Текст книги "Встать с колен (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

7

Город Вильков. Баронство Кольское. Около ста лиг к югу от Гордума.

Замышляя строительство торгового поста в городе и склоняя на этого своего торгового партнера и по совместительству крупнейшего купца в городе Батисту, Тимур совершенно не недооценил, какой эффект оно произведет среди местных жителей. Он, естественно, рассчитывал на некоторый эффект от массового применения нового строительного камня и скорости строительства с его помощью, но… уж точно не думал о таком!

Тимур, родившись в в конце 90-х гг. XX в. в семье обычных работяг весьма далеких от книг, с огромным удовольствием копался в технике. В старших классах уже мог потягаться с отцом в знании вазовского движка и уже тем более всех его «болезней». Словом, ему и в голову не могло прийти, что обычный бетонный блок и цементный раствор, особенно применяемые в таких масштабах, могли превратить небольшой городок в эдакий рой встревоженных пчел.

Едва к дому Батисты потянулись первые повозки с блочным кирпичом – практически идеально ровными прямоугольными параллелепипедами, к тому же спокойного серого цвета, как к месту строительства потянулось нескончаемое паломничество. Сначала, возле гномов и нанятой Батистой городской беднотой, разбиравших старую стену вокруг дома, поселились десятки оборванцев и нищих, который целыми днями выпрашивали у рабочих еду или набиравшие популярность «топорики». Уже через пару дней перед домом, вокруг которого с огромной скоростью начала расти ровная стена из невиданных здесь камней, с завидной регулярностью стали притормаживать и некоторое время стоять закрытые кареты богатых горожан и даже некоторых дворян, которые разинув рты смотрели на деловито кладущих кирпичи строителей. Говорили, что между кучерами таких экипажей с любопытствующими часто возникали целые потасовки за право остановки именно здесь (на улочках городка было чрезвычайно сложно разъехаться нескольких повозкам, а тем более каретам).

– Колин, смотри, – уже давно отошедший от нападения своих бывших компаньонов из соседнего королевства, Батиста с страдальческим видом отошел от окна. – Он опять здесь! Управляющий барона уже третий раз за эти два дня торчит здесь.

Тимур тоже подошел полюбопытствовать. Действительно, из кареты с небольшой баронской короной выглядывала черная голова, которая, как это ни странно, что-то пыталась зарисовать.

– Вот тебе и наглядная… мать её агитация, – негромко пробормотал он, отходя от окна. – Что-то я не ожидал такого.

– Что-то говорит мне, что это только начало, – Батиста снова приложился к вину (его уже не раз посещала мысль о том, что после знакомства с этим странным гномом он стал слишком много пить). – Ты говорил, что эту стены (а это, позвольте напомнить, почти две сотни метров по периметру) могут закончить уже на третий день… Если это так, то точно нужно ждать настоящих гостей. Барона уже точно!

Увидев недоуменный взгляд гнома, он кое-что рассказал ему об особенностях каменного строительства не только в их городке, но и в центральных землях. Если, честно для Тимура, мало знакомого со средневековой историей своего родного мира, очень многое стало настоящим откровением… Любое каменное строительство, даже самый обычный двухэтажный купеческий домик (каменный низ и деревянный верх, которые словно наезжал на более узкое основание), был крайне затратным и трудоемким делом. Батиста, назвал примерно с десяток причин, почему в их городе даже самые зажиточные горожане строили свои дома преимущественно из дерева. Это и нехватка подходящего для строительства камня (большая часть каменоломен располагалась на территории гномьих кланов, которые не очень жаловали добытчиков строительного камня), и сложность обработки камня, и отсутствие специалистов (каменщиков, способных возвести здание, которое потом не разрушиться, было буквально по пальцами пересчитать и поэтому они за свою работу заламывали просто нереальные для города деньги), и собственно долгий срок строительства (строители этого мира скрепляли камни в кладке смесью из гашенной извести и речного песка, которая крайне долго застывала; иногда построенные участки зданий оставляли на несколько месяцев, а то и лет, в зависимости от толщины, отстояться).

