Текст книги "Враг неизвестен. "x-unit" (СИ)"

Автор книги: Руслан Бирюшев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

– Я тоже не заметила, как она пропала. – Озадаченно хмыкнула Гигерсбергер, озираясь.

– Вот я её и поищу. – Мишель стащила перчатку, специально чтобы щёлкнуть пальцами. – Видите ли, мы здесь обычно разминаемся – отрабатываем совместные или одиночные действия, устраиваем что-то вроде… военных игр, так сказать. Ну, не конкретно здесь, а в радиусе девяти километров вокруг базы. Сегодня мы собирались до обеда устроить «кошки-мышки»… В общем, решили не откладывать.

– Понятно. – Уныло кивнул немец. Перспектива остаться наедине с двумя докторами выглядела не слишком вдохновляющей.

– Я уверена, у тебя есть рация. – Капитан протянула руку ладонью вверх. – Ты не мог её не взять. Дай.

– Пожалуйста.

– Я настрою её на приём. Будете слышать нас с Энн. – Мишель повозилась с приборчиком и вернула его хозяину. – Мы обе при гарнитурах, чтоб не потеряться. Будем на связи. Ну всё, увидимся.

Она вытащила из кобуры «Пустынного орла» и направилась назад, в лес. Прежде, чем скрыться за деревьями, капитан обернулась и помахала рукой.

– Спустимся к воде? – Предложила Доминика.

– Пожалуй. – Штреллер, как и полагается мужчине, двинулся первым. Берег с их стороны был пологим, и спуск не представлял сложности, однако из чистой галантности немец пару раз подала руку сперва Лизе, а потом и маленькой польке. Втроём они встали у самой кромки воды – и некоторое время наблюдали, как река несёт мимо них мелкие льдины и снежные островки. Было восхитительно тихо. На базе по ночам тоже замирали все звуки, но эта тишина, нарушаемая журчанием потока, была живой, естественной. Она не пугала. Потрогав ледяной наст носком сапожка, доктор неожиданно улыбнулась и спросила, не поворачиваясь к Штреллеру:

– Маркус, что вы можете сказать об этой девушке, Мишель?

– Доктор, а вы точно доктор? – Маркус усмехнулся после долгого молчания. – Почему-то рядом с вами мне сразу вспоминается незабвенный генерал Мацей Хуня и его подопечные. Что касается Мишель… – Немец помолчал ещё немного, выбирая слова. – Она замечательный друг. Добрая, отзывчивая. Она, кажется, нравится всему персоналу базы. Если же вас больше интересуют её боевые качества… – Штреллер неопределённо хмыкнул. – То скажу честно, когда капитан Хенриксен участвует в операции, мне гораздо спокойнее. На неё всегда можно положиться. Как солдат и снайпер она может не всё, но никогда не пообещает невыполнимого. Ну что, фройляйн, я ответил на ваш вопрос?

– Угу… – Ответила майор, пропустив упоминание главного польского чекиста мимо ушей. – Скажите, а вы её любите? Только не врите врачу, грех это.

В лесу вспорхнула стайка каких-то мелких птиц – наверное, их спугнула одна из канадок. Рация в руках немца до сих пор молчала, хотя и была включена…

– Нет, определенно, в следующий раз обязательно укажу пану Мацею на похвальную настойчивость его сотрудников. – Штреллер рассмеялся, надеясь выиграть время и совладать наконец с роем мельтешащих мыслей. – Серьезно, Доминика, я не понимаю, зачем вам так нужен этот ответ… Но да, я люблю Мишель. За последние несколько недель она стала для меня очень дорогим, очень близким человеком. У меня духу не хватало ей об этом сказать, слишком страшно потерять эту близость. Но раз это услышали вы с Лиз, больше тянуть я не буду. – Маркус отвернулся от спутниц, всем своим видом показывая, что его очень интересует суровый северный пейзаж.

