Текст книги "Встать с колен (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

4

Северные предгорья Турианского горного массива. Земля клана Черного топора.

Ожидал ли Колин (за эти несколько дней Тимур не раз ловил себя на том, что и сам стал примеривать свое новое имя) триумфа при их возвращении домой? Ждал ли он грандиозного праздника с торжественным въездом (похожим на прохождение через улицы Древнего Рима полководца-победителя), когда радостные гномы приветствуют своего спасителя? Честно говоря, вымотанного до нельзя гнома, шагающего по самой жаре и глотавшего пыль от медленно бредущих повозок, эти вещи сейчас волновали совсем не волновали… Однако не надо думать, что его душа, «мятежная и беспокойная, получив новый шанс, совершенно преобразовала его новое тело, вычистив его от скверны». Естественно, нет! Он и в той жизни не был альтруистом и бессребреником, а в этой и подавно не хотел становиться им. Дело было совершенно другом… В абсолютно диком в его понимании, въевшемся словно вирус ему в подкорку, ощущении непередаваемого счастья, с которым он сам, а потом и внучка кузнеца грызли пожухлое и кислое как сама смерть яблоко с поверхности. Это вдруг ясное осознаваемое понимание того, что какой-то мятый и совершенно неаппетитный с виду фрукт, который у нас бы валялся под ногами, здесь детьми воспринимался в качестве самого желанного кушанья…

Когда голова длинной змеи из почти трех десятков повозок только начала заползать на широкую площадку перед входом в подземный город, здесь уже собрался практически весь клан, включая стариков и детей. Около сотни гномов, взрослых и маленьких, седых и рыжих, молча, без единого звука смотрели на это странное для них зрелище. Всю дорогу перекрикивавшиеся возницы тоже моментально притихли, не понимая в чем дело. Они ведь везли зерно, которое, как им было сказано, очень ждут, а тут их встречала совершенно молчаливая толпа… Поневоле задумаешься, а что собственно здесь происходит?

Почти час, пока повозки и люди втягивались в пространство перед уходящей в вышину скалы, в воздухе висело лишь недовольное ржание лошадей, щелканье кнутов и противный скрип плохо смазанных деревянных осей повозок.

– Деда! Деда, смотри! – первой ласточкой, которая и показала приезжим настоящее настроение собравшихся гномов. – Смотри, что мне дядя дал! – невысокая, плотная, скуластая гнома с кучей косичек осторожно взяла что-то из рук пожилого возницы, который нежно погладил ее по волосам и что-то тихо прошептал. – Во! – он высоко вверх подняла что-то небольшое, оранжевое, похожее в детской ручке на маленькое солнышко. – Деда, он же сладкое! – с удивленным ростом гнома побежала к седому гному, который даже среди остальных выделялся своими широкими плечами и крупными руками. – Смотри!

Пожалуй, именно эта девочка, внучка кузнеца, которая никогда за свою жизнь не видела и не пробовала самый обыкновенный сладко-кислый кор (здешний аналог апельсина), первой и прорвала плотину молчания среди гномов. Буквально через несколько секунд, после того, как добыча гномы была обнюхана и распробована (на как распробована, так, каждому досталось лишь по крошечному кусочку) к первой повозке и опешившему вознице словно стая назойливых воробьев слетелось десятка два детворы. Разновозрастные гномики с удивлением, а то и с восхищением рассматривали самые обыкновенные фрукты и овощи.

Следом за ними стали подходить и взрослые, которые, казалось, до самой этой секунды не верили, что на десятках повозках возле их дома находится самая настоящая и такая долгожданная пища.

– Сынок, – матушка Шаша нежно, с благоговением набрала горсть земляной крупы (обыкновенного земного риса), который в гномьей культурной традиции наделялся мистическими свойствами и считался праздничной едой. – Вижу, тебе удалось…, – она осторожно поднесла ладонь к носу и вдохнула аромат, исходящий от светло-коричневых зерен. – Спасибо, – медленно и аккуратно высыпав все до последнего зернышка обратна, она крепко обняла сына. – Спасибо.