– Ты ратушу видел? – Тимур кивнул, вспоминая невысокое кубообразное здание из плохо отесанных плит, напоминающих творение новомодного дизайнера. – За это город отдал почти три килограмма золота, а строили… только саму коробку…, – он сделал небольшую паузу, давай ему самому возможность предложить варианты. – Около двух лет. За первые полгода возвел стены примерно на два метра. После этого сделали перерыв на несколько месяцев. Потом добавили еще метр кладки… И так до самого конца.

Тимур был явно впечатлен. Хотя и в земной истории было не мало примеров, когда в том числе и по этой причине каменные здания, особенно знаковые, возводились не просто годами и десятилетиями, но и веками. Яркими примерами могут служить такие здания гиганты, как Страсбургский собор во Франции (около 700 лет строительства), Собор в Солсбери в Великобритании (50 лет)… (еще раз подчеркну, такая особенность строительного раствора это одна из причин столь продолжительного строительства).

– Может, сказать им чтобы строили чуть медленнее? – вдруг предложил Батиста, после очередного похода к окну и тяжелого вздоха. – Ну там не за три дня, а путь за неделю что-ли закончат? А?

Если честь, такой вариант он вообще не рассматривал, что и озвучил вслух.

– Нет! Однозначно, нет, – проговорил он. – Чем быстрее они закончат, тем быстрее я окажусь дома… Там слишком много нерешенных дел.

Батиста снова налил себе вина. Это была уже третья кружка только за сегодняшнее утро и его уже ощутимо «повело», что было особенно заметно. Вероятно, именно по причине опьянения, он все-таки решился на более откровенный разговор со своим компаньоном.

– Знаешь, Колин, ты какой-то странный гном! – прямо заявил он, глядя в глаза Колину. – Я конечно мало встречался с вашими…, но ты точно какой-то другой! – Тимур немного напрягся, хотя по его плотной и низкой фигуре это было совершенно незаметно. – Но ты мне понравился, – тут выдал он известную фразу с наших застолий. – Пожалуй, ты делаешь то, что и я всегда хотел сделать. Ты не стоишь на месте, вот! Я ведь тоже раньше мечтал…, – с кружкой в руке он встал и неровно прошелся по кабинету к стене, на которой висела полупустая карта континента. – Хотел много путешествовать, ездить с товарами по соседним земля… Мечтал побывать у вас – в подгорных городах, хоть одним глазком заглянуть к затворникам эльфам. Знаешь сколько небылиц ходит среди народа про них?! А я хотел все это увидеть своими собственными глазами!

«Да, вы батенька, наклюкались, – промелькнуло в голове у Тимура. – И вас потянуло на откровенность… Что ж придется сидеть и слушать. На стройке все равно от меня мало толку!». Он уже приготовился незаметно подремать с открытыми глазами, в чем проявил не плохоую сноровку, как Батиста начал выдавать такой, что из головы сон вылетел словно пулей!

– … Я точно тебе говорю, ты слишком рьяно за все это взялся! – он говорил то громко, то, наоборот, снижала свой голос до шепота. – Этими своими «идеями», – слово «идеи» он как-то странно выделил голосом. – «Топориками», новыми кирпичами, скупленным на корню зерном и другим ты здесь и там, – Батиста выразительно ткнул указательным пальцем куда-то в сторону и вверх. – Отдавил очень много любимых мозолей!

Тимур навострил уши, уж слишком важная пошла информация.