– Это прекрасно. – Покачала головой полька, и в её словах не было даже капли иронии. – Берегите её. Мы недолго общались, но… У этой девушки душа доброго ребёнка. Доброго, славного, искреннего, доверчивого – и взрослый ум этой душе не вредит. Коллега, военный психолог, когда-то давно мне сказал, что сангвиник по темпераменту – это человек-солнце. Рядом с которым теплее и светлее всем. Мишель из таких, хотя я не знаю, какой у неё психотип… И я готова биться об заклад, что это не маска, и не защитный механизм психики – хотя читала, скольких людей она убила в боях. Берегите её, потому что таких, как она, мало. Потому что такие, как она, с лёгкостью отдают себя за других, и на войне это очень просто… А другим следовало бы отдавать себя за них. Её подруга, по-моему, это поняла – потому и не отходит от неё. Если вы её любите, то тоже будете рядом, и при нужде закроете её собой, а не наоборот. Ну и я постараюсь… – Доктор сунула руки в карманы пальто и улыбнулась ещё шире. – А ещё – я видела её грудь и талию, они просто восхитительны! Нужно быть полным, конченным идиотом, чтобы не влюбиться.

Штреллер поперхнулся воздухом. Елизавета сунула руки в карманы, поеживаясь, и негромко сказала:

– Доминика, вы ужасно бестактны. Любовь – не болезнь, и пациент в данном случае вполне живой и бодрый, а вы… простите, сапогами в душу. И давать советы в таком вопросе… особенно, когда вас не просят…Простите, если получилось грубо.

– Лиз, спасибо. – В душе Штреллера царил полный бардак и Солнцева, сама того не подозревая, помогла мужчине немного прийти в себя. – Что до вас, майор, я вам тоже благодарен, пожалуй. За ваше отношение к Мишель, за то, что не оставили мне путей к отступлению. Но на будущее, пожалуйста, не стоит прилюдно препарировать мою личную жизнь, я лучше сам к вам приду. – Маркус перевел дух, посмотрел в глаза Доминике. – И еще, прошу, никогда. Не задавайте. Такой. Вопрос. Мишель.

Полька промолчала, а Штреллер внезапно улыбнулся и заговорил совсем другим тоном:

– Ладно, что это мы все обо мне и обо мне. Вот Лиз, скажите, а у вас есть мечта? С наукой все понятно, вы себя реализуете, я уверен, а вот просто для себя?

Учёная посмотрела на тёмную воду, сунула озябшие ладони в карманы пальто и покачала головой:

– Нет, никаких мечтаний у меня нет. А даже если бы и были…Лучше разговаривать о погоде и природе.

– Боитесь, если произнести вслух – не сбудутся? – Доктор Гигерсбергер как ни в чём ни бывало присела и поворошила пальцами снег у ног. Вытащила из-под него круглую гальку. – Или полагаете мечты частью слишком личной сферы жизни, чтобы ими делиться? И право же, если мечты нет – её стоит завести. Иногда очень помогает, поверьте.

Подействовало на ней внушение Штреллера, или у майора просто была такая манера общения, однако вела она себя так, будто пугающе откровенной беседы минуту назад и не было вовсе.

– Заводятся тараканы да мыши в подполье. – Солнцева покосилась на доктора. – А что, вы «блинчики печь» умеете? – Она тоже разгребла носком снег и подобрала сразу несколько камушков.

– Нет, это для терапии. – Доминика усмехнулась, подбросив гальку на ладони. – Для блинчиков плоские нужны, а этот круглый – видите? Если взять два или три таких, и перекатывать между пальцами – весьма полезно. Не только для рук, ещё успокаивает нервы неплохо. Китайцы, например, шарики из нефрита для такого издавна применяют. – Она сунула камешек в карман. – Поищите себе по руке. И вам, герр Штреллер, не помешает.

– Обязательно. – Откликнулся Маркус. – Но мне нравится идея с «блинчиками». Лиз, а давайте у кого больше? Только учтите, в детстве я был непобедим. – В подтверждение своих слов немец с залихватским свистом запустил голыш в воду. Камешек издал три «плюха» и остался лежать на проплывающей льдинке.

– Общение со снайперами определённо идёт вам на пользу. – Полька прищурилась и поправила очки, глядя на уносимый потоком «ледовый аэродром», ставший приютом камешка. – Пока вы соревнуетесь – я пройдусь немного вниз, пособираю ещё кругляшей. Пока меня нет – не ешьте снег и не пейте воду из реки. Если что – кричите, буду на виду.

– Ну, недурно, для дилетанта. – Лиза подмигнула Маркусу. – У нас, на Большом Фонтане, ни один мальчишка не мог напечь больше меня! Она выбрала из поднятых камушков один, придирчиво его осмотрела, потерла о крылья носа и запустила. Тот легко запрыгал по воде.

