Текст книги "Встать с колен (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

10

Город Вильков. Баронство Кольское. Около ста лиг к югу от Гордума

Еще вчера энтузиазм по поводу противостояния Совету старейшин клана, буквально переполнявший Тимура, сегодня не просто по убавился. А вообще испарился. Более того, решение мучающей его проблемы, перед сном казавшееся эффективным и даже изящным, с утра уже представлялось откровенно плохим. «Какая к лешему революция? – он с чугунной головой сидел на своем любимом месте в кабинете Батисты, который явочным порядком присвоил себе, и просто смотрел в окно. – Бунт? Восстание?! Кто меня там поддержит? – перед его глазами словно в старинном немом кино пробежали лицо некоторых соклановцев, на которых он еще мог попытаться опереться. – Два брата-дуболома, еще недавно считавшие меня откровенным дурнем?! Каменотес Торгорим, пару дней назад и сам бывший изгоем? Может матушка Шаша? – от этих мыслей он аж застонал. – Или клановый кузнец? – тут при мысли о кузнеце он вспомнил и его внучку с тем жадным взглядом на яблоко, а затем его на какой-то момент захлестнуло чувство обиды на них на всех. – … Я же с этими продуктами придумал?! Они, что забыли? Так быстро? – к счастью, это подленькая и мелкая мыслишка также быстро испарилась, как и возникла. – Что же делать?».

Он в надежде повернулся к одиноко стоявшему на столике глиняному кувшины с вином, который в прошлый раз чудом избежал участи своих несчастных собратьев. Высокий коричневый кувшин всем своим видом говорил ему – один глоток и все твои проблемы улетучатся… «Ага! А потом вернуться назад и… как на тебе! – он с силой растер свой затылок, который еще тихо зудел после вчерашнего. – Не-е-ет!».

Тимур снова повернулся к окну, в надежде может от что-то увиденное там натолкнет его на правильную мысль. В принципе, надежда была далеко не беспочвенной. Такие озарения он замечал за собой уже не раз… Сам он особо не задумывался о них, а считал само собой разумеющим (мол, я из мира, который обогнал этот на тысячелетие вперед и, естественно, что мне приходят некоторые оригинальные идеи)[6]6
  По всей видимости, дело здесь в другом – в механизме ассоциаций. Тимур, вероятно, продолжает адаптироваться к этому миру и своей новой жизни, а поэтому постоянно, практически в автоматическом режиме сравнивает, «как было там» и «как здесь». Кстати, за границей сам ловил себя не раз на том же самом! Смотришь на что-то и сразу отмечаешь, что у нас-то по-другому – от автора


[Закрыть].

Его взгляд бездумно блуждал пока, вдруг, не зацепился за небольшую точку на небосклоне. Несколько мгновений он просто следил за ней, пока, точка не превратилась в голубя, поведение которого было довольно странным. Он сделал над донжоном несколько кругов, потом еще несколько, словно присматривался к чему-то. Тут Тимур словно укололи чем-то острым!

– Черт! Это же почтовый! Он же не узнает нашу башню! – он мигом высунулся почти весь из окна и заорал благим голосом. – Эй! На донжоне?! Черт! Кром? Грум? – внутренний двор был словно вымершим; не было даже двух братьев, которые вечно отирались где-то возле ворот. – Вашу…! Где их всех носит?! Эй! – тут из проема на башне высунулась какая-то рожа, в которой к своей радости Тимур узнал Крома. – Птица! Голубь! – сам же во время крика энергично тыкал пальцем вверх, где бедная птица продолжала нарезать неуверенные круги. – Голубь! Там! Вот же олень! Да не олень, а голубь! – в этот момент в башню кто-то влетел словно метеор и послышались громкие звуки, похоже, скачков по лестнице донжона. – Приманивай ее! Кром!

Не выдержав, Тимур влез обратно и понесся из кабинета наружу. Эти несколько десятков метров он буквально пролетел, едва касаясь ногами земли. После него лишь оставался жалобный скрип ступеней и недовольный хлопок входной двери, которая каким-то чудом не слетела с петель.

– Приманивайте…, – хрипло бормотал он, уже почти смирившись, что упустили эту странную птицу. – Кром, черт тебя дери…

Однако на верхней части донжона, уже практически законченного, он нос к носу столкнулся с улыбающейся гномой, которая нежно по холке гладила обыкновенного сизого голубя. Тот, как это ни странно, совершенно не рвался, а наоборот, как-то необычно притих.