– Думаю, тех кого вы поколотили уже вернулись обратно и все доложили нанимателю. Значит, эти люди должны уже быть в курсе и скорее всего решать окончательно разобраться с этой проблемой, – он еще раз приложился к кружке и сделал это чуть более основательно, чем в прошлый раз. – Это страшные люди, Колин! Им избавиться от человека, что высморкаться, а сморкаются они… ха-ха-ха регулярно… Мне кажется, наш барон с ними в доле и тоже погорел на этой афере с зерном. Ты понимаешь? Наш барон! – он выразительно обвел все вокруг пальцем. – Но, мой юный друг, – Батисту окончательно развезло и Тимур молил Бога, чтобы тот свалился на пол только после того, как все расскажет. – Это еще не все! Мне тут шепнули на ушко… Хм! Мой… староста гильдии наших кузнецов. Мол, к нему недавно гномы приходили и спрашивали, откуда в округе стали появляться эти изделия, – Тимур вспомнил, что самые первые свои сельскохозяйственные инструменты они не клеймили. – Тот и сам был не в курсе, но… что-то мне подсказывает, что это продлиться не долго. Думаю, от гномов нам тоже стоит ждать гостей! О! Гости! – громко вскрикнул он, видимо что-то вообразив себе, и свалился на пол.

Немного посидев в кресле и поразмыслив над тем, что ему только что в пьяном угаре рассказал Батиста, Тимур решил выждать следующего шага этих пока неизвестных его «гостей». Пока же, он подтащил сопящее тело к креслу и уложил на него, а потом вышел на улицу.

– Мастер, так мы идем? – оказалось около строящейся стены его уже давно ждали Кром и Грум, которым он обещал поход на рынок и сытный обед в одной из таверен. – Жрать охота, аж спасу нет…

Вообще, за последние несколько дней как то так вышло, что Колина стали звать мастером не только гномья малышня, но и некоторые из взрослых.

Тут Тимур вспомнил, что за всеми этими утренними разговорами совершенно забыл про торговца Мирчо. Тот еще в своей записке, а потом при встрече, говорил, что есть возможность выкупить из долгового рабства нескольких гномов. Тогда, помниться, он сильно удивился этому факту! Насколько он знал (об этом вечерними посиделками не раз рассказывал в своих легендах старый Гордрим), настоящего «античного» рабства в этом мире не существовало. Долгое же рабство ограничивало лишь личную свободы должника, но ни как не затрагивало все остальное… Однако, удивило Тимура другое – тот факт, что в должниках были гномы! Кланы всегда, не раз говорили ему, выкупали своих. За любые долги, которые вольно или невольно сделал гном, отвечал его клан. Гном мог в пьяном угаре покалечить кого-то, что-то сломать. В любом случае старейшины клана его выкупали… А тут, Мирчо рассказал о целом десятке гномов, долговые контракты которых были выставлены на продажу.

– Идем, – он мельком взглянул на заметно подросшую стену и еще раз подивился количеству зевак, стоявших на другой стороне улицы. – Только сначала на рынок, а уж потом есть, – лица у обоих гномов сразу же вытянулись и стали зверско напоминать вытянутые лошадиные морды. – Ничего, потерпите!

До рынка было идти «всего ничего». Поэтому закутка, про который ему рассказал Мирчо, они добрались довольно быстро. Действительно, здесь возле стены прямо на мостовой сидело пятеро гномов с каменным выражением на лицах. Еще пятерых рядом почему-то не было.

– Кром! – поглаживавший брюхо гном сразу же подошел. – Бери брата и дуй к ним, – он кивнул на сидельцев. – Поспрашай бедолаг… Кто такие? Из каких кланов? За что попали в долговую кабалу? Почему клан их не выкупает? Короче, я хочу знать все! Понял?!

– Хорошо, мастер! – в этот раз на нем был облегченный доспех, поэтому его кивок головой не сопровождался угрожающим громыханием железа. – Спросим.

Сам же Тимур пошел поговорить с хозяином всего этого «цирка». Вернулся он почти через час и в довольно отвратительном настроении. Хозяин, торговец из срединных земель, хотел получить за них деньгами и сразу. Об обмене он и слышать ничего не хотел. У Тимура же местной монеты было не так много, чтобы ее тратить…

– Ну? – если честно, парень решил уже махнуть на этих гномов рукой. – Что узнали?

Они отошли в сторону, чтобы им никто не помешал.