– Шесть, семь… – Считала биолог. – И мимо… – Она шмыгнула носом. – А давайте напьемся воды и наедимся снега. Но звать на помощь не будем.

У меня есть предложение получше чем есть снег. – Немец изобразил хищную ухмылку. – Давайте слепим снеговика в виде Доминики и показательно расстреляем снежками.

Идея пришлась по вкусу обоим, и за лепку главы двух ведущих научных отделов «X-UNIT» принялись с энтузиазмом. Снеговик вышел на загляденье. Маркус скатал еще два комка, нашел пару веток для рук, а Елизавета изобразила черты лица и нарисовала майорские погоны.

– За излишнюю наблюдательность, бескорыстное сводничество и систематическое нарушение священного права других людей на личные грабли. – Официальным тоном зачитал обвинение Штреллер. – Трибунал приговаривает майора Гигерсбергер к профилактическому расстрелу клона. Пли!

Снежок Маркуса отбил «клону» одну из конечностей, запущенный же Лизой угодил в центр всей конструкции, не сумев её, впрочем, разрушить.

– Приговор приведён в исполнение. – С чувством выполненного долга подвёл итог немец.

– Какой приговор? – Хотя доктор всё время была на глазах, она каким-то образом ухитрилась подкрасться незаметно. Только что полька прохаживалась метрах в сорока, ковыряя носком сапога гальку, и вдруг оказалась даже не за спиной, а плечом к плечу со Штреллером. Насколько это выражение применимо, учитывая их разницу в росте…

– Да так… – Пожал плечами инженер. – Разминаемся.

– Угу. – Полька подошла к снеговику и смерила его взглядом. Хмыкнув, выковыряла из «головы» снежной статуи круглый камешек, изображающий левый глаз, покатала его на ладони и сунула в карман. – Это хорошо. Завтра до ужина жду вас обоих у себя, для профилактического обследования.

Штреллер кашлянул в кулак.

– А пока – что-то я уже мёрзну понемногу. – Продолжила майор. – Пожалуй, пора снова в путь. Может, вызовете наш эскорт по радио?

Немец не успел ответить – где-то совсем рядом стрекотнула короткая очередь. В тот же миг ожила рация.

– Убита. – Сухо произнёс голос Энн из динамика.

– Чёрт! – Весело отозвалась Хенриксен. – Было близко!

– Из-за того, что ты в последний момент начала поворачиваться, пули вошли тебе в правый бок, под правую лопатку и под позвоночник. – Голос младшей канадки оставался таким же ровным и сухим. – Ты падаешь на колени, пытаешься обернуться, но не можешь и валишься лицом вниз. И медленно, мучительно умираешь, дёргаясь в агонии, пока я не добью тебя выстрелом в голову.

– Энн… – Капитан ответила после короткой паузы. – Вот скажи – зачем каждый раз эти подробности?

– Затем, что у тебя живое воображение, и ты сразу всё представишь в красках. – Тон МакГрин не изменился ни на йоту. – Впечатлишься и будешь осторожней. Ты же знаешь – «кошки-мышки» мы тренируем для того, чтобы ты могла выбраться, если останешься одна.

– Ладно. – Вздохнула капитан. – Маркус, приём. Слышишь? Мы возвращаемся. Дождитесь нас.

– Приём. – Откликнулся немец, предварительно сглотнув – слова младшей канадки пробрали и его. – Слышу тебя. Ждём.

Ждать пришлось недолго, уже несколько минут спустя победительница и побежденная, весело болтая, вышли на берег. Раненый снеговик привёл Мишель в совершенный восторг и они с Энн в четыре руки полностью его восстановили. А от плаванья на льдине бедолагу спасла только Доминика, которая запретила канадкам лезть в воду.

Обратный путь был легче, но прошел почти в таком же молчании. Каждый думал о своём, только Хенриксен и Солнцева, идущие последними, изредка о чём-то шептались. Да Штреллер поинтересовался у МакГрин, кто же лидирует в их с Мишель соревновании. Лейтенант в ответ только улыбнулась. Уже в лифте Хенриксен предложила выходить на такие прогулки почаще. А Маркусу напомнила об обещании немедленно идти спать. И этому совету немец готов был последовать с большим удовольствием.