… Вокруг них царило настоящее столпотворение! Между повозками и улыбающимися крестьянами стремглав носились маленькие гномы, детки, которые то залазили под повозки, то прыгали на них. Другие пытались коснуться насторожено фыркающих лошадей, не привыкших к такому интересу, другие – хватали все подряд из сложенных мешков. Взрослые же, не обращая внимания на детвору, разгружали привезенные припасы. Надо было видеть, с каким выражением лиц (хотя для людей чуть гротескные лица гномов казались одинаковыми) они делали это! С какой, почти родительской заботой, мешки с зерном ровно складывались один к другому, с какой тщательностью подбирались случайно высыпавшиеся из ящика овощи…

Видя, как один гномов, с безобразной металлической культей вместо ноги, тоже стал подбирать валявшиеся овощи с таким видом, словно это драконье золото, один из возниц, молодой, кровь с молоком парень, не выдержал и заржал. Ему, наследнику хорошего земельного надела да доброго куса заливного луга, где можно было смело пасти целое стадо коров, было до коликов смешно наблюдать, как древний увечный дед, подогнув культю, неуклюже ползал по пыли и подбирал брюкву.

– Ха-ха-ха-ха! Вот же…, – вдруг кто-то с силой треснул его по спине. – Что за дуре…, – дурнея на глаза, парень резко развернулся и наткнулся на того самого пожилого возницу, что был на первой повозке. – Батя, ты что?

А тот не говоря ни слова, снова заехал ему по спине. Только в этот раз ударил он не рукой, а костяной рукояткой своей плетки. Знатным, хлестким вышел удар.

– Замолкни, дурья твоя башка! – прошипел мужик и, кивая на старого гнома, продолжил с горечью. – Смотрю ряху отъел, а ума как не было, так видно уже и не будет. Ты чего горло дерешь, как жеребец?… Видно, забыл уже как люди голодают?! Да? – парень осунулся, словно из него резко вынули внутренний стержень и оставили одну лишь оболочку из плота. – Забыл, как матери бросали в реку новорожденных, чтобы их не сожрали другие дети? Не помнишь уже? Сытно, жрать стал, смотрю? – лицо парня покрылось темно-красными пятнами. – Уйди с глаз моих прочь! – тот, молча, слез с повозки.

Мужик же, тяжело вздохнув, подошел ко гному и, не говоря ни слова, начал помогать ему собирать овощи и складывать их в ящик. Двое старых работяг, переживших не один голод, быстро нашли общий язык…

Тимур стоял недалеко от них и прекрасно видел всю эту сцену, от которой тяжесть словно стальные обручи стягивала сердце. Утешало же его в эти мгновения одно – «клан больше не будет голодать». Эта фраза огненными символами билась у него в голове, наполняя уже уверенностью и силой.

– Так…, – встряхнулся он, отходя от двух разговорившихся стариков – таких разных, но и в то же время таких одинаковы. – А где же наши найденыши?

Строитель с сыном занимали в его планах такое важное место, что он ни как не мог позволить себе потерять их. Он свистун ошивавшегося рядом Крома и попросил его помочь в поисках. Вякнувшего было что-то про изгоев и выродков Крома, Тимур сразу же осадил.

– Хочешь снова копаться в шахте и всю жизнь жрать грибную похлебку с плесенью, иди! – гном-детина потупился, всем своим видом показывая, что новая жизнь ему нравиться гораздо лучше прежней. – Нет? Тогда, забудь про выродков и изгоев!

Обе потеряшки нашлись в самом конце колонны, где они сидели возле колеса повозки. Старший, как оказалось, лежал без сил, а мальчик-полукровка – боялся отходить от отца.

– Я Торгрим, сын Горма, сын Торина… Изгой… Ты…, – гном открыл глаза при их приближении и внимательно посмотрел на Тимура. – Ты… сказал, что возьмешь нас в клан? Это, правда? – тяжелый это был взгляд; здесь было все – и отчаяние, и ожидание предательства, и надежда, и даже ненависть. – Клан Черного топора примет нас?