– Говорят, что пятерых еще утром клан выкупил. Эти же из разных кланов. Вон те трое из клана Железного молота, – он показал рукой на державшихся вместе трех гномов. – Сказали, что сильно накостыляли королевской страже где-то на юге, ну а суд впаял им максимальный штраф. Это почти десять золотых! – Тимур присвистнул; судья явно не поскупился, присудив за побои, пусть и тяжелые, штраф в размере недельного дохода такого городка, как Вильков. – Этот клан такой же как и мы были… Нищий, словом, – с горечью проговорил Кром. – Вон то, толстый – любитель пожрать, совсем как и мы, – там, действительно, сидел гном просто монументальных пропорций, по крайней мере в области брюха. – В одной из таверн сожрал почти на две серебрушки! – в его голосе прозвучало самое искреннее восхищение. – И как в него только столько смогло влезть?! – брюхо у того было внушительным. – Говорит, клан должен за него заплатить, а когда не знает… Последний странный какой-то, – Кром понизил голос. – Совсем старик. Худой и кашляет постоянно. Похоже, не жилец, – последний в этой шеренге прислонился спиной к стене и дремал. – Со мной не стал говорить. Обозвал дылдой и дурнем, – судя по всему Кром не шуточно обиделся на него. – Сказал, что со мной говорить не будет!

Тимур медленно прошелся перед сидевшими гномами, присматриваясь к ним. «Необычная компания, – мелькало у него в голове. – Трое любителей подраться, один обжора и еще молчун. И на кой они мне?! Хотя…». Он остановился перед троицей. Что-то странным ему показалось в них… Вроде внешность, одежда – все обычное, не привлекающее внимание. Вот! Двое вели себя так, словно старались защитить третьего.

– Выкупи нас, господин, – вдруг попросил его один из троицы, лицо которого было скрыто глубоким капюшоном. – Иначе нас вывезут на юг…, – к слову там гномов особо не любили.

– А зачем мне это? – сейчас он, действительно, не понимал, зачем ему они нужны. – Мне нужны воины, каменщики, кузнецы, а что умеете вы? – веяло от них какими-то если не неприятностями, то уж проблемами точно.

Гном, лицо которого было скрыто капюшоном, коснулся головы, будто намеревался показать лицо, но его остановили двое других. Тимур посмотрел на это все и непонимающе пожал плечами.

– Эй, а со мной говорить будешь? – пройди мимо обжоры, Тимур присел на корточки перед старым гномом. – Я Колин, уважаемый, из клана Черного топора. Я могу выкупить тебя из кабалы.

Старик при звуках его голоса открыл глаза и стал внимательно слушал.

– Ты слышишь меня? – тот кивнул. – Что скажешь?

– Я Бордок из клана…, – тут он запнулся и снова продолжил. – Я Бордок из клана Каменноголовых, – Тимур насторожился при этом названии; насколько он слышал от Гордрима клан с таким названием исчез после битвы за трон подгорных королей. – Мне знакомо твое лицо… А! Я знал твоего прадеда Колин сын Волгрина сын Борта. Мы сражались по разные стороны…, – глаза старика затуманились. – Он был сильный и честный, хорошо владевший молотом, противник. К нему было сложно подобраться… Это я его зарубил, – произнес это он с гордостью. – Ты спрашиваешь, хочу ли я выкупиться? – Тимур поднялся на ноги, намереваясь уйти. – Да! Перед смертью я хотел бы навестить могилы предков в своем клане. Помоги мне…, – Тимур продолжал стоять, рассматривая странного старика. – Если ты поможешь мне, то я открою тебе секрет громового порошка, – после этих слов, Тимуру резко расхотелось уходить. – Да, да… Юный гном, это тот самый громовой порошок, с помощью которого подгорные бог заставляют горы громыхать.

«Вот же старый пенек, – с досадой размышлял парень. – Умеет так завернуть, что не разберешься… Чего он так наизобретал, ни черта не поймешь! А вдруг, что-то важное?!

– Хозяин! – Тимур все же решил старика взять; за него вряд ли запросят много. – Сколько тебе должен этот! – он ткнул пальцем в седого гнома.