Только ложась в койку он вспомнил о ещё одном обещании, данном девушке. Сунув руку под кровать, Штреллер вытащил потрёпанный том в твёрдой синей обложке, которую украшало заглавие: «Робинзоны Космоса». Автором значился некий Френсис Карсак. Эту книгу он обещал прочесть и вернуть на полку до завтрашнего вечера, к тому же Мишель её явно любила и намекнула, что рада будет обсудить за очередными посиделками. Маркус честно попытался читать с того места, где остановился, но строчки поплыли перед глазами, и через минуту он уже вовсю храпел с раскрытой книжкой на лице…

Глава 17. Маркус Штреллер. Капитан Барсов

14 апреля – 15 апреля 2014 года. Российская Федерация, Якутия. База «X-UNIT».

Иван отсчитал тринадцать патронов – ровно столько, сколько и целей, не в детском саду ведь уже… Готово. Защёлкнув магазин, он надел прибор ночного видения, включил секундомер, и рванулся к постройкам.

Хотя тренировочная площадка на полигоне ещё не была закончена, каждый вечер, после заката, лейтенант Барсов шёл на полигон и упражнялся в бое на ближней дистанции. Пока на зачистку условного «домика» с целями у бывшего офицера ГРУ стабильно уходило восемнадцать секунд. Хороший результат, однако ему самому этого казалось недостаточно. Теперь – недостаточно. Условия изменились, изменился мир, в котором ему приходится сражаться…

Отстрелявшись, Иван вернулся к стартовой позиции, перевёл дух. Снова принялся набивать магазин. Тринадцать патронов. Тринадцать целей. Восемнадцать секунд. Пока. Но он сможет лучше. «Смогу…» – Пробормотал лейтенарт под нос и вдруг замер, прислушиваясь. Ему не почудилось – кто-то приближался. Опыт научил Барсова по ночам полагаться более на слух, и даже занятый другим делом, он бессознательно выцеплял из естественного фона звуки, создаваемые человеком. А уж шаги Иван различал даже во сне – и излишне осторожные, крадущиеся, вполне могли его разбудить… Впрочем, неизвестный «кто-то» шёл, не таясь, и, судя по тому, что под его ногами не скрипел снег, двигался он по утоптанной дорожке. Лейтенант глянул на щербатую луну и отметил, что та взошла уже довольно высоко. Кому, кроме него, не спится в такой час?

– Лейтенант, доброй ночи. – Поздоровалось с ним приближающееся зеленоватое пятно. Барсов опустил оружие и сдвинул ПНВ на лоб, однако даже в лунном свете «пятно» осталось зелёным. Зато обрело чёткость, и офицер без труда узнал Энн МакГрин в её новеньком боевом комбинезоне – так как красить шкуру мутона инженеры пока не научились, сделанный из неё костюм сохранял характерный цвет. От комбинезона Хенриксен его отличали жёсткие чёрные вставки на груди и спине, защищающие также и V-образный вшитый ранец с энергосистемой.

– Доброй, лейтенант. – Отозвался русский и указал глазами на винтовку у неё на плече. – Решили потренироваться вне графика, или… я вам надоел, а тут и случай удобный?

Он усмехнулся, показывая, что шутит.

– Первое. – Серьёзно ответила канадка, останавливаясь. Капюшон у комбинезона отсуствовал, а маскхалат она не надела, так что короткие рыжие пряди торчали из-под шапочки, добавляя образу яркости. – Умением надоедать вы не сравнитесь ни с одним из предшественников, поверьте. А мне нужно привыкать к этому костюму.

«Интересно, в каком смысле я не сравнюсь с предшественниками? В сторону большей надоедливости или меньшей?» – подумал Барсов, а вслух сказал:

– Хотите, попробуем в паре? Кто больше поразит целей из тринадцати. Правда, я уже знаю, где находятся противники. Или можем по очереди на время. Вы расставляете в комнате мишени для меня, после моего раунда я перемещу мишени по своему усмотрению для вас. Так для нас обоих будет интереснее… Хотя возможно у вас своя программа тренировок? Тогда я вернусь к своему скучному избиению мишеней в одиночку.

– Я собиралась просто отработать движения, но так будет полезнее. – Рыжая канадка пожала плечами. – Я бы предпочла в паре. На время я проиграю.