Тимур задумался. Не мог же он ему сказать, что о них еще никто ничего не знает и решить такой вопрос в одиночку он просто не сможет. Сказать так, глядя ему в глаза парень точно не мог!

– Сегодня старейшины скажут свое слово, – надежда, искорка которого все теплилась в глазах побитого гнома, враз потухла; отношение к изгоям и полукровкам было известно всем. – Но… Ты слышишь меня? – мальчик, видя сникшего отца, еще сильнее прильнул к нему. – Очнись! Я, Колин сын Волгрина сын Борта, обещаю тебе, что сделю все, чтобы ты и твой сын стали частью нашего клана! Ты слышишь меня?! – он присел рядом и крепко встряхнул его. – Я тебе обещаю это!

Не известно, что лежавший гном увидел в нем или услышал в его словах, но он впервые за все время их знакомства улыбнулся и еле заметно кивнул.

– Ну, вот и славно! – Тимур тоже улыбнулся. – А ты, малыш, береги отца. Скоро, мы вас устроим в нашем городе, в городе клана Черного топора, – как это ни странно, слова эти он повторял без иронии и даже с едва намечающейся гордостью. – Черного топора… Обязательно…

Однако, едва он отошел от них, как сомнения с новой силой охватили его. Тимур ясно понимал, что клан никогда не примет изгоя, а уж тем более полукровку. Принять в свои ряды изгоя – это значило нарушить тысячелетиями складывающие традиции. Но даже, по большему, главное не это! Таким решением можно было окончательно испортить отношения с другими кланами, с которыми, по-хорошему, у них и так не все было ладно. Старейшины никогда не пойдут на это!

– Колин! Колин! – в этот момент погруженного в себя Тимура кто-то громко окликнул. – Колин! – со стороны входа в подземный город со всех ног бежал полненький гном и звал его. – Скорее! Колин! Ох!

Чуть не сбив его с ног, запыхавшийся посланник ни как не мог отдышаться и просто тянул его за руку внутрь горы. Ничего не понимая и подозревая самое страшное, парень быстро пошел за ним.

– Чего там случилось? – гном что-то невнятно бормотал и вся сильнее тянул его по полутемным тоннелям. – Что ты молчишь? Эй?!

Сначала они прошли главный зал, в котором обычно проходили совместные обеды и ужина их маленького клана, затем вошли штольни с мастерскими.

– Быстрее, Колин, – наконец, заговорил гном, открывая дверь, которая вела в самую древнюю часть города. – Там уже все собрались.

Они несколько минут спускались по широким ступенькам, пока не подошли к огромным воротам, массивные створки которых были чуть приоткрыты. Не доходя несколько шагов до них, гном остановился и тихо-тихо произнес:

– Дальше мне нельзя… Они звали только тебя, Колин.

Такое поведение смутило Тимура еще больше. Как он в эти мгновения не копался в памяти, осколки которой достались ему от прежнего Колина, он так и не получал ответа на интересующие его вопросы.

– Ладно…, – прошептал он, с волнением, которого не ожидал от себя сам, толкая одну из створок. – Прорвемся.

Толстенная, почти полуметровая створка двери, открылась на удивление легко и Тимур, сделав шаг вперед, невольно остановился.

– О, черт! – вырвалось у него, едва он увидел куда попал. – …

Это был Зал! Именно так с большой буквы – «З»! Тимур, гном с душой человека, стоял на пороге громадного зала, потолок которого терялся в темной высоте. С обеих сторон протянулась длинная колоннада, состоящая из мощных каменных колонн.

Откуда-то с боков лился мягкий свет, теплыми язычками разгонявший темноты между колоннами.

– Мы ждем тебя, Колин! – из глубины раздался усиленный гулким эхом старческий голос. – Войди в Великую залу Совета старейшин клана Черного топора.