В эту секунд тот первый из троицы гномов все же скинул капюшон и под ним оказался головка довольно симпатичной гномы с тучей конопушек на лице.

– Выкупи нас, господин! – попросила она, стараясь чтобы хозяин не услышал. – Пожалуйста! В той драке мы не виноваты…

Тимур отрицательно поджал губы, понимая, что такие громадные деньги сейчас даже при всем желании просто нигде не наскребет. Судя по всему поняла это и гнома.

– Господин, я наследница главы клана, – вдруг произнесла она свой, похоже, главный аргумент. – Нас специально спровоцировали на драку, чтобы вывезти на юг… Помоги нам!

Парень кивнул хозяину и на них.

– Сколько за этих тоже?

Купец засмеялся щербатым ртом и подмигнул.

– За троицу прошу пятнадцать полновесных золотых… На юге мне обещали именно столько. Заплатишь отдам долговые бумаги тебе. Если нет, сегодня же отправлюсь из этого городишки… Старого и так отдам, если этих возьмешь.

Денег, действительно, не было. Все их последние операции были целиком и полностью основаны на банально обмене и на руках живых денег было всего лишь около серебрушки. Нужно же было сто пятьдесят раз больше! Тимур бездумным взглядом прошелся по рынку, потом по своим сопровождавщим… и тут его осенило. Он быстро подошел к Груму и сорвал у того с пояса короткий гномий меч, который по размерам очень напоминал мечи королевской гвардии на юге.

– Эй, торговец, во сколько ты оценишь такой меч гномий работы? – он протянул ему черный как смоль клинок.

Тот взглянул на него словно на сумасшедшего и жадно схватил меч. Дернувшегося было в этот моменты обиженного Грума Тимур становил.

– Настоящая черная сталь…, – восхищенно цокал языком торговец, одновременно постукивая ногтем по металлу и слушаю мелодичный звон. – Хорош… Ларентийский гвардеец за такой меч не торгуясь отдал бы десять или даже двенадцать золотых, пиратские бароны побережья не пожалели бы и пятнадцати. Такой клинок рубить любую человеческую сталь! Но здесь его цена пять золотых! – закончил он с улыбкой, уже догадываясь что ему мог предложить Колин. – Хочешь предложить их мне?

– Три меча и по рукам? – с некоторым сомнением предложил Тимур. – Больше не дам!

– Хорошо! – причмокнул губами купец, понимая, что заключил одну из лучших своих сделок в этом году. – Неси мечи!

Не слушая возражений гномов, Тимур забрал у них клинки и, приложив к ним свой, отдал их купцу. Оба брата тоскливыми глазами проводили забранные у них мечи, которые отметились еще столетие назад.

– Будут вам еще лучше клинки… Главное люди! – буркнул Тимур, хотя провожал мечи точно таким же взглядом. – Люди! Черт, гномы…

В этот момент он даже предположить не мог, что из-за этих проклятых мечей на него ополчиться большая часть подгорных кланов, которые за последние пол столетия прочно подмяли под себя весь рынок оружия в этой части континента. Клинки же из черной стали, вообще, и считались великой ценностью, и в людские земли почти не уходили.

– Ведите эти троих к Батисте. Пусть придут в себя, а потом подумает что делать дальше, – кивнул на троицы Тимур, а сам направился к старику. – Я старику помогу идти…

Он подхватил старого гнома под руку и они медленно побрели прочь от рынка словно примерный сын и его пожилой отец. Однако, в эти секунды Тимура терзала отнюдь не почтительно к возрасту, а нечто совершенно иное…

– Что за громовой порошок, уважаемый? – он вдруг вспомнил, что об этом порошке говорилось в Великой книге памяти гномов. – Это про них в Великой книге говориться? – старик же во время пути ни как не мог откашляться, его все время сотрясал сухой кашель. – «Он сотрясают скалы и земли, когда подгорные боги начинают гневаться на людей и гномов»… Это ведь про него говориться? Да?