– Почему вы так уверены, лейтенант? – Хмыкнул Иван, выгнув бровь. – У вас есть опыт, я знаю, да и показатели вроде отличные…

– У меня есть недостаток, о котором вам следует помнить как командиру. – Энн подняла руку и сдвинула наглазную повязку. Барсов невольно сглотнул. Теперь он знал, почему напарница капитана не пользуется стеклянный глазом – у неё не было «мёртвого века», левая глазница представляла собой уродливый рубец, сросшийся и, кажется, со следами сильных ожогов. Иван за годы службы видел вещи и пострашнее, но всё же у девушки… Это несколько выбило его из колеи.

– Моё поле зрения ограничено, а реакция в последние годы ухудшилась. – МакГрин спокойно вернула повязку на место. – Поэтому когда мы входим в здание, первой идёт Мишель, хоть мне это и не нравится. И в поле, когда мы не на позиции, а движемся, она всегда прикрывает меня слева. Мы могли бы с вами поработать вместе, это может пригодиться.

Иван мысленно отругал себя за глупость. Кивнул:

– Давайте так. Я двигаюсь первый, и работаю по левым мишеням. Правые все ваши, я их не трогаю и не замечаю. Имейте в виду – они размещены в самых неудобных для поражения местах…

– Можно попробовать. – Энн кивнула и дёрнула затвор винтовки. Барсов, кивнув в ответ, опустил на глаза прибор ночного видения и повертел головой, пристраиваясь.

Убедившись, что всё в порядке, без лишних слов махнул рукой, и они вдвоём направились к рубежу…

* * *

Получасом ранее отоспавшийся за день Маркус собирался заскочить в столовую и, наконец, поужинать, но у лифта как раз столкнулся с МакГрин в боевом костюме. Вежливо поинтересовался:

– Снова на прогулку?

– Да нет. Ваши ребята немного доработали комбинезон, вот хочу испытать в ночных условиях. – Похоже, младшую канадку перспектива поздней тренировки радовала, и новый костюм был лишь поводом.

– Ясно, ну аккуратнее тогда. А… Мишель тоже поднялась? – Маркус и сам не понял, почему запнулся перед этим вопросом.

Энн пожала плечами:

– Я сегодня одна хотела потренироваться, а она читает наверное.

Возможно, это был знак, гласящий, что не стоит забывать свои обещания… Или просто Маркусу очень хотелось поскорее получить повод. Лейтенант, наверное, ещё не успела выйти из лифта на поверхности, а он стоял у квартиры канадок, судорожно сжимая в руках неизменную коробку конфет.

– Маркус! Добрый вечер, проходи, не стой на пороге. – На стук Хенриксен открыла почти сразу. В легких бриджах и тонкой кофте с длинными рукавами, она выглядела такой домашней, уютной, что решимости Штреллера едва хватило на то, чтобы начать разговор. Откашлявшись, он выдавил:

– Понимаешь, я тут хотел попить чаю в столовой, а потом вот… решил напроситься к тебе. Так… как-то. – Разговоры с Мишель всегда были непринужденными, а сейчас каждая фраза давалась Маркусу с трудом, казалась надуманной и фальшивой. – Ты не против? Я тут принёс, к чаю…

– Ты же знаешь, мы тут тебе всегда рады, а с конфетами вдвойне. – Рассмеялась девушка и потянулась к электрочанийку, стоящему на тумбочке. Следующие несколько минут прошли привычно – как и в прошлые вечера, когда немец наведывался к девушкам, поболтать перед сном. Это помогло справиться с мандражом, взять себя в руки.

– Мишель, сегодня, во время прогулки, до меня вдруг как-то дошло, что наша жизнь не оставляет времени для сомнений и переживаний в одиночестве. – Маркус откашлялся громче обычного, даже стукнул себя кулаком по груди. – В общем, ты наверно и сама это знаешь, я тебя люблю.

– Маркус, конечно знаю, и я тебя люблю, ты замечательный друг… – увидев, как вытягивается лицо Штреллера, Хенриксен запнулась – Погоди, ты хочешь сказать, что влюблён? В меня?