Тимур медленно шел по каменного полу, до блеска отполированному подошвами сотен и сотен башмаков, и старался продлить охватившее его в эти секунды ощущения какой-то невиданной тайны. С каждым новым шагом он словно все глубже и глубже погружался в давно минувшие времена – времена, когда клан был на вершине своего могущества… Мимо него призрачными тенями проходили тесные ряды здоровенных закованных в тяжелые черные латы гномов, которые резко вскидывали вверх руки с зажатыми в них секирами. Их сменяли десятки гномов, за накрытыми пиршественными столами празднующих победу над врагами.

– Колин, сын Волгрина сын Борта, – очнувшийся от видений Тимур стоял перед небольшим возвышением, на котором вплотную друг к другу стояли пять каменных кресел с восседавшими на них старыми гномами. – Приветствуй, Совет старейшин клана! – старик с роскошной седой бородой, сидевший в самом центре, внимательно смотрел на него.

Тимур медленно опустился на одно колено. Если честно, он не до конца осознавал, почему он это сделал. Это было какое-то внезапно возникшее внутри него убеждение, что надо сделать именно так, а ни как иначе!

– Колин, сын Волгрина сын Борта, своим поступком ты не просто спас многих из нас от смерти, – голос старика звучал торжественно. – Ты не дал древнейшему из кланов сгинуть в пучине забвения! Нет большего бесчестья для гнома, чем быть забыты своими своим народом… Лучше смерть, – остальные четверо молчаливо закивали головами в одобрении сказанного. – Своим поступком ты дал нам надежду на то, что наш клан сможет возродиться и когда-то… занять принадлежащее ему по праву место.

Состояние Тимура в этот момент было близко к шоковому. Его земная часть вроде бы и понимала, что все это торжественная мишура и не имеет особого значения, но его гномья сущность благоговела перед величайшей для обычного гнома честью – быть принятым в Великой зале Совета старейшин клана. В полном составе старейшины клана собирались в Великом зале лишь в исключительных случаях, которые случались крайне редко. Последний раз такое случилось более ста лет назад, после страшного поражения войск клана в борьбе за трон…

– Колин, сын Волгрина сын Борта, – старик встал со своего места. – За дела на благо клана Совет позволяет тебе высказать свое желание, которое будет кланом исполнено… Ты юн, но ты мудр… Обдумай свое желание!

Старик величественно сел и замолчал, словно настраиваясь на долгое ожидание. Однако, Тимур резко вскинул голову и громко произнес:

– Все что я сделал, я сделал на благо клана! – переводил взгляд с одного гнома на другого, словно пытался достучаться до каждого из них одновременно. – И мне ничего не нужно…, – на каменных масках лиц сидевших напротив него отчетливо проявилось удивление. – Я прошу лишь сострадания… к такому же, как и мы! Вот мое желание – пусть клан Черного топора станет семье для Торгрима сына Гора сына Торина и его ребенка. Я прошу, чтобы изгой и полукровка принесли клятву верности клану!

В пустом зале после этих слов воцарилась тишина. Она была звенящей, до предела насыщенной тягостным напряжение. Никогда в этом месте не звучали такие слова! Это была настоящая ересь, о которой в былые времена даже помыслить никто не мог!

Наконец, когда напряжение достигло максимума и казалось, что сейчас оно просто взорвется, старик встал:

– Колин, сын Волгрина сын Борта, ты юн, но не мудр, – на этот раз голос его звучал тяжело. – Твое желание – это нарушение наших устоев, которыми наши предки жили на протяжении тысячелетий… Но слово Совета закон для клана… Приведите, Торгрима сына Гора сына Торина и его ребенка!

Это прозвучавшее словно в никуда распоряжение было исполнено молниеносно. Не прошло и получаса, как в залу вошел, поддерживаемый сынок, осунувшийся гном. Он тяжело доковылял до Тимура и тоже, как и он опустился на колено.

– Торгрим сын Гора сын Торина, слушай слово Совета старейшин клана Черного топора, – старик вновь встал. – Чтишь ли ты богов подгорного народа?

– Да, старейшина, – тихо проговорил гном, не поднимая головы.

– Желаешь ли ты и твой сын стать частью клана Черного топора? – старик задал новый вопрос.

– Да, старейшина, – вновь проговорил гном, не меняя позы.