– У-ф! – с облегчением выдохнул он, садясь на последнюю ступеньку. – Поймали…, – в этот момент его его с такой силой ударили дверью, что чуть не вытолкнули с башни; наружу вырвалась обеспокоенная туша Крома. – А! – Валявшийся у самой кромки башин едва успел пискнуть от неожиданного удара. – Убьешь когда-нибудь… медведь, – пробурчал он переворачиваясь. – Ладно. Есть там у голубя? – подразумевая письмо, он вытянул руку вперед.

В эту секунду у него в голове крутилось только одно – «от кого?». Послать ему весточку мог только кто-то из своих, то есть из окружающих его людей или гномов. Кто-то еще, в принципе, не знал об оставшейся в укромном месте клетке с несколькими сизокрылыми посланцами.

– Есть…, – довольно протянул он, когда Амина вложила ему в руку небольшой клочок темной то ли ткани то ли пергамента. – А… Матушка Шаша…, – Тимур расплылся в улыбке, даже в переплетениях рун чувствую ее тепло и доброту. – Пусть с тобой прибудет благословение подгорных богов! Совет состоится во второй день черной луны, – бормоча вслух, начал он разбирать вязь рунического письма. – Так… Значит через четыре дня… А это что такое? – в его голосе вдруг зазвучала тревога. – Старейшин навещали гномы из других кланов. Говорят, спрашивали про тебя… Береги себя, мой мальчик!

Закончив читать, он скомкал этот кусочек и спрятал его в манжет рубахи.

– Амина, – Тимур с хмурым видом повернулся к девушке, которая с готовностью встала. – Совет мне твой нужен, – та зарделась, как уже было не раз, и молча кивнула. – Хорошо…, пробормотал он, отворачиваясь и начиная спускаться. – И совет не только твой…, – уже донеслись до нее обрывки фраз. – Когда же это все кончиться?

Ближе к обеду Тимуру удалось собрать в кабинете торговца всех, кто по его мнению мог ему посоветовать что-то дельное. Если честно до него, наконец-то, дошло, что в одиночку он здесь не выживет, так как не хватит ни силы, ни ума, ни сноровки, ни опыта. Последняя мысль далась ему нелегко. Последние недели, которые сложились в несколько проведенных здесь месяцев, вначале внушили ему ложный оптимизм. Он настолько уверовал в свои силы и удачу, практически в свою сказочную «избранность», что наделал кучу ошибок, которые сейчас одна за другой начали превращаться в крупные неприятности… Словом, нужен был мощный мозговой штурм, который сам Тимур называл просто сборищем.

– Совет старейшин соберется во второй день черной луны, – хмуро начал Тимур, глядя на собравшихся за столом – на печальную Амину, высчитывавшего что-то Батисту, хмурившего Торгрима и довольно веселых братьев – Крома и Грума. – А это значит, на четвертый день я должен быть в Великом зале Совета клана, – он с надеждой глядел на них.

Первым, как это ни странно, начал говорит вечно отмалчивавшийся Торгрим. Судя по его тону, он чувствовал себя сильно обязанным Тимуру за свое и сына спасение.

– Если честно, Колин, у тебя есть только один выход…, – при этих, мягко говоря, сильных словах все повернулись к нему. – Конечно, такого еще не было за последние… э-э-э… словом, давно. На Совете ты должен заявить, что сам уходишь, чтобы основать новый клан! – и Кром и Грум шумно заерзали за столом, удивленные таким предложением. – Книга памяти гномов говорит, что давно… на заре нашего мира именно так и появились кланы, – из своего угла в этот момент почему-то возмущенно фыркнула гнома. – Да, да, все наши существующие кланы.

– Нет! – не выдержала и возмутилась Амина, смешно уперев свои кулачки в столешницу. – Кланы создавали герои. Все первые Главы были легендарными, – он чуть задыхалась от возмущения, что на священные для всех гномов основы кто-то посмел покуситься. – Родрик Железнобокий в поединке одолел наследника павшего бога и запечатал его в Гордруме! Потом он основал клан Железнобоких! – начала она перечислять известных каждому гному (или почти каждому, Тимур ведь не знал) героев. – Дериндер сломанной секирой в пятидневной битве одолел огненного дракона, пытавшего сжечь наш мир. В честь его победы и возник клан Сломанной Секиры… И вообще, я могу попросить отца…, – она вновь вспыхнула, что не ускользнуло от многих глаз сидевших за столом. – Он примет Колина в наш клан…