– Да, это я и сказал… Я люблю тебя. По-настоящему. – Сложную гамму чувств на лице девушки Штреллер разобрать не мог, но отступать было поздно. – И потому я здесь, я хочу быть с тобой, Мишель.

Снайпер молчала не так уж и долго – с полминуты, но эти полминуты показались немцу вечностью. Наконец, она улыбнулась – растерянно, почти испуганно. Протянув руку, погладила Штреллера по шершавой, плохо выбритой щеке и тихо произнесла, глядя ему в глаза:

– Маркус, милый… Ты же знаешь, что далеко не красавец?

– Д-да… – Инженер почувствовал, как в груди образовался горячий комок.

– Вот ведь хитрец… Нашёл девушку, которой это не важно. – Мишель улыбнулась чуть уверенней и наклонила голову к плечу, не отводя взгляда.

– То есть?…

Вместо ответа канадка подалась вперёд, взяла немца за плечо и… поцеловала в нос. Снова сев, сама шмыгнула носом и сглотнула, будто только что плакала. Всё с той же улыбкой сказала:

– Я… наверное, я тоже.

И, не дав мужчине вставить слова, быстро продолжила:

– Понимаешь, мне очень нравится наш проект, все люди на базе – замечательные, и ты тоже… И я… не думала… Что мне кто-то нравится больше. Но теперь, думая… Понимаю, что все замечательные, а с тобой ещё и… тепло. Просто быть рядом, разговаривать… даже не разговаривать… Не так, как со всеми. Понимаешь? Наверное, это и есть… Да?

Маркус машинально коснулся носа и улыбнулся. На душе стало легко-легко. Как, анверное, не было с самого детства.

– Да. Именно это. И еще ловить каждую твою улыбку… И когда любой радостью хочется поделиться… – Маркус взял узкую ладошку Мишель в свою покрытую мозолями руку. – Да много что можно сказать, но самое главное, я больше не могу представить свою жизнь без тебя.

– А я не хочу такое представлять. – Мишель сжала ладонь мужчины и подмигнула. – Ты сказал, что хочешь быть со мной, так что теперь даже не думай куда-нибудь деться.

– Ах, вот значит как! Ну смотри, ты сама этого хотела – Штреллер рывком пересел к девушке и крепко обнял. – Всё, ни за что не отпущу!

Мишель вздрогнула всем телом и прижалась к Маркусу.

– И не надо…

– Милая… – Мужчина гладил ее волосы и пробовал на вкус новые слова. – Любимая…

– Правда? – Девушка чуть откинула голову, продолжая улыбаться. – А почему тогда меня до сих пор не поцеловали?

Второй раз просить не понадобилось. Первый настоящий поцелуй получился жадным, немного торопливым, но кого это сейчас интересовало…

– Так лучше?

– Определённо…

Отвлек их друг от друга звук шагов в коридоре. Маркус прочистил горло:

– Похоже, твоя напарница возвращается. Как думаешь, может она поймёт, что ты не одна и не станет заходить?

– Энн?

– Ну да, согласен, чушь сказал. Значит, мне пора? – Инженер с сожалением вздохнул.

– Думаю, пора. – Мишель поправила сползшую с плеча кофту, тихонько, совсем по-детски хихкнула. – Будем считать, что нас почти застукала мама.

– До завтра, милая.

– До завтра.

Когда немец аккуратно прикрыл за собой створку и огляделся, МакГрин в коридоре не оказалось. Впрочем, как и кого-либо другого. «Ну точно школьники, любого шороха пугаемся» – с улыбкой подумал Штреллер. Подавив сильнейший порыв вернуться, он зашагал к себе.

Когда Энн вошла в комнату, её подруга не спала – лежала на спине и таращилась в потолок, держа в зубах картофельную соломинку. Раскрытая книжка, которую она читала, когда МакГрин уходила, валялась рядом.

– Чего не спишь? – Поинтересовалась рыжая канадка, с лязгом прислоняя автомат к оружейному шкафчику и открывая его дверцу. Снайпер посмотрела на неё, не меняя позы, и вслепую взяла ещё одну соломинку из упаковки. Сказала слегка отстранёно:

– Энн… Сейчас заходил Маркус и признался, что влюблён в меня.

– Так рано? – Хмыкнула лейтенант, убирая оружие под замок и берясь за клапаны комбинезона. – Я думала, он ещё месяца два проволандается. Хорошо, что не стала делать ставки.