– Готов ли ты умереть за клан? – прозвучал последний вопрос.

– Да, старейшина, – на этот раз Торгрим поднял голову, и в его ответе звучала ничем не прикрытая радость. – Я умру за свой клан…

Лишь через несколько часов церемония завершилась и Тимур смог, наконец-то, поговорить с Торгримом с глазу на глаз. Он привел его в одну из дальних пещер, которую нашел еще в первый день, после того как очнулся в этом мире. Пещера была его убежищем, в которой он проводил кое-какие любопытные изыскания…

– Торгрим всегда отдает долги, – твердо проговорил гном, стоя перед Тимуром. – Тогда… в городе людей я тебе не поверил, Колин, и уже готовился встретиться с богами, – он обнял подошедшего к нему сына и вновь посмотрел на Тимура. – Запомни, Колин, что Торгрим всегда отдает долги!

На это Тимур удовлетворенно хмыкнул и молча махнул рукой в сторону, где стоял широкий стол. Гном повернулся и в недоумении начал рассматривать лежавшие на столе какие-то непонятные мешочки и камешки.

– … Наш клан погибает, – Тимур взял мешочек и медленно высыпал его содержимое – небольшие свело-коричневые камешки – на стол. – Нас осталось очень мало. Богатые шахты у нас отобрали почти пол сотни лет назад. Жилы с рудой и углем ушли в глубину и пробиться к ним с нашими силами почти невозможно… Торгорим, ты пришел к нам в очень сложное время.

Тимур осторожно растер между ладонями содержимое мешочка.

– Я знаю, как все это изменить, – гном внимательно слышал его. – Я сделаю так, что люди сами будут привозить к нам продовольствие. Я смогу достать руду с такой глубины, какая не снилась и богам… Вот, – он поднес ладони со смесью к нему ближе. – Из этого мы сможем возводить целые города. Понимаешь, Торгрим? Из этой смеси можно быстро и легко сделать практически настоящий камень… Ты видел город, из которого мы тебя вытащили? В нем почти все здания из дерева! Каменных зданий единицы, потому что камень очень дорог и добывается только у нас, в горах… Мы дадим им столько камня, сколько они захотят!

5

Северные предгорья Турианского горного массива. Земля клана Черного топора.

Легкий ветерок волочил по каменистой площадке пучок высохшей до невесомого состояния луговой травы. Еле-еле качались верхушки деревьев. На мощных широких плитах словно туши морских котиков застыли тельца зеленоватых ящериц, которых не пугало даже близкое соседство с двумя сторожившими вход в подземный город гномами. Конечно, эти два оболдуя, разомлевшие от непривычно жаркого солнца до состояния студня, вряд ли смогли бы защитить кого-нибудь от реальной опасности, но… такова дань традиции. Как гласила Книга памяти гномов, признаваемого всеми кланами и письменно закрепленного более пятисот лет назад сборника традиций и обычаев подгорного народа, любого гостя, решившего войти в город под горой должны встретить и проводить два гнома. Эта необычная и немного архаичная норма, как подозревал Тимур, была отголоском еще тех времен, когда любой такой гость запросто мог оказаться лазутчиков или подосланным убийцей.

Глубоко под землей, по срединному штреку (так называемой центральной улице любого города гномов, прямой линией пересекавшей город с севера на юг и ни как иначе) неторопливо вышагивал старейшина Лонгрин. Важно поглаживая роскошную седую бороду, которая опускалась почти до его пояса, он не смотрел себе под ноги. Не зачем! Этой дорогой старейшина, ведавший в клане одним из важнейших дел – добычей железной руды, ходил вот уже более шестидесяти лет и буквально на ощупь мог бы опознать каждый камешек под своими ногами.