8

Дворцовый комплекс. Королевство Ольстер. Около трехсот лиг к югу от Гордума

Резиденция молодого короля Роланда, которую злые языки уже давно окрестили «Вороньем гнездом», была совершенно лишена того блестящего внешнего лоска, который был неотъемлемой частью королевских дворцов правителей соседних держав. Например, изюминкой Шамора по праву считался роскошный дворцовый комплекс на пятисот зал, оформленных в совершенно различных стилях; султаната Регула – уходящие в небеса белокаменные башни резиденции правителя; Каморского княжества – парящий над пропастью дворец наследного князя.

Вообще, королевский дворец Ольстера производил довольно странное впечатление. Построенный еще в правление отца нынешнего короля – Бореота II Мудрого и буквально нависающий над самой столицей, дворцовый комплекс стоял на полностью скальном основании. Его высокие стены из серого словно старое серебро камня двойной стеной опоясывали резиденцию молодого правителя. Через каждый сто шагов взрослого мужчины стояла квадратная башня с выступающей остроконечной крышей.

Впервые вступившие за территорию стен позже украдкой, за кружкой горячего пунша, рассказывали, что там было невыносимо находиться. Все время казалось, что находящиеся вокруг тебя серые стены, серая мостовая, серые крыши давят на тебя и хотя поглотить без остатка… А когда, алкоголь окончательно развязывал язык, то возвратившиеся из «Вороньего гнезда» начинали доказывать, что такое жилище больше присуще тугодуму-солдафону, чем правителю просвещенного королевства…

Самого же короля, в этот момент склонившегося над большим на четверть комнаты макетом королевства и прилегающих к нему земель, совершенно не заботили ходящие о нем слухи. По крайней мере именно об этом говорили не только аскетичная обстановка в его любимом кабинете, но и совершенно простой, лишенный даже намека на роскошь, камзол.

Роланд – мужчина примерно тридцати с небольшим лет – внимательно разглядывал довольно реалистично выполненный макет своих владений. Он водил пальцем по причудливо изгибающемуся руслу реки, которая пересекала с юга на север все королевство и исчезала в Шаморе – давнем сопернике королевства.

– Ваше величество, – после негромкого стука дверь кабинета осторожно приоткрылась, и из-за нее показалось голова его личного слуги. – К вам его сиятельство, граф Тусконский. – голова после разрешающего кивка сразу же исчезла, а за дверью послышался какой-то шум.

На этот раз дверь раскрылась настежь – так, словно сделавший это считал себя фигурой, равной королю. На пороге появился высокий молодой человек с роскошной гривой черных волос и громко воскликнул:

– Ваше величество, граф Тусконский по вашему приказанию прибыл!

Прибывший вельможа являл собой совершеннейшую противоположность королю, что особенно проявлялось в их одеждах. Первый – это разодетый как павлин, в неимоверно дорогой и редкий шелк и кружева; второй – напротив, одетый в практичную серую и крепкую ткань, которую бы счел бы зазорной пускать на одежду даже купчина средней руки. Пальцы графа украшали перстни с громадными драгоценными камнями, сами по себе представлявшими большую ценность; у короля же красовался всего лишь один одно фамильное кольцо.

Однако, при всей их внешней несхожести было одно, что их объединяло – черты лица явно намекали на их родство. У обоих были одинаковые породистые прямые носы, довольно тонкие губы, чуть вытянутый овал лица…

– Оставь эти церемонии, кузен! – искренне улыбнулся Роланд, едва дверь кабинета была плотно закрыта. – Я же говорил, когда мы наедине все остается точно таким же, как и двадцать лет назад.

– Извини, брат, – «павлин» рассмеялся и крепко обнял короля. – Во всем виновата эта чертовски выматывающая суета последних лет…каждый божий день приемы, вечером рауты, ночами… если хватает сил частные визиты… И как ты понимаешь, я как наследник престола и двоюродный брат короля, не должен уронить свое достоинство! – в этот момент он хитро подмигнул Роланду и оба сразу же с чувством рассмеялись. – Ха-ха-ха-ха!