– А делали? – Мишель быстро села. – Ну-ка, давай – имена, фамилии…

– Размечталась. – Энн фыркнула, стягивая комбинезон с плеч. – Ну а ты что?

– Я… – Хенриксен опустила взгляд и с кривоватой усмешкой потёрла затылок. – Ты знаешь, я ему тоже… У меня ведь раньше были парни, но…

– Но на две-три ночи, и после вы на всю жизнь оставались друзьями, пока не теряли связь. Скажешь, сейчас всё серьёзно?

– Да. Думаю, да. Может, потому что мы заперты здесь, в этом проекте… Но мне кажется, у меня впервые в жизни любовь, а не увлечение… Впрочем, хоть ты у нас и плохо социализирована, но во всём серьёзном специалист. – Мишель широко улыбнулась, продолжая ерошить волосы на затылке. – В том числе по серьёзным отношениям. Что скажешь?

– Ну… – МакГрин закончила раздеваться и теперь убирала сложенный комбинезон в шкафчик. – Если ты заведёшь себе мужчину, а то и выйдешь за него – это будет хорошо. Малознакомые люди перестанут считать нас лесбиянками.

Услышав за спиной шорох, Энн резко уклонилась влево, но всё равно получила по затылку футляром от очков – снайпер предугадала её манёвр и верно рассчитала упреждение…

25 апреля 2014 года. Берингово море. Большой разведывательный корабль Тихоокеанской миссии ООН ССВ-33 «Аппалачи».

Солнце взошло, с трудом пробившись сквозь затянувшую небо облачную пелену, и огромный корабль начал замедлять ход – без всякой видимой причины. Под короткие взрёвывания сирены орудийные башни на его носу и корме развернулись на левый борт, задрали стволы, метя куда-то в небо. Минуты две ничего не происходило, а потом из низких облаков бесшумно вынырнул корабль пришельцев – очевидно, именно он и послужил причиной тревоги. Размерами не уступая судну землян, формой звездолёт напоминал гантелю. Приплюснутую трёхъярусную гантелю, серую, как и все корабли вторженцев.

Величественно выйдя из облачной завесы, он направился к «Аппалачам», сохраняя высоту. И тогда пушки морского разведчика заговорили. «Пом!» – ударило первое орудие. «Пом!» – вторило ему другое. «Пом-пом-пом-пом…» – ритмично заработали пушки, выплёвывая снаряды калибра 76 миллиметров почти непрерывным потоком. Затрещали, изрыгая ураган свинца, зенитные автоматы АК-630, с шипением стартовали ракеты «Игла»…

Гантелевидный НЛО окутался чёрным дымом и пламенем разрывов, четыре огненные трассы от зенитных автоматов потянулись к нему, сошлись, хлестая по корпусу, словно золотыми плетями. Корабль содрогнулся и… ответил. Единственный малиной луч, вырвавшись из-под днища, полоснул по левому борту ССВ-33, распоров его от носа до кормы, оставляя багровый пылающий след. Вслед за ним три голубые огненные капли ударили по надстройкам, пробив большие рваные дыры и выворотив кусок из сферической антенны. Оружие корабля смолкло, за исключением одной из зениток и носовой пушечной башни. Нанёсший удар НЛО начал стремительно уходить вверх, провожаемый их выстрелами. Впрочем, и за космолётом тянулся заметный дымный след…

* * *

– Куратор сообщил не так уж и много. – Просвещал полковник Краснов Ивана, пока они шагали к биологической лаборатории. Русского оперативника командующий вызвал к себе по внутренней связи, ничего толком не объяснив, и прямо из своего кабинета потащил участвовать в допросе пришельца. – Согласно косвенным разведданным, транспортная активность пришельцев в регионе Берингова моря наводит на подозрения, что один из местных необитаемых островов служит для них базой операций. Попытка близкой разведки привела к агрессии – наблюдаемый НЛО сошёл с курса и атаковал разведывательное судно ООН, помешав отследить место посадки. Используя воздушные и орбитальные средства наблюдения, мы можем установить точку приземления достаточно уверенно, однако в любом случае атаковать укреплённый объект без детальных сведений о нём опрометчиво.

– И вы хотите вытянуть сведения из пленника? – Понимающе кивнул Басров.