– Вот так-то…, – что-то бормотал он себе под нос, причмокивая губами. – Да… Дело…

Ходил к мастерам-горнякам, Лонгрин конечно, уже больше по-привычке – так…, поболтать по стариковски, по сетовать на непослушание оставшейся молодежи и т. д. По правде сказать, ему уже лет десять назад как можно было не вышагивать по этой дороге, утруждая старые кости. Ему, конечно, говорили, что все рудные жилы почти на сотню метров в глубину уже выработаны и дальше долбить камень именно здесь не имеет смысла, но все было бесполезно. Старейшина, в свое время сам лет сорок отмахав кайлом в забое, даже слышать ничего не хотел о том, чтобы прекращать найти новую жилу. Поэтому, каждый свой новый день он начинал именно так: с бормотанием шел к горным мастерам и до глубокой ночи просиживал с ними за крепкой настойкой, вспоминая о былых временах…

– Было же…, – прошел он очередной перекресток, означавший, что до каморки с рудными мастерами осталось не более лиги. – Да было, а сейчас… Что это такое? – он резко остановился, с удивлением вслушиваясь в какой-то нарастающий вопль. – Кто это?!

Далеко в полутемном тоннеле что-то шумное, большое и грохочущее неслось в его сторону. Подслеповатые глаза гнома уже давно подводили его и поэтому он увидел лишь какое-то размытое пятно, издававшее очень громкие звуки.

– А-а-а-а! Есть! Есть! – через мгновение даже с его ужасным зрением, Лонгрин разглядел несущегося прямо на него невысокого гнома, в котором с ужасом узнал того самого Колина. – Да, да! – буквально ревел тот, размахивая руками. – Нашли! Нашли!

Понять всю глубину чувств, всколыхнувшихся в глубине Лонгрина при виде орущего и несущегося во весь опор гнома, мог понять только другой гном, для которого бег являлся чем-то исключительным, выходящем за рамки обычного состояния. Как любили говорить сами же гномы за доброй кружкой пенного пива, увидеть бегущего гнома можно только в одном месте – в составе разгоняющейся в атаке фаланги. Люди же, особенно, не по наслышке знавшие, что такое фаланга тяжелой гномьей пехоты, напротив, говорить об этом вообще не любили, а при случае могли и в рожу дать.

– Да-а-а-а-а-а! – перекошенное от радости лицо с ярко блестевшими в полумраке зубами почти настигло Лонгрина. – Нашел! Нашел!

Тимур, а этим с виду обезумевшим от радости гномом, пугавшим своих собратьев в темных тоннелях, был именно он, крепко схватил старейшину и начал тянуть его в ту сторону, откуда только что прибежал.

– Мы нашли её! Старейшина Лонгрни, только что, – парень буквально тащил на себе даже и не думавшего сопротивляться старика. – Примерно четырех лигах от сюда за красным ущельем! Да ее нам на всю жизнь хватит! – Лонгрин что-то вопросительно мычал, но Тимур не обращал никакого внимания на это. – Мастер Гримор уже там! Говорит такого качества он давно уже не встречал…

Еще через несколько минут такого бешеного движения к присоединилось еще несколько гномов, которые, как оказалось, обсуждали с не меньшей яростью ту же самую новость.

– Я такого никогда не видел!

– С болотной рудой никакого сравнения…

– Что ты в этом понимаешь!

– Вонючий тролль, не тебе мне указывать!

– Что ты сказал, кусок крысиного помета?

– Но откуда? Это же почти под самым носом?

– Мастер Гримор сказал, что жилу нашел тот юнец… Да-да, тот самый! Мол взял в руки какую-то тоненькую ветку и пару часов по штрекам один бродил. А всем запретил ходить за ним!

– Как?! Веткой?

– Поговаривают, без магии здесь не обошлось…

– Спаси нас Благие…

К красному ущелью, узкой и, как говорили, бездонной расщелине в одной из естественных пещер они подошли уже целой толпой, в которой Тимур заметил и других старейшин.

– Вон, там! – кто-то из гномов показывал рукой вниз ущелья, в которое тянулись несколько толстых канатов. – Они внизу! Смотрите! – вдруг, у кого-то из стоявших наверху оказалось небольшая котомка, переданная снизу. – Поднимай, еще! – вскоре над ущельем показалась еще одна котомка, чем-то набитая доверху. – Вот, смотрите…

Лонгрин несколько секунд стоял перед плотной стеной спин, пока, наконец, не втиснулся между ними и не оказался напротив первой плотно набитой котомки.

