субудэй еще раз окинул взором правый берег:

– Что вообще можно делать в таком городе? Как пасти скот? Как сеять зерно? Как ковать железо? Как молоть муку? Или русины выполняют другую работу и добывают себе пропитание иначе?

– Я не знаю, Субудэй-гуай, – вздохнул Джебе. – Никто этого пока не знает.

– Сколько русинских семей помещается в одной башне-гэре? – спросил Субудэй.

– В разных домах по-разному, – пожал плечами Джебе. – Полсотни, возможно, сотня. А может быть, и еще больше.

Субудэй, пораженный таким ответом, снова качнул головой:

– Для сотни наших семей требуется кочевье в несколько дневных переходов на крепком коне. Сотня семей оседлых народов, с которыми мы встречались прежде, – и та строит для себя немалую крепость, владея при этом прилегающими к ней полями, реками и лесами. Даже у плодовитых цзиньцев нет домов-башен в столько ярусов. Почему же русины ютятся в такой тесноте? Почему они живут друг у друга на головах, если за городом достаточно свободных земель?

– Мне это тоже непонятно, непобедимый, – ответил нойон.

Субудэй кивнул:

– Русинов сложно понять. Трудный язык, странный народ, ни на что не похожие обычаи, неведомая жизнь. Чужой мир, от которого можно ждать чего угодно… Но продолжай, Джебе. Говори, что происходит сейчас на правом берегу русинского Тана. Хорошие вести всегда отрадно слышать.

– Мы окружаем город, чтобы никто не мог ни выйти из него, ни войти в него.

– Правильно, – одобрил Субудэй.

– Мы выставили харагуулы на перекрестках улиц и на площадях.

– Хорошо.

– Мы останавливаем стрелами железные повозки и убиваем тех, кто пытается сопротивляться.

– Верно.

– Мы захватили самые большие и красивые дворцы.

– И это тоже правильно. Властители любых земель всегда строят для себя лучшие дома. Но удалось ли найти кого-нибудь из управителей русинского города? Удалось ли отыскать здешних военачальников, сановников или ханского наместника? Расскажи мне о важных пленниках, Джебе.

Молодой нойон поник:

– Прости, непобедимый, русинские вельможи и сановники либо сбежали, либо укрываются от нас. В этом городе слишком много народа. Так много, что невозможно пленить всех, ибо столько пленных нам не устеречь и не прокормить. На такое количество полонян нам не хватит веревок. Русины сильно напуганы. Некоторые, особенно те, кто живет на окраинах, обезумев от ужаса, покидают город, и остановить их можно, только убив. Остальные прячутся в своих башнях-гэрах за запертыми железными дверьми. Никто не понимает нашего языка. В таком хаосе трудно найти русинских управителей. Но если ты пожелаешь, мы попросту истребим всех.

Субудэй недовольно сжал губы:

– Нет, Джебе. У меня много вопросов, а от мертвых русинов мы не узнаем ответов. Резню – прекратить. Страх хорош в меру, и доводить русинов до отчаяния не нужно, тем более раз их так много. Я не хочу надолго увязнуть в этом городе.

– Тогда как ты прикажешь поступить, Субудэй-гуай?

– Хватайте всех, кого можно схватить, и гоните пленников на площади.

– Велишь казнить их там, всех скопом?

– Нет. Пусть русины сами укажут нам тех, кто поставлен над ними.

– А если они не укажут?

– Тогда мы постараемся увидеть это сами. Обычно в толпе хорошо видно, кто привык командовать, а кто – подчиняться. Да и еще! Если вдруг отыщутся пленники, способные стать тайлбарлагчами, доставить их ко мне.

– Такой пленник есть! – вскинулся Джебе. – Пленница, вернее. Далаан, чья сотня ворвалась в город первой, захватил русинку, которая хорошо говорит по-монгольски.

– Так чего же ты молчишь, Джебе? – сердито прокряхтел Субудэй. – Где Далаан? Где его пленница? Пошли за ними гонца. Сюда обоих! Немедленно!