Все еще смеясь кузен направился к столу, на котором расположился макет земель королевства.

– И знаешь, мой королевский брат, – вельможа уже не смеялся, а говорил серьезно. – Я адски устал играть свою роль…, – он остановился возле макета и стал разглядывать окрестности королевства. – Я помню твою просьбу, брат, но я пуст! Совершенно пуст! Иногда утром… Хотя каким к черту утром? Последние несколько месяцев я ни разу не просыпался раньше обеда… Иногда мне кажется, что внутри меня уже больше ничего нет! Каждый день одно и тоже! Надо напяливать на себя эти тряпки! Боже, с какой бы радостью я сжег бы их в камине и одел бы что-то нормальное, – в этот момент он, словно только что увидел во что одет король, впился в его камзол. – В такое…

И с тяжелым вздохом граф буквально упал в кресло.

– Я знаю, Фалин, – король совершенно искренне сочувствовал кузену, которого сам же и облек на эту «муку». – Извини меня…, – тот прикрыв лицо руками, с силой растирал свои глаза, словно пытался проснуться. – Я виноват перед тобой! Я знаю, что моя просьба медленно тебя губит. – он подошел к сидевшему в кресле графу и крепко сжал рукой его плечо. – Брат, подойди сюда.

Тот открыл глаза и тяжело поднялся. Через мгновение они оба уже стояли у макета и внимательно разглядывали его.

– Ты же помнишь тот осенний день,… когда я в день коронации заговорил с тобой – своим братом и другом детства, о будущем Ольстера? – граф невесело кивнул – его он вспоминал почти каждый день последние десять лет. – Я попросил тебя стать моей полной противоположностью… Моим антиподом во всем! Как ты тогда смеялся…, – они, словно по команде улыбнулись этим общим для них воспоминаниям. – Даже матушка, сохрани Господи ее душу, забежала в почивальню, чтобы узнать что случилось, – они переглянулись. – Я прекрасно помню твое лицо… У тебя было просто дикое изумление! Как же так, заорал ты? Какие к черту враги? Какая ненависть между нами? Помнишь, что тогда я тебе сказал?

Граф на мгновение прикрыл глаза и серьезно повторил те десятилетней давности фразы.

– У нашего Ольстера нет будущего. Вчера от него откусил кусочек Шамор, сегодня – империю Регула, завтра – еще кто-то… Я король нищего и слабого королевства, король без будущего и меня никто не принимает всерьез. Однако, все измениться, если я попытаюсь хоть что-то изменить, – Фален воспроизводил ту речь почти слово в слово. – Брат мой, ты должен мне помочь! Я попрошу тебя, для всех стать моим противником… противником по всем – во взглядах, во вкусах. Я аскетичен и скуп, ты, напротив, сибарит и транжира! Я ненавижу светскую жизнь, ты же завсегдатай балов и раутов! Я поддерживаю военную кость, ты, в свою очередь, ненавидишь военное дело и открыто благоволишь торговому сословию… Я недолюбливаю наших соседей обидчиков, ты же считаешь, что нужно похоронить давние обиды и начать все с «чистого листа»…, – граф улыбнулся. – Видишь?! Я все помню.

– Вижу, брат, – король совершенно не скрывал, что доволен. – Вижу, что не ошибся в тебе! – он внимательно посмотрел ему в глаза. – Фален, скоро все закончиться. Мучиться тебе осталось не больше полугода. Думаю, пришла пора «раскрыть перед тобой все карты»…, – он махнул рукой брату, подзывая его подойти к окну, выходящему во внутренний двор резиденции-крепости. – Посмотри туда!

Во внутреннем плацу шла самая обыкновенная для глаз любого наблюдателя тренировка королевских гвардейцев. Примерно полусотня тяжеловооруженных здоровенных мужиков, разбившись на пары, отрабатывали приемы парного боя. Слышались раздраженные вопли, тяжелое дыхание, резкий звон металла.