– О! – он не верил своим глазам, когда его дрожащие руки коснулись блестящий поверхности холодного на ощупь булыжника. – Кровь богов! – котомка была до самого верха наполнена разнокалиберного кусками красного железняка. – Настоящая Кровь богов! – не удержавшись, Лонгрен поднес камень ко рту и коснулся его языком. – Подгорные боги… Спасибо…, – тяжелый металлический вкус мгновенно пробудил в нем столько давних воспоминаний, что слезы навернулись на его глазах. – Надо быстрее рассказать об этом…

Старейшина выпрямился и столкнулся взглядом с Колином, который понимающе улыбался.

– Теперь, у нас есть руда, – Тимур прекрасно понимал состояние старейшины, который больше двух десятков лет каждый день наблюдал, как шахты клана давали все меньше и меньше руды. – Клан снова сможет варить железо и ковать настоящие черные топоры!

Тимур прошел сквозь не скрывающих своей радости гномов, которые смогли увидеть и прикоснуться к главному источнику богатства любого подгорного клана – железной руде. Он улыбался в ответ хохочущим бородачам, которые до самого потолка подбрасывали куски красного камня и все громче скандировали мифическое название этой руды – «Кровь Богов». В Книге памяти гномов говорилось, что один из богов подгорного мира сам нанес себе смертельную рану, чтобы спасти своих любимцев – гномов. Падавшая на землю красная кровь превращалась в куски красного железняка, который и стал для них все – и оружием, и орудием труда, и т. д.

Ему срочно был нужен мастер Гримор. Сейчас, когда эйфория от найденной рудной жилы с богатым содержанием железа у него чуть спала, Тимур решил поделиться с со старейшим горным мастером в клане одной из своих идей, которая в случае ее реализации позволила бы им существенно облегчить труд по добыче этой руды.

– Мастер Гримор, мастер Гримор! – он нашел его в стороне от всех, внимательно следившего за копошившимися глубоко в расщелине гномами. – Вот вы где… А вот об этом я и хотел с вами поговорить!

Гримор, только что качавший головой, недовольно повернулся к нему.

– А о чем тут говорить? – он махнул рукой на одного из гномов, который только что выронил наполненную до верху котомку с рудой. – Жила здесь богата, нет слов, но рубить руды очень сложно. Кайлом на весу не на машешься! Это не в забое пласты резать.

– Мастер, – Тимур из за пазухи вытащил давно приготовленный чертеж обыкновенного деревянного подъемника – близкого родственника обыкновенной колодезной вертушки. – Если им не где стоять, так мы дадим это… Смотрите, через само ущелье кинем мост из металлических балок, внутри которого установим барабан, – на выскобленной до состояния бумажного листа коровьей шкуре был нарисован широкий барабан с намотанной на нем цепью, которая в свою очередь тянула большую и массивную платформу-кабину. – Эта плита из металла станет для них родным домом, мастер. Мы сможет спускать и поднимать ее тогда, когда это нужно. С помощью другого ворота на верх будет идти руда.

Тогда, когда это все парень переносил из своей головы на шкуру, он лишь догадывался о том, что в этом мире механизмы, в их чистом виде, были практически не известны. Расспросы старейшин, кое-кого из гномов, бывавших в других кланах, лишь укрепили его подозрения в том, что механизация, даже в ее простейшей форме, здесь почти не применялась. Получалось, единственное что приходило в голову Тимуру, тут просто не было в этом потребности… И в подгорных кланах и в людских государствах все масштабные тяжелые работы осуществлялись лишь с посредством широкого применения мускульной силы значительного числа работников. В шахтах рубили руды и таскали на своих спинах добытое гномы, в каменоломнях тоже самое делали люди. Этому миру технологии были просто не нужны, пока в его распоряжении было столько дешевых рабочих рук!