– Попробую. – Полковник отчего-то нахмурился. – Тем более, именно это посоветовали сверху, через нашего лысого друга из ООН…

В лабораторию их впустили всего-то через шесть-семь минут стука в бронированную дверь. Сонная и красноглазая Елизавета Васильевна выслушала командующего, покачала головой, но без лишних вопросов провела их к изоляционным боксам, сняла блокировку с наблюдательного окошка. Барсов вопросительно посмотрел на полковника, и тот взглядом указал ему на микрофон, прикреплённый к стенке. Лично вступать в контакт с пришельцами Краснов в последнее время остерегался. Оперативник снял микрофон, поднёс его к губам:

– Здравствуйте. Меня зовут Иван Барсов. Можете называть просто Иван. Как мне обращаться к вам?

– На ваше усмотрение. – Пленник посмотрел не на коробочку коммутатора, а на окно, с его стороны кажущееся зеркалом. – Как дела, господа?

– Скажите, вам здесь удобно? Всё устраивает? Разумеется кроме того что вы в неволе. – Уверенная манера держаться показалась лейтенанту любопытной. Складывалось впечатление, что пришелец вовсе не огорчён своим заключением.

– Здесь есть воздух и пища. – Пожал плечами сектогит. – Можно и потерпеть немного.

– Вы непротив ответить на несколько вопросов? Для начала – поздоровавшись, вы сказали «Как дела, господа?». Как вы узнали, что я тут не один? Видите сквозь зеркало?

– А если я скажу, что не вижу – вы поверите? – Серокожий гуманоид поднялся и подошёл к окну, коснулся стекла кончиками пальцев. – Какие у вас основания мне верить? Если хотите слышать ответ – нет, не вижу. Вопросы? Задавайте их.

– Тогда с чего вы решили, что я тут не один? – Настоял Барсов. – Или, может быть, на этот вопрос вы отвечать не хотите?

– А ведь и вы не ответили на мой вопрос. – Пленник продолжил держаться за стекло подушечками пальцев. – С вашей стороны странно было бы проводить допрос в полном одиночестве, насколько нам известны ваши методы. Кто-то рядом с вами есть, я уверен. Это всё, что вы хотели спросить?

– Нам стало известно, что у вас есть базы здесь, на Земле. Вам известно их местонахождение?

– Нет. – Пришелец снова пожал плечами и нарисовал на стекле перевёрнутую восьмёрку – знак бесконечности. – Но я знаю, кто знает. Хотите, расскажу?

– Хочу. Расскажите. Расскажите всё, что вы знаете о базе. И о тех, кто знает об этой базе.

– Я ничего не знаю о базе. – Сектогит нарисовал вторую «восьмёрку». – Но может знать тот, кто выше меня. А таких немного.

– И где можно найти тех, кто выше вас? – Иван напрягся.

Сектогит отошёл точно в центр комнаты и весьма торжественно указал пальцем вверх.

Барсов решил сформулировать вопрос по-другому:

– Где можно найти тех, кто знает о местополжении базы и владеет информацией о ней? Есть ли таковые сейчас на Земле?

– Они есть над Землёй. – Пришелец сел на койку, не отводя взгляда от окна. – Но могут прилететь к вам. Хотите, устрою? Могу прямо сейчас. Только дайте устройство связи, можно даже ваше, земное. Но лучше наше.

– К нам – это непосредственно сюда? – Уточнил лейтенант. – А если нам необходимо выбрать другое место встречи? Это возможно?

– А какая разница? – Серокожий всплеснул руками. – Всё равно все ваши базы будут принадлежать нам. Вы на пути к уничтожению. Вы не имеете шанса выжить, делайте ваше время. Ха-ха-ха…

Смех пришельца прозвучал крайне неестественно – он засмеялся с каменным выражением лица и гулким басом, мало соответствующим его обычному голосу.

– Зачем вам это? – После небольшой паузы спросил Барсов. Он знал, что этот вопрос задавали и до него, но хотел услышать ответ сам. – Ради чего вы хотите нас уничтожить?

– Дело должно быть сделано. – Ивану показалось, что пленник смотрит ему прямо в глаза. Для эксперимента он сделал шаг в сторону, однако сектогит не проследил за ним взглядом. – Я знаю это с рождения. А вы плохо знаете собственный современный фольклор.