– А-а-а, – вдруг за столом прозвучал осторожный голос Зорана Батисты, который словно и не слышал, что только что сказал гнома. – По моему, уважаемый Торгрим, предложил очень хороший ход. Так бы ты, мой юный друг, смог бы вплотную заняться нашими общими делами, – Батиста не был бы торговцем до мозга костей, если бы не в любой ситуации не пекся о своих доходах. – Только мне одно не понятно… – все заинтересованно ждали продолжения, словно все уже было решено. – Новый клан… да еще вдобавок создаваемый на пустом месте должен стоить очень немалых средств, – судя по тому как еще сильнее нахмурился Тимур, именно эта же мысль пришла в голову и ему. – То есть у нашего Колина, – Тимур автоматически отметил слово «нашего», правда сразу же забыв про это. – Ни будет вообще ничего… Ни горнов, ни руды, ни угля… Да, в конце концов, ему негде будет жить! – Батиста сделав небольшую паузу, подытожил. – Тогда, нужны деньги. Очень большие деньги!.. или – тут он, хитро посмотрел на Амину, закончил. – Где-то нужно найти героя!

Тимур после всех этих размышлений чуть «подвис», пытаясь переварить все предложения. Он откинулся на спинку кресла и побежал взглядом по потолку, потом опустился чуть ниже – к стенам, которые также довольно тщательно изучил. Из всего, что только что прозвучало, парень выделил лишь одного, главное по его мнению – деньги! Ему были нужны большие деньги! «Вот же задница! – возмущенно думал он. – И здесь нужно бабло, чтобы тебе дали спокойно жить… Что же это такое? Деньги, деньги, деньги…, – тут его взгляд неожиданно остановился на дальней стене, на которой крепились полки с различными сувенирами, привезенными Батисте в подарок из разных концом континента. – Деньги! – он буквально почувствовал, как то, что поможет ему выкрутиться из этого всего. – Нашел!!!».

– Смотри! – в этот момент вздрогнувший Торгрим, толкнул локтем сидевшего рядом торговца и кивнул ему на Колина. – Видишь? – гном, с которым в последнее время все они связывали столько своих надежд, стал похож на мраморную статую – остекленевшие глаза, отсутствие всякого движения.

– Колин…, – верный себе Батиста еле слышно позвал. – Колин, – гнома, увидев это тоже словно пришибленная сидела на своем месте. – Колин! А!

Тот вдруг резко встал и, не обращая внимание на них, прошел к дальней стене, что находилась за их спинами, и взял с одной из полок все ракушки причудливой формы, которые Батисте подарил один из купцов с поережья. После этого бегом унесся во двор, откуда сразу же раздался какой-то странный испуганный вопль.

Первым к окну подбежал Торгрим, все он сидел ближе. Внизу прямо у донжона на заднице сидел один из выкупленных из долгового рабства гномов. И на не нем не было рубахи, которых, как прекрасно помнил Торгрим, Колин еще утром закупил целую партию.

– Он снял с него одежду (рубаху), – в полном недоумении проговорил Торгрим, отходя от окна. – Может… на мастере какое-то проклятье? – это он произнес тихо, словно боялся что услышит кто-то еще. – Огради нас Подгорные Боги.

– Не! – вдруг одновременно подали голос те, от которых в принципе никто и не ждал чего-то путного. – На мастере нет проклятья! Нам уважаемый Гримор (клановый кузнец), когда мастер нашел рудную жилу сказал, что Колин маг, – странно, но если к сказанному Торгримом о проклятье особо никто не прислушался, то слова о магической природе Колина вызвали неподдельный интерес. – А мне мастер в штреке сказал, что серебряную жилу скоро откроет…

– Нет, дурень! – его сразу же прервал его брат. – Он сказал не про серебряную жилу! – тот волком посмотрел на своего родственника. – Мастер сказал, что может осушить все затопленные штреки…

Они еще некоторое время препирались, пытаясь что-то еще рассказать, но главное уже было произнесено – Маг… Столь необычная цепенеющая реакция гномов и человека была связано с некоторыми особенностями этого мира. Главным было то, что магов, настоящих, не шарлатанов, было катастрофически мало. На всем континенте на примерно сотню больших и малых государств людей, гномов и эльфов насчитывалось всего лишь три или четыре мага. Вообще за всю известную историю мира, которая хранилась в летописях разных рас, магические способности всегда были крайней редкостью. Они ценились настолько, что из-за них развязывались опустошительные войны.