– Как они тебе? – с некоторой долей самодовольства спросил король.

Фален, не смотря на жизнь повесы и ловеласа, очень активно интересовался оружием и все, что его сопровождало «по жизни». Поэтому мог оценить увиденное.

– Неплохая выучка у твоих гвардейцев, – совершенно искренне начал он. – С такими не страшно идти на врага… Вижу полный доспех… Он ведь тяжелый, зараза! Как только они с таким двигаются? – он вглядывался в броню, мелькающие клинки. – Что-то еще? – он мельком бросил взгляд на продолжавшего улыбаться брата. – Так… Подожди-ка… Это же туруанская сталь! (так называемая туруанская сталь считалась на континенте лучшей после гномьей и производили ее только в местечке Туруан на юге Лаврентийского баронства, за что и получила собственно такое название). Доспех, клинки, щиты из нее?

На лице графа удивление было написано настолько гигантскими буквами, что король буквально заржал. Ему было прекрасно понятно удивление брата… Изделия из туруанской стали были дороги для массового оснащения армии и покупали их, как правило, за свой счет состоятельные гвардейцы или дворяне. Рядовой же состав такого оружия мог не увидеть годами.

– Удивлю тебя еще сильнее, кузен, – король еще продолжал сеяться. – Я тайно переманил две семьи кузнецов из Туруана. Мои люди устроили им пожар, а их самих и их семьи переправили сюда… Сейчас в туруанскую сталь я «одел» шесть полков своих гвардейцев. У них по два комплекта: один обычный, а второй – настоящий…, – Фален тихо присвистнул. – Но это еще не все. Уже четвертый год на моих коронных землях идет массовое разведение апшеронских битюгов…да-да тех самых… для «железной» кавалерии. Еще пару месяцев и Ольстер сможет выставить почти пять тысяч всадников, полностью одетых в туруанскую сталь. Ты понимаешь что это значит?

Тот медленно кивнул. Все было «ясно как день». Роланд решил поквитаться со своими соседями за давние обиды – с Шамором за отобранную провинцию Колень с плодородными пашнями, с султанатом Регула за небольшой горный массив с серебряной шахтой. Словом, молодой ле, вырастив клыки и когти, решил взять то, что его по праву…

– Да…, – тихо проговорил король и без всякого сомнения кровожадная улыбка заиграла на его губах. – Они мне заплатят за все!

Однако после некоторого молчания он вновь заговорил, но на этот раз в его голосе слышалось не скрываемое торжество, а тревога.

– Знаешь, Фален, если честно я позвал тебя для другого…, – он взял кубок с вином и протянул его брату. – Кое-что случилось и не срочно нужно с этим разобраться, но доверять я могу только тебе… Сейчас, когда до нашего выступления осталось всего лишь несколько месяцев, мы должны быть максимально осторожны… Шпионы Шамора просто наводнили Ольстер, они в наглую подкупают моих подданных… Одна ошибка и все может пойти крахом.

Граф во время этой тревожной тирады хранил полное молчание.

– Вот смотри! – Роланд кинул ему в руки небольшой стреловидный кусочек черного металла, по виду сильно напоминающего наконечник стрелы. – Этим несколько дней назад тяжело ранили моего гвардейца на стене… Стрела с этим прошила насквозь нагрудную пластину! Насквозь! Думаю, кто-то проверял новое оружие, – Фален вновь с удивлением рассматривал черный почти невесомый кусочек, который смог с такого расстояния пробить нагрудный доспех из туруанской стали (он с трудом в это верил). – Я, конечно, «поднял всех на уши», но узнал немного… Какой-то торговец привез в столицу такие наконечники. Немного продал и исчез в Шаморе… У этих проклятых мужеложцев! Мои люди сообщили, что этот торговец прибыл из баронства Кольского из городка Вильков, – граф сделал недоуменное лицо; он впервые слышал об этом городке. – Да, ты прав, это какая-то дыра на границе с землями гномов. Там вообще ничего не должно быть!