И сейчас мастер Гримор, почти пол столетия отстоявший у горна, взглядом дикого варвара рассматривал нарисованные ворот, шестеренки и блоки. Однако, стоило отдать ему честь, мастер-гном довольно быстро во всем разобрался и ухватил самую суть – возможность добывать руду из самых труднодоступных мест.

– Думаю, мастер Гримор, вам пора брать себе новых учеников, – тот по-прежнему не отрывая взгляда от рисунка, кивнул головой. – И лучше, если их будет много. Нам всем предстоит много работы…, – тут он заговорщическим тоном добавил. – Я нашел не только это место, – вздрогнувший мастер как-то странно посмотрел на него. – В одном из полузатопленных штреков есть следу серебра. Думаю, жила идет где-то близко… Но это еще не все!

Так вот запросто рассказывая Гримору о найденных им новых месторождениях, у Тимура просто из головы вылетело трепетное отношение к этому процессу. Как гласила Книга памяти гномов, «только некоторых гномов подгорные Боги наделяли способностью чувствовать руду или другие минералы». В самой книге упоминалось лишь трое таких гномов, которые как гласили легенды стали великим королями подгорного народа… Все этого Тимур не знал или точнее догадывался о чем-то подобном, но совершенно не придавал значения. Способность от Богов? Избран? Да, что вы! Не смешите меня! Это всего лишь обыкновенная веточка ивы – лоза! Это, просто, биолокация, о которой в его мире не знали разве только грудные дети…

– Там, где меня завалило, я почувствовал, – как на грех, Тмур употребил именно это слово, что окончательно «заклинило» Гримора. – Э-э-э, – парень, наконец, обратил внимание на какое-то отстраненное выражение лица своего собеседника. – Почувствовал уголь… Мастер, что с вами? Эй!

Тот вдруг очнулся и резко встал.

– Все нормально, Колин, – быстро проговорил он таким тоном, словно ничего и не произошло. – Думаю, я знаю где мне набрать еще учеников. Племяшей своих позову. А что? Хватит им по шахтам шляться и грибы собирать, пусть и настоящим делом займутся… Вот завтра и приступим к этим мудреным штукам. Спешить здесь не надо.

Проговорив это, он повернулся и исчез в толпе сортирующих добытую руду гномов.

– Что-то темнит, старик, – буркнул парень. – Разрыв шаблона у него что-ли? Вроде крепкий еще… Ладно, будем посмотреть.

Поставив себе где-то внутри галочку о том, что с этими непонятками надо будет разобраться, Тимур пошел проведать своего найденыша. Справедливо считая себя чуть ли не крестным, он прихватил на кухне пару теплого куском яблочного пирога для мальца. Как оказалось, пирог оказался очень кстати. Неизбалованный подарками полукровка смотрел на этот кусок запеченного в печи теста с начинкой так, что у Тимура непроизвольно запершило в горле. «Нормально так… натерпелся пацан, – он с трудом сдерживался, чтобы не потрепать мальчишку по непропорционально большой голове. – Бедолага!».

– Ну и как вам тут? – Тимур выразительно обвел глазами небольшую и пустую словно келью монаха-аскета пещеру, в которой обустраивались два новых члена клана. – Не богато, конечно, но…, – парень вроде извинялся за такой скудный интерьер.

– Ха-ха-ха, – из дрогнувшей руки Торгорима выпал мешок с его неказистыми пожитками. – Ха-ха, – из его рта вырвался хриплый словно карканье воронья в пасмурный день смех, оставляющий очень тяжелое впечатление. – Не богато… Ха-ха-ха. Колин…, – гном выпрямился и вдруг засучил рукав на своей рубахе. – Смотри сюда! Видишь?! – на его запястье виднелись отчетливые буро-черные отметины от зубов. – Это нас едва не разорвали бродячие собаки на рынке, когда мы с сыном пытались спрятаться там от холода и дождя… А этим его наградили дети добрых жителей города людей! – Торгорим приподнял вверх накидку сына, показывая его практически сплошную фиолетовую кожу. – Они каждый день ловили его, когда он просил милостыню, чтобы купить для меня лекарственное снадобье, и били его. Видишь?!