Сейчас же, когда континент застыл без движения, маги оставались настоящими реликтами, на которые дивились как на редкость, но от которых ни чего не ожидали…

Из этих магов только один быль эльфом, а все остальные людьми. Среди гномов же за последние четыреста лет не родилось ни одного ребенка, способного хотя бы на самую малость…

Над столом повисло молчание. Сидящие словно по команде молча перебирали последние связанные с Колиным события, вспоминая десятки разных странных для них случаев. Батиста уже совершенно по другому глядел на этот необычный ход с придуманными гномом деньгами – «топориками», которые словно по мановению волшебной палочке начали завоевывать город за городом; Торгрим думал об удивительном веществе, которого просто не могло существовать в природе – твердеющей на воздухе «слюне дракона» (как ее стали называть меж собой гномы); братьям-гномам тоже припомнились странные поступки Колина… А гнома пунцовела от всплывающих в ее голове слов Колина, который однажды сказал ей, что знает как можно летать!

Словом каждый из сидящих за столом уже без всяких доказательств и объяснений самого Тимура поверил в том, что тот самый настоящий маг!

Не известно, сколько они так просидели и еще просидят, как со двора раздался радостный вопль Тимура.

– Торгрим! Зоран! Я нашел деньги! – вновь у окна первым оказался гном-каменотес, правда немногим позже к нему присоединился и торговец. – Слышите меня? Где вы там? Вот! Видите?! – внизу под самым окном стоял обнаженный по пояс Тимур и тряс зажатыми в руках рубахами, невероятной расцветки. – Видите?!

– Благие Боги! – вырвалось у Батисты, едва только он смог оценить насыщенный невероятно алый цвет холщевых рубах. – Это настоящее волшебство!

Чтобы хотя бы на малую толику понять, что почувствовал Батиста, нужно помнить, что привычного нам буйства ядовито насыщенных и химически стойких красок средневековый мир просто не знал. Мир Батисты, а тем более мир Торгрима и Амины, это бледный скудный на краски мир, где в цветах одежды, домов, карет и т. д. преобладали естественные цвета и цвета от красок растительного происхождения.

Тимур же, в момент своего очередного озарения, вспомнил одну давно-давно (в далеком детском школьном возрасте) впечатлявшую его историю, рассказанную учительницей на уроке древнего мира. Когда взгляд парня, в голове которого словно заноса сидело «Где взять деньги?», остановился на причудливой морской ракушке, красовавшейся на полке, он вспомнил ту давнюю историю… «Было более четырех тысяч лета назад, – рассказывала учительница. – Сенатор одного из греческих полисов шел вдоль лини прибоя, а за ним увязалась его собака. В какой-то момент пес схватил пучок выброшенный на песок пучок морской травы и начал играть с ним. Наигравшись, пес выбросил его и подбежал к хозяину, который с тревогой заметил, что пасть пса окровавлена. К своему удивлению сенатор обнаружил, что его пес не поранился. Красным оказалась вещество, выделяемое морской улиткой, которую случайно разгрыз пес… С того момента согласно легенде в удивительный пурпурный цвет красили свои одежды только самые знатные и богатые люди, которые платили за такие одежды ее весь в золоте…». Эта история настолько врезалась в память мальчика, что и сейчас в другом мире, она вспомнилась совершенно отчетливо, что он не смог себя сдержать. Все дальнейшее им практически не запомнилось. Все было словно во сне… Он бежал, крепко держа в руках ракушки с острыми шипами и краями. Потом в его руках откуда появились два больших светлых холста, сильно напоминавших самые обыкновенные рубахи… Тимур помнил какие-то обрывки. Он что-то дробил молотом в железном тазу. Стучал! Раздавался непрерывный хруст… и все вокруг было ярко красным! Пришел в себя он лишь, когда оказался во дворе с двумя ярко красными рубахами в руках.

– Какая красота! – воскликнула, протиснувшаяся между гномом и человеком к окну Амина. – Настоящий закат! Я побежала смотреть…

Следом позабыв про свою степенность и жалобы на возраст и болезни сорвался с места Батиста, которого в проему двери чуть не сшиб Торгрим. К счастью более худой торговец успел первых, вылетев словно пробка из бутылки.

– Этого не может быть! – Батиста не мог поверить своим глаза, осторожно, словно к огню, прикасаясь к пламенеющей ткани. – Я нигде такого не видел…, – цвет словно живой менялся от одного края холстины к другому; здесь он ярко алый, чуть дальше – в нем больше пурпура, а в самой дальней части рубахи – все почти бардовое. – Прекрасно!

– И как… заплатят за это? – Тимур улыбался, чувствуя, что большая часть его проблем в этот самый момент уже решена. – Хотя наверное, сможет ли кто-то купить это за настоящую цену?

К сожалению, по поводу того, что неприятности у него практически закончились, Тимур оказался совершенно не прав и в этом он убедился почти сразу же. Вестником этой неприятного известия оказалась самая обыкновенная мужская волосатая нога, одетая в довольно старый но еще крепкий сапог, который в эту самую секунду в дикой силой начал долбиться по входным воротам. Удары были такой силы, что массивные дубовые ворота, которые по виду должны были выдержать и неизвестного здесь слона, ощутимо тряслись.

– Это еще что за сюрприз? – Тимур протянулся рубахи гноме и пошел к воротам, потирая ярко багровые, словно в крови, руки. – Кром, Грум?! – те уже были за его спиной и что удивительно в своем железе (Тимура уже давно не удивляло, что они всегда были полностью в тяжелых доспехах. ОН подозревал, что им они просто очень нравились). – Кто там ломиться? – крикнул он, не спеша открывать.

– Именем барона, открывайте! – оттуда раздался очень требовательный голос, владелец которого, судя по его тону, был уверен, что имеет полное право что-то требовать от присутствовавших во дворе. – Нам нужен торговец Зоран Батиста! Быстрее! – вновь по воротам кто-то стукнул со всей силы. – Именем барона!

К Тимуру подбежал кнопка-гном, сынишка Торгрима, и горячо зашептал.

– Я через дырку посмотрел… Там стражники магистрата и еще какие-то люди. Все в доспехах и с оружием, – сразу было видно сына гнома, который хорошо «нюхнул» неприятностей. – Главный у них… мордатый такой с длинной шапкой.

Кивнув ему, Тимур вопросительно посмотрел на Батисту, который стоял словно столб.

– Ладно, откроем, – наконец, решил парень и скинул мощный металлический засов.

От очередного удара ворота распахнулись и перед стоявшим Тимуром появился толстый стражник, пузо которого было едва прикрыто кожаным нагрудником со знаком магистрата. Он попытался спихнуть невысокого гнома с пути, но вдруг замер.

– Име-н-е-м ба-р-о-н-а, – негромко начал он, с подозрением глядя на руки Тимура, с которых еще капала краска. – Что здесь такое…

Но из-за его спины показался тот самый мордатый, о котором предупреждал кнопка-гном. Это, действительно, был серьезный тип. Оттеснив стражника, во двор вошел высокий крепкий мужчина, из под плаща которого были видны латы.

Не глядя на Тимура (всего лишь гном! Что он, правая рука самого барона, гномов что ли не видел?), он презрительно оттопырив нижнюю губу оглядел весь двор. Оглядел так очень по-хозяйски, что заметил не только сам Тимур, но и остальные.

– Торговец Батиста? – наконец, выделив взглядом фигуру купца, который в городе был довольно известной личностью, он соизволил заговорить. – Именем его превосходительства барона Кольского Берота ты, безродный пес, Зоран Батиста, посмевший обмануть своего милостивого господина, обвиняешь в неуплате налогов от продажи гномьих изделий! – Батиста при каждом его новом слове словно становился меньше ростом, одновременно серея при этом. – Взять его и доставить на суд его превосходительства барона Кольского Берота, который соизволил лично решить его дело! – закончил он с усмешкой, которая знакомым с ним людям рассказа бы о многом. – И это захватите! – вдруг, еще больше возбуждаясь, он ткнул пальцем в две рубахи изумительно красного цвета на руках гномы. – Барон должен знать и про это! А ты, вор, готовься к суду своего господина! – и снова его рот скривила ухмылка.

Бедный торговец, еще вчера бывший самым богатым в городе, а вероятно и в баронстве, сейчас становился просто преступником, с которыми барон не особо церемонился. Имущество любого, кого баронский суд признавал виновным, отходило к самому барону, а потом уже находило других хозяев. И судя по тому какими жадными глазами мордатый осматривал двор и возвышавшиеся постройки все это ему уже пообещали…